Рыжие тёмными не бывают

Глава 13.

Краш.

— За неделю боёв мы потеряли половину. — Валир не поднимает глаз от карты, как будто там ещё можно найти что-то новое.

В шатре, кроме Тэи, меня и Боло, двое командиров, возглавляющих фланги. Один из них устало замечает:

— Ещё одна-две битвы – и армии просто не станет. Чем дальше, тем больше орков подходит к тем, что нас окружают. Вчера мы дрались один к десяти, сегодня на одного нашего уже приходилось по два десятка. Поднять меч у нас в состоянии половина, а идти в бой – от силы треть. Вся наша оборона держится на королеве ветров и Даре Краше.

Улыбаюсь при упоминании об Энжи. Могущественная волшебница, которая любит по-кошачьи мурлыкать, когда её обнимаешь, хрупкая девочка, в которой нет даже пятидесяти килограммов веса, с детской улыбкой и золотыми локонами, которые лишь подчёркивают блеск огромных синих глаз. Сейчас они с Элей отсыпаются после последнего боя под охраной орочьей сотни Золата.

— Сколько у нас времени на отдых? — Второй командир поднимается.

— Часа четыре, вряд ли больше. — Боло разворачивается к принцессе, когда командиры выходят. — Для вас без изменений, ваше высочество – никаких битв.

— Какая разница? — Она закрывает глаза. — Если мы проиграем, для людей Ниала солнце погаснет.

— Солнце не погаснет, — старик улыбается и накрывает её маленькую ладонь с тонкими длинными пальцами, — пока останется хоть один самый маленький розовый луч.

— Я не сбегу! — Она сверлит его взглядом. — Хватит об этом!

— Не пристало принцессе ездить в мешке или связанной поперёк седла. — Он ухмыляется и продолжает уже всерьёз. — Если мы проиграем, ты станешь последней надеждой.

Выхожу из шатра и сталкиваюсь с воином в орочьих доспехах, спрыгивающим с коня. За эту неделю в лагере появились лошади в достаточном количестве, чтобы наладить курьерскую связь, да и обход лагеря перестал занимать полный день. Он заходит вовнутрь, а через минуту появляется вместе с Боло, который также вскакивает на коня. На мой взгляд он лишь улыбается и показывает большим пальцем на небо.

— Куда это он? — Тэя спрашивает из-за моего плеча.

— Похоже, за хорошими новостями. — По другому его жест я объяснить не могу.

Она вздыхает.

— Какая хорошая новость может быть в нашем положении? Не могу сидеть на одном месте. — Направляется к лошадям. — Составишь компанию?

Мы едем в том же направлении, куда ускакал Боло. Находим его невдалеке от лагеря во главе колонны крупных бледноватых по сравнению с другими ниальцами воинов. Рядом с ним на лошади едет огромный воин едва ли не такого же возраста, как Боло. Тэя с улыбкой кланяется ему.

— Лорд Боран. — Она приветливо улыбается ему.

— Решил проведать старого друга и заодно поприветствовать ваше высочество. — Громадный старик рад ей, будто собственному любимому ребёнку.

— И для помпезности прихватил с собой всех горных великанов. — Смеётся Боло.

— Гвардия Горного клана. — Тихо объясняет мне Тэя. — А Боран – глава этого клана.

— А что за пыль на той дороге? — Горный лорд указывает в сторону.

— Что-то красное… — Тэя с удивлением всматривается вдаль. — Я готова поклясться… Это плюмажи на шлемах клана Красной луны.

Она в растерянности смотрит на Боло.

— Алые клинки никогда особо не праздновали Ришана, — Тот флегматично пожимает плечами и усмехается, — Зато всегда не против хорошей драки.

Он приставляет руку козырьком к глазам. Я следую его примеру.

— Ещё что-то блестит.

— Это королевская стая. Идут защитить своего волчонка. — Боло указывает глазами на покрасневшую Тэю.

Мы сравниваемся с Боло и Бораном, и разворачиваемся, двигаясь вместе с ними.

— Откуда вы знаете, как меня называют королевские гвардейцы? — Смущённо допытывается Тэя.

— Я знаю гораздо больше, ваше высочество. — Боло добродушно смеётся. — Например, то, что ваша мать получила такое же прозвище, будучи ещё моложе, чем вы.

— Не может быть. — Тэя изумлённо прикрывает рот ладонью. — Она же так ругала меня за то, что я дружу с ними.

— Конечно. Кому же знать это, как не той, что сопливой девчонкой тайком отправлялась в походы. Она доставляла Серебряным Волкам побольше хлопот, чем вы.

— И вы были там и всё это видели? — Он, смеясь, кивает ей и поворачивается к горцу.

