Русско-украинская война

Таким образом, украинский парламент пережил экономический и политический кризис середины 1990-х годов как независимый и мощный политический институт, способный ограничить прерогативы президента. Не менее важно и то, что парламент оставался очень разнообразным по политическому представительству. Ни одна политическая партия или региональная элита не была достаточно сильна, чтобы захватить парламент и навязать свою волю или политическое видение всей стране. Компромисс стал единственным приемлемым способом для элит разобраться в своих разногласиях и учесть интересы друг друга. Этот неписаный закон украинской политики не изменился бы со сменой властителей. Будь то боссы Коммунистической партии, "красные директора", выигравшие от приватизации Кучмой предприятий, которыми они управляли, или представители новых экономических элит и олигархи, политические правила оставались неизменными: нужно было искать союзников и быть готовым к компромиссам.

Ключевым вопросом украинской политики стала не экономическая реформа, а государственное строительство и отношения с бывшим имперским хозяином, Россией. В Украине, в отличие от России, коммунисты и националисты были разделены и вцепились друг другу в глотки: националисты были прозападными и прореформистскими, коммунисты - антиреформистскими и пророссийскими. Региональное и культурное разнообразие страны, унаследованное от долгой истории правления иностранных империй и государств, в огромной степени способствовало политическому плюрализму украинского общества.

Национал-демократы, базирующиеся в основном на западе Украины, настаивали на том, чтобы как можно скорее и любой ценой положить конец зависимости от России в политическом, экономическом и культурном плане. Бывшая Коммунистическая партия и промышленные боссы, избранные на востоке, со своей стороны, настаивали на более тесных связях с Россией, от поставок энергоносителей которой зависела экономика региона, а язык и культуру которой разделяла значительная часть населения восточной и южной Украины. Центр стал полем боя в этой необъявленной культурной и экономической войне между востоком и западом, заставляя каждую из сторон не прибегать к крайностям, способствуя компромиссу и помогая сохранить страну. Ту же роль выполняли миллионы русифицированных этнических украинцев, которые служили одновременно буфером и связующим звеном между русскоязычными этническими русскими на востоке и юге и украиноязычными этническими украинцами на западе и в центре страны.

Несмотря на политическое, экономическое и культурное разнообразие, страна оставалась единой. Если в России распад СССР принес чувство поражения и обиды, то украинские элиты считали себя бенефициарами имперского краха и имели множество стимулов объединиться вокруг идеи украинского суверенитета, несмотря на то, как по-разному они его себе представляли. В коридорах власти в Киеве было больше оптимизма, чем в Москве, несмотря на катастрофические экономические показатели Украины.

Президентство России

Российские президентские выборы 1996 года, которые напугали украинских парламентариев, заставив их принять компромиссную конституцию, чтобы предотвратить коммунистическое восстановление СССР, поставили Россию на путь к авторитарной форме правления, которая впоследствии стала известна как "управляемая" или "суверенная" демократия - использование и злоупотребление избирательной системой для поддержания и укрепления авторитарного правления.

Первый шаг был сделан 15 марта 1996 года, когда российские коммунисты, победившие на парламентских выборах предыдущего года, выступили инициаторами голосования в Думе, отказавшись от ратификации Белавежских соглашений между Россией, Украиной и Беларусью, которые распустили Советский Союз в декабре 1991 года. Резолюцию коммунистов поддержали 250 депутатов, и только 98 проголосовали против. Резолюция не имела обязательной силы, и по новой конституции парламент не имел права ее выполнять, но это был прямой вызов Ельцину и его легитимности как президента постсоветской России. Ельцин немедленно осудил голосование как нападение на Россию – «попытку ликвидировать нашу государственность».

Независимо от того, действительно ли коммунистические лидеры Думы стремились к восстановлению Советского Союза, они не оставляли сомнений в том, что хотят сместить Ельцина на предстоящих президентских выборах. Его оппоненты во время конституционного кризиса 1994 года, вице-президент Александр Руцкой и спикер парламента Руслан Хасбулатов, арестованные после штурма парламента Ельциным, теперь были на свободе, освобожденные из-под стражи в результате голосования Думы. Но самым сильным кандидатом на пост президента был не Руцкой и не Хасбулатов. Их затмил глава Коммунистической партии России Геннадий Зюганов, который пользовался поддержкой более 20 процентов российского электората, в то время как поддержка Ельцина упала до 5-8 процентов избирателей.

Окружение Ельцина, включая его доверенного телохранителя Александра Коржакова, который также служил привратником президента, утверждало, что Ельцин должен запретить Коммунистическую партию, распустить Думу, отложить выборы до 1998 года и править указом. Ельцин согласился и приказал своим помощникам подготовить указы, вводящие все эти меры. Российской демократии предстоял еще один удар, снова от рук Ельцина и снова, якобы, с благородной целью ее сохранения. Но реформаторы в правительстве Ельцина во главе с автором российской реформы приватизации Анатолием Чубайсом восстали против плана, предложенного командой безопасности президента.

Чубайс заручился поддержкой дочери Ельцина, Татьяны Дьяченко, которая убедила отца встретиться с ним. Он практически обвинил Ельцина в предательстве принципов, за которые тот боролся все эти годы. По его собственным воспоминаниям, Ельцину было стыдно. Планы по переносу выборов были сорваны, Коржаков и его группа потеряли власть и были запрещены в Кремле. Ельцин решил предстать перед избирателями, и Чубайс стал главой его избирательной кампании. Казалось, что демократия противостоит авторитарным инстинктам.

Это была авантюра в стиле Ельцина. Как и в 1991 году, он снова ставил на карту свою политическую карьеру, если не жизнь. Он снова представил себя спасителем России от коммунизма, на этот раз от коммунистического возрождения. Бюджет был ориентирован на выплату пенсий и зарплат, а правительственные чиновники были мобилизованы на то, чтобы получить про-ельцинские голоса. Шоковая терапия Ельцина стоила ему поддержки населения, но также породила новый класс сверхбогатых, готовых поддержать его. Осенью и в начале зимы 1995 года группа российских банкиров заключила неформальную сделку с офисом президента, предложив свои медиа-ресурсы и деньги для подпитки его избирательной кампании и подкупа избирателей и региональных элит путем предложения строительных проектов. В обмен им были обещаны акции государственных предприятий по выгодной цене.

Борис Ельцин погрузился в суматоху избирательной кампании. Имея уже давно слабое здоровье и склонность к депрессии, которую он лечил алкоголем, Ельцин перенес сердечный приступ в середине кампании, но сумел пересечь финишную черту. Благодаря поддержке государственного аппарата и банкиров он одержал победу. Его стратегия представления себя как единственной силы, способной остановить возвращение коммунизма, сработала. Ельцин опередил кандидата от коммунистов, Зюганова, в первом туре, набрав 36 процентов голосов против 32 процентов у Зюганова, а затем победил его во втором туре со счетом 54:41 процент. К тому времени занявший третье место в первом туре генерал Александр Лебедь уже вошел в правительство Ельцина, получив должность секретаря Совета безопасности.

Ельцин победил, коммунисты и националисты были остановлены, и некоторое подобие демократии было сохранено. Банкиры, которые финансировали президентскую кампанию Ельцина и уже владели СМИ, теперь стали промышленниками. Родился новый олигархический класс. Его представители не ожидали ни коммунистического реванша, ни установления диктатуры в России. Лучшим способом сохранить свои активы было поддержание той или иной формы электоральной демократии. Ельцин рассматривал свою победу как мандат на продолжение и даже ускорение рыночных реформ. Надежды на такое ускорение были разрушены азиатским финансовым кризисом 1997 года, который вызвал дефолт России по рублевым облигациям к августу 1998 года. В течение нескольких недель валюта упала с 6,3 до 21 рубля за доллар США. Инфляция вскоре достигла 87 процентов.

Финансовый крах 1998 года бросил новый вызов российской политической системе. Президентские выборы были назначены на 2000 год, но ни здоровье Ельцина, ни российская конституция не позволяли ему баллотироваться на новый срок. Вопрос о том, кто станет преемником президента, оставался открытым. Ельцин считал, что у него есть право и, более того, обязанность выбрать своего преемника. Остальное будет сделано методом, использованным на выборах 1996 года, с привлечением ресурсов государства и дружественных олигархов, которые объединились вокруг Ельцина и стали известны как "семья". Ступенькой к президентству был пост премьер-министра. О том, чтобы стать спикером парламента, как это сделал сам Ельцин, теперь не могло быть и речи - Дума находилась в руках противников президента.

Пробы на пост президента в рамках операции "Преемник" начались с назначения сорокасемилетнего Сергея Степашина, бывшего министра внутренних дел, на пост премьер-министра. Его задачей, с точки зрения Ельцина, было доказать лояльность самому Ельцину и завоевать популярность у избирателей. Степашин не добился ни того, ни другого. В первом случае он искал компромиссы с противниками Ельцина, предполагая, что будущий президент не сделает ничего, чтобы защитить Ельцина от его врагов после окончания срока его полномочий. Степашин также не смог справиться с ситуацией с безопасностью в Чечне и вокруг нее, главной внутренней проблемой Российской Федерации и незаживающей раной с начала 1990-х годов.

К августу Степашин покинул свой пост, и его сменил другой представитель силового блока правительства, бывший директор Федеральной службы безопасности и секретарь Совета безопасности Владимир Путин. Бывший офицер КГБ и помощник главного союзника Ельцина в начале 1990-х годов, мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, Путин переехал в Москву после того, как Собчак проиграл выборы 1996 года. Он стал работать в администрации президента, а затем был назначен руководителем Федеральной службы безопасности. Путин установил одинаково хорошие отношения с реформаторами, олигархами и ельцинскими аппаратчиками, в частности с Валентином Юмашевым, главой администрации президента после Чубайса, как и Ельцин, уроженцем Урала, а впоследствии его зятем. Именно эта семья выбрала Путина в качестве премьер-министра и преемника Ельцина.

Как и Степашин, Путин должен был защитить Ельцина от нападок его политических противников и доказать свою способность победить на выборах. Путин успешно справился с обеими задачами. Еще до назначения на пост премьер-министра он доказал свою преданность Ельцину, преследуя его врагов. Будучи главой Федеральной службы безопасности, он предоставил видеозапись свидания критика Ельцина генерального прокурора Юрия Скуратова с проститутками в московской квартире. Скуратов неофициально координировал работу служб безопасности в интересах политических противников Ельцина. Теперь его карьера была практически завершена, в то время как перспективы Путина улучшились: вскоре он был назначен секретарем Совета безопасности и находился на пути к должности премьер-министра.

Путин, бесцветный аппаратчик, чье имя было малоизвестно даже среди правительственной элиты, не говоря уже о широкой публике, после своего назначения совершил чудо, став самым популярным российским политиком за несколько коротких месяцев. В августе всего 2 процента российских избирателей были готовы отдать ему предпочтение, а к концу года он получил поддержку 51 процента потенциального электората. Как это могло произойти? Двумя ключевыми преимуществами были полный контроль над государственными СМИ и помощь олигархов, дружественных Кремлю, вместе с их медиа-ресурсами. Но еще более важным был образ нового премьер-министра, который СМИ донесли до широкой общественности. Он предстал как молодой, энергичный и решительный лидер, способный защитить Россию от внешних и внутренних врагов.

Ельцин возложил на Путина ответственность за ведение войны против чеченских повстанцев, которые вырвались из Чечни в соседний Дагестан в августе 1999 года, в месяц назначения Путина премьер-министром, и объявили о создании там Исламской Республики Афганистан. Путин взял на себя управление военными действиями самым публичным образом, снова и снова появляясь на телевидении, чтобы пригрозить повстанцам и продемонстрировать свою и российскую решимость победить мятеж. Многие наблюдатели утверждали, что и чеченский рейд в Дагестан, и террористические акты в российских городах , приписываемые чеченцам, на самом деле были спровоцированы или инсценированы российскими спецслужбами, и все это для того, чтобы продемонстрировать способность высшего должностного лица российской службы безопасности справиться с кризисом и завоевать доверие населения, которому через год предстояло голосовать на президентских выборах.

Чеченская война

Чечня стала ключевым фактором российской политики еще до распада СССР. Чеченцы во главе с генералом Джохаром Дудаевым поддержали Бориса Ельцина во время августовского путча 1991 года в Москве в надежде, что новое демократическое руководство России признает их право на самоопределение. Их целью была независимость Чечни. Однако Ельцин и его советники проводили четкое различие между союзными республиками, такими как Украина и Эстония, которым они позволили уйти без боя, и автономными республиками и областями в границах Российской Федерации, которые они хотели сохранить, рассматривая нерушимость границ союзных республик как основополагающий принцип их собственной государственности.

