С тобой. Навсегда (СИ)

Глава 5

Мягкие, удобные ботиночки, пришлись Теме впору. И комбинезон по размеру подошел.

— Какой красивый мальчик у нас. Нам бы еще зимний комбинезончик раздобыть для нашего красивого мальчика. Чтобы зимой ему было тепло и удобно, — ворковала Лиля, поправляя капюшон Темкиного комбинезона.

Таня поспешно застегнула куртку, Тема уже одет, она идет с малышом прогуляться. Лиля осталась дома, приготовить к обеду что-нибудь.

Осень очистила дорожки от летней пыли вчерашним дождем. Блестели умытые, краснеющие листья кленов, желтые листья каштанов, золотые верхушки берез. Не спеша дошли до детской площадки, обошли вокруг отсыревшей деревянной горки, вокруг песочницы с остатками серого песка на самом дне, металлических качелей кем-то безобразно погнутых.

— Мокрое все, Темыч. Негде поиграть. Просто походим ножками.

Тема кивнул.

Бродили по двору, собирали гладкие, коричневые каштаны, складывали в карманы Теминого комбинезона. Таня болтала с ребенком и успевала думать о своем. О маме. И о сестре… Первое время, мама не сомневалась, что отец переберется к ним, в Горький. Насовсем. Не сомневалась, но делала все, чтобы этого никогда не произошло. Каждый его приезд начинался с маминых упреков и претензий. Ими же и заканчивался.

— Хорошо устроился, живешь в свое удовольствие! А я, одна тащу двоих детей. Незачем было сюда заявляться! Нервы мотать, — смахивая злые слезы, выкрикивала мама. Закрывалась в комнате, громко хлопнув дверью.

Папа как правило шел за ней, пробовал поговорить, успокоить, но безрезультатно. У Тани сжималось сердечко, она любила и папу, и маму. Ольгу отношения родителей не особо волновали, для нее было важней, что теперь она может похвастаться перед подружками новыми джинсами фирмы "Монтана", юбкой джинсовой, кроссовками, футболками, курточкой из бархатистого вельвета, целым пакетом жевательной резинки. Папа все это богатство добывал через знакомых моряков дальнего плавания и привозил дочкам.

Время шло, папа по-прежнему жил на Дальнем востоке, приезжать стал реже, и Таня поняла: на воссоединение семьи, не стоит надеется. К сожалению. А мама… Мама постепенно нарастила себе комплекс. Несчастной женщины с двумя детьми, брошенной мужем предателем.

— Да ладно тебе, не гневи Бога, Колю тебе хаять не за что. Посмотри, ведь ни в чем не нуждаешься, Коля и вещами девчонок снабжает, и денег присылает, больше, чем твоя зарплата. И никто тебя не предавал. Самой не жилось с мужем, осаждала маму бабушка, в ответ на причитания о тяжкой судьбе.

Мама дулась, но замолкала. С бабулей особо не поспоришь, она не отец, церемониться не будет, быстро на место. Впрочем, спустя пару лет, мама как-то успокоилась, прекратила заводить разговоры о папином подлом предательстве.

Что касается сестры, с ней, Татьяна даже в детстве не ссорилась. Пусть и близости такой, как бывает между сестрами, особенно при небольшой разнице в возрасте не было, но и не ссорились. Тане, не нравилось, когда Оля хитрит, старается от домашних дел клянчит у мамы или бабушки деньги, берет без спроса вещи. Не нравилось, и Ольге она говорила об этом, но спокойно, безо всяких скандалов.

Сестра делала бровки домиком:

— Тань, ну ладно тебе, не будь такой занудой. Я же твоя младшая сестренка, любимая…

Бабушки не стало в тот год, когда Таня перешла на второй курс института. Заснула и не проснулась. Сердечный приступ. Таня прочувствовала, что такое — боль настоящей потери. Невосполнимой утраты. Когда понимаешь, что любимой бабули больше нет на этой Земле. Совсем. После проводов бабушки в последний путь, они сидели на кухне. Втроем. Мама, сестра и она, Таня.

— Девочки. Теперь у меня никого кроме вас не осталось. Вы всегда можете на меня рассчитывать, чтоб не случилось, я всегда поддержу. А вы, вы всегда поддерживайте друг друга. Обязательно поддерживайте друг друга, — вытирая заплаканные глаза носовым платком, сказала тогда мама.

— Ма, ну конечно, конечно, будем друг друга поддерживать. Как по-другому? Мы же семья! — хлюпая покрасневшим носом, откликнулась Ольга.

Татьяна поддерживала. Пока училась, все каникулы работала в стройотряде. Отсылала маме и Оле половину заработанного. Если получала денежный перевод от отца, то тут же отправляла им большую часть. Окончила институт. Попала по распределению на Трехгорную мануфактуру. Теперь, посылала деньги с каждой зарплаты. Поддерживала. Как могла. И вот, ей самой понадобилась поддержка. А ее даже выслушать не пожелали. Запретили появляться дома. Вот тебе и всегда можешь рассчитывать, чтобы не случилось. Обидно, как себя не утешай, всё равно обидно. Все утрясалось, и папа ждет, но от обиды отмахнуться не получается.

А если бы без звонка приехали в Горький? И мама с сестрой, стали бы скандалить при Теме. Он же испугался бы тогда… Отчетливо представилось, как Тема испуганно цепляется за нее маленькими ладошками, словно за спасательный круг. И снова из глазенок малыша пропадает едва зародившаяся капля наивного детства. В них испуг, неизвестность, обездоленность. Как тогда, в холодном коридоре коммунальной квартиры…

Присела перед ребенком на корточки. Осторожно обняла.

