Сабля Багыра. Вооружение и военное искусство средневековых кыргызов

Тяжелая поступь монгольской конницы

К началу XIII века единое кыргызское государство распалось на два самостоятельных княжества, которые номинально входили в одно владение. «Киргиз и Кэм-Кэмджиут — две области смежные друг с другом, обе они составляют одно владение (мамлакат)»[104]. Название области Кэм-Кэмджиут дано по рекам Хем (Енисей) и Хемчик и соответствует Туве. Область «Киргиз» занимала Минусинскую котловину и более северные районы по рекам Енисею и Чулыму.

Археологические памятники культуры енисейских кыргызов XIII–XIV веков распространены по всей территории их расселения в Минусинской котловине, в Туве и в Причулымье. Каждая из областей, на которые распалось владение енисейских кыргызов, имела своего государя. «Титул (каждого) их государя, хотя бы он имел другое имя, — инал, а родовое имя тех, кто пользуется уважением и известностью, — иди». Одна из этих областей называлась Еди-Орун, а «государя тамошнего называли Урус-Инал». Судя по сведениям источников, эта область находилась в Минусинской котловине. Границы кыргызских владений достигали устья реки Ангары, где располагался город Кикас. «Город тот принадлежит к области киргизов»[105].

В конце XII — начале XIII века монголы под предводительством Тэмучжина, сломили сопротивление тюркских и монгольских племен и завершили покорение Монголии. Потерпевший поражение в этой войне найманский хан Буюрук был вынужден бежать в Туву, в кыргызское княжество Кэм-Кэмджиут.

Тэмучжин назначил правителем завоеванных племен темника Хорчи, которому повелел: «Будь темником и управляй западной страной до Золотых гор (Алтая)». Под власть Хорчи были отданы не только покоренные, но и пока не подчинившиеся «лесные племена» Саяно-Алтая, которые еще предстояло завоевывать. «Пусть Хорчи владеет не только тремя тысячами бааринцев, — повелел он, — но также пополненными до тьмы адаркинцами, чиносцами, телесами, телеутами, совместно, однако, с (тысячниками) Тахаем и Ашихом. Пусть он невозбранно кочует по всем кочевьям вплоть до Приэрдышских лесных народов. Без разрешения Хорчи лесные народы не должны иметь права свободных передвижений. По поводу самовольных переходов — нечего задумываться»[106].

В 1206 году на всемонгольском курултае Тэмуч-жин был избран великим каганом и принял имя Чингиз-хана. Тогда же был намечен грандиозный план завоевания «всего мира». Одной из первостепенных задач Чингиз-хан считал покорение кочевых племен, всех «народов, живущих за войлочными стенами (в юртах)». На завоевание «лесных народов» Южной Сибири, в состав которых включали и кыргызов, было послано войско во главе с Джучи-ханом, старшим сыном Чингиз-хана. В 1207 году, в «год зайца Чжочи был послан с войском Правой руки к лесным народам. Подчинив оиратов, бурятов, бархунов, урсутов, хабханасов, ханхасов и тубасов, Чжочи подступил к тумен-киргизам. Тогда к Чжочи явились киргизские нойоны Бди, Инал, Алдиер и Олебек-дин. Они выразили покорность и били государю челом белыми кре-четами-шинхот, белыми же меринами и белыми же соболями. Чжочи принял под власть монгольскую все лесные народы, начиная оттуда по направлению к нам, а именно народы шибир, кесидиин, байт, тухас, тенлек, тоелес, тас и бачжиги. Взял он с собой киргизских нойонов — темников и тысячников, а также нойонов лесных народов и, предоставив Чингиз-хану, велел бить государю челом своими белыми кречетами, да белыми ж меринами, да белыми ж соболями» [107].

Кыргызские правители, реально оценивая соотношение своих сил с военной мощью монголов и зная о печальной судьбе найманов и других племен, не решились оказать вооруженное сопротивление монголам и подчинились без борьбы. В ставку Джучи-хана, а от него к Чингиз-хану явились с богатыми подарками, «били челом и изъявили покорность» кыргызские нойоны — темники и тысячники. Среди них были правитель одной из областей, инал и более мелкие князья, беги. По сведениям источников, Чингиз-хан отправил к кыргызам в том же году своих послов. «Чингиз-хан послал гонцами к этим двум государям Алтана и Букра и призвал (их) к подчинению. Те послали назад вместе с ними трех своих эмиров: Урут-Утуджу, Элик-Тимура и Аткирака, с белыми соколами, как выражение почтения от младшего старшему и подчинились (ему)»[108]. Подчинившись без сопротивления Чингиз-хану, кыргызские князья на какое-то время избавили свой народ от кровопролития и разорения. Однако основным условием подчинения, кроме «знаков покорности», был «налог кровью», обязанность поставлять воинов в монгольские войска.

