С любовью, Шторм

ГЛАВА 14

Эвелин

— Может, мне стоит вообще не ехать, — говорит он, бросая еще одну рубашку в свой чемодан, который лежит открытым на кровати рядом со мной.

— Ты должен. Группа не может играть без тебя.

Он прикусывает внутреннюю сторону щеки.

— Это обычная церемония награждений. Я могу попросить Финна подменить меня.

— Шторм, это масштабная церемония награждений. Ты заслуживаешь быть там, на сцене, и твои фанаты хотят видеть тебя, а не Финна.

— Я переживаю, что оставлю тебя…

— Со мной все будет хорошо. Азия живет прямо за углом, если мне что-нибудь понадобится.

Он не выглядит убежденным. Мне нравится его забота обо мне, но я не позволю ему пропустить выступление на церемонии награждения в прямом эфире только для того, чтобы сидеть дома и следить за моей беременностью.

— Это всего на четыре дня.

— Что, если у тебя начнутся схватки, пока меня не будет? Я сойду с ума, если застряну в Калифорнии, пока ты рожаешь.

— Впереди ещё два месяца. Она не появится раньше времени, пока ее папочки не будет. Обещаю.

Он кладет руку на мой огромный живот.

— Лучше бы ей этого не делать.

Мы решили не знать пол ребенка заранее, потому что Шторм уверен, что будет девочка. Надеюсь, он прав, потому что Шторм уже покрасил детскую в лавандовый цвет и подвесил снежинки к потолку.

Накрыв его руку своей, улыбаюсь ему.

— Теперь ты скажешь, какое имя придумал для нее?

Он подмигивает мне.

— Нет. Скажу, когда она появится на свет.

После нашего первого УЗИ Шторм обратился со странной, но невероятно милой просьбой. Он спросил, может ли он сам назвать малышку, чтобы удивить меня ее именем, когда она родится. Я знаю, что большинство женщин без ума от того, как назвать своего ребенка — существуют тысячи веб-сайтов, посвященных детским именам и их значениям, — и они никогда бы не позволили своим мужьям выбрать имя без их предупреждения. Но мне нравится, что он хочет сделать что-то настолько особенное, и я верю, он даст ей прекрасное имя. Однако это не мешает мне попытаться заставить Шторма сказать имя заранее.

— Можно подсказку? — дразню я.

Он одаривает меня своей милой кривой улыбкой, пока обдумывает.

— Хм-м…. оно чертовски крутое.

— Конечно, она же Валентайн. Но мне нужно больше, чем это.

— Это одна из наших любимых вещей.

— Белый мокко?

Он усмехается.

— Это то, что любишь ты.

— Обнимашки?

— Мило и отчасти правда, но нет.

— Джакузи?

— И да, и нет.

— Звезда? Луна? Снег? Кружево? — тараторю я, хихикая над выражением его лица.

Он закрывает свой чемодан.

— Ей повезло, что я даю ей имя. Вообще-то, после этих ужасных догадок всех наших детей буду называть я. — он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Прямо всех? — вторю ему. — Мне казалось, мы планировали только двоих?

Двоих значит два, а не все.

— Да… но у меня в голове три имени.

Я провожу рукой по его заросшей щетиной щеке.

— Тогда придумаем три.

Я стою в очереди в кафе Лукаса и Тэлона в центре города, переписываюсь со Штормом, пока жду своей очереди.

ШТОРМ: Я буду дома завтра вечером в девять, не могу дождаться, когда увижу тебя и почувствую, как пинается Фасолька.

Улыбаясь, я отправляю ему ответное сообщение.

Я: Я скучаю сильнее. Она стала настоящим борцом кунг-фу, разбудила меня в шесть утра.

ШТОРМ: Поспи. Не хочу, чтобы ты была измотана, когда я вернусь домой. Это моя работа;)

Я: Я только что сделала прическу и ногти. Я выпью чаю в кафе, а потом, может быть, немного посплю.

