Сабаи. Том 2

Глава 10. Убийца — дворецкий

4 декабря 2312 г. Цикл 158, день 11

Если вы когда-нибудь бывали в Кластере Правосудия или хотя бы на экскурсии в главном филиале юридического университета им. Кафки на планете Психея, то сможете и сами вообразить градус абсурда, царящий на слушании моего дела. Для остальных поясню.

Заседание назначили на среду, только не ближайшую, а первую свободную. Оказалось, что таковая — в следующем году. Временно исполняющий обязанности интенданта — этот ушлый хорёк Хатори — как ни странно, сам настаивал на ускорении. Да так рьяно, что отодвинул какое-то гражданское дело, вроде превышения пределов допустимой самообороны для искина в отношении электрической розетки. Ходили слухи, что розетке посулили крупную сумму, чтобы она отозвала иск и ещё немного — за молчание. Но она всё равно пожаловалась сокамерникам, те передали дальше и в итоге среди умной техники Кибера пошла волна справедливого негодования. Все напитки и блюда, приготовленные без участия людей, стали горчить. Солдатня обрадовалась: безвкусная столовская жратва приобрела хоть какой-то оттенок.

Это была малая цена за то, чтобы наши два дела: моё и полковника Закиро рассмотрели в срочном порядке уже на следующей неделе.

Интенданта я больше не видел до окончания процесса. Когда нас арестовали, Закиро сел в один из челноков под конвоем и был доставлен на станцию персонально. Мы же сдали оружие и добирались до Кибера на Крохе, в сопровождении охраны, поскольку тупо не поместились в челноке охраны.

На станции царил жуткий бардак, местами переходящий в истерию. Конвой смотрел на меня как на Патриарха клана Шаманов, не меньше. Если что, шаманский предводитель — Крок Великий — загремел в «Плен Вечности» после похищения карликовой звезды и её продажи на базу эко-террористов. Зато теперь им светит краденое солнце. Но это всё было давным-давно и в далёком-далёком кластере, а на Кибере — чтобы произвести на людей подобное впечатление — достаточно просто искупаться во внутренностях пришельца, а потом дозвониться до всех без нейролинка. Ладно, пара трюков были действительно крутыми, вроде остановки двигателей на челноках преследователей. Оказалось, они и впрямь заглохли на несколько минут. Вместе с ними вышли из строя системы фильтрации воздуха на станции, а так же терминалы внутренней связи и лифты, которые и так боялись издать лишний писк после того, как Сифри взломала протоколы доступа. В совокупности этот акт выглядел как успешный захват станции и чуть ли не попытка уничтожения. К счастью для себя, я не смог долго держать системы под контролем и уже к нашему возвращению всё заработало в штатном режиме. Разве что команда лифтовых искинов дружно подала в отставку, поэтому нас разместили всё на том же минус первом уровне, стянув для охраны всех свободных солдат. Комендант Далтон с лиловым синяком под левым глазом без лишних слов оформил пополнение. Он старался не смотреть в мою сторону и шёпотом думал об отвлечённых вещах, но когда нас увели — в полный рост обложил всех многоэтажным матом.

Парней и Сифри заперли в одной из допросных комнат, вместе с господами придурками Эрни и Биллом. За драку в туалете их ждала гауптвахта. Меня, спелёнатого в кандалы по самые уши и в наморднике, персонально разместили в отдельном кабинете, построив прямо перед входом целый взвод охраны. Входить ко мне строго-настрого запрещалось, однако Киберские учёные выбили-таки пропуск и натащили в мою камеру всяческой аппаратуры, полностью просканировали тело и в особенности — мозг. Я не сопротивлялся. Хватало и других забот. Обморозил кисти рук и харю. Слёзные каналы под замену. Вывих обоих плеч.

Я получил должную медицинскую помощь и настолько огромную дозу нанитов, что они могли бы вырвать мой чип из мозга и с фанфарами вынести через ушной канал.

Вот только боты не подействовали, о чём я, конечно, не стал никому говорить. Пока нас везли на Кибер, доступная мне ноосфера уменьшалась с каждой минутой, но в пределах видимости ещё доставала. А внутри собственного тела — и подавно. Я приказал нанитам прекратить работу и поскорее выйти из организма самым незаметным способом. А потом просто наблюдал. В основном за тем, как

наблюдают за мной. Несколько камер по углам комнаты ловили все мои микропередвижения. Вдруг я как-нибудь подозрительно моргну или наморщу нос. Всё остальное мне было недоступно. Учёные снимали показания приборов удалённо, разговоры в моём присутствии строго воспрещались.

И лишь в ночное время солдаты охраны громко шептали мне в дверь:

— Эй, Сабаи, а ты правда мысли читаешь? Эй, а о чём я сейчас думаю? Пссс! А правда, что колоссы улетели? А правда, что нам всем теперь звиздец?

Я старательно молчал, хотя иногда подмывало выдать что-то сакральное и пощекотать бойцам нервишки. В соседнем блоке Далтон на экстренном совещании с мелкими сошками из администрации решал вопрос о моём дальнейшем содержании. Кое-кто даже сказал — изучении. Но и тут я не стал вмешиваться. Наверное, это самое паршивое в бытности всемогущих созданий — невмешательство. Когда у тебя есть и силы, и возможности и уж тем более — желание, но во имя мирного исхода ты просто смотришь и не лезешь. И даже не зовёшь телепатически, чтобы кто-нибудь тебе нос почесал.

А нос, как назло, чешется. И даже очень.

В конечном итоге Далтон отстоял меня перед делегацией научного отдела и не дал добро на глубокую изоляцию и изучение — пока не пройдёт суд. Он строго следовал предписанию в тайной надежде получить назад прежнюю должность. Второй его тайной надеждой было отыскать свой жетон. Френсис был на девяносто процентов уверен, что бумажник свалился в щель за картотечным шкафом в его старом кабинете во время переезда. Но сначала рабочий завал, потом банальная лень помешала проверить догадку. Шкаф был неподъёмный, потому что в нём хранились запчасти предыдущего владельца кабинета. А это всё выгребать… Морока, одним словом. К тому же, за эту же самую картотеку укатилась недоеденная сосиска из хот-дога в позапрошлом цикле. Вкусная была, зараза. Но встречаться с нею вновь Далтон почему-то не решался. Да и чёрт с ним, с жетоном, всё равно новый отштампуют, если должность вернут. А вот проходимец Сабаи — такой один. Нельзя его упускать. Только не снова.

Связи с братьями по несчастью не было. Их наниты успели изолировать нейролинки. Как ни странно, даже до Сифри я не смог достучаться. Ей выдвинули обвинения в угрозе безопасности и вмешательстве в частные дела Гвардии и почти что сразу сигнал Сифри пропал. Уж не влезли ли они и ей в голову?

Про Лию ничего не было известно, её успели отвести наверх. Подразумевалось, что мы увидимся на суде. Аналогично и с Натаном. Если он умер, я узнал бы об этом последним.

Полковник Закиро как будто испарился и даже не всплывал в посторонних разговорах. Все слухи и споры роились вокруг колоссов. Вокруг Кибера-2 развернули карантинную зону. В общем, я был вполне спокоен за интенданта. В здравом уме, трезвой памяти и родном теле старик уж точно не пропадёт. Всё, что я смог о нём узнать, это то, что слушание его дела будет накануне перед моим.

А моё намечалось на среду.

Стояло начало декабря, когда в Ю-Дору приходит мягкая зима, а на Кибере меняется только дата цикла и больше ни черта. 11-е число 158-го цикла, который теперь считался окончательным. Обычная судебная среда, тихий день на астероиде. Вторжения не намечалось, колоссы держали своё слово, и даже в пещерах под второй станцией царило затишье, что, впрочем, не отменяло пристального наблюдения за желеобразным объектом, прячущимся на дне осушённого подземного озерца. Вблизи разлома расквартировали целый гарнизон — напротив пустой исковерканной оболочки, замершей у самого края.

Я просыпаюсь от резкого света и призывного кряканья селектора. Дверь камеры открывается, на полу загорается красная полоса. Входит конвоир, которого я прежде не видел. Или видел — лицо скрыто под тонированным забралом. Его мысли для меня загадка: кибернит окончательно перестал действовать уже пару дней как.

