Салон "Забвение"

Глава 14. ШАГ ВПЕРЕД

Кэл тяжело опустился в кресло.

— Кто? — спросил он внезапно охрипшим голосом.

— Не знаю, — ответила Мишель; даже на маленьком экранчике было видно, как она испугана.

— Подожди-ка, не отключайся. Я проверю, в порядке ли Никки. Вызывай ее, — приказал он Винсенту. — Скорее.

— Не отвечает, — ответил тот через несколько секунд.

— Повторяй набор.

— Слушаюсь.

Кэл до боли в пальцах сжал кулаки. «Только бы не Никки», — крутилась в голове единственная мысль. В кабинете вдруг стало невыносимо жарко, со лба ручьями лился пот.

— Все, еду туда, — внезапно сказал он, поднимаясь с кресла.

— Постой, — остановил его Винсент. — Она уже ответила.

— Слава Богу, ты жива! — воскликнул Кэл, увидев ее на экране.

— Что это значит? — удивленно спросила она. — Что случилось?

— В моем кабинете на Дедале кого-то убило взрывом бомбы.

— О Боже!

— Никки, я сейчас на «Виттории», но уже возвращаюсь. Пожалуйста, будь максимально осторожна, что бы ты ни делала. Как только я что-нибудь выясню, сразу же позвоню тебе.

— О Господи, Кэл, а это не опасно?

— Надо действовать быстро. Сейчас, сразу после происшествия… Черт, что за дурацкое слово! В общем, будь осторожна, хорошо?

На экране вновь появилась Мишель; на голове у нее были наушники.

— Случайный свидетель сообщил, — сказала она через секунду, — что видел, как кто-то вошел в твой кабинет, и сразу после этого раздался взрыв. Опознание еще не проводилось, так что пока не известно, кто это был.

— Я отправляюсь туда.

— Давай, — кивнула Мишель. — Я встречу тебя там.

Про Лероя Кэл вспомнил, только выйдя в коридор.

— Выпьем в следующий раз, хорошо? — бросил он на ходу.

— Ладно, — удивленно пробормотал Крантц.

Всю дорогу Кэл размышлял о том, кто же погиб в его кабинете. А главное — почему? В конце концов он пришел к выводу, что это была неудачная попытка установить бомбу. Дрогнула рука, задел что-нибудь не то… Всякое бывает.

Здание было уже оцеплено, в воздухе витал едкий запах. После взрыва возник пожар, но его сразу же потушили. Кэл прошел через оцепление, но к кабинету его и близко не подпустили. В коридоре толпились репортеры и просто зеваки. Кэл поискал глазами Мишель.

— Черт возьми, что происходит? — подошел к Кэлу долговязый нервный мужчина; он поздоровался с Кэлом за руку, но тот его, конечно же, не помнил.

— Я знаю столько же, сколько и вы, — поспешно сказал Кэл и, увидев наконец Мишель, направился к ней.

— Пока что ничего нового. — Она тоже сильно нервничала. — Легко ранены несколько человек, которые работали в соседних кабинетах.

Кэл вытянул шею: возле его кабинета суетились санитары и еще какие-то люди в громоздких белых костюмах — очевидно, они пытались проникнуть на место взрыва через стену соседнего кабинета, но дверь была завалена рухнувшим потолком.

Он почувствовал на губах горьковатый привкус и непроизвольно поморщился: спасатели вполне могли бы пробиваться сейчас к его изуродованному трупу. Наконец санитары вынесли на носилках тело.

Кэл шагнул им навстречу.

— Это был мой кабинет, — сказал он. — Я хочу знать, кто погиб.

Один из санитаров вопросительно взглянул на другого и, получив утвердительный кивок, приоткрыл простыню. Кэл взглянул на залитое кровью лицо жертвы, и у него подкосились ноги.

— О Боже, — тихо сказал он. — Том Хорват!

