Рядом с Жюлем Верном

Борьба за скорость

В семидесятых годах автор «Необыкновенных путешествий» достигает зенита прижизненной славы. Редкостный, почти небывалый успех выпал на долю «Вокруг света в восемьдесят дней» и «Михаила Строгова», а также пьес-феерий, поставленных по этим романам.

Замысел первого, как утверждают биографы, был навеян статьей в журнале «Живописное обозрение», появившейся в 1870 году, вскоре после торжественного открытия Суэцкого канала, значительно сократившего путь из европейских морей в Индийский и Тихий океаны.

В статье доказывалась возможность кругосветного путешествия именно за восемьдесят дней, если к услугам путешественника будут хорошие транспортные средства и ему не придется потратить на ожидание ни одного лишнего часа.

Практическая трудность заключалась лишь в том, что расписание железнодорожных и пароходных линий не было приспособлено к такому жесткому лимиту времени.

Жюль Верн тщательно проверил расчеты и пришел к выводу, что даже в пределах установленного срока путешественнику можно дать фору – день или два на всякие непредвиденные задержки. А главное, автор статьи почему-то упустил из виду потерю или выигрыш одних суток в зависимости от взятого направления – тот самый географический парадокс, на котором построена новелла американского романтика Эдгара По «Три воскресенья на одной неделе».

Жюлю Верну такие вещи были хорошо известны.

Несколько лет назад он сам же комментировал эту новеллу в своем очерке «Эдгар По и его сочинения» (1864): «Для трех человек на одной неделе может быть три воскресных дня в том случае, если первый совершит кругосветное путешествие, выехав из Лондона (или любого другого пункта) с запада на восток, второй – с востока на запад, а третий останется на месте. Встретившись снова, они с удивлением узнают, что для первого воскресенье было вчера, для второго наступит завтра, а для третьего оно – сегодня».

Воображение заработало и сюжет сложился.

Филеас Фогг заключает пари в лондонском Реформ-клубе. Роман «Вокруг света в восемьдесят дней». Художник А. де Невиль.

«В редкие часы досуга я готовлю рассказ о путешествии, проделанном с максимальной быстротой, какая только возможна в наше время», – сообщил он отцу в октябре 1871 года. Писатель готовился к переезду в Амьен и занят был другими работами. Но книга, написанная «в часы досуга», оказалась шедевром – одним из лучших творений Жюля Верна.

В течение полутора месяцев, с 6 ноября по 22 декабря 1872 года, роман «Вокруг света в восемьдесят дней» печатался в парижской газете «Ле Тан».

Путешественник выехал из Лондона в среду 2 октября 1872 года и, как было обусловлено, вернулся в Реформ-клуб в субботу 21 декабря в 8 часов, 44 минуты, 50 секунд вечера – за десять секунд до истечения срока.

А на следующее утро вышел воскресный номер «Ле Тан» (от 22 декабря) с последними главами романа…

По мере того как Филеас Фогг в сопровождении разбитного слуги Паспарту, индианки Ауды и бдительного сыщка Фикса продвигался все дальше по своему маршруту, интерес читателей неудержимо возрастал вместе с тиражом газеты. «Ле Тан» раскупали нарасхват. Взмыленные разносчики то и дело прибегали в типографию за новыми пачками газеты.

Парижане, затаив дыхание, следили за перипетиями стремительного путешествия, не подозревая «научного фокуса» в последней главе.

Эксцентричный англичанин, взявшийся на пари объехать земной шар за восемьдесят дней (еще недавно, до открытия Суэцкого канала, на это уходило почти полгода), использует все виды транспорта, вплоть до импровизированного буера (сани под парусом).

Путешественнику дорога каждая минута, но он доказывает благородство души, задерживаясь на целые сутки ради спасения овдовевшей женщины, которую фанатики индусы собираются возвести на погребальный костер.

Фикс должен ему помешать, остановить на подвластных Британии территориях продвижение мнимого преступника, которого принимает за вора, ограбившего лондонский банк.

Филеас Фогг, главный герой романа «Вокруг света в восемьдесят дней». Художник А. де Невиль.

Слуга Филеаса Фогга находчивый француз Жан Паспарту. «Вокруг света в восемьдесят дней». Художник А. де Невиль.

В ожидании ордера на арест (почта из Лондона не торопится), сыщик завлекает в таверну и опаивает опиумом Жана Паспарту, чтобы тот не успел предупредить Фогга об отплытии пакетбота Гонконг – Сан-Франциско (не на следующее утро, как было объявлено, а в тот же вечер). Опоздав и не найдя слугу, Филеас Фогг отправляется на лоцманской шхуне в Иокогаму, надеясь в японском порту поспеть на пароход в Сан-Франциско.

Любая помеха – трата драгоценного времени. Чем больше препятствий, тем напряженней сюжет.

По мере приближения неумолимого срока, действие становится все более драматичным.

Темп нарастает с каждой главой. Динамика доведена до предела. Для географических описаний и рассуждений на научные темы у автора почти не остается ни места, ни времени.

Между тем американские репортеры ежедневно сообщали по телеграфу в Нью-Йорк, где находится сегодня Филеас Фогг и какое ему встретилось очередное препятствие. Когда сенсационное путешествие стало приближаться к концу и Фоггу оставалось лишь пересечь Атлантику, американская судоходная компания предложила Жюлю Верну круглую сумму с тем, чтобы его герой отправился из Нью-Йорка в Лондон на одном из комфортабельных пароходов, принадлежащих этой компании. Но Жюль Верн не согласился поставить перо на службу рекламе.

