Рыцарь моего сердца

Глава 24

В лес въехал небольшой отряд, состоящий из четырех рыцарей, Брэнда, Вильгельма и лорда Ричарда. Они скакали, полные решимости без всякой пощады уничтожить врага, и только присутствие Кейосада отсутствие у всадников шлемов и панцирей говорило о том, что им предстоит охота, а не битва.

Решение дождаться темноты, взять лишь несколько рыцарей и одну собаку принадлежало Вильгельму, который объяснил другу, что это по замыслу Колетт де Марсон ее люди ранили Данте и похитили Бринну.

– Они собираются тебя убить, выдумав для Эдуарда историю о предательстве лорда Ризанде. Он, конечно, с радостью им поверит, если даже их фантазия – всего лишь призрачная надежда.

– Я убью их медленно, – с беспощадной уверенностью пообещал Брэнд.

– Oui, – кивнул Вильгельм. – Мы возьмем одну собаку, которая поможет нам их найти. А потом подойдем незаметно.

– Да, освободим Бринну и вырежем остальных. – Брэнд не чувствовал холода, ярость разожгла в нем огонь, который сможет погасить только смерть всех похитителей. Он был уверен, что найдет Бринну живой. Он не мог в этом сомневаться, иначе ему останется лишь вонзить себе меч в сердце, но и это лишь после того, как убьет Колетт.

Им не потребовалось много времени, чтобы найти ее лагерь. Даже издалека они увидели дым, поднимающийся над голыми ветвями.

– Глупцы. – Герцог свирепо улыбнулся.

– Возможно, это хитрость, – сказал лорд Ричард.

– Non, – покачал головой Вильгельм. – Слишком холодно. Им пришлось разжечь костер, чтоб не замерзнуть до смерти.

– Они там. Кейос ведет нас, – согласился Брэнд и показал на собаку.

Пес бежал впереди, не сворачивая, потом остановился и поглядел на всадников, будто спрашивал, в чем задержка.

– Пора бы ему подъехать, – сказала Колетт. – Я слышала, он говорил, что любит тебя. Так почему же он не появляется?

Бринна тайком оглядывала заросли, надеясь увидеть за ними признаки движения.

– А я слышал, как этот ублюдок говорил, что вообще никого не любит, – буркнул Клайд, поправляя меч на поясе. – Вдруг его не интересует, жива она или мертва? Хотя, если он все же отправился на поиски, огонь приведет его прямо к нам.

– Хватит, – приказала Колетт. – Чем скорей он умрет, тем быстрей мы вернемся к Эдуарду.

Бринна закрыла глаза, чтобы похитители не видели ее слез. Может, они правы и Брэнду все равно. Нет, она помнила выражение глаз мужа, его искреннюю улыбку, то, как он брал ее за руку, слова, которые говорил ей прошлой ночью. Он придет. Вместе с отцом и Вильгельмом. И они попадут в ловушку, приготовленную Колетт! Она должна спасти людей, которых так любит.

– Брэнд не придет за мной. Ты погубила его, Колетт. Он меня не любит. Не может полюбить.

Колетт прищурилась.

– Он говорил, что любит, я слышала это собственными ушами.

– А ты знаешь, почему Вильгельм приехал сюда? Чтобы приказать Брэнду жениться на мне, – быстро сказала Бринна, предварив ответ Колетт. – Он бы предпочел битву женитьбе на мне. Он сказал моему отцу и Вильгельму, что не сможет меня полюбить. Я сделала все, что в моих силах, однако не смогла этого добиться. Он не придет, так что лучше убей меня прямо сейчас и беги.

Скрытый густыми зарослями шелковицы и смородины, Брэнд с дрожью слушал признание жены. Он поклялся себе провести остаток жизни, убеждая Бринну в своей любви. Наконец он повернулся к Вильгельму и кивнул.

Натянув до бровей капюшон черного плаща, герцог бесшумно проскользнул через кусты и смешался с людьми Колетт. Поскольку его появление осталось незамеченным, он спокойно уселся на упавшее дерево и срезал кинжалом толстую ветку. Через минуту другая фигура, такая же черная, с надвинутым капюшоном, словно тень, вышла на маленькую поляну.

– Будем ждать до утра, потом убьем ее и вернемся к королю Эдуарду, – мрачно сказала Колетт.

Возможно, Бринна права. Все идет не так, как они задумали. Клайд тоже прав насчет Вильгельма. Если этот ублюдок хоть в малой степени пострадает, норманны, конечно, вторгнутся в Англию. Но возможно, король все-таки наградит ее. Она скажет, что Брэнд убил свою жену, и когда эта весть дойдет до саксонской знати, результат окажется тем же. Брэнд умрет, король получит свою землю, она – свою.

С рычанием, более подходящим дикому зверю, чем ангелу, Колетт пинком швырнула в огонь кусок земли. Взвились языки пламени, бросая пляшущие тени на стволы деревьев, на покрытую опавшими листьями землю, на ее людей, которых стало больше на три человека.

– Я замерз, мне требуется женское тепло, – сказал Клайд, с ухмылкой взглянув на пленницу. – Я беру ее, Колетт, а если ты вздумаешь помешать, возьму и тебя… до того как убью.

– Он еще может появиться, Клайд. Почему бы тебе не обождать, чтоб он мог взглянуть на эту сцену? – Глаза Колетт угрожающе сверкнули.

