Сама невинность для магната (СИ)

Глава 24

Герман

Театр — не мое. Никогда не понимал, в чем его прелесть, и уж точно не считал это хорошим способом провести время. Скучно, и все тут. Да, признаю, искусство, но не настолько важное для меня, чтобы посвящать ему целые вечера.

Сегодняшний поход на спектакль — исключение, и то благодаря Алине. Ее разговоры о высоком меня просто вывели из себя. Я же рассчитывал на совсем другое: привезти ее к себе, провести вместе ночь.

Но уж точно не на посещение театра.

И все-таки пошел, сам не знаю зачем. Возможно, хотелось доказать, что у меня на уме не один только секс, что я могу исполнить любое пожелание девушки, считаюсь с ее мнением. Но это не так. Сегодня все мои мысли действительно зациклились на теме того, как снова уложить ее в постель. И не просто уложить, а доставить удовольствие, заставить выкрикивать мое имя во время очередного оргазма и смотреть на ее раскрасневшееся лицо в тот момент…

А теперь приходится сидеть здесь и смотреть на сцену.

Но мысли мои витают далеко.

Поглядываю на Алину, которая находится рядом, и ее глаза горят от восторга. Хочется, чтобы этот восторг был направлен на меня. Но я не артист, не музыкант. Я просто бизнесмен, чьи дни заполнены сделками и проектами.

На сцене, вроде бы, происходит что-то важное, все замерли в ожидании.

Снова поворачиваюсь к Вишенке. Ее профиль, освещенный мягким светом рампы, кажется мне сейчас куда более завораживающим, чем любая игра актеров. Вот она слегка наклонила голову, губы чуть приоткрыты, словно она готова впитать каждое слово, каждый жест. И в этот момент понимаю, что мне плевать на спектакль. Плевать на «возвышенные вещи», которые ей нравятся. Мне хочется, чтобы ее восхищение было направлено на меня. Чтобы она видела во мне не просто начальника, а того, кто способен вызвать такой же огонь в ее глазах.

Я представляю, словно она смотрит на меня так же, как сейчас на сцену. Как ее пальцы касаются моей руки, как она шепчет мое имя. Эти мысли куда более реальны и притягательны, чем все декорации и костюмы.

Чувствую легкое раздражение от того, что мое внимание рассеяно, что я не могу полностью погрузиться в происходящее, как Алина. Ну разве это плохо? Разве не в этом вся суть театральной постановки? В том, чтобы вызывать эмоции, чтобы быть центром чьего-то мира, пусть даже на один вечер…

Но это наш вечер, который мы должны были провести наедине! Однако торчим здесь вместо того, чтобы заниматься другими приятными вещами…

Когда на сцене раздается финальный аккорд, а зал взрывается аплодисментами, я чувствую лишь облегчение. Алина поворачивается ко мне, ее глаза все еще блестят, но теперь в них читается и легкое разочарование от того, что представление закончилось.

— Это было потрясающе! Мне так понравилось, Герман! Спасибо тебе, что достал билеты! — говорит она, и я несколько мгновений искренне радуюсь тому, что смог доставить ей удовольствие. Пусть даже таким странным для меня способом.

— Не за что. Мне тоже понравилась — особенно финальные сцены, — говорю, сам не знаю зачем, ведь я вообще не понял, в чем заключалась концовка.

— А как сыграла признание Ольга Рудова! Она прирожденная актриса!

— Верно, она — талантище, — приходится согласиться с Вишенкой, только бы она и дальше продолжала вот так улыбаться. Почему-то от этого хорошо и мне.

Незаметно смотрю на часы и сам улыбаюсь, понимая, что у нас еще есть время. Может, не все потеряно? Сейчас мы поужинаем и поедем ко мне хотя бы на пару часов. Или я даже закажу из ресторана доставку. Охранник примет заказ, и к моменту нашего прибытия все будет на столе…

Выходим из зала, и толпа зрителей увлекает нас в фойе.

Останавливаемся у гротескной колонны, и тут у Алины звонит телефон.

— Да, мам… С Лерой… Спектакль только закончился. Мы заедем по пути в одно кафе — и я сразу домой… Что?.. Нет, конечно, я с Федоскиной, ты что! С кем еще я могу быть? — Кажется, Алина волнуется, взгляд бегает по холлу.

— Она тебе не поверила? — смотрю, как она нервно выключает телефон. После работы я сделал все, как Алина просила — дождался, пока она переоденется, заехал за ней на дальнюю парковку, забрал.

— Не знаю, почему прицепилась. Мне нужно позвонить Валерии.

— Потом позвонишь, — забираю аппарат и засовываю ей в сумку. — Все равно уже ничего не изменится. И вообще, почему ты просто не скажешь маме правду?

— С ума сошел? Какую правду? Что я провожу вечера с начальником?

