Сабля Багыра. Вооружение и военное искусство средневековых кыргызов

Под ударами киданей и найманов

События, относящиеся к военной истории кыргызов после эпохи кыргызского великодержавия и до монгольского завоевания, освещены в источниках очень фрагментарно.

Во второй половине X века, в период максимального расширения киданьской экспансии, в вассальную зависимость от императоров Ляо попали турфанские и восточно-туркестанские кыргызы. Те и другие присылали ко двору императоров «послов с данью»[92].

Правители енисейских кыргызов дважды переносили ставку своих правителей, «хыргыз-хаканов», вглубь страны, подальше от границ киданьских владений. Сначала она была перенесена в город Кемджикет, который, вероятно, был расположен в Туве, затем в конце X века, перенесена еще дальше, в Минусинскую котловину, в семи днях пути к северу от Саянских гор. В этом «главном и лучшем месте» в стране был сооружен «военный лагерь киргизского хакана», из которого вели три дороги, на юг — к уйгурам, на запад — к кимакам и карлукам, на восток — к курыканам. Военный лагерь кыргызского кагана был расположен в естественно защищенном месте, доступ к которому был «отовсюду прегражден высокими горами и сплетенными между собою высокими деревьями»[93]. Перенос политического центра на север Минусинской котловины был связан с оттоком кыргызского кочевого населения из Монголии и Тувы на Средний Енисей. Реальная власть кыргызского правителя значительно сузилась, несмотря на то, что он по-прежнему называл себя каганом. В IX–XII веках курганы кыргызских воинов «хыргыстар сууктэр» сосредоточены в Минусинской котловине. Отдельные курганы известны на территории Причу-лымья, Тувы, Горного Алтая и Северо-Западной Монголии[94].

Дипломатические контакты с киданьской империей Ляо постепенно затухли. В 976 году к императорскому двору прибыло последнее кыргызское посольство с подарками. Империя Ляо втянулась в этот период в бесконечные войны в Северном Китае. Внимание к центрально-азиатским степям при дворе значительно ослабло. По степям вплоть до Алтая широко расселились монгольские кочевые племена. Под давлением монгольских племен откочевали на запад тюркские кочевые этносы. Среди племен, вытесненных в западные районы Центральной Азии, в источниках упомянуты куны, прибывшие из «земли Кы-тай», из-за боязни «китайского (киданьского) хана»[95]. Это было одно из телесских племен, переселившихся из восточных районов Монголии на запад, под давлением киданей и других монголоязычных кочевников. В IX веке степи между Тянь-Шанем и Саяно-Алтаем заняли племена каи, ябагу и татары. Непосредственными соседями кыргызов стали монгольские племена. К северу от земель восточнотуркестанских кыргызов расселились каи и кимаки. Соседство с монгольскими племенами привело к тому, что культура кыргызов испытала приток заимствований инокультурных элементов. В изготовлении предметов поясной и сбруйной фурнитуры произошел переход к новой технологии. Металлические детали сбруи и пояса стали изготавливать из железа и украшать серебряной аппликацией. Произошли существенные изменения в изготовлении предметов наступательного и защитного вооружения.

Распад единой, мощной военной державы и сокращение масштабов внешних войн привели к деградации централизованной военно-административной системы в кыргызском государстве, ослаблению и символизации каганской власти. Хотя у кыргызов на Енисее сохранились каганы, они лишились реальной власти, превратившись в сакральную фигуру, к которой мало кто имел непосредственный доступ. «У них есть царь (каган), которому они подчиняются, и он осведомлен об их нуждах. Никто не может подойти к нему, пока ему не минет сорок лет» [96]. Децентрализация государства способствовала возвышению иналов — наместников отдельных областей, в руки которых перешла реальная власть. Раздробленность государства привела к тому, что родовые аристократы — беги, лишившиеся возможности обогащаться в крупномасштабных завоевательных войнах, стали организовывать небольшие военные набеги на соседние кочевья, воевать между собой. Каждый бег имел небольшую дружину из воинов-профессионалов, набирая в войско ополченцев из числа рядовых кыргызов и кыштымов.

Восточнотуркестанские кыргызы, попавшие в зависимость от турфанских уйгуров, в начале II тысячелетия нашей эры, под влиянием своих соседей карлу-ков, принявших ислам, утратили часть своих прежних обычаев, и в культурном отношении обособились от енисейских кыргызов. К XII веку они отказались от характерного для них обряда кремации умерших, основанного на вере в очистительную силу огня, и перешли на обряд ингумации, присущий канонам ислама.

В первой половине XII века земли, населенные восточнотуркестанскими кыргызами, подвергались вторжению кара-киданьского войска во главе с полководцем Елюем Даши. После разгрома киданьской империи Ляо чжурчженями, отряд Блюя Даши бежал с театра военных действий на запад в Приалашанье, а затем в Восточный Туркестан. В 1130 году кара-киданьское войско «подошло к границе киргиз: они напали на племена, которые были в тех пределах, а то племя (кыргыз) также оказывало им противодействие». В этих военных столкновениях кыргызам удалось отстоять свою самостоятельность. Поэтому кара-кидани двинулись дальше, «пока не достигли Имиля», реки в Джунгарии. В дальнейшем Блюю Даши удалось подчинить Семиречье[97]. В 1133 году он «отправил войско на Кашгар и Хотан и покорил их. Затем он послал войско к пределу киргизов, чтобы отомстить за беспокойство, причиненные ими и взял Бешбалык». Судя по тому, что кара-киданям удалось подчинить ряд городов Восточного Туркестана, их поход был успешным. Кыргызы Енисея в ХП веке испытали давление со стороны найманов, которые заняли западные районы Монголии, включая хребет Эниат-Каан, где и «разбили племя киргизов»[98]. По свидетельству источника, это произошло в «области киргизов», на границе с рекой Иртыш и пустыней, сопредельной «со страной уйгуров» — Турфанским княжеством.

