Рыжеволосая бестия

21

«Так же, как ваш дружок Линделл вышвырнул Алису Мейбери из ее дома? Ту девушку, которую вы изнасиловали!»

Слова, брошенные Полом Тарном, жгли мозг Марлоу Банкрофта, как раскаленный металл. Линделл — дурак. Ему не стоило про это рассказывать, все равно ведь никто ничего не докажет… Да и вообще, о каких доказательствах может идти речь, если ни один человек в этом городишке не осмелится обвинить хозяина Банкрофт-холла… Хотя нет, Тарн осмелился. Неудивительно, если он начнет копать под него… Но если ему удастся разыскать эту девицу, все равно он ничего не добьется. Что значат слова какой-то шлюхи по сравнению со словом Банкрофта? Однако больше всего взбесило Марлоу не то, что Пол узнал об изнасиловании Алисы Мейбери, а то, что теперь он знает и о другом.

Он-то думал, что это будет его козырем! Марлоу в ярости опустил кулак на раскрытую ладонь. Он надеялся, что если припугнуть Линделла, рассказать о том, что ему стало известно от него самого, то… Банкрофт вспомнил, как его приятель, загибаясь от малярии в доме на плантации, признался, что присвоил себе имя другого человека. Именно это признание Марлоу рассчитывал использовать, чтобы освободиться от обязанности расплачиваться с долгами. Но теперь…

— Будь ты проклят, Линделл! Тупой болван! — вскричал он.

А вдруг адвокат Маршаллов теперь заявит, что Линделл давал взаймы деньги, которые принадлежали не ему, а семье Маршаллов? И потребует возмещения расходов?

Однако и это еще не все. Марлоу со всей силы двинул ногой по тяжелой медной каминной решетке. Ну почему он не избавился от этого ублюдка! Кончил бы его, и не было бы никаких проблем. Но сейчас уже поздно об этом думать. Человек, который выдавал себя за Каина Линделла, дожидается своей участи за решеткой.

Но возможно, все не так уж плохо, как расписывал этот Тарн? Марлоу пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Вполне вероятно, что Линделл на самом деле рассказал не все. А этот Тарн просто хочет заманить его в ловушку и заставить выдать себя.

Но обмануть Марлоу Банкрофта не так-то легко! Презрительная усмешка скользнула по хмурому лицу. Кто такой Тарн? Деревенщина, неотесанный мужлан-выскочка. Его вообще не стоит брать в расчет. Линделл — другое дело, тот будет зубами грызть землю, чтобы выгородить себя. Улыбка сошла с губ. Для Линделла игра закончена, и можно не сомневаться, что об их отношениях он выложит все до последнего. Марлоу почувствовал, как от нарастающего страха у него перехватило горло. Да, Линделл не тот человек, который станет молчать. Раз уж ему самому предстоит гнить в тюрьме, он не будет защищать бывшего приятеля.

«У нас есть все основания полагать, что вы должны рассказать о нападении на молодую женщину».

Сколько еще ему осталось ждать, чтобы услышать эти слова? Как скоро к нему в дом явится полицейский инспектор и начнет вынюхивать и выспрашивать? Конечно, придется солгать… Но способен ли он одурачить профессиональных ищеек? Сумеет ли разговаривать с ними спокойно и уверенно? А если его ответы их не удовлетворят, что тогда?..

Черт! Резким движением руки Марлоу смел с каминной полки остальные фарфоровые фигурки, и те разлетелись вдребезги о дорогой паркет. Если его ответы их не удовлетворят, то они вернутся и, возможно, будут уже спрашивать не только об изнасиловании, но и обо всем остальном. Нет… никаких «возможно»! В глазах Марлоу появился холодный блеск. Они наверняка узнают все, Каин Линделл об этом позаботится.

Выхода нет! Серая пустота остывшего камина показалась Марлоу похожей на открытую могилу, ждущую его самого. По спине пробежал холодок. Неужели нет никакого выхода?.. Разве что… Ну конечно! Он поднял голову, на несколько секунд замер, обдумывая новую идею, потом рванул плетеный шнурок для вызова слуги. Решение есть. Он вернется на Ямайку, а там полиции до него не добраться.

