Самый лучший фамилиар

Глава 12. Недобрые предзнаменования и лягушки

Утром меня разбудили звуки спора, доносившиеся откуда-то снизу. Спорили парень и девушка. Интересненько.

Я выбрался из объятий мирно сопящей Лиры (хорошо, что я кот, а то звучало бы очень пошло), скатился на пол, автоматически зачем-то отряхнулся и погарцевал в сторону шума. Споры доносились с первого этажа. Как только я спустился по лестнице и прислушался, оказалось, что споры доносились из каморки Гиз, где стояли ее аппараты. Я подошел к приоткрытой двери.

— Если ты возьмешь коэффициенты Барра, то как ты тогда составишь график приложения Мощи? — голос принадлежал Эду. Значит, волшебник вернулся из разведки.

— А ты не знаешь, что с помощью таблиц Аер Минзу коэффициенты Барра легко переводятся в коэффициент Саломи? — нарочито спокойно поинтересовалась Гиз.

— А как Саломи поможет тебе выстроить ровный график? У Саломи графики как ребенок нарисовал.

— Один учебник, и весь Саломи как на ладони, — отмахнулась волшебница. — Вернемся к началу проблемы. Где ты видишь проблему с высчитыванием эфирных влияний? Где ты вообще увидел тут влияние эфира?

— Те же Аер Минзу доказали, что эфир содержится и в нашей атмосфере, и влияет даже на трансграммацию!

— Так при чем тут трансграммация? Я беру стебель, прогоняю через спиральный опознаватель с помощью формулы Протта, потом беру третичное уравнение Ас Мадда, смотрю на интеграл. Если положительный — пересчитываю на Альмори. Если отрицательный, то все в порядке, и я совершаю цикл Энкреса, завершая на уравнении семи корней. Дальше подставляем цветовую палитру к преобразователю, и готово! И никакого эфира.

— Спиральные опознаватели с цветовой палитрой, — фыркнул сонитист. — Дорогая игрушка все равно остается игрушкой. Как ты без перфокарт определишь точку восхождения?

— Для этого я и останавливаюсь на уравнении семи корней, — Гиз чуть не рычит.

— Звучит логично, — признал Эд. — Но тем не менее, ты помнишь про искажение Роуга?

— Проклятье, конечно помню! Первый курс, мистер Моуз! Не держите меня за дурочку.

— И как ты собираешься бороться с ним? Искажение при таком массиве данных неизбежно.

— Искажение строится лишь из-за трансграмматора. А у меня трансграмматор выключен напрочь!

Я протиснулся в комнату. Небольшое помещение было уставлено шкафами и тумбами, состоящими, казалось, только из проводов и мигающих лампочек. Вместо ожидаемой мешанины, все провода были аккуратно уложены или прикреплены к стенам. Гиз и Эд стояли друг напротив друга у низкого столика с толстой стальной столешницей, к которой подходили как минимум пять проводов. На столике стоял горшок с самой обыкновенной крапивой.

— Всем доброе утро. На каком языке вы говорите?

Эдвин покосился на меня. Кончик его хвоста раздраженно дергался. Гиз же сверкнула на меня глазами. Кажется, она действительно зла. Но на меня-то за что?

— Матемагия! — хором ответили эти двое.

— Мистер Моуз решил научить меня, как правильно изменять расположение листьев на стебле, — тут же продолжила Гиз. — И у нас случилась научная дискуссия.

— Мисс Гиз, по моему мнению, не воспользовалась одним важным принципом, — невозмутимо ответил Эд.

Из горла волшебницы донесся сдавленный рык, и я заметил, как она кончиками пальцев погладила кастеты.

— Гиз, а у тебя раньше получалось изменить положение без этой формулы? — задал я вопрос. Хвост волшебницы тут же забился из стороны в сторону. Кажется, арбористка была в ярости.

— В том-то и дело, что нет. В моих расчетах что-то не сходится.