Продвижение найманов и других монгольских племен оттеснило енисейских кыргызов еще дальше на север.

В конце XII века государство енисейских кыргызов распалось на отдельные княжества, во главе которых стояли иналы. В источниках термин «инал» упоминается наряду с термином «хан». Он входил в состав имен многих знатных кыргызов: Ынал-оге, Огдэм-инал, Шубуш-инал. Самостоятельными княжествами во главе с иналами стали Кэм-Кэмджиут (Тува) и Киргиз (Минусинская котлвоина). В 1199 году разгромленный монголами найманский хан Буюрук бежал «в область Кэм-Кэмджиут, принадлежащую к местностям, входившим в область киргизов»[99]. Это создало реальный предлог для последующего монгольского вторжения (рис. 20).

Распад единого государства енисейских кыргызов на отдельные, фактически независимые княжества во главе с правителями-иналами существенно ослабил их военные силы, понизил возможность активного сопротивления внешней военной опасности. Военные дружины иналов и отдельных бегов по своей численности, боевому опыту и выучке значительно уступали многочисленным закаленным в крупных войнах и сражениях армиям киданей, найманов и монголов. Это ослабление государственности и военных сил кыргызов произошло в самый драматический, роковой момент их истории — перед лицом грозной опасности со стороны могущественной Монгольской империи во главе с Чингиз-ханом.

Оружие воинов кыргызских княжеств

В XI–XII веках в комплексе вооружения кыргызского панцирного воина произошли существенные изменения. В дистанционном бою воины стреляли из сложносоставного лука «монгольского» типа с одной срединной фронтальной накладкой или с плечевыми фронтальными накладками. Такие луки были очень эффективны для стрельбы на короткие дистанции. Среди наконечников стрел, предназначенных для стрельбы по не защищенному панцирем противнику, преобладали плоские железные наконечники. Менее дальнобойные, чем трехлопастные, они обладали более высокой скоростью полета и были высоко эффективны в скоростной стрельбе. Для пробивания брони применялись стрелы с трехгранными и четырехгранными наконечниками (рис. 21). Стрелы хранились в колчанах открытого типа с карманом, а луки помещались в налучья, со снятой тетивой.

В ближнем и рукопашном бою кыргызские тяжеловооруженные воины применяли ударные копья, пальмы, палаши, сабли, боевые топоры, кинжалы (рис. 22; 23, 1, 2, 5, 6). Для защиты головы, корпуса, рук и ног использовали сфероконические шлемы с бармицами, ламеллярные и пластинчатые, щитки-наручья и поножи[100](рис. 23,3,4, 7; 24).

Существенными новшествами в комплексе вооружения панцирного всадника были стрелы с плоскими наконечниками, пальмы и пластинчатые панцири, состоявшие из широких пластин, крепившихся к матерчатой основе заклепками. У некоторых панцирей они крепились изнутри, так что на поверхности матерчатого покрытия были видны только заклепки (рис. 25; 26).

В комплексе вооружения легкого всадника особых изменений не произошло. Легковооруженный воин был вооружен луком, стрелами, которые хранил в колчане, боевым топором и кинжалом. Возможно, в ближнем бою применяли палаши и сабли, а для защиты использовали накладные щитки.

Серьезные изменения произошли в структуре военной организации кыргызов в XI–XII веках. Централизованная военно-административная система, приспособленная для мобилизации сил на нужды большой войны, изжила себя. С децентрализацией власти и распадом государства на отдельные княжества максимальной по численности воинской единицей, которую могло выставить отдельное княжество, стал тумен. Во главе княжества и его войска стояли иналы, которым подчинялись более мелкие единицы — баги, во главе с бегами. Низовая войсковая единица насчитывала 5 ванов. Дружины бегов могли составлять по нескольку таких единиц[101].

В XI–XII веках в связи со всеми переменами в вооружении и структуре военной организации претерпела изменения и тактика ведения боя кыргызским войском. Значительно сократилась дистанция ведения прицельной стрельбы, возросла интенсивность и продолжительность ближнего боя с применением копий и пальм, палашей и сабель. С широким использованием сабли повысилось значение рукопашного боя, усложнились приемы фехтования. Доспехи стали более эффективными и удобными, не стесняющими движений. В составе военных отрядов возросло количество воинов, защищенных панцирем. Интенсификация конного боя проявилась и в использовании разных видов оружия на различных стадиях сражения[102].

Военные отряды кыргызов могли совершать отдельные походы в северо-западные районы Монголии. Однако военные столкновения с найманами оказались для них неудачными. Масштаб военных действий существенно изменился. Большинство войн велось между разными группировками кыргызской знати с целью грабежа. Театр военных действий значительно сузился. Войны общенационального масштаба характеризовались оборонительной стратегией.

Предназначенные для совершения военных походов и обороны в границах небольших княжеств, военные отряды кыргызов в начале II тысячелетия уже не могли бороться за гегемонию в Центральной Азии и на равных соперничать с могущественными державами киданей, кара-киданей и монголов. В течение двух веков, несмотря на поражения от центральноазиатских кочевников, кыргызам удавалось сохранять независимость. Поражения от кара-киданей и кайманов не привели к крушению кыргызской государственности[103]. Но при всех военных неудачах развитие вооружения и военного искусства кыргызов не прекратилось. Производство оружия и освоение новых приемов боя соответствовало уровню военного дела кочевников Центральной Азии.

'^т Рашид Ад-Дин. Сборник летописей. С. 135–140.