Один взгляд на несчастного, вся вина которого состояла в том, что он оказался в неподходящий час в неподходящем месте, пробудила в мозгу Кэла целое море воспоминаний; поздно, слишком поздно вспомнил он, что Том Хорват был его другом. Не просто товарищем, а крепким и надежным другом, на которого вполне можно было положиться в трудную минуту. Сейчас Кэл согласился бы навсегда пожертвовать своей памятью — лишь бы Том продолжал жить.

Санитары опять закрыли труп простыней, но страшная картина по-прежнему стояла у Кэла перед глазами. Новые воспоминания потоком устремились из темных глубин психики. Он вспомнил их ночные беседы, вспомнил, как Том утешал его и Никки, безуспешно пытаясь скрыть собственную печаль — для Тома Линн была почти что родной дочерью.

На плечо ему легла мягкая рука, и Кэл внезапно осознал, что плачет.

— Что с тобой, Кэл? — участливо спросила Мишель.

— Том… — выдавил он, стараясь взять себя в руки. Наконец это ему удалось. — Он был моим лучшим другом. Я только что это вспомнил. И теперь он погиб — из-за меня.

— Что значит «из-за меня»? — раздался у него за спиной мужской голос.

Кэл обернулся и увидел перед собой знакомое лицо лейтенанта Добсона.

— Я хотел сказать, что это был мой кабинет, — сказал он, пытаясь держать себя в руках. — Том погиб, потому что кто-то ненавидел меня настолько, что подложил туда бомбу.

— Вы не будете возражать, если мы немного побеседуем? — спросил полицейский.

— Да, конечно, — покорно произнес Кэл. — Я скоро вернусь Мишель.

Они нашли свободный кабинет. Добсон пропустил Кэла вперед и закрыл дверь.

— А теперь расскажите, — попросил он, присаживаясь, — чем вы умудрились разозлить кого-то до такой степени?

— Честно говорю — не знаю, — сказал Кэл, опуская глаза.

— А вам не кажется, что Хорват и был намеченной жертвой?

— А бомбу подложили ко мне? Звучит маловероятно.

— Человека можно убить где угодно. Но, как правило, люди не чувствуют вину только оттого, что это случилось рядом, например, с их домом.

— Может быть. — Кэл посмотрел на полицейского и с удивлением отметил, что взгляд у того отнюдь не суровый. — Но я не могу представить, чтобы кому-то понадобилось убивать Тома Хорвата — более заботливого и внимательного человека найти было невозможно.

— Так вы его знали?

— Да, он был моим лучшим другом. И теперь мне предстоит позвонить его жене Дороти и рассказать, ей что случилось.

Лейтенант Добсон посмотрел на Кэла долгим взглядом; очевидно, он понимал его состояние.

— Кто, по-вашему, мог это сделать?

Кэл мог бы назвать Фарго Эдмунда, но тот был уже мертв, так что пришлось бы волей-неволей выложить и остальное, поэтому он просто сказал:

— Не знаю. Таких врагов у меня вроде бы нет. Я даже мелких пакостей ни от кого не жду.

— Боюсь, вы чересчур благодушны, мистер Донли. Без сомнения, мы имеем дело с явным покушением — в то, что это несчастный случай, согласитесь, поверить трудно. Взрывчатка вряд ли необходима вам для работы, особенно здесь на Дедале.

Кэл вздрогнул; он совершенно упустил из виду этот аспект. Взрывчатка на орбитальной станции! Эдмунд подвергал все население Дедала чудовищному риску — на такое способен только сумасшедший.

Добсон задал еще несколько вопросов и через несколько минут поднялся с места.

— Если вы узнаете или вспомните еще что-то, пожалуйста, сразу же позвоните мне. — Он пристально посмотрел на Кэла. — В любое время. Обязательно позвоните.

Кэл утвердительно кивнул. Они вышли из кабинета и спустились в холл. Ремонтники уже приступили к замене покрытия на обуглившейся стене.

— Пошли отсюда, — сказал Кэл Мишель. — У меня болит голова. Наверное, от гари.

На улице царило безмятежное спокойствие — как будто ничего и не произошло. Ярко светило солнце, в лицо дул свежий ветерок.