— Боран, я до сих пор не понимаю, как ты узнал, что нам нужна помощь.

— Знаешь такое выражение "принёс ветер"? — Старый великан улыбается. — Даже не знаю, что тебе сказать. Неделю назад все заговорили об этом, а откуда пришло… кто знает?

— И ты собрался и поехал в чёртову даль?..

— Как всегда. А ты всё ещё бродяжничаешь? Или наконец вернёшься домой?

— Посмотрим. — Боло усмехается. — Ты же знаешь, я везде дома.

Достигнув края лагеря, мы с Тэей разворачиваем коней в сторону приближающейся колонны всадников с красными перьями на шлёмах.

— Ваше высочество! — Командир прямо в седле склоняется перед Тэей. — Алые клинки пришли, чтобы послужить Ниалу.

— Ваш клан заявил, что это не их война. — Девчонка высокомерно задирает нос. — Вы ослушались своего лорда?

— Наша честь не принадлежит ни лорду, ни королеве. — Воин оскаливается в ироничной ухмылке. — И наше слово принадлежит только нам самим. Пришло время сдержать слово, данное очень давно ещё нашими отцами.

Тэя и командир салютуют мечами и мы сдвигаемся в сторону, колонна движется мимо нас. Взгляд принцессы прикован к сверкающим вдалеке рядам воинов, закованных в серебряные латы, подобные её собственным. Впереди двое всадников.

— Не может быть. — Тэя буквально шипит. — Всё, что угодно, ожидала, но только не это. — Повышает голос, обращаясь ко мне. — Поехали отсюда.

***

Тэя.

— Что тебе мешает встретить их также, как и других? — Он даже не пошевелился, будто я не принцесса и не отдавала только что ясный приказ.

Что он себе позволяет? Остаюсь на месте лишь из-за понимания, что моё бегство сейчас будет выглядеть совсем глупо и недостойно. Со злостью смотрю на это бледное лицо. Пока колонна далеко, он тоже с иронией пялится на моё. Чувствую буквально, что его взгляд сейчас направлен именно на мои глаза.

— Что?

— Любуюсь твоими глазами. — Его бесцеремонность заставляет меня задохнуться от возмущения. — Вот чего на Земле точно не встретишь, так это таких глаз. Очень красиво.

— Тебе мало красоты вокруг тебя? — От злости дёргаю поводья и лошадь немного пятится. — Твои красавицы…

Замолкаю, вспоминая глаза девушек. Яркие синие, нежные серые и зелёные, которые сложно описать, настолько они красивы. Представляю их и чувствую подступающие к горлу рыдания. Чёрт, как нельзя вовремя.

— Что случилось?

— Аня… Мы так и… — Сквозь слёзы не могу говорить.

Слышу скрип его зубов и стон.

— Соберись.

— Не могу. — Я лишь больше расклеиваюсь у него на глазах.

Подъезжает ближе и спешивается.

— Иди сюда. — Он подаёт мне руку.

Пока я подыскиваю слова, чтобы возразить, не отдавая себе отчёта, перебрасываю ногу и соскальзываю в его объятия. Успеваю лишь отметить, что, к счастью, нас скрывают от приближающихся лошадиные тела, как он накрывает мои губы своими. Первые секунды я пытаюсь оттолкнуть его, а потом, абсолютно неожиданно для себя самой, быстро сдаюсь. Лишь взвизгиваю тихо, когда его ладонь касается моего мягкого места. Когда поцелуй заканчивается, вижу свои руки на его плечах, мои пальцы вплетены в его волосы. Господи, я сама обнимала и отвечала на его поцелуй? Чувствую себя оглушенной, как будто меня хорошо огрели по голове.

— Ты с ума сошёл? — Это всё, на что я сейчас способна из-за шока.

— Поехали. — Он уже в седле.

Бешусь от мысли, что спуститься помог, а сейчас… буквально взлетаю на коня одним движением – не очень-то и нужна мне его помощь. Пытаюсь утихомирить громко стучащее сердце и слишком глубокое дыхание. Замечаю в свою сторону ироничную улыбку.

— Зачем ты это сделал? — Зло и обиженно спрашиваю. — Ты опозорил меня.

— Никто не видел. — Смеётся. — Хотел узнать, умеешь ли ты целоваться.

Снова пытаюсь подобрать слова, чтобы объяснить, насколько его поступок за гранью допустимого, что репутация любой женщины, застигнутой в таком положении, в которое он меня поверг, будет уничтожена навеки. Вместо этого почему-то слышу свой голос:

— Узнал? — Сама себе не верю.

— Угу. — Он абсолютно спокоен, даже снисходителен. — Тут у тебя пробел в образовании. Вообще не умеешь.

