С тобой. Навсегда (СИ)

Глава 11

Внизу, под крылом самолета, если всмотреться — пелена облаков, серая, словно океан во время шторма, и такая же бесконечная. Сверху, над головой, в догонку за самолетом бежит луна, а звезды — бусины рассыпаны по черному шелку… Негромко гудят турбины, пассажиры спят в своих креслах.

Темик заснул, на коленях у Михаила, соседа. Болтушка, маленький. Тараторил без устали, наговорился за все время молчания, а после внимательно слушал Михаила. Михаил, вместо сказки объяснял Темке, что такое рентабельность.

— Рентабельность — относительный показатель. Комплексно отражает степень эффективности использования материальных, трудовых и денежных ресурсов, а также природных богатств. Коэффициент рентабельности рассчитывается как соотношение прибыли к активам, ресурсам или потокам, ее формирующим, — серьезным тоном, говорил Михаил.

Безусловно, Темка не понимал, в силу возраста не мог понимать незнакомые, сложные для детского восприятия слова и выражения, но мордаха его сделалась весьма и весьма заинтересованной, особенно на на моменте объяснения, как важно эту самую рентабельность прогнозировать в еще не запущенных проектах, исходя из анализа рынка и самого проекта.

Смех и грех, как говорила бабушка.

Господи, что ж это я… Человеку давно пора отдыхать, уже час как минимум, он Темика держит…

— Михаил, простите, вам же нужно поспать, давайте мне Тему, — виновато пробормотав, потянулась к малышу.

Сосед повернул голову, посмотрел Тане в лицо. Надо же…у него глаза, пронзительно — синие, да еще с поволокой. Только сейчас рассмотрела. Ресницы густые, брови четко очерченные. Синеглазый брюнет, это кажется редкость… Или нет? На подбородке и ближе к скулам, приступила легкая щетина, ему идет…

— Спать не хочу, мальчик мне не мешает. Не нужно его беспокоить, смотрите, как сладко спит. Вы, Татьяна, лучше сами вздремните, — негромко проговорил синеглазый попутчик.

Татьяна, опомнилась, перевела взгляд на спящего Тему.

— Я осторожно заберу, не побеспокою. Спасибо, вам, Михаил, за предложение вздремнуть, но я в любом случае не смогу, не получится, — пробормотала, забрала малыша, стараясь не сильно потревожить.

Темка, перебравшись к ней на колени, повозился немного, и продолжил спать.

— Это сложно, одной, с ребенком, путешествовать, — ровным тоном, заметил Михаил.

— Ничего, своя ноша не тянет, — откликнулась Таня, и улыбнулась, широко, искренне.

Взгляд синих глаз, скользнул по ее профилю.

— Логично. Вы надолго в Приморье?

Она вздохнула.

— Возможно, навсегда, как получится. Но в Москву придется еще слетать, как ни крути, на работе еще числюсь, нужно будет со временем решать вопрос с увольнением. Я по распределению, после института, на Техгорку попала. Срок отработки не истек, не смогли уволить, предложили долгосрочный отпуск без содержания.

— Странно. Ребенку еще и двух лет не исполнилось.

— У нас нестандартный случай. А вы, Михаил, по делам в Приморский край, или в отпуск, домой?

— Во Владивосток? Можно сказать, в командировку. Долгосрочную, судя по всему. В основном, у меня дела в Находке, ну еще в Уссурийск возможно съездить придется. Вас с малышом, кто-то будет встречать в аэропорту.

— Да, папа встретит. Мой, папа, — уточнила, зачем не зная сама. И чуть помешкав, продолжила, — он, кстати живет неподалеку от Находки, в шестидесяти пяти километрах всего. По местным меркам, это недалеко.

— Недалеко. Если не брать в расчет разухабистые грунтовые дороги, особенно в непогоду.

— Дороги да, извечная головная боль, но зато…

Она рассказала, как после ночного шторма, побережье бывает усыпано гребешками, креветками, мидиями, и морскими звездами. Местная детвора и взрослые, собирают морские деликатесы, а звезд относят к воде и оставляют на мелководье. А чайки кричат и пытаются ухватить для себя еды. А небо над сопками по вечерам становится розово — лиловым, а леса в это время года, необыкновенно хороши в осеннем великолепии. Багряные клены, нежно желтые березы, золотые дубы. Медленный танец прекрасной Приморской осени…

Михаил, в свою очередь рассказал, что бывал на Дальнем востоке несколько раз, впервые посетил эти края будучи студентом, родители уговорили, вместе с ними слетать.

