Сама себе хозяйка

Глава девятая

Дебра была вне себя. Почему она должна переживать из-за того, что он может вновь повредить свою ногу?! Так она и не переживает, убеждала себя молодая женщина. Было бы глупостью заботиться о мужчине, который собирается выставить ее за порог в конце лета. Но его бредовая идея поехать завтра с остальными ковбоями переходила все границы.

— Дебра, — сказал Джон, стоя на пороге и словно боясь войти в кухню.

— Да?

— Я не хотел расстраивать тебя, но мне срочно нужно возвращаться к работе. Теперь, когда нас пятеро, мы должны справиться. И спасибо тебе за то, что подала идею продать «кадиллак». Я тебе очень признателен.

— Заработать деньги — не самое главное в жизни. Тебе не нужно так рьяно браться за работу. Если ты устанешь, то последствия могут быть весьма плачевными. Почему бы тебе не поработать хотя бы до обеда, а потом вернуться и отдохнуть?

— В таком случае мне придется всех привести с собой на обед. Я же здесь хозяин, значит, мне самому никак нельзя делать себе поблажки. Все должны трудиться одинаково!

— Но ведь больше никто не ломал ногу!

— Да, это так, — согласился Джон, — но…

— Вон из моей кухни! У меня еще куча работы.

Была уже среда, а значит, осталось всего четыре дня на то, чтобы подобрать что-нибудь пристойное для похода в церковь.

Мысли Джона занимал тот же вопрос.

— По поводу одежды для тебя… может быть, стоит просмотреть гардероб Элизабет и подобрать что-нибудь? В конце концов, для чего-то эти тряпки должны сгодиться…

Перестав замешивать тесто, Дебра взглянула на Джона.

— Недавно мне звонила некая Адель из Благотворительного фонда и предложила продать вещи твоей бывшей жены. Она сказала, что таким образом можно будет неплохо заработать.

— А почему бы тебе просто не выбрать все, что понравится? А остальное мы могли бы отдать на нужды фонда. Все равно пришло время разобраться в ее шкафу. Ты мне в этом поможешь? И не переживай, что кто-то уже видел на ней эти костюмы. Она никогда не выходила в таких нарядах в Вестлейке. И уж тем более никогда не была в местной церкви.

— Я позабочусь об этом, — пообещала Дебра, возвращаясь к персиковому пирогу.

Глубоко вздохнув, Джон произнес:

— Спасибо.

Он вернулся в гостиную и уселся перед телевизором. Дебра лишний раз решила, что не следует жалеть мужа. Ведь, в конце концов, ее жизнь тоже отнюдь не сахар. Ей недавно исполнилось двадцать два, но чувствовала себя Дебра на все сорок.

Девушка решила сосредоточиться на жалости к себе и на этом несчастном пироге. Доведя до совершенства уже второй корж, она ловко отправила пирог в духовку. Позади нее снова раздался голос Джона.

— А выглядит неплохо!

— Спасибо. А почему ты не смотришь телевизор?

— Все равно там нет ничего хорошего — или мыльные оперы, или новости. Не знаю даже, что хуже.

— Тогда ты можешь попытаться поспать, — от души предложила Дебра.

— Не хочу я спать!

Твердолобый до безобразия!

— Я могла бы разбудить тебя до прихода работников.

— Нет уж, спасибо. А знаешь, все ребята в полном восторге от твоих трудов. Каждый раз, возвращаясь с работы, они едва ли не ставки делали, гадая, что будет на ужин.

— Правда? А я и не знала… Что ж, это очень приятно.

Джон опустил глаза.

— Ты прекрасно все делаешь. Я не говорил тебе этого, потому что боялся, что ты неправильно поймешь мои слова.

Дебра несколько мгновений пыталась понять, что Джон имеет в виду.

— Неправильно? О, конечно, нет! В смысле, я же понимаю, для чего сюда приехала…

Джон вопросительно смотрел на Дебру. Он уже хотел спросить ее, нет ли у нее желания слегка изменить список должностных обязанностей, включив в них исполнение супружеского долга, но в последний момент решил, что она еще не готова к этому. Что же касается его самого, то он уже был готов. Идея разделить спальню с женой начала занимать все его мысли.

Джон заметил, что Дебра довольно плохо выглядит. Она очень похудела, была бледной.