Он пришпоривает коня и отъезжает вперёд, пока я осознаю смысл сказанного. На меня накатывает приступ ярости. Наполовину достаю из ножен меч и с силой впихиваю его обратно. Через несколько секунд овладеваю собой в достаточной мере, чтобы управлять лошадью и направляю её вслед за этим мерзавцем.

— Тебя вызвать на поединок или просто приказать отрубить тебе голову? — Спрашиваю, как только сравниваюсь с ним, холодным тоном.

— А ты что предпочтешь? — Поворачивает ко мне смеющееся лицо.

— Я подумаю. — Шиплю ещё более зло потому, что сама уже придумываю для себя третий вариант.

Всадники, едущие впереди колонны, почти сравниваются с нами.

— Ваше величество! — Сама удивляюсь, насколько звонко и задиристо звучит мой голос, как будто не я сейчас мямлила, как обиженный ребёнок. — Не ожидала вас лично увидеть.

— Непослушная дочь заставила-таки мать отправиться на поиски. — Она улыбается, значит, немедленной грозы не будет.

— Ваше высочество. — приветствует меня командир стражи, едущий рядом с матерью. — Какая волчица останется в стороне, когда стая идёт на помощь к своему волчонку.

Мы выравниваемся и едем рядом.

— Удивлена? — Она видит моё состояние и относит его к тому, что для меня должно стать новостью то, что она для этих воинов такая же своя, как я сама.

— Немного. — Вздыхаю с облегчением.

— Поприветствуешь всех? — Кивает на колонну за спиной. — Поговорим позже.

— Ага. — Киваю с радостью. Вспоминаю об этикете. — Ваше величество, это Дар Краш, наш союзник.

На языке крутится куча нелестных и даже совсем не соответствующих этикету эпитетов. После обмена поклонами отъезжаем с ним в сторону. Успеваю заметить заинтригованный взгляд матери в его сторону. Проходя мимо нас, каждый серебряный воин в строю кулаком или рукоятью меча бухает в собственную грудь. Грохот получается, как при хорошем сражении, говорить не получится, даже если захочется. Вот еще… Стою, приподнявшись в стременах и улыбаюсь знакомым лицам, которых много. От мысли, что меня приветствуют, как военачальника, улучшается настроение.

Когда колонна подходит к концу, Краш показывает мне снова на дорогу по которой прошли Королевские волки. Вдали снова пыль и серая масса.

— Кто в этот раз? — Вопрос Краша ставит меня в тупик – пришли все, даже те, кого не ждали, а если честно, все эти пополнения стали для меня большим сюрпризом.

Качаю головой. Войско, судя по всему, немалое, а значит, это не может быть кто-то из малых кланов или чьё-то ополчение. Мы остаёмся на месте. Вынужденное безделье заставляет посмотреть в его сторону.

— Придумала? — Не сразу понимаю, о чём он. — От поединка отказываюсь сразу – девочек не бью.

Снова оскорбление? Этот парень реально верит, что он неуязвим и бессмертен? Или он всё-таки тёмный, настолько его поведение безнравственно и гадко. Пытаюсь отмолчаться, думая о том, насколько унизительно будет для меня, если он расскажет о поцелуе. А ещё страшнее для меня то, что я не просто позволила, я вся отдалась его поцелую. Я целовала его в ответ, обнимала… Я хотела, чтобы это не заканчивалось.

— Скажи, ты хотела бы, чтобы твоя мать и твои собратья по оружию видели тебя хнычущей девочкой? — Его слова прозвучали, как новый удар по и так истерзанному самолюбию.

— Нет. — Отвечаю спустя время, когда успокаиваюсь. — Это был просто способ меня взбодрить? Разозлить?

— Угу. — Кивает и улыбается, чем окончательно добивает меня.

Заставляю себя оторвать руку от эфеса меча. В бессильной ярости наклоняюсь и упираюсь лбом в шею коня, разворачиваю голову, чтобы не видеть мерзавца.

— Спасибо, что помог не показать слабость. — Глухо выдавливаю из себя.

— Пожалуйста. — Его голос неожиданно также глухо звучит.

Слышу, как он спрыгивает с коня и куда-то идёт – три тихих шага явно не в мою сторону. Затем наступает тишина, нарушаемая лишь тихими шагами и движениями лошадей. Не выдерживаю и поднимаю голову – он сидит на небольшом холмике спиной ко мне. Спешиваюсь и иду, становлюсь перед ним. Он сидит с закрытыми глазами и сжатыми кулаками.

— Что такое? — Дотрагиваюсь до его волос, он сразу открывает глаза.