— Тогда, возможно, стоит и посмотреть влияние эфира, — произнес я, вкладывая в голос как можно больше успокаивающих ноток. И немного ультразвука одного интересного спектра, который я открыл для себя совсем недавно — он успокаивающе действовал на людей. Хвост Гиз замедлил свои удары по воздуху. — Ты продолжай, а мы с Эдвином отойдем пока. Так ведь, Эдвин?

— Так, так, — согласился Эд. Я услышал в его голосе тот же самый ультразвук и едва сдержал смешок. — Действительно, нам уже пора.

Мы вышли из каморки, уставленной перемигивающимися и тихо гудящими приборами. Эдвин сразу же направился в помещение магазина, где, к моей зависти, плюхнулся в свой диван.

— Иногда мне кажется, что это самый лучший диван под солнцем и лунами, — блаженно вздохнул он, поглаживая подлокотник. После этого волшебник провалился еще глубже в ставший мягким как облако диван.

Я тоже запрыгнул на диван, потоптался и разочарованно сел, обхватив лодыжки хвостом. Для меня это был самый обычный плюшевый диван.

— Ты что-то вызнал? — полюбопытствовал я.

— Ага. Много подробностей. Заодно и тень почистил.

— Все еще жестко работаешь?

— Да я по-другому и не умею, — пожал плечами Эд. — Есть хорошая новость, средняя и плохая.

— Давай по порядку.

— Хорошая — Ульрих точно знает, где находится Дауд. Средняя — Ульрих никогда не ходит в одиночку. Плохая — Ульрих является чудесником.

— А почему это плохая новость?

— Потому что я не могу подготовиться к сражению, — с неудовольствием пробурчал Эд. — Есть разные тактики против волшебников разных доменов, но он чудесник. Кто знает, что он может? Информации об этом я так и не добыл. Гипотетически, он может все, что угодно.

— Например?

— Я видел четырех чудесников и с тремя из них дрался. Самые неудобные противники на свете. У одного был пятиметровый хлыст, с которым он в прямом смысле слова управлялся как с конечностью. Еще один доставал из-за спины ножи, в любом количестве. Другой, самый слабый и почти не доставивший мне неудобств, мог дышать в воде. Один из моих товарищей был классным чудесником. Бесполезная в боевом плане способность, но тем не менее — он мог из любого набора ингредиентов и где угодно приготовить невероятно вкусное блюдо. Догадаешься, что самое вкусное я пробовал в окопах под Воллалом?

— Даже и не предположу.

— Фёл однажды приготовил рагу. Он взял каску, поймал и освежевал двух крыс, добавил чуток лука, репы и специй. Один мой товарищ, инферналист, на струе огня все это приготовил.

— Бе-е-е.

— Ни в одном ресторане я не ел ничего вкуснее, — хохотнул Эд. — В любом случае, вряд ли Ульрих закидает нас тарелками с пастой. Скорее всего, у него что-то сильное и полезное в бою. Нам надо подготовиться.

— И каким же образом?

— Тренировки.

***

Я, Лира и Эд этим же вечером начали тренировки в замке.

Накопить силу. Мощь скапливалась в теле, жгла каждый сосуд, обжигала мышцы. Мои нервы были запальными шнурами. Огненная Мощь, не находя выхода, стекалась в руки, выделялась оранжевыми капельками, пахнувшими дымом и раскаленной плазмой. Капельки собирались в капли, а те стекали по моим когтям и падали на землю. Древние булыжники нижней площади шипели, дымились и плавились.

Когда жар захватил и сердце, я выбрал в качестве точки булыжник на дальней стороне площади. Видя, как я озираюсь в поисках цели, Лира подняла проклятый ею зонт и с хлопком раскрыла его.

Единомоментно влил всю Мощь в булыжник. Буквально на миг я увидел, как камень засветился белым, а потом он исчез во взрыве. Харраку.

