Сага о Тидреке из Берна

152. Сигмунд сватает Сисибе, дочь конунга Нидунга

Страной, что называется Тарлунгаланд[85], правил конунг по имени Сигмунд. Его отца звали конунг Сивьян. Он был могущественный муж и великий правитель. А теперь, получив государство после своего отца, послал он на запад в Испанию к конунгу Нидунгу и его сыну Ортвангису[86] спросить, не выдаст ли конунг Нидунг за него свою дочь Сисибе[87]. Она была женщина очень красивая и осведомлённая во всём, о чём бы её ни спрашивали.

Конунг Нидунг и его сын хорошо приняли посланцев конунга Сигмунда, оказали им радушный приём и одарили большими дарами: золотом и драгоценностями, которые были редки в их стране. А на их поручение от конунга Сигмунда он ответил таким образом:

— Я не желаю отправлять свою дочь в неведомую страну и с людьми, которые незнакомы ни ей, ни нам. А о вашем конунге ходит молва, что он превосходнейший человек, и мы знали это задолго до того, как вы пришли сюда. Мы не будем препятствовать ему жениться на нашей дочери, если он сам придёт сюда за ней к нам.

Вместе с этим конунг Нидунг и его сын Ортвангис отправили дорогие подарки конунгу Сигмунду, и с тем посланцы вернулись обратно. Когда же они пришли домой, то рассказали конунгу Сигмунду всё о своём поручении и как величественно принял их конунг Нидунг.

153. Конунг Сигмунд путешествует в Испанию

Прошло немного времени, прежде чем конунг Сигмунд собрался в путешествие, желая поехать из своего государства в Испанию по этому делу, и с собой взял он четыреста прекрасно снаряжённых рыцарей. Он путешествовал с великой пышностью и учтивостью и не останавливался, пока не пришёл на запад в Испанию, в государство конунга Нидунга. Тут конунг Нидунг узнал о приезде конунга Сигмунда и велел устраивать для него торги и пиры там, где тот проходил, пока они сами не встретились.

Конунг Нидунг достойно принял конунга Сигмунда и устроил великий пир со всяческим почётом и уважением. Теперь конунг Сигмунд рассказал о своём деле, что хочет посватать дочь конунга Нидунга, о чём уже говорилось, и ему сказали, будто конунг Нидунг благосклонно воспримет это дело. Конунг Нидунг ответил, что будет так, как он говорил раньше посланцам:

— И теперь, когда ты сам пришёл, вполне можешь сочетаться этим браком.

И прежде чем они закончили свою беседу, конунг Нидунг помолвил свою дочь с конунгом Сигмундом.

154. Свадьба конунга Сигмунда

На свадьбе не считались с расходами, конунг Нидунг подарил своей дочери и зятю большие города, крепкие замки и почти половину своего государства. А то, что осталось, он отдал Ортвангису, своему сыну, и дал ему звание конунга, потому что конунг Нидунг был уже дряхлым от старости. Этот великий пир был со всяческими увеселениями и почестями, с затратами как на убранство стола, так и убранство палаты, с присутствием самых знатных правителей, которые тогда жили во всей Испании, и со всяческими развлечениями, играми и песнями, и огромными денежными подарками, так и со столь великим множеством людей, что не бывало во всей Испании на одном пире большей пышности. Когда же через пять дней этот пир окончился, конунг Сигмунд уехал прочь со своими рыцарями, и с ним его жена Сисибе. Он путешествовал с большим почётом, пока не прибыл домой в своё государство.

155. Сигмунд собирается в поход с Драсольвом, своим зятем

Когда же он пробыл дома семь дней, пришло туда двое посланцев конунга Драсольва. Они предстали перед Сигмундом, показали ему письмо и печать и рассказали ему о своём поручении.

Посланцы сказали:

— Конунг Драсольв и твоя сестра приветствуют тебя, и заодно сообщают, что он ныне приготовил всё своё войско со всеми своими герцогами и графами и отправится в поход в Пулиналанд, и извещают вас с истинными доказательствами, чтобы вы пришли к нему на подмогу со всеми вашими людьми, и взяли их как можно больше.

