Салон "Забвение"

Глава 7. МИСТИФИКАЦИЯ

— Вы хотите сказать, что все это было подстроено? — недоверчиво спросил Кэл.

— Такое вполне возможно, — кивнул доктор Бартум.

— Но ведь вагон был переполнен — почему же пострадал только я?

— Ну, это легко объяснить. На воздухе газ быстро окисляется, и если распылить его вблизи жертвы, то окружающие могут не почувствовать даже мятного запаха.

— Но как… — начал было Кэл, но осекся — молодой усач, который подсел к нему… Парню достаточно было незаметно выкинуть из рукава гибкий шланг и нажать грушу.

— Ну хорошо, — тихо сказал он. — Пожалуй, такое действительно возможно. Но кому и зачем могло это понадобиться?

— Это уж вопрос не ко мне.

— Согласен; а насколько сложно раздобыть такой газ?

— Боюсь, тут я тоже ничем не могу вам помочь; газ этот называется «Лендомен». Я знаю его химическую формулу, удельную теплоемкость, молекулярный вес, механизм его воздействия на организм человека, другие детали, но где его можно приобрести или произвести — в этом я не силен. Кроме того, не исключено, что все это лишь плод моего воображения. — Бартум поднялся. — Просто я хотел, чтобы вы имели это в виду — на всякий случай.

— Спасибо. Очень вам признателен.

Они пожали друг другу руки. Любопытство доктора было вполне понятно, но, к несчастью, удовлетворить его Кэл не мог его самого снедало любопытство. И беспокойство.

В приемном покое ему пришлось задержаться еще раз — дежурная попросила Кэла расписаться под документом, снимающим с клиники и лично с доктора Бартума любую ответственность за возможные осложнения; ногти она красила в разные цвета, отчего пальцы ее напоминали радугу.

— Это обычная практика? — спросил Кэл.

— Нет. Мы берем расписку только у тех пациентов, которые хотят покинуть клинику вопреки рекомендациям врачей.

Кэл покраснел и, ни слова не говоря, расписался.

Выйдя из клиники, он нашел лавочку и присел на нее. В клинике было довольно прохладно, но под ласковыми лучами солнца он быстро согрелся. Боль в спине отступила.

— Надеюсь, ты все слышал, — сказал Кэл, едва ворочая языком.

— Что именно? — осведомился Винсент.

— Не валяй дурака.

— Слышал. Рад, что вам полегчало.

— Ты-то хоть не ушибся?

— Я уже привык, — обреченно сказал Винсент.

— У тебя есть какие-нибудь детекторы запаха?

— Нет — только видео, аудио и термометр. Как правило, этого вполне достаточно.

— Что ты знаешь о лендомене?

— В основном то, что уже рассказал вам доктор. Помимо этого, он используется при сборке легких солнечных батарей и не входит в каталог запрещенных химических веществ. А почему ты спрашиваешь? Думаешь, доктор прав?

— Я никогда не любил совпадения, и теперь меня больше всего беспокоит вопрос: «Почему?» Жаль, что я не запомнил того парня, который подсел ко мне. Впрочем, вряд ли я видел его раньше. Итак, допустим, что я убил Доминго, который, к примеру, шантажировал меня, и теперь его напарник пытается со мной расквитаться? Как тебе такая гипотеза?

— Говоря словами доктора Бартума, это уж вопрос не ко мне, — сказал Винсент.

Кэл откинулся на скамейке; высоко в зените, почти у самой оси Дедала, мерцали крошечные точки, соединенные между собой почти невидимой сетью.

— Оттуда уже кто-нибудь падал? — спросил Кэл.

— «Падение» — это не совсем подходящее слово, — ответил Винсент. — В искусственном гравитационном поле все немного по-другому. Если в отсутствие сопротивления воздуха оттолкнуть предмет от центра Дедала, он будет медленно удаляться от оси, пока не столкнется с поверхностью. Но поскольку сама поверхность обладает относительной скоростью, такой предмет может натворить немало разрушений. Реально же он просто опустится достаточно мягко, двигаясь по спирали из-за центробежных сил и трения о воздух.

Кэл, прищурившись, следил за сетью. Линн так и не удалось испытать радость парения. Она много чего не успела испытать в этой жизни, и даже в лучшие моменты редко доводилось быть рядом с ней.