ШТОРМ: не забудь прислать мне неприличное селфи:-) Мне нужно что-то для услады глаз от своей женушки. Целую, позвоню тебе и Фасольке вечером.

— Привет, Эви. Тебе сегодня как обычно? — спрашивает Перо из-за прилавка.

Я киваю, скучая по тем временам, когда моим обычным напитком был большой белый мокко с обезжиренным молоком и взбитыми сливками. Теперь это чай без кофеина с медом.

— Да, пожалуйста.

Поскольку кафе принадлежит Лукасу и Тэлону, с меня никогда не берут деньги за заказ, поэтому я кидаю двадцатку в банку для чаевых, когда Перо протягивает мне мою чашку с собой.

— До встречи, — говорю я, поворачиваясь, чтобы уйти, но встречаю Майкла и Джиллси. Вообще-то ее зовут Джилл, но для меня она всегда будет Джиллси.

— Эвелин, — говорит Майкл с удивлением в глазах. Джиллси свирепо смотрит на меня, повисая на его руке.

— Удивлена видеть тебя здесь, Эвелин. Мне казалось, ты будешь на церемонии со своим мужем. — ее грязный намек разжигает во мне ненависть к ней. Однако Эми хорошо научила меня обращаться с такими, как Джиллси.

— А я удивлена, что вижу тебя в вертикальном положении, а не на коленях. Как ты видишь, у нас скоро появится ребенок, и у меня нет настроения путешествовать.

— Как по-семейному.

Я уворачиваюсь от них, но Майкл хватает меня за руку.

— Мы можем поговорить минутку?

— Зачем?

— Я давно тебя не видел. Ты не можешь уделить мне и десяти минут, чтобы поговорить после того, как прожила со мной почти половину своей жизни?

Краем глаза вижу, что Фезер наблюдает за нами, и последнее, чего я хочу, — это устраивать здесь сцену, в окружении сотрудников семейного бизнеса Валентайнов.

— Ладно. У тебя пару минут.

— Встретимся на улице, — говорит Майкл Джилл, и выражение ее лица бесценно.

Мы отходим на несколько шагов к электрическому камину, окруженному кожаным диванчиком и двумя креслами-качалками.

— Ого! — он протягивает руку и касается моего живота. — Никогда не думал, что увижу тебя беременной.

Я отстраняюсь от него.

— Я тоже, но многое изменилось.

— Я заметил. Выглядишь великолепно, — его взгляд блуждает по мне, оценивая новую прическу, одежду и обручальные кольца с бриллиантами.

— Спасибо, — вежливо говорю я.

— Слышал, ты вышла за него замуж. Я видел фотографии в Интернете. Ты счастлива? Он хорошо к тебе относится?

Я смотрю ему прямо в глаза.

— Честно говоря, я счастливее, чем когда-либо могла представить. И он обращается со мной как с принцессой.

Майкл кивает и качает головой с грустью в глазах.

— Я облажался.

— Майкл, что сделано, то сделано. Я не собираюсь стоять здесь и говорить, кто виноват.

— Я скучаю по тебе. Хотелось бы, чтобы ты дала мне шанс.

Я чуть не роняю свой чай.

— Шанс? Ты изменял мне в течение многих лет. Знаю то, что я сделала, тоже было ужасно, но я бы никогда не тянула с этим годами, живя с тобой под одной крышей и обманывая.

— Ты права, прости, что натворил. Я был полным идиотом.

— Извинения приняты. И ты меня прости. Но мы оба живем дальше, и я надеюсь, что ты нашел то, что искал.

Я смотрю в окно на Джиллси, стоящую на тротуаре и наблюдающую за нами, как лиана. Почему она всегда должна быть рядом со всем, где есть парни? Она как паразит.

Он проводит рукой по своим коротким волосам.

— Я ценю это.

— Почему ты с ней? Как вы двое вообще познакомились? — я совсем не доверяю Джилл, и знаю, что ее общение с моим бывшим — не просто какое-то совпадение.

— Когда мы со Сью расстались, Джилл отправила мне запрос в друзья на Facebook, так мы и сошлись.