Тут конунг Сигмунд отвечает:

— Это неплохо, если мой зять и моя сестра считают, что нуждаются в моей поддержке, и что я окажу им помощь и своё содействие — и да будет так!

В тот же день он велел разослать письма с печатями своим дворянам так далеко, насколько простиралось его государство, и приказал он, чтобы за четыре ночи пришёл к нему каждый, кто хочет оказать ему помощь, кто может держать щит, скакать на лошади, отважится биться и готов к тому, что не вернётся домой в течение ближайших двенадцати месяцев. Когда же всё это войско собралось вместе, он устремил его за пределы своего государства.

156. Сигмунд поручает Артвину и Херманну управлять государством

Прежде чем покинуть дом, конунг Сигмунд позвал к себе своих советников, Артвина и Херманна. Они были графами в Сваве, великие хёвдинги, прекраснейшие люди и великие витязи. Он назначил этим двум витязям охранять свою жену, государство и всё своё добро, поскольку всецело доверял им, а часто случается так, что человек, который доверяет другому человеку, им же бывает и предан. Эти двое хёвдингов выехали вместе с конунгом, и он рассказал им многие вещи, которые должны были им пригодиться, пока его не будет, и прежде всего прочего он приказал им делать всё так, как захочет Сисибе, и они пообещали, что так и будет. Затем они поскакали обратно, а конунг отправился своим путём. Вот они встретились — зять конунга Сигмунда и он сам; у Драсольва в войске было не менее тридцати сотен рыцарей, а всего было не менее семидесяти сотен рыцарей. У конунга Сигмунда войско было не меньше, чем у его зятя, когда они встретились, и теперь они выступили со всей своей ратью, опустошали Пулиналанд и совершили там много подвигов.

157. Граф Артвин говорит о свадьбе с королевой

Вот прошло много времени, как эти графы управляют государством, и однажды Артвин пришёл к своей госпоже Сисибе и говорит ей:

— Это государство, все сокровища и ваша охрана теперь под моим надзором, и я скажу вам, что я задумал, а задумал я взять тебя в любовницы и супруги, и заодно я считаю нашим это государство, которое теперь получил. И неизвестно, вернётся ли конунг Сигмунд из этого похода. Но даже если он вернётся, то не получит его обратно от меня или от нас обоих, если ты хочешь того же, что и я. И я рыцарь ничем не хуже конунга Сигмунда или даже несколько лучше.

Тут Сисибе отвечает:

— Ты не должен обращаться ко мне с такими речами. Я подожду своего господина, конунга Сигмунда, и не буду с мужчиной, пока он не вернётся домой. Но хоть ты и сказал это, я легко смогу это утаить. Но если же ты ещё заговоришь со мной о таком, то я, когда мой господин придёт домой, расскажу ему, чего ты хочешь, и тогда тебя сразу повесят.

Тут он молвит:

— Тебе, госпожа, нельзя говорить так, как ты сейчас говоришь, поскольку ты, наверное, слыхала, что в своей стране я не менее могуч, чем конунг Сигмунд в своей.

Теперь она отвечает:

— Да будь ты так могуч, что правил бы один большей частью мира, а конунг Сигмунд — слугою, то я всё равно хотела бы быть его женой, а не твоей, и не молви больше ни слова насчёт этого, если хочешь сохранить свою жизнь.

Тут ушёл Артвин прочь, и они прекратили свою беседу.

158. Херманн говорит о браке Артвина с королевой

Вот рассказал Артвин своему товарищу обо всём, что произошло между ним и королевой, и спросил у него совета, как преуспеть ему в своём деле.

Теперь Херманн отвечает:

— Добрый товарищ, я хочу отговорить тебя от этого, насколько смогу, чтобы ты этого не делал. Но пожелаешь ли ты этого или иного, я должен поддержать тебя, чем смогу, советами или иначе.

Теперь Артвин отвечает:

— Не скрыть того, что я настолько сильно жажду этого, что непременно сбудется то, чего я хочу, или же я лишусь жизни, или третий выход — чтобы она не смогла жить.