Впервые необходимость привлечения кыргызских воинских отрядов для участия в военных действиях на стороне монголов появилась через год после похода Джучи-хана. В 1217 году против монгольских властей восстало племя туматов. Туматы «жили в пределах страны киргизов и были чрезвычайно воинственным племенем и войском». Чингиз-хан «приказал отправиться (туда) Ная-нойону из племени баарин; (но) сказали, что он болен. (Тогда) он послал Борагул-нойона»[109]. Монгольские войска «дали большие сражения и покорили племя тумат. Однако на войне Борагул-нойон был убит. Так как туматы были злокозненным и недоброжелательным племенем, то (монголы) множество их перебили». Темник Борагул происходил из племени хушин. Он был «старшим эмиром правого крыла» монгольского войска. Его очень ценил Чингиз-хан, который сказал: «Да не будет горя и не годится, чтобы умер Борагул». Гибель полководца столь высокого ранга ударила по престижу непобедимого в эту эпоху монгольского войска. Поэтому после гибели Борагула, несмотря на поражение туматов, против них было направлено новое монгольское войско во главе с полководцем Добро Докшин-нойоном. Он «вооружил ратников топорами, тесаками, пилами и долотами, и всяким потребным инструментом… приказал прорубить просеку по следу буйволов, пилить и рубить деревья. И вот, поднявшись на гору, он внезапным ударом обрушился на пировавших беспечно туматов и полонил их»[110]. Не ожидая внезапного нападения, туматы не смогли противостоять войску монголов. Сто семей из числа пленных отдали в рабство семейству погибшего Борагул-нойона. Однако силы и воля туматов к сопротивлению не были окончательно сломлены. В следующем, 1218 году они снова восстали. «В год барса, когда восстало одно из племен тумат, сидевшее в Баргуджин-Токуме и Байлуке, для его покорения (монголы), из-за того, что оно было поблизости от киргизов, потребовали от киргизов войско (чарик); те не дали и восстали»[111].

Очевидно, кыргызов вдохновило сопротивление туматов, которое показало, что с монголами можно бороться. «Чингиз-хан послал к ним своего сына Джочи с войском. Курлун (был) их (киргизов) предводитель; (у монголов эмир) по имени Нока отправился в передовом отряде; он обратил в бегство киргизов и вернулся назад..». Восстание кыргызов во главе с Курлуном представляло серьезную опасность для монгольского господства в Саяно-Алтае. Поэтому вслед за передовым отрядом в действие были введены главные силы монгольского войска. «Когда подоспел Джочи, лед уже сковал реку Кэм (Енисей). Он прошел по льду, и покорив и подчинив киргизов, вернулся назад». Войско Джучи-хана совершило свой поход зимой, пройдя через Саянский хребет из Тувы в Минусинскую котловину по льду Енисея. При этом были покорены кыргызы, кыштымы и другие племена. Монголы, пройдя «реку Кянь», спустились «вниз по ней». Джучи-хан покорил племена «кэргисы, ханхасы, теляньу, кэшдими, хоин и ирган роды». Во время этого похода и возвращения монгольское войско прошло через Минусинскую и Кузнецкую котловины в Горный Алтай и вернулось в Монголию. Джучи-хан прошел по землям «племен (урасут, телен-гут, куштеми)», страна которых была расположена «по ту сторон киргизов, (на расстоянии) около одного месяца пути», и он «также захватил и те племена»[112].

Вероятно, монгольское войско прошло с боями по землям кыргызов и других племен Саяно-Алтая, потратив на их покорение около месяца. Местные племена не смогли оказать достойного сопротивления монгольскому войску. Часть населения была перебита или угнана в плен, другая часть попыталась скрыться в недоступных таежных местах. Большая группа кыргызов откочевала на север в Причулымье, где надеялась скрыться от монголов. Минусинские степи обезлюдели. Об этом свидетельствует сокращение количества кыргызских курганов в степных районах Среднего Енисея. В то же время на северной периферии кыргызских владений на реках Кии и Чулыме количество памятников кыргызской культуры увеличилось (рис. 27).

