Сакрамента

Глава IX. МЕХИКО

С самого начала мексиканской войны, особенно же после взятия Пуэбло, Мехико оказывается в центре внимания журналистов, появляется множество описаний города.

К сожалению, то ли потому, что журналисты не имели возможности добыть точные сведения, то ли потому — это всего вероятнее, -что не потрудились как следует их поискать, все эти описания весьма поверхностны и содержат массу неточностей.

Вот что говорится в старинных хрониках об основании этого города.

В начале 1140 г., в то самое время, когда умер Гуэтсина, король Тескуко, мексиканцы проникли в эту страну и достигли того места, где теперь стоит Мехико. В те времена здесь находились владения Акульгуа, правителя Атэкапутзалько.

Хотя мексиканцы появились в этих местах уже в 1140 г., но только в 1142 г., то есть два года спустя, американская Венеция действительно начала выходить из лона вод.

Мы намеренно подчеркнули последние слова. Дело в том, что большинство авторов безапелляционно утверждают, будто город Мехико был основан близ озера Тескуко, тогда как следовало бы сказать, посреди озера. Это далеко не одно и то же.

Подобно своей европейской сестре Венеции, поначалу Мехико представлял собой большую деревню с жалкими хижинами, служившими временным прибежищем для попавших в беду рыбаков.

Однако постоянные набеги дикарей заставили мексиканцев, селившихся на бесчисленных маленьких островах, осознать необходимость объединиться для отпора врагам. Благодаря невероятному упорству, им удалось построить дома на сваях, а потом и создать те самые чинампас, нечто вроде плавучих садов, где они выращивали овощи, индейский перец, маис, которые наряду с охотой на водяных птиц обеспечивали их едой.

Мы считаем необходимым исправить также ошибку одного современного писателя, который приписывает основание этого города ацтекам и называет его Теностиллан вместо Темикститлан, которое, собственно, и есть настоящее название города.

Город Мехико, почти полностью разрушенный во время жестоких сражений между мексиканцами и испанцами, через четыре года после окончательного завоевания его мексиканцами, был заново построен Фердинандом Кортесом. Хотя и был сохранен прежний план, новый город совсем не походил на прежний: большая часть каналов была засыпана, на их месте появились мощеные улицы, были воздвигнуты великолепные дворцы, построены монастыри, и город приобрел абсолютно испанский вид.

С тех пор уровень воды в озере становился все ниже и ниже, воды постепенно отступили, и только в самой низкой части города, на месте бывших каналов кое-где сохранились грязные лужи.

Мехико расположен на одинаковом расстоянии от обоих океанов, на высоте 2280 метров над уровнем моря, то есть на одной высоте с горой Сен-Бернар, поэтому ему присущ прелестный умеренный климат. По одну сторону от него возвышается гора Попокатепетль с дымящейся вершиной, а с другой — Истасигуальт, или Белая Женщина; седые вершины этих гор, покрытые вечным снегом, уходят высоко в облака.

Мавританская архитектура зданий, дома, выкрашенные в светлые тона, бесчисленные купола церквей и монастырей, как бы прикрывающие и тут и там столицу огромными желтыми, голубыми или красными зонтами в золотом блеске лучей заходящего солнца; теплый и благоуханный ветерок, пробегающий, словно играючи, по густой листве деревьев, — все это придает Мехико своеобразный характер, и поражающий, и восхищающий одновременно.

Мы говорили уже, что Мехико был заново выстроен по изначально сложившемуся плану. Как и во времена Моктекусомы, он разделен на четыре главных квартала; все улицы пересекаются под прямым углом и, как бы образуя пять главных артерий, выходят к Большой, или Главной площади. Эти главные улицы: Такуба, Монтерилья, Сан-Доминго, Монеда и Сан-Франциско.

Все испанские города Нового Света скроены, так сказать на один манер, и Главная площадь всюду выглядит одинаково.

