Рыцари монстры и роботы

Глава 10

Глава десятая. Просторы Камбрии

Баронет эр Эрик Лестерский

Кюри дал мне целый отряд рыцарей. Симону это сильно расстроило. По ее гримасе вижу, что недовольная. Но куда деваться?! Граф по–другому не отпускал. В итоге выехали с пятнадцатью тяжеловооруженными рыцарями гулять по окрестностям графства Камбрия в пасмурную погоду. А вокруг наверняка рыщут рыцари Бора в поисках барона Леонида. Симона с шилом в заднице, ей бы все скорее до своей родни... извелась вся.

Я на сером Стрельце, в хорошем походном мундире, со мной шпага, кольца и кошель золота. Симона сказала, что в больших селах много чего интересного продается. Она не уточнила что именно. Но по горящим глазам я понял, что стоит взять побольше рин.

Из замка выехали с утра и поскакали вокруг, огибая высокую каменную стену и башни, будто вросшие в нее. Помню, как прибыли из низины, что смотрела прямо на главные ворота. Но на этот раз мы поехали в противоположную сторону. Смотрю на большие каменные кирпичи, сложенные в стену. Вижу глубокие следы царапин, это какого же размера должны быть когти? Как моя рука... Или это мехар мечом прошелся? Да... эти неприступные стены даже дафы не сумели пробить! В этом замке живет мой друг леди Гаянэ...

Симона где–то нашла штанишки с мужской рубахой и жакетом, и восседает сейчас на коне, как мужчина. Коня я попросил для нее у конюха. Тот очень недоверчиво посмотрел на девушку. Но мне его охотно дал, я ведь любимчик Кюри. На весь замок теперь известен. Даже его племянник Роджеро ко мне не суется, он вообще куда–то пропал. Понял, что сплетни и жалобы больше не действуют. Трус.

Обогнули замок. Крестьяне с повозками, ковыляющие навстречу, сторонятся нас, пропуская на дороге. На полянке скопилось народа, свалены в кучу бревна, что–то колотят. Два каркаса деревянных видно. Мужичек прямо на перекрестии вверху сидит, рукой с молотом машет. Детишки вдоль дороги бегут за рыцарями, повизгивают.

– Мама! Рыцари! Смотри какой у него меч! Дядя рыцарь! Возьмите в оруженосцы!

– Ай! Гореть твоя задница сегодня будет! – возмущается крестьянка, с запыхавшимся голосом. – Сорванец! А ну назад сказала! Ой, простите нас благородные рыцари!

– А где твой муженек, мамаша? – спросил хриплый голос из моей колонны.

– Ай да одна я, господин!

– А хороша ты мамаша, чего ж одна?! На обратном пути заберу к себе вместе с сорванцами!

Рыцари расхохотались. Женщина уже отстала. Если что и ответила, то я не услышал.

Я с Симоной скачу впереди. Она как проводник. Рыцари гремят своим железом позади. Дорога уходит постепенно вниз. Вокруг поля, вдали виднеется лесок и скопление домов. В небо уходят тонкие струйки дыма из труб сельских печей. Вскоре дошли до первого перекрестка дорог и свернули направо.

– Мы не поедем в село? – раздалось позади. Один из рыцарей поравнялся с нами, и посмотрел на меня, перевел взгляд на Симону. А та на меня, глаза карие, большие, смотрят с тревогой и какой–то надеждой.

– В Тилис, – будто поддавливая, произносит девушка.

– Эй, девка, ты сказала Тилис? – Возмущается рыцарь.

– Нам велено до села! – раздается позади. – Кюри наказал!

Не знаю, что и думать. Симона явно хочет в город, а графу я сказал про село. И сама она про село твердила. Странно все это. Симона продолжает буровить меня взглядом, рыцарь тоже смотрит на меня с другой стороны. Верчу головой, как дурак.

– Да, в Тилис едем. – Выдавливаю я с опаской. За спиной нарастает недовольство. Получается, я графа обманул. Ну и Симона...

– Так мы с ночевкой? – слышу я голоса.

– До Тилиса только к ночи приедем!

– Знаю там хороший дом развлечений! – рассмеялся рыцарь хриплым голосом.

– А чего не предупредили?! Я рин не взял!

– Я тебе займу! Ха–ха–ха! – Хриплый явно в ударе. К крестьянке приставал, теперь тут заводит остальных.

– Эр Эрик? – снова обращается ко мне рыцарь. – Вы уверены, что хотите в город? Придется заночевать. А дела уж завтра делать, если вы что задумали. Знали бы мы, что в город поедем, арбалетов бы прихватили.

– Да ты это брось, Бернард! – загорланили позади. – Панику наводишь. Какие к призракам арбалеты! Земли Кюри как–никак!

– Не поминай призраков! Накличешь! – возмутился рыцарь с низким голосом.

– Ага, земли приграничные с Оросом, – добавил другой гнусаво. – И рулит там лорд, что вассальную присягу самому герцогу Гариама дал. Кюри ему вообще не указ!

– Еще там таверна отличная есть! Вот там лучшее пиво и самые породистые бабы города! – снова раздается хриплый гогот. Сразу зазвучали одобрительные голоса товарищей. – Эр Эрик, вы нам отгульчик на ночь не дадите?!

– Совсем разболтались! – рявкнул Бернард. Позади возмущения.

– Ну а чего нам? Месяц без отгулов! Морис нас задолбал уже! Год его не видеть!

– Да, Морис всех умотал, это точно... Эр Эрик?

– Хорошо, – громко говорю я, чуть ли не переходя на писк. Благо горластый хриплый голос сразу разошелся довольным смехом. Однако Бернард посмотрел на меня с укором и замедлился, чтобы встать в колонну к своим.

Симона напряжена. Что ей надо в городе?! Я сам в панике, никогда в городе не был! Имею представление о них только по рассказам отца и проезжих купцов, что в мою деревню заезжали торговать. Хриплый сразу начал про таверны, да дома развлечений. Тут еще про арбалеты вспомнили. Одно успокаивает – граница с Оросом, а значит Черных сердец Бора там быть не должно.

– Эй, крестьянин! – раздалось позади. Я вздрогнул и повернулся. От колонны отделился один рыцарь, к нему подбежал дедушка, что возился на обочине со своей тележкой.

– Эр Эрик, – окликнул Бернард, завидев мой интерес. – Мы оповестим Кюри о смене планов через крестьянина, если вы не против, конечно!

Кивнул и повернулся вперед. Заерзал на седле, устраиваясь поудобнее. Весь день скакать. А я ни воды, ни припасов не взял. У Симоны хоть узел немаленький на седле перекинут. Знала заранее хитрая, что путь не близкий.

К полудню с обеих сторон к дороге леса подступаться стали. Вскоре заморосил дождь, и сразу на горизонте показалась деревушка в четыре дома. Бодрый старейшина на дорогу выскочил, стал воду и хлеб предлагать. Хриплый рыцарь в шутку спросил про девок. На что дед серьезно ответил: «и это имеется». Надолго мы не задержались. Взяли припасов немного, напоили лошадей и двинулись дальше. Бернард дал дедушке горсть медяков, когда увидел, что я тянусь давать золотой.

Часа через полтора пути наша дорожка уткнулась в широкую людную дорогу, что раза в три шире. Бернард сказал, что это основная транспортная магистраль между Столицей Гариама и Оросом. Замелькали крестьяне с повозками и разные всадники. Гремят от тряски повозки запряженные лошадьми, кашляют деды, бурча на погоду. В обе стороны движение. Даже рыцари на пути встречаются, кто в доспехах, кто в мундирах. На нас смотрят с опаской и недоверием. Никто ни с кем не здоровается. Под копытами Стрельца начала чавкать слякоть. Дождик усилился, потемнело. Невольно вспомнил атаку мага, что была после охоты. Мурашки пробежали по телу. Одно успокаивает, дорога людная, кони свежие, смешаться с толпой и быстро удрать успеем.

Едем, фляжку из рук в руки передаем. Хлеб на ходу кушаем. Дедушка не обманул, хлеб свежеиспеченный, вкусный.

Посматриваю на Симону. Та улыбается в ответ. Расслабилась плутовка, о своем думает. Говорить со мной желанием не горит. Что я в городе делать буду?! Да еще и сутки! Ну, Симона, ты меня в баньке теперь часто парить будешь! Ой... что это я?!

К вечеру дорога опустела, а впереди показались огни города Тилиса.

Множество двух и трех – этажных домов налепленных по обе стороны основной магистрали, что уходит себе дальше, будто ей и вовсе плевать на этот город. А тут дома раскинулись у дороги побольше, чем дальше от магистрали, тем дома все ниже и ниже.

Огни факелов, масленых ламп и редкий эренниевый свет дружно сгоняют темень. Город суетится. Все почти, как у Кюри в замке: хозяйки с корзинками ходят, крестьяне мельтешат, завершая свои дела. Симона ведет вперед. Заметно оживилась и от меня чуть вперед убегает. Пару перекрестков мы проехали, на третьем свернули вглубь города. Проскакали по темной дорожке вдоль домов и уперлись в крупное здание. Четырехэтажное строение, сразу и не скажешь, из кирпича оно или из дерева.

– Это хороший постоялый двор, – заявила она, подъезжая к деревянной изгороди. Дворик позади дома виднеется, там нашим лошадям места наверняка хватит. Скрипнула калитка. Навстречу вышел мужичок с масленой лампой в руке. Одновременно две маленькие фигурки раздвинули створки деревянных ворот. Но рыцари вместо того, чтобы въехать во двор, стали спешиваться, и я соскочил. Чувствую, что земля под сапогами, хоть и утоптанная, но все равно не привычно после каменных дорожек замка.

Симона сама переговорила с встречающим. Судя по выразительным кивкам старика, они быстро поняли друг друга.

– Тут и гостиница, место порядочное, ничего не воруют, – проговорила сияющая в свете лампы Симона. Рыцари ринулись внутрь, передавая лошадей местным шустрым мальчишкам, что прибежали из дома. Каждый по три–четыре лошади ухватил. Еще промелькнула пара женщин, видимо, они были им в помощь.

Ко мне подошел Бернард.

– Эр Эрик, – низким и неуверенным тоном начал тот. – Раз мы по вашему указанию тут, нам бы рин на расходы, сколько не жалко... хм.

Я вытащил золотой и протянул рыцарю. Тот радостно кивнул головой и пошел следом за остальными.

– Ты много дал, – пробурчала Симона. – Сегодня твои рыцари точно нажрутся.

Посмотрел на ее ночной силуэт, высматривая черты лица. Она стала борзая, как и раньше. Такая, как в первый день нашей встречи.

– Твои родители в этом городе живут? – спросил.

– Ага... Э... Ты мне пару золотых не одолжишь? Я тебе верну, как в замок возвратимся.

Протянул ей рины. Она поблагодарила и помчалась по улочке со своим узелком.

– Господин? – ко мне подошел старичок – управляющий. Посмотрел на него. Улыбчивый и бородатый мужичек в кафтанчике. – Вам приготовлен лучший номер. Ужин подать? Аль в таверну собираетесь?

– Давайте в номер. – Бурчу, рассматривая крыши окружающих домов.

Никогда столько разношерстных построек не видел, все впритирку друг к другу. Внутри огоньки горят, людские силуэты мелькают. Воздух тут пропитан дымом и какой–то горечью, сквозь это все пытаются пробиться ароматы всякого варева.

– Кх... простите за невежество, у нас принято платить вперед. Серебряный рин за сутки, и ужин включен, и девушка, – протараторил старик.

Замялся, стал рыться в кошеле. Одни золотые у меня. Включена девушка?!

– С.. сдачу я утром, можно?! Утром принесу... – начал заикаться управляющий, принимая золотой.

Кивнул. Ко мне буквально прыгнула низенькая девушка, возникшая из неоткуда. Две косы, платье такое, что плечи голые, непонятно как держится, за грудь что ли зацепилось?!

– Я провожу господина, – проговорила она ласковым голосом.

Лицо в тусклом свете лампы будто румяное, глазки блестят, прямо–таки веет счастьем девчонка. Улыбка застенчивая или кокетливая может...

Зашли в дом. На четвертый этаж поднялись по железной винтовой лестнице. Она постоянно оборачивалась и широко мне улыбалась. В доме свет от масленых ламп, тусклый, но вполне все видно. Номер оказался большой, кровать крупная, диван, столик, отдельная ванная и туалет. Из спальни выход на балкончик во двор. Через стеклянное окошко видно, как суетятся мальчишки в свете дворовых факелов, размещая наших лошадей под навесом. Слышна их брань, мелкие, а уже как тертые конюхи ругаются. Рыцарские кони недовольно ржут в ответ.

– Ужин, господин?! Есть особые предпочтения? – проговорила девушка, склонив голову немного на бок и подняв бровки. Глаза у нее светлые, под тусклым освещением не поймешь какого цвета. Кажутся красивыми.

– Мяса какого–нибудь, – бурчу. С голода все что угодно съем. – На ваш вкус.

– Хорошо господин! – прочирикала та и юркнула за дверь.

Скинул шпагу вместе с поясом. Расстегнул и кинул китель на диван. Рубашку тоже распахнул, стянул тугие сапоги. Запах пота от носков ударил сразу. Задница заныла в сидячем положении, и я бросил спину на кровать. Как же хорошо...

Сияющая девушка прибежала очень быстро. Ароматы жаренной свинины я учуял раньше появления самой еды. Девушка расставила все на столе у дивана. Тарелки с мясом и зеленью, приправы в формочке, кувшинчик вина. Куда же без браги!

Из–за появления еды я и забыл, что перед девушкой в непристойном и расстегнутом виде.

– Я вам нравлюсь? – спросила та, уходя и обернувшись у самого выхода. Тон у нее тревожный. И смотрит она как–то из–за спины.

– Вы красивая, – пожал плечами я, отламывая хлеб и с наслаждением вбирая его печеный запах.

– Меня Ника зовут! А вас?! – оживилась та и развернулась полностью.

– Баронет эр Эрик Ле..., – начал и осекся.

Девушка улыбнулась и вприпрыжку подскочила к столу.

– Целый баронет?! Ух ты!

– Ну да, – горделиво ответил, перекинувшись на кусок жаренного мяса.

Ника села напротив, пододвинув стул. Мой язык тем временем уже получал блаженство от вкусной приправленной корочки.

– Вы не будете против, если я немного поспрашиваю! А то сижу в гостинице, никуда не выхожу! А вы такой молодой и красивый! Настоящий рыцарь!

– Вы можете угоститься, – говорю с набитым ртом. – На одного тут много, все не съем. Вина?

– И такой вежливый! Я себя сразу леди чувствую, – девушка засияла и стала наливать вино в оба стакана. – Когда–нибудь скоплю денег на бальное платье и побываю на каком–нибудь балу!

– Да что там интересного, – смеюсь я, принимая из ее рук стакан. – Пьяные пляски, да еда. У графа Кюри недавно был бал, я утром ушел замученный, весь день потом проспал.

– Ушли одни?! – удивляется девушка.

– Ну а как? Пришел один же...

– И не познакомились ни с одной леди?!

– Э... Ну было дело, – я почесал затылок. Ника вознесла стакан. Стукнулись без объявления тоста. Она сразу все выхлебала. А я сперва попробовал. Симонин вариант... бее.

– А как ее зовут? – продолжила атаку Ника. Ей на вид как мне, может на год, два постарше. Я запил свининку. Тяну время, думаю, говорить, не говорить девчонке. Хотя какая разница, город от замка далеко.

– Доминика ее зовут, – бурчу. – Она маркиза, а еще маг в придачу.

У Ники разгорелись глаза. Она снова наполнила свой стакан и подлила мне.

– Ничего себе! Запредел черный! – выругалась она. – Эр Эрик, вы везуч! Целая маркиза, да к тому же маг!

