Русская Никита

ГЛАВА 29

Он привез ее в какой-то американизированный не то ресторан, не то ночной клуб… Мэг не совсем различала детали. Ей запомнился лишь большой звездно-полосатый флаг над пустой сценой, да то, что посетителей в заведении совсем не было — только она да Волков.

— Прошу меня простить, — театрально извинился Максим, — но я не смогу предложить вам заведение поприличней. Отчего-то в шесть утра здесь все закрывается. Вам что заказать?

Мэг молча смотрела перед собой.

— Эй, да у вас такое лицо, что вам впору выпить водки!

— Вот ее и закажите, — наконец проронила Мэг.

— Как скажите.

…Зажмурив глаза, Мэг опрокинула в себя стопку. Ей нужна была пауза, просто время, чтобы прийти в себя. Но времени ей никто не давал. Игорь попал в беду, и его надо было выручать. Как? Она еще не знала.

Мэг подняла глаза на Волкова.

— Почему бы вам просто не отпустить нас? — спросила она в какой-то безумной надежде. — Если вам так нравиться ощущение вашей власти, то чего вам стоит…

Максим надкусил дольку лимона, поданного к мартини.

— А вам не кажется, что быть милосердным как-то не совсем в моем стиле?

— Так какого черта вы сейчас разговариваете со мной?! Вы же прекрасно знаете, что я…

— Что-то замышляли против меня? — закончил за нее Волков. — О, нет, дорогая! Вы ничего не могли мне сделать. И я пригласил вас сюда, чтобы поблагодарить.

— За что?

— За то, что вы помогли мне ликвидировать моих врагов. Вы ввели их в заблуждение своим планом, усыпили их бдительность. Они вообразили себя ловцами, не понимая, что сами превратились в дичь.

Мэг молчала, не сводя с него потемневшего взгляда.

— Вы, наверное, были в курсе, что позавчера меня арестовали? — спросил Волков, тонко улыбаясь. — Но дело в том, что вы вместе со своим шефом полностью сфабриковали мое дело. Не было никакого наркобарона, не было никакого давления на начальника УВД… Если бы вы внимательно послушали запись, сделанную в кабинете Алова, то вы бы услышали, что я попросил всего лишь оставить в покое моего друга Куликова. Алов согласился. Разве мы хоть словом обмолвились о уголовном преследовании или еще чем-нибудь? Вы услышали то, что хотели услышать, дорогая Мэг. Ведь стоило хоть чуть-чуть покопаться в вашей афере, и на поверхность всплывала грандиозная картина фальсификации. Я устроил небольшое совпадение: в день моего ареста Структуру посетила очень авторитетная следственная группа, которая как раз должна была провести проверку всей деятельности уважаемого Сергея Ивановича. Понятно, что она сразу обнаружила, что ваш шеф занимался отнюдь не охранной деятельностью. Более того, ему вменили незаконное преследование честных граждан… в моем лице. В общем, дело кончилось тем, что Сергей Иванович схлопотал инфаркт и сейчас находится в реанимации. Если он умрет, то, боюсь, Структура распадется сама собой: никто, кроме него, не обладает сведениями о всех ее сотрудниках, никто не может оплачивать работу Охотников и технического персонала… У колосса оказались глиняные ноги…

Волков умолк, проверяя, как Мэг среагирует на его слова.

— Эх, Маргарита Александровна, — продолжил он, так и не дождавшись от нее ни возмущения, ни аплодисментов. — Знаете, в чем секрет моего успеха? Я просто следую старой поговорке: «Доверяй, но проверяй». Думаете, я хоть на секунду упускал вас из виду? Думаете, я хоть чуть-чуть недооценивал вас? Побойтесь бога! По-моему, это верх глупости — не предпринять мер предосторожности, зная, что где-то по городу бродит только что выпущенный из психушки профессиональный спецагент, который считает тебя виновником всех своих несчастий. За вами постоянно следили. Вы, конечно, выдрали у себя в квартире мои «жучки» и стали более осмотрительны в своих словах, но вы ведь тут же отправились к Матвееву и выложили ему все свои планы. А у Игорька дома тоже было полным полно всякой техники. Ему как-то не пришло в голову, что и за ним кое-кто может следить.