Осенью 1991 года Ельцин направил российские войска в Чечню, но не смог остановить ее стремление к независимости. Его войска были деморализованы, не готовы к бою, а Михаил Горбачев, который все еще контролировал всесоюзные вооруженные силы, отказался поддержать усилия Ельцина. Чечня, переименованная в Ичкерию, провозгласила независимость 1 ноября 1991 года и воспользовалась хаосом, царившим в Москве в начале 1990-х годов, чтобы воплотить эту декларацию в жизнь.

В декабре 1994 года Ельцин снова приказал своей армии войти в Чечню с целью захвата ее столицы, Грозного. Но чеченские боевики устроили засаду на российские танки и бронетранспортеры на улицах Грозного, что привело к многочисленным жертвам. Битва за город продолжалась до марта 1995 года, и русским удалось взять столицу Чечни только после того, как значительная часть города была разрушена бомбардировками с воздуха и артиллерийским огнем. Повстанцы отступили в горные районы страны, откуда они продолжали нападать на оккупационные силы даже после того, как российская управляемая ракета убила генерала Дудаева. Его преемнику, Аслану Масхадову, удалось захватить Грозный в августе 1996 года.

В том же месяце генерал Александр Лебедь, глава ельцинского Совета государственной безопасности, подписал с чеченскими лидерами соглашение о прекращении огня, которое привело к выводу российской армии. Чечня была предоставлена сама себе, но в условиях изоляции и непризнания не только Россией, но и международным сообществом дела у нее шли не лучшим образом. Аслан Масхадов, избранный президентом в 1997 году, практически не контролировал чеченскую территорию за пределами Грозного, которая в основном находилась в руках полевых командиров. Похищение людей с целью получения выкупа стало одним из способов пополнения их казны. Радикальные группировки среди повстанцев продолжали террористические атаки на территории России.

Многие чеченские военачальники и их пехотинцы променяли идеологию национальной независимости конца 1980-х годов на идеи и убеждения радикального ислама. Исламистские круги на Ближнем Востоке были единственными международными акторами, готовыми признать самопровозглашенную республику. Вторжение чеченцев в Дагестан летом 1999 года и провозглашение ими Исламской Республики Афганистан были подогреты новым религиозным рвением и идеологией. Они не были одобрены высшим чеченским руководством, которое не было заинтересовано в том, чтобы провоцировать Россию на новое наступление. Но кризис, вызванный вылазкой чеченских боевиков в Дагестан, все же привел к войне, поскольку был очень выгоден с точки зрения внутренней политики России. Слишком выгодно, считают некоторые комментаторы, подразумевая участие российских спецслужб в подстрекательстве к нападению.

Под контролем Путина российское наступление началось в конце августа 1999 года с массированных воздушных бомбардировок Чечни, вызвавших отток до 100 000 человек и создавших кризис беженцев в соседних районах России. В сентябре взрывы потрясли не только чеченские, но и российские города, включая Москву. Несколько многоквартирных домов были взорваны с помощью взрывчатки, стратегически расположенной в подвалах, в результате чего погибло более 300 мирных жителей. Федеральная служба безопасности (российская аббревиатура ФСБ), силовая база Путина, возложила ответственность за взрывы на чеченских боевиков, но улики указывали на саму ФСБ. В Рязани, городе в 200 километрах (124 миль) к юго-востоку от Москвы с полумиллионным населением, местная полиция поймала агентов ФСБ, заложивших бомбы в жилом доме. ФСБ заявила, что это были антитеррористические учения. Хотя вопрос об ответственности остается нерешенным до сих пор, террористические акты вызвали возмущение в России и дали Путину народный мандат на тотальное сухопутное вторжение в Чечню.

Путин отдал приказ о вторжении в октябре 1999 года, объявив президента Чечни Аслана Масхадова нелегитимным. Заявленной целью было разделение Чечни, создание северной буферной зоны между территориями, удерживаемыми повстанцами, и Российской Федерацией. Призывы Масхадова к мирным переговорам были отвергнуты. При поддержке авиации и артиллерии российские войска начали продвигаться вглубь чеченской территории, заставив сотни тысяч мирных жителей покинуть свои дома. К декабрю 1999 года российские войска вновь оказались у стен столицы Чечни, Грозного. Все, что не было разрушено бомбардировками в 1995 году, было разрушено сейчас. Город пал в феврале 2000 года и был назван Организацией Объединенных Наций самым разрушенным городом в мире. К маю 2000 года Путин уже установил марионеточную администрацию, завершив активную фазу Второй чеченской войны.

К тому времени Путин стал президентом России, официально вступив в должность 7 мая 2000 года. В своем новогоднем обращении 31 декабря 1999 года Ельцин удивил всех, объявив о своей отставке. Путин, чья популярность среди избирателей в начале того же месяца превысила отметку в 50 процентов, стал исполняющим обязанности президента, взяв на себя полный контроль не только над правительством и армией, но и над государственными СМИ и "административным ресурсом", необходимым для победы на президентских выборах в российском стиле. Ранее в декабре был принят новый закон, требующий от кандидатов собрать не менее миллиона подписей для участия в избирательной кампании. Он также регулирует финансирование выборов таким образом, чтобы отдать предпочтение тому кандидату, который пользуется государственной поддержкой. На это мог рассчитывать только Путин.

Выборы, которые оппозиция ожидала летом 2000 года, теперь были перенесены на весну, что не оставило кандидатам от оппозиции, в частности мэру Москвы Юрию Лужкову, достаточно времени для подготовки. Лужков снял свою кандидатуру, как и Евгений Примаков, оставив центр политического спектра России свободным для Путина. В марте 2000 года он легко победил на президентских выборах в первом туре, набрав 53 процента голосов. Лидер коммунистов Геннадий Зюганов получил 22 процента, а лидер либералов Григорий Явлинский - 6 процентов. Операция, прозванная инсайдерами "Преемник", была завершена. Первый указ Путина на посту президента касался гарантий для Бориса Ельцина, которому был предоставлен иммунитет от уголовного преследования независимо от любых обвинений в его адрес.

Эпоха Ельцина в российской политике фактически закончилась, и он оставил после себя влиятельное наследие. Бывший деятель Коммунистической партии, Ельцин так сильно хотел демократии, что был готов использовать авторитарные методы для ее достижения. Он не только вывел Российскую Федерацию из Советского Союза на волне демократической мобилизации, но и создал ее как суперпрезидентскую республику, ограничивающую ту самую демократию, которая привела его к власти. Ельцин также ввел систему преемственности, при которой новое высшее должностное лицо предварительно выбиралось действующим президентом. После своего избрания Путин в полной мере воспользовался существующей политической системой, переведя ее из стадии суперпрезидентской в стадию самодержавной. Это оказало бы огромное влияние не только на внутреннюю политику России, но и на внешнюю политику страны.

Оранжевая революция

Осенью 1999 года, когда Ельцин готовился уйти в отставку и выдвинуть Путина в качестве своего преемника, президент Украины Леонид Кучма готовился баллотироваться на второй срок. В течение первого срока ему удалось стабилизировать украинскую экономику, начав масштабную приватизацию и тесно сотрудничая с западными донорами, особенно с Международным валютным фондом.

Кучма также привел украинскую политику во временное равновесие, приняв новую конституцию, которая ввела соглашение о разделении власти между президентом и парламентом. Тем не менее, эта система не была стабильной, поскольку два политических актора не пришли к согласию относительно политического и экономического курса страны. Мировой финансовый кризис 1997 года и российский дефолт 1998 года нанесли ущерб украинской экономике, что усилило позиции коммунистов как наиболее влиятельной парламентской фракции. На парламентских выборах 1998 года они набрали 25 процентов голосов избирателей. Национал-демократы, организованные в Рухе и возглавляемые бывшим диссидентом Вячеславом Чорновилом, заняли второе место с 10 процентами голосов, а поддерживаемая Кучмой Народно-демократическая партия набрала всего 5 процентов.

В 1999 году Кучма находился практически в том же положении, что и Ельцин накануне своего переизбрания в 1996 году. Он решил взять пример с избирательной кампании Ельцина, представив себя как единственную силу, способную остановить возвращение коммунистов к власти. Эта позиция понравилась новым промышленным боссам на востоке Украины, которым удалось приватизировать бывшие государственные предприятия под наблюдением Кучмы и при его содействии. Избиратели в западных областях, которые дорожили независимостью Украины, ориентировались на Европу и против возвращения в СССР.

Используя свой контроль над государственными СМИ и получая поддержку от СМИ, контролируемых региональными боссами и олигархами, которые появились во время его первого срока, Кучме удалось провести как восточную, так и западную Украину, проиграв только в центре, где сельская местность все еще контролировалась остатками колхозной системы. Он набрал 58 процентов голосов избирателей против 39 процентов у его оппонента, лидера украинских коммунистов Петра Симоненко. Как и Ельцин, Кучма решил использовать свою победу над коммунистами для продвижения рыночных реформ. Ему повезло больше, чем его российскому коллеге, поскольку не было азиатского финансового кризиса, который помешал бы его планам.

После своего переизбрания Кучма начал новый курс на интеграцию Украины в европейские политические и экономические структуры. Он назначил Виктора Ющенко, молодого главу национального банка Украины, которого активно поддерживал Международный валютный фонд (МВФ), новым премьер-министром. Чуть больше чем за год Ющенко и его союзнице Юлии Тимошенко, которая стала заместителем премьер-министра в новом правительстве, удалось остановить экономический спад, увеличить доходы за счет закрытия лазеек для крупного бизнеса и вновь появившихся олигархических кланов, а также погасить невыплаченные зарплаты, оклады и пенсии. Экономика начала быстро восстанавливаться под руководством металлургической и горнодобывающей промышленности, которые удвоили свой экспорт. Экономический рост продолжился и в первом десятилетии нового тысячелетия.

Кучма использовал свою победу на выборах для пересмотра конституционного соглашения, достигнутого им с парламентом в 1996 году. Сначала он заставил коммунистов принять новое парламентское руководство, сформированное пропрезидентскими партиями, а затем назначил референдум о полномочиях президента. В референдуме принял участие 81 процент избирателей, и в зависимости от вопроса от 83 до 91 процента избирателей поддержали полную перестройку парламента как института, создав две палаты вместо одной, сократив число депутатов на одну треть, разрешив уголовное преследование депутатов и позволив президенту распустить парламент, если он не смог создать стабильное большинство в течение месяца после начала сессии.

Кучма был готов переписать украинскую конституцию в духе ельцинского документа, но ему помешала оппозиция, представители парламента которой не признали итоги референдума. У Кучмы, в свою очередь, было слишком мало голосов, чтобы внести поправки в конституцию, одобренные референдумом. Противостояние переросло в крупный политический скандал в конце ноября 2000 года, когда Александр Мороз, лидер Социалистической партии и бывший спикер парламента, обнародовал секретные записи разговоров, которые велись в кабинете Кучмы. На пленках, предположительно сделанных одним из телохранителей Кучмы, президент обсуждал коррупционные схемы приватизации и преследование своих политических оппонентов.

Самыми разрушительными в этих записях были разговоры, в которых Кучма отдавал своему министру внутренних дел приказ похитить оппозиционного журналиста Георгия Гонгадзе. Он исчез в сентябре того же года, а его безголовое тело было найдено в лесу под Киевом в ноябре. Политический скандал потряс основы режима Кучмы. Президент отрицал, что когда-либо отдавал приказ убить журналиста, что, вероятно, было правдой, но на пленках он требовал от министра внутренних дел Юрия Кравченко похитить Гонгадзе и выслать его из страны. Позже было доказано, что Гонгадзе убил тайный эскадрон смерти Кравченко, но кто отдал приказ не только похитить, но и убить журналиста, так и не было выяснено. В конце концов Кравченко погиб при подозрительных обстоятельствах, выстрелив в себя не один, а два раза в ходе явной попытки самоубийства.

В декабре 2000 года оппозиция, включая социалистов во главе с Морозом и популистов во главе с Юлией Тимошенко, вышла на улицы Киева, требуя отставки президента и начав массовую кампанию под лозунгом "Украина без Кучмы". Ослабленный президент отказался от своего реформаторского курса. Юлия Тимошенко была арестована, а на пост премьер-министра был назначен Виктор Ющенко, ориентированный на реформы и пользовавшийся поддержкой Запада. Когда американские и европейские лидеры потребовали беспристрастного расследования роли президента в похищении и убийстве Гонгадзе, Кучма отказался от своих амбиций европейской интеграции и обратился за поддержкой к России и ее новому президенту Владимиру Путину.