Кэл хотел дождаться когда из-за горизонта появится Земля, но тут внезапно вспомнил о сегодняшнем испытании.

— О черт! — Он кряхтя поднялся. — Совсем из головы вылетело! А я уже опаздываю…

При первых же шагах он почувствовал слабость и легкое головокружение, но решительно двинулся вперед.

— Винсент, сколько видео ты в состоянии записать, не опасаясь переполнения?

— Смотря с какой скоростью и разрешением.

— Десять кадров в секунду и с разрешением… допустим, как в новостях.

— Минут тридцать, а что?

— Боюсь, мой приятель решит повторить попытку; мог бы ты вести непрерывную запись и сохранять кадры за последние десять минут, а также отдельные фрагменты предыдущих записей? Скажем, один кадр в секунду за минувший час и один в минуту — за день? В общем, подумай сам, как будет удобнее. И если со мной что-нибудь случится, спаси как можно больше. Скажем, по одному кадру за десять секунд начиная с этого момента? А звуковую информацию оставляй всю, идет?

— Никаких проблем, начинаю запись. И чего ты раньше об этом не подумал?

— Я считал себя более предусмотрительным.

Полет до «Виттории», казалось, не кончится никогда. В свой кабинет Кэл уже не успевал. Оставалось лишь надеяться на удачу. К Лерою он вошел в четверть второго.

— Простите, я опоздал, — сказал Кэл.

— Что? — спросил Лерой.

— Я сказал: «Простите, я опоздал», — повторил Кэл.

— Как вы?

— Отлично.

— Ни о чем не беспокойтесь, — сказал Лерой, вставая из-за стола. — Не хотите ли чего-нибудь выпить?

Кэл вспомнил о том, что с утра ничего не ел, прикинул свое самочувствие после всех приключений и покачал головой.

— Нет, спасибо.

— Ну, тогда за работу. — Лерой сделал приглашающий жест в сторону клавиатуры. — Прошу. — Он улыбнулся: — Смелее, сынок.

Кэл обмер. Откуда Лерою знать о его состоянии? Однако он явно насмехается… Кэл внимательно посмотрел на хозяина кабинета и решил, что во всем виноваты нервы: взгляд у того был вполне дружелюбный, а на щеках, когда он улыбался, появлялись симпатичные ямочки. Либо этот Крантц гениальный актер, либо он, Кэл, полный идиот. Кэл постарался взять себя в руки.

— Может, вы сами? — вежливо спросил он. — Вообще-то я собирался просто посмотреть.

— Как хотите, как хотите. — Лерой плюхнулся в кресло и, для начала побарабанив пальцами по столу, включил компьютер.

На встроенном в стену экране появился длинный список торговых марок, копирайтов и юридических характеристик, озаглавленный «Генеральное испытание системы связи «Виттория» — Дедал».

— Не хотите пригласить еще кого-нибудь из заинтересованных лиц? — спросил Кэл.

— А кого? Толбора это мало интересует: он предпочитает читать отчеты. Я уже говорил с ним. — Лерой поднял глаза к экрану. — Это все — текущие материалы. Скажете, если я буду пролистывать их слишком быстро.

Строчки побежали с невероятной скоростью, но Кэл не спешил останавливать Лероя. Основное он уже уловил: программа была создана для демонстрации возможностей дальней связи между Дедалом и «Витторией» во время полета, а основными критериями, естественно, служили дальность, помехоустойчивость, избыточность системы и уровень энергозатрат. Финальное испытание заключалось в основном в проверке качества приема. Текст на экране сменился графиками, чертежами антенных устройств и снимками всевозможного вспомогательного оборудования.

— Мы готовы к проверке. — Лерой поерзал в кресле. — Ответчик на Юпитере — тоже. Честно говоря, я не думал, что вы захотите сидеть тут несколько часов, и прогнал тест еще ночью. Я не ошибся?

— Нет… — что такое «ответчик», Кэл не знал, но сообразил, что речь, по-видимому, идет о специальной ретрансляционной станции, находящейся на орбите вокруг Юпитера или на одном из его спутников.

— Я так и думал. Вот полученные результаты.