Несомненно, в результате боев кыргызы понесли большой урон и второе покорение было очень тяжелым для них. Однако они сохранили основной район своего обитания на Енисее, продолжали управляться местными кыргызскими князьями и держали в подчинении племена кыштымов. Кыргызские князья снова признали себя вассалами монгольских ханов. Кыргызские земли были отданы в управление Джучи-хану в качестве «улуса и юрта». Эти районы являлись далекой северо-западной окраиной Монгольской империи. После смерти Джучи-хана в 1226 году земли кыргызов вошли в улус великого хана. Они стали управляться Тулуем, младшим сыном Чингиз-хана. Когда в 1229 году на престол вступил великий хан Угэдэй, он стремился «умиротворить» покоренные племена путем заключения династийных союзов с местной знатью.

Он взял в жены знатных девушек из племен меркитов и «цзилицзисы-хугени» Джачин. Однако это не отразилось на положении кыргызов в составе Монгольской империи. Реальная власть в кыргызских землях оказалась в руках вдовы Тулуй-хана, кераитки Соркуктани-беги. Заинтригованная слухами о том, что в Западной Сибири невероятное изобилие изделий из серебра, она послала вниз по Ангаре экспедицию на кораблях в области Алафхин, Адутан, Мангу и Бала-урнан. Вероятно, экспедиция за серебром была направлена в таежные, болотистые районы Западной Сибири, где на святилищах обских угров за время их почитания скапливалось большое количество дорогой серебряной посуды и оружия, импортированных из Ирана, Средней Азии, Поволжья и Западной Европы. «Соркуктани-беги послала с тысячью людей на корабле (в ту страну) трех эмиров: Тунлик из племени карчукур, Бахджу из племени каратут и Мукур-Хитна из племени… Они доставили к берегу (из глубины страны) много серебра, но положить его на корабль не смогли. Из этого войска больше 300 человек не вернулись обратно, оставшиеся погибли от гнилости воздуха и от сырых испарений. Все три эмира (впрочем) возвратились благополучно и жили долго (после того)»[113]. Монгольская экспедиция в Западную Сибирь окончилась неудачей.

В 1241 году умер каган Угэдэй. Новым великим кааном (каганом) стал Гуюк-хан. Спустя десятилетие на престол великого каана вступил Мунке-хан, сын Соркуктани-беги. Она послала Буха-нойона «с двумя туманами войска к границам киргизов и кем-кем-джиютов», чтобы предотвратить возможные волнения. Судя по этому сообщению, до 1251 года в кыргызских землях не было постоянного монгольского гарнизона. Кыргызами управляли кыргызские князья — вассалы монгольских ханов. После смерти Соркуктани-беги в 1252 году Саяно-Алтай стал владением ее сына Арги-Буги. «Его летнее становище было в Алтае, а зимнее — в Теке и Киргизе. Между ними (расстояние в) три дня пути». Поскольку орда Арги-Буги стала зимовать в Минусинской котловине, она дожна была оттеснить кыргызские кочевья с лучших земель.

После смерти в 1260 году Мунке-хана, Арги-Буга был провозглашен великим кааном в столице Монгольской империи Каракоруме. Однако его брат Хубилай, возглавлявший монгольские войска в войне с империей Сун в Китае, не признал власть Арги-Буги и двинул против него свои войска. Кыргызы оказались втянуты в распрю между двумя претендентами на престол великого каана. В этой войне войска Арги-Буги потерпели поражение. Сам Арги-Буга и «войско его испугались, обратились в бегство, рассеялись и прибыли в область киргизов». Там Арги-Буга, «раздраженный этим поражением, убил пленных и укрепился в области киргизов». Собрав новое войско, он послал его в область Тангут, но снова потерпел поражение. Оставшиеся воины из его войска бежали к Ариг-Буге в область кыргызов. Ариг-Буга, «расстроенный и растерянный, стоял с отощавшим и голодным войском на границе Кэм-Кэмджиют у реки, из боязни прихода каана он отправил (к нему) гонцов и просил прощения»[114]. Истощив все возможные ресурсы подчиненных ему племен, Арги-Буга понял, что окончательно проиграл войну и в 1264 году сдался на милость победителя, императора Хубилая.