Он командует мне встать, я смеюсь. На мне несколько десятков килограмм цепей, наручников, блокираторов. Не говоря уже о колодках с нагрузкой. Сдаётся, комендатура выделила для меня все свои запасы. Несколько минут конвоир снимает с меня половину из них. Могу двигать ногами. Собственно и двигаю, вдоль красной линии, между двумя длинными шеренгами солдат, плечом к плечу стоящими от допросной и до входа в центральный лифт. Иди вперёд, не останавливайся, не смотри по сторонам, не читай и не внушай мысли.

Больно надо. У лифта встречаю друзей. На них всего по паре наручников и даже кляпов нет.

— Здоров, Телепат! — усмехается Циклоп, и я понимаю, что эпоха Ловеласа прошла. Впрочем, мой обильный «гарем» тоже подрастерялся: рядом с лифтом на гравитележке лежит, свернувшись калачиком, Сифри. А вернее — Берта. Вновь обездвиженная, с пустыми стеклянными глазами. Управляющего модуля искина не видно. Похоже, моя виртуальная подружка не дождалась окончания спектакля. Тем лучше.

Нас заводят в обширный лифт, следом заталкивают тележку и набивают кабину до отказа охраной. Конвоир собственноручно (носом, потому что руки в этой тесноте невозможно поднять) нажимает кнопку нужного этажа.

Мы едем три секунды, затем охрана долго выгружается из лифта, толкаясь плечами в проходе. Кто-то ещё автомат уронил и разорался на весь этаж. Другому отдавили ножку. И всё ради того, чтобы снова выстроить две защитные шеренги — от лифта до юридического отдела.

Только теперь бойцы стояли к нам спиной и держали внешнюю оборону. Едва я показал голову из лифта — понял, почему. Меня ослепили тысячи ксеноновых вспышек, и оглушил гул дронов-операторов. На Кибере работает три развлекательных телеканала и два новостных. Издаётся четыре тематические газеты. И это я молчу про неофициальные СМИ и мелкие бложики. Из десяти с лишним тысяч гражданского населения станции примерно две тысячи человек, так или иначе, причастны к этой индустрии. И почти все торчали в холле, чтобы запечатлевать, сканировать и транслировать самую сенсационную историю текущего цикла.

Я опешил, но конвоир подтолкнул меня вперёд. Следовать красной линии и так далее, только теперь ещё с журналистами не общаться. Журналисты тоже не дураки, чтобы штурмовать взвод вооружённых солдат. Они другие дураки, которые посылают вместо себя технику. Дроны, вооружённые камерами и с внушительными микрофонами наперевес, ринулись к нам сквозь строй и над головами солдат. Охрана включила энергетические щиты и обстреливала самых ретивых дронов электронными зарядами. Несколько летунов шлёпнулось на нашей дорожке, после чего их выпнули наружу под неодобрительные возгласы владельцев. Журналисты требовали соблюдения свободы слова и доступа к информации. А так же чтобы я выступил перед зрителями с заявлением. Желательно — не телепатическим, ибо нечего отнимать журналистский хлеб.

Кстати о хлебе. Я был не против чего-нибудь съесть. Без привкуса пластилина с электролитами и не похожее на биомассу, которой меня пичкали через разъём в наморднике. За прошедшие после ареста дни я был вымотан бездельем и нескончаемым марафоном мыслей. Сначала чужих, но что хуже — ещё и собственных.

Самая популярная из них — и что теперь?

Ладно, вроде суд, а там как кривая вывезет. А дальше? Домой, очевидно. И всё? Ну да. А с Люси что? Дык, вернулась в своё время. Как?! Ты ей помог же. С помощью путешествия во времени, нейролингвы и какой-то Матери. Наверняка её незримое присутствие тоже повлияло. И всё? Да фигли ты заладил? Да — всё! Доволен? Миссия окончена. Нет, недоволен. Хрень полнейшая. А чего ты ждал? Не знаю. Какого-нибудь хеппиэнда. Типа, ты и Люси? Да вот хотя бы. Она ж тебе не нравилась? Ну, знаешь, в исходном облике она ничего, это я ещё на Шамбале заметил. К тому же, я ей тоже нравлюсь. Да ты всем нравишься, а что толку? Одна в коме, вторая в виртуале, третья, очевидно, сядет за погром на станции. Ой, много б ты понимал! А сам-то? Всё, заткнись. Сам заткнись. Дурак! Сам дурак! Сын собаки! Ты это мне? Да тебе! Ах так!..

Как видите, мне не удалось прийти к согласию даже с самим собой. Это удручало, вкупе с чувством голода и неловкостью по отношению к Люси. Она просила найти её. Но возможно ли это? Слегка приподнятая завеса грядущего в прошлом намекала, что возможно. Но в то же время вызывало кучу вопросов. Разве это не противоречит принципу недетерминированности будущего? Выходил прямо-таки парадокс: если полковник Закиро уже вернулся назад, значит, я уже побывал в прошлом и вытащил его из психушки, да ещё и Берта мне помогала. Или Сифри. Но раз всё уже произошло, значит, мне и не надо ничего делать, так? Но если я ничего не сделаю и не стану разбираться, то и в прошлое никто не отправится и не вернёт Люси и Закиро на свои места. Значит ли это, что произошедшие события создали параллельную вселенную и что в любой момент наша реальность схлопнется, ну или интенданта выплюнет обратно в прошлое.

Я бы вышел в интернет с этим вопросом, да только все ссылки приведут меня либо на Шамбалу, либо к Вафу и его шаманскому сообществу. Ни с кем из них я не горел желанием общаться.

Вообще говоря, путешествия во времени — дело гиблое. Взять, к примеру, парадокс Гитлера, когда сразу несколько путешественников во времени вознамерились устранить Патриарха ультранацистов в зародыше. Они действовали без чёткого плана и даже не знали друг о друге. Но все как один отыскали самое подходящее время, чтобы сделать это, не потревожив пространственно-временной континуум. В итоге поубивали друг друга в прошлом, так и не добравшись до австрийского художника. Последний из них вдобавок ещё повредил свой перемещатель и застрял в прошлом навсегда. Его след теряется в периоде между двух мировых войн, но если учесть ранения и характерную внешность, то можно предположить, что один из сторонников всё того же Гитлера — и есть засланец из будущего, закрепившийся в относительно безопасной точке. Говорят, он весьма преуспел в области пропаганды и дал толчок к развитию многих технологий, используемых сегодня, что, впрочем, никак не помогало мне в конкретном случае. Он же и прикрывает фюрера от дальнейших посягательств многочисленных миротворцев из двадцать третьих — двадцать шестых веков.

Но на кой мне Гитлер? Пусть новорождённый Шестой рейх не беспокоится. Я знаю примерное место и даже дату. Знаю, что мне понадобится кибернит, а так же определённое заклинание и наверняка целый букет психоэмоциональных состояний, которые нужно на себя примерить в момент перемещения. Но как попасть в это самое прошлое и что делать потом?

Тем временем суд особого порядка раскручивал свои ржавые шестерни. Нас пятерых — одиозный отряд Браво — провели через строй, защищая от нападок репортёров. Раздели, прогнали через камеры очистки и кабинки для переодевания, чтобы на заседании все были как с иголочки. Мои пожитки были сжаты до размеров подпространственного напёрстка и убраны на хранение. На руки и ноги водрузили по одной паре чисто декоративных наручников, которые я даже не чувствовал.

Нас ввели в помещение суда и усадили в уголке за лазерными решётками. Берту выгрузили в зоне для вещественных доказательств, где уже стояло несколько коробок.

Судейское ложе пустовало. В общей зоне за барьером уже восседал отряд бойцов капитана Лазло, а так же несколько клерков и других малознакомых личностей. Особняком держался робот-сортировщик с чёрным ящиком, хранящим в себе резервную копию заместителя командира роты Альфа по работе с личным составом.

На задних рядах я заметил Акеми. Она с тревогой посматривала на нас и постоянно оглядывалась, словно кого-то ждала. Над зрительным залом располагался клановый балкон, для особых гостей. Все кресла до единого были пусты. Так мы просидели примерно с час, а зал постепенно заполнялся. Приходили какие-то солдаты, гражданские. Я увидел в толпе Джонни Бритса, и несколько знакомых лиц из роты Альфа. Многие приветствовали нас кивками и другими малозаметными жестами: охрана следила, чтобы с подсудимыми никто не взаимодействовал. Под конец запустили и журналистов со встроенной аппаратурой. Эдакие Зоркие глаза на минималках, с монокулярами и старенькими камерами. По периметру помещения и у входа постепенно растянулась цепочка охраны для поддержания порядка и пущей безопасности процесса.