Хотя мало кто сомневался в том, что Кучма действительно отдал приказ о похищении и насильственной депортации Гонгадзе из Украины - запись предполагала, что он приказал своему министру внутренних дел отправить журналиста в Чечню - оставалось неясным, кто и почему приказал его убить. Обстоятельства, при которых Кучма был якобы записан на пленку одним из своих телохранителей, Николаем Мельниченко, остаются туманными до сих пор. Однако неоспоримым является то, что Мельниченко работал по поручению высших офицеров украинских спецслужб, а затем сотрудничал с их российскими коллегами. Совершенно очевидно, что главным бенефициаром "Кучмагейта" был Владимир Путин, который воспользовался ослаблением политического авторитета Кучмы и ухудшением его отношений с США, вызванными скандалом, чтобы добиться от него ряда уступок. Среди них было вступление Украины в возглавляемые Россией евразийские организации и форумы, способствующие экономической реинтеграции постсоветского пространства. Кучма также исключил цель вступления в НАТО из украинской военной доктрины.

Украинская конституция не позволяет президенту занимать пост более двух сроков, и после некоторых колебаний Леонид Кучма решил следовать ей, отказавшись от идеи баллотироваться на третий срок на том основании, что его первые выборы состоялись до принятия конституции и поэтому не должны засчитываться. Кучма снова обратился к российскому, а точнее, ельцинскому прецеденту, ища преемника, который гарантировал бы его личную безопасность и целостность его активов.

Выбор пал на лидера крупнейшего регионального клана Украины, губернатора Донецкой области Виктора Януковича, который возглавлял самую большую фракцию в пропрезидентской фракции парламента. Янукович был назначен премьер-министром и утвержден парламентом в ноябре 2002 года. Президентская кампания 2004 года, в которой Янукович, поддерживаемый Кучмой, противостоял бывшему премьер-министру Виктору Ющенко, возглавлявшему самую большую фракцию в парламенте, была самой грязной в истории Украины. Лагерь Януковича использовал государственные СМИ, административное давление, государственные подачки наиболее уязвимым социальным группам, а также финансовую мощь донецкого клана, чтобы одержать победу на выборах. Он также прибегнул к террористическому акту против Ющенко.

В сентябре 2004 года пятидесятилетний Ющенко тяжело заболел, и вскоре ему был поставлен диагноз "отравление диоксином". Лица, подозреваемые в его организации, бежали в Россию и получили там убежище. Ющенко чудом выжил и сумел вернуться к избирательной кампании обезображенным, но живым. Вместо того чтобы выбить Ющенко из гонки, нападение на оппозиционного кандидата увеличило его популярность. Когда 31 октября украинцы пришли на избирательные участки, большинство из них проголосовали за Ющенко, а не за Януковича.

Таковы были результаты экзит-полов, проведенных многочисленными украинскими институтами в день выборов, но Центральная избирательная комиссия, контролируемая Кучмой и Януковичем, объявила другой результат. Согласно отчету комиссии, победу одержал Янукович, набравший 49 процентов голосов против 47 процентов у Ющенко. Сторонники Ющенко, не желая признавать поддельные результаты , заполонили главную площадь Киева, Майдан, и разбили там палаточный городок. Вскоре к киевлянам присоединились сторонники из провинций. Началась "оранжевая революция", получившая свое название от цветов предвыборной кампании Ющенко.

Множество факторов способствовало возникновению Оранжевой революции. Среди них - затянувшийся и неразрешенный конфликт между президентской и законодательной ветвями власти; раскол в политической элите, включая олигархов с их медиа-ресурсами, которые поддерживали противоположные стороны; и, не в последнюю очередь, полусерьезная поддержка Кучмой Януковича, который не был его предпочтительным выбором в качестве преемника, но был навязан ему обстоятельствами. В конечном итоге именно украинский регионализм, корни которого лежат в политических и культурных различиях, пришел на помощь украинской демократии. Сторонники "оранжевой революции", многие из которых были жителями запада и центра Украины, ассоциировали себя с украинской идентичностью, языком и культурой, а также с ориентацией на либеральный Запад.

Столкнувшись с продолжающимися массовыми протестами и расколом в элите, Кучма решил отбросить ельцинский прецедент. Несмотря на требования Януковича, он отказался использовать армию против протестующих и открыть огонь, как это было в Москве в 1993 году. Вместо этого он выбрал компромисс. Лагерь Януковича согласился на новый тур выборов в обмен на обещание Ющенко изменить конституцию, чтобы ограничить президентские прерогативы. 26 декабря, в третьем туре президентских выборов, Ющенко был избран с 52 процентами голосов против 44 процентов у Януковича.

Кризис, начавшийся в апреле 2000 года с попытки Кучмы увеличить президентские полномочия путем проведения референдума, завершился в декабре 2004 года ослаблением президентских полномочий. Некоторые президентские прерогативы были переданы премьер-министру, назначение которого и его политическая судьба зависели от расстановки политических сил в парламенте. Украина вступала в новый век как президентско-парламентская республика с разделенной властью. Это был далеко не идеальный результат, поскольку в новой системе ни президент, ни премьер-министр не обладали достаточной властью для самостоятельного проведения политики. Но именно этот результат спас украинскую демократию.

В последний год пребывания у власти Кучма опубликовал свои мемуары под красноречивым названием "Украина - не Россия". После неоднократных попыток использовать российскую модель и неизбежных неудач в достижении желаемого результата, он точно знал, о чем говорил. Книга была опубликована в Москве и вышла в свет еще до того, как ее украинский перевод стал доступен читателям в Киеве. Она послала сигнал, который мало кто в России воспринял всерьез, и никто в Кремле не был готов принять.

Глава 3. Ядерный взрыв

Украина как независимое государство родилась ядерной, унаследовав от советского союза третий по величине ядерный арсенал в мире. Советский Союз разместил на территории Украины около 1900 ядерных боеголовок и около 2500 единиц тактического ядерного оружия. Это оружие представляло серьезную проблему для Соединенных Штатов: по мере распада СССР Вашингтон был обеспокоен тем, что распад Советского Союза может привести к гражданской войне между республиками, обладающими ядерным оружием, что в то время называли "Югославией с ядерным оружием". Возможность войны между Россией и Украиной стала более чем теоретической, когда российский парламент заявил, что Крым был незаконно передан Украине, а затем предъявил претензии на город Севастополь для Российской Федерации.

Россия хотела как можно скорее переместить украинское ядерное оружие на свою территорию, что значительно укрепило бы ее притязания на исключительную сферу влияния на постсоветском пространстве. Украина не горела желанием подчиняться. Она не имела оперативного контроля над оружием - коды, необходимые для запуска ракет, находились в Москве - но физически владела им, и некоторые чиновники в украинском парламенте и правительстве считали передачу политически неприемлемой. Причина была очевидна - территориальные претензии России на Крым и, потенциально, другие украинские территории.

Позиция Украины в отношении ядерного оружия менялась с течением времени. Киев начал свою карьеру на международной арене с провозглашения суверенитета в 1990 году как убежденный сторонник денуклеаризации по двум основным причинам. Первой из них было наследие Чернобыльской ядерной катастрофы 1986 года, которая загрязнила значительную часть украинской территории и заставила украинский парламент принять законы, обязывающие страну ввести мораторий на строительство новых атомных станций. Затем пришло осознание того, что спор с союзным центром по поводу контроля над ядерным оружием будет долгим и грязным, что, возможно, задержит продвижение Украины к полной независимости. В то время было сочтено целесообразным обменять оружие на признание независимости Украины и ее права на создание собственных вооруженных сил. Декларация о суверенитете Украины, принятая парламентом летом 1990 года, обязывала Украину к безъядерному статусу.

Первые сомнения относительно этого обязательства возникли осенью 1991 года, после голосования украинского парламента за независимость, из-за реакции России. В заявлении Бориса Ельцина, опубликованном его пресс-секретарем Павлом Вощановым, указывалось, что границы Украины могут быть гарантированы только в союзе с Россией. Многие в Киеве начали пересматривать ядерный вопрос. Владимир Филенко, влиятельный депутат украинского парламента, сказал британскому журналисту в сентябре 1991 года: "Большинство депутатов считают, что мы не можем просто так отдать оружие России. Это нарушит баланс сил между Россией и Украиной". Затем он добавил: «Мы боимся России, если хотите. Мы боремся за независимость от России. Мы не можем сказать, что существует ядерная угроза, но недавно они выдвинули территориальные претензии».

Украинская политическая элита оказалась перед дилеммой: самый быстрый и, возможно, единственный жизнеспособный способ добиться международного признания независимости Украины - отказаться от ядерного оружия, но самый эффективный и, возможно, единственный правдоподобный способ обеспечить стране долголетие - сохранить его. В октябре 1991 года, чтобы обеспечить американскую поддержку независимости Украины, парламент взял на себя обязательства по безъядерному статусу, но при этом заявил о своем праве определять диспозицию ядерного оружия, находящегося в его распоряжении. "Украина настаивает на своем праве контролировать неприменение ядерного оружия, находящегося на ее территории", - гласила парламентская резолюция. В декабре 1991 года парламент проголосовал за ратификацию документов о создании Содружества Независимых Государств при условии, что Украина станет неядерным государством, обеспечив международный контроль за уничтожением своего ядерного оружия.

Крымский узел

Территориальные споры являются отличительной чертой имперского распада, и распад СССР не стал исключением. Российское правительство оспаривало территориальную целостность Украины еще до того, как она стала юридически независимой и вышла из состава Советского Союза. Первый вызов украинским границам исходил от демократического правительства России почти сразу после того, как 24 августа 1991 года украинский парламент провозгласил независимость страны. Два дня спустя пресс-секретарь президента России Павел Вощанов сделал заявление от имени своего начальника.

"В последние дни в ряде союзных республик объявлен государственный суверенитет и объявлено о выходе из состава СССР", - говорится в заявлении. «В связи с этим Президент РСФСР уполномочил меня сделать следующее заявление. Российская Федерация не ставит под сомнение конституционное право каждого государства и народа на самоопределение. Но существует проблема границ, которые могут оказаться нерегулируемыми, что допустимо только при условии обеспечения союзных отношений, закрепленных соответствующим договором. В случае их отмены РСФСР оставляет за собой право поставить вопрос о пересмотре границ».

Заявление было адресовано каждой советской республике, которая может объявить о своей независимости от Советского Союза. Но когда журналисты попросили Вощанова уточнить, он выделил Украину и Казахстан. "Если эти республики вступят в союз с Россией, то проблем нет", - пояснил он. "Но если они выйдут, то мы должны беспокоиться о населении, которое там живет, и не забывать, что эти земли были колонизированы русскими. Россия вряд ли согласится отдать их так просто". И в Украине, и в Казахстане проживали крупные этнические русские меньшинства, и обе республики, Украина в целом и Казахстан на севере, рассматривались как части будущего российского государства не менее известным деятелем, чем Александр Солженицын, чья статья, выступавшая за создание такого государства, была опубликована крупными советскими газетами в предыдущем году.

Киев и Алматы выразили протест, заставив Ельцина отмежеваться от высказываний Вощанова. Пресс-секретарь был представлен как человек, вышедший из-под контроля и излагающий свои личные взгляды, а не политику администрации Ельцина. Однако Вощанов фактически сформулировал новую политику Российской Федерации на годы вперед. Договоры о признании границ союзных республик, подобные тому, который был подписан между Россией и Украиной в 1990 году, действовали только в том случае, если республики, в частности Украина, оставались в союзе с Россией. Понимание того, что означал такой союз, со временем менялось: от горбачевского Советского Союза до ельцинского Содружества Независимых Государств и, в конечном итоге, ряда евразийских проектов, выдвинутых Путиным. Менялись модели и правители, но основной принцип оставался прежним: признание Россией территориальной целостности и суверенитета постсоветских государств будет обусловлено союзом с Москвой.

Вощанов позже вспоминал, что Донбасс и Крым были теми украинскими территориями, которые беспокоили российское руководство в то время. Крымский полуостров был самым последним дополнением к украинской территории, переданным из состава Российской Федерации в состав Украинской ССР в 1954 году по экономическим причинам, поскольку его экономика не могла эффективно функционировать без тесной координации с экономикой материка, которым была Украина.

Крым стал единственным регионом Украины, в котором этнические русские составляли большинство, составляя в 1989 году 1 635 000 человек по сравнению с 625 0000 украинцами и 38 000 крымскими татарами. На сайте 1 декабря 1991 года 54 процента населения полуострова поддержали независимость Украины. Аналогичные показатели в Донецкой области Донбасса составляли 77 процентов, а в соседней Луганской области - 85 процентов. В целом по стране поддержка независимости превысила 92 процента. Крым оказался наиболее уязвимым регионом Украины не только потому, что население меньше поддерживало независимость, но и потому, что многие в России, от демократов до коммунистов и националистов, считали, что Россия имеет историческое право на полуостров и должна вернуть его себе.