Многосекционный цветной дисплей выдал результаты для каждого из режимов приема: уровень мощности сигналов, крайние и средние значения для отношения сигнал-шум, коэффициент модуляции, амплитуда сигнала и множество других контролируемых параметров, оценить которые Кэл просто физически был не в состоянии. Мощности экрана не хватало, и Лерой включил второй.

Тестовая программа включала в себя передачу аудио — и видеосигналов, видеосигнала медленного сканирования, а также двоичного кода. Кэл был совершенно сбит с толку и попытался в меру сил оценить те или иные параметры, но цифры на экране выглядели вполне правдоподобно и значение каждого параметра убедительно превышало минимальный приемлемый уровень.

Внезапно мельтешение на экране прекратилось, и Лерой сказал:

— Ну вот. Похоже, с юпитерианским тестом мы по кончили; а ваше мнение?

— Неплохо, — промычал Кэл. Полной уверенности у него в этом не было, но тем не менее отчет об испытаниях являлся официальным документом, а Лерой казался совершенно спокойным и явно гордился делом рук своих.

— А теперь давайте посмотрим… — Лерой пробежался по клавишам, и на экране возник усеянный звездами небосвод. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее изображение поползло в сторону, пока в поле зрения не оказалась Луна в третьей четверти фазы; она замерла почти в самом центре экрана, и изображение стало увеличиваться.

Вскоре раздувшаяся Луна заполнила собой весь экран, но увеличение продолжало расти, и вскоре Кэл понял, что интересующая их точка находится в одном из кратеров. Еще через несколько секунд вал кратера уплыл за пределы экрана, и Кэл увидел некое черное сооружение, словно собранное из детских кубиков.

— Угловой отражатель, — пояснил Лерой. — По пробуем-ка поработать с ним.

На экране вспыхнули новые окошки.

— Отлично, — забормотал Лерой. Судя по всему, он получал истинное наслаждение от работы. — Мощность — один процент. Слева будет исходный сигнал, справа — отраженный.

В левом окошке появилось изображение земного города. Шли люди, бежали автомобили. Кэл во все глаза уставился на экран.

Почти сразу же аналогичная картинка возникла справа — задержка едва ощущалась, но изображение было зернистым и подернуто «снегом».

Потом настал черед поэтапного сканирования. Неподвижные изображения возвращались обратно практически без искажений. Лерой ввел результирующую программу, и картинки задвигались, словно в мультфильме. Внезапно экран на мгновение померк — Кэл вряд ли бы успел это заметить, но он был так заворожен зрелищем живой Земли, что не отрывал глаз от изображения.

— Что это? — спросил он.

— Что именно?

— По-моему, мы только что потеряли сигнал.

Лерой невозмутимо взглянул на экран.

— Нет-нет… Это всего лишь тест на автоматический поиск сигнала. Сейчас он идет через передатчик В. — Он жестом указал на дисплей, в углу которого действительно горели крошечные буквы: АКТИВНЫЙ ПЕРЕДАТЧИК В.

— Ага, — глупо сказал Кэл.

— Обычная испытательная процедура. Продолжать? — Да-да, пожалуйста, Лерой. Никаких проблем. Лерой повернулся к клавиатуре. Дальнейшее тестирование заняло от силы пару минут.

— Ну вот, — сказал он наконец. — Ставьте подпись.

Кэл нерешительно протянул руку к клавиатуре, но моторная память не подвела. Он прижал большой палец к белой панели и взглянул на экран — там уже появилось его имя и пышный росчерк. Затем то же самое сделал Лерой, и под подписью Кэла появилась его роспись.

— Ну что, вроде все? — спросил Кэл.

Лерой повернулся к нему и какое-то мгновение смотрел на него в упор.

— Да, — неожиданно грубо ответил он. — Порядок. Большое спасибо.

Озадаченный, Кэл поднялся. Теперь в поведении Лероя сквозили беспокойство и какая-то неуверенность. Перед важным испытанием это было бы естественно, но когда оно успешно закончилось, человеку свойственно испытывать облегчение. Что же за тип этот Крантц? Или все это лишь плод больного воображения? Кто знает, может, Лерою поведение Кэла тоже внушает опасения?