Филеас Фогг, не дожидаясь рейсового судна, нанимает пароход «Генриетту», а затем, убедившись, что не хватит топлива, щедро возмещает судовладельцу ущерб, сжигая в паровом котле деревянные переборки и палубу.

И вот он уже близок к цели. Сыщик Фикс, как только они сошли в Ливерпуле, применяет превентивный арест – до выяснения личности.

Казалось бы, все потеряно.

Истекают последние часы. И затем ошеломительный поворот действия. Ложная развязка сменяется настоящей. Фикс выясняет свою ошибку, и невозмутимый Филеас Фогг, узнав буквально в последнюю минуту о счастливо «найденном» дне, вовремя поспевает в Реформ-клуб…

В беседе с одним журналистом Жюль Верн так объяснил свой замысел: «Я обратил внимание на тот факт, что в настоящее время вполне возможно объехать вокруг света за восемьдесят дней, и мне тотчас же пришло в голову, что, воспользовавшись разницей меридианов, путешественник может либо выиграть, либо потерять один день в зависимости от того, поедет ли он против солнца или навстречу солнцу… Может быть, вы припомните, что мой герой Филеас Фогг благодаря этому обстоятельству прибыл домой, выиграв пари, вместо того, чтобы потерять один день, как это ему показалось».

Неожиданный финал романа с «находкой» двадцати четырех часов у многих вызвал недоумение. Научная сторона замысла раскрылась лишь на последних страницах. Автор произведения, редакция «Ле Тан» и Парижское географическое общество стали получать запросы: почему на сто восьмидесятом меридиане путешественники должны прибавлять или убавлять один день? Почему условная линия разграничений и перемены чисел не исключает недоразумений? Какие возникают помехи от несогласованности в международном счете времени?

И тому подобное.

Еще в начале работы над «Необыкновенными путешествиями» Жюль Верн по рекомендации профессора Вивьена де Сен-Мартена был избран действительным членом Парижского географического общества.

Естественно, что письма читателей были переправлены в Амьен, и президент Географического общества попросил писателя выступить по затронутым вопросам.

Об этом вскользь упоминают биографы Жюля Верна.

Значит, подумал я, в трудах Парижского географического общества могут оказаться какие-нибудь неизвестные сведения.

И действительно, просмотр бюллетеней подтвердил догадку: нашлись не только подробные отзывы на географические труды писателя («Иллюстрированная география Франции», «История великих путешествий и великих путешественников»), но и текст сообщения, не зарегистрированного ни в одном из опубликованных списков сочинений Жюля Верна.[49]

4 апреля 1873 года он выступил на открытом заседании Парижского географического общества с докладом «Меридианы и календарь». По сути, это комментарий к роману, сделанный самим автором.

Далее, отвлекаясь от практических возможностей своего времени, Жюль Верн высказывает фантастическое предположение, которое в наши дни стало уже очевидным фактом. Речь идет о такой скорости движения, когда солнце будет сохранять для путешественника неизменное положение на небосклоне, и на всех остановках местные часы будут показывать одинаковое время. Нечто подобное наблюдают пилоты и пассажиры реактивных самолетов, покрывающих большие трассы.

Выступление Жюля Верна в Географическом обществе вызвало печатные отклики. Правительственная газета «Монитер» (от 23 апреля 1873 г.) дала официальное разъяснение, какие меры собирается принять Бюро долгот, чтобы окончательно урегулировать международный счет времени и добиться согласованности с другими странами.

В 1884 году была созвана международная конференция. Было решено ввести так называемое поясное время. Поверхность земного шара условно разделили на 24 меридианальных пояса. В пределах каждого пояса с тех пор ведется одинаковый счет времени с расхождением в один час по сравнению с предыдущим или последующим поясом (к востоку – больше на час, к западу – меньше на час). Нулевым меридианом решили принять Гринвичский – начальный для отсчета долгот.

Блистательный приключенческий роман, в котором поэтизируются достижения техники, вызвал не одну попытку сначала достигнуть, а потом перекрыть рекорд Филеаса Фогга.

В 1889 году молодая американка Нелли Блай проделала кругосветное путешествие за семьдесят два дня.

Жюль Верн приветствовал ее телеграммой: «Я не сомневался в успехе мисс Нелли Блай. Она доказала свое упорство и мужество. Ура в ее честь!»

Не довольствуясь этим рекордом, в 1891 году она еще два раза объехала вокруг света – за шестьдесят семь и шестьдесят шесть дней, после чего итальянец Улис Грифони написал роман «Вокруг света в тридцать дней», в котором Филеас Фогг умирает от огорчения, узнав, что некий американец больше чем в два раза превысил его рекорд.

В 1901 году, когда была введена большая часть Великой Сибирской магистрали, французский журналист Гастон Стиглер совершил кругосветное путешествие в шестьдесят три дня. На обратном пути он встретился на амьенском вокзале с Жюлем Верном.

Писатель обратился к нему с шутливым вопросом:

– Почему я не вижу с вами миссис Ауды? Разве вы не захватили ее с собой?

– Действительность ниже воображения, – ответил путешественник.

В XIX веке деловитые американцы пустили в обращение поговорку «время – деньги». Развитие промышленности и торговли привело к улучшению транспорта. Механическая тяга увеличила быстроту передвижения. Экспрессы и пароходы «сокращали» расстояния. Борьба за скорость стала знамением века. «Вокруг света в восемьдесят дней» – апофеоз скорости. Вот почему роман Жюля Верна оказался таким злободневным – имел для современников не только художественно-познавательное, но и в известном смысле практическое значение.