Решено. Марлоу Банкрофту не придется выслушивать вопросы господ-ищеек. От приданого Фелиции давно уже не осталось ни шиллинга, как и от денег, вырученных за драгоценности матери. Обе суммы, конечно, были не бог весть какие, но их хватило бы, чтобы расплатиться с некоторыми долгами. Долги! Марлоу ухмыльнулся. Банк и адвокаты Маршаллов хотят вернуть свои денежки? Что ж, Бог им в помощь. Пусть попробуют найти его на Ямайке.

Корабль отплывает через три дня, место уже зарезервировано, теперь осталось только замести следы, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений. Отец, пока был жив, никому не рассказал, как погибли жена и ребенок Ричардсона, но в последний год жизни все чаще угрожал сделать это, надеясь таким образом заставить сына образумиться… то есть вынудить его отказаться от всего, что доставляет удовольствие. Отец хотел, чтобы Марлоу женился и занялся делом.

«Жениться и жить с женой так, как живешь ты с матерью? Нет уж, отец, избавь меня бог от такого счастья!»

А ведь все произошло, как хотелось ему, Марлоу. Рассмеявшись, Банкрофт обвел взглядом комнату, которая когда-то была спальней отца. Отец не проболтался о том убийстве при жизни, теперь нужно было убедиться, что он не сделал так, чтобы правда всплыла после его смерти.

Марлоу сдвинул в сторону тяжелые бархатные шторы, и из высоких окон в комнату хлынул неожиданно яркий свет, едва не ослепивший его. Если есть что искать, он найдет это обязательно.

Комод! Марлоу направился в другой конец комнаты. Турецкий ковер с густым ворсом заглушал его шаги. Нет, это слишком просто. Хотя именно по этой причине отец мог посчитать, что в комоде никто не станет искать. Но разве может кто-нибудь сравниться с Марлоу по части хитрости? Улыбнувшись своей мысли, он стал по очереди выдвигать ящики комода и высыпать на пол их содержимое. Когда в нижнем ящике под аккуратно сложенным бельем обнаружилась пачка бумаг, Марлоу торжествующе рассмеялся.

Подняв бумаги над головой, он помахал ими в воздухе, как воин, завладевший оружием врага.

— Хорошо придумано, отец! — Марлоу снова хохотнул, на этот раз презрительно. — Только прятать нужно было получше! Вам следовало бы знать, что, если уж мне понадобится что-то найти, я непременно добьюсь своего.

— И зачем же тебе понадобилось это сейчас?

Спокойный голос, раздавшийся за его спиной, заставил Марлоу резко обернуться и впиться взглядом в человека, стоящего рядом с закрытой дверью.

— Зачем? — Марлоу быстро взял себя в руки. На его лице мелькнула усмешка. — Чтобы убедиться, что все учтено.

— Все, имеющее отношение к делам в Банкрофт-холле… или к тебе лично?

— А разве это не одно и то же? В конце концов, я ведь хозяин поместья, разве не так?

Солнечные лучи, освещавшие комнату, коснулись тонкого кремового кружева на лиловом шелке. Подол платья, в которое была одета женщина, окрасился в золотой цвет. Она стояла неподвижно и лишь слегка качала головой.

— Конечно…

— Поскольку я здесь хозяин, то поступаю так, как хочется мне.

— Ты всегда поступал именно так, — тихо прозвучало в ответ, — но я спрашиваю снова: зачем ты роешься в вещах, принадлежавших отцу?

Рука, сжимающая бумаги, опустилась. Марлоу недовольно скривился. Ему не нравилось, когда его заставляли отвечать на вопросы. Еще меньше ему нравились люди, которые их задавали.

— К вам это не имеет отношения!

— Как и мои деньги, личные вещи?..

— Как хозяин…

— Нет, Марлоу! — Острые, как скальпель, слова заставили Марлоу замолчать. — Нет, ты не хозяин, который заботится о своем доме и семье! Ты — вор, который заботится только о себе. Ты высосал из Банкрофт-холла все, что представляло хоть какую-то ценность. Ты не постеснялся отнять у матери драгоценности, принадлежащие лично ей. И все только для того, чтобы лишний раз сесть за игорный стол.