Вскоре привели Лию — тоже в массивном наморднике и специальных колодках на ногах, чтобы не пускала в ход копыта. Хвост обмотали вокруг пояса и закрепили. Затем мы увидели Натана. Он выглядел вполне здоровым, а в остальном его участь была не лучше нашей.

— Спасибо, чувак, — шепнул он мне, садясь рядом.

Я не до конца понял — был это сарказм или нет.

Сам Далтон не преминул зайти, и пристроился рядом с заграждением, в ложе для свидетелей. Тихо и незаметно на балконе появилось три группы людей в строгих костюмах без клановых отличий. Их лица были скрыты под масками, но нетрудно было догадаться, что это представители заинтересованных фракций. Делегации нарочито расселись отдельно друг от друга и выглядели как три стайки чёрных ворон, наблюдающих за всеми с чердака. Этанару, Имперлеоне и Третья планета взирали на нас с высоты. Настоящий суд вершился там, за бронированным звуконепроницаемым стеклом.

Возле судейской ложи появилась охрана и прозвучала команда:

— Встать, суд идёт!

Следом в зал въехала автоматическая коляска с половиной человека. Какой-то худосочный тип с тонкими руками, увешанными технобраслетами до самых плеч. И в парике из антеннок, проводков и датчиков, соединённых с основанием кресла. Если бы не живое и подвижное лицо, этот тип вполне бы сошёл за один из «овощей» с Шамбальских плантаций. Но был вполне себе бодр и одет приличествующе случаю. Въехал по пандусу на свой высокий трон, пристально осмотрел нас, сидящих за решёткой, и орды зрительского зала. Коротко поклонился незнакомцам в клановой ложе.

Затем оповещатели призвали собравшихся приветствовать вставанием интенданта станции. Он вошёл через общий зал, и оказалось, что их двое. Полковник Закиро и Хатори Адано, его заместитель и временно исполняющий обязанности. Одеты были одинаково — в парадные мундиры и даже количеством орденов не очень отличались. Хатори, разве что был на голову ниже и вдвое моложе. Циклоп и то выглядел старше этого Хатори.

Под гробовое молчание и редкие вспышки камер полковник и заместитель прошли в ложу свидетелей.

— Так, а кто из них теперь интендант? — прошептал Пьер.

— Да какая разница, всё равно стоим! — подметил Лоуренс. — Они, небось, сами ещё не до конца разобрались.

Как только все расселись, назойливый распорядитель снова объявил:

— Встать, Сверхразум идёт.

Главный Сверхразум «вошёл» в зал суда усилиями нескольких грузчиков и был водружён рядом с пустующим креслом возле судьи. Он выглядел точь-в-точь как Гроб когда-то — чёрная серверная стойка с выпуклым экраном. Его подключили, он тут же загудел и изрёк через скрипучий динамик:

— Готов к опросу подсудимого, свидетеля. Нужное — подчеркнуть.

Судья защёлкал понажимал кнопки своих браслетов, затем защёлкал клавиатурой на трибуне.

— Ну-с, приступим, — изрёк он торжественно.

Искин громкой связи объявил:

— Слушается совокупно-придаточное дело о множественном побеге из-под стражи, множественном нападении на должностное лицо при исполнении и множественном сопротивлении аресту…

Пока конферансье зачитывал полное собрание прегрешений моей команды, среди которых самовольное оставление казармы во время позапрошлой атаки колоссов было самым невинным, журналисты уже нарекли суд над нами «Делом Трёх Множеств».

Между тем распорядитель закончил объявление словами «требуется внести ясность в связи с результатами прошлого заседания и провести переучёт свидетельских показаний».

— Начинайте, — сказал судья.

— Приведите подозреваемого! — грозно прошипел Сверхразум, и из бокового ящичка выпала манжета на проводах, которую нужно было надеть на опрашиваемого.

— Сержант Лоуренс Штек! — объявил распорядитель.

Циклопа вывели из нашего закутка и усадили подле сервера. Сверхразум ни о чём не спрашивал. Когда Циклоп надел манжету, он лишь проскрипел:

— Начинаю сбор данных.

И через несколько секунд пискнул:

— Данные не полны. Следующий!

— Капрал Пьер Висп!

История повторилась практически идентично. С той лишь разницей, что Нанобот и секунды не просидел спокойно у трибуны. Он то махал журналистам свободной рукой, то подмигивал кому-то из свидетелей. Наконец сказал судье:

— Классная каталка, ваша честь. Сколько жмёте по прямой?

— Кхм… Двадцать километров — спокойно, — подумав, сказал судья и, опомнившись, добавил: — Молчать!

После Нанобота к Сверхразуму вызвали Зоркого глаза, который просидел у судьи дольше остальных. Сервер гудел с утроенной силой, в помещении стало жарковато. Но потом, как ни в чём ни бывало, он позвал следующего. Им оказался Хулуд.

Я уже начал думать, что это и есть суд: компьютер обсчитывает информацию, а судья кивает головой, после чего выносит решение, и все расходятся. Чего ради тогда собираться такой толпой? Но после Натана, который шёл следом за Хулудом, Сверхразум объявил:

— Собраны данные по эпизоду содействия побегу официального подозреваемого.

— Прекрасно, оглашайте, — приказал судья.

— В первый день 157-го цикла отряд Браво из роты Альфа, под руководством сержанта Штека самовольно оставили расположение части — по эпизоду требуются уточнения — и вступили в бой с силами противника. В ходе сопротивления один из нападавших был смертельно ранен, а так же была нарушена целостность естественного подземного комплекса тоннелей, куда провалилось транспортное средство, управляемое группой Браво. В поисках выхода, отряд попал на технические помещения станции Кибер-1, примыкающие к камере содержания официального подозреваемого в смежном деле, согласно приказу о домашнем аресте номер 2517. Все дальнейшие действия опрошенных подозреваемых были осуществлены по приказу арестованного, что полностью соответствует регламенту уставных взаимоотношений и действующей иерархии подчинения. Предварительный вердикт: не применять в отношении сержанта Штека, капралов Виспа и Мутеки, а так же рядовых Нэша и Ркаха уголовных и дисциплинарных взысканий по данному эпизоду. За проявленною стойкость и мужество, а так же успешные боевые испытания опытного образца неклассифицированной модификации для лёгких челноков Гвардии рекомендуется представить отряд Браво, включая рядового Сабаи, а так же куратора проекта — полковника Закиро — к награде за заслуги перед Кибером…

— Какого чёрта?! — проорал с места недолейтенант Далтон.

— Тишина в зале! — хором крикнули в ответ судья и его виртуальный адъютант.

Френсис, красный как рак, выпучил на нас глаза и дрожащими от злости руками вцепился в заграждение.

— Продолжаем. Следующий эпизод… — объявил судья.

— Рядовой Микайо Сабаи! — услышал я беспристрастный оклик.

В звенящей тишине, в которой был слышен каждый шорох моей одежды (и лихорадочное сопение Далтона), я занял своё место. Надел манжету, та затянулась до упора и я почувствовал лёгкий укол.

— Почему он в наморднике? — спросил вдруг судья. — Тоже кусается?

— В рапорте сказано, что он делает больно по-другому, — ответил виртуальный секретарь.

Я усмехнулся и тут же услышал:

— Ошибка считывания технической информации. Наниты повреждены или отсутствуют. Данные самописца не могут быть использованы в качестве показаний. Вы даёте согласие на переход в режим полиграфа?

Вопрос был адресован мне.

— Ну… да?.. — пробубнил я через намордник.

Засверкали вспышки фотоаппаратуры. В первых рядах пошло оживление.

Из бокового отсека выпала вторая манжета и пучок проводов.

— Закрепите датчики на подозреваемом, — попросил Сверхразум. — И снимите кляп.

Кто-то из охраны старательно облепил мой лоб контактами. Дурацкий намордник убрали и тут я узнал, что в зале суда не только жарко, но ещё и ощутимо пованивает.

— Отвечайте на вопросы максимально прямо и точно, без пространных речевых оборотов, — предупредил Сверхразум. — Внутренняя память вашего чипа будет использована для построения следственной картины. Начинаю калибровку.