Теперь Херманн отвечает:

— Если ты приложишь великие усилия к этому делу, то его ещё можно провернуть так, как мы оба хотим.

Вот прошло с тех пор некоторое время, и Херманн пришёл побеседовать со своей госпожой, она хорошо его приняла, и они говорили о многих вещах. Но напоследок Херманн заговорил о том же самом деле, как ему поручил Артвин. Но она отвечала подобным же образом и теперь очень рассердилась. С тем Херманн ушёл прочь и рассказал своему товарищу, о чём они говорили. Вот после этого пролетали день за днём, и Артвин часто пытался заговорить со своей госпожой об этом деле, но не мог получить того, о чём просил.

Теперь расскажем о том, что конунг Сигмунд и его зять Драсольв повсюду опустошали Пулиналанд и причинили великий вред тем, кто там жил, как убийствами, так и опустошениями с грабежами, и часто бились они с местными жителями, порой одерживали победу, но порой терпели и поражение. Но когда они повернули домой, то потеряли очень много своих людей, однако сами вернулись целы.

159. Графы лжесвидетельствуют против королевы

Теперь конунг Сигмунд пришёл извне в своё государство, и защитники его земли, Артвин и Херманн, узнали об этом и устроили совет.

Тогда Артвин сказал своему товарищу:

— Я полагаю, когда конунг Сигмунд придёт домой, королева Сисебе расскажет ему обо всех наших беседах, и так сурово и предосудительно, как она всегда отвечала на наши просьбы, и конунг обвинит нас, если узнает правду. Сейчас нам не следует медлить в наших замыслах, и нам необходимо что-то предпринять.

И прежде чем расстаться, они придумали, как им поступить.

Вот они пошли к королеве и рассказали ей всё о своих намерениях, что они хотят сейчас встретить конунга и спросить, что у него нового. А ей это понравилось, и она попросила их отправляться в путь как можно скорее; так они и сделали. Когда же они встретились с конунгом Сигмундом, он им очень обрадовался. Тут они попросили разговора с глазу на глаз.

Когда же они оказались втроём, Артвин сказал:

— Добрый государь, я должен рассказать тебе плохие, однако правдивые новости, но я прошу тебя, чтобы ты не порицал меня, даже если я расскажу тебе о них, поскольку я не могу скрывать от тебя, ведь ты отдал в руки мне и моему товарищу всё своё добро, — что едва ты покинул дом, твоя жена, Сисебе, стала вести себя плохо и непристойно. Она взяла одного своего раба, что был красив на вид, и положила рядом с собой. А когда мы с товарищем хотели запретить ей это, то она пообещала нам оклеветать нас перед тобой, когда ты вернёшься, и ты бы велел нас убить, если бы она захотела. И этот самый раб затем спал с ней каждую ночь в её объятиях, и сейчас сама она беременна. И мы не посмели, государь, чтобы ты пришёл домой, не узнав об этом прежде.

Теперь конунг отвечает:

— Конечно, вы понимаете, что если солгали про неё лишь словом, вас ждёт смерть.

Теперь отозвался Херманн и поклялся в том, что:

— Всё, о чём тебе сказали, правда.

Тут конунг молвил:

— Добрые друзья, что я должен сделать с этой женщиной, которая поступила так плохо?

Теперь отвечает Артвин:

— Тебе решать, конунг; мы сделаем всё, что ты захочешь.

Ещё конунг молвил:

— Её можно повесить, или же ослепить или отрубить ноги, а затем отослать своему отцу.

Теперь Артвин отвечает:

— Есть ещё одно решение: отправить её в лес Сваваског. Там нет людских троп, и десятками лет туда никто не заходит, вырезать у неё язык, и пусть она живёт там, сколько богу угодно.

А этот совет конунгу понравился.

160. Рождение Сигурда Юнца и смерть королевы

Теперь графы поскакали прочь по дороге домой. Как-то днём стояла королева у бойницы и заметила облако пыли от лошадей, затем она увидела всадников и узнала по вооружению, что это пришли домой графы со своими людьми.