Время правления Арги-Буги, постои монгольского войска в Туве и Минусинской котловине, наборы людей в его армию в ходе междоусобной войны, отступление «голодных и отощавших» отрядов для «укрепления в землях кыргызов» не могли не принести огромный урон населению Саяно-Алтая. Кыргызы утратили свое положение ведущего этноса, уступив его монголам.

После поражения Арги-Буги кыргызские земли были включены в состав провинции Лин-Бэй империи Юань. Центр провинции находился в бывшей монгольской столице Каракоруме. Земли, населенные кыргызами и кыштымами, были разделены на несколько административных округов. Утратив государственное единство, округа Кяньчжоу и Иланьчжоу находились в степных районах Тувы, Киргиз — в Минусинской котловине. В особые районы были выделены таежные местности Ханьхэна, Усы, Анкэла. «С приходом к власти династии Юань этот народ (цзилицзисы) разделил и создал девять тысяч дворов». Кыргызы могли выставить в монгольское войско один неполный тумен. Их положение в империи значительно ухудшилось. По сравнению с вассальной зависимостью при правлении Джучи-хана, с временными постоями и наборами периода властвования Арги-Буги, кыргызы попали в состояние податного населения, лишившись остатков самостоятельности. В 1270 году император Хубилай назначил наместником ряда областей Саяно-Алтая китайского чиновника Лю Хаоли. Он был послан «в отдаленный край непременно для умиротворения его»[115].

Поражение Арги-Буги не привело к полному «умиротворению». Часть монгольской знати перешла на сторону Хайду, правителя Чагатайского улуса. Монгольские «эмиры и царевичи, которые были в его ставке, пришли к Хайду и поклонились (ему) в землю: "До сих пор нашим правителем был Борак-ка, в настоящее время (наш) государь Кайду-ака, как он прикажет, так и будем служить"». Хайду претендовал на владение Монголией и Саяно-Алтаем. В 1273 году кыргызские князья, недовольные утратой своих привилегий, восстали против юаньского наместника и перешли на сторону Хайду. Сам наместник был захвачен восставшими и едва не погиб. «Северные князья подняли мятеж, привели Лю Хаоли в свое войско и чуть не убили. Их военачальник за то, что Хаоли был добрым в обращении с людьми, освободил его». В 1276 году войска Хайду совершили большой поход в Монголию. Кыргызский князь, восставший против юаньской администрации, не желал установления власти Хайду и пытался заигрывать с китайским наместником. В 1279 году он вступил в переговоры с Лю Хаоли. «Весной 16 года мятежный князь пригласил Хаоли прибыть в Кянькяньчжоу. Сказал: "Император сомневался во мне, это привело к нынешнему (положению)". Хаоли ответил: "Не сомневался. Если бы сомневался в князе, то (когда) пригласил князя в столицу, разве согласился бы на (его) возвращение?" Эти переговоры не привели к каким-либо результатам. В 1280 году Лю Хаоли, ощущая угрозу со стороны восставшего населения Саяно-Алтая, «возглавил множество (людей), ушел в другое место, оборонялся в теснине, ожидая прибытия войск». Но помощь не пришла, и «войска мятежного (кыргызского) князя разбили (его)». Лю Хаоли с остатками своего отряда «на западе прошел через снеговые горы», отступив через горные хребты на Атай. Оказавшись в безвыходном положении, Лю Хаоли «одеждой подкупил тысячника мятежного князя», который пропустил наместника с тысячью человек «тропинками в горах Теби-Шань» в Монголию. В конце концов Лю Хаоли смог добраться до Китая. Кыргызский князь вышел победителем на этом этапе борьбы.

Вероятно, одной из причин недовольства кыргызской знати юаньским управлением были мобилизации местного населения в армию и размещение отрядов кыргызов в отдаленных районах империи в качестве военных поселенцев. Это грозило уменьшением численности и полным растворением кыргызского этноса в среде кыштымов на Енисее. Положение военных поселенцев на новых местах было бедственным. Императорская администрация была вынуждена материально их поддерживать. В 1283 году «было указано 600 голов быков, отданных пастись богатым жителям Туле-Ту», передать «бедным из киргизов»[116].