В январе 1992 года российский парламент поставил под сомнение законность передачи Крыма от России к Украине. Он принял соответствующее постановление, чтобы сделать Украину более сговорчивой в продолжающемся споре о будущем советского Черноморского флота. Киев утверждал, что этот флот составляет его часть военной инфраструктуры СССР, а остальная часть советского флота переходит к России. Российское руководство, в свою очередь, утверждало, что флот является частью его стратегических сил, которые должны были быть переданы под совместное (де-факто российское) командование. Российские претензии негласно предъявлялись не только к флоту, но и к его базе - городу Севастополю.

Хотя Ельцин и его правительство не поддержали парламентскую резолюцию, Ельцин согласился с некоторыми из своих ключевых союзников, такими как Анатолий Собчак, мэр Санкт-Петербурга и начальник Путина в то время, что Черноморский флот должен оставаться российским независимо от того, какую позицию займет Украина и ее руководство. До конца месяца Ельцин прилетел в российский порт Новороссийск, чтобы встретиться с командующим Черноморским флотом адмиралом Игорем Касатоновым на борту крейсера "Москва", который тридцать лет спустя будет потоплен украинскими ракетами в разгар российско-украинской войны. Целью визита было продемонстрировать решимость Москвы сохранить флот под своей юрисдикцией.

Ельцин и его советники следовали плану, предложенному Владимиром Лукиным, первым послом независимой России в США. Перед своим отъездом в Вашингтон в 1992 году Лукин написал предложение использовать вопрос о суверенитете Крыма для подрыва позиции Украины на переговорах о будущем Черноморского флота. В апреле 1992 года, после того как президент Леонид Кравчук взял под контроль бывшие советские войска на территории Украины, Ельцин издал приказ о подчинении Черноморского флота себе. Вице-президент Ельцина Александр Руцкой посетил Крым и встал на сторону российского парламента, заявив, что передача Крыма Украине в 1954 году должна быть отменена. "Здравый смысл диктует, что Крым должен стать частью России", - заявил Руцкой. "Те, кто подписал решение 1954 года, очевидно, были в состоянии опьянения или страдали от солнечного удара". Он заявил, что Черноморский флот был и останется российским, а советник Ельцина Сергей Станкевич поставил под сомнение законность передачи Крыма в 1954 году.

Этот переход произошел одновременно с пропагандистской кампанией, посвященной трехсотлетию "воссоединения Украины с Россией" - так в то время называли принятие протектората русского царя украинским казацким гетманом Богданом Хмельницким. Он присягнул на верность царю Алексею Романову в украинском городе Переяслав в январе 1654 года. Советская парадигма воссоединения была заимствована из имперских времен, и в Крыму она затмила другой давний миф с сильными имперскими корнями - о Севастополе как городе русской славы, рожденном героической обороной в Крымской войне 1853-56 годов. Эти две мифологии дополняли друг друга в преобладающем русоцентричном повествовании советского периода, но столкнулись после выхода Украины из орбиты России.

Напряженность вокруг Крыма достигла опасной точки в мае 1992 года, когда парламент Крыма - Крымская область стала автономной республикой в составе Украины и обрела свой собственный парламент в предыдущем году - провозгласил республику самостоятельным государством. Объявив, что Крым должен определять свои отношения с Украиной на основе союзного договора, парламент принял конституцию и назначил дату референдума о независимости Крыма. Эта инициатива была поддержана националистическими силами в России, и в том же месяце российский парламент повысил ставки, заявив, что передача полуострова Украине в 1954 году была незаконной, и предложив Украине вступить в переговоры о статусе Крыма.

Киев сопротивлялся на двух фронтах - внутреннем и внешнем. Украинский парламент отказался от переговоров, осудив предложение Москвы как вмешательство во внутренние дела Украины. Тем временем украинское правительство убедило власти Крыма внести изменения в конституцию и отменить предложенный референдум. Юридический конфликт был разрешен без применения силы, что отличалось от ситуации в соседней Молдове. Там конфликт между пророссийскими сепаратистами в Приднестровье вылился в открытые военные действия с участием российских войск и привел к фактическому отделению анклава от Молдовы. Но напряженность в Крыму и вокруг него не ослабевала. В России они стали частью борьбы между парламентом и президентом.

В июле 1993 года российский парламент принял постановление, утверждающее город Севастополь, базу Черноморского флота, как часть территории и юрисдикции Российской Федерации. "Мне стыдно за решение парламента", - сказал в ответ Борис Ельцин, добавив: "В конце концов, мы не можем начать войну с Украиной". В следующем месяце Ельцин встретился с Кравчуком на курорте Массандра в Крыму, где два президента обсудили будущее Черноморского флота, а также растущий долг Украины перед Россией за поставки природного газа. Украинцам угрожали отключить газ, если они не "продадут" свою часть флота России, чтобы погасить долг. Кравчук чувствовал, что у него нет другого выбора, кроме как принять "предложение", но украинский парламент отказался бы ратифицировать сделку, заключенную под принуждением.

Массандровские соглашения помогли Ельцину забрать инициативу по вопросам Черноморского флота и Крыма у парламента всего за несколько недель до того, как он приказал своим танкам открыть огонь по зданию российского парламента. Но соглашения мало способствовали решению проблемы. Победа коммунистических и националистических сил в новой Думе на осенних выборах 1993 года ободрила сепаратистское движение в Крыму. В 1994 году Крым обрел собственного президента, Юрия Мешкова, который вернул вопрос о независимости Крыма в политическую повестку дня, предложив провести новый референдум. Позже в том же году городской совет Севастополя, который оставался базой Черноморского флота и зависел от Москвы в оплате своих счетов, проголосовал за признание российской юрисдикции над городом.

Крымский кризис был разрешен во многом благодаря тому, что украинская демократия продолжала функционировать. Смена президента в Киеве в результате выборов 1994 года привела к появлению кандидата, которого активно поддерживали крымские избиратели. Леонид Кучма получил 90 процентов голосов в Крыму в целом и 92 процента в Севастополе. Кучма, русскоговорящий житель промышленного юго-востока Украины, заверил этнических русских полуострова, что их языковые и культурные права будут защищены центральным правительством. Украинские чиновники достигли неформального соглашения о разделении власти с лидерами крымского парламента, которые упразднили должность президента Крыма и согласились согласовать свою конституцию и законы с украинскими.

Напряженность в Крыму не переросла в гражданскую войну еще и потому, что Россия отказалась использовать своих сторонников на Черноморском флоте для вмешательства на стороне сепаратистов, как это было в Молдове. Было несколько причин нежелания Ельцина полностью принять крымский сепаратизм. Отделение Крыма было бы воспринято как уступка националистам и коммунистам в российском парламенте, что, возможно, придало бы силы российским автономиям и дало бы им законные основания последовать крымскому примеру - это было особенно опасно в случае с Татарстаном. Не менее важно и то, что поддержка Россией независимости Крыма и его фактической интеграции в состав Российской Федерации поставила бы под угрозу попытки ельцинской администрации укрепить отношения с США. Речь шла о совместных усилиях Москвы и Вашингтона по убеждению Украины отказаться от ядерного арсенала, доставшегося ей от Советского Союза.

Будапештский меморандум

С момента провозглашения независимости Киев был готов принять безъядерный статус Украины, но не передавать России свое ядерное оружие без гарантий, что оно будет уничтожено и не будет использовано против нее. В марте 1992 года, когда напряженность по поводу контроля над Черноморским флотом начала расти, президент Кравчук приказал остановить передачу тактического ядерного оружия России, что вызвало озабоченность не только в Москве, но и в Вашингтоне. Передача была возобновлена только после того, как украинцам разрешили наблюдать за уничтожением их оружия на российской территории.

В мае 1992 года под сильным американским давлением Леонид Кравчук подписал Лиссабонский протокол, который обязывал Украину присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерного государства. Протокол также сделал Украину, наряду с Россией, Беларусью и Казахстаном - тремя другими постсоветскими республиками с ядерным оружием - участником СНВ-1, советско-американского договора 1991 года о сокращении ядерных арсеналов. Однако подписание протокола совпало с очередным ростом напряженности между Россией и Украиной из-за Крыма, в результате чего украинский парламент не горит желанием ратифицировать Лиссабонский протокол. Ратификация СНВ-1 столкнулась с трудностями в июле 1993 года, после того как российская Дума объявила Севастополь российской территорией. Попытки Ельцина заставить Украину отказаться от ядерного оружия, а также от претензий на Черноморский флот в обмен на списание газового долга перед Москвой были отвергнуты украинским парламентом. Чем больше росла напряженность вокруг Крыма, тем сильнее Украина хваталась за свое оружие.

В Соединенных Штатах президент Джордж Буш провел последний год своего президентского срока, 1992 год, продолжая курс, который он взял на вооружение в дни заката СССР: Украина и другие постсоветские республики должны были разоружиться и отправить свои ядерные арсеналы в Россию, независимо от того, хотели они этого или нет. Но инаугурация Билла Клинтона в январе 1993 года открыла возможность пересмотреть эту политику, хотя бы для того, чтобы попытаться понять причины украинского сопротивления и в конечном итоге преодолеть его.

Через несколько месяцев после начала президентства Клинтона известный политолог и эксперт по международным отношениям Джон Миршаймер опубликовал в журнале Foreign Affairs статью, в которой утверждал, что Украину следует поощрять к сохранению ядерного оружия, а не оказывать на нее давление, чтобы заставить отказаться от него. По мнению Миршаймера, это наиболее эффективный способ предотвратить российско-украинскую войну, которую он охарактеризовал как "катастрофу", которая может привести к повторному завоеванию Украины и "повредить перспективам мира во всей Европе". Он утверждал: «Украинское ядерное оружие является единственным надежным сдерживающим фактором российской агрессии. Если целью США является укрепление стабильности в Европе, доводы против ядерного оружия в Украине неубедительны».

Клинтон и его советники не были готовы принять совет Миршаймера, но стали более внимательны к проблемам Украины. Вашингтон признал право собственности Украины на ядерное оружие, находящееся на ее территории, и согласился обсудить финансовую компенсацию за его вывоз. Когда речь зашла о проблемах безопасности, администрация была готова рассмотреть возможность предоставления Украине гарантий безопасности. Что еще более важно, признав, наконец, что главной проблемой безопасности Украины является Россия, Вашингтон заменил Москву в качестве ведущего переговорщика на трехсторонних переговорах по ядерному разоружению Украины. Новый подход сработал. До конца 1993 года Вашингтон и Киев достигли принципиального соглашения об условиях денуклеаризации Украины.

Согласно новому соглашению, Соединенные Штаты согласились предоставить компенсацию за украинское оружие в размере одного миллиарда долларов. США и Россия совместно обязались обеспечить ядерные станции Украины топливом, произведенным из снятых украинских боеголовок. Они также согласились предоставить гарантии суверенитета и территориальной целостности Украины. Это стало основой договора между США, Россией и Украиной о денуклеаризации Украины, подписанного в январе 1994 года. В феврале 1994 года украинский парламент ратифицировал Лиссабонский протокол, а в ноябре того же года проголосовал за присоединение Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в качестве безъядерного государства.

В декабре 1994 года Клинтон и Кучма подписали Будапештский меморандум о гарантиях безопасности, которые будут предоставлены Украине Соединенными Штатами, Россией и Великобританией. Позже свои подписи под документом поставили Китай и Франция. Аналогичные документы были подписаны лидерами Беларуси и Казахстана, двух других постсоветских республик, подлежащих денуклеаризации. Гаранты обещали "уважать независимость, суверенитет и существующие границы Украины" и "воздерживаться от угрозы или применения силы против риторической целостности или политической независимости Украины, и что ни одно из их вооружений никогда не будет использовано против Украины".

Проблема заключалась в отсутствии обязательств по защите Украины в случае, если обещания будут нарушены, и Украина подвергнется нападению. Если произойдет ядерное нападение на Украину, гаранты обещали "добиваться немедленных действий Совета Безопасности ООН для предоставления помощи Украине". Они также обещали провести консультации "в случае возникновения ситуации, которая поставит под вопрос эти обязательства". Это была плохая замена железным гарантиям, которых требовали украинцы, но это было самое большее, что им удалось получить в результате затянувшихся переговоров.