– Нет, я совсем окоченел, – бросил через плечо рябой и потянулся к Бринне. – Я полагаю, что по размеру тебе очень подхожу. – Она попыталась ударить его ногой, почти дотянулась до его колена, но рябой увернулся. – А может, я просто разорву тебя на части?

За ним возникла тень. Вильгельм отбросил назад плащ, и на миг сверкнувший в лунном свете меч исчез в спине Клайда.

– А может, и нет, – сухо произнес герцог, пока рябой падал на землю.

Вильгельм перевел взгляд на Бринну, потом вдруг так резко повернулся, что складки плаща взметнулись, хлопнув его по ногам.

– Колетт! Ma cherie! – радостно воскликнул он, и лес вокруг него ожил. – Какая приятная встреча!

Капюшоны были отброшены назад, открыв знакомые лица, которые Колетт видела в замке. Понадобился один миг; чтобы немое удивление ее людей исчезло и при зловещем пламени костра сверкнули мечи.

Вильгельм почти незаметно сразил нападавшего, успев выдернуть меч и вытереть лезвие о плащ трупа до того, как он упал на землю. Герцог столь же быстро вложил меч в ножны, удовлетворенно окинул взглядом поле битвы и повернулся к Бринне.

– Ты не пострадала? – Он достал из левого сапога кинжал и разрезал ее веревки.

– Нет. – Бринна обняла его за шею, прижалась к нему. Грубый норманнский воин с осторожной нежностью держал ее в объятиях, и его вздох облегчения скорее походил на стон.

– Слава Всевышнему.

– Данте жив?

– Oui. Когда мы оставили его, все твои служанки ухаживали за ним, словно три влюбленные жены.

– А где Брэнд? – спросила она, когда Вильгельм отпустил ее.

Герцог закутал Бринну в свой плащ и указал на тень, буквально летавшую по маленькой поляне:

– Он здесь. Его меч пролил больше всего крови. Черт, он же беспощадный ублюдок, верно? – Герцог притворился испуганным, но широкая улыбка не оставляла сомнений в том, что он думает о любимом друге.

Бринна, восторженно распахнув глаза, смотрела на мужа. Его меч сверкал, рассекая воздух, разбрызгивая кровь во все стороны. Если б его ярость не была столь устрашающей, он бы вызывал только восхищение. И хотя врагам он казался ожившим кошмаром, для Бринны он был захватывающе прекрасным.

– Я обучал, – с гордостью произнес Вильгельм. Рядом с могучим герцогом она чувствовала себя в полной безопасности.

– А вы не считаете, что должны сражаться вместе с ним?

– Да тут почти никого не осталось, – возразил герцог, махнув в сторону поляны.

Бринна показала на Колетт, готовую уже вскочить на коня и бежать. Вильгельм ослепительно улыбнулся и покинул ее.

Лорд Ричард быстро вел к концу схватку с двумя оставшимися противниками, когда Брэнд опустил меч и отыскал глазами жену. Взгляд мгновенно смягчился, плечи расслабились, как будто один ее вид превращал его из свирепого льва в человека. Переступая через тела и ветви, он двинулся к ней, чтобы обнять, сказать ей, что любит ее больше жизни. Он был уже в двух шагах, когда из-за деревьев позади Бринны выпрыгнула тень и обхватила рукой ее горло. И в этой руке блестел кинжал. Меч Брэнда тотчас же оказался на уровне глаз.

– Отпусти ее, и я не разрежу тебя на куски, – пообещал он.

Голос опаснее любого оружия, выкованного в кузнице. Острие меча неподвижно. Лорд Ричард и остальные медленно подходили за спиной Бринны к противнику:

– Дайте мне лошадь и время бежать, или я убью ее, – сказал тот.

Молчание. Ни один мускул не дрогнул на лице Брэнда. Только глаза обжигали, словно языки пламени.

– Отпусти ее. Сейчас же, – процедил он сквозь зубы.

– Ну что ж, будь по сему. Она умрет.

Словно выпущенная из лука стрела, меч Брэнда рассек воздух и, пробив противнику горло, пригвоздил его к дереву.

Бринна медленно повернулась, увидела прямо у своего лица торчавшую рукоятку, посмотрела на мужа и потеряла сознание.

Первое, что ощутила Бринна, хогда пришла в себя, было тепло Брэнда. Она лежала на коленях мужа, его рука гладила ее волосы так нежно, словно она была для него дороже всего на свете. Увидев, что Бринна открыла глаза, он улыбнулся ей, потом нахмурился.

– Прости, я напугал тебя. Но меч ни в коем случае тебя не коснулся бы, – прошептал Брэнд.

Она погладила небритый подбородок мужа. Он смотрел на нее с любовью, о которой она так долго мечтала. Его небесного цвета глаза говорили ей о страхе потерять любимую, о безмерной радости, что этого не случилось. О мужском желании защитить ее не потому, что она принадлежит ему, а потому, что он не представляет себе жизни без нее.

– Я знаю. Ты никогда бы не позволил ему обидеть меня, Брэнд, – тихо сказала она.

– Но я сам обидел тебя, Бринна. Я не хотел этого.

– Брэнд…

– Non, – успокоил он. – Поцелуй меня и позволь отдать тебе мое сердце. – Он прикоснулся губами к ее улыбке. – Я люблю тебя, Бринна.