— Мой хороший, маленький мальчик. Сыночек. Скоро мы с тобой к дедушке полетим. Он нас сводит в гости к оленям, и возьмет с собой за креветками. Целое ведро наловим!

Тема доверчиво прижимался. Потом, отстранился немного, высвободил ручонку, погладил Татьяну по щеке. Теплой волной плеснула нежность. Таня поцеловала мальчонку, выпрямилась, взяла за ручку, повела через двор.

— Прогуляемся до булочной, Тем, хлебушка купим, и домой, к Лиле. Надеюсь, не весь разобрали, хлебушек.

C ними поравнялся пожилой мужчина интеллигентного вида, посторонился пропуская их, тряхнул хозяйственной сумкой, тяжелой на вид и возбужденно заговорил:

— Голубушка, бегите скорее в угловой гастроном, там кур дают! Две штуки в руки! Только что выбросили, очередь пока небольшая! Давайте, я сумку вам дам, я брал запасную на всякий случай, думал вдруг яблоки антоновские попадутся. Четыре курицы поместятся, вы как раз на двоих с сыночком сможете взять, это редкая удача! Когда без талонов!

— Ой, спасибо! Огромнейшее спасибо! Сумка у нас есть! — Таня подхватила малыша, — Темыч, держись! Бежим в угловой гастроном! За курами!

— Бегите милые! Редкая, редкая удача! Дай вам Бог, пусть она вас не покидает! — донеслось им вслед.

Пожелание незнакомого пожилого мужчины, неожиданно взбодрило. На душе стало легче вдруг. Добежали до гастронома, недолго по нынешним меркам, всего — навсего двадцать минут постояли в очереди, купили кур, и хлеба, и Тема, жмурясь от удовольствия попил сливового сока в отделе "Кулинарии".

— Ну вы даете! Говорила же — холодильник забит, — всплеснула руками Лиля, когда они вернулись домой с добычей.

— Лиль, ну неловко тебя объедать, забит не забит, в любом случае не лишние.

— Тимофеева, не выдумывай, тоже мне, объедают они. Ладно, добытчики, две курицы разделаю, прокручу на фарш, пока ты Тань по делам мотаешься. Папа звонил, продиктовал адрес отдела опеки и номер кабинета начальницы, я в блокнот записала.

— Лиль, вы… Вот действительно — редкая удача. Когда рядом такие замечательные люди, как ты и твои родители.

— Удачливые, вы мои. Раздевайтесь, мойте руки и будем обедать, у меня все готово.

После обеда, Таня собралась и отправилась на Трехгорку. Время еще не поджимало, но всё же, к трем часам нужно быть в опеке, а вдруг на работе не подготовили характеристику, справку о доходах. Придется поторопить. Бежала к метро, радовалась, что Темка не расплакался. Хотел было, но передумал. Лиля отвлекла мультиками. Зря опасалась: и справку, и характеристику, получила безо всяких промедлений. Да и зарплату, собственно, тоже, пять минут пришлось подождать кассира, но это совсем не критично.

В отдел опеки приехала гораздо раньше назначенного времени. Ничего, так спокойнее. Лучше на месте подождать. Прислонилась к стене и покорно дожидалась, когда стрелки часов доползут до пятнадцати ноль ноль. Доползли. Постучалась в дверь нужного кабинета, приоткрыла и заглянула.

— Здравствуйте, я Татьяна Тимофеева, по поводу…

— А, да, за вас Игорь Викторович просил. Проходите, — равнодушно откликнулась женщина средних лет, оторвав взгляд, от стола заваленного бумагами, — вы по поводу опеки над малолетним, насколько я поняла?

— Да, по поводу опекунства.

— Документы подготовили? Давайте сюда. Присаживайтесь, возьмите бумагу, пишите заявление на опекунство.

В наступившей тишине Таня написала заявление. Передала начальнице, со скучающим видом ковыряющей с уголка стола капли присохшего клея.

— Все верно, — пробежавшись по бумаге взглядом, кивнула начальница. — Свидетельство получите через десять дней. Потом, как опека будет установлена, вам потребуется обратится в Собес по месту жительства, а также, завести отдельную сберкнижку для начисления пособий на малолетнего, они, конечно, отдельную сберкнижку для начисления пособий на малолетнего, они, конечно, копеечные, но хоть что-то. Вроде все. Игорю Викторовичу передайте привет. Жду вас через десять дней.

— Через десять дней, — повторила Таня, поднимаясь со стула. — А никак нельзя ускорить процесс? У меня есть некоторая сумма денег…

— К сожалению, ускорить невозможно. Дается определенный срок на рассмотрение заявления. Формальность, но ее необходимо соблюсти. Вы не волнуйтесь, опекунство будет на вас оформлено, я гарантирую. Десять дней пролетят быстро. Что касается денег, у нас с Игорем Викторовичем своя договоренность на этот счёт. Взаимозачёт, так сказать. Меня более чем устраивает.

— Я поняла. Спасибо. Всего доброго.

Таня вышла из здания, вдохнула пропавший бензином прохладный воздух. С низкого неба вновь накрапывал мелкий дождь.

Десять дней и правда не так уж и много. Десять листков календаря. Знала же, что придется именно столько подождать. Главное, есть чего ждать! Она поспешила к автобусной остановке, на наземном транспорте удобнее добраться до рынка. Может все же удастся купить телятины. И фруктов. Яблок и груш, и хурмы, и винограда. И гранаты еще, хорошо бы. И дыню медовую! Сыночка порадовать. И Лиле не помешает витаминами подзарядиться. Фруктов по максимуму нужно набрать. Чтобы вдоволь…