– Ага, – киваю я. Похоже, пьянею. Напряжение отпустило. – И очень властная. Я еле ноги унес от нее!

Ника рассмеялась, тряся грудью. После Симониной бани я все замечаю. Фигурка у девочки хорошая, грудь через платье выделяется. И личико милое, улыбка ей особую лучистость придает. Солнышко будто по ее лицу играет.

Девушка начала спрашивать про замок Кюри, а я замямлил ей всякую ерунду, которую она охотно проглатывала. Мне показалось, что ей действительно интересно все это. А мне, как оказалось, и нужно было поделиться застоявшимися уже давно впечатлениями о своей новой жизни.

– Ох! – воскликнула вдруг Ника. – Я еще сырка и вяленого мяса принесу! У нас фирменное, для особых гостей! И платить не надо! Я вас угощу!

Она вскочила и убежала, сразу вспомнились сорванцы у дороги. Долго ждать не пришлось. Вернулась девушка с наполненным кувшином и тарелками на подносе. Виртуозно все расставила и села уже рядом со мной, на диван. Ее горячее бедро настойчиво прислонилось к моему. Ника пододвинула мне тарелку с нарезанным мясом и сыром.

– Можно я сама вас покормлю? – хихикнула девушка, взяв в руки кусочек сыра. Я не успел возразить, ко рту уже настойчиво пошло угощение. Сыр солененький, вкусный, таит на языке. Мм...

Только я начал смаковать угощением, как в мои губы влепился ее поцелуй. Первое мгновение я в замешательстве, затем пытаюсь возразить... в мыслях. Но сил что–либо говорить просто нет. И не хочется отталкивать ее. Она медленно отпускает мои губы, а я открываю глаза.

– Эр Эрик, вы такой вкусненький, – прошептала она и перекинула через мои коленки ногу, задрав платье. Теперь она сидит на мне, как в седле, только морда коня, то есть моя смотрит на нее. Снова начались поцелую, ее язык так и лезет ко мне в рот. А для меня это незнакомые ощущения. Мы так даже с Иленой не целовались. Но сопротивляться не могу и не хочу. Она прекращает целовать и развязывает узелок на груди, что ранее я принял за бантик, служащий украшением. Платье сползает, одна грудь обнажается и сама идет к моему лицу. Ника прерывисто и громко дышит. А в моих штанах уже тесновато.

В голове бьется отчаянная мысль, что это и есть та самая девушка, которая включена в стоимость номера. Что она не лучше той сестры кузница из замка Кюри. Это обычная проститутка, умеющая расположить. Эти мысли слабеют и растворяются в ее поцелуях и меркнут перед ощущениями нежной и горячей груди...

В дверь постучали. Ника неохотно слезла и забилась в угол дивана, поджав ноги к себе и прикрываясь от неожиданного гостя.

– Да, – прохрипел я, сглотнув слюну. На пороге появился Бернард. Без доспехов, в обычной кофте, что одевается под железную броню, под кофтой висели штаны, будто он туда навалил. Светловолосый, здоровенный и широкоплечий. В доспехах рыцари почти все одинаковые, а вот через рубашку видно, что этот герой, если надо, прут железа руками в узелок завяжет.

– Эр Эрик, дружище! – восклицает он. – Мы тут в таверну решили смотаться! Приглашаем тебя! Не откажи!

– Ну, я не...

– Через десять минут у выхода собираемся! Тут не далеко!! – Проревел он пьяным голосом и скрылся, захлопнув дверь с такой силой, что чуть стена на нас с Никой не упала.

Смотрю на девушку. Сидит грустная.

– У вас такие мужественные рыцари, – говорит она, нервно перевязывая узелок на груди. – Я думаю, вам с ними обязательно нужно выпить. А я спать пойду с вашего позволения.

Не успел ничего ответить. Она ушла. Обиделась видимо... Что я сделал не так?! Не успел отказать Бернарду?! Проявил слабость характера молчанием?! Какая–то залетная будет мне еще свой характер проявлять!

Внизу собрались все рыцари. Без доспехов, в простой крестьянской одежде, лишь золотые и серебряные окантовки воротов, давали понять, что это не простолюдины стоят. Еще правда, рыцарские мечи и шпаги с ремнями прихвачены. Кто на пояс нацепил, кто в руке сжал, кто на плече держит обмотку из ремня вокруг ножен. Рыцари все пьяные. Теперь могу разглядеть лица. Хриплого я узнал по голосу. Не высокий черненький дедушка, с маленькими задорными глазками. Вот он заводила, что в таверну зовет!

Толпа ринулась из гостиницы на улицу. По дороге хриплый шагает впереди и весело гогочет. Таверна оказалась действительно недалеко, через три минуты мы были уже там. Дом низенький, двухэтажный, но зато по ширине как два огорода. Нас встретили настороженные взгляды. Внутри довольно светло, лампы яркие, играет музыка, раздающаяся из шарманки, и поет какая–то толстая женщина на сцене. Для нас сдвинули три стола в самом углу. Внутри оказалось достаточно посетителей. Но в основном по три–четыре человека сидят. А нас шестнадцать! Сразу смелости прибавилось. Среди здоровых дружелюбных мужиков довольно комфортно. Правда, я как белая ворона в своем красивом походном мундире.

Меня усадили во главе стола. Видно и своих и почти всю таверну. Мои рыцари громко гогочут, махают руками так, что боюсь зашибут друг друга. Подбежал маленький, худенький мужичек и представился администратором. Посыпались заказы.

– Простите, но мы не держим здесь шлюх, – осек Хриплого мужичек. В ответ рыцарь стукнул по столу кулаком и, получив рык от Бернарда, успокоился. За соседними столами насторожились посетители.

– Да это шутка дед, – пробурчал лысый бородатый с черными глазами. Администратор сразу поежился. Этот голос был низкий, но будто угрожал взорваться.

Не прошло и десяти минут, стол ломился от закусок и пива. Начались истории про охоту, про дуэли, про былые славные времена... Все интересно, но они болтают между собой, их беседы проходят, словно мимо меня. От скуки я попробовал пиво. Какая гадость.

– А можно мне вина? – спросил я подошедшую девушку, что нас обслуживала. Она уже выхватила шлепков десять. Задница у нее не большая, а мощные ладони рыцарей как–то стерпела. Мне даже жалко ее.

Хлебаю вино. Наблюдаю за странным рыцарем, что сидит через три столика от меня. Он один единственный тут в доспехах, они у него какие–то темные и матовые, не блестят совсем. Он только шлем снял, и то на стол поставил, чтобы был на виду. Лицо длинное и задумчивое. На столе почти ничего нет, деревянная кружка и маленькая тарелочка. За тем же столом, напротив сидит рыцарь в легком мундире. Моложе того раза в полтора, если не в два, темненький, сбоку видно тоненькие бакенбарды, которые в бородку перерастают. Он что–то нашептывает матовому рыцарю. Я бы на них внимание не заострял, если бы молодой на меня не поглядывал частенько. Вроде смотрит на наш стол с обывательским интересом и постоянно на мне его взгляд задерживается.

Если так присмотреться, тут все вокруг какие–то странные. Трое в другом конце зала в мантиях сидят. Начинаю всматриваться, ауры у них полупрозрачные, словно марево какое. Один, у кого аура побольше вздрогнул и в нашу сторону уставился. Забери меня призраки! Это же маги. Опять мое невежество! Сейчас возмутятся...

Но все обошлось. Через минуту троих магов будто ветром сдуло. Собрались и спешно ушли. Испугались меня?!

Пьянею. Рыцари горланят на всю таверну, расплескивая пиво и похабные шутки. Вокруг нашего стола уже не одна, а три официантки крутятся. Принимают заказы, шлепки по задницам, на предложения уединиться мило улыбаются.

– Эрик! – вдруг проблеял Хриплый. Теперь он уже не хрипел, скорее мямлил.

– Точно, Эрик! – подхватил лысенький, что почти клевал в тарелку. – Говорят, ты на дуэли племянника Кюри опустил! Молодец!

Все загорланили, что я молодец. Смотрю на них. Кто–то спит уже, а кто–то наоборот бесится. Бернард и Хриплый скачут. Озираются вокруг, с кем бы повздорить.

– Эй! А вон те не Боровцы сидят? – воскликнул Хриплый, указывая на стол с четырьмя рыцарями в мундирах. «Боровцы» слышат, но вида не подают. После этой фразы я стал более чем уверен, мои нарываются. Драки им не хватает!

– Рауль, уймись. – Пробурчал один из рыцарей. По виду самый маленький.

– Ладно, – буркнул Хриплый. – Эй хозяин!? Баб давай!

– Через полчаса мы закрываемся, – объявил подошедший мужичок.

– Чего?! – чуть ли не хором взревели рыцари. Я смотрю по сторонам. Людей поубавилось. Но та подозрительная парочка все еще сидит. Рыцарь в матовых доспехах с рыцарем в мундире. Молодой жестикулирует и разгорячено рассказывает что–то.

– Времени сколько? – с претензией крикнул Бернард. Я непроизвольно задрал рукав, чтобы посмотреть время на часах. Привычка. Часто смотрю на электронные цифры. Три сорок пять утра. Хм...

– Сколько времени, Эрик? – уточнил сидящий сбоку рыцарь, глядя на мои часы.

– Три сорок пять! – говорю. У меня язык заплетается.

Администратор хмуро уставился на мои часы. С видом, не лгу ли я...

– Мужик! Ты, часом, не прогнать нас решил?! Таверна до пяти! – взревел Рауль и вскочил. Хозяин таверны даже отпрыгнул, руки в страхе выставил, соглашаясь.

Рауль взял стул у другого столика и подсел ко мне.

– Эрик. А че там в Лестере, как вообще дела? – проблеял он.

– А что вас конкретно интересует? – пробурчал я.

– А забудь, – махнул Руаль. – Я это, еще спросить хотел. Ты маг, да? Да, да! Можешь не скрывать. Слухи по замку ходят, что мага третьего уровня завалил. Из наших никто на ту злополучную охоту не ездили. Вот интересно узнать, правду ли говорят...

– Рауль, отстань от баронета! – гаркнул Бернард, хватая за шею Хриплого. Они стали бороться, как маленькие, хохоча и валяясь по полу. Остальные, кто еще был в сознании, загорланили, подтрунивая. Ценой пары стульев Бернард заборол Рауля.

В таверну пришли солдаты в блестящих кирасах.

– Кто старший господа? – подошел к нам дедушка в кирасе и с арбалетом за спиной. Позади него еще трое солдат, мечи, арбалеты, все при них.

– Ну, я старший, – взвинтился запыхавшийся Бернард. – Чего пришли?!

– Порядок общественный нарушаете господа, – усмехнулся дедушка в кирасе. Ему на вид лет шестьдесят. Бернард если своей кулачиной деду залепит, тот точно помрет. Я поднялся.

– Я баронет эр Эрик Лестерский. – представился, меня шатает. Но с помощью стола все же удержался. – Мы просим прощения за неудобства.

– Вы баронет, да еще из Лестера? – удивился дед. – Ну вас и занесло. В гостях–то ведите себя прилично!

– А мы не его вассалы! – взревел Хриплый. – Граф Кюри наш сюзерен! Знаешь такого, дед?!

– А чего ж не знать! – взвинтился дед. – Уважаемый граф! Вы только имя его не позорьте! Возвращайтесь–ка в дома, где остановились, и спать ложитесь! Нечего город будить. Уж два квартала на вас пожаловались!

– Простите нас! – начал я. Но не успел договорить. Рыцари почти все как один, повыскакивали из–за столов, некоторые в руках обнаженные клинки держат.

– Эй–эй! – воскликнул дед в кирасе. – У нас тут гарнизон в двести солдат! Вам мордам пьяным все сейчас по плечу! Мало нам Харта, где брат на брата! Тут хотите резню устроить?!

– А чего ты имя нашего сюзерена поганишь, дед? – взревел Хриплый.

– Никоим образом, что вы! – заявил дед. Позади уже арбалеты смотрят на нас. В таверну еще солдаты заходят, человек десять уже набралось.

Дед тяжело вздохнул и проговорил спокойным тоном:

– Допивайте господа, доедайте, расплачивайтесь и идите подобру домой. Хорошо?

Он не дождался ответа, развернулся, дал знак своим солдатам, и все они покинули таверну. Рыцари стали медленно усаживаться, скрипя стульями и, молча, поглядывая друг на друга. Бернард сжал скулы.

– Они ж даже не рыцари ни хрена и ни разу, – буркнул кто–то.

– Ага, – согласился Бернард. Следующий час пили грустно и задумчиво. Меня накрыло с головой. Все стало расплываться перед глазами. В таверну пришли девушки, это последнее, что я помню. Задорные девичьи хихиканья и радостные пьяные блеяния рыцарей...

Открыл глаза. Потолок деревянный, выложен досками, грубая работа. И где это я?! Пошевелился, одеяло мягкое, теплое, тело мое ласкает. Что–то сбоку шевелится. Я понимаю, что в кровати не один. Да еще и голый. Поднимаюсь, слева из–под одеяла волосы соломенного цвета торчат.

– Эй?! – хриплю.

Голова гудит, от шевеления языка во рту гадко. Смотрю, какая–то коморка незнакомая. В окно солнце яркое бьет. Стены из бревен, на крючке лампа масляная затушенная висит. Из мебели кроме кровати только тумбочка и один стул. На нем мой мундир навален, все вперемешку: рубаха, штаны, китель, один сапог у порога, другой под стулом, там же пояс со шпагой. Слава Великим, не потерял. А где кошель?! Вспоминаю... Последний раз я видел его, когда с хозяином расплачивался. Два золотых рина дал... или три?! Нет, это потом три... а за что?!.. Где все?!.. Я где?!

– Баронет Эрик, – проскрипел грубоватый женский голос из–под одеяла. Женщина поднялась и приняла сидячее положение. Голая, соломенные волосы льются рекой мимо огромной белой груди с большими коричневыми сосками. Смотрю на нее и пытаюсь понять, кто она такая?! От куда знает мое имя?! О Великие! На вид ей лет сорок, тетка какая–то.

– Что, без вина некрасивая? – смеется женщина и встает. Задница у нее выпуклая, непропорционально большая по сравнению с талией и вообще... Стоит голая, как ни в чем не бывало, волосы свои собирает и лентой из ткани серой перевязывает. Смотрит на меня, без стеснения, руки задрала, грудь приподнялась. А я сижу, замер. Не знаю, что и думать.

– Вы, мы?... – я закашлял, продирая горло.

– Ага, – брякнула она и улыбнулась. – Но вы не переживайте, детей не будет. У меня уже пятеро, куда больше!

– О Великие! – воскликнул я, подрываясь и прихватывая одеяло, чтобы им прикрыться. Хватаю со стула одежду и прячу взгляд от женщины.

– Да вы чего, господин? Выйду я, выйду! – смеется женщина и выходит из комнаты. Не успела скрипящая дверь закрыться, как ее лицо высунулось снова. – А помните, как обещали забрать меня в свой Лестер?! Ваша мощь–щь–щь! Хи–хи! Все–все, ухожу!

Я поежился, дверь со скрежетом закрылась. Оделся, связки у бедер болят, все тело ломит. Нацепил пояс. Кошеля нигде не вижу. Там золотых рин монет двадцать было! Под стулом нет, на кровати тоже, полез под кровать. Фу... пахнуло пылью. Голова сразу тяжестью налилась. Настроение итак плохое, еще ниже скатывается. Дверь открывается. Женщина заходит, уже одетая в крестьянское платье.

– Обедать будете? Мамка накрыла, – говорит она. – Чего не так?!

– Я кошель потерял...

– Бывает, – отмахнулась женщина и, выходя, добавила: – Ждем к столу ваша мощь!