— Я понимаю, как тебе тяжело, — сказала Мишель. — А до этого ты так ничего и не мог о нем вспомнить?

— Нет, видел его как-то по телефону, но только сейчас внутри как будто щелкнуло что-то… У меня все так вспоминается — обязательно нужен какой-то эмоциональный толчок.

— А ты не вспомнил ничего, что могло бы навести нас на след?

— Нет, боюсь, что нет. Теперь я гораздо больше знаю о Никки, о Линн — и конечно, о Томе, но никаких зацепок по-прежнему не вижу.

— Я сегодня еще кое-что разузнала; может, тебе будет интересно…

— Давай, — вздохнул Кэл.

— Я сделала запрос — хотела узнать, кто и когда покидал Дедал, — и вот недавно получила отчет. Оказывается, Толбор не был на Земле уже десять лет; только однажды он к ней приблизился, когда проводил орбитальную инспекцию, но это было уже ПОСЛЕ катастрофы. Понимаешь, о чем я говорю? Это значит, что за трагедию несет ответственность кто-то другой.

— Да, это лишний раз подтверждает его невиновность. Глупо тратить на него столько сил, в то время как истинный виновник остается на свободе. А это не ослабит твоего интереса? У меня есть подозрение, что ты лишилась одной из причин, по которой согласилась мне помочь.

— Нет, ты и в дальнейшем можешь полностью на меня рассчитывать. Может, ты действительно ошибался насчет причин катастрофы, но что-то здесь в самом деле нечисто — это мне уже ясно. Тебе нужна поддержка, и ты мне нравишься.

— Спасибо тебе, Мишель. Как-то нелепо все получается, не успел приобрести нового друга, как лишился старого.

— Я бы хотела, чтобы Том вернулся.

Кэл остановился и протянул ей руку:

— Мне пора! Нужно сказать Никки. И еще раз предупредить ее, чтобы была осторожнее. Как только у меня появятся какие-нибудь идеи, я с тобой свяжусь.

— Хорошо.

Кэл поехал в клинику сам: такие вещи не сообщают по телефону. Увидев его глаза, Никки побледнела.

— Что случилось? — испуганно спросила она.

Кэл решил покончить с этим сразу. Он знал, что потом будет еще хуже.

— Том Хорват… он погиб.

Никки начала плакать. Кэл крепко прижал ее к себе и обнимал, пока она не успокоилась.

— Как это было? — спросила она наконец сквозь слезы.

— Взрыв в моем рабочем кабинете. Он говорил по телефону, что занесет мне цветок…

Никки вся сжалась и слегка отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза; во взгляде ее он прочел обвинение.

— Черт возьми, — рявкнул он. — Ты думаешь мне не больно?! Но что я мог сделать? Предупредить всех, кого знаю, чтобы не подходили ближе чем на сотню метров ко мне, к моему кабинету, дому? И вообще не бывали там, где бываю я?

— Я этого не говорила, Кэл. Просто я очень волнуюсь за тебя.

Кэл помолчал, затем снова взглянул ей в глаза.

— Господи, никуда мне не деться, во всем я виноват, — сказал он наконец. — Просто удивительно, что я еще не чувствую персональной вины за все человечество. Прости меня, Никки.

— Так и есть, — тихо сказала она. — Но, к сожалению, тут я ничем не могу тебе помочь.

— Я же не упрекаю тебе за подозрения, за то, что думала, будто я тебе изменял.

Никки насмешливо посмотрела на него.

— Когда я увидел Тома… Это было ужасно… На меня сразу навалилось столько… Понимаешь, до этого я ничего не помнил — а тут вспомнил почти все. И как мы вчетвером летали на Луну, и много других вещей… Конечно, остаются еще белые пятна, но теперь я могу сказать наверняка — преступником я не был. Может, работал на полицию, шпионил за кем-то, но за кем и почему, не имею представления.

Никки ничего не сказала, но взгляд ее стал серьезным.

— Ну ладно, — сказал Кэл наконец. — Что же ты обо всем этом думаешь?

— Думаю, что человек, за которого я вышла замуж, все больше и больше тонет в тебе.