Президент Кучма и его советники надеялись на лучшее, но не питали особых иллюзий. "Если завтра Россия войдет в Крым, никто даже бровью не поведет", - заявил Кучма, бывший директор крупнейшего ракетного завода в Европе и сторонник идеи о том, что Украина должна отказаться от ядерного оружия, предусмотренного СНВ-1, а остальное оставить для собственной безопасности. Почему Кучма, как никто другой, решил принять новую сделку, предложенную Вашингтоном? Причина проста: он вернулся к позиции, которую украинские политики занимали до обретения независимости. В очередной раз избавление от оружия стало самым надежным способом обеспечить независимость Украины и ее признание международным сообществом. В 1993 году независимость была под угрозой не только из-за продолжающейся напряженности в отношениях Украины с Россией и давления со стороны США, но и из-за фактического краха украинской экономики: в 1994 году, когда был подписан Будапештский меморандум, Украина потеряла почти четверть своего ВВП.

Будапештский меморандум заполнил пробел в безопасности Украины, образовавшийся в результате ее вынужденного ядерного разоружения, обещаниями ядерных держав. Этот пробел становился все шире и шире, пока три десятилетия спустя полномасштабное вторжение России в Украину не показало неэффективность гарантий, предложенных Будапештским меморандумом и сопутствующими договорами. Но когда договоры были подписаны, они выполнили важную функцию для Украины, стабилизировав ее экономику и государственность. Американская финансовая помощь начала поступать в Украину вскоре после подписания Клинтоном, Ельциным и Кравчуком трехстороннего соглашения о ядерном разоружении в январе 1994 года. Решение ядерного вопроса также помогло Кучме стабилизировать ситуацию в Крыму, поскольку у Ельцина теперь было меньше стимулов поддерживать там российский сепаратизм и он находился в более сильной позиции, чтобы пресечь такие попытки со стороны российского парламента.

В мае 1997 года Кучма и Ельцин подписали Договор о дружбе, согласно которому Россия признала территориальную целостность Украины, теперь уже в ее постсоветских границах. Договор сопровождался рядом соглашений, разрешающих давний спор о будущем Черноморского флота и его военно-морской базы в Севастополе. Киев согласился передать России большую часть военно-морского флота советского периода, оставив себе только 18 процентов кораблей, и передать в аренду России военно-морскую базу в Севастополе на двадцать лет. В 2014 году контроль над севастопольской базой позволил бы Владимиру Путину за несколько дней захватить весь полуостров, но в то время Киеву не удалось ничего лучшего в переговорах с Россией. Они были омрачены не только российскими территориальными претензиями, но и сохраняющейся зависимостью Украины от российских нефти и газа. Украина была не в состоянии своевременно и в полном объеме оплачивать растущие цены на эти товары.

Будапештский меморандум 1994 года и Договор о дружбе 1997 года помогли украинцам добиться от России и США бумажного обязательства соблюдать принципы суверенитета и территориальной целостности Украины. Но потребовалось два года, чтобы российский парламент ратифицировал Договор о дружбе при сильном сопротивлении националистических и популистских сил. Мало кто в украинском правительстве считал, что ни один из этих договоров, ни оба вместе взятые, достаточны для обеспечения безопасности Украины. После того, как последняя ядерная боеголовка покинула территорию страны в 1996 году, украинцы начали искать замену для защиты своего суверенитета и целостности.

Единственной заменой, которую они смогли придумать, была Организация Североатлантического договора (НАТО). Через несколько месяцев после того, как Украине наконец удалось подписать Договор о дружбе с Россией, два западных соседа Украины, Польша и Чехия, были приглашены в альянс, что решило их «проблему России».

Партнерство ради мира

Вечером 21 апреля 1993 года президент Клинтон опоздал с выступлением на приеме по случаю открытия Мемориального музея Холокоста в США. Он был не единственным человеком, который заставил ждать высоких гостей в этот вечер. Вместе с ним опоздали несколько лидеров восточноевропейских государств, прибывших по этому случаю. "Я провел много времени, беседуя с этими мировыми лидерами о вещах, которые касаются всех нас и которые очень важны для события, собравшего всех вас здесь сегодня", - пояснил Клинтон. Разумеется, речь шла о чествовании памяти жертв Холокоста; "вещи, которые касаются всех нас", - это просьбы восточноевропейцев открыть двери НАТО для их стран.

Одним из таких лидеров был Лех Валенса, президент Польши и бывший лидер движения "Солидарность" в этой стране. Он настаивал на вступлении своей страны в альянс. "После десятилетий советского господства мы все боимся России", - сказал Валенса Клинтон. "Если Россия снова примет агрессивную внешнюю политику, эта агрессия будет направлена против Украины и Польши. Нам нужна Америка, чтобы предотвратить это". Валенса говорил не только о своей стране, но и о двух других членах Вышеградской группы, Венгрии и Чехословакии, которые договорились координировать свои усилия по присоединению к западным институтам. Другой антикоммунистический диссидент, тогдашний президент Чешской Республики Вацлав Гавел, сказал Клинтону по другому поводу, что его страна "живет в вакууме", а затем добавил: «вот почему мы хотим вступить в НАТО».

Восточноевропейцы стучались в дверь НАТО с начала 1990 года, когда вопрос о его расширении на восток был поднят в контексте переговоров об объединении Германии. В ходе этих переговоров госсекретарь США Джеймс Бейкер спросил Горбачева: "Вы предпочитаете видеть объединенную Германию вне НАТО, независимую и без американских войск, или вы предпочитаете объединенную Германию, связанную с НАТО, с гарантиями, что юрисдикция НАТО не сдвинется ни на дюйм на восток от ее нынешнего положения?". Горбачев возражал против любого расширения "зоны НАТО". В конечном счете соглашение было ограничено только объединением Германии. Окончательное соглашение, подписанное в сентябре 1990 года, позволило новой, объединенной Германии вступить в НАТО без перемещения инфраструктуры НАТО в восточную часть страны.

В марте 1990 года представители Чехословакии, Польши и Венгрии раскритиковали Кремль за его противодействие расширению НАТО на восток, а в мае Горбачев предупредил американцев, что ему известно об их поддержке стремления бывших сателлитов Москвы присоединиться к альянсу. Президент Буш действительно отказался поддержать позицию, занятую Бейкером во время переговоров, но и не пошел на уступки желаниям Советского Союза или его бывших союзников. Позже Горбачев признал, что заявление Бейкера было сделано в контексте переговоров только по Германии. Но это не помешало российским лидерам, включая Путина, использовать слова Бейкера в качестве "доказательства" того, что НАТО согласилась не расширяться за пределы восточной Германии.

Озабоченность советскими, а затем и российскими возражениями против членства в НАТО стран Восточной Европы стала ключевым фактором отказа президента Джорджа Буша-старшего рассматривать возможность расширения НАТО за пределы восточных границ Германии, хотя он настаивал на сохранении организации после окончания холодной войны. Это также было одной из основных причин, по которой многие члены администрации Клинтона отвергли мольбы лидеров стран Восточной Европы о вступлении в альянс. К 1993 году появилась еще одна причина поставить под сомнение такое расширение. Этой причиной была Украина или, более конкретно, ее денуклеаризация. Госсекретарь Клинтона Уоррен Кристофер сформулировал проблему Украины следующим образом: «[Трудно понять], как Украина может согласиться быть буфером между НАТО, Европой и Россией. Это будет препятствовать нашим усилиям по избавлению Украины от ядерного оружия».

Прямая связь между ядерным оружием и желательностью членства в НАТО для стран Восточной Европы была продемонстрирована в 1992 году, когда некоторые польские чиновники предложили своим американским коллегам приобрести ядерное оружие, если им не позволят вступить в НАТО. Перспектива того, что Польша, обладающая ядерным оружием, столкнется с новой агрессивной Россией, напугала многих в Вашингтоне, и некоторые были готовы предложить членство в НАТО украинцам в качестве пряника за отказ от своего ядерного арсенала. Напуганные возможностью потерять свое оружие и застрять в серой зоне между НАТО и Россией, украинские дипломаты пытались вскочить на восточноевропейскую эстафету и присоединиться к альянсу. Заместитель министра иностранных дел Борис Тарасюк заявил, что расширение НАТО без вступления Украины в альянс было бы "неприемлемым".

В апреле 1993 года, когда Клинтон встретился в Вашингтоне с Валенсой и Гавелом, и оба лидера подняли вопрос о членстве в НАТО, президент США начал переосмысливать более осторожную политику своего предшественника. Но на пути Восточной Европы к альянсу было два основных препятствия. Одним из них было противодействие со стороны России; другим - беспокойство по поводу Украины, которая все еще сохраняла свое ядерное оружие и очень боялась оказаться в ничейной зоне между НАТО и Россией.

Российская оппозиция расширению НАТО представляла собой проблему, но администрация Клинтона также была обеспокоена тем, что какую бы позицию ни занял Ельцин, такое расширение могло бы усилить его внутренних критиков. "Если НАТО примет антироссийское обоснование для приема новых членов, это может изменить баланс сил в российской политике именно в том направлении, которого мы... больше всего опасались", - писал координатор Клинтона по России и Восточной Европе Строуб Тэлботт. Прорыв в отношении России произошел в августе 1993 года, когда Валенса достиг неформального соглашения с Ельциным, которое обеспечивало членство Польши в НАТО за счет Украины. Условия заключались в том, что Россия не будет возражать против заявления Польши о вступлении в альянс, а в обмен Польша не будет вмешиваться в украинские дела, если только в Украине не возникнет военный кризис. Хотя сделка носила весьма неофициальный характер, она была соблюдена: Россия не возражала против вступления восточноевропейцев в альянс, но линия была проведена на украинской границе.

После того, как Россия, казалось бы, успокоилась, главным вопросом для Вашингтона стала сама Украина. Тэлботт сформулировал задачу Вашингтона по отношению к Украине следующим образом: "[Мы] должны быть осторожны, чтобы не провернуть это таким образом, чтобы Украина почувствовала, что ее оставляют наедине с ее пушистым соседом на севере". Проблема Украины для Вашингтона вскоре была решена созданием программы НАТО "Партнерство ради мира", открытой для всех стран Восточной Европы, включая Украину и Россию. Это был ответ Клинтона на письмо Ельцина от сентября 1993 года, написанное вскоре после того, как Ельцин заключил сделку с Валенсой, в котором он предложил своему американскому коллеге, что Россия согласится на расширение НАТО, если сможет принять участие в этом процессе. Это был также утешительный приз для Украины, который Клинтон предложил президенту Кравчуку в Киеве в январе 1994 года по пути в Москву для подписания трехстороннего американо-российско-украинского соглашения о передаче украинского ядерного оружия России. Программа "Партнерство ради мира" была объявлена в Брюсселе за день до остановки Клинтона в Киеве.

Новая программа служила преддверием для восточноевропейцев на пути к полноправному членству в альянсе. Она выполняла иную функцию для России и Украины, которым не светила перспектива вступления в НАТО. Членство в программе должно было заверить Москву в том, что Брюссель не участвует в заговоре против Российской Федерации. Для Киева оно служило гарантией того, что Украина не останется один на один с недовольной и агрессивной Россией. Если восточноевропейцы и русские не торопились, то украинцы ухватились за эту возможность. Украина стала первым государством, присоединившимся к программе, менее чем через месяц после ее объявления. Партнерство с НАТО стало ее единственной надеждой отбиться от России.

Программа "Партнерство ради мира" была недолговечной. В июле 1997 года главы государств-членов НАТО во главе с Биллом Клинтоном встретились в Мадриде, чтобы пригласить Польшу, Чехию и Венгрию присоединиться к альянсу. В то же время они предложили два отдельных соглашения России и Украине. Российский документ назывался "Основополагающий акт НАТО-Россия", а украинский - "Хартия об отличительном партнерстве". Цель проектов соглашений была та же, что и у программы "Партнерство ради мира" - заверить Россию в том, что НАТО не замышляет против нее, а Украину - в том, что НАТО будет держать Россию на расстоянии.

Россия также была приглашена в группу G7 с крупнейшими демократическими экономиками, хотя ее демократические полномочия после обстрела парламента в 1993 году были сомнительны, а размер ее экономики был неоспоримо мал. Билл Клинтон позже объяснил президенту Кучме, что России было предоставлено место в совете G7 (теперь G8) с учетом интересов Украины. "Я подверг критике G8 и АТЭС за включение России", - сказал Клинтон Кучме. "Но я хотела, чтобы они видели больше выгод от сотрудничества с другими, например, с Украиной, чем от доминирования над ней". Ельцин принял членство в G7, но попытался включить в Основополагающий акт НАТО-Россия пункт, дающий России право вето на любое будущее расширение альянса. Он получил отпор, но заявил своей внутренней аудитории, что Россия приобрела это право.