Сначала он спрашивал у меня всякую фигню из разряда: помню ли я, как меня зовут, какой сегодня день и правда ли, что я являюсь особью женского пола. Это продолжалось недолго, но зрители наблюдали за беседой с большим интересом. Подозреваю, что большая их часть пришла сюда именно из-за меня. И не в последнюю очередь на почве событий прошедшей недели. Даже не хотелось их разочаровывать, ведь, в сущности, наши разборки были далеки от инопланетной угрозы и вообще не касались кибернитовой темы. Почти.

— Во время общения с полковником Закиро на территории станции, вы замечали в его поведении что-либо странное?

Всё. Лёгкие вопросы кончились.   

— Да, ваша честь, замечал, — ответил я и покосился на ложу свидетелей. Они ловили каждое моё слово. Кто-то даже придвинулся поближе к заграждению. Я отыскал взглядом полковника Закиро. Он чинно восседал между адъютантом Хатори и капитаном Лазло. Интендант прищурился и сделал едва различимое движение головой — вроде и не кивок, а как будто икнул.

— Было ли в его поведении что-то нелогичное или несвойственное?

— Определённо было.

— Можно ли назвать его действия на станции до ареста и побега нерациональным?

— Ещё каким! Видели бы вы, что она… то есть он тут вытворял!

— Прошу вас воздержаться от излишней эмоциональной окраски ответов.

— Извините, ваша честь.

Сверхразум завибрировал, затем продолжил:

— Эпизод первый. Побег из-под стражи. Вы были задержаны в кабинете интенданта после его отбытия с экипажем Браво?

— Совершенно верно.

— Вам были зачитаны ваши права?

— Да.

— Вы были проинформированы о последствиях сопротивления аресту и нарушению режима содержания?

— Был.

— Что вас сподвигло на совершение побега?

Я задумался. Как бы это ответить, чтобы и не солгать и не подставить Сифри? Ведь сподвигла меня, в первую очередь, она. А её подтолкнул к этому Вафу. А чем руководствовался Вафу?

— Клановая необходимость, — ответил я твёрдо.

— Поясните, — судья с интересом воззрился на меня с трибуны.

— Дело в том, что мне нужно было решить одну проблему, которая могла нанести ущерб клану Этанару, чьи интересы я представляю… и чту выше собственных.

Последние слова я добавил, поглядев на балкон.

— О какой проблеме идёт речь? — спросил Сверхразум.

— Я счёл своим долгом помочь интенданту Кибера и вернуть его на станцию.

— Вы полагаете, интендант нуждался именно в вашей помощи?

— Я знаю это наверняка.

Далтон продолжал сверлить меня взглядом из-за барьера. Полковник уверенно расправил плечи и снова как будто икнул.

— В чём, по-вашему, заключалась эта помощь?

— В том, чтобы вернуть ему трезвость мышления и ясность сознания. Полковник Закиро был не в себе и действовал… неадекватно.

— Почему вы не сообщили об этом службе безопасности станции?

— То есть как это не сообщал?! — возмутился я. — Несколько дней я твердил на допросах, что Закиро не в себе! Прямым текстом! Офицеру Далтону!

Я увидел, как краска отливает от лица Френсиса. Он стал белым, как мел, но не сдвинулся с места. Как поражённый разрядом электричества, он стоял, вцепившись в перила ограждения пожелтевшими пальцами.

— Как отреагировал на ваши показания офицер Далтон? — уточнил Сверхразум.

— Очевидно, он ими пренебрёг.

Теперь камеры журналистов были направлены на горе-лейтенанта. Он позировал им спиной, не в силах пошевелиться.

— Лейтенант Далтон счёл меня и группу Браво организаторами побега полковника из-под домашнего ареста и пытался выяснить, куда они направились.

— Вам была известна конечная цель полковника Закиро?

— Только догадки. Впоследствии они подтвердились.

— Куда же он направился?

— В кластер Кузинатра, на научно-исследовательскую станцию Шамбала.

— Зачем, как вы полагаете?

— Полковник верил, что учёные Шамбалы смогут его вылечить.

— Вы считали иначе?

— Я не знал наверняка. Но понимал, что нужно действовать.

— И вы спланировали побег с Кибера?

— Это… не входило в мои планы. Всё произошло спонтанно.

— Вам кто-то помог?

— Немного.

— Назовите своих помощников.

— Это были искины службы безопасности, Янус и Линн.

— Что сподвигло их на помощь вам?

— Полагаю, личные мотивы. Они говорили, про какого-то Френки, загубленного на работе.

Сверхразум крякнул и замолк. Гудение прекратилось, экран потух и прошуршал короткий разряд статики. Судья недовольно посмотрел на серверную коробку, набрал какой-то код с клавиатуры. Ничего не произошло.

— Кхм… Перерыв пять минут, — объявил он и чинно укатился из зала суда. Вместо него пришел рабочий с ящиком инструментов. Он снял с сервера заднюю крышку, попыхтел внутри какое-то время, закрыл, включил и удалился.

Сверхразум пронзительно запищал и выговорил:

— Конец первого эпизода. Данные собраны и обработаны.

— Встать, суд идёт! — проорал секретарь.

Судья торопливо вкатился в зал и на трибуну.

— Фух… Оглашайте, — сказал он, запыхавшись.

— Согласно статье 212 и 490/5 уголовного кодекса, рядовой Сабаи обязан понести наказание за побег из-под стражи и угон гражданского судна с участием третьих лиц и технических средств. Однако, Догмат клана Этанару разъясняет: каждый истинный патриот клана должен чтить его интересы и оказывать всяческое содействие его начинаниям. Догмат дозволяет преступить ряд оговорённых законов, если того требует клановый долг при условии, что совершённые действия не навредят другим членам клана и целесообразны для конкретного случая. Согласно показаниям отряда Браво, целесообразность побега стала решающим фактором спасения из плена, в ходе второго эпизода. Предварительный вердикт: не применять в отношении рядового Сабаи уголовных и дисциплинарных наказаний по данному эпизоду. Проверить компетентность младшего лейтенанта Далтона на занимаемой им должности, а так же дать оценку его действиям в рамках рассматриваемого дела. Расследовать мотивы искинов службы безопасности станции. Проверить соблюдение условий труда умной техники и искусственного интеллекта на наличие нарушений…

Судья кивал и торопливо нажимал на кнопки, Сверхразум монотонно гундел что-то про Профсоюз искинов и отказоустойчивость электросетей и сигнализации на станции. В клановой ложе, от группы людей, сидящих в центре, отделился один субъект и молча удалился, а я смотрел, как тает грозная фигура уже-не-лейтенанта Далтона. Он отлип от барьера и опустился в кресло, смотря в одну точку. Рядом с ним тут же образовалась маленькая зона отчуждения — соседи торопились отсесть от Френсиса как от прокажённого. Мне было его немного жаль, если учесть, что это, возможно, не последнее его унижение на сегодня.

Затем Сверхразум объявил слушание второго эпизода и начал расспрашивать про наш побег с Шамбалы. В частности его волновало «сопротивление аресту» — так он назвал побоище на парковке, приведшее к уничтожению целого музея ржавеющей техники в целом и в частности — штатного корабля Кибера. Без долгих предисловий — никто не умер. Наша пальба вслепую и филигранная отстыковка от челнока «Еды и всяких штук» не привела ни к чьей гибели. Даже розовый погрузчик не помялся при падении. На стороне Кибера был кодекс, а на моей — снова клановый догмат.

Говоря откровенно — кто его вообще читал? Я спал на всех лекциях по истории клана. Во внутренней политике Совета Пятидесяти плавал, как кое-что нетонущее в ледяной лунке на озере зимой. Но, не кривя душой, мотивировал свои действия как необходимые клану. При этом, чтобы новый переворот не захлестнул станцию с эпицентром в зале суда, я тактично умолчал, что суть была в том, чтобы не дать Этанару потерять на Кибере власть, а в конечном итоге и перетянуть на себя всё кибер-одеяло. Как итог — вышел сухим из этого эпизода и друзей не очернил. Про истребление кучки дронов на орбите Сицилии, разговор, к моему удивлению, не зашёл. Но я и не настаивал.

