С каждым вздохом

Глава 14

Камерон выиграл последнее очко у Джона, оперся подбородком на меч и провозгласил окончание поединка. Он вытер краем рубашки пот с бровей и глубоко вздохнул. Он очень часто, стараясь отвлечься, приходил в студию к Джону. Вообще-то, за последние два дня он был у Джона безумное количество раз, в поисках все того же. Он не мог сказать, достиг в этом успеха или нет.

Джон снял маску и сунул ее под мышку. — Когда ты расскажешь мне, где научился так орудовать мечом?

Камерон подавил желание неуверенно переступить с ноги на ногу. Он избегал этого вопроса многие годы, но возможно это был только вопрос времени, когда Джон устанет от его уверток. Он пожал плечами. — Я просто поднимаю его, так или иначе.

— Чушь, — серьезно сказал Джон. — Ты пришел в мою студию семь с половиной лет назад…

— Приполз, — исправил Камерон.

— Приполз, — признал Джон. — Ты приполз, и за все эти годы, никогда не просил меня научить тебя чему-то, никогда ничего не просил, в отличие от других. Неужели ты до сих пор не можешь доверить мне правду?

Камерон рывком положил рапиру на плечо. Это не касалось Джона, но возможно, вежливость требовала хоть какого-то краткого ответа. — Отец научил меня, — уступил он. — Вот, это доля правды.

Джон изучал его. — Но оружие было не рапирой, верно? Я знаю, что, когда ты пришел сюда, ты просто согласился взять это оружие. Но мне кажется выбор пал на рапиру, только потому, что только ты ее мог поднять. Это не твой выбор оружия, не так ли?

Камерон бросил в него раздраженный взгляд. — А здесь есть и другие мечи?

— Мы в Шотландии. Я видел — и держал в руках — все виды. Еще мне кажется странным, — продолжил он без колебания, — то, как ты и Ян МакЛеод сражаетесь — особенно принимая во внимания, что ты только что сказал, что не у него учился фехтовать.

Камерон заставил себя пренебрежительно фыркнуть. — Пинта в пабе, дружище, вот ответ на все твои вопросы. Спасибо за тренировку. Я в ней крайне нуждался сегодня.

— У меня есть пара старинных палашей, — неумолимо продолжал Джон. — Если тебе интересно.

Камерон заставил себя сохранить ничего не выражающее лицо. — Когда ты решишь, что я равный этому вызову, дай мне знать, я подумаю над этим.

Джон только стоял, молча наблюдая за ним.

Камерон энергично кивнул, схватил ключи и очки и насколько возможно небрежно пошел к машине.

Он не любил такие предположения.

Камерон бросил рапиру на пассажирское сиденье, опустил стекло и поехал домой. Посмотрел на часы и выругался. Он очень опаздывал.

Попытка отвлечься от женщины, которую не знал, и которую ему не следовало знать, заняла время.

Ему следовало бы вдавить педаль газа в пол, но он обнаружил, не в первый раз за прошедшие два месяца, что не очень стремиться домой, когда там Пенелопа.

Так как был обручен с женщиной, которую знал, и жениться на которой не хотел.

Камерон вздохнул и, пока ехал, свесил руку из окна. Даже притом, что он не особо хотел Пенелопу, у него были неопровержимые доводы продолжать их помолвку. Так что возможно и неважно, любил ли он ее. Но с уверенностью можно было сказать, что она не любила его.

Но размышления об этом причиняли ему острую головную боль. Так что Камерон решил, что для безопасности всех тех, кого он мог встретить на дороге, он просто не будет думать о Пенелопе. Он не трусливо избегал этих мыслей, просто был практичен.

В конце концов, он Шотландец.

Сорок пять спокойных минут спустя, он въехал в гараж, выключил зажигание, и вышел из машины. Камерон вошел в дом, но держал рубашку вместо того, что бы разорвать ее на клочки как ему отчаянно хотелось. Снимать рубашку вне уединенности своей комнаты было невообразимо. Пенелопа с отвращением посмотрела на него в тот первый и единственный раз, когда он снял рубашку перед ней, так что он прекратил это делать — по крайней мере, она украшала его дом своим очарованием.

— Ты опоздал.

Камерон поднял взгляд и увидел, что она стоит посреди главного зала со сложенными на груди руками, нетерпеливо постукивая ножкой.