Ну уж нет. Я представил свой кошель у себя в руке, полный моих золотых рин. Мигнуло едва уловимое марево, и в ладонь ударила тяжесть. В груди пробежался легкий бодрящий холодок. Вот так!

Открыл кошель. Блестит что–то, ой, камни разные, и монет больше, серебро еще прибавилось. Вот незадача, выходит, кто–то сюда еще и свое положил. Вор опростоволосился. Так ему и надо. С приподнятым настроением я вышел из комнаты, засунув кошель во внутренний карман кителя.

Другая комната просторней, но с низенькими потолками. Пахнет подгорелой овсяной кашей. За столом уже сидят дети и стучат деревянными ложками по тарелкам, наворачивая кашку. Три девчонки и два пацана. Все расселись по ранжиру, как специально. Младшему на вид года–два, старшей лет пятнадцать. В соседней комнате младенец ревет. Слышу шиканья чьи–то и убаюкивания старческим голосом. Бабушка их, наверное.

А говорила пятеро у нее. Врала что ли? Я присаживаюсь на стул, который их мамаша указала. На меня смотрят изучающе и с особым интересом... все смотрят.

– Машка! – раздалось из–за стенки. – Данька сиську просит! Потом пожрешь!

Старшая девка подрывается из–за стола и убегает к младенцу.

Мамаша накладывает мне из общей кастрюли, наливает что–то бурое в кружку и садится во главе стола. Дети начинают медленно есть, набирая обороты, но глаз с меня не сводят. В основном все беленькие и голубоглазые. Но черты лица у детей разные, ни один на мамашу не похож, как чужие.

Есть не могу. Тошнит от запахов.

– Господин баронет, – вздохнула женщина. – Чем богаты, яйца и те по праздникам. Да и каша нынче не каждый день. С хлеба на воду перебиваемся, так что не серчайте.

Мне стало неловко. Мила тоже кашу варит в замке, ем же. Просто тошнит, и аппетита нет. Пробую, безвкусная и жидкая... поклевал чуть.

Дети молчат. Младенец за стенкой тоже утих. Бабушка пришла, вид замученный, смотрит на меня, головой мотает.

Попробовал напиток, брага какая–то. Фу...

– Вы меня извините, – бурчу. – Мне бы до постоялого двора своего...

– Таверна за углом, – перебивает бабка. – А оттуда уж смотри сам, милый человек.

Неловкое молчание. Мамаша на бабку смотрит недобрым взглядом. Видимо мнения у них разные о ее похождениях.

– Дядя рыцарь, а конь у вас есть? – спросил старший мальчишка. Женщина демонстративно продрала горло.

– Да, – киваю. – А где ваш отец?!

Этот вопрос колко пришелся по глазам детей. Те сразу насупились и мордашки убрали, все, даже самый младший. А я понял, что зря брякнул это.

– Маг его сжег за то, что тот дорогу перешел, – усмехнулась злорадно бабка. – Двое старших детишек от него, а остальные сироты бывшие. Но мой сын все равно с ними, как с родными обращался. Рыцарем он был благородным и честным. А теперь и девок защитить не кому, вон Машка понесла от насильника, только ртов поприбавилось!

– Мама! – взвинтилась женщина.

– А чего мама?! Сына своего потеряла, пусть знают, что бабка помнит и злобу таит! В Запредел их всех!

– Вы простите нас, эр Эрик, – проговорила с тревогой женщина.

Вздохнул. Вытащил кошель из кителя.

– Нашли–таки! – воскликнула мамаша.

– Я же маг, – огрызнулся. – Вор уже сгорел.

Женщина побледнела. А я сгреб в горсть богатства, что зацепил в кошеле, то и высыпал на стол: камни, золото, серебро. Одна монетка по столу покатилась, никто ее не остановил даже, так и упала вниз.

Поднялся. Поправил китель. Поклонился замолчавшим хозяевам.

– Спасибо вам, люди добрые, – сказал, скользя всей своей серьезностью по ошарашенным лицам, и вышел на улицу.

Солнце болезненно ударило в глаза. Над шумным городом день. Прищурился, проявилась картинка. Сбоку лавочка, три бабушки сидят. На меня смотрят.

– Вот Тамарка шустра, рыцарька–то себе урвала, – прошептала одна. Ее сразу две другие зашикали. Бабки изобразили беззаботность, когда я прошел мимо.

Иду вперед, вокруг дома, дорожки. Дети гоняют, надрывно кудахчущих, кур. Только перья летят. Мужичок на тележке вязки сена везет. Запыхтел, когда я его обгонять стал. Женщина с ведром воды на встречу тащится, на меня с испугом смотрит, сторонится. Впереди две девчонки в платьях, остановились и присели с поклоном. Я даже опешил от такого внимания, кое–как кивнул и дальше ногами перебираю. Позади хихиканья.

– Простите! Подскажите, где таверна? – обратился я к дедушке с палочкой. Тот мне улыбкой с гнилыми зубами улыбается и все. Глаза белые не моргающие куда–то сквозь меня смотрят. О Великие! Шарахаюсь от него, чуть ли не сбивая, подкатившего позади мужика с тележкой.

Спешу дальше. На развилке остановился. Налево или направо?! Название гостиницы не знаю, таверны тоже.

– Господин? – подбежал мальчишка в сером опоясанном балахоне. – Вы не местный да? Куда вас проводить?

– До таверны.

– Их в городе четыре. Вам в какую?

– Хм... а постоялых дворов сколько?

– Тоже четыре.

– А ближайший? Там дом такой большой, четырехэтажный. И гостиница там же.

– А! – воскликнул мальчишка. – Знаю! Знаю! Три медяка дадите?

– Держи, –дал ему серебряный рин. Меньше в кошеле не было.

Мальчишка в восторге. Помчался быстро, я за ним еле успеваю.

Людей на улице тьма. В основном крестьяне. Все что–то тащат и меня сторонятся. Вот и до рынка маленького дошли. Зазвучали зазывалы, перекрикивая друг друга и предлагая свежий хлеб, пиво, лук, куриные яйца, рыбу...

Фу, запахи пошли просто невыносимые. Смотрю в спину юркому мальчишке. Проводник легко проскальзывает между людей, а я чуть ли не сталкиваюсь с проходящими. Тут пошла плотнее толпа. Впереди огромный рыцарь показался в матовых доспехах. Тот самый! Что в таверне сидел. Прямо на меня смотрит. Глаза карие, как у Симоны, большие и бешеные. Уставился так, будто узнал во мне врага какого–нибудь. Я стороной иду с затаившимся дыханием. А он останавливается и сопровождает меня поворотом головы и туловища. Душа так в пятки и ушла...

Мчусь сквозь толпу, мальчишка куда–то потерялся. Выскочил я с рынка на проезжую дорогу. Повозки с лошадьми, всадники... голова кругом.

– Господин? – окликает мальчишка с вытянутой в сторону рукой. Я смотрю на него и прослеживаю за указательным пальцем. А вон и постоялый двор наш возвышается над всеми окружающими домами. Днем красиво смотрится, крыша из красной черепицы будто дворцовая. Уже и не так тревожно.

Ускоряюсь туда. У калитки пацан стоит, передо мной ее распахивает, кланяется. Я на задний двор иду, дом обхожу. Лошади наши стоят. Фух... значит, рыцари не уехали. Так. А Симона где?!

Возвращаюсь к фасаду дома и заходу в дверь. Вот и прохладный холл, дед вчерашний подбегает.

– Господин! – визжит тот. – Ваши рыцари посуду побили! И за баню не заплатили!

Протягиваю ему золотой рин. Дед сразу заулыбался.

– Вам моя дочка Ника понравилась, эр баронет? Она не из таких! Молода еще. Заберите к себе в замок! Пропадет здесь девка. Мамки нету у нее. А я занятой, не угляжу за ней! Заберите в замок, благородный господин!

Молчу. Сказать особо нечего.

– Симона не вернулась? – спрашиваю после недолгой паузы. – Ну девушка, что вчера с нами приезжала?

– А! – кивнул старик. – Была, была госпожа! Утром рано пришла, коня своего забрала и уехала. Ничего не передавала вам, велела не рассказывать, что была.

Присел на ближайший стул. Куда она смылась–то? Мысли разные в голову полезли... Симона?! Вруша ты. Меня словно уносит куда–то, голова кружится, теряюсь... Вижу ее, будто над ней лечу. Скачет она, под копытами коня трава мелькает. Ветер в лицо дует, леса впереди, солнце в спину светит. Тени, быстрые тени... Смеется, и еще смех слышу, мужской... Смотрит на всадника, что сбоку скачет. Чувства мной овладевают, возбуждение, счастье, свобода и восторг. Чужое все, но такое настоящее. Сон наяву какой–то.

Все мысли ее, как на ладони. В Тилисе у нее любимый мужчина – сапожник, еле–еле концы с концами сводил. Безумная любовь, переписка, редкие встречи, печаль, слезы, мечты... И наконец, Симона вырвалась в город, скопив немало денег, да удрала с ним, оставив меня с носом... Предательница. Теперь что я Кюри скажу?! Все это время она врала мне! Вынашивала план и собирала деньги... Глупый мальчишка, я?! Она думает, я глупый пацан!!

Злость накатывает. Наваждение стряхиваю, пелена чужих мыслей и образов с глаз сходит. Снова я в холе гостиницы. Дед на меня смотрит, взгляд испуганный, такое впечатление, что даже пошевелиться ему страшно.

– Ваша мощь? М... может баньку? – блеет он, хлопая выпученными глазами.

– А давай, – махаю. – Вина тащи и Нику свою, веники липовые, чтоб с собой прихватила!

– Ваша мощь, пощадите!!

– Что не так?!

– Березовые только! Наскоро не соберем. Липа растет далеко!

– Ха! Я–то подумал, за дочку переживаешь! – огрызнулся я.

Баня во дворе. Там уже вовсю идет суета. Женщины таскают по два ведра воды, пацаны по половинке. Труба дымит. Я встал и стою, смотрю на всю эту возню. Небо ясное, хочется, как дым взять и раствориться высоко–высоко. Забыть обо всем. У меня была подруга, которой я верил. Пусть и со своими секретами. Но как же так?! Я бы понял, расскажи она мне все, обязательно помог! Денег бы дал. Но она показала, что нет мне доверия. Ее искренность вышла пустой. Что казалось самым настоящим, оказалось ложью.

Из бани женщины выволокли двух пьяных рыцарей из моего отряда. Они вообще оказались невменяемы. Хриплый и лысый маленький. Фу, хоть бы прикрыли их чем–нибудь!

Мерзко стало. И в баню уже не хочу. Даже сюда запах их блевотины доносится. Думаю, уйти, разворачиваюсь и на Нику натыкаюсь. Веники падают из нее рук. Она видит, что кривит меня, сама морщится, тоже чувствует эту невыносимую вонь.

– Сейчас все уберем, эр Эрик! – визжит она. – Только не уходите!

Помчалась вовнутрь. Кричит на кого–то там. Надрывно так. Старается... не могу теперь уйти. Неловко стало. Отошел к лавочке, сижу, жду. В небе огонек пролетел, едва заметный, очень высоко, будто по дуге прокатился и исчез.

Баня готова. Но запахи остались. Ника тянет за собой. Внутри скидывает с себя все, меня раздевает. Полотенца подает. Баня, как баня, тесновата правда и бревенчатые стены чернотой блестят. Напарила меня Ника, вымыла. Все время держалась с застенчивым взглядом и легкой улыбочкой. Крутила задницей передо мной, а у меня желания никакого. Все о Симоне думаю.

До самого вечера в бане просидели, там и поужинали. Под конец Ника не вытерпела и полезла настойчиво. Но я не дался. Так и ушла обиженная девушка ни с чем. Вышел следом, тут меня рыцари пьяные и поймали.

– Эрик! У нас сегодня праздник! – ревет Бернард. – Ровно три года назад я поступил на службу к доблестному графу Кюри! Это надо отметить!

– Ох и девку ты вчера утащил, баронет! – слышу я завистливый голос Хриплого. Неужели этот алкаш очнулся?!

– Да это она его утащила! Баба матерая такая, чуть было морду мне не набила!

– И даже не испугалась, когда Эрик про свою мощь вспомнил! – выдал кто–то, толпа сразу разразилась дружным хохотом.

– Эрик, конечно, дал жару!! – загорланил Бернард.

– Погнали уже в таверну! – перебил его пьяный рев.

Смех изрыгается и дальше из шатающихся тел, что начали зигзагообразное движение... Что–то сегодня меньше рыцарей. Пересчитываю их, двух не хватает. Плетусь и ощущаю, что город как–то резко стих, под ногами дрожь чувствую. Неужели мехары в город пришли?

Смотрю в спины и на грязные задницы с мотней. И это рыцари... Зачем я с ними иду?! Это какой–то замкнутый круг начался. Нам нужно обратно в замок, какой смысл тут оставаться? Опять за этих пьяниц платить?! Ну уж нет! Расспрошу в таверне у других посетителей о наемниках, может чего узнаю. Пивом угощу новых знакомых, мне все и выложат. Хозяина таверны спрошу о банде Глока. Он–то должен знать о работорговцах. Рин дам... Жаль я до темницы Кюри не добрался, там те горемыки сидят до сих пор. Сейчас бы хоть что–то знал. А так, придется импровизировать. Вино в голове играет. Напоила Ника, зараза, думала соблазнить. А я как вспомню ту женщину с большой задницей и огромными грудями, сразу желание отпадает.

В таверну прорывались с боем. Хозяин не хотел пускать. Но Бернард пообещал «спокойную пьянку».

Нам снова отвели уголок. Хозяин ко мне подбегает, деньги вперед требует. Я даю ему золотой рин.

– Сдачи не будет. За убытки, – насупился старик.

Я кивнул, тот сразу подобрел. Осматриваюсь. Народа не много. Но сегодня рыцарей в мундирах по больше, да и сами кучки тоже большие, по пять–шесть человек за столами.

Не успел решить к какому столу подойти с расспросами. Ко мне приблизился рыцарь в темно–синем мундире. Чуть ли хозяина таверны не сбил с ног. В воздухе повеяло напряжением. Оно не исходило от моих рыцарей, тем вообще было плевать. Они, перебивая друг друга, грузили девушку заказами. А вот со стороны незнакомых посетителей я почувствовал что–то.

– Баронет эр Эрик? – на ходу спрашивает он с тревогой в голосе и протягивает мне руку, не дожидаясь ответа.

Через мгновение из–за своего стола подрывается другая компания рыцарей. Скрип отодвигающихся стульев режет слух. Раздается угрожающий звон вынимающихся шпаг. Теперь две отдельные группы рыцарей идут друг на друга. Как раз между ними стою. Сердце стучит как у зайца. Дар речи потерян. Озираюсь на своих, а там только пьяный гогот.

– Что тут забыли собаки из Бора! – восклицает молодой рыцарь в темно–синем мундире. К нему уже подоспели его друзья со шпагами в руках.

– Какое тебе дело, наемник! Он наш! Валите на хрен!

– Эй! – раздается голос Бернарда. – Что за сборище?! Эрик?!

В толпу рыцарей Бора летит стул. Не успел я сообразить в чем дело, как началась резня между группами. Лязг, крики, визг официантки... В толпу ворвался Бернард и остальные мои рыцари.

– Мальчишка нужен живым! – кричит кто–то надрывно.

– Ты кого мальчишкой назвал! – ревет хриплый Рауль.

Пытаюсь прорваться, вынимаю шпагу. На меня уже летит рыцарь в черном мундире. На плече герб Черного сердца. Бор!

Неуклюже парирую удар, еще один. Блокирую рубящий сверху. В кисть отдает болью... Он дожимает. Вдруг его атака резко ослабевает, он корчится от боли и роняет шпагу. Со злорадной улыбкой из него вынимает свой клинок рыцарь из Ороса.

