Сама невинность для магната (СИ)

Глава 31

Алина

Дни сентября проходят, один за другим, а я до сих пор не могу привыкнуть, что больше не хожу на работу в «Эталон-групп».

Герман полностью освободил меня от обязательств. За последний месяц он ни разу не припомнил о том, что это из-за меня его помощница отсутствовала на рабочем месте. Про разбитый автомобиль и вовсе не вспоминает, словно напрочь забыл о происшествии.

Зато теперь мы с ним встречаемся. Пока неофициально, но, тем не менее, проводим вместе почти каждый вечер, если у него нет срочных поездок или других дел, связанных с работой. Об этом знает только водитель Германа, а еще моя подруга, которая неожиданно обрадовалась такой вот новости.

Мама, конечно, многое говорила, всеми силами пыталась меня вразумить, но я наотрез отказалась ее слушать. И постепенно она замолчала. Делает вид, что ей все равно, хотя точно знаю — это не так.

Просто на каком-то этапе она поняла, что делает своими нравоучениями лишь хуже. А так она постоянно в курсе, где я и с кем, и волноваться особо не за что.

Я счастлива, не могу передать насколько. Рядом с Германом Касаткиным я чувствую спокойствие, чувствую себя настоящей женщиной. И его воспринимаю настоящим мужчиной, в отличие от парней, с которыми встречалась раньше. Он искренне заботится обо мне, причем делает это даже не потому, что хочет обладать моим телом. Отказы всегда принимаются с достоинством. Но я и сама уже не могу остановиться, познавая разные грани удовольствия. Чтобы случайно не забеременеть, я купила таблетки и теперь принимаю их по схеме, назначенной моим гинекологом.

Мамин подвиг я точно не собираюсь повторять. Не сейчас.

Сперва нужно получить диплом, как минимум.

К тому наши отношения с Германом пока лишь на начальном этапе. Мы чувствуем друг к другу страсть и привязанность. И хоть я понимаю, что влюблена в него по уши, стараюсь об этом не думать. Я не знаю, что у него на уме на самом деле. Вдруг он скоро встретит новую пассию и переметнется к ней?

На учебу мне только первого октября, так что последние свободные вечера я хочу провести рядом с ним, не задумываясь об изменениях в будущем.

Дальше мы не сможем видеться так уж часто, хотя Герман и говорит, что все у нас будет хорошо. Хочется верить ему, просто потому что другого не дано.

Но в последние выходные сентября у него неожиданно появляются свои планы. Они связаны со сдачей объекта, так что мне приходится остаться дома. Он все время проводит на строительной площадке, а я не хочу его напрягать.

Мы собираемся встретиться в воскресенье вечером, но пока толком не обсудили детали. И субботнее утро я провожу дома, вместе с мамой и бабушкой, которая постепенно закрывает свой дачный сезон.

Убираю вверенную мне часть квартиры, а потом принимаюсь за приготовление обеда. В последнее время меня часто тянет на кулинарные опыты. Хочу научиться готовить не хуже бабушки, которая в этом деле ас.

Почему-то возникает желание по возможности порадовать Германа чем-то особенным. А пока изучаю основы мастерства, слушая наставления бабушки или же включая различные видео в интернете.

И кстати, бабушка положительно восприняла мой роман с бывшим боссом. У меня неожиданно появился союзник, против которого маме тяжело выступать…

Помешивая на плите гуляш, напеваю песню, которая звучит из наушников. Как вдруг до меня доходит, что кто-то упрямо звонит в домофон.

— Мама! — кричу, вытащив один наушник. — Мама, к нам кто-то пришел!

Понимаю, что она не слышит — видимо, проверяет в своей комнате тетради учеников. А от такого дела ее лучше не отрывать. Бабушка же вышла в магазин за продуктами и до сих пор не вернулась. Возможно, точит лясы с соседками.

Сделав огонек поменьше, накрываю крышкой дымящееся блюдо, а сама иду в коридор и снимаю трубку.

— Да? Кто там? — секунд десять слушаю молчание.

Пожимаю плечами и уже собираюсь положить трубку на место. А потом вдруг доходит, что это, наверное, бабушка, как обычно пришла с тяжелыми сумками. Вот только почему она молчит? Да и чип у нее, вроде бы имеется.

— Я к Ирине Владимировне, — неожиданно раздается мужской голос.

Хм, интересно. Кто пришел к маме в ее выходной? Кто-то из коллег?

— Мама, это к тебе, — не вешая трубку, заглядываю в комнату. — Это какой-то мужчина, — добавляю уже погромче.

Мама, которая, оказывается, стоит перед зеркалом, вздрагивает.

— Открой.

— Ну ладно, — протягиваю удивленно, ничего не понимая.

Возвращаюсь на кухню, как вдруг слышу из прихожей голоса. Осторожно выглядываю — и замираю от неожиданности. Я не знаю человека, который к нам явился. Но почему-то по его костюму, рубашке и часам сразу становится понятно, что это не мамин коллега. За последнее время я научилась отличать бренд от подделок. В этом человеке чувствуется стать и определенный лоск. Кажется, я его уже где-то видела. Или у меня вдруг возникло дежавю?