Мэг зажмурила глаза, сжала челюсти. Конечно, она могла и не сомневаться, что за ней постоянно шпионят. И именно она подставила Игоря. Просто у Волкова «двойная бухгалтерия» на все, в том числе и на собственную службу безопасности. Матвеев выполнял всего лишь официальные функции, а где-то на заднем плане был кто-то, кто контролировал и его…

— Кстати, вы наверное еще пока не в курсе, что ваш Шохин тоже попал в переплет, — продолжил Волков, явно смакуя детали. — Его обвинили в нецелевом использовании бюджетных средств. Знаете, откуда он взял деньги для финансирования вашей аферы? Как я и рассчитывал, он одолжил их у вверенного в его руки города и несколько преступил рамки дозволенного. А я ведь ему говорил, чтобы он обращался ко мне, если у него будут проблемы с финансами! Нет, он гордый!

— Хватит трепаться! — процедила сквозь зубы Мэг. — У вас нет сейчас денег! Вы круто подсели со своей «Красной Звездой»!

— Бог дал, бог взял, — пожал плечами Волков. — Но в любом случае спасибо вам за все. Мне надо было убрать поганого старикашку Сергея Ивановича, и совместными усилиями мы его убрали. Мне надо было устранить Шохина, который уже достал меня со своим комплексом неполноценности, мы его устранили: он подал в отставку. Мне надо было проверить, насколько надежен мой главный телохранитель Матвеев, и мы выяснили, что он с легкостью сдаст меня при первом удобном случае. Так что с меня причитается.

Волков положил на стол небольшой чемоданчик, вскрыл его и развернул к Мэг. Внутри лежали аккуратные денежные пачки.

— Здесь триста тысяч рублей. Можете считать это вашим гонораром за отлично выполненную (хоть и невольно) работу. Только прошу сразу поставить меня в известность, если вы намерены выкинуть эти деньги в ближайший мусорный бак. В этом случае я оставлю их себе.

Мэг подняла на него покрасневшие глаза.

— Вы пытаетесь меня подкупить?! Вы хотите, чтобы я поняла, как мне выгодно работать на вас и как не выгодно с вами ссориться?

— Умница! — восхищенно проговорил Волков. — Вот за эту проницательность я вас больше всего и ценю. Вы схватываете все на лету.

— А если я откажусь?

— Что ж… Мне будет очень жаль… Из чувства благодарности у меня рука не поднимется засадить вас опять в дурдом, но в таком случае вам придется выхлопотать себе инвалидность, чтобы хоть как-то кормиться, потому что я не дам вам работать ни на кого, кроме себя. Извините, но вы слишком опасны. Ну так что, вы берете деньги?

— По сути, это цена за голову Матвеева, не так ли? — скорбно прошептала Мэг. — Вы ведь не собираетесь отпускать его?

— Боюсь, что дело обстоит именно так. Миловать изменников — плохая привычка. Если это случится хоть один раз, мне никогда не изжить предательства в своей конторе. Так что я просто должен его наказать. Чтоб впредь никому повадно не было.

Некоторое время Мэг молчала.

— А вам не страшно, когда вас ненавидят? Когда вас ненавидят так, как я? — проговорила она наконец.

На этот раз улыбка Волкова не была ни насмешливой, ни самодовольной. Наоборот, в его лице промелькнуло что-то сочувствующее.

