С любимыми не расставайтесь

11

Уронив лестницу себе под ноги и по-прежнему глядя вверх, Бетси козырьком приложила ладонь ко лбу, затем прищурилась – ей показалось, что у нее двоится в глазах. Вернее, троится, потому что вместо одной фигуры померещилось сразу три.

Все-таки крепко я стукнулась головой, с досадой подумала она. Даже на зрение повлияло. Говорят, похожий эффект знаком любителям спиртного.

Однако она ошибалась, и выяснилось это очень скоро – в тот самый момент, когда сверху донесся лай.

Бетси недоуменно нахмурилась.

– Ведь это же Клатчер… Точно он! А рядом, наверное, Ник… Хм, выходит, все это время они находились где-то поблизости? И даже, возможно, видели, как я заглядываю в расселину? Но я же звала их обоих, могли бы и откликнуться. Что этого не сделал Ник, понятно, однако молчаливость Клатчера вызывает удивление. Он обязательно должен был залаять… если только ему не помешали это сделать.

Перед внутренним взором Бетси вдруг возникла картина, как, спрятавшись где-нибудь и держа Клатчера за ошейник, Ник наблюдает за ней. А когда она начинает их звать, Ник сжимает Клатчеру челюсти, чтобы тот не подал голос.

Видение было настолько ярким, что сразу породило вопросы. Например, Бетси впервые задумалась над тем, так ли уж искренне Ник пошел на частичный контакт с ней. Или дал ответ на предложение отправиться на прогулку к источнику Рокки-Брук? И случайно ли курточка Ника оказалась на дне расселины?

Возможно, еще вчера Ник задумал некую комбинацию, а сегодня без труда осуществил ее, первым придя к источнику.

Зачем ему понадобилось бросать курточку в расселину? Затем же, что и подкладывать грабли на дорогу. Он всеми доступными средствами старается насолить Бетси, чтобы та поскорее убралась из поместья.

Если бы он знал, насколько мы с ним в этом солидарны! – мрачно усмехнулась Бетси.

В этот момент сверху донеслось:

– Послушай, кажется, я придумал способ вытащить тебя оттуда. У меня в автомобиле есть трос… Подожди, я сейчас вернусь!

После этого самый большой из маячивших наверху силуэтов исчез, остались только два поменьше, один из которых, заглядывая в расселину, лаял и повизгивал.

Бетси устало опустилась на ближайший камень.

Джим вернулся быстро, на автомобиле, насколько можно было судить по доносящимся сверху звукам. Вскоре он спустил в расселину трос с затянутым узлом на конце.

И что дальше? – подумала Бетси, массируя висок. Джим ожидает, что я взберусь по тросу наверх?

Однако тот рассуждал иначе.

– Хватайся, я тебя вытащу с помощью своего джипа! – крикнул он.

Возможно, если бы Бетси чувствовала себя нормально, замысел Джима удался бы запросто. Однако она с трудом стояла на ногах, и любое физическое усилие давалось ей нелегко. Поэтому, едва взявшись за трос, Бетси поняла, что на высоте не удержится и свалится на камни второй раз.

Отойдя от троса, она развела руками, давая Джиму понять, что ничего не выйдет.

– Хорошо, подожди! – крикнул он.

Трос пополз вверх, но через некоторое время вернулся с привязанным к концу коротким толстым ломиком.

– Становись на перекладину и держись! – крикнул Джим.

Бетси и эту идею восприняла скептически, однако выбора у нее не было. Обвязав влажную курточку Ника рукавами вокруг талии, она стала на ломик и ухватилась за трос.

И все равно подъем оказался нелегким. Джим медленно тянул трос на автомобиле, часто выходя и проверяя, все ли у Бетси в порядке. В самом конце он перехватил ее руки, намереваясь помочь выкарабкаться, но из этого ничего не получилось. Тогда Джим поднатужился и рывком выбросил Бетси из расселины. При этом невозможно было избежать нового удара о землю, в результате чего Бетси потеряла сознание и для нее все вновь погрузилось во мрак…

Очнулась она от резкого запаха, смутно осознавая, что он ей знаком. Точно так пахла ватка, которую не так давно она сама подносила к ноздрям Томаса, когда тот без движения лежал на полу своей комнаты.

В следующее мгновение Бетси сообразила, что это такое – нашатырный спирт!

Она открыла глаза и оттолкнула от своего лица чью-то руку с остро пахнущей ваткой. Затем увидела, что ту держит Джим.

– Ох, кажется, живая! – достиг ушей Бетси мальчишеский голос, в котором явственно слышалось облегчение.

Ник? Выходит, с Джимом он разговаривает? Интересное открытие…

Все это пронеслось в мозгу Бетси с одно мгновение. Затем она скосила глаза по сторонам – поворачивать голову не стала, опасаясь очередной вспышки боли, – и увидела, что полулежит на сиденье в салоне автомобиля.

Джим находился рядом, на водительском месте, с открытой аптечкой на коленях. Он смотрел на Бетси, и в его глазах читался гнев.