Когда она решила, что они услышат, то крикнула:

— Если будет на то божья воля, я услышу хорошие новости о конунге Сигмунде. Что вы расскажете про него? Говорите сейчас правду и не лгите.

Теперь Артвин отвечает:

— Конунг Сигмунд здоров, и у него всё хорошо. Он со своей ратью находится сейчас в Сваваскоге, и он прислал тебе сообщение, чтобы ты пришла туда к нему, он хочет встретиться с тобой, а мы можем охотно сопроводить тебя туда по его приказу.

Теперь королева отвечает:

— Ничто меня не задержит, ведь я должна встретиться с ним. Но кто из женщин сопроводит меня туда?

Теперь Херманн отвечает:

— Не имеет значения, какая женщина отправится с тобой; то место, куда ты пойдёшь, недалеко.

Тогда она отвечает:

— Вот я полностью готова.

И они поехали, пока не прибыли в какую-то лощину в лесу, куда никогда прежде не забредал человек, и там они слезли со своих коней.

И теперь молвила королева в великом горе:

— Где же ты, конунг Сигмунд? Зачем ты приказал этим людям привезти меня сюда? Теперь я точно знаю, что я предана, и не одну меня ты предал, а предал ещё своё дитя, — и она горько заплакала.

Теперь граф Артвин сказал:

— Теперь мы должны сделать так, как договорились между собой и как приказал конунг: вырежем у тебя изо рта язык и отнесём конунгу, и здесь ты лишишься жизни.

Тут Херманн сказал:

— Невиновна эта женщина, и сделаем по-другому. Возьмём собаку, что сопровождала нас сюда, вырежем ей язык и отнесём конунгу.

Артвин отвечает:

— Она должна заплатить за то, что часто плохо принимала наши речи, и наша затея уже слишком далеко зашла.

Херманн отвечает:

— Да поможет мне бог, чтобы ты не причинил ей вреда, если я смогу помешать тебе, — и обнажил теперь свой меч.

Но в этот миг королева разрешилась от бремени и родила очень красивого мальчика, потом вылила медовый напиток из стеклянного горшка, что у неё имелся, и когда она завернула ребёнка в ткань, то поместила его в этот стеклянный горшок, затем тщательно закрыла и положила рядом с собой.

Теперь витязи начали биться, и эта схватка была очень доблестной, и наконец сам Артвин упал там, где отдыхала королева. Тут Артвин так пнул ногою стеклянный горшок, что тот свалился в реку. Но в этот миг Херманн обеими руками обрушил свой меч на шею Артвина, так что голова отлетела.

А когда королева увидела, что случилось с ребёнком, то вдобавок к недугу упала она в обморок и затем скончалась.

161. Херманн приходит к конунгу Сигмунду

Херманн взял её тело и убрал его так, как посчитал наиболее благопристойным. Затем он взял своего коня, вскочил верхом и проскакал всю дорогу обратно, пока не встретился с конунгом Сигмундом. Тут конунг спрашивает:

— Где же Артвин, твой товарищ?

Херманн говорит:

— Наши пути разошлись на том, что он захотел убить или покалечить женщину, и мне показалось то скверным, когда я увидел, что замышлялось, я захотел помочь ей, и мы спорили насчёт этого дела, покуда не начали сражаться, и я убил его, прежде чем остановился. А женщина родила прекрасного мальчика, и Артвин покончил с ними, прежде чем расстался со своей жизнью.

Тогда конунг Сигмунд спрашивает:

— Назвала ли королева отцом конунга или раба? Лгали ли вы?

Херманн отвечает:

— Это не ложь, государь. Может быть так, что кто-то совершает великое преступление, сам понимает это, раскаивается и тогда навсегда остаётся безупречным человеком.

Тут конунг сердито молвил:

— Убирайся с глаз моих. Я больше не желаю твоей службы, ибо ты, должно быть, предатель.

Теперь Херманн пошёл к своему коню и уехал прочь со всеми своими людьми, радуясь, что он улизнул. А конунг Сигмунд остался в своём государстве.