Уткнувшись в экран, Лерой застучал по клавиатуре, и Кэл вышел. По коридору он спустился в свой кабинет; по дороге никто его не окликнул — очевидно, все были поглощены работой. Войдя к себе, Кэл опустошенно рухнул в кресло; потом, собравшись с силами, встал, затворил дверь и упал в кресло снова.

— Винсент, он всегда такой… непредсказуемый?

— Кто, Крантц?

— Да. Вчера: «Может, пропустим по стаканчику?»

А сегодня: «Все, дескать, закончено, катись отсюда»?

— Я помню только эти две ваши беседы. Боюсь, что этого недостаточно, чтобы расценить его поведение как маниакально-депрессивный психоз.

— Зато вполне достаточно, чтобы насторожиться, — возразил Кэл. — Может, все не так уж и плохо, но я сейчас вообще крайне подозрителен. Лерой вполне мог нанять того парня, в вагончике.

— А может, у вас так много врагов, что Лерой специально заплатил ему, чтобы тот не причинил вам большего вреда. Когда актер обращается к режиссеру, что может им двигать?

— Говоря словами доктора, это вопрос не ко мне; к тому же мало того, что вопрос неправильно адресован, он еще и неверно сформулирован. — Кэл откинулся на спинку и прикрыл глаза, стараясь восстановить в памяти кабинет Крантца. — Кстати, ты не за бываешь вести запись? — неожиданно спросил он.

— У меня в памяти уже больше фотографий, чем у детского фотографа, только они гораздо скучнее.

— Ничего-ничего, давай-ка лучше взглянем на них — допустим, за последние четверть часа, хорошо? Только выведи их на настольный компьютер, я не хочу портить зрение.

Экран вспыхнул, и на нем появился кабинет Лероя.

— Замечательно, — сказал Кэл. — А теперь дай увеличение самого экрана? И разверни его поровнее.

В кабинете Крантца Кэл держал руки на подлокотниках, так что изображение получилось слегка искаженным, но тем не менее вполне отчетливым.

— Сейчас попробую слегка улучшить, — сказал Винсент, и экран превратился в правильный прямоугольник, как будто Кэл стоял прямо перед ним. Правда, немного увеличилась зернистость, но Кэла это не смущало.

— Ты гений; а теперь давай на кадр вперед.

Картинка дрогнула, но почти не изменилась.

— А два назад? — То же самое. — Ты спасал по одному кадру в секунду, верно?

— Так точно. Теперь их столько, что и присесть негде.

— Если не перестанешь паясничать, я загружу в тебя все свои школьные записи.

— Поздно, босс. Они и так уже во мне. В колледже вы учились куда лучше, чем в университете.

— Ладно, ладно. Увеличь-ка верхний левый квадрант? Ничего разобрать не могу.

— Ничего нет проще, — ответил Винсент, и в то же мгновение увеличение возросло в два раза.

— Замечательно, — восхитился Кэл. — Что здесь написано? Ага «активный передатчик — А»… Теперь три кадра вперед. Отлично. «Передатчик В». Тут Лерой не соврал. Или его беспокоило что-то другое?

— Говоря словами доктора…

— Да-да, я помню. И все-таки эту последовательность ты пока не выбрасывай. И вообще сделай выборку по одному кадру в десять секунд за все время испытаний. Пометь их и не стирай в дальнейшем?

— Слушаю и повинуюсь. Что еще, босс?

— Меня интересует поведение Лероя? Покажи его в реальном времени; начни за секунду до того момента, который меня заинтересовал.

Экранный Лерой поджал губы и бросил взгляд на Кэла. Кэл несколько раз прогнал запись, но ничего подозрительного не обнаружил.

— Пожалуй, пора доложить начальству, — наконец произнес он. — Освободи-ка экран.

Когда Кэл заканчивал набивать записку Тому Хорвату, текст которой гласил: «Коммуникационный тест с Крантцем пройден», в информационном блоке появилась строчка: «Получено сообщение».

Кэл поспешно вывел сообщение на экран. «Я потерял вас в прошлый раз». Вместо имени отправителя значилось: «Ежемесячное».

Кэл ни секунды не сомневался, что это именно тот человек, которому он должен был регулярно выплачивать дань — правда, пока неясно было почему. Но что имелось в виду? Если встреча, то совершенно непонятно какая; если инцидент в вагончике — то почему «ежемесячное»?

