Русская Никита

ГЛАВА 16

Мэг сумела улизнуть от Волкова в фойе, где размещалась выставка эскизов. Он случайно встретил кого-то из знакомых, заговорил с ним, и в этот момент она нырнула в какой-то темный проход и затаилась. Разумеется, он тут же кинулся искать ее, но было уже поздно.

Облегченно передохнув, Мэг тайком выбралась из своего укрытия и побежала вниз по лестнице, где, как она знала, располагался служебный вход, ведущий за кулисы.

Во что бы то ни стало, ей надо было увидеть Витьку! Сказать ему, что то, что он создал — просто прекрасно, что он настоящий гений, что скоро все только и будут говорить о нем…

В коридоре было людно. Из многочисленных гримерок то и дело выходили модели в простеньких платьицах и с роскошными прическами, оставшимися после показа. Кто-то смеялся, кто-то искал затерявшуюся сумочку… Рабочие везли стойки с коллекциями. Мэг спросила у какой-то женщины, где можно найти Науменко.

— Да вон он на площадке курит! — показала та на лестницу.

Замирая, Мэг поднялась по ступенькам…

Здесь были многие из ее бывших друзей: она не видела никого из них сто лет, даже не перезванивалась ни с кем, страшась сочувствия и расспросов о Витьке… А он вел себя как прежде: стоял в центре толпы, что-то рассказывал, все вокруг смеялись. На его щеке краснел разъехавшийся отпечаток помады.

В этот момент мимо Мэг пробежала Юлечка — во все том же невероятном черном платье. В руках у нее было несколько разнокалиберных чашек.

— Кто тут говорил, что у него есть шампанское?! — громко крикнула она. — Нам надо выпить!

Стрельнула пробка, Витька разлил вино. Разумеется, оно потекло через край. Кто-то из девчонок взвизгнул…

Витька повернулся, и тут его взгляд остановился на Мэг. Она перепугалась, всей душой молясь господу богу, чтобы он сейчас позвал ее к себе, в эту радостную пеструю компанию…

Но Витька отвел глаза, даже не кивнув. Сердце Мэг сжалось в ледяной камешек. Она была лишняя здесь. Он боялся возможных разборок, ядовитых слов насчет Юлечки. Да и потом, как объяснять ее присутствие знакомым?

Попятившись, Мэг отступила в коридор.

— Привет! И ты тут?! — воскликнул кто-то, похлопав ее по плечу.

Мэг обернулась. Это была Наташа: невысокая, светленькая девушка с круглыми карими глазами и застенчивой улыбкой. Когда-то они были очень близкими подругами… Наташа работала в библиотеке, знала уйму иностранных языков, с ней всегда было ужасно интересно…

— Ты куда исчезла-то?! — радостно проговорила Наташа, теребя Мэг за рукав. — Ни слуху, ни духу… Пошли бы в кафешке посидели…

Мэг смотрела на нее, будучи не в силах придумать какой-нибудь предлог, чтобы сбежать.

— Да все времени нет…

— Занята, да? Как дела-то у тебя? С Витькой не помирилась?

Мэг отпрянула. Черт, все знают об ее разводе, все жалеют ее!

— Слушай, Наташ, извини… Мне некогда, я побежала.

— Ой, жалко! Ну хоть зайди как-нибудь ко мне на работу…

— Хорошо, хорошо… Пока.

Мэг была готова обещать сейчас все, что угодно, лишь бы ее оставили в покое, лишь бы убраться отсюда как можно скорее.

* * *

Мэг не сразу нашла свою «девятку», затерявшуюся среди других машин. За полтора часа на крышу и лобовое стекло нанесло целый сугроб.

Достав из багажника щетку, Мэг принялась стряхивать снег.

— Вам помочь? — окликнул ее до ужаса знакомый голос.

О, черт! Только Волкова ей сейчас не хватало! Конечно же, потеряв ее, он отправился сюда, к ее машине!

Мэг устало привалилась спиной к дверце.

— Максим Евгеньевич, чего вам от меня надо?!

Он стоял — руки в карманы, длиннополое пальто нараспашку.

— Как вы не поймете, Маргарита? Вы мне важны! Я в вас заинтересован. Но пока все ваши мысли забиты Виктором Науменко, от вас нет никакого прока. Поэтому я и стараюсь дать вам понять, что ваш муженек не стоит ваших трепетных чувств. Сегодня, вроде бы, вы вновь должны были убедиться в этом…

От разом накатившего бешенства Мэг просто позеленела.

— Да пошли вы к чертям собачьим! Не смейте лезть в мою жизнь! Не смейте за мной шпионить! — Голос ее сорвался на всхлипывания. — Вы что, не понимаете, что мне просто плохо от вас становится!

— Вы даже представить себе не можете, что значит, когда человеку плохо, — печально и даже с каким-то сожалением произнес он. — Вы совершенно не умеете беречь то, что у вас есть. Ведь может получиться и так, что сегодняшний день был самым счастливым из всех оставшихся вам дней. А вы даже не заметили этого…

Закинув щетку на переднее сидение, Мэг села в машину. Разговаривать было не о чем.

* * *

Когда она подошла к своей квартире, то обнаружила на коврике перед дверью большую картонную коробку. В прикрепленной к ней записке рукой Волкова было нацарапано:

«Надеюсь, эта вещь хоть как-то утешит и приободрит вас. Я заметил, что она вам понравилась. Максим».