Он сел за стол, осторожно вытянув больную ногу.

— Что ты делаешь?

— Достаю столовые приборы, чтобы накрыть на стол.

— Но ведь парни еще не скоро придут.

— Ну и что? Зато им не придется ждать, пока я накрою.

— Давай я тебе помогу, — произнес Джон, потянувшись, чтобы забрать у жены столовые приборы. — Почему бы тебе не присесть и не отдохнуть?

Она отступила.

— Разумеется, я отдохну, когда уберусь на кухне. У меня будет целый вечер.

Дебра принялась сноровисто чистить картошку. Через несколько секунд она ощутила, как его глаза буравят ее спину, и обернулась.

— Джон, тебе нужно чем-нибудь заняться. Ты меня нервируешь.

— Чем?

— Тем, что смотришь на меня. Почему бы тебе не заняться документами, как советовал Билл?

— Хорошо, пойду поработаю. У тебя не осталось печенья? Что-то я проголодался.

Она с раздражением сунула ему целую тарелку печенья и налила стакан молока.

— Я не пил молоко в таком количестве с детства. Нет, я вовсе не жалуюсь. Молоко с печеньем! Что может быть вкуснее!

Дебра подозрительно взглянула на него. Он что, издевается? Но нет, глаза Джона серьезно смотрели на нее.

— Вот и хорошо, тогда иди ешь свое печенье и разбирай документы.

Мужчина улыбнулся и вышел из кухни. Значит, его взгляд ее беспокоит? Это хорошо. Он и хотел ее беспокоить, заставить думать о нем… Это самый лучший способ сделать Дебру его женой — во всех смыслах этого слова.

На следующее утро Дебра, как обычно, приготовила завтрак для мужчин, накормила кашей Бетси, которая была странно непослушной. Поглощая свой завтрак, Джон читал жене лекцию:

— Помнишь, что вчера сказала Люси? Всем мамам нужна энергия, чтобы правильно воспитывать детей. А для этого нужно есть!

— Я еще успею поесть, Джон. Ведь сегодня не я собираюсь садиться в седло.

— Да ладно тебе, Дебра! Нога у меня в гипсе, хорошо защищена, ничего с ней не случится.

— Как угодно. — Когда завтрак подошел к концу, она раздала мужчинам пакеты с ланчем. И была очень удивлена, когда Джон, выходивший последним, потянулся за своим пакетом.

— Ты берешь с собой бутерброды? — спросила Дебра. Каждый день она упорно готовила для него бутерброды, надеясь, что Джон передумает и возьмет с собой пакет. Но каждый раз именно его пакет оставался на столе.

— Да, беру. Думаю, сегодня он мне действительно пригодится.

— Вот и хорошо, — она протянула мужу пакет, надеясь, что он вместе с остальными уйдет наконец и она сможет перевести дух.

Так Джон и поступил, но только после того, как поцеловал Дебру на прощание. Дебра удивилась, потом почувствовала смущение и радость. А затем в ее душе поднялась паника. Она не должна хотеть его! Это неправильно. Джон собирался ее уволить, как только представится возможность.

— И нечего ему думать, что со мной можно обращаться как угодно! — воинственно пробормотала Дебра, когда Джон ушел.

— Что случилось, мамочка? — спросил Энди. — Тебе не нравится Джон?

— Нет, дорогой, все в порядке.

В следующий раз, укорила себя Дебра, вспомни, что сынишка умен не по годам.

— Доедай, милый.

— Но Джон сказал, что тебе тоже нужно кушать! — возразил Энди.

Она закатила глаза, затем покорно взяла кусок ветчины и принялась его жевать.

— Вот видишь? Я ем!

Теперь за ней приглядывают уже двое! Наверное, Энди слишком много времени проводит со взрослыми. Может быть, когда они с Джоном пойдут в церковь, она познакомится там с какой-нибудь молодой мамой и они будут гулять с детьми вместе?

Когда Бетси и Энди закончили завтракать, Дебра взяла малышку и отнесла ее в комнату Джона.

— Что ты делаешь, мамочка? — спросил Энди.

— Я собираюсь убраться в комнате Джона, а затем разберусь в шкафу его жены.

— А я думал, ты его жена.

— Я его вторая жена, дорогой. Я имела в виду мамочку Бетси.

— А ее вещи до сих пор здесь?