От этого взгляда ей стало так неуютно, что она пошевелилась, будто собираясь куда-то бежать, но тут же замерла, борясь с удушающей волной дурноты.

Спустя несколько минут, немного отдышавшись, Бетси обратила внимание на то, что Джим все еще хмуро молчит. Зато сзади доносилось собачье дыхание. Взглянув в верхнее, закрепленное перед ветровым стеклом зеркало, Бетси увидела высунутый язык улыбавшегося до ушей Клатчера и взгляд Ника, в котором сквозь настороженность проглядывала тревога.

Вероятно, бросая курточку в расселину с целью сбить Бетси с толку, Ник не отдавал себе отчета в том, какую опасную ситуацию создает. Иными словами, все получилось точно так, как в прошлый раз, когда Ник подложил на дорогу грабли, не подумав, что там ездят и другие люди, а также ходят животные, в частности его любимый Клатчер. Однако, хотя со стороны Ника и наблюдалось некоторое коварство, вряд ли оно достигло преступного уровня. Бетси как-то в это не верилось. Скорее всего, Ник по-прежнему надеялся так досадить ей, заставив слазить вниз и обратно по веревочной лестнице, что после подобных упражнений чувство собственного достоинства не позволит ей остаться в поместье Рокки-Брук еще на некоторое время и она немедленно умчится домой, в Роузвилл…

– Может, скажешь, какого дьявола ты полезла в расселину?!

Бетси вздрогнула, услышав голос Джима.

Ну вот, начинается, проплыло в ее ноющей голове. Сейчас он примется меня отчитывать. Вечно одно и то же всякий раз, как мы встречаемся…

Тут Бетси сильно грешила против истины, потому что Джим никогда не разговаривал с ней строго, за исключением единственного раза, после которого она перестала бывать в поместье.

– Выбирай выражения, здесь ребенок, – вяло слетело с ее губ.

Даже в такую минуту она не могла забыть учительской привычки следить за словами.

– Да-да, конечно, – нетерпеливо произнес Джим. – Но все-таки хотелось бы знать, зачем ты спустилась за этой тряпкой?! – Он поднял с пола и потряс в воздухе все еще мокрой курточкой Ника. – Разве ты не понимаешь, какой это риск? А если бы я не проезжал сегодня мимо этих мест и не заметил Ника с Клатчером возле расселины?! Чем, по-твоему, все это могло кончиться, не окажись я рядом?

– Но я была почти уверена, что… – Бетси умолкла, удивляясь тому, с каким трудом даются ей слова.

– Что?! – рявкнул Джим. – Вещь не может быть дороже жизни! Ник случайно уронил куртку в расселину, и ты, продемонстрировав бездну ума, полезла ее доставать! Да пусть бы эта куртка сгнила там, что за беда!

Случайно уронил?

Бетси вновь посмотрела в зеркало и увидела виноватое выражение в глазах Ника. Он был бледен, и выражение его лица свидетельствовало о том, что теперь-то ему ясно, чем могла кончиться нынешняя история.

Нет смысла спорить с Джимом, опуская взгляд, подумала Бетси. Тем более что мне трудно говорить. Правду рассказывать тоже ни к чему. Ник и без того получил урок, так что незачем напрасно тратить слова.

Тем не менее Джим ждал ответа, поэтому Бетси тихо произнесла:

– Ты прав, с моей стороны было глупо так поступать.

Однако Джима ответ не удовлетворил.

– Это мягко сказано! – взорвался он. – Похоже, ты не отдаешь себе отчета в том, что не только сама рисковала, но и подвергала опасности жизнь Ника. Ведь ему могло прийти на ум полезть за тобой следом!

Бетси поморщилась: своим криком Джим вызывал у нее всплески головной боли.

– С какой стати? – медленно и тихо произнесла она, мельком взглянув в зеркало на смущенного Ника. – Как бы то ни было, это всего лишь домысел. В действительности же ничего подобного не произошло.

– К счастью, да, – сухо ответил Джим. – Ник оказался умнее, чем ты, взрослая. Давай помажу тебя йодом, – добавил он сердито и без всякой паузы.

Брови Бетси недоуменно сошлись у переносицы.

– Что? – В следующую минуту она заметила в руках Джима пузырек с йодом.

– Хорошо, что я на автомобиле и что у меня есть не только буксировочный трос, но и аптечка, – мрачно проворчал он. – Взгляни на свои руки.

Она медленно – каждое движение вызывало у нее головокружение – опустила взгляд и невольно ахнула: все ее избитые, в ссадинах и глубоких царапинах руки были покрыты подсыхавшей кровью. Бетси тут же вспомнила, откуда она взялась – пока Джим поднимал ее, трос скользил по камням, которые выступали из стенки расселины, и приходилось перебирать его руками, одновременно балансируя на ломике, ежеминутно норовившем выскользнуть из-под ног. Но руки все равно ударялись о камни, перемещаясь вместе с тросом, ведь нельзя же было совсем за него не держаться.

– Видишь теперь, что ты натворила? А могло быть хуже! Давай сюда…

Джим взял одну руку Бетси и принялся смазывать смоченной йодом ваткой. Потом той же процедуре подверг другую кисть.