В 1286 году Хайду-хан организовал новый большой поход в Монголию, и кыргызы вновь оказались под его властью. Нойон Тук-Тимур хотел «напасть на область киргизов», но те вовремя подчинились Хайду. Временные успехи Хайду способствовали центробежным тенденциям в империи Юань.

В 1287 году против императора Хубилая восстал наместник Маньчжурии Наян, который стал союзником Хайду. Против Наяна из центральных районов Монголии была брошена армия, составленная из кыргызов. Ее возглавил юаньский полководец, кыпчак Тутуха. Предварительно в 1289 году «проинспектировали семьи киргизов, живущих в Хэлинь, и оказали помощь бедным семьям», а уже после этого против Наяна «из Хэлинь была отправлена расквартированная там армия циэрцисы (кыргызов)». Мятеж был подавлен. «Все мятежники из кыпчаков и канглы, сдавшиеся добровольно, были отданы Тутухе. Был учрежден департамент Халалу из 10 тысяч дворов. Все разбросанные в разных местах кыпчакские кочевья, все племена и все ваны Аньси попали под управление Тутуха». В 1292 году его армия была послана против войск Хайду. В том же 1292 году «Тутуха разграбил район алтайских гор… На обратном пути он посетил Хэлинь (Каракорум). Здесь он получил приказ овладеть киргизами (цзилицзисы). В 1293 году весной войска встали лагерем у реки Цяньхэ, по льду шли несколько дней и только тогда дошли до границ их владений. (Армия Тутуха) полностью овладела народом пяти их племен и (монголы) разместили (в их владениях) войска, чтобы охранять их. Тутуха доложил о заслугах и был повышен в чине… Хайду, получив известие о захвате киргизов, послал (им на выручку) на реку Цяньхэ (Енисей) войска. Тутуха снова разбил их и взял в плен полководца Хайду, Болоча»[117]. Кыргызские земли вновь были подчинены империи Юань.

Последствия этой длительной междоусобной войны для населения Саяно-Алтая были очень тяжелыми. Монгольская администрация переселила часть мятежных кыргызов из Минусинской котловины и Тувы в Маньчжурию. В 1293 году в эти районы были переселены группы племен «усухань (юанъсухань), ханас и цзилицзисы (кыргызы)». По повелению императора Хубилая кыргызы и другие племена были размещены в специально построенном городе Чжаочжоу. В 1293 году, обращаясь к военачальнику Хара-Батупу, император Хубилай сказал: «Древние земли Наяна называются Абалаху и доставляют рыбу. Сейчас я в тех землях построил город и поселил там три племени; юаньсухань, ханасы и цзилицзисы (кыргызов). Этот город был назван Чжаочжоу. Ты отправляйся туда и займи пост сюаньвэйши (окружного начальника)». Другая группа кыргызов была размещена еще в одном районе Маньчжурии, «на землях Хэсыхэ». В том же 1293 году Хубилай разместил на землях Хэсы-хэ в качестве военных поселенцев «700 семей сжирхэ-хусотай(ских) цирзисы (киргизов). Эти меры были направлены на ослабление мятежных племен. Размещая кыргызов в иноэтничной среде в качестве военных поселенцев, монгольские чиновники ослабляли их сопротивление на родине, усиливали контроль как за переселенцами, так и за местным населением в Маньчжурии. Такие меры предпринимались и после смерти императора Хубилая. В период правления императора Тэмура, в 1295 году, «киргизов, проживающих в горах Циньшань (Алтай), переселили в Шаньдун и дали им поля, быков и семена»[118].

Политика насильственных переселений, которую практиковала юаньская администрация, нанесла огромный урон кыргызскому этносу и его культуре на Енисее. Заметно сократились его численность и территория компактного расселения. Изменилось соотношение кыргызов и кыштымов в степях Минусинской котловины. На опустевшие земли из таежной зоны просачивались и расселялись отдельные родоплеменные группы кыштымов. Монгольские чиновники для подавления кыргызов, вероятно, пытались опереться на кыштымскую родовую знать. В археологических памятниках кыштымов монгольского времени часто попадается оружие. В этот период появляются памятники кыштымской знати, по своему богатству не уступающие кыргызским. В то же время кыргызские памятники обнаружены далеко за пределами Саяно-Алтая, в центре Монголии, в окрестностях Каракорума, где в середине XIII века была расквартирована армия, составленная из кыргызских воинов.