Третий — и не последний в тот день — эпизод посвящался нашему триумфальному возвращению на станцию и занял больше всего времени. Сверхразум начал издалека:

— Какова была цель вашего возвращения на Кибер?

— Завершить лечение полковника Закиро и возобновить его работу, — ответил я и добавил, слегка неуверенно: — И продолжить свою службу в Гвардии…

— Кем вам приходится особь ниддлеанского происхождения, именующая себя наёмницей Лран?

— Формально — она моя собственность. Я выиграл её в казино…

Репортёры только этого и ждали. В зрительном зале поднялся гвалт. От вспышек начало рябить в глазах.

— С какой целью вы и рядовой Нэш притворялись пленниками собственной наложницы после прибытия?

— Эм… Клановая необходимость?

— Протестую! — завопил Далтон с места. У него будто открылось второе дыхание. — Сколько можно прикрываться этими клановыми штучками, а? Я вас спрашиваю!

Последнее было адресовано прямо на балкон. Клановая ложа хранила молчание.

— Протест обрабатывается, — сказал Сверхразум. — Рядовой Сабаи, разъясните суть.

— Попробую… В общем… Мы с отрядом понимали, что поскольку полковник Закиро остаётся подозреваемым в убийстве, а его… эээ… психологические проблемы оставлены без внимания, то скорее всего нам откажут в доступе к киберниту и проведении восстановительных процедур на легальной основе. А нам был нужен кибернит. По имеющимся у нас данным, именно он стал причиной помутнения рассудка полковника Закиро и неадекватных действий с его стороны. Вот мы и придумали разыграть небольшой спектакль… Ну, то есть притвориться пойманными, чтобы попасть на станцию, а затем взять немного кибернита — исключительно для поправки здоровья господина Закиро и из клановых соображений…

— Вы хотите сказать, что полковник Закиро не был здоров в момент возвращения?

— Тогда ещё нет.

— Что делали остальные члены отряда Браво?

— Они должны были обеспечивать наше отступление со станции, если что-то пойдёт не так.

— Кто помогал вам в осуществлении данной диверсии?

— Устройство удалённого доступа.

— Покажите улику номер два, — попросил Сверхразум.

Помощники достали из контейнера расплавленный модуль Сифри, почти не похожий сам на себя.

— Вы говорите об этом устройстве?

— Да. С этой автономной станции осуществлялся доступ к системам безопасности станции.

— Откуда у вас это устройство?

Вот опять. Как выкрутиться? Эта сплющившаяся в блин коробка в разводах — детище Сифри, и её же копия. Учитывая, что имя искина ещё ни разу не всплыло, её личное участие в событиях установить не удалось. Этично ли было выдавать подругу?

— Этот прибор был изготовлен на Сицилии-три… Он отвечал за техническую часть операции, а его копия управляла киборгом, — я указал на тело Берты.

— Кем вам приходится этот андроид?

— Это моя подруга. Она отключена из-за непоправимого дефекта. Я присматриваю за ней по постановлению Профсоюза.

— Должен сказать — весьма оригинальный способ присмотра, — хмыкнул судья. — Эх, молодёжь…

— В ходе вашей диверсии пострадали шестеро защитников станции, четверо из которых — непосредственно от вашей руки. Вы отдавали себе отчёт о последствиях подобных действий?

— Да, ваша честь. Полностью отдавал и готов понести наказание. Но в свою защиту скажу, что это была самооборона. В нас стреляли. Рядовой Нэш едва не погиб.

— Замечание обрабатывается. Скажите, вам удалось провести манипуляции с кибернитом?

— Частично…

— Состояние полковника Закиро нормализовалось?

— Вполне.

— Повлиял ли на это контакт с неуглеродной, негуманоидной, альтернативно-развитой формой жизни, известной как объект HEIS-T/90.200.08?

Это был серьёзный вопрос. Репортёры повскакивали со своих мест. Отдельные смельчаки пробирались по проходу к заграждению чтобы видеть и слышать как можно лучше. Работали все каналы связи. Инфополе Кибера превратилось в сплошной воспалённый пузырь, готовый взорваться в любую секунду. Даже в клановой ложе пробежала лёгкая рябь волнения. Заскрипели старые кресла. Официальные задницы в дорогих штанах нервно заелозили.

— Исключено! — произнёс я. — Всё разрешилось посредством глубоких сакральных шаманских практик и катализатора в виде кибернита. Присутствие на астероиде колоссов в этот самый момент — не более чем совпадение и не входило в планы. Мы даже не знали, что столкнёмся с ними в процессе.

— И, тем не менее, их представитель выбрал вас в качестве посланника?

— Выходит так.

— Мистер Сабаи, скажите, нам угрожает опасность? — выкрикнул кто-то из зала и через барьер перевесилась длинная рукоять микрофона.

— Тишина в зале суда! Убрать нарушителей, — громыхнул судья. Охрана оперативно расчистила проходы, репортёров вытолкали на свои места, а тех особо наглых смельчаков — сразу за дверь.

Когда порядок был восстановлен, Сверхразум изрёк:

— Данные не полны, приведите следующего подозреваемого.

Настала очередь Лии. Я вернулся за решётку. Лоуренс шепнул одобрительно:

— Молодцом. Чисто сработал, Телепат.

— Да всё уже, я больше не телепат. Эффект временный был.

— Ну и что мне теперь, новую кличку придумывать? — Циклоп пожал плечами. — Донашивай пока эту.

Поскольку чип Лии был открыт всеми портами, её допрос прошёл быстро и на ментальном уровне. Но потом началась свистопляска со свидетелями.

Судя по всему, расследование данного инцидента велось впопыхах, и не успели опросить всех, кого следовало, заранее, поэтому весь сектор свидетелей был поочерёдно, с кучей повторов и уточнений опрошен, исключая полковника Закиро. Того наверняка исколесили вдоль и поперёк ещё накануне. В числе первых свидетелей был Далтон. По логике он тянул на потерпевшего, о чём сигнализировал его зеленеющий фонарь под левым глазом. Развалившись в кресле с лицом победителя, Френсис в красках описал, как хрупкая девица с хвостом разделала его под орех в собственном кабинете, а после скрылась, прихватив арестованных. На этом его рассказ и кончился. Сверхразум напомнил Далтону, что показания, данные в состоянии алкогольного опьянения или похмелья, могут быть неверно трактованы и потому не имеют юридической силы.

— Я трезв как стекло! — заявил Далтон.

— В вашей крови обнаружено две тысячных промилле спиртного.

— Да блин, они там с седьмого года! Это есть в моём личном деле! — запротестовал бывший комендант.

— Следующий!

Затем свою короткую историю рассказали бойцы, пытавшиеся задержать нас у лифта. Вернее — те бойцы, которые не попали нашими стараниями в лазарет. Из их рассказа не было понятно, умер ли кто-нибудь из охранников в тот день, но всё равно было жутковато. Все, с кем я дрался в студенческие годы, обычно начинали первыми, да и то — нередко мы вместе выпивали после мордобоя. Это точно было со мной? Уже и сам не верю.

Затем дошла очередь до капитала Лазло и его отряда. Они все как один бравировали своими победами в бою с колоссами у станции два. Сверхразум изо всех сил пытался вычленить из их путанных рассказов те крупицы, которые касались меня и полковника Закиро.

— Да пёс их знает, ваша честь, — гудел Лазло. — Некогда было глядеть. То Мехью расплющило, то Бритс, этот безбашенный сукин сын! Вот это он учудил, я вам скажу! Стравил двух колоссов, чтобы один другому по башке врезал.

— Ценные замечания, капитан. Но что у вас есть показать по существу вопроса?

— Да я всё уж рассказал, вон, начальникам. Из разлома вылезла эта каракатица недобитая. А Сабаи и Закиро на ней повисли, полуживые. Бритс, дурак, полез их вытаскивать, пока мы сдерживали остальных колоссов, смекаешь, железка?

— Продолжайте.

— А ребятки эти вон, на своей блохе железной, кружили по периметру и отстреливались. Навскидку не скажу, но парочку тварей успели оглушить своим крупнокалиберным. И одного шваркнули лучом. Потом нырнули в провал, что-то там ковырялись. Потом вынырнули. Каракатица в пещеры утекла, а Сабаи в познании преисполнился и начал телепатические телеги отправлять, слыхали небось?

— Не нужно задавать суду вопросы. Продолжайте.