— Спасибо за посильную помощь. — Марлоу осклабился.

— А ее ты тоже поблагодарил? Перед тем как убить? Ведь это ты ее убил, Марлоу. Ее смерть не была случайной.

Между ними в ярком солнечном свете поблескивали пылинки, весело пляшущие под музыку тишины.

— Какая наблюдательность! — медленно произнес Марлоу ледяным тоном, и в его глазах появилась циничная самоуверенность. — Да, это не был несчастный случай. Я все спланировал заранее, хотя кое-что все же упустил из виду…

Быстрым шагом пройдя через комнату, Марлоу грубо оттолкнул женщину. Потом, распахнув дверь, он обернулся и сказал:

— Надо было сделать так, чтобы вы тогда поехали вместе. По крайней мере за один раз я избавился бы от вас обеих.

Она даже не надеялась, что все обернется так удачно. Рассматривая крошечную комнатку, отведенную ей на судне, Алиса мысленно благодарила судьбу, которая привела ее в Бристоль, где она познакомилась с Бетси Флетчер. Без ее помощи она вряд ли смогла бы попасть на корабль, плывущий до Ямайки, поскольку далеко не каждый капитан согласен взять на борт пассажирку, которой нечем платить за поездку.

Где-то наверху кричали матросы, скрипели деревянные борта, бил колокол, но Алиса не слышала этих звуков.

Сколько же на свете по-настоящему добрых людей! Сколько людей с готовностью пришли ей на помощь! Почувствовав, как волны сначала медленно поднимают ее вместе с кораблем вверх, а потом плавно опускают вниз, Алиса погрузилась в воспоминания.

Иосиф Ричардсон. Обращенный в прошлое взгляд Алисы застыл на одной точке в глубине полуосвещенной каюты. Иосиф… Он был так похож на ее отца. Такой же рассудительный, привыкший все делать с умом, а еще… Да, теперь она могла признаться себе, что он относился к ней с почти отцовской нежностью и любовью. Как жаль, что она не рассказала ему, куда собралась уехать. Алиса виновато и не без сожаления прикусила нижнюю губу. Нужно было найти время и признаться во всем. Как нехорошо она поступила, уехав без всяких объяснений. Но если посмотреть с другой стороны, то… Иосиф наверняка стал бы ее отговаривать. Алиса живо представила, что сказал бы Иосиф, узнай он о ее планах.

«…Какая безумная идея! Чтобы молодая девушка отправилась за океан, одна! Ничем хорошим это не кончится!»

Да, может быть, это безумство, может быть, она поступила опрометчиво и ничем хорошим это не кончится. Но если жизнь ее сестры находится в опасности, то все остальное не имеет никакого значения.

А возвращение в Англию? Неужели этот вопрос тоже не имеет значения? Как вернуться домой после предпринятого ею путешествия? Вот об этом Алиса еще не думала. У нее не было денег, чтобы купить билеты на обратную дорогу, но и это было сейчас не важно, потому что в данный момент ее беспокоит только одно — судьба сестры Tea.

Пальцы Алисы переплелись и крепко сжались. Руки опустились на колени. Насколько велика страна Ямайка? Удастся ли разыскать там Tea? Об этом лучше не думать. Алиса встала и неуверенной походкой прошлась по раскачивающейся каюте. Она найдет сестру, снимет какой-нибудь дом, в котором можно будет за ней ухаживать, и, если им суждено остаться жить на чужбине, вдали от всего, что ей дорого и близко, что ж, так тому и быть!

В каюте стало совсем темно, но если бы в эту минуту кто-нибудь наблюдал за Алисой, он все равно увидел бы, как задрожали ее губы. Она любила Tea, несмотря на то что в детстве из-за нее так и не познала материнской любви; несмотря на те бесконечные часы, которые она провела в слезах, моля небо сделать так, чтобы мать хоть раз вспомнила о ней, обняла, прижала к груди. Да, она любила свою сестру, хотя покривила бы душой, если бы сказала, что не будет жалеть о том, что из-за нее не вернется на родину, о том, что ей никогда больше не доведется встретиться с Иосифом, Лорой.