— Хватит пялиться на экран, — внезапно сказал Кэл. — Так дело не пойдет; нужно искать другой путь. В агентство новостей вход свободный?

— Да. Но практически всю информацию можно получить и здесь, по терминалу.

— Это не то. Похоже, я больше вспоминаю при личных беседах.

— А как же риск?

— Ничего не поделаешь. Иначе я еще долго буду пребывать в неведении.

— Не боишься к Доминго присоединиться? В мраморном городе?

— Пошли, Винсент.

— У меня нет выбора?

— Как и у меня.

Всю дорогу Кэл то и дело оглядывался, но никто на него не обращал никакого внимания. Информационное агентство находилось в Мачу Пикчу, почти в центре города; компьютеры там были почти такие же, как в кабинете у Кэла, только без папиллярных идентификаторов.

Кэл обвел взглядом ряды кабинок, размышляя, не потратил ли он зря время на путешествие сюда.

— Забыли, как ими пользоваться? — неожиданно раздался у него за спиной спокойный голос.

Кэл стремительно обернулся; перед ним стояла Мишель Гарни, которую он уже видел в выпуске новостей; у нее были яркие зеленые глаза — гораздо ярче, чем на экране.

— Думаю, разберусь со временем, — сказал Кэл — Но вообще-то терпеть не могу иметь с ними дела.

У Винсента хватило ума промолчать. Мишель улыбнулась и понимающе кивнула.

— Сейчас без них никуда. А что вас интересует?

Кэл заколебался; ему очень не хотелось афишировать свою связь с Габриэлем Доминго, но вид у Мишель был вполне дружелюбный и к тому же она сама вызвалась ему помочь.

— Я расследую дела об убийствах, связанных с наркотиками. Кроме того, человек, погибший в доке С5, был моим товарищем.

Мишель оценивающе взглянула на него.

— Может быть, посидим в комнате отдыха? Думаю, я смогу ввести вас в курс дела.

Кэл назвал свое имя; Мишель тоже представилась, и они направились в комнату отдыха. Там стояли столы, несколько кресел и торговый автомат. Внезапно Мишель засмеялась; Кэл повернул голову и увидел, что она внимательно наблюдает за ним.

— Тяжелый был день? — спросила она.

Кэл улыбнулся.

— Я просто сегодня не в форме.

Мишель недоверчиво подняла брови, но возражать не стала.

— Много было убийств в последнее время? — спросил Кэл.

— Это смотря что понимать под «много» и под «в последнее время». За минувший год — считанные единицы, и за исключением последнего ни в одном из них не прослеживается никакой связи с «Виталом-22».

— Значит, последнее убийство можно считать нетипичным?

— Не знаю, как насчет типичности… но в принципе в нем действительно есть что-то необычное. — Мишель ненадолго задумалась. — Совершено не там, где найдено тело, новый наркотик, да и раны…

— Раны? — переспросил Кэл, стараясь говорить спокойно.

— Да. Их много, и они… очень грубые. Не то что лазерный ожог или ножевое ранение. Такое впечатление, что его просто забили насмерть, или он упал с большой высоты. — Мишель непроизвольно поежилась.

— А вы сами видели тело?

— Только фото. Этого вполне достаточно.

— Может, они были поддельные?

— Нет. Один из моих излишне впечатлительных друзей назвал его пирожным на тротуаре. — Она наклонилась вперед. — А почему такой странный вопрос?

Кому нужно подделывать на трупе раны?

— Не знаю, просто спросил.

— И почему вы интересуетесь этим? Вы из полиции. — Она слегка нахмурилась; Кэл занервничал.

— Нет. Прошу прощения. У меня не было ни малейшего намерения выдавать себя за полицейского. — Кэл, кряхтя, начал вставать из-за стола. — Очень сожалею, что ввел вас в заблуждение. — Мишель внезапно накрыла его руку ладонью.

— Не спешите, — сказала она. — Я не собиралась отделываться от вас.

Рука ее была холодной и уверенной; живые глаза смотрели вопросительно, но лицо по-прежнему оставалось дружелюбным. Она не убирала руки до тех пор, пока Кэл опять не опустился в кресло.