— И что в этом такого? — Вроде бы я не какой-то подсобник со стройки, а владелец строительного бизнеса, имеющий хорошую репутацию. Да и внешне считаю себя довольно привлекательным. Но Алина хочет скрывать наши отношения. И в чем-то она права, возможно. Я и сам еще не определился, что между нами — мимолетный роман или же начало чего-то серьезного.

— Ничего, — фыркает она, смешно надув губы.

— Ладно, не злись. Поедем ко мне? Совсем ненадолго…

Наши взгляды встречаются, и я вдруг замечаю ее состояние. Она вся дрожит, сердцебиение учащенное, дыхание сбилось. Волнуется. А может, сомневается, нужно ли продолжать со мной игру. Но я готов стоять на своем и дальше.

— Поедем, — внезапно выдает она, причем шепчет это слово, будто боится, что кто-то рядом может ее услышать.

И в чем-то оказывается права…

— Герман! Надо же, кого я вижу! — звучит слева женский голос, насмешливый, немного язвительный. — Вот уж не думала, что ты — заядлый театрал.

Медленно поворачиваю голову, ругая себя за задержку. Надо было сразу выходить с Алиной на улицу, но уже ничего не попишешь. Придется ответить.

— Кристина Игоревна! — пытаюсь нацепить самую доброжелательную улыбку, хотя больше хочется нецензурно выругаться. — А ты здесь какими судьбами?

Она приближается к нам — все такая же красивая и элегантная, как и раньше. В узком черном платье длиной до колена, которое удачно облегает стройную фигуру. В руках — сумочка, расшитая стразами. На ногах — туфли на высоком каблуке. В них она выглядит выше Алины, хотя они примерно одного роста.

Моя бывшая невеста, по счастливой случайности не ставшая женой. Правда, думаю, с ее планами и планами Вольского, дело до свадьбы все равно бы не дошло.

— Разве я могла пропустить такое событие, как открытие сезона, да к тому же нашумевшую премьеру! Я ведь лично знакома с режиссером, — напевно произносит она, разглядывая при этом Алину. — Представишь меня своей милой спутнице?

— Алина Андреевна — мой личный помощник. И да — я иногда хожу в театр, что бы ты там себе не считала, — как можно доброжелательнее отвечаю Кристине, чтобы только не нагрубить ей в присутствии Вишенки.

И как я мог забыть, что моя бывшая вечно крутится в светских кругах и любит весь этот бомонд, показательную мишуру?! Наверное, лишь затем, чтобы потом выложить очередной пост в соцсетях и представить себя элитой общества.

Сей факт совершенно вылетел из головы в тот момент, когда я принимал решение. А все потому, что в последнее время я вообще не думал о Кристине.

— О, а пойдемте за кулисы, я познакомлю вас с режиссером и актерским составом, — неожиданно предлагает Кристина Вольская.

Смотрю на Алину, а та, как назло, с улыбкой кивает.

Чертов театр! Вот как знал, что не стоит сюда приходить!

— У нас совсем мало времени, — сдержанно напоминаю Алине.

— Так вы куда-то опаздываете? Мы быстро. Пока все не разошлись.

Меня обуревает желание схватить Кристину в охапку, оттащить в сторону и разъяснить «политику партии»: что между нами давно все кончено, потому не стоит делать вид, что мы какие-то приятели. Но мне мешает Алина.

Приходится идти за девушками, ругая себя за такое решение.

Боюсь, сейчас эта стервочка точно ляпнет при Алине что-нибудь лишнее, и тогда мне придется объясняться уже с Вишенкой. А я не люблю оправдываться.

— Видела сегодня Аню — встретила случайно, она сказала, что купила билеты на самолет. Надо же, вы столько лет вместе… Хотя о чем это я, мы ведь в театре, а здесь положено говорить только об искусстве, — сладко пропевает Кристина.

Вижу, как в этот момент напрягается Вишенка, но продолжает держать осанку, точно аристократка. И все-таки что-то ее сильно волнует, я понял это еще днем.

Кристина лично и довольно неплохо знакома с Анной Семеновой — с тех самых пор, когда мы были помолвлены. Вот только сейчас ее комментарий был неуместным. У Ани масса своих проблем, мои и рядом не стояли.

Мы с ней действительно прошли весь этот путь от самых истоков, когда я был еще малоизвестной личностью и только открыл свою фирму. Да что говорить — мы ведь с детства с Анькой знакомы: учились в одном классе и даже сидели за одной партой. Потом, хоть и учились в разных ВУЗах, постоянно поддерживали контакт. Именно Аня в свое время предложила стратегию развития «Эталон-групп», которая оказалась весьма успешной. И я всегда ценил ее, как отличного специалиста, иногда делая поблажки. Но сейчас обстоятельства у нее немного поменялись — скоро ей придется лететь в Израиль, где ее сына обещают поставить на ноги. Однако бывший муж категорически против того, чтобы ребенка вывозили на лечение за границу, и Ане приходится ходить по судам, добиваясь лишения его родительских прав. Сегодня было очередное заседание, на котором мне пришлось выступить свидетелем — не мог же я оставить ее одну в такой момент. И мы, наконец, добились желаемого.