– Баронет! Бегите! Мы их задержим! – кричит он и набрасывается на следующего. Полная неразбериха.

Вижу, как слетает голова одного из моих рыцарей. О Великие! Ощущение, что меня вот–вот вывернет наизнанку. В смятении, забиваюсь под стол. Бернард орет громче всех. Еще слышу голос Хриплого. Судя по его радостным возгласам, он побеждает.

Вздрагиваю. Всплеск энергии врывается в суету. Дым... Ничего не видно. Лязг мечей и шпаг не прекращается. Чья–то мощная рука хватает меня за шиворот и тащит назад.

– Ты мой! Дернешься, и убью, щегол! – рычит мужчина в мантии.

Меня волокут еще секунд десять, потом отпускают, что–то у головы падает. Встаю на четвереньки, вижу пробитое насквозь тело мага. Ладони скользят по густой крови. Натыкаюсь на что–то еще... ошметки тела повсюду.

– Все из–за тебя! – визжит надрывный голос, я вижу, как меня накрывает меч. Но Бернард успевает блокировать удар, высекая искру.

– Эрик! Вали отсюда!! Скорее!! – ревет он, его бешеный взгляд вдруг сменяется на удивленный.

Еще несколько секунд пытаюсь сообразить, почему из его груди вырастает острие. Он заваливается. Визжу, как резаный, отползаю на заднице, перебирая ногами и скользя по крови.

Хлопок. В ушах звенит. Ничего не слышно. Дым начинает быстро рассеиваться, уходя в дыру с человеческий рост, что теперь красуется в стене таверны. Вокруг валяются люди. Кто–то пытается встать. Вижу стоящую фигуру, над ней мощная аура и она усиливается. Это он оглушил всех. А теперь копит энергию, чтобы убить меня. Мышцы сковал страх, мысли только об одном. ЖИТЬ!!

«Червь, ты ему не достанешься! Никому теперь не достанешься! Жалкий червь!», говорит в моей голове, и я цепенею от ужаса.

Над магом будто взрывается, ломается и валится крыша. Что–то черное и огромное неожиданно обрушивается с рассчитанной точностью прямо на него. Фигура в мантии складывается, как карточный домик под весом меча мехара, вдавливается в пол, превращается в хлипкую лепешку. Клубы пыли расходятся от обломков крыши.

– Мехар!! – ревут уцелевшие рыцари.

Меня снова кто–то хватает. Уже не сопротивляюсь. Шпага давно выпала из моих рук. Вижу, как за мной бегут потрепанные рыцари. Им на пути встает другой. Узнал его по черной шевелюре и тоненькой бородке. Он болтал вчера в таверне с тем странным рыцарем в матовых доспехах!

А кто же тащит меня?! Это он и есть! Рыцарь в черных матовых доспехах! Меня трясет. Смотрю, как его напарник рубит наступающих, одного за другим. Каждое его движение – разящий удар. Он уклоняется от атак и убивает...

Меня выволакивают на улицу. Рыцарь вздергивает мое тело, как тряпку, ставя на ноги. Эти бешеные карие глаза смотрят сверху вниз. Он преследовал меня на рынке днем. И теперь он тут. Поджилки трясутся, после этого кровавого месива совсем ничего не соображаю.

– Ты Эрик? Покажи часы! – ревет он. – Покажи быстрее! Пацан, не зли меня!

Пытаюсь расстегнуть испачканный в крови рукав, чтобы выполнить его приказ. Но пальцы слабые и липкие. Он рвет его сам. Позади слышу, как ломается крыша. Рыцарь хватает за руку и ведет за собой. Краем глаза вижу, как мехар разнося таверну и перемалывая под собой все, движется в нашу сторону. Для себя я отмечаю, что это модель третьего поколения. Робот довольно маневренный и динамичный. У меня не здоровый интерес! Безумие какое–то...

Ноги вдруг слабеют и подкашиваются. Он хватает меня и взваливает на свое огромное плечо. Начинает бежать, от тряски больно, плечо давит на живот. Я поднимаю голову. За нами спешит его напарник. Ухмылка того совершенно не соответствует ситуации. А позади него очень быстро приближается железный робот!

Рыцарь прибавляет ходу и несет меня в узкий переулок. Я чувствую, как его боковые щитки на плечах цепляются о стены домов, сбивая что–то и поднимая пыль. Под ногами лопаются склянки, по дороге еще облаивает мелкая собачонка. Она так увлеклась, что чуть не угодила под железную ступню. Мехар мчится следом, ломая дома, разнося все на своем пути. Когда он замедляется в узком проходе, в ход идет меч. Летят крыши, стены. Визжат испуганные жители. Выпадают тела... О Великие, я слышу треск костей. Мехар кого–то раздавил.

Выбегаем на широкую улицу, затем снова ныряем между домов. Рыцарь бежит зигзагами. Его напарник куда–то пропал...

– Кто вы? – пищу, как пацан. Шея болит, устал смотреть назад.

– Молчи Эрик, потом всё! – отвечает запыхавшийся рыцарь. Слава Великим! Он со мной говорит, значит, не собирается убивать! Ну, я надеюсь...

Слева от нас взрывается стена. Мехар срезал путь! Прошел сквозь высокий дом. Чувствую, как рыцарь ускоряется.

– Отпусти меня! Так побежим быстрее! – кричу я.

– Нет! Не сейчас!!

Выскакиваем на центральную магистраль. Тут люди, не так много, но есть. Крестьяне смотрят на нашу парочку с особым интересом. Но пропустив нас, через мгновение они в ужасе срываются с дороги. Мехар надвигается с огромной скоростью, яростно размахивая огромным мечом. Он его кинуть хочет?! Мехар третьего поколения сможет провернуть такое!

Рыцарь пыхтит подо мной, тяжело дышит. Стальные доспехи гремят, его плечо уже отбило мне живот и тазовую кость в придачу. Нет, ну сейчас–то я точно смогу бежать быстрее, чем он вместе со мной...

– Именем главы города! Стойте! – ревет кто–то. Голос будто исходит из усилителя. Такие на мехарах стоят. Но мы лишь ускоряемся. Дорога прямая и широкая. В мехара бьет голубая энергия со стороны домов, робот запинается и падает, пропахав носом метров двадцать. Я слышу, даже ощущаю, что в кабине закипает пилот. Отчаянные вопли разносятся по всему городу. Дым, запах паленого мяса. Вскоре крики удаляются, мы бежим дальше.

Переполох уже позади. Минуем еще несколько улочек. Рыцарь стал запинаться и хрипеть. Если б это был конь, у него точно пена изо рта пошла бы... Вскоре он сдался и замедлился. Я воспользовался этим и сполз с него. А он рухнул без сил. Вокруг домики, темень и тишина. Только его сиплое жадное дыхание.

– Повезло нам, – задыхаясь, говорит он.

Киваю в темноту. Слов нет, язык будто разучился говорить.

За моей спиной кто–то быстро приближается. Слышу, как бежит. Оборачиваюсь, призывая шпагу, что потерял. Встаю в стойку, коленки трясутся.

– Свои! – кричит голос из темноты. О Великие... это напарник матового рыцаря. В темноте плохо видно, лишь силуэт. Но я уверен, что это он.

– Как там дела, Джой? – крикнул матовый рыцарь, выровняв немного дыхание.

– Тучи сгущаются ребят, – сбивчиво ответил тот и перешел на шаг. – Маги и мехар это полнейшая неожиданность... и полная задница. Все взбесились, такое ощущение, что весь мир хочет поймать пацана...

– Скоро тут будут и другие маги, – бормочет здоровяк. – Примчатся на всплески силы, как мухи на говно. Надо рвать из города...

– Клавдий? А это точно наш пацан? – насторожился вдруг Джой, подходя ближе.

– Это ты меня спрашиваешь?! Часы, как ты сказал. И в остальном сходится, белобрысый, курносый, лет восемнадцать. Сам же меня привел. Чуйка потупилась уже?

– Да нет... вроде он, бабы с таверны на него указали... Ты ж Эрик?!

– Д.. да...

– А Мирэ знаешь? – приподнято спросил Джой. Чему радоваться то?!

– Нет. – Брякнул я в недоумении. Они встают.

– Не факт, что он знает ее под этим именем, – говорит Клавдий. – Нам пора. Джой, лошадей нашел?

– Нет пока...

– На постоялом дворе, – предлагаю я. Рыцари соглашаются, и мы направляемся туда. Вернее крадемся. Где–то вдали переполох продолжается. У меня сложилось впечатление, что рыцарь Джой знает Тилис, как коренной житель. Но мне кажется, что он не отсюда.

– Весь гарнизон подняли, – шепчет Клавдий. – Жаль ребят ни в чем не повинных, – он тяжело вздыхает. – Перебьют же всех к матери.

– Надо было его раньше хватать, – бурчит Джой.

– Ага, а с рыцарями как? Те вообще не при делах. Стояли бы до смерти... Эрик? Твои ж рыцари в таверне были? Ну, горластые которые...

– В охрану Кюри дал, – отвечаю я и останавливаюсь. С какой стати я должен им доверять?! Эта мысли ворвалась в мою голову неожиданно. Когда было страшно не думал. Теперь голова сама домысливает. – А вы кто такие?

– Эй, Эрик? Ты чего? – настороженно заявляет Клавдий.

– У него шпага, – бурчит Джой посмеиваясь.

– Эрик?! Ты где шпагу откопал?! Не было ж...

– У него тоже способности, – машет рукой Джой и идет дальше.

– После Мирэ? – Клавдий оживился. – Значит точно он!

– Ага. Пошли уже, скоро тут маги камня на камне и бревна на бревне не оставят. Эрик? Все еще не доверяешь нам?!

– Ты забыл сказать бревна на камне, – усмехнулся Клавдий.

Страшно. Срываюсь с места и догоняю их. Хотели бы убить, давно бы уже это сделали.

Джой окольными и темными путями привел точно к постоялому двору. По городу мы, видимо, сделали круг. Дальше через несколько улиц валит дым, таверна горит? Едва слышны крики и стоны. А тут все мирно спят. Сердце тревожно щемит, значит, сюда мои рыцари не вернулись. У калитки никого. Джой перепрыгивает сверху. Клавдий еле плетется, открывает скрипучую калитку. В гостинице суета, вскоре уже мчится встречать старик с масленой лампой в руках. Услышал все–таки.

– Эр Эрик! – восклицает он. – Вы живы! Какое счастье! Глашатай сообщил, что Дезрант напал! По городу объявлена тревога и комендантский час! Все в дом! Скорее в дом!

– Некогда, дед, – гремит Клавдий. Хозяин ежится. Джой, не обращая внимание на старика, уже мчится за дом во двор.

Позади слышу топот, который усиливается, насыщено гремят доспехи. Клавдий хватает меня за руку и ускоряется.

– Солдаты, скорее! Не тормози, Эрик, не тормози! – шипит он.

За спиной вдруг начинает орать старик, зазывая солдат. Вот тут–то мне стало не понятно его поведение.

– Скорее! Они здесь! Убивают! Грабят!!

В небе послышался нарастающий гул. Загорланил командир, раздавая указания солдатам. Мы уже во дворе, а те подходят к дому. Я выискиваю среди лошадей под навесом своего Стрельца. А Джой уже ведет троих, схватил первых попавшихся. Я бегу мимо него. Гул переходит в рев. За моей спиной что–то врезается в крышу. Посыпались кирпичи и обломки.

– Дождались вашу мать! – ревет Клавдий. – Эрик! Ты какого хера туда пошел?!

– Там мой Стрелец! – визжу я. Через мгновение очередной удар пробивает здание в районе третьего этажа насквозь. Поток красной энергии проносится совсем рядом и врывается в кучу лошадей. Отчаянные ржания врываются сквозь грохот, лошади бьются, чтобы вырваться. Часть конструкций объята пламенем.

– Стрелец, ну где ты! – я ищу своего серого друга. Мимо меня проносятся лошади. Высматриваю белый ромб на морде, белые голени. Позади сквозь неразбериху прорываются проклятья Клавдия. Вижу моего Стрелеца, лежит... Мертв?!

– Стрелец! – визжу я и бегу к нему. Конь подрывается, я хватаю его за уздечку, взбираюсь на него. – Ты мой хороший!

Ворвалась запоздалая радостная мысль о том, что они даже коней не распрягали! Везет же нам! Или тут чистой воды халтура. Постоялый двор называется... Мой бедный Стрелец с уздечкой простоял два дня!

Тупой стук... еще и еще. В деревянные доски совсем рядом что–то стучит.

– Пригнись, идиот!! – кричит Джой.– Арбалеты! Валим!!

Солдаты бегут на нас, блестят кирасы и шелестит сталь. Что–то летит с неба прямо сюда! Я разворачиваю Стрельца. Конь в панике пятится, не слушается команд!

Верхние этажи здания вместе с крышей массивно обваливаются под рев солдат. Пыль поднимается, сыпется камень, гремят деревянные балки. Я смотрю на эти руины, остался только первый этаж и немного второго. Едкий дым разносится по двору. Если бы не он, в меня давно бы попали арбалетные болты. Стрелец все же разворачивается и спешит за двумя истерично орущими всадниками. Мы мчимся прочь, снося забор.

Крики боли врываются в мое сознание. Железо, плоть, кровь, все перемешивается на заднем дворе. Чья–то злоба и торжество накрывает меня. Маг убивает солдат. Он убивает их ради удовольствия. Мы скачем вперед на всех порах, через улочки, сквозь дворики домов. Прочь отсюда, прочь... прочь...

***

Ночь в лесу. Сквозь деревья видно, как вдали светится небо, это полыхает Тилис. Не весь, но часть домов точно горит. Вспомнилась семья Тамарки. Рыцарей не жалко, нечего было пить беспробудно. А вот детей... Сердце сжалось. Почему меня хотели убить? Там ведь были не только рыцари Бора, что рыщут в поисках лорда Лестера! Маги еще какие–то. Меня передернуло.

– Костер жечь нельзя, – брякнул из темноты Джой. – Спалят нас.

– А тут что ощущаешь? Чуйка чего говорит? – раздался голос Клавдия.

– Да пока тихо. Но в лес сейчас нырять нельзя, туда чуйка не велит лезть.

– Ох уж эта твоя чуйка! – возмущается Клавдий. Мурашки игриво бегают по телу. Холодная сегодня ночь. Лошади у дерева стоят, тихо между собой ржут едва слышно, разговаривают на своем. Впечатлениями, наверное, делятся. Ну и любопытный же Стрелец! Чуть не погубила у двора, животинка моя. Зато понял свою оплошность, быстрее всех гнал. Жаль клячу, что Клавдию досталась. Еле тянула седока. Тот итак в доспехах, да еще сам по себе здоровенный.

Мчались часа два. По полю пшеничному, миновали пару лесков и нырнули в большой широкий лесище. Темень кромешная, сколько могли проскакали. Затем пришлось спешится, потому что Джой вдруг остановил, и мы засели в кустах...

Меня стукнули в плечо. Я разбит, ощущение такое, что от отдыха стало только хуже. Уснул под утро, а тут уже и дергают. Ноги затекли, конечностей не чувствую, от холода колотит. Зубы стучат. В воздухе холодная влага, от того мерзопакостно вдвойне.

– Все, пора выдвигаться, – прошептал Джой. Теперь я вижу этого рыцаря более отчетливо. Черноглазый, загорелый и с тоненькими окантовками щетины на лице. Выглядит это забавно и по–особенному. На нем темно–зеленая жилетка, брюки, рубаха расстегнутая, что густо волосатую грудь видно. Ему, похоже, жарко...