— Что-то сегодня у меня все невпопад, — извиняющимся тоном произнес он. Мишель не ответила; она внимательно изучала его лицо.

— А где Доминго жил? — спросил Кэл.

— Здесь, в Мачу Пикчу, на западе. — Мишель назвала точный адрес. Где на Дедале запад, Кэл понятия не имел, но решил, что Винсент знает наверняка.

— А вам известно что-нибудь такое, о чем в новостях не сообщалось? — спросил он.

— Нет. Мы же не полиция.

— Очевидно, вы ждете от меня объяснений моей заинтересованности?

Мишель слегка улыбнулась, но возражать не стала.

— И вы надеетесь, что я отвечу на ваш молчаливый вопрос?

Она засмеялась и легонько кивнула.

— Скажите, вы в самом деле любите свою работу? — неожиданно спросил Кэл.

— Да, вы попали в самую точку. А почему вы спрашиваете? Вам что, ваша не нравится?

— Будем считать, что я еще не определился. Видите ли, объяснить вам причины своего любопытства я не могу, меня просто интересует то же, что и вас — истина. Если я найду ее, то поделюсь с вами. Идет?

— Должна предупредить, что информация, которой я обладаю, уже устарела.

— В любом случае, Мишель, я очень вам благодарен. Было очень приятно побеседовать с вами. — Кэл снова начал подниматься, но теперь Мишель не стала его останавливать.

— Вы действительно когда-нибудь расскажете мне об этом все?

— Да.

— Берегите себя.

Кэл замер.

— Почему вы так говорите?

— Как вы верно заметили, я люблю свою работу, неплохо с ней справляюсь и привыкла доверять своей интуиции. Вы пришли сюда не из праздного любопытства — для вас это вопрос жизни и смерти.

— Не спорю.

Мишель удивленно подняла брови.

— Вы в самом деле неплохо справляетесь со своей работой, — отметил Кэл.

На прощание она улыбнулась ему, и на этот раз Кэлу показалось, что в ее глазах мелькнула тревога.

— Где тут запад? — спросил Кэл, выйдя на улицу.

— Сторона континента, противоположная направлению вращения, — ответил Винсент. — Север — там, где Солнце.

— Значит, я сейчас иду как раз на запад?

— Ага.

— Надеюсь, ты слышал адрес Доминго. Где это?

— Пешком далековато, велосипед бы не помешал.

Лучше добраться по трубе, это намного быстрее.

— А там, наверху, стало быть, юг?

— Абсолютно верно.

Через полчаса Кэл оказался на западной окраине Мачу Пикчу, в районе Вестсайда. Здесь были в основном многоквартирные жилые дома, здания городских служб и уйма велосипедных стоянок.

В доме, где жил Доминго, было не меньше двух десятков квартир. Кэл прошел мимо, изучая обстановку.

Здание было самое обычное — длинный, узкий прямоугольник, обращенный фасадом к Солнцу; все квартиры располагались на одном этаже и в каждой имелось хотя бы одно окно, выходящее на север. Перед зданием росли дубы и сосны, — видимо, для большего уюта. Входов было два — по одному с каждой стороны.

Часть окон была раскрыта; учитывая номер квартиры Доминго — сорок восемь, — одно из этих распахнутых могло вести именно в нее — смотря с какой стороны начиналась нумерация.

Кэл вошел внутрь и оказался в крошечном пустынном фойе, облицованном красно-черной кафельной плиткой; не раздумывая, он шагнул в коридор и взглянул на номер первой попавшейся квартиры.

Шестнадцать; значит, нумерация начиналась с противоположного конца, а следовательно, окно в квартиру Доминго все-таки было закрыто.

Отступать было поздно, и Кэл зашагал дальше по коридору. Может, полиция забыла запереть дверь? Кэл понимал, что это абсурдное предположение, но не возвращаться же с пустыми руками? К счастью, в коридоре не было ни души.

Нужная дверь, точно такая же, как и соседние, была заперта на замок. Кэл хотел уже было пройти мимо, но повинуясь внезапному чувству, остановился и приложил большой палец к белой площадке.

Дверь в квартиру Габриэля Доминго бесшумно скользнула вбок.