В Мехико с одной стороны площади находится собор, с другой — Президентский дворец, в котором размещаются также канцелярии четырех министерств, казармы, тюрьма и т. д.; с третьей стороны находится муниципалитет и, наконец, с четвертой-рынок «Ворота цветов», который единственно уцелел от старых времен.

В этой части площадь украшена порталами или монастырскими переходами, где гнездятся уличные писцы да торговцы тамалес note 9 и прохладительных напитков.

По совету Луи Морэна путешественники обошли Пуэбло стороной, не заходя в нее, и продолжали путь прямо в Мехико.

Француз, в обязанности которого по-прежнему входило служить проводником маленького отряда, вывел его глухими тропинками к самому городу через три дня после встречи с сальтеадорами. Дорога прошла вполне благополучно при том, что путь отряда пролегал через знаменитый лес дель Пиналь, пользующийся вполне заслуженной дурной славой.

Путешественники достигли заставы Такуба в тот момент, когда звон колоколов возвестил о начале вечерней молитвы.

В мексиканской столице запрещено ездить по улицам на лошадях от захода до восхода солнца.

Путешественники остановились в гостинице, где решили оставить на время своих вьючных животных и лошадей, а также сопровождающих их слуг.

Дело в том, что мексиканские гостиницы существенно отличаются от наших. Все заботы владельцев гостиниц о постояльцах ограничиваются обеспечением их водой и столовыми приборами. Все остальное предоставляется заботам самих постояльцев. Если у них имеется при себе провизия — хорошо, если нет — придется обойтись без ужина. Как они проведут ночь, владельца гостиницы не интересует. Его обязанность-лишь предоставить кровать — раму с натянутой на нее бычьей шкурой.

Владельцы мексиканских гостиниц, как правило, народ вороватый и дерзкий: дерут цены, какие им вздумается, и дают приют только понравившимся им путешественникам.

По счастливой случайности, дон Луис был знаком с хозяином гостиницы, где поздний час заставил остановиться дона Гутьерре и его спутников. Дон Луис издавна поддерживал с ним добрые отношения и даже не раз оказывал ему кое-какие услуги.

Из расположения к своему французскому другу хозяин гостиницы выказал себя довольно сговорчивым и почти вежливым и даже снизошел до того, что, понятно, за деньги согласился доставить путешественникам все, в чем они нуждались.

Девушки изнемогали от усталости, и поэтому речи не могло быть о том, чтобы отправиться пешком на другой конец города, где на улице Монтерилья у дона Гутьерре был собственный дом.

Покончив со всеми необходимыми приготовлениями на ночь, дон Гутьерре приказал подать ужин, после чего девушки отправились спать, а трое мужчин, раскурив сигары, остались посидеть и поболтать.

— Вот мы, наконец, и в Мехико! — сказал дон Гутьерре, вздохнув с облегчением. — Слава богу!

— Вы, вероятно, не рассчитываете пробыть здесь долго? — спросил его дон Луис.

— Я пробуду здесь как можно меньше, сеньор. Вы знаете, так же как и я, насколько для меня важно уехать отсюда прежде, чем разразится катастрофа. Отряды Хуареса стягиваются к городу, который они не замедлят обложить со всех сторон, и Мехико может оказаться в осаде. Мне же, признаюсь, вовсе не улыбается остаться в осажденном городе. Стоило ли бежать, подвергая себя ужасному риску, из Веракрус, чтобы дать изловить себя в Мехико?

— Видимо, вы пробудете здесь дней восемь.

— Самое большее. Но если будет хоть малейшая возможность, то и раньше.

— Прекрасно. В таком случае я считаю бессмысленным тащить ваш багаж в город. Лучше всего было бы направить его уже завтра в Гвадалахару. Дорога туда пока еще совершенно свободна. Таким образом, ваши пеоны будут в полной безопасности, а когда, наконец, соберетесь ехать и вы сами, то сможете гораздо быстрее проделать свой путь, особенно, если вам будет грозить какая-либо опасность или арест.