Весной 1999 года, вскоре после официального вступления в НАТО Чехии, Польши и Венгрии, отношения России с НАТО решительно изменились в худшую сторону. Непосредственная причина не была связана с расширением альянса и стала следствием решения НАТО бомбить Сербию, которая вместе с Черногорией составляла развалившееся государство Югославия. Страны НАТО начали свою кампанию бомбардировок, чтобы остановить зверства, совершаемые югославской армией против населения Косово, преимущественно мусульманского региона в составе Сербии. Клинтон и другие западные лидеры считали, что они должны остановить геноцид, но Совет Безопасности ООН отказался одобрить авиаудары, поскольку Россия и Китай были против. Поэтому НАТО взяла на себя ответственность за военную операцию. В одночасье НАТО превратилась из оборонительного в наступательный альянс, что не осталось незамеченным для русских.

Ни российское правительство, возглавляемое после российского финансового кризиса 1998 года бывшим главой службы внешней разведки страны Евгением Примаковым, ни коммунистическая и националистическая оппозиция, поддерживавшая правительство Примакова, не были готовы принять то, что происходило в Сербии. Хотя Ельцин не последовал курсу сербского лидера Слободана Милошевича и не использовал свою армию для удержания Советского Союза, превратив его в "Югославию с ядерными бомбами", в конце 1990-х годов между Россией и Сербией сложились дружественные отношения. Полностью забыты годы вражды, начатые разрывом между Сталиным и Тито в конце 1940-х годов, и период недоверия, вызванный поддержкой Милошевичем августовского путча 1991 года в Москве. Были восстановлены давние отношения, основанные на общих славянских корнях, православном наследии и помощи Российской империи южным славянам в их борьбе против османского владычества в XIX веке. Панславизм, национализм и религия становились важными элементами новой российской политики, заменяя устаревшую марксистскую идеологию и колеблющуюся либеральную демократию. С точки зрения русских националистов, "братская" Сербия переживала тот же шок от потери империи, что и сама Россия.

Примаков направлялся в США по воздуху, когда 24 марта 1999 года узнал, что НАТО начала бомбардировки Сербии. Он был настолько расстроен недружественной, по его мнению, американской инициативой, что приказал своему пилоту изменить курс над Атлантикой и вернуться в Москву. Вслед за этим Россия разорвала отношения с НАТО в знак протеста против вмешательства Америки в то, что она считала сферой своих интересов. Со временем это стало метафорой резкого поворота российской внешней политики в сторону от сотрудничества с США. В результате бомбардировок, продолжавшихся семьдесят восемь дней, были ранены или погибли тысячи сербских военных и гражданских лиц, а также была масштабно разрушена югославская инфраструктура. После прекращения бомбардировок российские войска вошли в столицу Косова Приштину, встретив силы НАТО, прибывшие из Македонии, и настояв на совместной оккупации территории. В Приштине Россия и НАТО были вместе и в то же время порознь - формальные союзники и фактические соперники.

Глава 4. Новая Восточная Европа

Новое тысячелетие началось с обещания улучшения отношений между Россией, Соединенными Штатами и Западом в целом, что, предположительно, привело бы к улучшению отношений между Россией и НАТО. Это обещание прозвучало 9 сентября 2001 года, когда Владимир Путин, который к тому времени уже год и несколько месяцев был президентом России, позвонил Джорджу Бушу-младшему, который в то время менее десяти месяцев занимал свой первый пост президента США. Путин предупредил Буша о разведданных, полученных им из Афганистана, где талибы убили ключевого союзника Москвы: "должно произойти что-то важное, что-то, что долго готовилось". Через два дня произошла атака Аль-Каиды 11 сентября, которая изменила президентство Буша и приоритеты, если не направление, американской внешней политики на годы вперед.

Путин увидел открывшуюся возможность и воспользовался ею, предложив Бушу и его администрации партнерство, построенное на борьбе с общей угрозой со стороны Афганистана и радикального ислама, но выходящее за рамки регионального сотрудничества. "Я уверен, что сегодня, когда наша "судьба вновь встретится с историей", мы будем не только партнерами, но и, вполне возможно, друзьями", - заявил Путин в ходе своего визита в Вашингтон в ноябре 2001 года. Видение Путина включало возвращение России статуса, который занимал СССР в мировой политике, прекращение расширения НАТО и признание территории бывшего СССР российской сферой влияния. Путин также приехал, чтобы предоставить больше разведывательной информации об Афганистане - главной заботе Белого дома в то время.

Буш и его администрация были благодарны, но не были готовы зайти так далеко, как предлагал Путин. В обмен на разведданные по Афганистану и другие жесты доброй воли со стороны Москвы Вашингтон был готов поделиться своими разведданными о "войне с терроризмом", хранить публичное молчание по поводу жестокого усмирения Россией Чечни, объявленной Россией террористическим государством, и помочь России вступить во Всемирную торговую организацию. Некоторое время партнерство работало, но напряженность была очевидна даже в сфере общих интересов - в войне с Талибаном. Соединенным Штатам нужны были военные базы в Центральной Азии, но Путин не хотел допускать американцев в свою исключительную сферу влияния. Только после некоторых колебаний он согласился на открытие двух американских баз в регионе, одной в Узбекистане, другой в Кыргызстане.

Это было только начало. В июне 2002 года Буш вышел из Договора по противоракетной обороне 1972 года, ссылаясь на необходимость развития противоракетной обороны в ответ на угрозу, исходящую от государств-изгоев, таких как Иран. Путин посчитал, что настоящей целью Буша является Россия, и вышел из договора СНВ-2, подписанного Джорджем Бушем и Борисом Ельциным в 1993 году. Попытка Путина повлиять на НАТО через Совет Россия-НАТО, созданный в мае 2002 года, также не увенчалась успехом: в ноябре того же года НАТО решила принять новых членов из Восточной Европы, в частности, страны Балтии (насильственно присоединенные к СССР в 1940 году), посягнув на то, что Путин хотел признать своей сферой влияния. В 2003 году решение Буша о вторжении в Ирак стало еще одним предметом разногласий между Вашингтоном и Москвой.

Но именно "крестовый поход Буша за демократию", или политика, направленная на продвижение и поддержку демократии в глобальном масштабе, в частности, поставила Вашингтон и Москву на путь столкновения. Путинский режим счел продвижение демократии угрозой своей стабильности внутри страны и своим политическим целям за рубежом. Новая Восточная Европа, бывшие западные республики СССР, стала местом, где эти конкурирующие интересы столкнулись в той же степени, что и в "старой" Восточной Европе во время холодной войны. Центром новой конкуренции стала Украина, где осенью 2004 года произошла демократическая "оранжевая революция". За несколько месяцев до этого, в марте 2004 года, семь восточноевропейских стран, включая три страны Балтии - все они были демократическими - официально вступили в НАТО. Может ли Украина стать следующей?

Крестовый поход за демократию

Что касается России, то победа "оранжевой революции" 2004 года в Украине стала серьезным ударом по интересам Кремля как внутри страны, так и за рубежом. "Это было наше 11 сентября", - заявил близкий к Кремлю российский политический советник Глеб Павловский. Уроженец Украины, он ездил в Киев консультировать премьер-министра Януковича и его кампанию. Оранжевая революция стала также личным поражением Путина, поскольку ее поддержал Борис Березовский, его бывший спонсор, позже заклятый враг и в конечном итоге беженец из его режима. Кремль был обеспокоен тем, что при президенте Ющенко, ориентирующемся на Запад, Украина может навсегда покинуть российскую орбиту и присоединиться к западному лагерю.

После падения коммунизма демократическое правление стало необходимым условием для посткоммунистических и постсоветских государств, стремящихся вступить в западные институты, как политические, например, Европейский Союз, так и военные, в частности, НАТО. Украина, с ее хаотичной, но жизнеспособной демократией, могла быть кандидатом и на то, и на другое, в то время как Россия, проваливавшая один тест на демократию за другим и в итоге вставшая на путь авторитарного правления, не могла. Успех и долговечность украинской демократии представляли угрозу для путинского режима, так как это стимулировало все оставшиеся продемократические силы в России и, с геополитической точки зрения, приближало демократические институты к российским границам. В глазах Путина это было не просто нежелательно, а неприемлемо.

К 2004 году Путин заложил основы будущего автократического режима . Он взял под контроль российскую Думу на выборах в декабре 2003 года, на которых его партия "Единая Россия" получила в три раза больше голосов, чем коммунисты, и стала крупнейшей партией в парламенте. Затем он воспользовался кризисом с заложниками, вызванным нападением чеченских радикалов на школу в Беслане в сентябре 2004 года. Российские спецслужбы не справились с ситуацией, сотрудники которых ворвались в школу, что привело к гибели 314 заложников, включая 186 школьников. Это дало Путину возможность вмешаться и свернуть все, что осталось от российской демократии: были отменены выборы губернаторов регионов, введены новые законы, ограничивающие деятельность политических партий и НПО.

Путин очень хотел, чтобы в Украине была установлена аналогичная политическая система, открыто агитируя за Януковича и тайно подталкивая Кучму к применению силы. Он потерпел неудачу по обоим пунктам. В начале 2005 года массовые протесты потрясли и ряд других постсоветских стран, включая Узбекистан и Кыргызстан, где "тюльпановая революция" сместила местного правителя Аскара Акаева, находившегося у власти с конца советского периода. За год до "оранжевой революции" "революция роз" в Грузии привела к власти молодого, харизматичного, прозападного реформатора Михаила Саакашвили. В России все эти протестные движения были названы "оранжевыми". Оказавшись в обороне, Москва начала подражать тактике, использованной оппозицией во время "оранжевой революции", создавая и финансируя многочисленные проправительственные молодежные организации, самой известной из которых были "Наши". "Наши" были призваны защищать президента от революционных потрясений, якобы поощряемых иностранными державами. Украина была выделена в этом отношении особо, но за Украиной московские идеологи видели угрожающую тень Запада.

Действительно, как и ожидали в Москве, "оранжевая революция" привела к серьезным геополитическим изменениям в Киеве. Президент Ющенко вернулся к проевропейской политике, начатой Кучмой до скандала с пленками Мельниченко в 2001 году. Она включала постепенную интеграцию в европейские структуры, от Европейского Союза до НАТО. Ющенко хотел получить приглашение вступить в альянс в форме Плана действий по членству, или ПДЧ. Его просьбы не остались без внимания в Брюсселе, поскольку официальные лица НАТО пригласили Украину начать усиленный диалог о возможном членстве. Чешская Республика, Словакия, Венгрия и Польша, западные соседи Украины, которые не хотели, чтобы их усилия по вступлению в НАТО были скомпрометированы связью с Украиной в 1990-х годах, теперь поддержали стремление Украины к членству. Они были очень рады уступить Украине свои позиции на восточном фланге НАТО, уязвимом для возможного нападения России.

В феврале 2022 года, через несколько недель после инаугурации, Ющенко принял участие во встрече глав государств-членов НАТО в Брюсселе, где публично заявил, что хочет, чтобы его коллеги рассматривали Украину как будущего члена альянса. Он сделал это от имени возглавляемой им Оранжевой революции и народа, который избрал его на пост президента. "Я почти уверен, дорогие друзья, - начал Ющенко, - что люди, которые вышли на площади и улицы Киева, были мотивированы тем, что они хотят видеть Украину в Европе, не как соседа Европы, потому что мы - страна, расположенная в центре Европы. И мы хотели бы видеть Украину интегрированной в Европейский Союз и в Североатлантический альянс". Перед тем как покинуть трибуну, Ющенко постарался заверить Россию, что его стремление в НАТО и стремление его страны не направлено против России. «Россия - наш стратегический партнер, - заявил Ющенко, - и политика Украины в отношении НАТО ни в коем случае не будет противоречить интересам других стран, включая Россию».

Украина пыталась решить дилемму своей безопасности как могла. Поскольку НАТО установила стратегическое партнерство с Россией, идея вступления Украины в НАТО без противодействия России была теоретически осуществима в 1990-х годах. Но после "оранжевой революции" Киев оказался перед сложным выбором: либо пойти на поводу у Москвы, которая имела давние территориальные претензии к Украине и напрямую вмешалась в президентские выборы в этой стране, либо искать защиты в военном союзе, который мог бы гарантировать его территориальную целостность и суверенитет. Угроза со стороны России была реальной и непосредственной, тогда как членство в НАТО было гипотетическим и отдаленным во времени. После долгих колебаний Киев сделал решительный выбор в пользу НАТО.