Поднялся, Клавдия нигде не вижу. Вокруг заросли, трава мокрая, роса сейчас была такая противная, так на ноги и хлещет от движения. Слышу, как гремят железки. А вон и Клавдий, в кустах подальше виднеются его темно–синие матовые доспехи, умно придумано, маскирующий эффект хороший. Но это совершенно некрасиво, я всегда мечтал о блестящих на солнце доспехах, ослепляющих врага.

Затрещали ветки, и показался здоровяк во всей красе. Клавдий выглядит довольно бодро, в отличие от Джоя. Рассматриваю доспехи ближе. Шлема при нем нет. И когда тащил меня, уже не было. Видимо еще в таверне потерял. Панцирь цельнометаллический, пупырышки мелкие везде, будто крошечная чешуя. Тут и меч зацепится, нет скользящего эффекта. Зачем вообще такое носить?!

– С едой беда, – брякнул Джой и протянул мне фляжку, я допил за пол глотка все, что там было.

– Ну что чуйка? – обращается здоровяк к своему напарнику. Взгляд того прикован ко мне. Я ежусь, он смотрит на меня как–то не так. Рассматривает, затем протягивает руку.

– Эр Джой Кастильский, – представляется он. – Рад познакомиться с другом Мирэ.

Я с открытым ничего не говорящим ртом протягиваю руку в ответ. Мелькнул мой красный рукав. Сразу ком подкатил к горлу от недавних воспоминаний о месиве.

– Эр Эрик, баронет из Лестера, – хриплю я и надрывно продираю горло. Он сопровождает мою руку взглядом от самого начала движения, берет меня за кисть, жмет. Белая вспышка бьет в глаза. Мое тело потеряло чувствительность, а я возвращаюсь в прошлое, вижу себя в огне и хватаю за руку. Тяну изо всех сил, моя кожа на ладони плавится, отдавая невыносимой болью. Я отдергиваю руку. Крики стихли... Передо мной Джой с испуганным видом. Сбоку стоит насторожившийся Клавдий.

– Я единственная, и я одна, – шепчут мои губы. Оба рыцаря выдохнули с облегчением. Скрипнули доспехи, это Клавдий руку с рукояти меча убрал.

– Вспомнил? – неуверенно спросил Джой и, не дожидаясь, ответа продолжил:

– Точно ты. Клавдий, мы не ошиблись.

Здоровяк отмахивается, разворачивается и идет к лошадям.

– Уже ж решили, что тот самый. Все ты по новой гоняешь, – бурчит он. – Коней бы попоить.

Клавдий берет свою клячу и уходит вперед. Мы следом. Стрелец недовольно тащится. Сопит бедняга, вымотался, а пить нечего. Росинки кое–как слизывал, пока стояли. Самому хочется тоже самое делать. Но останавливаться боюсь, мало ли отстану.

– Это бывший барон эр Клавдий Девонский. Ныне без земель и титула, просто рыцарь Клавдий, – кивает на здоровяка Джой и шепчет. – Вы баронет не сердитесь на него. Бывает такое иногда, злится он на все вокруг. Накатывает на мужика. Десятки лет жить в полном мраке и милостыню просить. Это бесследно не проходит. Он меня от смерти спас. Сам на него за это наехать хотел. Лучше бы зарубили меня наемники. Не уберег я леди Эмилию. А когда очнулся, поздно было. Сшибли меня с коня, а Клавдий из мясорубки вытащил, когда я без сознания был. Сам он слепцом нищим в Родосе побирался, пока Мирэ его не исцелила. Вот он за ней и подался присягу верности давать. А у нас замес перед мостом случился. Ему до сих пор не верю, что Мирэ схватили, ну не могли ее взять. Я ж видел, что она может.

Он тяжело вздохнул. Клавдий куда–то далеко утопал. Лес все сгущается. Продираться вглубь становится все труднее. Зеленая пасть нас все засасывает и засасывает, приманивая дикостью и чистотой. Стрелец мой на пути листики щипает. Проголодался бедняга.

– Не помню ее имени, – бурчу. В голове сумбур, обрывки воспоминаний. – Только тепло, боль и призраков...

– Призраков?!

По телу прокатывается озноб, когда я вспоминаю прикосновение самого Запредела.

– Да, впервые увидел их так близко... тогда. Они падали и падали, а я все считал и считал. Те сорок две секунды казались мне вечностью. А потом она исчезла.

– А теперь вернулась, – подхватил Джой, перелезая через поваленную ветвь. – Клавдий сказал, что она исцелила всех детей города и убила мага, что высасывал из них жизнь... Стой! Капканы там медвежьи! – взревел Джой и ринулся догонять Клавдия. От куда он все это знает? Чуйка?!

Раздалось звонкое клацанье. За ним сразу выразительная брань здоровяка. Я спешу следом за Джоем. Вижу, как Клавдий с остервенением гнет и разрывает капкан руками, будто тот и не из железа вовсе... Теперь убежал вперед Джой.

– А куда вы меня ведете? – спрашиваю я у Клавдия. Тот смотрит на меня как–то не добро.

– Пока никуда, просто выводим, – брякает он и отворачивается, осматривая вокруг себя территорию и выискивая капканы. Трава, листья навалены повсюду. Хвороста мало, деревья с ветками обломанными. Ходят тут крестьяне часто, судя по всему.

Джой возвращается минут через десять. Рядом с Клавдием наедине стоять было очень некомфортно. От него веет стариной, старой эпохой что ли... Да и строгий он на вид, ощущение складывается, что презирает мундиры и шпаги. Взгляд брезгливостью отдает, когда на мой походный серый мундир смотрит. Ага, а у самого груда бесполезного и неподъемного железа.

– Там тропа, – говорит Джой. – Может, проскачем по ней. А то тут дальше дебри колючие и беспросветные. И тишина тут какая–то зловещая, птицы даже не голосят.

Никто не спорил, шли, шли и вышли на тропу. Дорожка с притоптанной травой, просвет кое–где. Но в основном кроны деревьев сверху все накрывают. Озираюсь по сторонам. Рыцари уже на коней взобрались. Я последовал их примеру, скрипя от боли в мышцах.

Желудок сводит от голода, во рту сухо. Клавдий о лошадях думает, кто бы о людях подумал... Плетемся верхом. Чувствуется подъем, в горку идем. Я догнал Джоя.

– Эр Джой, что вы от меня хотите?

– Защитить, – бурчит впереди Клавдий. Я уже это понял, но мне этого не достаточно. А он продолжает: – Не задавай пока вопросов, сами не знаем еще...

– Да ладно, не знаем! – взвинтился вдруг Джой. Я насторожился. – Мне помощь Мирэ нужна, чтобы Эмилию вызволить. Ее лорд Ридли, пленил, сукин сын. Держит в заложниках где–то!

– Ага, – буркнул Клавдий с ироничным тоном. – А Мирэ где? Что твоя чуйка по этому поводу думает?

– Да хрен его знает где! – кричит Джой. – Ты меня за Эриком сподобил!

– А кто мне про него напел? – говорит спокойным голосом Клавдий. – Не знал бы, и не шел за ним. А теперь мой долг защитить друга моего сюзерена.

– А ты ей клятву не давал!

– Да какая разница. Озвучена она или нет. В моем сердце клятва. Моя жизнь и мой меч теперь служат ей.

– Эй, эй, – вмешиваюсь. – Вы чего тут вообще спорите? Объяснитесь, или я с вами не поеду дальше!

– Мирэ в беде, – бурчит Клавдий. Почему он почти всегда спокоен?

– Это Эмилия в беде! – ревет Джой.

– И? – выдаю, поравнявшись с рыцарями. Дорожка стала шире. Три лошади одной шеренгой идут нормально. – Я тут причем?!

– Не знаю, – бросает Клавдий. – Ты в опасности. Вот и пришли. Я рассчитывал, что найдя тебя, сделаю правильный шаг и дальше пойду в нужном направлении. А теперь не знаю...

– А я знаю! Надо Эмилию спасать! – рычит разгорячено Джой. Опять он за свое. – Эрик, вы ж баронет из Лестера. Рыцари верные есть?

– Я почем знаю? Есть они там у меня или нет, – выдаю. – Нужно в замок Кюри ехать. Там высокие стены и защита нам будет. Может, даст вам граф рыцарей, мехара даст. Я похлопочу... точно, нужно идти туда.

– А где замок графа? – прыскает Джой.

– Не знаю...

– Лестерских рыцарей «нызнаю», замок – «нызнаю». Баронет Эрик?! Прекращайте выказывать недоверие! – возмущается Джой.

– Да не знаю, где замок Кюри! Не местный я!

– Хотя бы в какой стороне света скажите, а? – допытывается Джой, заставляя меня соображать. Так, мы выехали из замка, после поворота до магистрали шли, тень была впереди. А значит шли с востока на запад. Потом повернули на большую дорогу и поехали направо. Вспомнилась первая встреча с Симоной и Софией. Они тоже не могли сообразить, где их лагерь. Рыцари думают, что я тупой...

– На востоке он, – выдаю.

– Судя по солнцу, едем правильно, – отозвался Джой.

– Ну, давайте искать замок Кюри, – бурчит Клавдий. – Можно и поспрашивать. Вон мужик как раз стоит, у него и спросим.

Впереди показалась фигура в темном плаще и круглой большой шляпе. Встала посреди дороги, голова опущена, только цилиндр головного убора лицо закрывает.

– Чует моя чуйка, – протягивает Джой.

– Опоздала твоя чуйка, – произносит Клавдий. Этот ровный тон сейчас звучит, как сарказм. – Смотри слева у березы толстой – двое, за ними еще залегли, одна, две, нет, три головы торчат. Справа за кустами прячутся, на дереве наблюдатель сидит, вот еще целая толпа поднялась. Сзади в двадцати шагах идут, путь нам к отступлению отрезают... Итого человек тридцать наберется.

– Справимся, – смеется Джой, ускоряясь.

– Тебя твоя чуйка уже подвела разок, судя по тому, что на разбойников напоролись. На твоем месте в бою я бы на нее так не полагался, – говорит Клавдий в след своему напарнику и звонко вынимает меч. – Эх! Были славные времена! И битвы славные! А теперь что за срам?!

– Каждому свое, – смеется Джой, размахивая шпагой и мчась прямо на разбойника в шляпе. Клавдий не спешит в атаку, держится рядом со мной. Мужчина, что преграждал дорогу, резко распахивает плащ и вскидывает два арбалета.

– Всем спешиться! Это ограбление! Вы окружены! – ревет он надрывно.

Но судя по всему, мужчина не рассчитал время своей реплики. Переиграл в образе, стоя с опущенной головой... Раздается два торопливых, грозных щелчка, и конь Джоя подкашивается, рыцарь кубарем летит через гриву, прямо на стрелявшего.

– Даф тебя за ногу!! – Только и успел крикнуть разбойник. Джой намеренно цепляет его, тот не успевает отскочить и падает.

Из засады на дорогу выходят другие бандиты, посмеиваясь над казусом. Кто в чем, грязные, чумазые, морды корчат, чтобы еще страшнее выглядеть. В руках шпаги, мечи, топоры, палки и копья. Так обычно волков залетных из сельского леса гоняют. Крестьяне соберутся и цепью идут, выдавливая хищника. Вот только, лица сейчас совсем не крестьянские. К счастью больше ни у кого арбалетов не видно. Мужчина, преграждавший нам путь, поднимается, подбирает один арбалет и начинает лихорадочно его заряжать. Джой из лежачего положения вытягивается и протыкает его. Крик одного перерастает в яростный ор толпы, которая наполнилась яростью. Клавдий мчится навстречу разбойникам. Взмах и один вместе с палкой подламывается и падает разрубленный. Еще мах и голова следующего слетает с плеч. Все это сопровождается грозным сопением и топотом клячи. Я спрыгиваю со Стрельца и бегу на помощь Джою, его окружают. Тот уже поднялся, видно, что прихрамывает, уже начал отбивать первые атаки.

– Нахрена спешился!? – ревет Клавдий. Вот и кончилось его спокойствие. Он разворачивает коня, попутно разрубая очередного нападавшего в крестьянской одежде чуть ли не пополам. На его коня прыгают и пытаются свалить вместе с ним. Кляча отчаянно ржет и вскоре падает. А железный рыцарь вместе с ней. Я в ужасе, вижу, как на грудь Клавдия опускается топор. Звон, будто удар молота о наковальню, искры летят. Топор отскакивает. Панцирь выдержал! Клавдий пытается выбраться из–под лошади, одновременно принимая удары на латы рук.

На меня бегут двое бородатых разбойников со ржавыми мечами. Душа уходит в пятки. Я отступаю, позади напирают другие. Радостный гогот еще больше ввергает в панику. За спинами наступающих оказывается Клавдий и одним махом сметает бородачей. Из леса бегут еще разбойники.

– Да у них тут походу целый лагерь! – радостно визжит Джой, махая направо и налево. Мы с Клавдием становимся спина к спине. Эта поддержка воодушевляет меня, и я выкидываю вперед руку с атакой. Мой клинок попадает в цель, разбойник вскрикивает и роняет свою шпагу. Да они не умеют драться! Неуклюжие и медленные! Страх пульсирует вперемешку с азартом. Клавдий крошит всех направо и налево, а я жалю нападавших со своей стороны. Не велика хитрость выставлять вперед клинок, разбойники сами на него нанизываются. Но попадаются и более–менее сообразительные, они обходят стороной. Пытаются напасть одновременно с нескольких сторон. Но таких Клавдий берет на себя и живо разгоняет своим широким тяжеленным мечом, которым он управляется с такой легкостью, что фехтовальщик со шпагой позавидует.

Очередной противник атакует яростно. Я блокирую удар, и ослабевшая кисть немеет. Рука устала. Следующий удар и моя шпага вылетает из рук.

– Пригнись! – орет Клавдий, я падаю. Его меч проносится над моей головой и разбивает шпагу моего обидчика, словно стеклянную. Тот в страхе отступает и напарывается на клинок Джоя.

– Хороша сеча! – ревет Клавдий. Остальные разбойники в страхе разбегаются. Но моя радость оказалась поспешной. Это всего лишь маневр, перегруппировка сил... На нас пошли люди с копьями и кольями. Буквально со всех сторон. Я едва успел подобрать свою шпагу, выныривая из–под наконечника. Вот растяпа, надо было призвать магией!

– Салаги! Тупицы! – ревет кто–то из леса. – Не можете трех рыцарьков грабануть! А собрались в элитный отряд Глока!

У меня перехватывает дыхание. Вот и банда Глока сама меня нашла. А орущий, похоже, и есть тот самый Глок, что мою Илену пленил... Ублюдки, ненавижу! Новички нас грабить хотели, испытания, видимо, у них. А это сама банда подошла. В груди разгорается ярость. Но со всех сторон нас держат несколько десятков копий.

– Сейчас какую бы побрякушку зачарованную, – шепчет Джой. Настроение у него упало. К разбойникам прибыло подкрепление. Вижу среди оборванцев и хорошо одетых, грозных на вид мужчин. Выискиваю глазами Глока. Где ты, тварь...

– Сдаемся, бросаем оружие, – командует приближающийся звучный голос. – Хватит крови на сегодня. Благородные рыцари еще послужат своим дамам и сюзеренам. А мы пойдем своей дорогой, прихватив ваши кошельки, мундиры, шпаги. У пацана сапоги еще заберем. Гигант, ты можешь доспехи при себе оставить, так и быть.

Увидел источник голоса сквозь ощетинившуюся толпу. Высокий, крепкий, плечистый, лощеный, волосы светлые и длинные, чистые и причесанные, усики вздернуты, глаза круглые и бешеные. Зеленый расстегнутый мундир сияет серебряными пуговицами. Глок держался более чем уверенно. Моя спесь потухла... Я его боюсь, мне с ним не справиться, даже не стоит пытаться.

Копья подступают аккуратно и неминуемо. А прилично одетые разбойники задорно махают из–за толпы заряженными арбалетами.