В правление императора Тэмура, с 1295 по 1307 годы, кыргызские земли на Енисее продолжали быть частью провинции Лин-Бэй, которой управлял наместник Камала.

На территорию Саяно-Алтая, откуда выселяли кыргызов, монгольские власти перемещали группы людей из других народов, создавая свои опорные пункты — военные поселения. В эти «древнемонгольские города» селили ремесленников и земледельцев, воинов и чиновников из числа китайцев, уйгуров и монголов. Такие поселения создавались в Туве и, вероятно, в Минусинской котловине и в правление императора Хулуг-хана в XIV веке. В течение всего периода существования империи Юань земли енисейских кыргызов оставались ее составной частью.

Оружие борьбы за независимость

В XIII–XIV веках комплекс вооружения кыргызского воина — панцирного всадника включал разнообразный набор средств ведения дистанционного и ближнего боя и защиты. Воины имели на вооружении сложносоставные луки и большой набор не бронебойных трехлопастных и плоских стрел[119]. Для пробивания брони они использовали ромбические и четырехгранные наконечники (рис. 28). Стрелы хранились в колчанах открытого типа, с карманом, куда помещались наконечником вверх. В ближнем бою кыргызские воины пользовались ударными копьями и палашами (рис. 29; 30,1, 2). Для защиты применялись ламеллярные и пластинчатые панцири и шлемы[120]. (рис. 30, 3—8; 31).

В комплексе вооружения легкого всадника-лучника значительных изменений не произошло. Легковооруженные воины применяли в бою луки и стрелы, боевые топоры и кинжалы. У тяжеловооруженных воинов были палаши, сабли, а также отдельные защитные средства (рис. 32–38).

В период монгольского завоевания в кыргызских землях сохранила свое значение азиатская десятичная система, при которой все мужское население приписывалось к определенным воинским единицам по пять, десять, сто и тысяче воинов[121]. Значительная убыль населения в результате войн и насильственных переселений привела к тому, что в монгольскую армию все кыргызское население Минусинской котловины могло выставить только девять тысяч воинов — один неполный ту мен. В результате двухсотлетнего монгольского господства численность кыргызов на Енисее сократилась, и они уже не были значительной силой в войнах на территории Центральной Азии.

В XIII–XIV веках кыргызы не вели крупномасштабных войн.

Добровольно подчинившись Монгольской империи, они стремились сохранить свое господство над племенами кыштымов в Минусинской котловине и Туве. Они принимали участие в восстаниях покоренных племен против монгольского владычества и в междоусобных войнах различных претендентов на верховную власть в Монгольской империи, пытались сыграть на противоречиях между ними, добиться самостоятельности.

Вероятно, в составе монгольского войска кыргызские отряды были представлены в основном легковооруженными всадниками с широким арсеналом средств ведения дистанционного и ближнего боя. В составе военных отрядов кыргызов были подразделения из панцирных воинов-дружинников.

Военным отрядам кыргызов приходилось вести сторожевую службу, совершать далекие походы и участвовать в боях в составе монгольской армии. Они охраняли древнюю монгольскую столицу Каракорум, участвовали в подавлении восстания князя Наяна, несли гарнизонную службу в Маньчжурии и Северном Китае[122].

Во время восстаний кыргызы не могли оказать значительного сопротивления крупным монгольским армиям во главе с известными полководцами. В такие моменты они стремились сохранить свои силы, укрыться в лесах или крепостях-убежищах на вершинах гор, чтобы переждать грозную опасность. Однако с небольшими гарнизонами монгольских войск они могли успешно бороться, окружая их в горной местности и нанося поражение.

В тактике кыргызские отряды практиковали интенсивный бой с попеременным использованием метательного и ударного оружия. Для отрядов легкой о — 123 конницы сохранял свое значение рассыпной строй[123].

Стратегические цели ведения войн кыргызами в монгольскую эпоху ограничивались сохранением своего положения в Саяно-Алтае и ослаблением зависимости от монголов.

Использование военных отрядов, составленных из кыргызов, для охраны Каракорума-столицы, а затем центра одной из провинций Монгольской Юаньской империи свидетельствует, что монгольское командование высоко ценило профессионализм кыргызских воинов и доверяло им защиту стратегически важных объектов своего государства.