— Сожалею, — сказал он. — Я немного опаздываю сегодня.

— Немного? — повторила она скептически. — Мак, к нам через час приезжают гости!

Камерон глубоко вдохнул и пошел прочь — Я буду готов.

— Я хочу завтра вернуться в Лондон. — кратко сказала она. — И хочу, чтобы ты поехал со мной.

— Если хочешь, — бросил он через плечо.

— Я настаиваю на этом. И не будь таким упрямым в следующий раз.

Камерон взбежал вверх по лестнице, вошел в свою спальню и рывком закрыл дверь. Упрямый, черт возьми. Пенелопа хотела мужчину, которым могла управлять, а он таким совершенно определенно не был. Он с трудом верил, что позволил завлечь себя в то место, где единственной почетной обязанностью было согласие жениться на ней.

Долг чертовски затруднительная вещь.

Он бросил мрачный взгляд на закрытый туалет, швырнул на кресло вещи и пошел в ванную.

Камерон брился, думая, что должен заставить себя быть осторожным. В конце концов, это было его лицо, и оно не заслужило, чтобы на нем вымещали разочарование. Он включил душ и стоял под его брызгами намного дольше, чем следовало. Камерон положил руки на стену и позволил воде стекать по его спине. Трудно было не смотреть на шрамы, которые покрывали его тело или обходить стороной воспоминания о том как он получил их. Его грудь вынесла многое. Его левое предплечье щеголяло длинной раной, которая не очень хорошо зажила. Он честно не мог вспомнить, где получил этот шрам.

Он вообще-то не помнил довольно много вещей, по правде говоря.

Но одно он помнил с абсолютной ясностью. Другой званый ужин с Пенелопой в Шотландии. Ее друзья, все до одного, были снобами, интересующимися только деньгами и тем, сколько их у него было. Он не перенесет это снова.

Через десять минут он уже спустился по лестнице в джинсах и хлопчатобумажной рубашке, полностью готовый нагло врать.

— Что это ты надел? — удивленно потребовала Пенелопа. — Иди назад и переоденься!

Камерон схватил свой любимый кожаный пиджак с вешалки у парадной двери. — У меня встреча, о которой я только узнал, — сказал он настолько убедительно насколько возможно. — Я могу потерять замок, если, хотя бы там не появлюсь. И без меня у тебя будет все хорошо, милая.

В ярости Пенелопа быстро и бессвязно заговорила. Камерон выскользнул из парадной двери, пока она была занята, обежал вокруг замка к гаражу. Она не побежала за ним. Может быть мысль, что она не будет владеть Камерон холлом, чтобы продать его после того как она убила бы его бесчисленными Лондонскими поздними завтраками, заставила ее решить, что он не стоит того, что бы следовать за ним.

Камерон вскочил в свой Рейндж Ровер и, прежде, чем она передумала, поехал по дороге к деревне, хотя возможно в этом заключалась опасность. Пенелопа подумает, что он делает деньги. У нее будет более или менее приятный обед с людьми и вещами, привезенными откуда-нибудь, но только не из деревни, а он будет делать то, что захочет. Все победили.

Камерон все ехал через деревню. Он свернул на дорогу, которая вела к замку Джеймса, и подъехал к развилке на дороге. Дорога влево вела к замку МакЛеода. Дорога направо вела куда-то еще. И Камерон, не колеблясь, свернул направо.

В конце концов, у него не было намерений этим вечером видеть Джеймса МакЛеода.

Он задумался на мгновение, не сделает ли он громадную ошибку, представая перед дверью Саншайн Филипс. Было очевидно, она не могла вынести его вида. Она либо падала в обморок, либо убегала. Или захлопывала у него перед носом дверь. Это было многообещающе. Но в ней было что-то, что притягивало его так, как он ни разу не чувствовал такого за все годы.

Восемь лет, если быть точным.

Он подавил дрожь. Замок Патрика МакЛеода, который он видел накануне, когда ехал к Саншайн передать сумку был правее, Камерон оставил справа. Замок был довольно красивым, но он не хотел туда ехать.

Но, несомненно, он очень хотел съездить в морг, так как практически переехал Саншайн, прежде чем понял, что она шла на противоположной стороне дороги, а он взял немного влево. Камерон так резко ударил по тормозам, что отправил Рейндж Ровер в кювет. Саншайн исчезла из его поля зрения.