Обидно, но взрыв не был большим — метра три-четыре в поперечнике, и гас почти моментально. Его хватало для того, чтобы булыжник разлетелся мелким крошевом по площади, но на большее — нет.

Маленькие острые кусочки полетели в нас троих. Я с помощью жара создал направленный ток воздуха, и он банально отталкивал всю крошку от меня. Лира просто прикрывалась зонтом, и слабенький дух ветра откидывал от нее все камушки. Эдвин же с пищащим кинжалом в руках со сверхчеловеческой скоростью ловил на лезвие каждый более-менее крупный фрагмент.

Вздохнув, я снова принялся нагнетать в себя Мощь. Уже близко к перегреву. Накопить Мощь, взорвать еще что-нибудь. От возможных осколков Лира прикрывается зонтом, а Эд отражает их кинжалом, так что я не сдерживался.

Я прогнал через себя еще три взрыва. К этому времени от меня уже шел пар — я был близок к перенапряжению. Но я был доволен, ведь только так можно расширить свой предел.

Воздух, проходя через мою гортань, становился сухим и горячим. Камни около меня нагрелись и источали жар, из-за которого дрожал воздух. Собрав последние силы, я выдохнул струю огня. Она получилась едва ли метра на четыре. Результат не самый лучший.

Внезапно Лира закричала:

— Джаспер, на крыше!

В ее голосе слышалась паника, поэтому я собрался как мог и взглянул наверх.

На огромной высоте, на самой полуобвалившейся крыше донжона стоял человек и смотрел на нас. Он был одет в угольно-черный балахон, из-под которого торчали носки сапог, окованные металлом. Лицо незнакомца скрывала слишком большая для человека маска: овал цвета выбеленной кости с тремя парами отверстий для глаз, низ маски покрывала сетка трещин. Из-под маски выбивались длинные, до середины спины, волосы цвета снега. Почему-то его силуэт внушал трепет.

Я услышал, как вдохнул Эдвин. Его кинжал сменил писк на грозный рев первобытного существа. По мурашкам, пробежавшим по спине, и появившемуся чувству отвращения я понял, что Эд прибегнул к какофонии. Позади меня Лира торопливо что-то шептала.

Человек на крыше же не шевелился. Я досадливо кусал губы — мои искры и в лучшей форме не долетали до крыши, а теперь, когда я устал и перегрелся…

Внезапно незнакомец спрыгнул в пролом крыши. Еще пара мгновений — и он вылетает из одного из верхних окон и летит прямиком в густой лес, окружавший замок. Судя по тому, что не было треска веток, он или разбился, что маловероятно, или сбежал.

— Уходим, — в голосе Эда звенела сталь. Ему пришлось сказать это громко, чтобы перебить рев резонатора.

Лира только кивнула и кинулась заводить ступу. Я же, подчиняясь порыву, бросился в донжон, одновременно начиная разогреваться.

Дебил? Да, возможно.

— Джаспер, духи Дна! Куда ты? — донесся до меня голос Эда. Я же со всех ног бежал в руины донжона.

Я уже пару раз был в руинах — исследовал их, удовлетворяя свое любопытство и любопытство Кота. Донжон до сих пор носил следы осады — разломанная сгнившая мебель, изуродованные трещинами, подпалинами, следами лезвий стены. Тут всегда стоял запах сырости, плесени и гари. Я без труда нашел путь до пятого этажа донжона. Там, в одной из комнат, я нашел, что искал.

Кострище. Спальный мешок. Миска с кашей.

Каша мне была неинтересна, как и кострище. Но вот в спальный мешок я забрался чуть ли не целиком. Тщательно обнюхав его и запомнив запах, я побежал вниз, молясь, чтобы тот жуткий человек был один.

Эда я встретил в холле донжона. Он напряженно осматривал следы разрушений.

— Джаспер! Твою кошкину мать, ты совсем рехнулся?

— Я запомнил его запах.

Эд замолчал. Подумав, он кивнул.

— Риск оправдан. Но больше так не делай. Ты показал себя безрассудно.