— Мой отец был, как теперь говорят — из номенклатуры. Он курировал строительство Всесоюзного пионерского лагеря "Океан", соответственно, на открытии ему нужно было присутствовать, ну, а мы с мамой вроде как, просто туристы. Мама домохозяйка, по сей день. Отец не смог принять новые реалии, на второй год Перестройки с ним случился обширный инфаркт, и его не стало. Мама сильно растерялась сперва, а потом, ничего, оправилась. Финансово я ее поддерживаю, имею возможность, спасибо дяде, папиному брату, у него довольно обширные связи, он достаточно долго во Внешторге на руководящих должностях проработал, теперь мы с ним закладываем прочный фундамент под устойчивый, прочный бизнес. Пока, это больше формирование капитала, конечно, но без этого никак.

Михаил посмотрел на часы.

— Ого, два часа пролетело, не заметил и как, за разговором. Давайте мне Тему, Таня, отдохните, возражений не принимаю. И еще хочу вам сказать: мне категорически не нравится ваша коляска. Несерьезная какая-то, колеса быстро отвалятся, а главное, мальчик может простыть. Раздобуду приличную, привезу, тем более, шестьдесят пять километров, совсем не расстояние, по местным меркам. Адрес скажете? Я запомню.

— Адрес скажу, буду рада увидеться, приезжайте без коляски. Без надобности она нам, мы ножками…

Она растерянно бормотала, Михаил переместил Тему к себе. Малыш, как ни в чем не бывало, продолжал посапывать во сне. А луна, так и не смогла догнать самолет, позади осталась…

— Таня, Танюша! Я тут! — папа, отделился от немногочисленной группы встречающих, поспешил к ним навстречу. Подошел, опустился на корточки перед сидящим в коляске Темой, протянул ему ярко — оранжевую игрушечную машинку.

Точную копию Жигулей шестой модели.

— Держи, внучок! Танюш, в этой штуке удобно, парню? Не тесно?

Полусонный Тема, смущаясь, нерешительно игрушку взял. Завертел в руках, поглядывая то на машинку, то на взволнованного, незнакомого дяденьку. Папа подался вперед, поцеловал малыша в щеку.

— Я твой дед, дедушка Коля, я! Внучок мой, хороший мой…Большой уже, а я — не сном, не духом. Знать не знал, что стал дедом.

Папа выпрямился, обнял Таню, прижал к себе. От него пахло лесом и морем одновременно. И слегка, одеколоном Консул. Папочка. Как же приятно, прижаться к родному человеку.

— Тань, ну, что же ты раньше не сообщила о внуке, ну… Я бы денег прислал, или лучше, сам бы прилетел, из роддома встретил, ну! Кроватку для внука купил, и коляску немецкую, и всякие там, конверты, пеленки, распашонки, ползунки…

— Пап, как же я соскучилась, оказывается…Я потом тебе все объясню, расскажу. Про себя и про Тему.

— Ладно — ладно, Танюш, чего ты не обязательно объяснять, если не особо хочется. Идемте в машину, дорога сухая, дождей давно не было, так что, нигде не застрянем, часика за три доберемся до дома.

— Папуль, нужно сначала багаж получить, не подвезли еще.

— А, ну, про багаж не подумал, подождем. Подождем, Тема? — папа выпустил Таню из объятий, ласково улыбнулся ребенку.

— Да. Там в большой сумке, мишка и книжки. Про Рябу и Колобка. Про рентабельность — нету. Жалко, — задумчиво проговорил Тема, приведя деда Колю в неописуемый восторг.

— До чего смышленый, слова-то какие знает! Дочка, спасибо тебе! Молодец, что ко мне приехала. Внука привезла. Тяжело дался перелет, Тань? Восемь часов в небе, шутка ли, с маленьким-то ребенком. Наверно и поспать не смогли толком, ну ничего, дома выспитесь.