— Дык я и продолжаю, ты нить-то не теряй, железка! Он трындел, колоссы сваливать начали, оросили его кибернитом напоследок. А там и полковник оклемался, вместе сели на челнок, никого не трогали. Тут ваши тормоза подъехали, а потом — отбой тревоги и по домам.

— Создавал ли отряд Браво своими действиями опасные ситуации во время боя?

— Да какие там опасные? Говорю тебе, они маневрировали. Бледный этот из трюма вылез со снайперкой и палил. Размотали одну тварь по итогу и с остальными помогали.

— Не предпринимал ли отряд Браво попыток покинуть астероид?

— Да не похоже. Да и как бы у них это получилось, на блохе-то?

— Ты удивишься, дед! — запальчиво крикнул Нанобот.

— Тишина! — рявкнул судья, потирая виски.

— Следующий, — дребезжал Сверхразум.

Высказалось ещё несколько солдат и члены оперативной группы, пробившейся в тоннели после нашего ухода, а так же экипаж, проводивший наше окончательно задержание. Кварковый заряд прошёл по делу как улика номер три, но спросить за неё оказалось некому, поскольку Берта безмолвствовала. Пришлось отдуваться мне, я вернулся в паутину проводов и электродов. Пришлось доказывать, что угрозы подрыва всего не имели под собой настоящих оснований. Но плюсиков в нашу общую карму это не добавило.

Предварительный вердикт по эпизоду Сверхразум измышлял несколько минут. Судья удалился на перерыв, зал расслабился. Несколько репортёров подсели к капитану Лазло и тот охотно травил байки о приключениях отряда боевых мехов в тот день. Клановую ложу покинул ещё один типчик в маске. Незаметно уйти попытался и Далтон. Вжав голову в плечи и ссутулившись, он поднял воротник плаща и бочком по дальней стенке направился к выходу. Но трое репортёров увязались следом, не отставая ни на шаг. В итоге Френсис убежал без оглядки вместе с ними на хвосте и прихватил до кучи пару операторов.

Остальные засвидетельствовали оглашение вердикта.

— Диверсия на станции Кибер-1 защищала частные интересы клана Этанару, но в то же время поставила под удар некоторых его членов, а так же представителей других кланов, входящих в Совет Пятидесяти, чьи интересы так же должны соблюдаться. В данном случае протекция Догмата не применима. Рядовой Сабаи приложил все усилия, чтобы минимизировать ущерб. Отряд Браво оказывал содействие Гвардии защитников. Однако подопечные рядового Сабаи угрожали безопасности станции и причинили вред комендатуре. Рекомендуется применить к рядовому Сабаи административные наказания за действия его подопечных в размере месячного жалования рядового Гвардии за каждый зафиксированный случай. Рекомендуется проверить компетентность рядового Сабаи в вопросах ухода за киборгом, проходящим реабилитацию. Отправить соответствующий отчёт в Профсоюз. Назначить заседание трибунала по факту нанесённого ущерба рядовым Сабаи имуществу Гвардии и личному составу.

Я выдохнул: и только! Штраф за выходки Лии и Сифри? Да пожалуйста! Настораживал только предстоящий трибунал, но до него нужно было ещё дожить.

Судья объявил глобальный перерыв и исчез почти на два часа. Грузчики укатили Сверхразум на профилактику. Часть свидетелей удалилась. Полковник Закиро и нервно озирающийся Хатори сидели на своём месте как влитые. Малышка Акеми устроилась рядом с ними на освободившемся месте и что-то тихонько нашёптывала на ухо интенданта. Остальные участники и свидетели нашей диверсии постепенно удалялись. Вместо них в зрительный зал набился всякий сброд. Гражданские зеваки, клерки в радужных галстуках и менее пронырливые журналисты, не попавшие на начало суда.

— Прекрасно! — бубнил Пьер. — Долго мы ещё будем тут торчать? Пока мы тут жопы греем, кто-нибудь наверняка прошерстит Кроху и что-нибудь сопрёт!

— Было бы чего переть, — пожал плечами Циклоп.

— А линза? А наша выручка за джет? Помяни моё слово — либо бабки сопрут, либо скрутят установку. Или чего доброго, состряпают чертежи и понаставят на свои челноки таких же. И всё, прощай пальма первенства…

— Я думаю, после того что произошло нам всё равно не светит пострелять по колоссам.

— Это ещё бабушка надвое сказала! — мрачно произнёс Нанобот. — Сегодня мир, а завтра — хрен с ним!

— Кстати, — спросил я. — А почему вас не отпустили? Вроде же вы, ребята, только по первым эпизодам проходили?

— Окончательный вердикт всё равно выносят по итогу. Судья может ещё и передумать, если откроются новые подробности.

— Так, а что у нас на десерт?

— Встать, суд идёт!

На десерт было обновление материалов смежного дела полковника Закиро. Следствию не хватало моих показаний, как непосредственного участника. И снова я в кресле подле Сверхразума, он снова полощет мне мозги и задаёт наводящие вопросы. Я уже несколько раз пожалел, что выдворил наниты из головы. Так бы посидел молча несколько минут, отстрелялся как все остальные и уже давно бы всё кончилось.

Но кто знал?

— Покажите улику номер один.

На столике передо мной выложили дедов боевой браслет, родимый. Я уже и забыл, как он внушительно выглядит, его закалённую оправу и пошарпанные застёжки.

— Вам знаком данный предмет?

— Да, ваша честь. Это многофункциональный браслет боевого жизнеобеспечения.

— Вы знаете, кому он может принадлежать?

— Совершенно точно знаю. Мой он.

— Вы отдаёте себе отчёт, что это устройство запрещено к использованию Всемирной ассоциацией здравоохранения и службой контроля оборота наркотиков?

— Так точно сэр.

— Вы отдаёте себе отчёт, что данное устройство было обнаружено на месте гибели членов отряда Джульетт?

— Да, мне известно об этом, ваша честь.

— Вам так же известно, что дача ложных показаний карается законом?

— Да, ваша честь…

— В прошлый раз вы скрыли от следствия важную информацию. Объяснитесь.

— Я испугался, ваша честь. Да, это мой браслет, и я не должен был привозить его на Кибер. Я заменил инжекторы и удалил весь морфий из системы и пользовался браслетом в мирных целях. До инцидента на учениях браслет всегда был у меня, но потом каким-то образом пропал. Когда я увидел его снова, то подумал, что меня обвинят в убийстве тех парней. Я струсил… и промолчал.

— Признание обрабатывается. Как вы объясните присутствие в инжекторах устройства биоматериал полковника Каташи Закиро.

— Я использовал браслет, чтобы ввести в организм интенданта транквилизатор.

В зале кто-то охнул. Репортёры учуяли очередную сенсацию и торопливо транслировали каждое сказанное мною слово в эфир. К концу заседания в продажу поступили три низкопробные виртуалки и дряная книжонка под названием «Роковой МБЖ» и с моей жуткой физиономией на обложке. Я трусливо покосился на полковника, но он был непроницаемо спокоен. Но хорошо ли это? Сейчас ещё надумает невесть что…

— Расскажите суду, зачем вы это сделали.

— Исключительно для пользы самого интенданта! Дело в том, что я оказался первым, кто увидел полковника в момент… сдвига сознания. Он был в панике, громил свой кабинет и говорил бессвязно. Я решил облегчить его состояние и использовал браслет. Полковник успокоился, а я просто ушёл. После того случая я и потерял браслет.

— Как вы оказались в кабинете интенданта?

— Мне была назначена встреча. Я пришёл в условленное время… но застал полковника уже изменившимся…

— Назовите цель данной встречи.

— Полковник не предупредил меня заранее.

— Вы кому-нибудь сообщали, что сделали укол полковнику?

— Так точно. Личному секретарю господина Закиро. Мисс Акеми…

— Как развивалось ваше дальнейшее общение с полковником?

— Эм… сумбурно. Я словно говорил с совсем другим человеком. Мы виделись ещё несколько раз в роте Альфа, поведение полковника оставалось странным, но, насколько я знаю, секретарь и адъютант полковника помогали ему адаптироваться.

— Контактировали ли вы с кругом общения полковника до его ареста?

— Никак нет. Разве что… незадолго до смены циклов секретарь Акеми заходила в ремонтный док под ротой Альфа. Мы ремонтировали там наш челнок.