162. Лань находит мальчика и вскармливает

Этот самый стеклянный сосуд река вынесла в море, и прошло немного времени, прежде чем начался отлив. Тут сосуд вынесло на песчаную отмель. Море отхлынуло, так что там, где лежал сосуд, было совсем сухо. Теперь ребёнок несколько подрос, и когда сосуд покатился по отмели, то разбился, и ребёнок заплакал.

Тут пришла туда лань, взяла ребёнка в рот и отнесла в своё логово. Там у неё было два детёныша. Там она положила мальчика и напоила своим молоком, и там она кормила его, как своих детёнышей, и он жил у лани двенадцать месяцев[88]. Теперь он стал так силён и велик, как другие дети в четыре года.

163. О кузнеце Мимире и Регине, его брате

Жил человек по имени Мимир. Он был кузнец такой знаменитый и умелый, что почти не было равного ему в этом ремесле. У него было много подмастерьев, которые ему прислуживали. У него была жена, и за девять зим, с тех пор как он женился на ней, они не смогли завести ребёнка, и это очень печалило его. Имелся у него брат, которого звали Регином[89]. Он был могучим и очень плохим человеком, и за это он поплатился тем, что с ним свершились великие чары и чудеса, и он превратился в змея. И вышло так, что из всех змеев он был самым большим и худшим, он жаждал убивать каждого человека и только к своему брату относился хорошо; теперь он был сильнее всех, и никто не знал о его логове, кроме его брата, Мимира.

164. Мимир находит Сигурда и воспитывает

Вот однажды Мимир собрался в лес, чтобы жечь уголь, и намерился пробыть там три дня. И когда он пришёл в лес, то развёл большие костры. Когда он остался у огня в одиночестве, пришёл туда к нему какой-то мальчик. Он был красив и подбежал к нему. Он спросил мальчика, кто он. Но мальчик не умел говорить, однако Мимир взял его, посадил себе на колени и прикрыл его одеждой, потому что одежды у него до этого не было. И тогда туда прибежала лань, подошла к коленям Мимира и облизала ребёнку лицо и голову, и так Мимир понял, что эта лань вскормила ребёнка, и оттого не стал убивать её. Он принял мальчика, взял под свою защиту и забрал домой вместе с собой, решив воспитать его у себя вместо сына, дал ему имя и назвал Сигфредом.

Мальчик рос там, пока ему не исполнилось девять лет, и он был таким крупным и сильным, что не видали ему равного. У него был такой крутой нрав, что он бил и колотил подмастерьев Мимира[90], так что трудно им казалось жить рядом с ним.

165. Сигурд дурно обходится с Эккихардом

Одного подмастерья звали Эккихардом. Из двенадцати подмастерьев он был самым могучим. Вот однажды, когда Сигфред пришёл в кузницу, Эккихард ковал там. Тут Эккихард ударил Сигфреда своими клещами по уху. Но Сигфред так сильно схватил его левой рукой за волосы, что тот сразу упал наземь, и теперь подбежали к нему все кузнечные подмастерья и захотели помочь Эккихарду. Но Сигфред поспешно пошёл к двери и вышел наружу, таща за волосы Эккихарда за собой, и так они шли, пока не прибыли к Мимиру. И теперь Мимир молвил Сигурду:

— Плохо ты поступаешь, избивая малых, которые приносят хоть какую-то пользу, ты же не делаешь ничего, кроме одного зла, ты уже достаточно силён и можешь работать не меньше, чем кто-либо из них, я сейчас пришёл к тебе затем, чтобы ты проявил рвение, если же ты этого не захочешь, то я буду бить тебя, пока ты с радостью не возьмёшься за работу, — взял его за руку и повёл в кузницу.

Вот Мимир сел перед горном, взял большой кусок железа и сунул в огонь, а Сигурду протянул очень тяжёлую кувалду. Когда железо стало горячим, он вытащил его из горна на наковальню и приказал Сигурду бить. Сигурд с такой силой нанёс первый удар, что каменное основание наковальни раскололось, наковальня целиком ушла в землю, железо отлетело прочь, а щипцы с рукояткой молота сломались и отлетели далеко в сторону.