— Ваша мысль, дон Луис, прекрасна. Завтра же я отправлю моих пеонов в Гваделахару. Они будут двигаться не спеша, а мы догоним их через несколько дней.

— Значит, решено! Да, вот что я хотел вам еще сказать… Я советую вам оставить при себе двоих из ваших людей, тех самых, кого нанял дон Мигуэль.

— Карнего и Педросо? — живо спросил дон Мигуэль.

— Да, именно их.

— Признаюсь, я очень мало их знаю, но и то немногое, что мне известно, характеризует их далеко не лучшим образом.

— Зато я их знаю достаточно хорошо. Эти негодяи, весьма полезные при случае, достойны виселицы и мешка и, по-моему, их следует держать постоянно при себе. Не отпускайте их ни на шаг, дон Гутьерре, послушайтесь меня.

— Будет сделано, как вы советуете, сеньор.

— Ну, а теперь, после того, как мы обсудили все вопросы, позвольте нам, дон Гутьерре, пожелать вам покойной ночи, — продолжал француз, вставая. Дон Мигуэль тотчас же последовал его примеру.

— До завтра, сеньоры, — отвечал дон Гутьерре, провожая их до дверей. — Надеюсь завтра услышать от вас добрые вести.

— Постараемся, сеньор.

Дон Луи и дон Мигуэль простились с доном Гутьерре и покинули гостиницу.

Было около девяти часов; ночь выдалась великолепная, светлая и прозрачная, которая несвойственна этому климату. Темно-синее небо сияло мириадами ярких звезд, тростник на озере колыхался под легким дуновением ветерка, таинственно нашептывая что-то.

Дон Луис и дон Мигуэль некоторое время шли рядом.

— Что с вами, дон Мигуэль? — спросил, наконец, француз. — Вы сегодня что-то особенно грустны.

— У меня и в самом деле тяжко на душе, дорогой дон Луис.

— Я не понимаю, чем можно объяснить такое мрачное настроение.

— А это потому, что вы ничего не знаете, — ответил молодой человек, стараясь подавить вздох.

— Но я буду знать, если вы мне скажете.

— Мне нет резона скрывать от вас то, что, может быть, через несколько минут вы узнали бы от другого.

— В чем же дело, скажите Бога ради, друг мой? Вы меня просто пугаете!

Они как раз подходили к Главной площади, сверкавшей огнями и запруженной толпой гуляющих, которые после душного дня, проведенного дома, наслаждались ночной прохладой.

— Знаете что? — предложил дон Мигуэль. — Давайте зайдем вот в эту неверия note 10, там удобнее беседовать, нежели на ходу, среди толпы.

— Как вам будет угодно.

Они вошли в лавку и сели за столик у двери. Дон Мигуэль приказал подать им тамариндовой настойки и, дождавшись, когда они останутся одни, сказал:

— Друг мой, настало время вам узнать, что меня так страшно мучает. Я солгал дяде.

— Вы солгали? Вы? — вскричал дон Луис. — Этого не может быть!

— Благодарю вас, — отвечал молодой человек улыбаясь. — К сожалению, это правда. Я солгал, но, — поспешил он добавить, — я в этом не виноват.

— Признаюсь, я совсем вас не понимаю, — сказал дон Луис. — И с большим нетерпением жду, чтобы вы объяснили понятнее.

— Моего отца нет в Мехико, и он сюда не приедет… Он просто не может приехать.

— Что вы говорите?! — вскричал француз с нескрываемым изумлением.

— Истину. Мой отец по распоряжению губернатора Соноры находится как бы под арестом у себя на гасиенде Аквас Фрескас. Поэтому он не только не в состоянии помочь моему дяде бежать, но, напротив, сам рассчитывает на его помощь… А теперь посоветуйте, что я должен делать.