Некоторое время Мэг недоверчиво смотрела на коробку, ожидая какого-нибудь подвоха. Что он туда сунул? Бомбу с часовым механизмом? Было бы крайне любезно с его стороны…

Отперев замок, Мэг протолкнула коробку в темную прихожую, включила свет.

Скотч, которым она была перевязана, не давал вскрыть ее тут же. Пришлось идти в комнату за ножницами.

Кинув коробку на кровать, Мэг взрезала края крышки…

Внутри лежало то самое Витькино черное платье с розами. И от него чуть-чуть пахло духами. Теми самыми, которыми так любила поливаться Юлечка.

В квартире царила полная тишина — густая, липкая, оглушающая… Мэг закрыла глаза. Боже, во что превратилась ее жизнь! Несколько дней назад на ее глазах убили невинного человека, шеф использует ее в каких-то непонятных махинациях, муж ушел к любовнице, а под конец ей еще дарят платье, только что снятое с ее длинного, потного тела.

Дико завизжав, Мэг столкнула коробку на пол. Зашелестев, платье вывалилось, и Мэг принялась топтать его ногами. Темно-фиолетовые розы разлетались во все стороны. В конце концов она схватила его и кинула в ванную. Потом, заскочив в кухню, взяла из аптечного шкафчика бутылочку с медицинским спиртом и, полностью вылив его в топорщившиеся ткани, подожгла их с первой же спички.

Маленькая ванная комната тут же наполнилась зловещими отблесками какого-то зеленоватого огня и клубами едкого дыма, а Мэг стояла, прижавшись спиной к стене, и смотрела, как пламя пожирает лучшее творение ее мужа. Слезы лились из ее глаз потоком. О, если бы можно было точно так же сжечь и Витьку вместе с его Юлечкой, и Волкова, и себя!

Вскоре находиться в ванной стало невозможно, но Мэг и не подумала тушить свой пожар. Вместо этого она вновь вернулась в кухню и, растряся раму, открыла окошко.

…Мэг сидела на табуретке посреди кухни — руки бессильно упали между коленок. Смог, ледяной ветер, острый запах паленого… Это все, что у нее осталось.

И вдруг она представила себя со стороны: сутулая, зареванная, больная женщина с безумными глазами… Неужели Волков прав, и она просто сходит с ума?

* * *

Мэг лежала навзничь на своей постели. Сколько она ни проветривала квартиру, запах гари не исчезал, а, казалось, только усиливался. Тикал будильник…

Ее начала бить дрожь, но уже не из-за ужаса, а из-за злости на саму себя. Расклеилась?! Сдалась?! «Мои несчастия самые несчастные несчастья в мире?!» Как будто никто никогда не переживал всего того, что она переживает! Ничего, не умерли пока. А если и умерли, то туда им и дорога!

Мэг села на кровати. Во рту было сухо, хотелось пить. Она попыталась нашарить под кроватью тапочки. И тут ее рука наткнулась на какой-то глянцевый листочек. Она подняла его, посмотрела. Программка с сегодняшнего фестиваля. При воспоминании о собственной безобразной слабости и дикой выходке с платьем, ей стало противно. Тоже мне, блин, железная леди! Так растрогалась от жалости к самой себе, что аж разревелась! А чего жалеть-то?! Сопливую несчастную бабу, которую никто не любит, и которую мужики не трахали уже черт знает сколько времени?!

Она нашла взглядом фамилию Витьки. «Виктор Науменко. Коллекция „Ветки песика“. Спонсор казино „Ягуар“». Мэг сначала не поверила своим глазам, а потом расхохоталась — хрипло и страшно.

Ду-у-ура!!! Миленькая моя, Маргаритка-цветочек! Да тебя провели, как девочку! Ты что, и не заметила, что все — и убийство Рублевского, и билеты в «Юпитер», и это чертово платье — сделано специально, чтобы вышибить тебя из седла?! Господин Волков сам же сказал, что ему интересны сумасшедшие… Вот он и изголяется, сколько может. Смотрит, что получится, если с тобой поступить так или эдак. Шантажирует тебя твоими же собственными комплексами и страхами. И твоей любовью заодно. Как твоим самым сильным комплексом.

Мэг вскочила с кровати. Теперь ей уже хотелось куда-нибудь бежать, и что-нибудь делать, чтобы этот козел понял, что он не на ту нарвался, что она сможет выстоять и все перетерпеть. Любой ценой она выиграет этот поединок! Рано или поздно это обязательно случится. Она для этого слишком умна и зла. И сильна такою силой, которую Волкову со всеми его связями, богатством и прочими причиндалами никогда не победить. Даже если Мэг придется сражаться в одиночку, даже если Структура откажется поддерживать ее в этом деле.

Конечно, вполне вероятно, что у Сергея Ивановича свои взгляды и на Волкова и на его деятельность, но теперь Мэг было наплевать на это. С самого начала она должна была понять, что никакого Охотника из нее не выйдет, что это всего лишь ее тщеславная фантазия: подняться на недостижимые для простых смертных вершины… Для такой работы она оказалась слишком… Нет, не слабой! Слишком ранимой, впечатлительной и жалостливой. Может быть, Структура хочет, чтобы она могла спокойно смотреть, как на ее глазах убивают человека, но Мэг на такие вещи не способна. Зло должно быть в любом случае наказано, и если больше некому выполнять роль палача, то она сделает это сама.