И теперь Мимир молвит:

— Никогда и ни у кого я не видел более ужасного и более бесполезного удара, чем этот, и кем бы ещё ты ни станешь, к ремеслу ты не пригоден.

Теперь Сигурд пошёл в комнату и уселся рядом со своей воспитательницей, никому не сказав, доволен ли он или нет.

166. Сигурд убивает Регина

Вот Мимир обдумал своё положение и уразумел теперь, что от этого мальчика ему следует ждать великих несчастий, и теперь захотел избавиться от него, он пошёл в лес туда, где жил великий змей, и сказал, что отдаст ему одного юношу, и попросил его убить того. Затем Мимир вернулся домой. На следующий день Мимир спросил Сигурда, своего воспитанника, не хочет ли он пойти в лес, чтобы нажечь ему уголь.

Тогда Сигурд отвечает:

— Если ты будешь отныне столь же хорошо относиться ко мне, как до этого, то я пойду и сделаю всё, что ты хочешь.

Вот Мимир снарядил его в эту поездку, дал ему вина и еды на те девять дней, пока он будет отсутствовать, и топор. И теперь он пошёл и показал ему, как считал нужным, дорогу в лес. Вот Сигурд отправился в лес и обустроился там, затем он пошёл, срубил большие деревья, развёл один большой костёр и бросил в него деревья, которые срубил. Было уже девять часов утра, и он уселся поесть и ел, пока вся его еда не закончилась, и не оставил он также ни капли вина, которого, как думал Мимир, ему должно было хватить на девять дней.

И тут говорит он самому себе:

— Вряд ли мне следует надеяться на то, что сюда ко мне придёт кто-нибудь, с кем бы я смог сразиться, и думаю я, что схватка с одним человеком будет мне по силам.

Когда же он произнёс это, приблизился к нему великий линнорм[91].

И ещё Сигурд молвил:

— Сейчас, возможно, я смогу тут же испытать себя, как только что просил, — и, вскочив, подбежал к костру, схватил самое большое дерево, которое пылало в огне, подскочил к змею, ударил его по голове и повалил змея ударом, змей пал наземь, и он наносил ему удары один за другим, пока змей не издох. Затем он взял свой топор и отрубил змею голову, и теперь, очень устав, уселся.

А было уже поздно, и он понял, что к вечеру не вернётся домой. И он не знал теперь, где ему взять еды, но ему пришло на ум, что нужно сварить змея, и вечером тот послужит ему ужином, и теперь взял он свой котёл, наполнил водой и повесил над огнём. Затем он взял свою секиру и порубил змея большими кусками, пока котёл не наполнился, и теперь разыгрался у него аппетит. И когда он решил, что уже сварилось, то сунул руку в котёл, а в котле был кипяток, он обжёг руку и сунул палец в рот, чтобы остудить. Но когда отвар попал на его язык и в его горло, он услышал, что на дереве сидят две птицы и разговаривают, и понял, что одна из них сказала[92]:

— Хорошо, если бы этот человек смог узнать то, что знаем мы: тогда бы он пошёл домой и убил Мимира, своего воспитателя, поскольку он стал бы сейчас виновником его гибели, если бы случилось то, что, по его мнению, должно было случиться. А этот змей был братом Мимира, и если он не убьёт Мимира, тогда тот отомстит за своего брата и убьёт этого юношу.

Теперь взял он кровь змея и намазал свои руки, и везде, куда она попадала, кожа становилась словно рог[93]. Затем снял он одежду и намазался кровью везде, где только мог достать. Но между лопаток он не смог дотянуться. Затем он оделся и отправился домой, держа в руке голову змея.

167. Сигурд убивает Мимира

Эккихард, завидев идущего Сигурда, поспешил к своему мастеру и сказал:

— Господин, вот идёт Сигурд домой и несёт в руке голову змея — он, должно быть, убил его, и сейчас не остаётся ничего другого, кроме как спасаться, поскольку хоть нас здесь и двенадцать, но даже если бы нас было вдвое больше, он всё равно отправит нас всех в Хель, настолько он сейчас гневен.

И тут все они побежали в лес и спрятались. А Мимир один вышел навстречу Сигурду и поздоровался с ним.