Россия внимательно следила за внешнеполитическими шагами Ющенко, но не делала никаких публичных заявлений по поводу стремления Киева в НАТО. Вместо этого Москва использовала зависимость Украины от российского газа и ее роль транзитной страны для экспорта этого газа в Европу, чтобы помешать дрейфу Украины в сторону Запада. В марте 2005 года, вскоре после визита Ющенко в Брюссель с просьбой о Плане действий по членству, Россия повысила цены на газ для Украины. Это было частью общей политики сокращения субсидий бывшим советским республикам, но в лучшем случае это было избирательное отношение, поскольку Беларусь, дружественная России, получила лучшие условия. За этим последовал ряд газовых кризисов, в ходе которых Россия прекращала поставки газа Украине из-за ее неспособности платить по высоким ценам (тарифы для Украины в итоге стали выше, чем для потребителей в Центральной Европе).

Эти кризисы, также известные как "газовые войны", были приурочены к зиме и вынуждали Украину отбирать газ из того объема, который Россия поставляла своим клиентам в Центральной Европе. Москва обвиняла Киев в краже европейского газа и угрожала полностью прекратить поставки в Европу. Так было в январе 2006 года, когда поставки российского газа в Венгрию были сокращены на 40 процентов, во Францию и Австрию - на 30 процентов, а в Италию - на 24 процента. Это плохо отразилось на Украине и привело к прямому вовлечению ЕС в российско-украинскую газовую войну, но мало способствовало ослаблению решимости администрации Ющенко проводить прозападную политику. Более того, это только укрепило эту решимость.

Бухарестский саммит

Отношения между Россией, с одной стороны, и США и их союзниками, с другой, перешли в кризисный режим в феврале 2007 года, когда Путин выбрал площадку Мюнхенского форума по безопасности, чтобы публично бросить вызов Соединенным Штатам как мировому политическому лидеру.

Российский президент был готов в полной мере воспользоваться тем, что авторитет Вашингтона в мире значительно снизился из-за войны в Ираке. Он обвинил Вашингтон в односторонних действиях и разрушении основ международного порядка своим нападением на Ирак. Он также выразил протест против расширения НАТО. "Мне кажется очевидным, что расширение НАТО не имеет никакого отношения ни к модернизации самого Альянса, ни к обеспечению безопасности в Европе", - заявил Путин. "Напротив, это серьезная провокация, которая снижает уровень взаимного доверия". Затем он сослался на обещания, якобы данные руководством НАТО в 1990 году, не расширять НАТО за пределы Германии.

Генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер был не слишком доволен, назвав мюнхенскую речь Путина "разочаровывающей и бесполезной". Американский ответ Путину был сформулирован сенатором Джоном Маккейном, одним из лидеров Республиканской партии. Он был сформулирован на языке демократии, а не взаимного доверия или безопасности. "Москва должна понять, что она не может наслаждаться подлинным партнерством с Западом до тех пор, пока ее действия внутри страны и за рубежом столь фундаментально противоречат основным ценностям евроатлантических демократий", - заявил Маккейн.

Демократия была главной темой Ющенко, когда он и другие лидеры Украины обратились в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе в январе 2008 года с просьбой предоставить Украине План действий по членству. Ющенко писал: "Полностью разделяя европейские демократические ценности, наше государство идентифицирует себя как часть евроатлантической зоны безопасности и готово вместе с НАТО и ее партнерами противодействовать общим угрозам безопасности на равных условиях". В письме содержится просьба к НАТО рассмотреть возможность предоставления Украине ПДЧ на предстоящем саммите в Бухаресте в апреле 2008 года.

Москва была недовольна. Путин пригрозил Украине ракетным ударом, если она примет ракеты НАТО. "Ужасно сказать и страшно подумать, что Россия может нацелить свои ракетные системы на Украину в ответ на размещение таких установок на украинской территории", - заявил он. "Представьте себе это на мгновение. Вот что меня беспокоит". Ющенко занялся собственными фантазиями, пытаясь успокоить нервы в Москве. "Можно ли представить, что в Севастополе будет база НАТО ? Конечно, нет, и никогда не будет", - заявил он однажды. Он все еще надеется, что Россию удастся убедить отказаться от противодействия членству Украины в альянсе.

Однако Москва считает членство Украины в НАТО нарушением добрососедских отношений с Россией. Министерство иностранных дел России отреагировало на новость о просьбе Украины заявлением о том, что "очевидно, сегодняшнее украинское руководство рассматривает сближение с НАТО как альтернативу добрососедским отношениям с Российской Федерацией". В "Концепции внешней политики" России, опубликованной в том же месяце, расширение альянса, возможный прием Украины и Грузии, а также перемещение "военной инфраструктуры НАТО" на восток рассматривались как нарушение "принципа равной безопасности", ведущее "к новым разделительным линиям в Европе". "Мы будем вынуждены применить соответствующие меры", - говорится в заявлении.

Россия была полна решимости помешать Украине и Грузии, другой мятежной постсоветской республике, чьи демократические полномочия были укоренены в ее Революции роз (2003), вступить в альянс. Учитывая свои плохие отношения с НАТО, Россия угрожала сделать их еще хуже. "В связи с тем, что наши отношения с НАТО сейчас очень сложные, я не уверен, что альянс направит приглашение Украине", - заявил представитель России в ООН Дмитрий Рогозин.

Когда лидеры НАТО прибыли на саммит в Бухарест 2 апреля 2008 года, их внимание привлекли громкие протесты России против членства Украины и Грузии. Путин лично прибыл в румынскую столицу, чтобы принять участие в заседании саммита Россия-НАТО и предостеречь членов альянса от направления приглашений двум постсоветским республикам. "Появление мощного военного блока у наших границ будет рассматриваться как прямая угроза безопасности России", - сказал Путин президенту Бушу. Буш не был особенно впечатлен. Перед поездкой в Бухарест он сделал остановку в Киеве, где сказал украинцам: «Ваш народ принял смелое решение, и Соединенные Штаты решительно поддерживают вашу просьбу».

Однако ключевые европейские члены НАТО, в частности Франция и Германия, заблокировали решение, за которое выступали Соединенные Штаты и которое поддержали новые восточноевропейские члены альянса, о предоставлении Украине и Грузии Плана действий по членству. "Сегодня мы договорились, что эти страны станут членами НАТО", - говорилось в декларации, прежде чем стало ясно, что никакого вступления в НАТО в ближайшее время не произойдет. ПДЧ был обещан, но не предоставлен на том основании, что эти две потенциальные кандидатуры еще должны соответствовать некоторым конкретным критериям. «Теперь мы начнем период интенсивного взаимодействия с обеими странами на высоком политическом уровне для решения вопросов, которые еще не решены в связи с их заявками на ПДЧ».

Вопрос был отложен и не вернется в повестку дня НАТО ни на следующем саммите, ни на последующих. Все знали, что решение отказать в ПДЧ двум постсоветским республикам было уступкой их бывшему хозяину, России. Иначе невозможно было объяснить, почему Бухарестский саммит пригласил Хорватию и Албанию вступить в НАТО. Для этих двух стран, которые теперь воспринимаются Россией как угроза, непринятие НАТО решения об их членстве стало худшим из возможных результатов саммита: их заявки были отложены на неопределенный срок, оставив их без защиты со стороны альянса, к которому они публично заявили о своем желании присоединиться. В то время как Россия не осмелилась бы напасть на НАТО, она легко могла бы напасть на своих претендентов, что она и сделала.

8 августа 2008 года, через несколько месяцев после Бухарестского саммита, Россия начала войну против Грузии, якобы в защиту грузинского анклава Южная Осетия, который отделился от Грузии в начале 1990-х годов. Российская атака якобы стала ответом на действия грузинской армии, которая получила приказ войти в Южную Осетию, но не было сомнений в том, что война была напрямую связана с итогами Бухарестского саммита. Россия установила официальные отношения с Южной Осетией и Абхазией, двумя грузинскими провинциями, которые она теперь "защищала", почти сразу после возвращения Путина с Бухарестского саммита. Грузины сопротивлялись под руководством президента Михаила Саакашвили, получившего образование в Украине и США, но российская армия, превосходящая грузинскую по численности, продвинулась вглубь страны и угрожала занять ее столицу Тбилиси.

12 августа Ющенко вместе с лидерами Польши и трех стран Балтии вылетел в Тбилиси, чтобы выразить поддержку Саакашвили и его стране. В тот же день продвижение российских войск было остановлено благодаря прекращению огня, о котором договорился президент Франции Николя Саркози. Российские войска в конечном итоге покинули значительную часть оккупированной территории, но остались в Абхазии и Южной Осетии, якобы защищая независимость этих двух провинций от Грузии и увековечивая ее территориальное разделение. Это подорвало шансы Грузии на вступление в НАТО, поскольку альянс неохотно принимает в свои ряды государства с нерешенными территориальными вопросами. Война России против Грузии стала первым случаем развязывания ею крупной войны за пределами своих границ. Она послужила четким сигналом Западу, что Россия готова применить военную силу, чтобы остановить любое расширение альянса. Она также продемонстрировала другим постсоветским республикам, что НАТО не придет им на помощь в случае нападения России.

Решение Бухарестского саммита НАТО в сочетании с итогами российско-грузинской войны нанесло сокрушительный удар по стремлению Украины вступить в альянс. Смена власти в Вашингтоне и вступление Барака Обамы в должность президента в январе 2009 года привели к тщательному пересмотру всех элементов внешней политики США и попытке "перезагрузки" отношений между США и Россией. В январе 2010 года Виктор Ющенко, потерпевший поражение в первом туре президентских выборов того года, покинул свой пост, чтобы уступить место старому фавориту Путина Виктору Януковичу. Новый президент быстро исключил членство в НАТО из повестки дня внешней политики Украины и подписал соглашение, которое было разрушительным для безопасности Украины, поскольку продлевало присутствие российского Черноморского флота в Севастополе до 2042 года.

Бухарестский саммит поставил Украину в наиболее уязвимое положение, в котором она находилась с момента провозглашения независимости. Не имея ядерного оружия и членства в НАТО, Украина оказалась во власти России, которая расценила двусмысленное предложение о членстве, сделанное Украине на Бухарестском саммите, как угрозу собственной безопасности. Украина была одиноким воином на открытой местности, преследуемым враждебными силами, который бежал, чтобы укрыться в надежной крепости, но обнаружил, что ее ворота закрываются из-за разногласий между ее защитниками.

Евразийский союз

Владимир Путин думал о безопасности России так же, как это делали цари и комиссары: для обеспечения безопасности России они создавали и поддерживали пояс буферных государств. Путин хотел подчинить большинство бывших советских республик руководству Москвы, правда, не в виде восстановленного Советского Союза, а в виде политического, военного и, главное, экономического блока под названием Евразийский союз. Украина, учитывая ее размеры и экономическое значение, должна была стать краеугольным камнем нового союза.

Реинтеграция постсоветского пространства, переименованного в Москве и известного в мире как Евразия, была начата Борисом Ельциным в 1990-х годах с подписания ряда соглашений о создании общего рынка между Россией, Беларусью и рядом государств Центральной Азии. Путин придал импульс процессу реинтеграции, создав Евразийское экономическое сообщество - молчаливое признание того, что созданное Ельциным Содружество Независимых Государств не объединило постсоветское пространство под российским контролем, как ожидала Москва в начале 1990-х годов.

Интеграционные усилия Путина увенчались успехом в 2003 году, когда Украина, отказавшись вступить в Содружество, которое она помогла создать, подписала соглашение о создании единого экономического пространства с Россией, Беларусью, и Казахстаном. Это было частью поворота от Европы в сторону России, предпринятого президентом Кучмой после того, как он был ослаблен скандалом с пленками Мельниченко. Но Оранжевая революция 2004 года положила конец участию Украины в евразийских интеграционных проектах под руководством России. Президент Ющенко смотрел в сторону интеграции Украины с Европой. Какая-то форма евразийского сотрудничества стала гораздо более вероятной в 2010 году, когда президентом Украины стал Виктор Янукович.

В 2008 году Путин поменялся ролями со своим бывшим премьер-министром Дмитрием Медведевым, чтобы соблюсти российский конституционный запрет на то, чтобы президент занимал свой пост более двух сроков подряд. В октябре 2011 года Путин, ставший премьер-министром, представил свое видение евразийской интеграции в широко разрекламированной статье. Он объявил о планах по формированию единого экономического пространства, охватывающего Россию, Беларусь и Казахстан с 1 января 2012 года. Это было задумано как начало Евразийского союза под руководством России. "Мы предлагаем модель сильного наднационального союза, способного стать одним из полюсов современного мира и в этом качестве играть роль эффективного "связующего звена" между Европой и динамично развивающимся Азиатско-Тихоокеанским регионом", - писал Путин. Он представлял себе Россию во главе мощного блока, способного конкурировать с Европейским союзом на западе и с поднимающимся Китаем на востоке.