— Давай. — Кэл улыбнулся, одновременно чувствуя смущение оттого, что может улыбаться чему-то, несмотря на гибель Тома.

— Только не нажимай слишком сильно прямо сейчас — хорошо? Не перегни палку.

— Ладно.

— Терпеть не могу вмешиваться, — внезапно ожил Винсент, — но вам звонят.

— Что, эта штука еще и ревнует тебя? — удивилась Никки, — или это у меня уже паранойя начинается?

— И никто даже спасибо не скажет, — пробормотал Винсент.

Кэл виновато взглянул на Никки, разжал объятия.

— Соединяй, — сказал он.

— Мистер Донли? — осведомился мужчина неуловимо знакомой наружности.

— Слушаю вас.

— Получена информация о человеке, которым вы интересовались позавчера. Его зовут Джерри Лопес. Адрес вам нужен?

— Нет, спасибо, имени достаточно. — Кэл выжал из себя кривую улыбку.

Клерк отсоединился. Кэл вкратце объяснил Никки, в чем дело, и та не смогла удержаться от смеха.

Кэл снова смутился: он счел этот смех неуместным и тут, как назло, опять встрял Винсент.

— Опять сообщение, на этот раз текст; советую прочитать его без свидетелей.

— Давай-давай, — сказал Кэл. — У меня от Никки секретов нет.

— Ну, как хотите. Оно гласит: «На этот раз Хорват погиб вместо тебя. Сиди дома, иначе умрет кто-нибудь еще. Твоя жена, например».

На мгновение Кэл лишился дара речи. Он сделал несколько глубоких вдохов и, увидев выражение глаз Никки, поспешно усадил ее, а потом придвинул второе кресло и сел сам.

— Мне бы хотелось, чтобы ты сделала для меня еще одну вещь, — медленно сказал он. — Мне будет гораздо спокойнее, если ты…

— Даже не заикайся об этом! — резко перебила его Никки.

— И все же ты не могла бы переждать где-нибудь несколько дней…

— Ты что, не понял?

Кэл взглянул ей в глаза и прочел в них холодную решимость; он уже усвоил, что в таком состоянии спорить с женой бесполезно. Неожиданно Кэл подумал о том, что Никки и Мишель очень похожи; открыл было рот, но Никки не дала ему и слова сказать.

— Да, я буду осторожна, — кивнула она, и Кэл закрыл рот. — И кстати, жду того же и от тебя.

Ему оставалось лишь примириться с неизбежным.

— Кто-то из нас должен рассказать Дороти о случившемся, — помолчав, сказал он.

— Я это сделаю, — пообещала Никки. — Ты и так уже достаточно натерпелся.

— Спасибо.

— А ты что теперь собираешься делать?

— Хочу позвонить одному человеку и пригласить его пропустить рюмочку-другую.

— Этот человек — не Мишель?

— Нет. — Кэл рассказал ей о Лерое Крантце. — Хочу посмотреть, не дает ли искажения его наручный компьютер, — сказал он в заключение.

— Так почему бы тебе не позвонить ему прямо сейчас?

Кэл так и сделал. Лерой еще был на работе и наверняка отвечал по большому компьютеру. Он был потрясен известием о гибели Тома Хорвата и сразу же согласился, что выпить за помин его души просто необходимо. Они договорились встретиться через час в одном из ресторанов на Дедале.

— Итак, — подытожила Никки, — теперь ты запросто сможешь застать его в тот момент, когда в его распоряжении будет только наручный компьютер.

— Верно, — кивнул Кэл, удивленный тем, как быстро она схватывает. — На самом деле в этом ресторане ремонт, и мне придется перезвонить ему и назначить другое место.

— Если ты не шпион, то вполне мог бы им стать, — одобрительно сказала Никки и улыбнулась.

— Честно говоря, другого объяснения и я не вижу. Странно только, почему те, на кого я работал, до сих пор не вышли на контакт? Но, похоже, я действительно занимался шпионажем в свободное время.

— Ты это серьезно?