– Попали, – шепчет Джой.

– Умру с честью! – ревет Клавдий, разбивая часть копий мечом. Через пару мгновений он всей своей тушей наваливается на толпу, проходит сквозь нее, ломая древки. Те, что оказались прочные, отталкивают людей назад.

– За мной! – гремит разъяренный гигант.

Он такого рева все внутри меня воодушевленно прокричало «за ним!».

Джой сориентировался сразу, начал прорываться в образовавшуюся брешь. Я тоже мчусь следом, уходя из–под атак опомнившихся копейщиков. Успеваю за Клавдием. Оббегаю его. Мне нужен Глок! Любой ценой, я должен выяснить, где моя Илена.

Снова заиграла битва, сопровождаемая музыкой лязгов, скрежета, рвущаяся ткани, отчаянных криков, ревов, хрипов... Здоровяк рубит без устали. Джой резво уклоняется от оборванцев, попутно цепляя, кого достает и бежит прямо на Глока. От его хромоты не осталось и следа. Разбойник направляет на него арбалет. Щелчок... рыцарь уклоняется! Между ними метров пять, Как?!

– Не убивай его! – реву, понимая, что просить об этом полнейшая нелепость.

Но Джою не удается расправиться с ним быстро. Только он схватился с Глоком, ему стали мешать другие бандиты, отвлекая своими выпадами. Джой быстр. Клавдий говорил о чуйке. Его напарник предвидит все движения врагов?! Он знал, где капканы, знал, что я буду в Тилисе...

Мои мысли прерывает вопль бегущего на меня разбойника. У него в руках вилы! Я понимаю, что деваться мне не куда. Не могу сосредоточиться, страх не дает собрать мысли и использовать магию. Клавдий далеко, я слышу его рев, звон отлетающих от его брони арбалетных болтов...

Бордовый мундир промелькнул позади нападавшего. Тот рухнул у моих ног. Женщина с черным клубком на голове из закрученных кос, в бордовом обтекающем фигуру костюме остановилась и слегка поклонилась мне. Через мгновение она ринулась дальше, разя разбойника за разбойником.

А ты что тут делаешь, леди Доминика?!

Слышу дикий хохот Клавдия. От него бегут прочь. Джой с Глоком бьются на равных. Некоторых Доминика оттянула на себя. Я спешу ей на помощь. Потому что меня никто не воспринимает всерьез. Все разбойники скопились около Глока и пытаются защитить своего главаря.

Один из разбойников отбежал, поднял арбалет и начал заряжать. Ну уж нет дружок... Мчусь на него. Запинаюсь и падаю. Качусь и оказываюсь на спине у ног разбойника. На меня целится арбалет и лучится беззубая улыбка. Неуклюжий идиот, обижаться можно только на себя. Страх от ощущения неминуемой гибели парализовал.

Поток синей энергии врезается в арбалетчика и пробивает его насквозь, вспыхнула одежда вокруг дыры. Вскакиваю, как ошалелый. Доминика снова вернулась к рукопашной. У нее великолепно получается фехтовать. Женщина бьется не хуже Джоя. Взяла на себя троих прилично одетых мужчины. Элиту банды. Она двигается осторожно, ждет атак, умело отбивается и контратакует. В ее движениях мудрость и план. Это не отчаянный Джой, или размашистый Клавдий.

– Не убивайте Глока! – реву во все горло.

Но через мгновение Джой вгоняет ему в тело клинок. Клавдий неспешно идет к ним.

Стою и размышляю над тем, что тут вообще делает Доминика. Она смотрит на меня своими змеиными, синими глазами, ее немаленькая грудь сильно вздымается, кажется, вот–вот лопнут и без того натянутые пуговицы жакета, а следом и кремовой рубашки. Дышит она часто, еще бы! После такой битвы. Я восхищен, но не показываю этого. Старая обида сильна, а еще – я ей не верю, чтобы она сейчас не наплела...

– Мы вам премного благодарны леди! – приподнято начинает Клавдий. Он идет неспешно к ней, осанка выпрямлена, походка величественна. – Но стоило ли подвергать свою жизнь опасности? Мы вполне бы справились и сами... Хм. Однако ваша помощь не была лишней, надо признать! За младшим рыцарем мы не углядели.

Младшим?! Чего они плетут?!

Доминика стоит на месте. Бордовые штаны обтянули сильные ноги, рельеф подчеркивается идеально. А эти каблуки на сапогах настолько высоки, что она кажется ростом не ниже Джоя! Маркиза не скрывает ухмылки. Она видит, как на нее ноги жадно смотрит Клавдий. Доминика переводит взгляд на меня.

«Смотри мальчишка, какой женщиной ты мог владеть», выдает она. Я замираю.

– Я рыцарь эр Клавдий Девонский! – поклоняется гигант.

Доминика смотрит на него с неким презрением и брезгливостью. Она явно хотела мне еще что–то сказать, но ее внимание настойчиво притянул Клавдий.

Из кустов выходит Джой с довольным видом. Видимо, догнал парочку разбойников, а теперь убирая шпагу в ножны, идет к маркизе.

– Я рыцарь эр Джой Кастильский, к вашим услугам! – поет рыцарь и останавливается, поравнявшись с Клавдием. – О! Вы пользуетесь зачарованной шпагой!

– Джой!? – возмутился Клавдий. Это выглядело как краткое подхалимство.

– Что Джой? – улыбается тот. – Я видел, как опытные бойцы запинались нелепо, а клинки их вообще не слушались. Либо шага зачарованная, либо...

– Я женщина, мне можно, – бросает маркиза, морща нос. – А вы тоже не просты. Доспехи – то под чарами и не слабыми я скажу.

– Хм, – Клавдий осунулся и пробормотал обиженно. – Что было под мой размер, то и купил. Откуда мне знать, что они зачарованные?

– А по цене не догадался? – издевательски произносит маркиза, грациозно перешагивает тело и движется ко мне.

– Кусок золота отдал, – бурчит Клавдий и спешит перегородить ей дорогу. – Простите, но в сложившейся ситуации вынужден вам напомнить, что вы леди не представились.

Неужели он справился с ее чарами?

– Маркиза Доминика Ратлендская, – бросает та и смотрит на Клавдия исподлобья. Мне за него стало страшно. Она ведь маг. – Мужчины всегда горды и неблагодарны, да Эрик?!

Ее взгляд с одной приподнятой бровкой переводится на меня.

– А вы знакомы?! – воскликнул Джой, обходя Доминику с другой стороны от Клавдия. У него горят черные глазки, пока не видит Доминика, он изучает ее сзади. Бедолага забыл про свою Эмилию. То на меня вопросительно смотрит, то на ее зад...

– Как вы нас нашли?! – не обращая внимания на рыцарей, рычу я.

– Не важно, – выдыхает она. – Если нашла я, найдет и Дезрант.

– Что вам нужно, маркиза Доминика, – шиплю. Женщина делает обиженный вид. Напускное. Вот змея.

– Оу, оу, эр Эрик! Полегче с леди! – возмущается Джой и торопится предстать перед маркизой.

Та вальяжно протягивает ручку в красной перчатке, он обозначает поцелуй. Довольная морда рыцаря расплывается в улыбке, брови приподняты. Сама галантность. А я злюсь, не понимая, что ей надо. Да, она влезла и спасла меня... пару раз. Но это ничего не меняет!

Клавдий ревниво смотрит на маркизу. Тоже хочет изобразить джентльмена, но та идет ко мне, а я пячусь назад, не давая приблизиться.

– Мальчик, ты в большой беде, – поет маркиза, протягивая руку. – Хочу тебя защитить.

– К нам кто–то приближается! – торжественно объявляет Клавдий.

Этот здоровяк не знает, чему он радуется. Земля отдает вибрацией, деревья позади нас валятся, шелестят кроны. Отчаянный треск надламывающихся стволов и механический звук смертельной опасности говорят об одном...

– Мехары! – визжит Джой.

По его дерганьям я понял, что он ищет коней. Только вот нет их, мой Стрелец куда–то сбежал. Нам не удрать, ворвалась отчаянная мысль. Мехары близко, скоро они будут здесь. В горячке битвы мы не услышали их движения заблаговременно.

– Применим сильную магию и засветимся, – шипит Доминика, топая каблуком от злости. – Ловко придумано!

Секундное замешательство... мы отходим.

Деревья валятся вокруг, в стороне от нас тоже топают железные великаны. Они идут цепью, прочесывая лес. Возможно, еще не увидели нас.

Поздно... Один железный исполин вышел на дорогу и быстрыми прыжками устремился к нам.

– Поздно отступать, – гремит Клавдий и встает в боевую стойку впереди всех. – Бегите! Я отвлеку их!!

«У меня хватит сил унести нас обоих отсюда», врывается голос Доминики в мои хаотичные мысли. «Они тебе никто, прими мою помощь, прошу».

«Нет».

«Попадешь в лапы Дезранту, и с тебя спустят кожу живьем!»

Меня охватывает паника. Бегу прочь, в лес, со всех ног. Туда где нет звуков ломающихся деревьев. Позади кричит Джой, пытаясь вразумить здоровяка. Тот торжественно говорит ему о славной смерти, о рыцарской чести... Доминика торопится за мной.

«Эрик! Возьми мою руку!.. Стой сученок!», это уже визг в моей голове.

Ноги несут по вязкой гнилой листве, траве, между кустов и деревьев. Я смогу убежать. Деревья сильно замедляют мехаров. А рыцари... они все мне никто. Эти двое вообще появились, когда все и началось! Может, они сами и навлекли на меня все беды. И вообще! Что это за люди? Что им всем от меня надо?! Мир взбесился! Никому нельзя верить! Ни Симоне, ни этим рыцарям! Даже Кюри, который чуть не выгнал меня из–за своего племянника или не отобрал мои часы никто мне!

Доминика возникает передо мной так неожиданно, что сердце ахает. Секундное прозрачное марево вокруг нее исчезает. Я вертко ухожу от ее хватки. Она спотыкается на своих каблуках и чуть ли не падает. Чувствую, как в ней играет ярость, выдавая в ощутимое силовое поле дрожь, злость, отчаяние.

– Ты уже бросил этих отчаянных придурков! – визжит она. – Тупое мясо хочет умереть с честью! Давай уйдем! Я унесу тебя куда ты скажешь! Эрик, пожалуйста!!

Не обращаю внимание. Ноги что–то задерживает, какая–то сила цепляет их. Это, наверняка, она пытается удержать меня своими чарами, применяет магию. Силы итак на пределе. Неуклюже и больно падаю... Маркиза с бранью идет ко мне. Вскакиваю и бегу дальше.

– Эрик! – кричит она надрывно. Остановилась, слышу, как издает яростный и протяжный рык, словно медведица. Ее тяжелое дыхание удаляется за моей спиной. – Эрик! Ты нужен мне! Прошу тебя не пренебрегай мной!

Мысли только о том, как удрать подальше, прочь отсюда, прочь от всех. Скинуть мундир, выбросить все кольца, шпагу, вернуться в деревню и забиться в избе тети Вари...

Доминика отчаянно визжит в моей голове:

«Рыцарская честь, что за бред?! Предложение Клавдия о честной битве пилотом мехара любезно отклонено! А Джой скачет вокруг деревьев! Мясо хочет жить! Забавное зрелище! А ты беги, беги, сученок. Уноси свои ноги. Ты ж сын благородного Леонида Лестерского. Честь дороже жизни, что за рыцарский бред?!»

– Замолчи!! – кричу, спотыкаюсь и качусь кубарем. По спине проходится какая–то коряга. Больно...

В глазах красное... теперь белое. Наваждение сходит, но свет, озаряющий вокруг теперь другой, лес мутный, нечеткий, все расплывается. Дыхание мое громче звуков вокруг. Сердце бешено колотится, отдавая в уши. Веет эренни, запах энергии в воздухе, которую я жадно и глубоко вдыхаю в себя.

Я не сын Леонида, но принял его шпагу. Мне нужно успокоиться, сконцентрироваться. Доминика плетется где–то далеко. Убежал от нее. Но это ненадолго.

Представляю кабину своего мехара, как мой эренни погружается в гнездо энергоблока. В груди холодеет, будто все–все тепло уходит из меня. Дыхание перехватывает. Ветер... Теперь душно, практически нечем дышать, муть вокруг, белая пелена. В спину что–то ударяет мелкой дробью, со всех сторон рой пчел, метель, пыль, смерч. Мое тело сковывается, руки чувствуют твердые холодные ручки. Смотрю через мутное стекло. Я большой, я высоко. Все мое нутро торжествует, потому что я в кабине своего мехара, теперь пытаюсь дышать...

– Дзынь! – Приборы загораются медленно, реактор тоненько гудит, накапливая энергию.

Голени сдавливают фиксаторы, даже через сапоги чувствуются механические клещи. Дышу животом, так как не чувствую свою грудь. В какой–то момент мне даже кажется, что я разучился дышать вообще. Конечности колотит от морозного холода. Теперь ручки гашеток мне кажутся горячими.

Вижу, что передо мной стоит Доминика. Она внизу, тяжело дышит. Не могу рассмотреть ее лица, только как меняется силуэт при дыхании. Слишком загрязнилось обзорное стекло. Птичье дерьмо, пыль, грязь, листья. Все это накапливалось, щедро ложилось сверху, пока мехар Леонида покоился в лесу.

«Как?!», врывается в мое сознание тоненький голосок маркизы.

Не обращаю на нее внимания, оно направлено только на запуск робота... Пошли обороты. Машина затряслась, приходя в движение. Шаг... робот скрипит, он еще не разогрелся, энергия не успела достичь в накопителях нужного уровня. Половина ее тут же уходит на шаг. Стоп... я должен ждать. Но не могу. Им нужна моя помощь. Клавдий и Джой в беде. Как я мог допустить мысль о том, чтобы бросить их?!

Доминика сторонится. А я делаю новый шаг, еще и еще. Представляю, что мое стекло чистое. Концентрация... стекло чистое, чистое... Ноги немеют. Сил на магию не осталось. Голова пульсирует, предупреждая, что готова лопнуть от перенапряжения. Ничего не видно!

«Очисть мне стекло! Доминика, ты слышишь? Помоги!»

Долго ждать не пришлось. В глаза резанула синяя вспышка, чуть было не ослепив меня. Да... маркиза злится. Но стекло стало лучше. Впереди дерево! Я успеваю в последний момент... Ускоряю обороты. Дышу пылью и паутиной, что настойчиво лезет в лицо. Нос зудит, а почесать не могу, руки заняты на гашетках.

Среди белых берез и дубов пробирается вражеский робот. Мне страшно, но я иду на него, и вскоре меня замечают. В мою сторону движется целых два исполина. Мехары первого уровня. Лишь это утешает... Щелкаю на гашетке боевой режим, затаив дыхание. Были дожди, мой робот лежал на открытом воздухе все это время. И все же руки исправно вынимают мечи из–за спины робота. Мимо меня проносится поток синей энергии, один мехар падает, пилот парализован, либо мертв. Снова магический удар, падает второй. Доминика не дает мне сражаться. Чувствую, как ею овладевает отчаяние. Вокруг еще много мехаров...

Накопители переменной энергии на трети. Я махаю рукой, огромный меч со звоном перерубает березу. Идем напролом! Со всех сторон на меня устремились роботы. Очередной показался слева. Тот самый, что вышел на дорогу. О Великие! Надеюсь, он не успел раздавить Клавдия!

Робот поднимает огромную стальную руку, занося меч и готовясь встретить меня. Бегу на него. Он бросает руку вниз, я блокирую одним мечом и наношу удар другим. Стекло вражеской кабины разлетается в дребезги. Робот падает на спину. Мчусь дальше, минуя деревья и балансируя на грани потери равновесия. Может быть, я и не искусный фехтовальщик. Но роботом управлять умею.