— Вам известно, зачем мисс Цинь вас искала?

— Полагаю, она была в отчаянии. Акеми жаждала справедливости. Она сказала, что полковник был обвинён по ошибке, и что она пыталась доказать это следствию, но её никто не слушал.

— Мисс Цинь не поделилась с вами соображениями об истинной личности убийцы?

— Нет. Но она сказала, что мистер Хатори приказал ей не лезть не в своё дело… И не мутить воду.

Шумно скрипнуло кресло в клановой ложе. Ещё один субъект торопился на выход.

Хатори вцепился в подлокотники стула, вжал голову в плечи и залился краской. Полковник Закиро смерил его презрительным взглядом, но ничего не сказал.

Сверхразум громыхнул:

— Промежуточный вердикт: задержать адъютанта Хатори Адано. Снять подозрения с группы Браво в гибели отряда Джульетт. Взыскать штраф с рядового Сабаи за использование запрещённого устройства на территории Корпуса Гвардии. Подключите следующего подозреваемого…

С места в карьер, Хатори Адано, ещё несколько дней назад полноправно командующего на Кибере, скрутили в зале Суда и усадили в кресло Сверхразума. Хатори не слишком сопротивлялся, но пытался держаться с достоинством. Чеканя шаг он проследовал к своему месту, скинул пиджак и уселся, выпятив грудь. Сам закатал рукава и с вызовом выставил руки, но когда застегнули манжеты — громко ойкнул от неожиданности, смутился и обмяк.

После ряда калибровочных вопросов, Сверхразум изрёк:

— Мистер Адано, актуализируйте свои показания от десятого числа текущего цикла.

— Я… ничего не отрицаю, — начал Хатори, нервно отстукивая пальцами дробь на подлокотниках. — Когда я заметил, что полковник даёт слабину, то сразу поднял вопрос в совете директоров о смене руководства. И выдвинул свою кандидатуру с подачи некоторых членов совета директоров. За меня поручились. Затем, когда произошли те убийства, я потребовал решительных мер. И они были приняты…

— Вам известна личность убийцы?

— Заявляю со всей ответственностью — нет. Согласен на инъекцию нанитов, чтобы подтвердить это. Но признаю — я всерьёз подозревал интенданта, с учётом перемен в его характере…

— Признание обрабатывается. Почему вы отстранили секретаря Цинь от следствия и приказали ей молчать?

— Эта… девчонка… Она путалась под ногами, ваша честь. Мешала, влезала всё время с разными дурацкими теориями. Да, она упирала на то, что полковник никак не мог совершить убийство. Я лишь указал на то, что расследование преступлений не входит в круг её обязанностей. К тому же, Акеми явно двигали личные мотивы. Она защищала своего покровителя, а виновен он или нет — это ничего не меняло.

— А вы, мистер Адано? Когда выдвинули обвинения против полковника, вами не двигали личные мотивы?

— Ни в коем случае! — взвился Хатори. Даже присоска со лба отвалилась.

— Ну и артист! — усмехнулся Нэш.

— Я всегда радел за процветание Кибера, — продолжал адъютант торопливо. — Здесь в каждой сфере требуется жёсткая рука. Чуть ослабишь — и всё начинает разваливаться. Оборона астероида поставлена из рук вон плохо и это стало очевидно ещё с 155-го цикла. Станция разваливается. Дисциплина хромает и в итоге мы имеем то, что имеем. Да, может быть, я действовал слишком бескомпромиссно, слишком решительно… И пусть! Этому в своё время и научил меня господин Закиро — в те дни, когда правил станцией железной рукой… Мне не нужна власть, ваша честь. Но уж коль мне выпал шанс послужить общему делу… внести свой вклад в безопасность и развитие станции — я не жалел сил и опыта для этого.

— Означает ли это, что вы не хотели восстановления полковника Закиро в должности?

— Ну, разумеется! Стало бы только хуже, если дать ему командовать… то есть, в том состоянии, в котором он находился… Если оценивать его возможности сейчас, то… Но ведь тогда никто не знал, понимаете?

Хатори смешался и опустил глаза.

— Мистер Адано, вы препятствовали следствию установить личность убийцы?

— Нет, отчего же? Я лично снарядил поисковый отряд на Шамбалу и…

— Некорректный ответ. Уточняю: вмешивались ли вы в действия следственной группы, с целью замедлить расследование или пустить его по ложному следу?

— Ну почему сразу по ложному? Я так, просто… немного повысил градус бюрократии на местах и поставил приоритетной задачей поиски полковника.

— Признание обрабатывается. Промежуточный вердикт: арестовать Хатори Адано и поместить под стражу. Назначить рассмотрение его дела согласно штатному расписанию. Признать все приказы и постановления мистера Адано в должности временно исполняющего обязанности интенданта утратившими силу. Отменить проверку компетентности Френсиса Далтона по результатам первого эпизода в связи с актуализацией данных…

Сверхразум сказал что-то ещё, но зал уже взорвался от восторженных возгласов. Голосили, в основном журналюги — те из них, кто не успел выставить Френсиса козлом отпущения. Половина клановой ложи — по несколько человек из каждой группы — покинула заседание. Шесть одиноких ворон, сидящих отдельно друг от друга, остались беспристрастно наблюдать за окончанием процесса.

К трибуне тем временем прошла милая маленькая Акеми. Оказалось, Сверхразум вызвал её.

— Мисс Цинь, — спросил он. — Вы подтверждаете показания Хатори Адано и Микайо Сабаи по данному делу?

— Да, ваша честь, — проворковала девушка. Когда она говорила это, её голос звучал вдвойне мелодичнее и прекраснее, чем прежде. На контрасте с бездушными модуляциями Сверхразума её речь была подобно живительному горному ручью, питающему неутомимую улитку, штурмующую бесконечные склоны Фудзи.

— Известны ли вам какие-то подробности, способные пролить свет на дело об убийстве?

— Не знаю… Я не уверена, ваша честь. Но был один подозрительный человек… Он приходил в приёмную мистера Закиро.

— Когда это произошло?

— Сразу после того, как приходил Майкл… В тот день мистер Закиро чувствовал себя плохо, Майкл дал ему лекарство и попросил меня присмотреть, а сам ушёл. Сразу через несколько минут на этаж спустился тот мужчина.

— Что ему было нужно?

— Я не знаю. Он вышел из лифта, осмотрелся. Я сказала, что интендант сегодня больше не принимает и мужчина уехал.

— Вы видели этого человека раньше?

— Никогда. Но после — несколько раз. Он часто бывал рядом с ротой Альфа и в ангарах казармы. Когда я заходила в ремонтную мастерскую, он тоже был неподалёку. Это кто-то из солдат клана Имперлеоне.

— Вы можете предоставить его точное описание?

— Я не видела его лица, он всегда был в шлеме. Высокий, широкие плечи. Смуглая кожа. На форме — герб клана Имперлеоне.

Блин! Это ведь тот упырь, который обхаживал меня с самого прибытия! Он же и вырубил меня тогда после аудиенции у полковника. Но как этот хмырь выглядел? Я силился вспомнить, но в памяти всплывали лишь бешено вращающиеся глаза и увесистый кулак. У них было что-то общее с квантонским головорезом…

— Данные недостаточны. — прожужжал Сверхразум. — Требуется сбор дополнительной информации. Сведения будут переданы в следственный отдел для дальнейшей обработки.

ПИИИИП! — Прозвенело вдруг из глубины помещения.

— Что такое? — возмутился судья, — Тишина в зале!

Пиииип! Пииииииии! — повторился звук.

Зрители зашевелились. В проходе показалась серая коробка внушительных размеров и поползла к заграждению.

— Старший супервайзер кадрового отдела Корпуса Гвардии требует принять его показания, — сообщил голосовой помощник.

Я пригляделся и с удивлением обнаружил, что коробка парит в полуметре над полом, покоясь на миниатюрном гравиборде. Неужто это наш бешеный принтер, собственной персоной?

Он пискнул и перелетел через барьер, очутившись рядом с Сверхразумом. Там он начал заливисто пищать на двоичном языке, временами выплёвывая из необъятного нутра прозрачные формуляры с текстом.

— Что он говорит? — с интересом спросил судья.