Мы бегом проследовали до ступы. Как только мы в нее вместились и Эд запер дверцу, Лира резко стартанула в воздух, вызвав у всех троих сдавленный выдох. Лихо развернувшись, ведьма потратила мгновение на то, чтобы закинуть в отделение для духов клочок белой ткани, после чего на всех парах понеслась к поместью.

— Джаспер, нам придется выбрать другое место для тренировок. — в голосе Лиры звучала легкая паника.

— А что случилось? Кто хоть это был?

— Один из культистов Червивого Яблока. — мрачно ответил Эдвин.

***

Лире пришлось доложить о происшествии констеблям. Все же, сегодня мы увидели червивого. Когда я спросил у Эда, почему именно Червивое Яблоко, он ответил, что только они скрывают лица масками и ходят в таких балахонах. Откуда он это знал, мне неведомо.

Однако, когда я уже ночью спросил Гальзу о его чувстве чужого внимания, то он удивил меня ответом. Оказалось, что чужое внимание с особняка частично спало. Интересные дела творятся…

Когда я уже собрался ложиться спать, меня подозвал Эдвин. Мы с ним сели в магазине (конечно же, на диване), волшебник достал блокнот и схематически нарисовал первый этаж поместья, и порядка часа мы с ним составляли стратегию. У нас не самый слабый инферналист и довольно сильный сонитист контактного боя. Против нас чудесник со свитой из четырех-пяти человек. Как они могут подойти? С какой стороны? Мы продумывали именно этот момент.

Когда Эд признался, что уже готов упасть от усталости, мы разошлись, а я по привычке свернулся в Лирином кресле. Неожиданно для меня Кот посетовал, что я не хочу идти к своей хозяйке. Дурак, мол, ты, человечишка. Хозяйка теплая, кормит и вкусно пахнет, и даже во сне не ворочается. Что еще надо для счастья?

Действительно, что еще надо для счастья?

***

Весь следующий день для нас прошел спокойно. Он бы был такой весь, если бы Эд не захотел более подробно разобрать тактику.

Эдвин изготовил на большом листе бумаги план первого этажа со всем окружением поместья, что в городе, что за городом. Чтобы было не так скучно разбирать возможные варианты, он приготовил фагатху. Это было гуррское блюдо, по словам Эда, «единственный смысл существования этой нации». Представляло оно из себя блюдо с гренками из черного хлеба с кориандром, и эти гренки следовало макать в миску с полужидким паштетом, из-за пригоршни специй бывшего довольно-таки острым.

Могу сказать несколько вещей. Первое. Действительно, фагатха была очень вкусная, хоть и острая. Второе. Фагатхи надолго не хватает. Третье. Я, когда грызу хлеб, действительно похож на огромную голую крысу. Четвертое. Взаправду, разбирать возможную степень вооруженности вражеского отряда было не так нудно, когда ты ешь фагатху.

— А если у них будет что-то крупнее револьвера? — подумал вслух Эдвин, заканчивая хрустеть очередной гренкой.

— Да мне не кажется, что они будут брать что-то эдакое. Ну подумай, ведьма решила припугнуть двух переговорщиков, зачем тут винтовки? Хватило бы трех-четырех человек, и пусть у одного будет револьвер. Хорошо, можно предположить, что они перестраховались, и револьвер теперь у каждого…

Я повернулся и взял гренку, столкнувшись взглядом с Лирой, стоявшей в дверном проеме. И знаете, я хотел бы сказать, что у нее на лице была маска Взрослой Недовольной Ведьмы. Но нет, перед нами в данный момент, без всяких масок, стояла Не Очень Взрослая Ведьма В Ярости.

Ну что тут можно сказать? Только одно. Мама.