— Замечательно долетели, пап. Повезло с соседом, с попутчиком. Тема проспал всю дорогу, то у меня на руках, то у соседа, мы с соседом весь полет разговаривали, о всяком — разном, лично мне, совсем не хотелось спать, — Таня улыбнулась, поправила Теме шапочку.

Поискала глазами, и нашла, Михаила. Он говорил, что его должны встретить, рядом с ним был по всей видимости встречающий, довольно молодой мужчина — лет около тридцати, важного вида, в блестящем костюме тройке, с толстой, желтого цвета цепью на шее.

Михаил, повернул голову, их взгляды встретились. Щеки вдруг, будто кипятком изнутри обдало. Что это с ней? В жизни так ни на кого не реагировала…

Господи, как бы там не было, нужно отдавать себе отчет: этот симпатичный, синеглазый парень, приятный во всех отношениях, он просто случайный попутчик и ничего более. Да, она назвала ему папин адрес, он заверил, что запомнил, да. Мало того, он и сам написал на блокнотном листке, адрес свой по которому остановится. На всякий случай.

Сложенный блокнотный листок, лежит у нее в кармане джинсов. Вряд ли найдется тот всякий случай, чтоб заявиться к нему в Находку. Нет, она на подобный демарш не решится. А, он… Его безусловно закрутят дела. Забудет благополучно, случайную попутчицу. А если, не забудет? Возьмет и приедет? Тогда… Она будет очень не против. Увидеться вновь. Поболтать непринужденно, как во время полета ботали, прогуляться к утесам, посмотреть, как закатное солнце, кутает сопки в лиловое покрывало…

— Мам, а можно попить? — голос Темика выдернул из размышлений.

— Можно, солнышко, сейчас достану, — всполошилась, полезла в сумку за бутылкой с чаем.

Михаил продолжал на нее смотреть. Кивнул и вроде бы сказал: до встречи. Если ей не показалось и правильно прочитала по губам.

Показалось не показалось, а сердце екнуло. А если… Бывает же любовь с первого взгляда? Почему бы не быть с первого полета? Может, это именно то, о чем цыганка предсказала? Большая любовь…

Таня осеклась. Боже, ну о чем она думает? Какие еще любови? У нее малыш, Темка, и одно дело, подержать его на руках, рассказать, что такое рентабельность, а другое дело, принять в свое сердце. Как родного. На меньшее для сыночка она никогда не согласится. Даже ради пронзительно синих глаз.

Михаил в числе первых получил багаж и покинул здание аэропорта.

Двадцать минут спустя и Татьяна вместе с Темой усаживалась на заднее сиденье папиного старенького, но ухоженного УАЗа. Автомобиль катил по шоссе, крупно подрагивая на неровностях, а потом закончился асфальт и началась грунтовка цвета красной глины. Машина теперь не подрагивала — подпрыгивала. Таня инстинктивно загородила Тему рукой, а другой крепко вцепилась в переднее сиденье.

Буйная растительность за окнами УАЗа походила на сплошную разноцветную стену. Желтый, багряный, золотой, все оттенки осени проплывали мимо. Сопка за сопкой, вверх, снова вверх, и опять вверх. Сила притяжения вжимает в сиденье.

Папа водитель опытный, и главное, Темика не мутит…

В самолете время текло быстрее.

Очередной бесконечный подъем, и вот… Перебивая слабый аромат бензина, до Тани донесся отчетливый запах моря. А потом, наконец долгожданный вид: шумя, перекатываясь, пред ними предстал океан. Гребни волн блестели под ярким солнцем.

— Мам, сотри, там небо пролилось, — восторженно выдохнул маленький Тема.

— Какой ты у нас молодец, как дорогу хорошо перенес, — взглянув через зеркало, произнес папа, — Узнаешь, Тань места? Вон туда, где багряные клены в рядок, за орехами ездили, помнишь? Чуть дальше, поворот на оленью стоянку, а там немного и вот он, поселок. Почти доехали. Считай уже дома. Вам будет здесь хорошо дочь, справимся, не сомневайся.

Она улыбнулась, притянула Тему к себе.

— Нам уже хорошо, правда, Тем? И конечно же справимся. Не сомневаюсь.

Тема задрал физиономию.

— И я не сомневалюсь. Я с мамой. Мамочка моя. Спвавимся. Исходя из ванализа.