Меня окружают с трех сторон. Доминика позади расстреливает своими магическими потоками одного, затем другого. Третьего встречаю я. Она убедилась, что могу стоять один на один, и экономит силы. Умная женщина... Мехары первого поколения неуклюжи и медлительны... Очередной противник заваливается на бок. Я не стал ждать атаки, а просто пронзил робота в районе кабины насквозь. Конечно, не по–рыцарски. Это самое уязвимое место при фронтальной атаке. Я инженер, знаю все о мехарах. Изгибы, движущиеся сегменты, углы, повороты, мертвые и слепые зоны обзора. А главное, я знаю степень допустимой нагрузки на суставы и механизмы. Нельзя делать боковые удары под прямым углом. Вот на этом я ловлю очередного врага. В кабину прорывается едва слышный звон стали, когда он бьет наотмашь. Блокирую под нужным углом, и его рука выходит из строя. Добиваю врага и двигаюсь дальше.

Еще один мехар. Позади него я вижу второго. Он спешит, чтобы провести одновременную атаку. Напрасно, я бью по колену одним мечом, затем добиваю осевшего противника другим. Потрескавшееся зеркало заднего обзора показывает, что одного врага я не добил. Пилот смотрит на меня через разбитое стекло кабины, пытается застать врасплох. Но не тут то было! Я лягаю его ногой и валю на землю, затем вонзаю меч в тело пилота.

Во мне кипит ярость. Удар огромной силы приходится на плечо. Импульс отдает по нервам, позвоночник слабеет, если бы стоял просто, без фиксаторов, рухнул бы без сил. Пытаюсь определить степень повреждения, работая левой гашеткой. Я слишком увлекся и получил серьезное повреждение от другого робота. Левая рука перестала слушаться. Медлить нельзя. В ответ наношу скользящий удар. Поспешил... Синий всполох проскользнул между нами. Доминика добила противника своим ударом. Через стекло увидел, как корчится и сгорает пилот.

Остался последний мехар. Этот второго поколения. И в нем явно сидит лидер этого отряда. У этого кроме меча есть еще и щит. Он неспешно идет в мою сторону, оценивая ситуацию. А у меня всего одна рабочая рука.

Доминика бьет магией. Но поток энергии бьется о кабину, словно о барьер и рассыпается искрами. У пилота есть магическая защита! Я в панике. Моя грудь уже чувствуется, тело разогрето, и даже лоб вспотел. Спесь сошла, понимаю, что шансов нет.

– Ты достойный противник! – ревет пилот через усилитель. – Назови свое имя! Для меня будет честью биться с тобой!

Хотел было открыть рот, чтобы горделиво заявить о себе. Но заметил, как позади вражеского мехара мелькнули синие доспехи. Робот останавливается, готовясь к дуэли. Я тоже остановился, сердце колотится, от волнения дрожат руки. Не могу собраться.

С отчаянным криком, что в кабину доносится едва–едва, Клавдий бьет по ноге вражеского робота. Еще и еще, будто лесоруб работает топором. Мехар делает шаг и валится... Клавдий сумел–таки подрубить стальное сухожилие, а нагрузка доделала свое дело. Подходу и загоняю меч в спину. Давлю всем весом. И будто слышу, как хрипит и бьется в агонии пилот, попавший в ловушку. Акустика в кабине оставляет желать лучшего. А значит, это лишь мое воображение.

Прямо на меня летит что–то неизбежное. Зеленая энергия врезается в обзорное стекло. Кабина резко нагревается. Ощущаю, что все вокруг начинает плавиться и дымиться. Да, магия на меня не подействовала, иначе бы я закипел, как пилот в Тилисе. Но кабину энергия стала разъедать. Жар... что–то капает, обжигая кисти, боль невыносимая. Визгу, как резаный.

Вспышка света! Ветер... На миг я подумал, что скован. Зрение возвращается быстро, борясь с потерей ориентации. Вокруг лес. Вижу, как мой мехар стоит впереди, метрах в двадцати от меня, из кабины валит черный дым.

Опускаю голову, чтобы понять, что же удерживает меня? Эти бордовые рукава... Сижу в объятиях Доминики! Ее ручки быстро слабеют и теперь едва держат меня. Мой обгорелый походный мундир остывает. Обожженные кисти все еще горят, но боль понемногу затухает. Поднимаюсь, стряхивая ее хватку. Доминика без сил, сидит, прислонившись спиной к дереву и медленно моргает, улыбается уголком рта. Отдала последнее, чтобы вытащить меня из кабины. Я действительно поражен...

– Спасибо, – хриплю.

– Потом поблагодаришь, – неожиданно врывается дребезжащий голос позади.

Оборачиваюсь. Два человека в красных мундирах и плащах, седые, но бодрые на вид старики. Они скалятся и смотрят на меня своими зелеными глазами. Впечатление складывается, что они братья, рост и телосложение схожие, черты лица тоже. Даже злобные ухмылки зеркальны.

– На том свете поблагодаришь, – гогочет второй. – Червь? У тебя есть эренниевые часы?

Меня захлестывает недоумение, а следом горестное разочарование. Неужели все из–за них? Еще Кюри глаз положил на эти часы. Они не стоят стольких смертей. Злюсь, рву рукав, обожженная кожа болит и возмущается, снимаю часы и бросаю им под ноги. Один из них поднимает их самыми кончиками пальцев, рассматривает на весу.

– Он, – заключает маг. – Туллий не обманул.

– Мы не враги, – пищит позади меня маркиза, – Я была свидетелем резни в Коллегии, едва ноги унесла, у нас есть общий враг!

– Заткнись, сука, – смеется один из них. – Для тебя наш лорд приготовил долгую и мучительную смерть. Сперва мы позабавимся с твоим телом, потом отделим твою душу и будем мучить ее. Наш великий король очень изобретателен и достоин восхищения.

«Они маги третьего уровня. Эрик, прости, мне не справиться с ними одной. Нет больше сил, они специально вымотали меня... Прости... прости».

Позади бежит Клавдий. Если бы он не орал и не гремел своими железками, маги, возможно, не успели бы среагировать. Один к моему горькому сожалению оборачивается.

– Тебе не жарко в таких доспехах, жирный потный червь?! – гогочет тот и делает взмах рукой. Поток энергии сбивает рыцаря с ног. Я почувствовал, как его тело закипает. Он кричит, затем хрипит и вскоре затихает.

Мне хочется реветь. Давлю слезы отчаяния, обиды, страха. Я все–таки рыцарь, нельзя... перед маркизой нельзя. Но поджилки трясутся, я жалкий трус.

– Запеченный червь, – с насмешкой бросает стрелявший маг.

Во мне разгорается неожиданная ярость. На большом пальце левой руки нагревается кольцо с синим камнем. Оно наполняет меня энергией, словно вода льется в мое пересохшее горло. Иду на них.

– Не убивай его! – ревет один маг на другого. Тот выкидывает руку и из нее вылетает синий поток. Энергия растворяется во мне, не нанося боли, не причиняя страданий. Мчусь со шпагой в руке. Она появилась, как только я захотел убить их.

– Стой червь!!

Через мгновение пронзаю одного прямо в сердце. Второй с остервенелым криком бьет красной волной энергии. Отлетаю и падаю. В ушах бухает, протяжный звон, ничего другого не слышу... Пытаюсь подняться, но слабость такая, что не слушаются мышцы. Он с изумленным видом смотрит на меня сверху. Вынимает шпагу. Глухота проходит быстро, я слышу звон, это нетерпеливый наконечник выходит из ножен под кривым углом.

– Червь не достоин такой силы, – кривляясь и занося клинок, изрекает он.

Голова мага вдруг слетает и падает прямо мне на живот. Ой! Ой! Больно, я загибаюсь, нервно откидывая голову, из которой льется, как из ведра... Слышу истеричное хихиканье, поднимаю глаза. Передо мной стоит Джой с пронятой рукой помощи. Взмыленный, потрепанный. Но живой. Беру его за руку, корчась от тупой боли. Он слабенько тянет. Встаю, смотрю на Доминику. На щеках следы от подтекшей с глаз краски. Сейчас не плачет, но успела. Смотрит на меня с тревогой и изумлением.

Слышу, как гремит железо. Только сейчас понял, как люблю эти уродливые матовые доспехи. Клавдий встает, кряхтя. Выпрямляется и стирает копоть с лица.

– Регенерация, – бурчит Джой с нескрываемой завистью и восхищением. – Это Мирэ наградила. Как она решает, что кому, хрен его знает...

***

Добрались до пруда.

Вода – это жизнь. Солнце – это свет для жизни. Женщины – это радость для жизни... Так сказал Клавдий, который теперь ухаживает за слабой маркизой, вьется вокруг нее. Он нес обмякшую Доминику на руках до самого пруда. Мы все слабы, кроме него. Гигант быстро восстановился. Всю дорогу от него веет горелыми тряпками, наверное, не очень комфортно носить железо на голое тело.

С дороги мы ушли. Нырнули в чащу и стали пробираться через дебри, подальше от людных мест и редкого березового леса. Чем гуще, тем безопаснее. И вот нам воздали Великие за нашу жажду жить. Мы у пруда, вернее это заводь от маленькой речки. Судя по зарослям камыша, заболоченному виду, да и растительности вокруг, тут местность не особо хоженая. И лягушки здесь непуганые, с нашим появлением кваканье только усилилось. Будем надеяться, что нас не найдут. Доминика говорила об использовании магии, любой сильный всплеск в лесу, и к нам прилетят вражеские маги. Куда уж нам теперь. Тише воды, ниже травы. Железки Клавдия даже гремят «шепотом».

– Еще раз назовешь меня ведьмой, я тебе язык вырву, сил хватит, – шепчет маркиза, буровя Джоя взглядом.

– Я же ласково сказал, – обижается Джой и, обдавая себя водой, пыхтит и охает. – Ох, простите леди, виноват леди, больше не повторится леди...

– Ведьмочка, – усмехнулся я. Доминика фыркнула, подползла к воде и стала ладошками черпать ее и пить.

– Миледи, – влезает Клавдий. – Позвольте мне!

– О, вы так любезны, эр, – отвечает маркиза, принимая сидячее положение.

«Эрик, убери от меня эту провонявшую потом гориллу»...

Вскоре мы отправились дальше. Все пошли сами. Фляжка была только у Джоя, он наполнил ее до отказа. А вот с едой туго. Проголодались все. Джой даже пытался выловить руками несколько рыбок в пруду. Но те оказались очень юркие. Усталые руки рыцаря быстро сдались.

Я настоял на том, чтобы двигаться в замок Кюри. Никто долго не возражал, даже Доминика. Она что–то скрывала от меня.

– Меня узнают по эренниевым часам? – начал я.

Мне нужно знать все, что знают они. Эти фразы, что все потом и тебе грозит опасность достали.

– Да. И лучше бы ты их выбросил, – бурчит маркиза.

– Объясни, – настаиваю. Часы я подобрал, это моя память о родителях и выбрасывать их не собираюсь.

– Хорошо, – выдыхает она.

«Тебя ищет Дезрант, они пленили мага...»

– Говори при всех! – рычу, прерывая ее. Доминика на миг скалится, но перебарывает себя.

– Тебя ищет Дезрант! – рычит маркиза, отмахиваясь от Клавдия. – Достал уже! Ну чего тебе?!.. Я не устала!.. Так, Дезрант тебя ищет, некий Туллий рассказал им, что ты друг очень могучего мага или силы...

– Мирэ, – подхватывает Клавдий с нотками восторга.

– Не перебивай маркизу, невежа, – шипит Доминика. Клавдий виновато закусывает губу. – Так вот. Ты ключ к этой вашей Мирэ. Тебя распознали по часам, теперь по большому счету они роли не играют. Твой образ разослали ищейкам.

– В той таверне были рыцари Ороса и Бора, – говорю, вспоминая, как в кровавой заварухе мелькали эмблемы с белыми крестами и черными сердцами. После сегодняшних мехаров уже не страшны никакие ищейки. – Что вы все знаете о тех рыцарях? Что они в Тилисе делали?

– Боровцы – это мои, – говорит маркиза. – Но я уже не контролирую их. Дезрант оккупировал мой маркизат и диктует свои условия. Они заменили моих магов своими, часть подкупили. Едва сумела уйти...

– Вот с рыцарями Ороса неясно, – встревает Джой. – Хвоста за нами не было. Это могут быть и верные рыцари Лестера. Эрик, ты никого не узнал из них? – отрицательно мотаю головой. – Помню, что в таверне тебя пытались спасти рыцари в синих мундирах. Но видел и наемников в черном, они вне герцогств, принадлежат только себе, их нанять может кто угодно.

Очередной привал в зарослях папоротника. Голова кружится и наваливается усталость. Флягу выдули всю, испив по очереди. Клавдий долго не сидел, буркнул, что вернется и исчез в ближайших кустах.

Вернулся рыцарь с горстью маленьких яиц.

– Я это есть не буду, – бурчит маркиза, кривясь. Ей «горилла» любезно предложил первой. Джой схватил пару яиц и сжевал вместе со скорлупой. Клавдий кивнул и мне, и после того, как я отказался, закинул в себя все остальное.

Я представил жаренную курочку на тарелке, что кушал в бане с Никой. Это последняя еда, что падала в мой желудок. В животе урчит. От неприятного чувства голода вспомнилась моя деревенская жизнь и голодные зимы.

Так... трава, на ней тарелка, на тарелке курочка... она передо мной...

Доминика вскрикнула, когда передо мной действительно появилась деревянная тарелка с курочкой. Внутри меня все ликует. Получилось!

– Это я, – моя ухмылка пугает маркизу. Рыцари открыли рты.

– Странно, – прохрипела она. – Что это за магия?! Всплесков силы не ощутила. Эрик? Попробуй еще что–нибудь. А?

– Да, эр Эрик, – подхватил Клавдий. – Свининки бы...

– Хотя бы хлеба или сдобную булочку, – произносит приподнято Джой, потирая ладошки. Так и хочется сказать, что вы свои яйца сожрали уже.

Концентрируюсь. Все трое затаили дыхание, ждут. Передо мной появляется хлеб, и белый, и ржаной, и такой, как покупали на пути к Тилису, помню его вкус... Возникает огромный шматок свинины, похожую подавала в гостинице Ника, нарезки сыра, мяса, кувшин вина. Смотрю на изумленные морды, которые жадно гипнотизируют вино, надо еще парочку кувшинов...

В груди холодеет, кончики пальцев немеют. Все, хватит.

«Эрик, солнце, сделай еще огурчиков, пожалуйста».

«Обойдешься», бросаю я.

Доминика надувает щеки. А мне смешно, наблюдаю, как рыцари накинулись на еду, забыв о манерах и о том, что рядом леди. Маркиза сняла перчатку, взяла кусочек сыра и немного хлеба, понюхала, попробовала на язык и очень быстро сжевала.

Жалко ее стало. Так и быть. Сотворил несколько зеленых, огурцов, что приносила Мила в мой дом с рынка. Они были вкусные и не горькие. Надеюсь ей понравится. Доминика начала довольно хрустеть овощем. Расцвела, но на меня смотрела с укором.

Сейчас чувствую себя важным, настоящим кормильцем.

– Эр Эрик, а что это был за отважный рыцарь в мехаре? – деловито интересуется Клавдий. – Он спас всех нас...

– Экх... экх... – продирает горло Доминика.

– О миледи, и вы тоже спасли нас! Это бесспорно! – восклицает Клавдий, с набитым ртом.

У рыцарей приподнялось настроение. Я сам впился в кусок курочки, во рту такое блаженное удовольствие. Хочется съесть побольше. Одновременно возникает желание схватить что–то про запас. А то гигант уже коситься на аппетитный кусочек, что я сам заприметил.