Статья была адресована не только российской общественности: Путин также пытался привлечь новых членов в свой Евразийский союз. В этом отношении он столкнулся с конкуренцией, поскольку ряд постсоветских государств рассматривали потенциальное членство в Европейском союзе. "Некоторые наши соседи объясняют свое нежелание участвовать в передовых проектах интеграции на постсоветском пространстве тем, что это якобы противоречит их европейскому выбору", - писал Путин. У него есть решение этой проблемы: «Считаю это ложной дихотомией. Мы не собираемся ни от кого отгораживаться или кому-то противостоять. Евразийский союз будет строиться на универсальных интеграционных принципах как неотъемлемая часть Большой Европы, объединенная общими ценностями свободы, демократии и рыночных принципов».

Статья была частью предвыборной программы Путина: к моменту ее публикации он уже объявил о своих планах вернуться на пост президента. Когда он сделал это в мае 2012 года, реинтеграция Евразии стала одной из его ключевых целей. В идеологическом плане Евразийский союз был в значительной степени продуктом евразийского и неоевразийского мышления, поскольку он стремился к реинтеграции бывшего российского имперского и советского пространства на транснациональной основе. В экономическом плане это была попытка обеспечить рынки сбыта для российской промышленности, неконкурентоспособной на мировом рынке, чтобы уберечься от будущих экономических потрясений и кризисов. Чтобы эффективно конкурировать с Европейским союзом и растущим Китаем, России нужны были новые технологии, которые она могла получить только на Западе. Для этого Москва вела собственные переговоры с ЕС, изначально не вмешиваясь в аналогичные усилия Украины и других постсоветских стран.

Но к середине 2013 года стало ясно, что если переговоры между ЕС и Россией были непродуктивными, то соглашения об ассоциации, которые ЕС был готов предложить постсоветским странам, были несовместимы с их перспективным членством в Евразийском союзе. Когда Путин заставил постсоветские государства, заинтересованные в соглашениях об ассоциации с Европейским союзом, отказаться от своих планов, Армения, которая зависела от поддержки России в войне с соседним Азербайджаном, подчинилась, а Грузия и Молдова - нет. Украина оказалась в колебаниях между Москвой и Брюсселем. Для Путина Украина была ключом - без второй по величине постсоветской республики Евразийский союз не смог бы выполнять свою функцию в качестве одного из "полюсов" современного мира.

Новый президент Украины Виктор Янукович отказался от многих политических решений своего предшественника. Он использовал своих союзников и клиентов в парламенте, чтобы изменить конституцию и снять ограничения на президентскую власть, принятые во время избрания Ющенко. Расширение президентских полномочий позволило Януковичу приступить к формированию элементов авторитарного правления, за которым последовало создание крайне коррумпированной системы управления, перекачивающей миллиарды долларов из государственного бюджета на секретные счета президента, членов его семьи, близких советников и помощников. В сфере внешней политики Янукович публично заявил, что его страна отказывается от стремления к НАТО и возвращается к внеблоковому статусу. Российская аренда военно-морской базы в Севастополе, которую Янукович продлил на двадцать пять лет, стала еще одним признаком того, что новое правительство отвернулось от Брюсселя в сторону Москвы.

Одним из немногих направлений политики Ющенко, которое осталось в повестке дня Януковича, было установление тесных экономических и торговых отношений с Европейским Союзом, огромным рынком для украинской металлургии и других экспортно-ориентированных отраслей экономики, сосредоточенных на родном регионе Януковича - Донбассе. Поддерживавшие его олигархи, опасаясь конкуренции со стороны своих российских коллег, хотели открыть европейские рынки для своей продукции. Они также были не против иметь ЕС в качестве союзника, способного сдерживать авторитарные тенденции в Киеве - растущая власть Януковича и его стремление к захвату чужих активов представляли угрозу их бизнес-интересам.

ЕС был обеспокоен наступлением Януковича на демократию и верховенство закона, но был готов предложить Украине соглашение об ассоциации в обмен на освобождение политических заключенных, в частности, бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко, которую Янукович посадил в тюрьму, как это ни парадоксально, за подписание экономически невыгодного газового соглашения с Россией. Главным требованием ЕС было продолжение рыночных реформ. Это было сложной задачей для Януковича, который не хотел никаких реформ и развивал клептократическую систему сбора ренты. Но он и его окружение надеялись имитировать реформы, защитить свои бизнес-интересы от России и проникнуть на европейские рынки. Опросы говорили о том, что на президентских выборах, назначенных на 2015 год, Янукович победит, если выполнит свое обещание ввести Украину в ассоциацию с ЕС. Продемократические и либеральные избиратели простили бы ему все остальное.

Янукович колебался. В то время как ЕС требовал освобождения Тимошенко и проведения реформ, Москва не требовала ничего подобного. Но она пригрозила Януковичу экономической блокадой, если он подпишет соглашение об ассоциации с ЕС. Чтобы показать, что он настроен по-деловому, Путин начал ограниченную торговую войну с Украиной, запретив ввоз украинских товаров в Россию и вызвав 10-процентное падение украинского экспорта. Стоимость "ужесточения" российских таможенных правил оценивается в 1,4 миллиарда долларов. В арсенале Москвы был не только кнут, но и пряник. Путин предложил деньги, если Украина не подпишет предложенное соглашение с ЕС: позже сумма была названа в 15 миллиардов долларов - спасательный круг для Януковича, чье клептократическое правление поставило Украину на грань финансового краха. Янукович наконец-то сделал свой выбор.

В ноябре 2013 года Янукович принял приглашение на саммит ЕС в Вильнюсе, где он должен был подписать соглашение об ассоциации, но неожиданно отказался это сделать. Выступая перед собственным окружением, он объяснил свой отказ обменом мнениями с Путиным, который якобы сказал ему, что никогда не позволит Европейскому союзу или НАТО иметь общую границу с Россией. Если Янукович подпишет соглашение с ЕС, Путин пригрозил оккупировать Крым и значительную часть юго-восточной Украины, включая Донбасс. Янукович, заметно потрясенный, решил отказаться от соглашения об ассоциации с ЕС.

Янукович не рассказал своим европейским партнерам о деньгах, которые он получал из России. Когда через несколько недель он посетил Путина в Москве, российский президент выполнил свое обещание. Он предложил своему украинскому коллеге льготную цену на российский природный газ и кредит в размере 15 миллиардов долларов. "Украина, - заявил Путин, - несомненно, является нашим стратегическим партнером и союзником в полном смысле этого слова". Евразийский интеграционный проект был жив и здоров, или так казалось в то время.

Революция достоинства

К тому времени, когда Янукович получил свое финансовое вознаграждение в Москве, в Киеве у него уже были серьезные проблемы. Как только украинское правительство объявило о результатах саммита ЕС в Вильнюсе для Украины, молодые киевляне собрались на Майдане, киевской площади Независимости, чтобы выразить протест против отказа Януковича подписать соглашение. Как и большая часть украинского общества, они связывали свои надежды на привнесение в Украину европейской правовой и деловой практики с обещанным соглашением. Вскоре к ним присоединились студенты, которые разбили лагерь на Майдане. Так родился евромайдан, осуждающий невыполненные обещания Януковича приблизить свой народ к Европе.

Протесты Евромайдана переросли в то, что впоследствии стало известно как Революция Достоинства, рано утром 30 ноября, когда ОМОН попытался вытеснить студентов с площади, избивая их. 1 декабря более полумиллиона киевлян собрались в центре города, чтобы выразить протест против жестокости полиции. Граждане пришли не только защитить студентов, но и защитить общество от жестокого авторитаризма. 11 декабря правительственная милиция начала штурмовать лагерь Майдана. Его защитникам удалось выдержать натиск, и милицейские подразделения отступили. Нападение властей на протестующих произошло во время визита в Киев помощника госсекретаря США Виктории Нуланд, которая прибыла в Киев вместе с представителем ЕС Кэтрин Эштон в надежде на помощь в разрешении кризиса. Они вышли на Майдан, чтобы выразить поддержку протестующим.

Время проведения полицейской операции было неслучайным. В первую очередь, она должна была стать сигналом для Вашингтона, что его вмешательство нежелательно. Позже Путин будет ссылаться на визит Нуланд на Майдан как на доказательство роли Америки в провоцировании протестов. Менее чем через неделю Янукович прилетел в Москву, чтобы принять взятку от Путина за неподписание соглашения об ассоциации с ЕС. 8 января 2014 года, на следующий день после православного Рождества, Янукович вылетел в Россию для еще одной встречи с Путиным. Согласно более поздним сообщениям, Россия задерживала перевод очередного транша кредита в размере 15 миллиардов долларов до тех пор, пока протесты не будут рассеяны. В середине января украинский парламент, в котором сторонники Януковича имели большинство, принял так называемые диктаторские законы, запрещающие деятельность финансируемых Западом НПО и ставящие вне закона некоторые формы протеста.

Но Украина - не Россия. Вместо того чтобы запугать оппозицию и протестующих, новые законы мобилизовали народное сопротивление. В Киеве десятки тысяч демонстрантов вышли на улицы, а наиболее радикальные из них, нарушив традицию мирного протеста, напали на правительственные здания. В западных областях Украины, где абсолютное большинство населения поддержало Революцию Достоинства, протестующие начали брать под контроль правительственные здания. Янукович использовал милицию против протестующих в Киеве, но мало что мог сделать с событиями на западе Украины, где местные органы власти встали на сторону протестующих.

К концу месяца Янукович начал тактическое отступление. Парламент отменил некоторые "диктаторские законы", а Янукович уволил своего многолетнего премьер-министра, уроженца России Николая Азарова, который вызвал резкую критику за неспособность или нежелание выучить украинский язык. В середине февраля правительство освободило более 230 ранее арестованных протестующих, а протестующие освободили некоторые правительственные здания, которые они занимали. Наметился компромисс, ближайшей целью которого было формирование нового правительства, а среднесрочной - разработка новой конституции.

Но перемирие между правительством и протестующими рухнуло 18 февраля 2014 года, когда тысячи протестующих направились к зданию украинского парламента. Они атаковали и подожгли штаб-квартиру правящей Партии регионов Януковича. ОМОН ответил тотальной атакой на протестующих, стреляя боевыми патронами, применяя слезоточивый газ и оттесняя толпу обратно на Майдан. Штаб-квартира протестующих, здание профсоюзов, была подожжена сотрудниками Службы безопасности, а милиции удалось занять часть самой площади. По меньшей мере одиннадцать гражданских лиц и семь сотрудников милиции были убиты или погибли в огне. Правительство также использовало банды наемных головорезов для запугивания протестующих.

Насилие 18 февраля изменило ход Революции Достоинства и украинского политического процесса в целом. Мирные протесты 1990-х годов, Оранжевая революция 2004 года и первые месяцы Революции Достоинства теперь остались в прошлом. Следующие несколько дней принесли значительно больше насилия, когда протестующие попытались вернуть себе Майдан, но были встречены огнем милицейского спецназа и снайперов, принадлежность которых пока не установлена. Среди убитых в результате стрельбы было тринадцать сотрудников милиции, но их число значительно превышало 108 демонстрантов, застреленных в тот день.

В ночь на 20 февраля в присутствии министров иностранных дел Франции, Германии и Польши, прилетевших в Киев для посредничества в урегулировании кризиса, Янукович достиг соглашения с лидерами оппозиции, предусматривающего формирование нового правительства, досрочные президентские выборы и возвращение к конституции 2004 года с урезанными полномочиями президента. На встрече также присутствовал представитель России Владимир Лукин. Бывший посол в США, Лукин сейчас является омбудсменом по правам человека в своей стране. Он отказался подписать соглашение, достигнутое в Киеве, предположив, что Путин его не одобрил. Ранее в ходе кризиса российские представители призывали Януковича подавить протест или подвергнуть Россию риску вмешательства под предлогом защиты суверенитета Украины в соответствии с условиями Будапештского меморандума.

Пока Янукович вел переговоры с оппозицией, украинский парламент проголосовал за резолюцию, запрещающую использование милиции против протестующих. После принятия резолюция вступила в силу утром 21 февраля. К полудню подразделения милиции начали покидать центр Киева. Янукович последовал его примеру и поздно вечером покинул свой роскошный комплекс в Межигорье под Киевом. Он сказал одному из своих близких союзников, "что его жизнь в опасности; что в Киеве много вооруженных людей, сформировалось много банд, поэтому ему пришлось покинуть Киев". Некоторые протестующие на Майдане отказались принять соглашение, достигнутое Януковичем и лидерами оппозиции, и больше не было милиции, чтобы защитить его, если протестующие решат штурмовать президентские здания или Межигорье.