— Мне не страшно. Мне жалко. Как говориться, вашу бы энергию, Мэг, да в мирных целях… Знаете, почему вы не преуспели в борьбе со мной? Вам все время застилали глаза ваши страсти: сперва любовь-ненависть к вашему мужу, потом вдруг вспыхнувшая влюбленность в Матвеева… Вы перестаете замечать очевидные вещи и потому делаете промах за промахом. Причем все эти промахи можно было бы считать верхом глупости, если бы они не были освящены великим словечком «любовь». Только ведь от этого они не становятся менее глупыми! Я бы ни за что в жизни не раскрыл этот ваш заговор с подсадным наркобароном, если бы вы не мотались каждый день в гости к Игорьку и не болтали с ним о своем, о шпионском. На этот раз вам застила глаза очередная страсть — ваша ненависть ко мне. Кой черт вам потребовалось мстить? Вы что, не могли спокойно удрать от меня? Запросто могли. Но вам этого показалось мало. Вам хотелось пафосно доказать мне, что хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Мэг нечего было ответить. Волков был на сто процентов прав. Она сама своими руками загубила все. В том числе и Игоря.

— Значит, у меня нет выбора? — тяжело спросила она.

— Значит, нет, — развел руками Волков.

Но у Мэг это не укладывалось в голове.

— Зачем я вам?! Какой во мне толк? Вы что, серьезно думаете, что я буду помогать вам в ваших махинациях?

— Я же вам только что сказал: у вас нет выбора. Или вы работаете на меня, работаете хорошо и получаете за это приличные деньги, либо вы не работаете вообще. Во всяком случае, в пределах этой страны. Кроме того, не забывайте, что Инга до сих пор лежит в больнице. Ей уже намного лучше, однако следователи до сих пор не нашли того, кто покушался на ее жизнь. Сама пострадавшая не в состоянии сказать что-нибудь толком, но ведь в любой момент она может все вспомнить… И это напрямую будет зависеть от вашей сговорчивости. Так что, Мэг, возвращайтесь-ка домой. Со следующего понедельника я жду вас на рабочем месте. Надеюсь, премия немного подсластит вам горечь поражения.

Волков жестом подозвал официантку.

— Счет, пожалуйста… Ну, так как, берете деньги? — обратился он к Мэг. — Здесь столько, сколько вам не заработать и за пять лет беспорочной службы. Да и кроме того, я предлагаю вам совсем не обидную работенку. Разве вы не об этом мечтали: быть чуть выше всех остальных, иметь достаточно дензнаков, чтобы тратить их, не задумываясь… Вы ведь для этого и пришли в Структуру, не так ли? И не ваша вина в том, что вы попали не в ту команду. Знание приходит с опытом. И я свято верю в то, что когда-нибудь вы научитесь ставить на победителя.

Мэг перевела взгляд с чемоданчика на Волкова. Он не понимал, что всем этим мечтам давно пришел конец. Да, она пошла в Структуру из честолюбия, но она тогда не осознавала, что плата за сверхзнания и сверхсилу окажется слишком высокой.

— Ну же, дорогая, не будьте ханжой! — расхохотался Волков, очевидно, считая себя змием-искусителем. — Почему бы вам хотя бы самой себе не признаться в своих маленьких слабостях? Да, вы любите деньги, да, вам нравиться использовать других людей… Вам нравиться побеждать, но, к сожалению, для этого должны быть побежденные, и кто же виноват в том, что победили именно вас?

Боже, какая была бы красота взять и врезать Волкову как следует! Но тогда у Мэг не было бы ни единого шанса спасти Игоря. А ради его спасения стоит идти на любые унижения… И еще ей потребуются деньги, много денег…

— Я согласна, — проронила она скупо и тут же притянула чемоданчик к себе.

Максим испытывающе смотрел на нее.

— Что, — с вызовом произнесла Мэг, — в очередной раз убеждаетесь, что все на свете можно купить, и вопрос лишь в цене?

— А вы в очередной раз мечтаете ударить меня и размышляете, чем это вам грозит?

Мэг поднялась.

— До понедельника.

— До понедельника.