— Гм! Случай серьезный, признаюсь вам, дон Мигуэль.

— Боже праведный! Это я и сам знаю! — горестно воскликнул молодой человек.

— Но, — продолжал француз, — при всем при том пока не от чего приходить в отчаяние. С божьей помощью я выручу вас из положения, в котором вы очутились.

— О! Я буду благословлять вас всю жизнь, друг мой!

— В этом пока нет необходимости, — отвечал француз улыбаясь. — Вы ведь помогли мне в беде, дон Мигуэль, теперь настал мой черед, и, видит Бог, я сделаю для вас все, что от меня зависит… А теперь постараемся оценить обстановку… Если не ошибаюсь, гасиенда де Аквас Фрескас находится в окрестностях рио Гила?

— Увы, да, друг мой! Так сказать, в самом логове команчей. Как вы, конечно, знаете, именно там находятся самые богатые золотые россыпи, которыми владеет мой отец.

— Какая странная мысль пришла в голову господину де Сетина избрать для себя именно это убежище!

— Ему не оставалось другого выбора. Путем различных ухищрений губернатор Соноры принудил его поспешно бежать из Петика. По городу пронесся слух, что отца хотят расстрелять.

— Да, да, — проговорил француз, гневно сверкнув глазами, -я хорошо знаю генерала Альвареса. Но чем же мотивировал он свои выходки?

— Ничем. Мой отец испанец — этого вполне достаточно.

— Да, этого действительно достаточно, хотя и с французами он поступает так же, как с кастильцами, — он не любит иностранцев… Я уверен, что он мог бы спокойно расстрелять вашего отца без каких-либо ссылок на закон, как он расстрелял, прикрываясь законом, моего бедного соотечественника Гастона де Руассе.

— Весьма возможно… Отец испугался и бежал. Одно только место сулило ему сравнительно надежное убежище, это — гасиенда Аквас Фрескас, поскольку она находится на индейской территории.

— Да, да, Альварес не рискнет сунуть туда нос! Но нам-то придется туда пробраться, а это задача не из легких. Не говоря уже о том, что для этого необходимо пройти всю индейскую территорию вплоть до Гваямаса, да так, чтобы за нами не увязались шпионы Альвареса. Черт побери! Это трудная задача, клянусь спасением моей души!.. Не забудьте еще, что с нами две женщины.

— Нельзя ли нам оставить кузин в каком-нибудь пограничном городе?

— Ну и ну, хорошо вы придумали, дон Мигуэль, ничего не скажешь!.. Альварес захватит сеньорит и будет держать их в качестве заложниц.

Молодой человек в отчаянии потупился.

— Что же делать? — прошептал он.

— Прежде всего не впадать в отчаяние, а потом хорошенько все обсудить, или вы забыли старую кастильскую пословицу: есть средство от всего, кроме смерти? Если я не ошибаюсь, пока мы все, кажется, живы и здоровы — значит, ничего еще не потеряно. А что, ваш дядя хорошо знает побережье Тихого океана?

— Он никогда не бывал дальше Мехико.

— И прекрасно. Дело упрощается: мы будем определять маршрут по своему усмотрению. Прежде всего нам надо нанять людей, привычных к путешествию по территориям индейцев и не способных отступить из страха лишиться скальпа.

— Где же можно найти таких людей?

— В Мехико, имея деньги, можно найти кого угодно.

— О, деньги у нас есть.

— Тогда найдутся и люди… Теперь около полуночи, как раз самое подходящее время. Если вы свободны, поедемте со мной, и через несколько минут я приведу вас в такое место, где я буду иметь честь представить вам огромную коллекцию отъявленных мошенников… Нанятые вами разбойники сущие агнцы в сравнении с этими субъектами.

— Черт возьми! Вы, однако, не стесняетесь в выражениях, — улыбаясь, проговорил молодой человек.

— Идите за мной, и сами все увидите.