Он рывком открыл дверь и выскочил, молясь, что не сбил ее.

— Мисс Филипс? — тревожно спросил он, торопясь обойти вокруг машины, чтобы отыскать ее в траве. — Вы не ушиблись?

Секунду, тяжело дыша, она сидела на траве, но потом поднялась на ноги. Она покачнулась, игнорируя его протянутые руки, и отряхнулась порывистыми движениями.

Затем Сани повернулась и пошла прочь от него.

Камерон в удивлении смотрел ей в след. Святые угодники, что это было с этой раздражительной ведьмой? Его внешний вид? Его одежда? Тот факт, что он практически переехал ее минуту назад?

Или потому, что он обручен?

Он предположил, что последнего бы хватило, чтобы отвратить ее, но он не был тем, кто пасует при первых же признаках хорошей стычки. Он пошел за ней по дороге и схватил ее за локоть.

— Я не пытался вас задавить.

Она остановилась, многозначительно посмотрела на его руку. — Извините, — холодно сказала она.

Он предположил, что должен был принять это лично, но не был настолько толстокожим — и она была такой чертовски близкой. Это чуть не сбило его с ног. Он отпустил ее, но продолжал идти рядом.

— Куда вы идете?

— На ужин к сестре, — коротко сказала она.

— Что-нибудь особенное?

— Нет.

Он сжал руки за спиной. — Могу я пойти и посмотреть сам?

— Нет. В деревне есть паб. Идите поесть туда.

— У них ужасно кормят.

Она наклонила голову и укорила шаги.

— Не моя проблема.

— Это может стать вашей проблемой, когда я впоследствии окажусь у вашей двери, и буду умолять вас дать мне снадобье от несваренья, которое только вы можете приготовить для меня.

Сани резко остановилась, затем развернулась и посмотрела на него. Выражение ее лица не было радушным. Она выглядела скорее опустошенной, словно страдала от такой огромной потери, что даже воспоминание о ней было слишком тяжелым. Он протянул руку, что бы утешить, но побоялся касаться ее. Она выглядела такой хрупкой, подумал он, что она могла разбиться, если он неправильно коснется ее.

Но вместо того, чтобы отступить от него, как он ожидал от нее, Саншайн шагнула ближе к нему. — И какое же зелье, милорд, — хрипло прошептала она, — вы хотели бы, чтобы ведьма МакЛеодов приготовила для вас?

Камерон глубоко вдохнул, надеясь прочистить голову, чтобы сказать что-нибудь подходящее и, безотчетно вдохнул ее запах.

Она пахла полевыми цветами.

Боль, без предупреждения ударившая его, ослепляла своей силой. Он, совершенно неожиданно, понял, что был на грани потери сознания. Камерон споткнулся и согнулся вдвое. Он остановился, положив руки на бедра, отчаянно втягивая воздух и задаваясь вопросом, что, черт возьми, с ним происходит. Как могла эта варящая зелья янки со свежим личиком, и пахнущая как луг полевых цветов в теплый солнечный день, могла так подействовать на него?

— Лаэрд Камерон?

— Головная боль, — вымучил он. — Ничего больше.

— Вы действительно больны, — спросила она намного любезнее, чем говорила раньше, — или просто напрашиваетесь на ужин?

Он бы тряхнул головой, но не думал, что смог бы. Все что он смог сделать, это закрыть глаза и молиться, что его не стошнит обедом на ее ноги.

Она глубоко вздохнула и взяла из его рук ключи. Камерон слышал, как хлопнула дверь его машины и включилась сигнализация. Следующее что он знал, было то, что Саншайн нырнула под одну из его рук и положила ее себе на плечи. Другой рукой она обняла его за талию.

— Вы можете дойти до замка Патрика? Не думаю, что смогу донести вас.

— Я справлюсь. — Выпрямившись, Камерон почувствовал, что мир дико вращается, но заставил себя сохранить вертикальное положение. Он был потрясен, поняв, как сильно опирается на нее. Он собрал всю силу, которую нечасто использовал и пришел в себя. — Простите. Обычно я не такой немощный.

— Наверно вам надо поесть. Я сделаю вам чай, так вы можете идти выпить его в замке.

Он предположил, что не мог надеяться на что-то еще.

Камерон, спотыкаясь, пошел с ней и, в конечном итоге, осознал, что стоит перед Замком Беньор. Он закрыл глаза и наклонил голову, когда Саншайн стучала. Вскоре дверь открылась.