Тут Сигурд отвечает:

— Никто из вас не будет здравствовать, поскольку ты будешь глодать эту голову, как пёс.

Теперь Мимир отвечает:

— Не делай того, о чём ты говоришь, лучше я возмещу тебе за то, что плохо поступил с тобой. Я подарю тебе шлем, щит и доспехи. Это оружие я сделал Хертниду[94] из Хольмгарда, и это лучшее из всех оружий. И я подарю тебе коня из табуна Брюнхильд[95], которого называют Грани, и меч, что зовётся Грам — лучший из всех мечей.

Теперь отвечает Сигурд:

— На это я могу согласиться, если ты исполнишь то, что обещаешь.

И теперь пошли они вдвоём домой. Вот Мимир взял наголенники и вручил ему, и тот надел их, затем — доспехи, и тот облачился в них. Затем он вручил ему шлем, который тот надел на голову, и дал ему щит, и всё это вооружение было столь добрым, что едва ли можно было найти такое же. Теперь Мимир подал ему меч, и когда Сигурд взял этот меч, то обнажил его, и тот показался ему весьма добрым оружием; тут он взмахнул мечом изо всей силы и нанёс Мимиру смертельный удар.

168. Сигурд находит Брюнхильд и добывает коня Грани

Вот Сигурд пошёл прочь и направился по пути, который ему указали, к городу Брюнхильд[96]. Он подошёл к городским воротам с железными створами, которые были закрыты, и там сейчас не было никого, кто отворил бы ему. Он толкнул железные створы так сильно, что переломились засовы, на которые они были заперты. Теперь он вошёл в город, и тогда навстречу ему вышло семеро стражников, которые должны были охранять ворота, они были недовольны тем, что он сломал ворота, и за это хотели убить его. Сигурд тут же обнажил свой меч и не останавливался, пока не перебил всех этих слуг. Теперь это заметили рыцари, бросились к своему оружию и напали на него, но он защищался хорошо и отважно.

Брюнхильд, сидя в своей комнате, услышала о происходящем и сказала:

— Должно быть, это явился Сигурд сын Сигмунда, и даже если бы он убил там семь моих рыцарей, как сейчас убил семь рабов, он всё же будет хорошо принят нами.

Теперь она вышла, направилась туда, где они бились, и приказала им остановиться. Затем она спросила, что за человек пришёл сюда. А он назвал своё имя и сказал, что его зовут Сигурдом. Она спросила, из какого он рода. Но он ответил, что не знает, что сказать ей.

Брюнхильд молвила:

— Если ты не знаешь, что мне сказать, тогда я могу сказать тебе, что ты — Сигурд сын конунга Сигмунда и Сисибе. Добро пожаловать к нам! Какова цель твоего путешествия?

Сигурд отвечает:

— Моё намерение таково: Мимир, мой воспитатель, отправил меня сюда за конём, которого зовут Грани и который принадлежит тебе. Сейчас я хотел бы получить его, если ты позволишь.

— Ты можешь получить от меня коня, если хочешь, и даже получил бы больше, если бы захотел, ведь ты имеешь право на наше гостеприимство.

Она дала людей, чтобы поймать коня; они весь день ловили его и не смогли поймать, и с тем вернулись вечером домой, а Сигурд получил там добрый приём на ночь. А утром она дала двенадцать человек, и теперь он сам пошёл с ними тринадцатым. Эти двенадцатеро долго гонялись за конём и не могли поймать, Сигурд же, прежде чем отступиться, попросил дать ему уздечку и теперь подошёл к коню, а конь пошёл ему навстречу; он взял коня, взнуздал его и сел верхом.

Теперь поскакал Сигурд прочь, хорошо поблагодарив Брюнхильд за помощь. И не было у него ночлега, кроме одного этого, пока не прибыл он в Бертангаланд. Там правил конунг, которого звали Исунгом. У него было одиннадцать сыновей. Исунг и все его сыновья были величайшими витязями. Он принял Сигурда и сделал его своим советником и знаменосцем, и теперь он был доволен своим положением.