— Серьезно, Майкл, ты правда думаешь, что это был просто случайный запрос в друзья?

Он пожимает плечами.

— Она сказала, что у нее есть история с группой.

Я сдерживаю смех.

— История? Это так теперь называется?

— Она забавная.

— Уверена, так и есть. Она скандалистка, Майкл. Не сомневаюсь, что она следила за тобой, чтобы либо попытаться досадить мне, либо выудить из тебя информацию обо мне. Пожалуйста, скажи, что ты ничего не рассказывал ей.

— Нет… хотя, она знает, что мы были вместе, когда ты начала встречаться со Штормом, но больше ничего.

Тьфу.

— Просто будь осторожен. И держи меня и Шторма подальше от нее. — я смотрю на часы, притворяясь, что мне нужно куда-то идти. — Было приятно поболтать, но мне правда пора.

Он кивает.

— Ладно. Береги себя, Эв.

— Ты тоже.

Я не могу выйти и добраться до своей машины достаточно быстро. Какая нелепая ситуация. И я знаю, что эта сучка организовала встречу с ним как часть своего плана, чтобы проложить путь через всех и вся, даже отдаленно связанных с группой. Она сумасшедшая.

Когда Шторм позвонит позже, я расскажу ему об этом. Он будет всячески ехидничать от признания Майкла, что тот облажался.

Меня будит щебет птиц, и я несколько секунд растерянно моргаю, затем понимаю, что это мой телефон, а не настоящие птицы. Фокусируюсь на часах рядом с кроватью; светящиеся синие цифры показывают, что уже семь утра. Не могу поверить, что проспала почти четыре часа. Я нащупываю телефон и подношу его к уху.

— Привет, милый. Хорошо, что ты позвонил, иначе я, возможно, проспала бы всю ночь.

— Эви, что, черт возьми, происходит? — гнев в его голосе мгновенно пробуждает меня.

— Что? Ты звонил? Я спала…

— Нет, это дерьмо разлетелось по всем социальным сетям с тобой и гребаным Майклом.

Я вскакиваю.

— Что?

— Я отправлю тебе скриншоты. Проверь свои сообщения.

Я ставлю Шторма на громкую связь и открываю сообщения, наблюдая, как появляются фотографии из аккаунта Джилл в социальных сетях, на которых Майкл касается моего живота с надписью «Эви Валентайн сошлась со своим бывшим, пока Шторм в отъезде. Это точно ребенок Шторма? #СнежнаяЦыпочка #ТрагедияДляПапочки».

— О, черт! — восклицаю я. — Вот же гребаная сука!

— Не хочешь рассказать, как это, произошло, Эви? Какого черта рука твоего бывшего делает на моей жене? И на ребенке? — я слышу, как он втягивает и выдыхает дым. — Я, блядь, убью его, — хрипит он.

Он курит. Он не притрагивался ни к одной сигарете с тех пор, как бросил и после нашей встречи. Он в бешенстве. Мое сердце и желудок сжимаются, когда ребенок начинает резко пинаться.

— Шторм, позволь мне все объяснить.

Он снова выдыхает, но ничего не говорит.

— Я была в кафе, когда ты написал. Я говорила. Когда я уходила, вошли Майкл и Джилл. Я был удивлена, увидев их вместе. Он спросил, может ли он поговорить со мной наедине минутку. Я не хотела, но боялась, что они устроят сцену, ведь это кафе твоего брата. Я переживала, что произойдет что-то вроде этого.

— Продолжай.

— Он просто хотел спросить, как у меня дела. Сказал, что скучал по мне и что ошибся. Я ответила ему, что счастлива, и предупредила, быть осторожным с Джилл, потому что она с ним не просто так. Она сама заварила эту кашу. Одному богу известно, какую информацию он наговорил обо мне.

— И как его рука оказалась на тебе?

— Он просто протянул руку и задел меня. Я попятилась, но она, должно быть, сделала снимок, когда он это сделал. Я бы никогда не позволила ему прикоснуться ко мне, Шторм. Ради бога все в кафе меня знают. Если бы что-то было, я бы не стала делать это там, на виду у всех. И никогда ни с кем ничего подобного, в любом случае. Я люблю тебя.