Лира, печатая шаг, подошла к двум изваяниям в виде глупенького лысого кота и еще более глупенького сонитиста, который решил приготовить ароматную фагатху. Ведьма окинула взглядом план, немного заляпанный паштетом, взяла гренку, медленно обмакнула ее в паштет и долго, долго жевала. Одновременно с этим она ухитрялась сверлить взглядом нас обоих. Одно слово, ведьма!

— Итак, — дожевав фагатху, начала Лира. — С чего бы начать… Фагатха хороша.

— Спасибо, мисс, я старался. Рецепт получен от военнопленного повара, — с непроницаемым лицом отозвался Эдвин. Я понимаю, что я испуган, но от него-то почему чую запах страха?

— Я можно выяснить, зачем вам, господа, понадобился такой подробный план поместья? И разговоры какие-то о револьверах…

— Миледи, понимаете ли, мы решили спроектировать несколько амулетных ловушек, и как раз обсуждали…

Лира вытащила из кармана синий камушек.

— Дух Истины, жертвую тебе камень с побережья Последнего океана! Пусть человек Эдвин и кот Джаспер отвечают только правду, иначе у них изо рта будут лезть лягушки!

Свет в электрических лампах мигнул, а камушек рассыпался бесцветной пылью.

— Миледи, мы праа…

Эдвин не договорил, так как из его рта полезла самая обычная садовая лягушка. Зрелище было настолько отвратительным, что у меня даже дыхание перехватило. В итоге лягушка тяжело плюхнулась на пол, Эдвин закашлялся, а я очень сильно охренел.

— Лира, а можно не надо? — взмолился я, делая жалобные глаза.

— Надо, — жестко ответила Лира. — Выкладывайте все, что есть.

— Мы тут с Джаспером решили подумать, как мы, в теории, смогли бы отразить налет банды головорезов Дауда.

— Мистер Моуз, начинаете вы хорошо, но давайте правду. У меня отец исследователь Последнего океана, даже участвовал в третьем Спуске. У меня таких камушков — можно улицу выложить, а вы не хуже меня знаете, что Дух Истины никогда не отказывается от камней с побережий Океана. Я могу не ограничиться лягушками, — доверительно сообщила ведьма. — Вы вот знали, что в степях Сууло водятся иглосони? Они как мышки, но покрыты жесткими, торчащими во все стороны иголками. Понимаете ли, мистер Моуз, выплюнуть иглосоню может быть труднее, чем лягушку.

Эдвин самым натуральным образом побледнел.

— Мисс Фольди, мы преследовали благие цели. В ходе моей последней… — Эд выплюнул еще лягушку. — Настолько конкретизировать?! В ходе первой разведки… — еще лягушка. — В ходе первой разведки под вашим началом я, совместно с котом Джаспером, получил сведения о готовящемся налете на поместье «Медо…» Бродячее поместье «Медото…» — две попытки, и две лягушки квакали под столом. — Ладно, может, лавку Фольди? Действительно, он сказал именно так.

— Почему вы сокрыли от меня столь важный факт?

— С целью сохранения спокойствия в коллективе.

— Джаспер?

— Мы не хотели волновать тебя, Лира, — заискивающе проблеял я. — Мы неплохие волшебники, и я подумал, что мы справимся…

Внезапно мой рот раздвинуло чье-то ледяное, бьющееся, склизкое тельце. Чуть не умерев от омерзения, я выплюнул крошечную зеленую лягушечку. Та жалобно квакнула, прыгнула и упала со стола на пол. Меня немедленно вырвало прямо на карту.

— Джаспер, за собой уберешь!

— Понял, хозяйка, — на самом деле я правда не был уверен, что мы справимся. Кажется, у меня травма…

— Так, с причинами разобрались… — Лира тыкнула в меня пальцем. — Шауш! Пусть чихает!

— Пчи! — повиновался я, мотнув головой. — Пчи! А-а-а-пчи! Пчщ-щи! Пчи!

— Ты! — палец Лиры тыкнулся в Эда. — Осша! Пусть веки не поднимаюся!

Я из-за чихания не видел, но расслышал сдавленные мычания Эда.