— Вполне. И теперь мне нужно найти какой-нибудь способ задержать отправление «Виттории».

— Ты говоришь так, будто это невозможно.

— Почти, — сказал Кэл. — Запланированное окно для старта очень невелико, да и кто меня послушает?

Нужны доказательства, а где их взять.

Никки встала и принялась расхаживать из угла в угол.

— Но что-то же надо делать? — сказала она.

— Надо. Вот ты, например, обещала съездить к Дороти?

— Ну да — а ты тем временем…

— А я тем временем решу, что нам делать дальше.

Никки кивнула и направилась к двери, но на полпути остановилась, обернулась и вдруг, подбежав к мужу, легонько поцеловала его в щеку.

Кэл не мог вымолвить ни слова, но никаких слов и не требовалось; подмигнув на прощание, Никки выпорхнула из комнаты, а Кэлу потребовалось еще несколько минут, чтобы прийти в себя.

— Винсент, — сказал он наконец, — я даже не предполагал, что ты к тому же разбираешься и в женской психологии.

— Думаю, я многое умею делать не хуже вас.

— Другими словами, ты считаешь меня тупицей? — уточнил Кэл.

— Я имел в виду, что не вижу больших различий между женщиной и мужчиной. Мне кажется вы их просто придумываете.

— И ты надеешься, что подобрался к истине ближе, чем тот компьютер, который назвал пепельницы причиной рака?

— Не важно. Моя задача — звонить по телефону.

— Отлично. Давай-ка поговорим с Мишель.

— Что значит «давай-ка поговорим»? Кто говорить будет?

— Я, я хочу поговорить с ней.

Мгновение спустя на экране Винсента появилось лицо Мишель.

— Есть новости? — спросил Кэл.

— Нет, пока ничего стоящего. Судя по записям в журнале, вчера в твоем кабинете был ремонтник. Им вполне мог оказаться Эдмунд, но теперь установить это невозможно.

— Быстрая работа. — Он поблагодарил ее за информацию и отключился.

Кэл вышел из клиники. Для себя он уже решил встретиться с Лероем у «Галентайна» и, поскольку время еще оставалось, поехал опять на работу.

Завал перед кабинетом был уже разобран. Среди щебня и обломков, негромко переговариваясь, бродили серьезные молодые люди — эксперты; на Кэла никто не обращал внимания.

Он заглянул в изуродованную комнату. В нос ударил запах горелого пластика. На полу темнели какие-то пятна, и поняв, что это за пятна, Кэл едва не разрыдался снова.

Усилием воли взяв себя в руки, он внимательно осмотрел помещение. В углу, среди керамических осколков, он обнаружил кусочки стебля и листьев — очевидно, Том и в самом деле хотел порадовать его новым цветком. Тупая боль под сердцем вдруг сменилась холодной яростью. Оживи сейчас Фарго — Кэл собственными руками размозжил ему голову. Однако, напомнил он себе, Фарго всего лишь пешка. Надо искать того, кто отдал этот приказ.

Немного успокоившись, Кэл повернулся к столу — вернее, к тому, что от него осталось: бомба, очевидно, находилась в одном из ящиков, и теперь можно было лишь с большим трудом догадаться, что искореженные металлические обломки были когда-то массивным и крепким столом.

В противоположном углу виднелись остатки кресла: отброшенное взрывной волной, оно, видимо, сначала откатилось на роликах к стене, а потом уже расплющилось об нее.

Роясь среди обломков, Кэл зацепил ногой небольшой кусочек проволоки — такой же, какую он видел у Фарго. Преступник не дал себе труда позаботиться, чтобы в ловушку угодила именно намеченная жертва: любой, кто вошел бы в кабинет, был обречен. И судьбе было угодно, чтобы этим несчастным оказался Том Хорват.

Гнев неудержимо нарастал, Кэл почувствовал неприятное жжение в животе.

Вернулись уборщики за новой порцией мусора. Кэл вышел, но когда они удалились, вновь возобновил поиски. Внезапно Винсент сообщил ему, что его вызывают.