Бетси кусала губы, чтобы не стонать от боли, но на глазах у нее выступили слезы, с этим она ничего не смогла поделать. Вообще, состояние ее было таково, что временами она оказывалась перед угрозой новой потери сознания. У нее жутко болела голова, ее тошнило, периодически темнело в глазах, и она догадывалась, что все это следствия удара головой во время падения с веревочной лестницы.

– Готово, – сказал Джим, выбрасывая ватку и завинчивая крышечку пузырька. – Едем домой.

Когда джип остановился перед крыльцом, Бетси сделала движение, будто собираясь выйти, однако действовала так медленно, что Джим опередил ее. Покинув автомобиль, он обогнул его и открыл дверцу со стороны Бетси.

– Давай-ка помогу… так… А теперь держись, я понесу тебя на руках!

На руках? От неожиданности Бетси даже пошатнулась. Ошеломленно взглянув на Джима, она увидела все те же русые волосы, прямой нос, высокие скулы и синие глаза… выражение которых, несмотря на прозвучавшие только что слова, было далеко от романтического. Скорее его можно было охарактеризовать как гневно-презрительное.

– Я сама пойду… – пролепетала Бетси, собрав остатки сил и руководствуясь чувством собственного достоинства.

– Куда тебе! – усмехнулся Джим. – Ты едва на ногах стоишь.

Без дальнейших разговоров он подхватил Бетси на руки и направился к лестнице следом за выскочившим вперед Клатчером. Ник плелся сзади.

Волей-неволей Бетси пришлось обнять Джима за шею. В голове ее промелькнула мысль – мол, возможно, даже лучше, что их встреча произошла при таких обстоятельствах. Как говорится, нет худа без добра. Если бы у Бетси не разламывалась голова, она обязательно растерялась бы, взглянув в синие глаза Джима, но собственное плачевное состояние спасло ее от этого. Сейчас ей попросту было не до нежных чувств.

Тем не менее, очутившись в объятиях Джима, Бетси отметила про себя, что обращается он с ней совсем не ласково, а скорее по-деловому.

Так что и смущаться ни к чему, хмуро проплыло в ее замутненном болью мозгу.

В подобном мрачном настроении Бетси пребывала все время, пока Джим поднимался с ней по ступенькам. Затем она увидела в дверях встревоженного Томаса, из-за его плеча выглядывавшую Кейти, которую явно удивило неожиданное появление хозяина дома, да еще с Бетси на руках.

– Что случилось? – с дрожью в голосе спросил Томас.

– Не волнуйся, ничего страшного, потом поговорим.

– Помощь нужна? – подала голос Кейти.

Джим лишь качнул головой и не останавливаясь двинулся в дом и дальше, к лестнице, ведущей на второй этаж. Ник притормозил в холле, придержав также Клатчера.

Оказавшись на таком расстоянии, чтобы Томас и Кейти не могли слышать, Джим негромко, но сердито заметил:

– Прежде чем спускаться в расселину за курткой Ника, вспомнила хотя бы о Томасе! Или тебе безразлично, что твой дед волнуется?

– Вовсе нет, – вяло огрызнулась Бетси. – Сюда, пожалуйста, я остановилась в этой комнате.

Джим скрипнул зубами и, повернув направо, толкнул ногой дверь. Через минуту опустил Бетси на кровать – осторожно, но и только. Она посмотрела на него снизу вверх.

– Сам тоже хорош – оставил Ника заботам Томаса и укатил неизвестно насколько!

Джим несколько мгновений сверлил ее взглядом, но, когда заговорил, голос его прозвучал спокойно:

– Почему неизвестно? Всего на несколько дней. У Ника хоть и существуют проблемы, но особых хлопот он не доставляет.

– Это тебе только кажется, – буркнула Бетси.

Джим вскинул бровь.

– То есть? В мое отсутствие что-то случилось?

– Ничего, – проворчала Бетси и отвернулась. Разговор сильно утомил ее, и головная боль от него только усилилась.

Джим с минуту помолчал, затем так же спокойно произнес:

– Я знаю о том, что стряслось с Томасом. Кейти обмолвилась об этом в телефонном разговоре. Поэтому я и поспешил домой… как оказалось, для того чтобы застать тебя здесь. Вернее, чтобы вытащить из расселины. – Он мрачно усмехнулся. – Кстати, я не услышал ни слова благодарности.

– Спасибо, – прошептала Бетси. От слабости у нее сел голос.

Повисла пауза. Бетси не смотрела на Джима, но чувствовала, что он рассматривает ее.

– Вид у тебя неважный, – в конце концов услышала она. – Скажи, зачем ты приехала сюда?

– Томас… нуждался… в моей помощи. – Бетси выговорила эту фразу порциями, борясь с усиливавшейся с каждым мгновением головной болью. Через минуту та стала настолько острой, что из глаз Бетси покатились слезы.

Лишь заметив это, Джим всполошился.

– Эй, что с тобой?

– Я… ударилась… головой, – произнесла Бетси немеющими губами.

– Боже правый! И молчишь… Я немедленно вызываю доктора Паттерсона!