— Госпожа Лира, но я же ничего не вижу…

— Действительно. Маловато как-то. Осша! Пусть еще и дыхания хватит только на само дыхание! Никаких разговоров!

Я расслышал жуткий хрип Эда, после чего ужаснулся:

— Пчхи! Пчи! Пчщ-щи!

Я услышал сильный удар ладонями об стол. И миска с паштетом, и я подпрыгнули.

— Два идиота! — закричала Лира. — А если бы вы вдвоем убились бы об этих налетчиков?!

— Кх-х-х-х-рэ! Кх-х-э-э!

— Пчи! Пчи! Пчи!

— Возражения не принимаются! Никаких «если» и «я же в благих целях»! Мы — один коллектив. А вы решили единолично решить его проблемы! И если мистера Моуза я могу понять, но ты, Джаспер! Тебе, донные духи, всего полгода!

— Хапчщ-щ-щи! — протяжно повинился я.

— С этого момента мы готовимся вместе. Я получаю все полученные разведданные от мистера Моуза. И деремся мы тоже вместе. Свою силу я вам уже показала. Всем все понятно?

Не знаю уж как там Эд, а я со всей силы закивал. Чихание мне отчасти в этом помогало.

— Осша, Шауш, хватит! — мы моментально перестали чихать и хрипеть. — Спасибо за помощь, Дух Истины!

Свет снова мигнул.

— Итак, — Лира примостилась на соседний стул. — Шауш, позови Гиз. Гальза, ты слушаешь?

Спустя пару секунд молчания из-за решетки донеслось глухое «Конечно, внучка хозяйки». Владыки Дна, да даже Гальза ее боялся!

— Ничего страшного, Гальза, все равно надолго тебя не утаить, – успокоила галгару Лира. – Мистер Моуз, в нашем коллективе есть еще один член. Галгара по имени Гальза.

— Приятно познакомиться, — донеслось из решетки с маленьким клубом дыма. — Заочно мы даже знакомы.

— Здравствуйте… — пробормотал ошарашенный Эд.

— О, у вас тут фагатха! — жизнерадостно удивилась Гиз. — А меня не позвали.

— Я позвала, — ответила Лира, не поворачиваясь. Яростный блеск глаз постепенно угасал. — Итак, выкладывайте всю информацию. И Джаспер, пожалуйста, испепели свое недоразумение.

— Фу-у-у, Джаспер, как не стыдно! Ой, а у вас тут лягушки под столом!

Меня снова затошнило.

***

Утром меня разбудил странный, громкий электрический треск. Я вскочил с кресла и рефлекторно выпустил из пасти короткий язычок огня, всего-то полметра. В гостиной все было тихо, единственных живым существом тут, не считая буйной зелени (спасибо Гиз), был я. Снова послышался громкий треск. Прислушавшись, я понял, что звук доносится с заднего двора. Мы с Котом побрели в ту сторону.

На ярко освещенном утренним солнцем дворике было тихо. Вытянувшиеся деревья шумели листвой, с реки доносился запах водяной взвеси, и этот запах с порывами ветра перебивался ароматом разноцветья из оранжереи. Снова послышался треск — он шел из-за домика для прислуги, где находилась моя песчаная яма. Лира, в свое время, просто убрала бортики из своей старой песочницы, и там одно время занимался один талантливый челокот. Я, конечно же, побрел в сторону звука.

В моей песчаной яме, с какого-то перепугу окруженной невысокими металлическими колышками, стояла Лира. Неожиданно, но она была одета в спортивный костюм — брюки и кофта с длинным рукавом, все темно-багрового цвета. Я впервые видел Лиру в нем, и надо заметить, что смотрела она весьма симпатично. По крайней мере, она не была такой худощавой, как Гиз.