И потом, возможно, это еще не все причины, объясняющие, почему у нее так тяжело на сердце…

«Признайся в этом, Алиса…»

Звуки, доносящиеся с палубы, вдруг превратились в слова, которые Tea бросила ей в лицо, когда они остались один на один в их общей спальне в доме на Бут-стрит.

«Признайся и выпусти на свободу демона, который гложет тебя!»

Признайся!

Неожиданный перелом в душе породил воспоминания, выплеснувшиеся в темноту каюты этими, казалось бы, давно забытыми словами. От незнакомого доселе чувства лицо Алисы вспыхнуло. Да, ей трудно будет смириться с тем, что она больше никогда не увидит Иосифа и Лору. Но настоящей трагедией будет для нее невозможность увидеть Пола Тарна, не услышать его приятный глубокий голос…

— Вам повезло, что я оказался рядом, вы могли пораниться. Море не терпит невнимательности, мисс Мейбери. Оно готово в любую секунду принять в себя зазевавшегося человека. Старайтесь все время держаться за поручни.

Очередная волна качнула корабль с такой силой, что пол ушел из-под ног и Алиса чуть не упала.

— Спасибо… — поспешно высвободившись из объятий сжимавшего ее человека, ответила Алиса и вдруг почувствовала сильное отвращение. — Я… Я постараюсь это запомнить.

— Простите, что я прикоснулся к вам. — Грубоватое извинение было принесено более тихим голосом, чем можно было бы ожидать в этой обстановке, и к тому же сопровождалось насмешливой улыбкой. — Но если бы я не схватил вас, вы просто вылетели бы в коридор, а позволить даме упасть — это не по-джентльменски.

— Конечно, спасибо.

Взволнованная чувством, которое еще томило душу, причем не меньше, чем неприятный инцидент, Алиса одернула юбку.

— Что же вы в темноте сидите? Если позволите, я зажгу светильник. Или, может быть, вы хотите, чтобы я прислал юнгу?

Посмотрев на мужчину, который внезапно появился в ее каюте, Алиса подумала, что второй вариант был бы намного предпочтительнее, но сказать об этом значило проявить бестактность.

— Я была бы очень благодарна, если бы вы зажгли светильник.

Мужчина, восприняв ее слова как приглашение к действию, извлек из кармана коробок спичек. Алиса заставила себя улыбнуться.

— Сейчас…

Когда в каюте стало светло и мужчина повернулся к ней лицом, Алиса увидела водянистые глаза человека, который разговаривал с ней в порту, а потом привел ее в дом миссионеров.

— Ну вот, — улыбнулся он, все еще сжимая пальцами горящую спичку, пламя которой отражалось на его широком лбу. — А теперь позвольте представиться, меня зовут Сэнфорд Роули.

Когда мужчина ушел, Алиса долго не сводила глаз с двери, отделяющей ее каюту от узкого коридора. Сэнфорд Роули. Именно это имя называл священник… Это был тот самый человек, который оплатил ее пребывание на корабле. В висках застучало. Почему он не представился сразу, когда она поднялась на борт? Зачем дожидался, пока они выйдут в море? Эти вопросы не на шутку взволновали Алису, однако внезапно пришедшая на ум мысль заставила ее отвлечься от них. Каким образом Сэнфорд Роули попал в ее каюту? Она не слышала, чтобы к ней стучались… Может, она забыла закрыть дверь? Нет, она точно помнила, что закрывала ее. Но он все же как-то вошел.

В полном смятении Алиса посмотрела на закрытую дверь.

То, что Роули оказался в каюте без ее помощи и совершенно свободно, могло означать лишь одно: у него есть свой ключ. Но еще страшнее было то, что, оплатив ее поездку на Ямайку, он, видимо, решил, что тем самым получил право пользоваться своим ключом в любой момент, то есть когда ему заблагорассудится.