— Господин супервайзер утверждает, что видел человека, о котором идёт речь. Солдат роты Гамма, имперлеонец. Рост два метра пятнадцать сантиметров. Новобранец, знаки отличия отсутствуют. Этот человек напал на рядового Сабаи в вестибюле первого этажа, а затем обыскал и уехал на лифте, чему были свидетелями несколько кадровых работников, включая супервайзера. Супервайзер находит его весьма дисциплинированным молодым человеком, не теряющим самообладания в критическую минуту. Отмечено, что в первый день 156-го цикла он единственный не поддался всеобщей истерии во время ментального воздействия и предпринял решительные действия, коим господин супервайзер так же был свидетелем.

— Так, я запутался… — пробормотал судья. — Кто дисциплинированный? Кто не поддался? Нападавший имперлеонец?

— Никак нет, рядовой Сабаи!

В зале послышались смешки. Принтер начал вальсировать, вкруговую обстреливая зал бумажками и победно пища.

— Во имя Патриарха, сосредоточьтесь! Кто этот солдат из роты Гамма? Внесите ясность!

— Ваша честь, старшина по работе с личным составом может дать показания! — заявил кладовщик, похлопав по крышке Гроба.

— Несите его сюда и закончим балаган! — нервно приказал судья.

— Господин супервайзер, мисс Цинь, вы свободны. Старшина, докладывайте.

Первым делом старшину самого уложили на крышу серверного шкафа и соединили со Сверхразумом по кабелю. Несколько минут они синхронизировались, и по экрану неторопливо ползла зелёная полоса загрузки.

— Данные обработаны! — объявил Сверхразум наконец. — Рядовой Фернандо Бамбини из роты Гамма, полностью подходит под описание свидетелей. В его личном деле есть отметка о применении тройной дозы мышечного релаксанта по совету рядового Сабаи в день их заступления на службу. Данная процедура нарушила работу кишечного тракта рядового Бамбини, в связи с чем последний неоднократно посещал лазарет и высказывался негативно в адрес рядового Сабаи на беседах со старшиной по РЛС. Промежуточный вердикт: задержать рядового Бамбини для выяснения подробностей дела. Установлена предварительная картина событий по смежному делу.

— Оглашайте, — судья устало махнул рукой.

Я весь обратился в слух. Вся наша скамейка гудела от волнения. Даже Лия что-то сопела из-под намордника.

— МБЖ, похищенный у рядового Сабаи… через третьих лиц, стал орудием вендетты мистера Бамбини и могло быть использовано последним, с целью опорочить рядового Сабаи. Однако, в виду сложившихся обстоятельств, подозрения пали на полковника Закиро, а его адъютант — мистер Адано — способствовал поддержанию данной версии из личных мотивов. Предварительный вердикт: снять все обвинения с полковника Каташи Закиро и восстановить его в должности интенданта Кибера с сохранением всех привилегий. Продолжить расследование убийства пятерых членов группы Джульетт. Провести очную ставку рядового Ркаха и рядового Бамбини…

— Хулуд?! — мы все дружно воззрились на ниддлеанца.

Он опустил голову и что-то просипел сквозь намордник. Я не мог поверить, что он каким-то боком оказался причастен к этой истории, но дальше события развивались стремительно.

— Суд удаляется для принятия решения! — возвестил распорядитель, но старичок на этот раз не думал никуда уезжать. Он подключил свои замысловатые устройства к задней панели Сверхразума, перенастроил браслеты и на пять минут просто отключился, склонив седовласое чело. А когда пришёл в себя, снова прозвучало победное:

— Встать! Суд идёт!

На тот раз — окончательно.

— Суд рассмотрел материалы дела и вынес окончательный вердикт! Принять все рекомендации Сверхразума к исполнению, со следующими уточнениями: по совокупным эпизодам с участием отряда Браво: снять все обвинения с сержанта Штека, капрала Виспа, капрала Мутеки, рядового Нэша и отпустить из-под стражи. Рассмотреть вопрос о награде за боевые заслуги перед Гвардией.

Лазерная решётка потухла. С обрадованных Циклопа, Нанобота, Натана и Зоркого глаза, прикорнувшего в уголке на половину заседания, сняли наручники и отпустили прямо из зала суда. Я с ниддлеанцами остался куковать на скамейке.

Судья продолжил:

— Освободить Хатори Адано от исполнения обязанностей, а так же задержать до дальнейшего разбирательства.

Сухопарый адъютантишка с багровым — не хуже квантонского — лицом присоединился к нашей маленькой кампании.

— Снять с рядового Сабаи все обвинения по первому, второму и четвёртому эпизодам и отпустить из-под стражи. В результате действий, совершённых рядовым Сабаи в рамках третьего эпизода — провести заседание трибунала Гвардии. За использование запрещённых устройств на территории Гвардии, а так же в ответ на разрушительные действия, причинённые имуществу Гвардии и личному составу живым и движимым имуществом рядового Сабаи, а именно — наложницей Лран, наёмным киборгом Бертой и мыслящими конструктами узкого назначения — взыскать с рядового Сабаи штраф в размере одного месячного оклада рядового Гвардии за каждый зафиксированный случай. Итого — один миллион сто восемьдесят пять тысяч кредитов Совета. Депортировать живое и движимое имущество рядового Сабаи в его резиденцию на планету Сунг в кластере Пятидесяти с соблюдением соответствующих норм содержания.

Вот так я съездил в Гварию поднять честь клана и подзаработать деньжат и в итоге остался должен и чуть не опозорился на весь мир.

Под шквал возгласов из толпы и вспышек вездесущих камер, я был выпущен из закутка и наконец полностью освободился от оков. Номинально отпустили и Лию, но только чтобы сразу же отвести на лётную площадку. Берту погрузили на тележку и отправили вместе с ней.

Хулуд, опустошённо глядя на меня через решётку, остался вдвоём с Хатори. Я присоединился к друзьям за ограждением. Мы не торопились уходить, к тому же проход был забит репортёрами. Кто-то теребил меня за рукав, и Акеми, проталкиваясь через толпу, уже спешила к нам, лучисто улыбаясь. Я слушал, что ещё скажет судья.

— Оставить рядового Н’Гхака Ркаха… ох, язык сломаешь… Да. Оставить под стражей до выяснения его роли в смежном эпизоде дела. Все обвинения по остальным эпизодам — снять. Суд окончен. Все свободны.

И поспешил первым делом освободиться сам, умчавшись из зала суда на заявленной скорости в двадцать км/ч. Охрана начала теснить репортёров к выходу. Несколько бойцов вывели Хулуда и Хатори через отдельный выход. Улики были бережно собраны и вынесены. Грузчики, суетясь, погрузили задремавший Сверхразум на гравитележку и укатились, обсуждая свою незавидную долю.

— Уснул что ли, Телепат? — услышал я голос Циклопа. — Пошли отсюда.

— К-куда?

Я повернулся на ватных ногах. Охрана, поигрывая электрическими дубинками, выгоняла из зала последних журналистов. Ложа свидетелей опустела, полковника Закиро уже и след простыл. Акеми, прощебетав что-то радостное, упорхнула за ним вслед, напоследок чмокнув меня в щёку.

— Первым делом заберём Кроху со штраф-стоянки, а потом будем определяться в какой мы теперь казарме, — сказал Циклоп.

— Но перед этим пожрём как следует! Пока мы не заступили на службу, есть шанс наведаться в гражданскую столовую, — заявил Пьер. — Что-то я не горю желанием воссоединятся с уставной биомассой.

— А что это за выверт с Хулудом? — спросил я.

— А пёс его знает! Понятно, что он с имперлеонцами на короткой ноге, но где они тут успели законтачиться? И что они вместе мутили — поди разбери.

— И разберёмся, не волнуйтесь, — пообещал Лоуренс.

— Так, а мне что делать сейчас? Там же штраф и этот… трибунал?

Он пожал плечами:

— Пока суть да дело! Успеешь еще, и расплатиться, и отсудиться. Пока что ты всё равно один из нас. И один из Гвардии. Так что, если ты не собираешься улепётывать на свой Сунг сию же минуту…

— А ему это вряд ли удастся, пока он не подпишет сто-пятьсот соглашений и отказов от претензий в отделе кадров, — ввернул Нанобот.

— Ну, тогда… Отряд Браво, в столовку, шагом — марш! — скомандовал Циклоп.

Ну и что тут ещё сказать? Просто, блин, Браво…