Тут я заметил, что на Лире еще была какая-то сложная перевязь, состоящая из многочисленных ремней, обхватывающих ее бедра, живот, грудь и плечи. На крестце, в центре перевязи, висела большая жужжащая коробочка. Я бы с трудом, но поместился бы в нее. От коробочки шел толстый черный провод, он был закреплен на спине, правом плече и предплечье Лиры. Провод заканчивался жезлом, который, в свою очередь, заканчивался обычной двузубой вилкой. Присмотревшись, я узнал вилку Гиз, которой она проверяла готовность мяса.

— Лира, что тут происходит? Звуки громкие.

— Понимаешь ли, Джаспер, так сложилось мироздание, что из ведьм получаются не самые лучшие бойцы. Наше искусство заключается в неторопливости. Мы договариваемся с духами, приказываем им, а также владеем Назначением и Отменой. Последние два, конечно, можно натренировать, но надо многое и понимать. Большие объемы знания. А времени… Ну, сам понимаешь. Однако, — Лира крутанула в руках жезл с вилкой. — Слава прогрессу, что ведьмы тоже могут пользоваться маготроникой. Я вычитала эту схему в одном журнале. Это разрядник. Новенькая разработка прямиком с Аэр Минзу.

— А что хоть за Аер Минзу?

— Остров, на котором правят и властвуют ученые, — отмахнулась Лира. — Сейчас не об этом. Суть в том, что это не самая лучшая разработка. Молнией, понимаешь ли, трудно управлять.

— Молнией?!

— Молния летит к ближайшему металлическому предмету. Даже если это твой союзник, молния не делает различия. Так что, для волшебников и обычных солдат и констеблей разрядник бесполезен. Но я вот подумала, а что, если ведьма с помощью Назначения придаст молнии направление? И вот тут начались мои разработки.

— Ты занималась маготроникой?

— Да, по вечерам, с Гиз. Она в этом дока. Пришлось, конечно, отказаться от занятий алхимией, — вздохнула Лира. — Но что уж там…

Она внезапно щелкнула какой-то кнопкой, и из ее жезла вырвалась ярко-фиолетовая молния, которая впилась в один из металлических штырей. Запахло электричеством. Молния плясала целых три секунды, издавая этот самый жуткий треск. Когда Лира отпустила кнопку, молния исчезла, а в воздухе, перебивая запах озона, появилась вонь от жженой травы и кислого железа.

— Вот так это выглядит. Но, если немного потренировать духа и потренироваться самой, то… Шаиш!

Лира повторно вскинула руку и щелкнула кнопкой. Снова вырвалась молния, но в это раз она, парадоксально изгибаясь, ударила в штырь за спиной Лиры. Тут же ударила в противоположный. Перекинулась на соседний.

Я зачарованно смотрел, как за эти же три секунды молния поразила абсолютно каждый штырек. Очнулся я, когда Лира тяжело выдохнула и опустилась на песок.

— Но надо еще много работать. Мне надо заряжать разрядник своей Мощью и тратить ее на прицеливание. Дух в этом сильно помогает, делает мои удары более точными. Я рискнула и привязала к себе еще и третьего духа, — Лира продемонстрировала мне три маленьких колечка из тонкой медной проволоки на пальцах левой руки. — Теперь, помимо Кфо, у меня есть Шаиш и Осша. А еще я недовольна внешним видом разрядника.

— А что не так?

— Его не надеть под платье из-за коробки. А из-за ее веса нужны все эти ремни. Я чувствую себя куртизанкой, когда тут так стою, — Лира потерла бедро, оплетенное целыми тремя ремнями. — А еще для навершия пришлось украсть вилку у Гиз.

— Ну не знаю, по мне, ты выглядишь мило.

Лира неожиданно покраснела.

— Спасибо. И, прошу просить меня за вчерашнее. Я несколько вышла из себя.

— Тебя можно понять.

— Я просто хочу позаботиться о тебе.

— А я о тебе, — глянул я Лире в глаза. Кажется, она скоро сравняется цветом с костюмом. — Давай вместе потренируемся. Я же, в конце концов, твой фамилиар…