— Подожди-ка минутку. — Кэл отыскал пустой кабинет и, зайдя туда, закрыл за собой дверь. В кресло садиться он не стал.

Звонила Мишель.

— Ты был прав, — с ходу объявила она.

— В чем прав? По-моему, в последнее время я только и делаю, что ошибаюсь.

— Насчет Доминго. Я пробралась тут в один архив и выяснила, что «Ангел» Габриэль Доминго четырнадцать лет назад был завербован полицией. Здорово?

— Выходит, это не кличка, а имя?

— Не знаю. В то время вокруг было столько Смитов да Габриелей, что просто деваться некуда. Но это именно он; я нашла его школьную фотографию. Так что теперь можно почти наверняка утверждать, что он был тайным полицейским агентом.

— Спасибо, Мишель. Ты…

— Опять звонят, — перебил Винсент.

Это была Никки.

— Я у Дороти, — сказала она. — Мне удалось уговорить ее принять успокоительное, так что мы можем поговорить пару минут. Я не собиралась расспрашивать ее о тебе, но тем не менее…

— И что?

— Да, в общем, ничего особенного. Она сказала, что Том очень беспокоился за тебя. Похоже, ты попросил его держаться подальше от твоего кабинета, но почему, не объяснил. Можно его понять, он был заинтригован. И еще ты просил никому об этом не рассказывать.

— Больше она ничего на знает?

— Ничего. Говорит, Том и так и эдак старался тебя разговорить, но не смог. В конце-концов он решил, что ты знаешь, что делаешь, просто пока обстоятельства не позволяют тебе рассказывать.

— Надеюсь, я выясню все прежде, чем умру.

— Что? — встревоженно переспросила Никки.

— Нет, ничего; я просто хотел сказать, что вскоре все станет ясно.

Никки помолчала немного, очевидно, обдумывая что-то.

— Я надеялась, ты стремишься быть откровеннее, — сказала она наконец.

— Извини. Просто я сейчас очень встревожен. Как по-твоему, Дороти справится?

— Полагаю, да. Я попрошу в клинике кого-нибудь присматривать за ней.

— Ты молодец. Не представляю, что бы я делал на твоем месте.

— Мне просто повезло — она не слышала выпуск новостей, а я примчалась раньше, чем полиция.

Кэл попрощался с ней и вышел в коридор; уборщики продолжали носить мусор. Он хотел было направиться прямо к Галентайну, но затем решил, что осторожность не помешает, и отправился к первоначально оговоренному ресторану — к счастью, от него до Галентайна было рукой подать.

Через несколько минут он уже стоял перед закрытой дверью.

— Ты ведешь видеозапись, Винсент? — спросил он.

— Как приказано.

— Тогда звони Крантцу.

Кэлу повезло — на этот раз его звонок застал Лероя в шаттле, на полпути к Дедалу.

— Слушай, я пришел сюда, а тут ремонт, — сказал Кэл. — Давай у Галентайна, идет?

— Давай. А где это?

— Да здесь же, рядом.

— Ладно, найду.

— Ну как, есть что-нибудь? — спросил Кэл у Винсента, когда экран погас.

— Вы имеете в виду дефекты изображения?

— Да.

— Есть, но не совсем в нужном месте.

Кэл поспешил к Галентайну и занял одну из свободных кабинок.

— Ну, теперь давай посмотрим какой-нибудь кадр, — попросил он Винсента. На экране тут же появилась застывшая физиономия Крантца с открытым ртом.

— Я выделил дефектную область красным и увеличиваю ее, — сказал Винсент.

Кэл взглянул на выделенный участок в нижней половине экрана; на фотографии он располагался вверху. Картинка росла, и наконец Кэл отчетливо не увидел три черных пятна.

— Точно такие же, только в другом месте… — задумчиво протянул Кэл; внезапно его осенило. — Ну конечно, это Лерой! Рука была опущена, поэтому все наоборот. Ну-ка переверни фотографию вверх ногами и сравни их теперь, — попросил он Винсента и затаил дыхание.

— Совпадение полное, — через мгновение доложил Винсент.