— Эви, я знаю, ты бы не изменила мне. Даже и в мыслях не было. Но не хочу, чтобы его руки касались тебя, и, чтобы он морочил тебе голову.

— Ничего не было.

— Сказать тебе, что он скучает и признать свою ошибку — очередная попытка заставить тебя передумать и усомниться во мне.

— Я никогда не сомневалась, что брошу его или буду с тобой. Ты мой парень, и мы оба это знаем.

— Знаю, но он надеется, что ты передумаешь. Я убью обоих этих засранцев. Весь гребаный мир видел эти фотографии.

— Я думала, ты сказал, игнорировать все это, — говорю я.

Ужасно… все фанаты увидели это… все выглядит так, будто я изменяю, и ребенок может быть не от Шторма. Это намного хуже, чем фанаты, говорящие безумные вещи для привлечения внимания. Джилл специально так сделала, чтобы намеренно ранить и унизить нас, но мы этого не заслуживаем.

— Это переходит все границы, Эви. Эта сука втянула нашего ребенка. Меня тошнит от ее игр.

— Она ревнует. Ей казалось, что когда-то давным-давно у нее что-то получится с тобой.

— Нет, — быстро говорит он. — У нее никогда не было шанса. Она испортила нашу дружбу, превращая ее в нечто большее в своей собственной гребаной голове.

И вот тут-то «друзья с привилегиями», как известно, ни к чему хорошему не приводят. Но я не буду говорить это и сыпать соль на рану.

— Детка, прости, что накричал на тебя. Я не ожидал этого.

Моя хватка на телефоне ослабевает.

— Все нормально. Сколько раз я прокручивала картинку, не зная всей правды?

— Достаточно, — возвращается его дразнящий тон. Слава Богу. — Ашер попросит адвоката связаться с ней, чтобы она удалила все посты.

— Должны ли мы сами опубликовать что-нибудь, чтобы опровергнуть ее слова? Обо мне и ребенке?

— Нет. Это лишь даст ей то, что она хочет, заставив мою жену подтвердить отцовство перед фанатами. Забей.

— Шторм, мне так стыдно. Очевидно, что она пришла с Майклом ради компромата, и случайная встреча со мной была для нее просто вишенкой на торте.

— С ней покончено. Я только сейчас получил сообщение от Ашера. Все участники группы и наши жены подают на нее иск о воздержании и прекращении незаконных действий. Документы будут в доме к понедельнику.

— Мы правда можем это сделать?

— Как видишь, да.

Я издала вздох облегчения.

— Мне правда надоело все это дерьмо.

— Понимаю, детка. Мне тоже. Обычно я не позволяю этому дерьму достать меня. Я просто скучаю по тебе и слетел с катушек. Говорить что-либо о тебе и нашем ребенке под запретом. Я не позволю ей портить жизнь моей семье.

Малышка снова пинает меня, словно знает, что происходит, и тоже злится.

— Могу я тебе кое-что сказать? — спрашиваю его, прежде чем попрощаться.

— Что угодно.

— Просто хочу, чтобы ты знал, как сильно люблю тебя, и не могу дождаться, когда снова мы с малышкой увидим тебя. Ты станешь потрясающим отцом… Она будет любить тебя так же сильно, как и я.

Хотя мы не говорили об этом с тех пор, как он поделился со мной запиской, знаю, что слова Бритни все еще преследуют его, особенно то, что он не заслуживает ребенка.

Несколько мгновений он молчит, затем отвечает:

— Порой мне нужно это слышать. Я люблю вас обеих и никуда не уеду, пока Фасольке не исполнится, по крайней мере, год. Или, может быть, даже когда сядет за руль. Хотя об этом я ещё подумаю.

Я смеюсь.

— Я была бы не против. Может, нам просто назвать ее Фасоль.

— Нет. Ее имя совершеннее, и лучше, чем Фасолька. Увидишь.