В руках он держит два букета цветов и торт, перевязанный ленточкой.

— Алина, познакомься. Это Игорь Дмитриевич. Игорь, это Алина — твоя дочь, — выпаливает мама, покраснев.

— Э-э-э… — только и выходит сказать, когда у меня в руках оказывается большой букет белых орхидей. — Это… как это?

Мама выглядит немного нервно, но вдруг замечаю, что на ней надето лучшее платье — синее, из креп-шифона, а на шее висит кулончик. Очки она тоже сняла, надела контактные линзы. Да и прическу успела сделать, пока я находилась на кухне. Словно заранее готовилась к этому визиту.

— Что же мы стоим. Может, хотя бы выпьем чаю? — говорит мама, стараясь не смотреть в глаза нашему гостю. И юркает в зал, где и находится ее комната.

А я переминаюсь с ноги на ногу, разглядывая этого... Игоря Дмитриевича. Почему у него такое знакомое имя, понять не могу? И что за сюрпризы?

— Рад тебя видеть, Алина. Извини, я сам лишь пару дней назад узнал о тебе, потому речь не готовил. Просто очень хотелось с тобой познакомиться.

— Пожалуй, поставлю цветы в вазу и заварю нам чай, — ретируюсь я на кухню, не зная, что сказать своему… новоявленному отцу, если это правда, конечно.

Хотя что-то подсказывает мне — так оно и есть. Бабушка ведь говорила: мой отец — обеспеченная личность. Но до сих пор не верится, что столько лет спустя он вдруг явился к нам в квартиру ради меня. Или ради мамы.

Плюхнув букет в первую попавшуюся вазу, прислоняюсь к стене, пытаясь перевести дыхание. Гуляш приходится выключить, чтобы не сгорел. Позже доготовлю, раз уж тут такое дело. Сердце стучит так быстро, будто я только что пробежала несколько километров. Не могу осознать, что у меня вдруг появился отец. И он — вовсе не тот, на кого я думала. Хотя и другого никогда не видела.

Надо держаться с достоинством. Для начала пообщаюсь, выясню, зачем он вообще сюда явился. Вдруг боится, что я могу отжать часть наследства?

Но тогда он пришел бы не с цветами, а со своим адвокатом.

Что-то здесь не так.

Набираю полный чайник воды, достаю из шкафчика наш лучший сервис и заношу в зал, где уже расположились на стульях мама и этот… мой папочка.

Незаметно разглядываю его профиль, обнаружив, что между нами и впрямь есть сходство. Мужчина поворачивается — и я быстро подхожу к столу.

— Может, достать вина? У меня стоит неплохое в запасе. Белое и красное, — смущенно предлагает мама гостю, поглядывая на нашу допотопную «стенку».

— Не стоит, я за рулем. Как-нибудь в другой раз, — улыбается он.

Выйдя на кухню за блюдом для торта и лопаткой, выглядываю наружу и вижу стоящий в нашем дворе белый внедорожник. М-да, совсем не из дешевых.

Возвращаюсь к своим родителям, принеся остальную посуду. Почему-то в груди бурлит жгучее негодование. Мне так и хочется высказать недовольство за то, что он объявился в нашей жизни столько лет спустя… и опоздал.

Но затем вдруг вспоминаю бабушкины слова — о том, что мама сама ему ничего не сказала, потому как отец был женат на другой. Пожалуй, надо успокоиться и хотя бы поговорить, а дальше будет видно, как относиться к этому человеку.

Я ведь сама мечтала с ним познакомиться. Даже Герману о нем пару раз говорила. И Касаткин сам интересовался, что мне известно об отце. Не имеет ли он отношения к тому, что мой папочка вдруг решил меня навестить?

Нет. Невозможно. Тогда мама тоже удивилась бы. Но она ведет себя так, словно они заранее пообщались и все обсудили.

В дверь вваливается бабушка с двумя пакетами, и я, забрав ее ношу, кивком указываю на соседнее помещение.

— У нас тут гости. Мамин бывший — мой… отец, — сообщаю ей шепотом.

— Да что ж это такое творится, батюшки свят? — тихо восклицает она. — И что он, сам пришел в нашу квартиру?

— Ну да. Торт принес и цветы. Видимо, хочет поговорить. Я иду к ним.

— Тогда я пока все доварю, не буду вам мешать, — замечает бабушка полуприготовленное мясо. А сама так и поглядывает в сторону зала.

Вскоре приношу чай и присоединяюсь к маме и отцу, который к этому времени немного расслабился. Мне и впрямь любопытно, что ему от меня нужно. Познакомиться, конечно, стоит, но у него наверняка есть другой интерес.

Поневоле вспоминается сцена из фильма «Москва слезам не верит», когда отец Александры вдруг заявился к ним домой. Вот примерно так же. Но мы ведь не в фильме, а в самой что ни на есть настоящей жизни. И встреча выглядит, по меньшей мере, странно. Когда Игорь на меня смотрит, я слегка смущаюсь, а он начинает спрашивать, чем я занимаюсь и что мне вообще нравится.