— Сани, — голос женщины звучал счастливо. — И… друг?

— Камерон мак Камерон. — сказала Сани. — У него болит голова, и я обещала ему здесь дать что-нибудь от нее. Он не останется на ужин.

Камерон улыбнулся бы, но был слишком занят, чтобы удержаться на ногах. У него создалось впечатление, что женщина, стоявшая перед ним и выглядевшая очень похожей на Саншайн Филипс, прежде чем отступить и пригласить его в холл, рассматривала его с большим интересом. Он следовал за Саншайн по мере своих возможностей, и затем обнаружил, что падает в кресло. Ключи от машины упали в его ладонь, а его бесцеремонно бросили.

Он был рад возможности просто закрыть глаза и позволить боли в его голове уйти. Отдых в кресле помогал. Камерон положил ключи в карман, откинул голову на спинку кресла и стал прислушиваться к семейным звукам нахлынувшими на него.

Это были хорошие, уютные звуки приготовления к ужину и милых женщин, счастливо обсуждающих в нежных тонах приятные вещи, что интересуют их.

— Черт, нет. Я не вернусь туда! Ты отнеси ему.

— Сани, что же у тебя за проблема? Мне кажется, он вполне красивый мужчина. Ты сошла с ума?

— Меня не волнует, что ты думаешь. Я не сошла с ума, и он помолвлен!

— А, — прозвучал ответ, после долгой паузы. — Почему он тогда здесь с тобой?

— Он здесь не со мной, он просто здесь. Послушай, просто отнеси ему чай и он пойдет своей дорогой.

— Если ты уверена…

— Мадди!

Камерон ждал, пока не слышал, как легкие шаги остановились перед ним, затем открыл глаза. Ему пришлось посмотреть дважды, чтобы понять, что пристально смотрит не на Саншайн. Он с трудом улыбнулся.

— Вы должно быть жена Патрика.

— Мадлен, — согласилась она, передавая ему чашку.

— Ужин скоро будет готов.

— Он не останется на ужин! — раздался крик из кухни.

Мадлен вежливо улыбнулась. — Думаю, моя сестра боится, что у нас нет достаточно салфеток под тарелки. Пойду, посмотрю, так это или нет. Тем временем я могу принести вам еще что-нибудь?

— Чай замечательный, спасибо, — вежливо сказал он. — Я уверен, он поможет.

— Варево Сани всегда работает.

— Как все у ведьмы МакЛеодов, — сказал он, собираясь пошутить, но неожиданно обнаружил, что эти слова не могут быть произнесены так легко.

— Лаэрд Камерон?

Он поднял взгляд на Мадлен МакЛеод и натянуто улыбнулся. — Просто головная боль. Не волнуйтесь.

Мадлен пристально на него смотрела мгновение, затем задумчиво нахмурилась и ушла. Камерон допил чай Сани в одиночестве. Он фактически начал чувствовать себя непринужденно, сидя в хорошо обставленном зале с шипящим перед ним огнем. Грохот в голове стал затихать и он должен был согласиться, что Саншайн Филипс действительно делала хорошие отвары.

Он снова закрыл глаза и попытался еще немного послушать. Делать это стало намного легче, несколько секунд спустя, по прибытии хозяина поместья на кухню.

— Кто? — сказал Патрик МакЛеод, голос которого звучал очень удивленно.

Камерон задумался, хоть кто-нибудь из них знает, как говорить шепотом.

— Лаэрд Роберт Камерон.

Это была не Саншайн. Она не так бы произнесла его имя.

— Камерон? Правда? А что он здесь делает?

— А мы откуда знаем? Он чуть меня не переехал.

Это была Саншайн. Он понял, к своему удивлению, что узнает ее голос из тысячи.

— Что ж, — сказал Патрик, изумленно, — тем больше причин оставить его на ужин.

— Я не хочу, чтобы он оставался на ужин. Черт, Патрик стой!

Камерон услышал тяжелые шаги и открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, что Патрик МакЛеод садится в кресло напротив него.

— Добро пожаловать, — с улыбкой сказал Патрик.

— Спасибо. — Камерон поднял кружку. — Твоя свояченица была так любезна, что предложила мне немного чая.

— Она альтруист. Особенно после того, как ее чуть не задавили.