— Да, и Джон сказал, я могу выбрать из них все, что захочу.

— Ой, а можно я тоже посижу в комнате Джона и посмотрю телевизор?

— Хорошо, дорогой, только позволь мне сначала собрать белье с его постели.

Она отнесла постельное белье в корзину, затем протерла пыль в комнате, убралась в ванной. Затем Дебра открыла двери шкафа, где висели наряды Элизабет. У девушки возникло ощущение, что она попала в модный бутик. Дебра выбрала себе пару джинсов от известного дизайнера. Еще она выбрала для себя несколько шелковых блузок.

Большая часть одежды показалась ей слишком яркой и крикливой, но тем не менее Дебра умудрилась найти пару костюмов, в которых можно было бы появиться в церкви. Увеличив свой гардероб вдвое, Дебра поняла, что позаимствовала едва ли одну десятую висящих в шкафу вещей. Теперь она одобрила предложение Адель о продаже всех этих шмоток. В конце концов, для Джона эти деньги будут явно не лишними.

— Мамочка!

— Да, дорогой?

— А сколько тетенек носило всю эту одежду?

— Только одна, — сказала Дебра.

— Ой, сколько у нее всего было!

Разумеется, ее сын прав. Некоторые вещи были совсем новыми. Например, с костюма цвета хаки даже не сняли ценник.

Потом Дебра уложила детей спать, спустилась в кухню и снова принялась за свое одеяло. Не так уж часто предоставляется возможность продать что-то, сделанное своими руками, поэтому девушка заставила себя собраться с силами и продолжала шить до тех пор, пока не настало время готовить ужин.

Усталая, она отложила шитье и приготовила себе чашку кофе, надеясь, что это поможет ей немного взбодриться. Дебра ходила по кухне, готовя ужин как во сне, а затем услышала крик Бетси и поспешила наверх, чтобы поменять ей подгузник и взять девочку с собой. На обратном пути она решила заглянуть в комнату сына, который тихонько играл с парой грузовичков, которые ему подарил Джон.

— Ты уже проснулся, дорогой?

— Да, мама. Я пытался вести себя тихо, чтобы не разбудить Бетси.

— Ты бы ее все равно не разбудил. Пойдем вниз.

Когда они спустились в кухню, кто-то вошел в дом.

— Кто там? — окликнула Дебра.

— Не волнуйся, это мы, — отозвался Билл. — Я просто подумал, что Джону не следует слишком долго находиться в седле. Ты не против, если он отдохнет дома до ужина?

— Конечно, нет, дядя Билли. Энди, дорогой, принеси подушки из комнаты Джона в гостиную.

Энди послушно помчался выполнять поручение.

— Не говори ничего, Дебра, я должен был закончить этот день в седле, — сказал Джон сквозь сжатые зубы. — Но не смог…

— Разумеется, супермен несчастный! — Девушка пошла в кухню и налила ему кофе, положила на тарелочку печенье и отнесла все в гостиную. Джон уже сидел на диване. — Ешь, — произнесла Дебра, поставив чашку и тарелку на журнальный столик, до которого Джон мог легко дотянуться. Энди с тоской посмотрел на печенье. Дебра отложила несколько штук на салфетку. — И тебе дам немного. Только не увлекайся, дорогой. До ужина всего пара часов.

— Конечно, мамочка! — с сияющим лицом согласился Энди.

— А почему ты мне не говоришь, что нельзя лопать слишком много печенья? — возмутился Джон.

— Потому что тебе как раз нужны калории, — как можно беззаботнее отозвалась Дебра.

Энди наклонился к Джону и прошептал:

— Мамочка на тебя сердится?

— Похоже на то, — ответил Джон.

— А что ты такого сделал? — спросил мальчик, набив рот печеньем.

— Она сказала, что я должен поработать только полдня, а я задержался почти на целый день.

Энди кивнул.

— Мамочка всегда права, — он похлопал Джона по здоровой ноге. — Но все пройдет, она никогда долго не злится. Что бы я ни сделал, она перед сном всегда меня обнимает и целует.

Джон не удержался от улыбки.

— Не уверен, что мне достанутся ее поцелуи, Энди, но спасибо на добром слове.

Непрошеный образ Дебры, наклонявшейся к нему, возник в воображении Джона. В спальне темно. Она в слегка распахнутом халате, ее кожа пахнет ванилью…