– Это был Эрик, – вздыхая, произносит Доминика.

У обоих рыцарей округляются глаза. Моя спина горделиво выпрямляется, но сам краснею и смущаюсь.

Клавдий даже жевать перестал. Смотрит на меня большими карими лупками.

– Я–то думал, что не похоронили мы храбреца, – выдает он. – Сбежали, тяжесть в груди нес за этот низкий проступок. А пилот жив и здоров. Что ж вы молчали...

– Да перестань ты корить, – смеется Джой, наворачивая за обе щеки. – Мехара–то где откапал? Или как еду? Э... да ну не может быть!

Он смотрит мне в рот. Ждет адекватного ответа? Улыбка сходит с его лица быстро.

– Ага, – произношу гнусаво.

Клавдий чавкает дальше, но как–то уж очень вызывающе. Забылся, что рядом леди?! Доминика ложится на спину, оставив согнутыми колени. Под ней зашелестела трава. Джой снова улыбается и мотает головой куда–то в сторону, будто внутри его мысли завязали борьбу. Сам себе под нос бормочет.

– Нас могут ждать на подходе к замку, – говорит Доминика усталым голосом.

– Может, поживем в лесу, пока все не утихнет? – предлагает Клавдий. – Еда есть, землянку выроем...

– Вы можете рыть что хотите, – бурчу. – А мне надо в замок. Только там чувствую себя в безопасности.

– Ой, не напоминай мне об этой суке, – прыскает Доминика.

Рыцари навострили уши. Интересно мужикам послушать сплетни. Хрен им.

Накинулись на вино. Клавдий хлебает из кувшина. Доминика попросила стаканчик, я сотворил ей бокал, похожий на те, что были на балу у Кюри. Та благодарно улыбнулась мне. Клавдий заметил это и нахмурился. Ревнует к этой тетке?! Напрасно!

Пьяные рыцари разговорились, облепив Доминику. Та тоже расслабилась и вовсю хихикала. А мужики двигались к ней все ближе и ближе, так скромно все и невзначай. Но стоило Джою потянуться к ее талии или коленке, как он сразу вскрикивал от какого–нибудь неожиданного укола в зад или пах. Клавдий был более скромный, он пытался шутить, маркиза снисходительно слушала его, но скрыть нотки отвращения на лице так и не смогла.

Кстати сейчас она снова накрашенная. Вряд ли кто заметил, что на пруду она быстренько смыла старую краску и появилась новая. Даже без сил, маркиза все равно первым делом накрасилась. А что еще ожидать от женщины мага? Выглядит на двадцать пять в свои сорок. Если бы не ее слезы, я бы и не понял, что это краска на глазах. Конечно, ей идет. Она поглядывает на меня иногда, выражение лица при этом меняется. Это настораживает, потому что я не понимаю, что оно может значить...

– Помню, как я... – так начинается очередная история пьяного Клавдия. – Он был здоровее меня раза в два!

– Как даф?! – подхватывает Доминика. «Эрик, я устала, сделай им что–нибудь покрепче».

– Да больше! – восклицает гигант. Сбоку хихикает Джой «куда уж больше тебя». – Мы сшиблись в финале! Он вместе с копьем своим об меня разбился! Потом два дня из меня цепки все тащили и тащили!

– Фу какая гадость, – морщится Доминика.

– Клавдий, хватит хрень всякую рассказывать! – блеет Джой.

– Фу, Джой, вас прорвало? – укоризненно мотает головой маркиза.

– Простите леди! Да это я от него набрался! – смеется Джой. – Все эти словечки! Да прибаутки, времен тяжеловооруженных...

– А что ты имеешь против доспехов? – взвинтился Клавдий. Джой видимо за живое задел старика.

– Да ничего, хорошая мебель в доме! Ха–ха–ха.

– Полегче, рыцарь, – угрожающе проронил здоровяк.

– Эй, петушки, нашли время мышцами играть перед леди, – хихикает Доминика. – Так! Кто пригреет меня ночью?!

Этот вопрос ввергает в полное замешательство обоих. Я тоже в ступоре. Доминика смотрит на нас, прыскает и начинает смеяться во все горло.

– Да пошутила я! Видели бы вы свои лица!!

Все начинают ржать, как лошади. И мне хмель ударила в голову, тоже смех рвется. Нервы, расшатанные днем вчерашним и, особенно, днем сегодняшним требовали расслабления.

Дальше я пил, пил, пока уже все вокруг не поплыло. Хихиканья, ржания, шутки, истории, все это дальше и дальше, глуше и глуше. Вскоре все затухает...

Мне комфортно и хорошо. Слышу, как капли воды бьют по железной крыше ангара. Наша с отцом мастерская цела и невредима. Я в теплой кровати, за окном ливень. Нежные руки обнимают меня.

– Мама? – произношу и открываю глаза. Вокруг лес, в преддверье рассвета. Я сижу, спину греет тепло. Дождь бьет по доспехам спящего напротив Клавдия. Тот завалился на траве набок, ему хоть бы что, деревянной тарелкой морду прикрыл и сопит довольный. Вокруг веет влагой и холодной свежестью. Надо мной будто зонтик. Капли летят мимо, обтекая маленький незримый купол. Вздрагиваю, понимая, что–то не так. Меня обнимают чьи–то ручки.

– Тише, Эрик, – шепчет мне в ухо сонный и скрипучий голос Доминики. – Это слабая магия, не переживай. Спи, еще рано.

– Отпусти меня, – шепчу.

Она шикает мне в ушко, убаюкивает, одна рука гладит меня по волосам. Так делала моя настоящая мать. Не в силах сопротивляться. Снова накрывает сладкий сон.

Мы проснулись. Я спешно высвободился из объятий Доминики, пока никто не видит. Особенно Клавдий. С важным видом покормил своих попутчиков. Именно попутчиков! Никого не могу назвать своим другом, потому что никому из них все еще не доверяю. Пусть они хоть трижды благородные и я за них дрался, как никогда. Это сделал не для них, а для себя и покойного Леонида. Это была дань уважения ему, я следую кодексу чести рыцаря, как он наказал перед смертью. А эти... Они увязались за мной неспроста. Всем нужна эта Мирэ, сила или великий маг, а я... просто ключ к ней.

Весь день продирались сквозь заросли. К вечеру деревья стали реже, а растительность скуднее. К ночи мы вышли из леса, очутившись на густо засеянном ржаном поле. Судя по огням вдали, впереди крестьянское селение.

– Пройдем поле сейчас, – предлагает Доминика. – Деревню нужно обойти, там могут быть шпионы. Утром будем в замке графа.

– Что мы скажем графу? – бурчу я.

– Напали разбойники, – отвечает маркиза, пожимая плечами.

Джой шагает вперед, вдыхает глубоко и звучно, выставляет ладошки, в них бьются нескончаемые колоски.

– Скоро сбор урожая, – говорит он мягко и благоговейно. – Девки в платьях с толстыми косами, сеновал... Эх, были времена молодые.

– Ага, – соглашается Клавдий и идет, протаптывая свою дорожку.

– Все вы мужики одинаковые, – прыскает Доминика. – Только о женщинах и думаете, как бы куда им сунуть...

– Леди?! – хором и с укоризной произносят рыцари.

Я хихикаю позади, кто бы говорил.

«Где ты откапал этих деревенских парней? Их хватило на полдня, теперь я им как подружка, какие там манеры, даже за языком перестали следить!»

«А ты с ними чаще вино пей и обжимайся, как подружка».

– Ау! – вскрикнул я от неожиданного укола в задницу.

– Эр Эрик?! – насторожились рыцари.

– Комар укусил, - прошипел я. Доминика хихикнула.

«Я тебе не мамка, чтобы так со мной разговаривать, следи за языком мальчишка». Доминика оживилась, силы к ней вернулись, теперь можно и огрызаться.

Рожь еще не высохла после дождя. Все ноги мокрые, идем и все поочередно ругаемся. Селение обошли стороной, но далекий собачий лай заставил понервничать. Дальше шли почти на ощупь, небесная оранжевая паутинка немного подсвечивала, раздавая накопленные днем остатки солнечного света. Миновали лесок, затем еще поле, остановились в небольшом овражке, поросшем травой. Потому что дальше идти не могли, темень кромешная. Часы с тусклой фиолетовой подсветкой показывают час ночи...

Утром разбудили птицы. Пронзительный и беспокойный писк противно врезался в уши. Как оказалось, у них под овражком норки, прямо на отвесной части, под которой мы спрятались. Трава шумит, принимая моросящий дождик, облака темно–синие. В воздухе веет костром. Идти никуда не хочется, тело ломит. Сегодня я не дал маркизе обнимать меня ночью, нечего подлизываться.

– Вот с того места должен быть виден замок, – говорит маркиза, указывая на пригорок с один единственным засохшим деревом. Три длинные коряги все еще пытаются изобразить дуб.

Джой резво уходит вперед. До пригорка метров сто. Могли и вчера увидеть огни замка.

– Откуда ты знаешь дорогу? – бурчу.

Утром голова ясная, и я запоздало осознал, что перешел с маркизой на ты после того, как погеройствовал на мехаре. Это признак моего превосходства? Да и она не возражает, если не при рыцарях. Однако самим рыцарям постоянно замечания лепит за всякие мелочи.

– Летала по окрестностям, – огрызается Доминика.

– Почему ты идешь с нами, скажи правду, – допытываюсь я.

Маркиза прячет глаза. А значит, врет, а значит, не искренна она. Это в мире Рэи нормальное явление. Симона тому доказательство.

– Эрик, дойдем до замка, распрощаемся, – выдавливает она, глядя в сторону пригорка. В профиль ее ресницы кажутся особенно длинными.

Маленькая фигурка Джоя замерла на пригорке. Он долго смотрит вдаль. Затем возвращается, мне не нравится выражение его лица.

– Что?! – бросает Доминика.

– Что?! – подхватываю я.

– Не молчи Джой, – бурчит Клавдий.

– Сами посмотрите...

Мы мчимся к старому дубу. Еще не доходя, чувствую что–то... запах гари, копоти, пепла. Поднимаюсь на пригорок. Впереди, очень далеко открываются знакомые места. Поля и деревушку, дорожки, что ведут из замка в две стороны. Только вот самого замка нет, одни руины. Его словно разметали по камням и разровняли по территории. На километры все усыпано булыжниками от стен и укреплений. В этой разрухе что–то горит, что–то просто дымится. Вокруг не видно людей. Слишком далеко, чтобы разглядеть, но я знаю, что они разбежались, те, что были не в замке, еще сумели унести ноги.

Мое горло сдавливает ком. Удивление сменилось смятением, отчаянием и слабостью. Я оперся о старый дуб, чтобы не упасть. Горько и больно в груди. В голове мелькают лица детишек Мориса, его жены, тех двух близняшек из цитадели, толстой Милы, даже той проститутки, сестры кузнеца...

Это все я... я привел их сюда. Нажрался, как свинья и кричал всем в таверне Тилиса, что я баронет Лестерский, гощу у Кюри. Моя вина. Я всем приношу несчастье и горе, неприятности и неудачу, люди теряют близких из–за меня. Все потому что я проклят. Это все она, все из–за этой Мирэ. Она прокляла меня! С того самого момента, когда помог ей, вытащив из ямы, приношу только боль. Ненавижу...

– Это какие силы могли такое сотворить, – слышу голос Клавдия.

– Одного верховного мага хватит, – отвечает Доминика и вздыхает. – Веками стоял замок...

В голову врезается красочная фигура хозяйки – основательницы. Картина с ее изображением горит, краски плавятся, голубые слезы текут с глаз Гаянэ...

Спонтанный рывок тела. Хочу туда! Не вижу никого вокруг. Но меня останавливает чья–то рука.

– Они только и ждут... ждут, что ты прибежишь туда, – шепчет маркиза.

Ее хватка крепкая, впервые почувствовал в Доминике такое яростное напряжение и физическую силу. Меня трясет, нет сил держать в себе боль.

– Там Гаянэ!! – визжу, заливаясь слезами.

– Мертва она, – говорит ровным голосом маркиза. Это звучит цинично из ее уст. – Хранитель живет пока стоят хотя бы два древних камня друг на друге. Как видишь, все там разрушили до основания... ломали со знанием дела.

– Тише, рыцарь, – бормочет Клавдий, уводя меня с пригорка.

Реву во весь голос, мои ноги отрываются от земли, теперь вишу на здоровяке, скребу от злости его чешуйчатые доспехи. Руки саднят от ожогов, но мне плевать.

– Там Гаянэ! – реву во весь голос. Рыцарь ставит меня на ноги, смотрит строго, а я продолжаю. – Там!! Мой один!! Единственный!! Друг!! Вам этого не понять!!

– Она мертва! – рычит маркиза, сжимая кулачки. Ненавижу ее. Всех их ненавижу.

Бессильная ярость, как же погано.

Клавдий опускается передо мной на колено. Я замер в недоумении.

– Я барон эр Клавдий Девонский, безземельный рыцарь Ороса, – начинает грозно и торжественно он. – Обращаюсь к баронету эр Эрику Лестерскому. Вверяю вам свой меч и свою жизнь. Пред Великими и богами клянусь в верности вам, до последней капли крови защищать вашу честь и не срамить своими поступками. Всюду следовать за вами, быть вам соратником, ДРУГОМ и братом. И если нарушу эту клятву, пусть мои доблести будут забыты, имя покрыто позором, и позор мой станет известен всему рыцарству!

Стою и не понимаю, что происходит, перевариваю сказанное. Только сейчас опомнился, только после этих слов. Клавдий не поднимается, голова опущена, он чего–то ждет.

– Принимаете ли вы мою вассальную присягу лорд? – произносит с некой тревогой гигант.

– Да, – хриплю, втягивая и проглатывая сопли. Он поднимается с колена и отходит. Доминика посматривает на Клавдия с удивлением. Затем опускает свои глаза, подходит ко мне и становится на колено, склонив голову. Грудь моя холодеет.

– Я маркиза Доминика Ратлендская, глава по праву преемства Ордена Каменной розы и маг второго уровня, – произносит она. Каждое ее слово будоражит мою душу. Утешение или правда?! Маркиза продолжает, в ее голосе звучит строгость и ярость:

– Обращаюсь к баронету эр Эрику Лестерскому. Вверяю вам свою шпагу, магическую силу и свою жизнь. Пред Великими и богами клянусь в верности вам, до последней капли крови защищать вашу честь и не срамить своими поступками. Всюду следовать за вами, быть вам соратником, другом и сестрой. И если нарушу эту клятву, пусть покарают меня Великие и будет вечно душа моя блуждать в Запределе!

Она поднимает свои синие блестящие глазки. По ее лицу моросит дождик.

– Принимаете ли вы мою вассальную присягу лорд?

– Да, – выдавливаю.

Маркиза встает. Неловкое молчание. Все поглядывают на Джоя.

– Не смотрите на меня так, – бурчит он. – У меня есть сюзерен...

Над нами в синих облаках проносится большая черная птица, с пульсирующими красными и зелеными огнями. Все отвлеклись на нее. Это имперский корабль. Сейчас увидеть его – большая редкость.

– В сторону Великой Гариамской стены полетел, – комментирует маркиза, провожая его взглядом. – Неспроста... Вот и дождались. Не ровен час, дафы прорвутся.

– Великая будет сеча, – бурчит Клавдий.

Джой укоризненно мотает головой, глядя на него. Гигант замялся, понимая, что сморозил ерунду. Мне вспомнился Морис со своим отрядом. Они ведь на стену пошли...

– Эр Эрик, – спрашивает Доминика с настороженностью в голосе. – Куда мы теперь?

– В Лестер.

Конец первой книги.

Больше новинок на http://litres.ucoz.site/

Или на нашем телеграмм канале https://t.me/martin_2015