Признаюсь, что совсем скоро получу диплом инженера-строителя, и это еще больше удивляет моего отца:

— Надо же, дочь, оказывается, пошла по моим стопам! Ира, как ты могла скрывать от меня такое сокровище?

— Простите, а вы тоже работаете в этой сфере? — осторожно спрашиваю я, пока мать мнется с ответом. Постепенно разговор становится все интереснее.

— «Алмаз Инвест Строй». Может, слышала о таком? Это моя компания.

Выпадаю в осадок. Нижнюю челюсть приходится ловить ладонями в прямом смысле этого слова. Конкурент Германа — вот, кто он. Теперь ясно, почему его имя показалось таким знакомым.

Не понимая, что со мной, он продолжает рассказывать о своей работе, одновременно поглядывая на меня. Спрашивает об учебе, о планах на будущее. И я довольно скромно отвечаю, что пока еще не знаю, где именно буду работать. О романе с Касаткиным и вовсе молчу в тряпочку. Сперва надо обсудить тему с Германом. Да и роман наш может закончиться очень быстро.

Мама ест торт, не вмешиваясь в беседу. А мне кусок в горло не лезет. Едва заставляю себя отломать немного и положить в рот, да и то, чтобы хоть какое-то время не отвечать на вопросы. Перевариваю новую информацию, пока толком не зная, как лучше реагировать на слова отца.

— Я хотел бы познакомиться с тобой поближе. А еще познакомить тебя со своей старшей дочерью, Кристиной. Вы с ней похожи. Правда, у нее совсем не мой характер — вся в свою мать, — говорит тем временем Вольский.

— А мы уже знакомы, — вспоминаю я и о том, что Герман когда-то едва не породнился с этим человеком, после чего они оказались «по разную сторону баррикад». Надо выяснить, что между ними произошло, в чем был предмет спора. Чтобы разобраться для себя, могу ли я доверять своему новому родичу.

— Как это? И где познакомились? — удивляется отец.

— В театре. Около месяца назад, — проглотив кусочек, сообщаю я.

— Точно, где же еще она может ошиваться... У нее какие-то отношения с режиссером.

Наверное, зря об этом сейчас сказала, но уже поздно. Как говорят: слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Теперь он спросит у своей Кристины, как все было, и поймет, что я находилась в театре с Германом. Но это никоим образом не подтверждает нашу интимную связь с главой «Эталон-групп». Отец и так узнает, где я проходила практику — мать наверняка проболтается.

— У меня есть предложение, и я хочу, чтобы ты хорошенько подумала, — тихо говорит Вольский, когда мать выходит, решив унести тарелки.

— Да? И какое? — делаю невинные глаза, хотя в голове в этот момент крутятся сотни мыслей и предположений. Мне уже не терпится обсудить все с Германом.

— Я хочу подтвердить наше родство официально. Сдать анализы на совпадение ДНК. Конечно, я и так верю, что ты моя дочь — ты очень на меня похожа. Но, пойми меня правильно, Алина…— выдает он совсем неожиданно.

— Но зачем это вам? — не выдерживаю я.

— У меня всего два ребенка, один из которых — ты. Кристина совершенно не хочет вникать в нюансы моего бизнеса. Я вообще не знаю, что у нее в голове. Возможно, потом тебе перейдет часть моих активов… Я пока не уверен, время покажет, могу ли доверять тебе. Но подстраховаться заранее должен.

— О как… Мне надо подумать, — говорю я, пребывая в шоковом состоянии.

— Подумай. У нас есть время. И еще… Я хочу, чтобы ты обращалась ко мне на «ты», а не по имени-отчеству. Все же мы не чужие друг другу люди.

— Договорились, — киваю я.

— Тогда, может, мы пока куда-нибудь сходим? Познакомимся поближе? Куда ты хочешь? В ресторан? Или в парк. Я тысячу лет не был в нашем парке.

Говорит так, будто я маленький ребенок. Но я все детство мечтала, чтобы отец вдруг нашелся и сводил меня в парк. Завидовала подругам, у которых были оба родителя. И сейчас где-то под ребрами начинает щемить некой тоской по упущенным годам. Возможно, я бы и сама хотела погулять с ним по парку.

— Давайте… — замолкаю под его пристальным взглядом. — Давай решим этот вопрос позже. Запиши мой номер телефона…

А затем ухожу в свою комнату, дав ему возможность пообщаться с мамой наедине. Сперва надо обсудить все с Германом, матерью и бабушкой, выслушать разные мнения, а уж потом принимать решение, хочу ли я обзавестись таким вот родственником. Точнее, папой.

Однако я не могу сказать, что он мне не нравится. В сравнении с Кристиной, Игорь Вольский выглядит довольно серьезным человеком, который слов на ветер не бросает. Но как это родство скажется на моей будущей жизни — тайна, покрытая мраком. И мне надо хорошенько все осмыслить, прежде чем соглашаться на тест и дальнейшее общение.