После суда я лично отвез Аню в больницу к сыну, затем вернулся в офис…

Сам не замечаю, как мы оказываемся в подсобке. В этот момент труппа как раз собирается отметить успешную премьеру. Звучит музыка, раздаются голоса, шутки на театральную тему. Женщины расставляют по вазам цветы. Здесь же гримеры, осветители и другие члены команды.

— А мы к вам за автографами! Совсем ненадолго. Эта юная леди и этот господин, — смеряет меня Кристина насмешливым взглядом, — очень мечтали с вами познакомиться. — Она эмоционально обнимает высокого мужчину с аккуратной бородкой. Кажется, он и есть режиссер — выходил в конце вместе с актерами, чтобы получить свою долю оваций. Мне наплевать, но все же протягиваю руку.

— Твои приятели, Крис? — целует он ее в ответ. Подмечаю, что вовсе не по дружески целует. Но мне все равно, с кем Вольская нынче крутит шашни.

— Он мой бывший. Разве ты забыл, Боря?

— Хм, даже так? — хитро улыбается тип, которому мне хочется начистить морду, сам не знаю почему.

Наверное, чтобы хоть на нем отыграться за поведение Кристины, потому что женщину, даже такую подлую, бить нельзя.

А еще потому, что они портят все мои планы на вечер.

— Герман, это Борис Неверов. Ну, ты наверняка и сам знаешь. А это Алина Андреевна, незаменимая помощница Германа, — указывает на Вишенку, которая стоит сама не своя. И я могу ее понять. Кристина слишком много треплет языком. И что я вообще в ней раньше находил?

Придется как-то реабилитироваться в глазах моего зеленоглазого чуда.

Попутно подмечаю еще раз, насколько же они похожи внешне.

— Давайте программки, все по кругу и распишутся, — предлагает режиссеришка, почему-то напоминающий енота в своем черном костюме и белой рубашке с бабочкой.

— Да, конечно, сейчас. — Алина растерянно лезет в сумку и достает программки, протягивает Борису. Проводит взглядом по актерам, которые ждут отмашки руководителя, чтобы начать празднование, у них уже все готово.

А я жду, когда мы наконец покинем это проклятое заведение.

Знал бы, чем все обернется — ноги бы моей здесь не было!

— Герман Назарович, я отойду ненадолго… Мне очень надо… Здесь же есть уборная? — обращается ко мне Вишенка.

— Да, конечно, я подожду здесь.

— Я покажу тебе, куда идти, моя дорогая, — предлагает какая-то пожилая женщина в вычурном лиловом платье, услышав, о чем идет речь.

Они удаляются за двери, а Кристина подходит совсем близко ко мне.

— Нам надо поговорить, — шипит она еле слышно.

— Нам давно не о чем разговаривать. Сейчас мы уходим.

— Отец хочет предложить тебе выгодную сделку.

— Я его сделками сыт по горло еще с тех самых пор, когда считал его будущим тестем. Никаких сделок, Кристина, так ему и передай. И пусть уже успокоится со своими парнями — только карму себе испортит, — цежу в ответ.

— Ну, как знаешь. А он, между прочим, очень на тебя надеялся…

— Пройденный этап, — отрезаю я.

Разворачиваюсь, пытаясь отыскать взглядом Вишенку, пока мне сует в руки бумажки с подписями Борис Неверов. Что-то долго нет моей секретарши. Сколько можно сидеть в туалете? Или у нее вдруг прихватило живот?

Находит какое-то помутнение — и я выскакиваю из гримерки, даже не прощаясь. Бегу по коридору, открываю дверь женского туалета.

— Алина, ты здесь? — кричу я, но никто не отзывается. — Алина!

На всех парах залетаю внутрь, заглядываю под кабинки, но нигде никого не вижу. Ее здесь попросту нет. Она просто нашла подходящий предлог.

Выскакиваю в коридор, не обращая никакого внимания на охранника, выбегаю в фойе, откуда к этому времени уже все разошлись. Затем на улицу.

Алина ушла! А точнее сказать — сбежала.

Дыхание срывается, мне дико не хватает воздуха. Хочется кричать на всю улицу, звать ее, но прекрасно понимаю, что в этом нет никакого смысла.

Она просто бросила меня. Неужели из-за бывшей невесты?

Да чтоб эта Кристина под землю провалилась вместе со своим папашей!

Вибрация телефона слегка отрезвляет, потому что я и впрямь ощущаю себя пьяным от тех чувств, которые пробуждает во мне Алина Вишня.

Оказывается, мне пришло сообщение.

«Простите, не могу к вам поехать, возникли срочные дела».

Вам?! ВАМ, блять?! Опять двадцать пять! Это ведь наша личная переписка.

Решила, значит, ретироваться, уйти по-английски, не прощаясь. Ну, хоть смс-ку написала, видимо, чтобы не обрывал телефон. Догонять ее бесполезно.

Вот и что дальше делать с этой зеленоглазой занозой? Ума не приложу.