— Всё в порядке. — Его тон и то, как он смотрит, кричит, чтобы я не верила словам.

— Ты переживаешь за Аню? — Он кивает и вздыхает.

— Прошло десять дней, а я ни на шаг не приблизился даже к мысли, где и как её искать.

Чувствую ком в горле.

— Я тоже. Мне так жаль. — Слёзы опять подступают и я ничего не могу сделать.

— Когда мы сидели в шатре, показалось, что слышу её голос. — Он поднимает глаза на меня. — Извини, я не хотел тебя расстроить.

Заставляю себя улыбнуться.

— Опять будешь меня целовать, чтобы разозлить? — Вытираю ладонями глаза.

— Не сработает. — Он усмехается лишь на мгновение. — И тогда ты мне точно снесёшь голову, а мне без неё будет неудобно.

— В смысле? — Не сразу понимаю.

— Привык я к ней, это во-первых. Во-вторых, я в неё ем. А в-третьих, целоваться нечем.

Всё это, сказанное без тени улыбки, не доходит до моего сознания, пока эта самая улыбка не тронула его губы. Я опускаюсь на колени и моё лицо оказывается на одном уровне с его, совсем близко.

— Учитывая, что ты и так в моих руках, — смотрю в его карие глаза с улыбкой, — терять тебе нечего. Ты мой пленник и будешь выполнять мои желания.

— А если нет? — Он улыбается, привлекая меня к себе.

— Я выдумаю тысячу самых мучительных пыток для тебя, пока ты не выполнишь моё желание. — Отстраняюсь немного и расстегиваю ремешки на боках, снимая лёгкую кирасу.

— Будешь исправлять пробел в моём образовании, — говорю, слегка касаясь его губ своими.

Он подхватывает меня и усаживает себе на колени. Целует, не отпуская взглядом, я пытаюсь вторить ему. Он отстраняется.

— Не так? — Чувствую обиду в своём голосе.

Он улыбается и качает головой.

— Это не поединок с правилами и приёмами. Закрой глаза, расслабься и плыви по течению. — усмехается. — В тот раз у тебя это получилось. И, если честно… я соврал. — Прижимает меня к себе.

— О чём? — Спрашиваю, глубоко дыша, когда мы прекращаем поцелуй, взорвавший меня изнутри.

Он скользит губами по щеке, добирается до мочки уха.

— Ты прекрасно целуешься. — шепчет, заставляя моё сердце биться ещё громче.

Пытаюсь ещё припасть к его губам, но он уклоняется. Нацепляет на меня кирасу и заботливо застёгивает ремешки. Я не сопротивляюсь и даже ничего не говорю.

— Мне кажется, скорее это я твоя пленница. — Улыбаясь, признаю. — Приятный плен.

Продолжаю сидеть у него на коленях и глажу его лицо.

— Ты останешься? — Он грустно качает головой.

— Только пока найдём Аню и разгребём наши проблемы.

— Ну что же. Я знаю, что не смогу тебя удержать. — Резко встаю и отворачиваюсь.

Он на ногах оказывается лишь секундой позже и сразу на миг обнимает меня.

— Не вздумай раскисать. — с ехидцей шепчет в ухо, от чего опять меня обдаёт жаром.

— Не дождёшься. — Дерзко улыбаюсь в ответ.

Оглядываюсь и, убедившись, что мы скрыты от взоров крупом лошади, притягиваю его к себе. Он быстро целует меня и буквально забрасывает в седло. Спустя десять минут мы встречаем огромную разношерстую толпу из простых воинов и крестьян. Они все довольно неплохо вооружены, но выглядят не так презентабельно, как королевские и клановые гвардейцы. Во главе даже не военный, простой горожанин в чёрном камзоле.

— Мой лорд выслал вам подкрепление, принцесса. — Он ведёт себя с нами, как с равными, мне даже нравится его манера, которая громко посылает все этикеты ко всем чертям.

— Кто вы и как зовут вашего лорда? — Улыбаюсь, думая о причине моего внезапного безразличия к этикету.

— Я не могу назвать вам имя моего хозяина, ваше высочество. — Внезапно он переменяется и становится вполне благовоспитан. — Он пожелал остаться неназванным. А моё имя Вик, но оно вам вряд ли что-то скажет.

— Но кому предназначена эта армия конкретно?

— Именно вам. — Он кланяется мне.

Мы разворачиваемся и едем рядом с ним. Я украдкой смотрю на Краша, он едет очень задумчивый. Вик направляет своего коня к нему и что-то тихо говорит ему. Розовое лицо озаряет улыбка, он переспрашивает Вика, тот то кивает, то качает головой, в конце концов парень смотрит на меня взглядом, полным надежды.