— Я не давил ее.

— Я сказал «чуть».

Камерону удалось улыбнуться. — Я соглашусь таким вариантом.

Патрик положил лодыжку на колено. — Почему вы здесь?

— И никакой светской беседы? — спросил Камерон.

— Я не очень хорош в этом. Мне нравиться моя простая речь и неприкрашенные ответы.

Камерон, какое-то время, молча, изучал кружку в своих руках. — Я точно не знаю, — тихо сказал он. — Я просто должен был увидеть ее. — Он поднял взгляд. — Я имею в виду Саншайн.

Сказанное прозвучало совершенно безумно, но он не мог забрать свои слова назад. Возможно, это не больше, чем желание видеть красивую женщину и, вышедшее из-под контроля воображение. Возможно, это обычная трусость — и только святые знали, у него было достаточно причин испытывать ее.

— Что ж, вы честны, по крайней мере, — сказал Патрик, поднимаясь. — Оставайтесь и снимайте свой пиджак.

— Так просто? — быстро спросил Камерон.

Патрик резко взглянул на него. — Высокогорное гостеприимство. Мне кажется, вы должны о нем знать.

Камерон кивнул, потому что знал, в его прошлом был момент, когда он позволил, нескольким людям воспользоваться комфортом его дома, не думая было это разумно или нет. Высокогорная погода была непредсказуемой; уют шумящего огня было нелегко добыть. Наслаждение видом красивой женщины, когда отдыхаешь перед камином, делает это еще желаннее.

Он оставил пиджак висеть на спинке кресла, поднял кружку и последовал на кухню за Патриком.

Заходя Камерон должен был на мгновение остановиться и восхититься тремя красавицами. Мадлен была очаровательна, ее темные вьющиеся волосы струились по спине, а светло-зеленые глаза были полны смеха. Чистота ее лица делала ее красивой, но счастье, которое оно выражало — может и бессознательно — делало ее исключительной. Она поцеловала в щечку вторую красавицу, которая сидела на высоком детском стульчике и стучала игрушками по пустому подносу.

И еще там была Саншайн Филипс.

Она ставила блюда на стол: салат и тушеные овощи, которые он обычно не ел. Камерон решил, что неважно, чем она собиралась кормить его; он не обратил бы на это много внимания.

Она, ему пришлось признать, была прекраснейшей ведьмой, которую он когда-либо видел.

Тем не менее, сейчас она выглядела, словно была готова заплакать, либо схватить какой-нибудь нож и прекратить свою агонию. Его бы не удивило, если бы она воспользовалась ножом против него. Он занял место, которое ему предложил Патрик, потому что боялся, что Саншайн, если бы могла, нашла способ не пустить его за стол.

Кроме того, его место за столом было близко к объекту его изучения. Камерон многозначительно не обращал внимания на тот факт, что не должен смотреть. Саншайн не принадлежала ему и, учитывая, что она притворялась, что его здесь нет, она, вероятно, не хотела бы принадлежать ему, даже если бы он был свободен.

Он был удивлен, обнаружив, насколько это обеспокоило его.

Прерывая его мрачные мысли, была произнесена короткая молитва, затем Патрик передал картофель.

Камерон положил всего понемногу, а также еще одну чашку чая от Мадлен, и наблюдал, как Саншайн не брала ничего, что не было бы зеленым. Несомненно, ботаник до мозга костей.

Знахарка, которая, кроме того, себе за правило игнорировать его.

Она охотно разговаривала с Патриком и Мадлен. В какой-то момент она даже вынула Хоуп с ее стульчика и стала ходить с ней, чтобы Мадлен могла спокойно закончить ужин. Но не бросила ни единого взгляда в его сторону.

Он видел, что Патрик заметил его интерес, поскольку тот бросил на свою свояченицу пару лукавых взглядов. А получил в ответ довольно намного худшие, чем бросал сам. Камерону доставило удовольствие обнаружить, что ее раздражал не он один. Мадлен только и делала, что нежно разговаривала с сестрой и одаривала своего мужа случайными взглядами, которые говорили очень отчетливо, что ему следует помалкивать.

Интересно.

Камерон не обращал внимания на то, что ему не следовало быть здесь, не следовало смотреть на женщину, которая ему не принадлежала, не следовало испытывать такой покой. Он вернулся к еде и обратил туда все свое внимание.

Так было безопасней.