Санта Байкер

Глава 8 Диабло

Будучи чистильщиком клуба, я давно научился быть готовым в любой момент и бросать все, когда звонит Грим. Эта необходимость потребовала штата квалифицированных художников, которым я доверял, чтобы обеспечить качественную работу и отличное обслуживание клиентов, поддерживая бесперебойную работу своего салона без моего присутствия. В первые дни у меня был только один сотрудник, работавший неполный рабочий день. Гил Хейнс.

Он все еще менеджер салона, когда меня нет рядом. Пять лет назад я назначил Бретта Рокера вторым менеджером. Теперь у меня есть восемь сотрудников, блестящих художников разной квалификации, предлагавших широкий выбор визуальных стилей для любой тату-работы, а также репутация и клиентская база, позволявшие моему салону быть загруженным.

«Чернильные откровения» заняли первое место на западном побережье за качественные татуировки и боди-арт. Лучшие чернила в Калифорнии, Неваде, Юте, Аризоне, Айдахо и Орегоне, в шести гребаных штатах.

Черт возьми, да, я был чертовски горд. Обо мне писали в газетах, журналах, говорили на радио и телевидении. Социальные сети дали нам дополнительный импульс для нашего сайта. Клиенты проезжали мили, чтобы встретиться с моими художниками, и они бронировали места за несколько месяцев вперед. Постоянные клиенты доказали, что мы предоставляем желаемую ценность и качество.

В понедельник ранним утром я зашел в салон с кофе в руке, поприветствовав всех, прежде чем войти в свой офис. Стопки бумаг и счетов-фактур занимали стол, и я со стоном опустился на стул. Впереди маячили часы работы. Джина тоже будет работать, пока дети в школе. Перспективы присматривают за школой Тонопа, предоставляя мне свободу на решение скопившихся дел.

Семь часов спустя я встал, потягиваясь, ввел последние счета и расходы, закончил балансировать бухгалтерские книги и ввел платежную ведомость. Мой мобильный начал вибрировать у меня в кармане, и я полез за ним, взглянув на экран, вытаскивая его.

Призрак.

— Что у тебя Перспектива?

— Саша только что забрала Оливию из школы. Рэв с ней.

Так. Почему Саша забирает детей? Что-то случилось?

— Где Джина?

Мы переписывались несколько раз, но она ничего не говорила о детях.

— Не знаю, Диабло… сэр. За ней присматривает новенький.

Блядь.

За сына Бретта Рокера проголосовали единогласно несколько месяцев назад. Я поручился за него, став его спонсором. Теодор Рокер, Тедди, в настоящее время присматривает за моей женщиной. Какого черта он не зарегистрировался?

Поступил параллельный звонок, и я сбросил трубку, когда увидел имя Тедди на экране.

— Где, блядь, Джина? — Взревел я, отвечая, готовый сойти с ума, если появился ее гребаный бывший, а меня нет рядом.

— Черт возьми, Диабло. Она прямо передо мной. Садится в свою машину, пока мы разговариваем.

— Следуй за ней, — приказал я. — Сообщи мне, как только она прибудет, куда направилась.

— Да, сэр.

Блядь. Тедди всего лишь щенок. Зейн тоже. Сыну Рейта семнадцать. Тедди, восемнадцать. Их молодость равносильна моему стрессу. Покачав головой, я вытащил пачку сигарет из кармана и закурил, всасывая никотин в легкие. Лучше бы Тедди был постоянно на заднице Джины, иначе… Мой телефон завибрировал, когда я докурил сигарету, бросив окурок в пепельницу на моем столе.

— Да? — Рявкнул я в трубку, беспокоясь о Джине.

— Она уже рядом.

— Где?

Звякнул колокольчик над входной дверью магазина. Ранее я оставил дверь своего офиса приоткрытой, чтобы следить за салоном. Мне нравилось забегать к некоторым клиентам и писать чернилами, когда у меня появлялось время.

— В «Чернильных откровениях», босс.

Повесив трубку, я наплевал, что он ждет моих дальнейших распоряжений. Пусть новый щенок сам во всем разбирается. Если он хочет стать Жнецом, ему придется научиться критически относиться к дерьму и действовать в интересах клуба, не дожидаясь указаний.

Я выскочил из своего офиса, Джина стояла перед кирпичной акцентной стеной, покрытой татуировками в рамках. Все это мои собственные творения. Звонок оповестил об очередном прибытии, и я посмотрел на дверь, махая вернувшемуся клиенту. Вошла Фейт, держа за руку своего шестилетнего сына Тайлера. Он бросился в нашу сторону, обнаружив корзину с игрушками, которую я держал, и мешок с голубой фасолью в углу. Он плюхнулся на землю, запустив двигатель пожарной машины, который когда-то принадлежал Грому.

Моргая, я боролся с внезапным комом в горле. Черт. Я скучал по своему мальчику.

— Привет, Тайлер. Как дела, малыш?

— Привет, Диабло.

Фейт подошла к нам, улыбаясь своему сыну.

— Он любит приходить сюда. Это одно из немногих мест, где он может играть, и мне не нужно беспокоиться. Это так замечательно, что ты думаешь о родителях и их детях.

— Я люблю детей.

— И это круто, Диабло.

Она повернулась, когда Бретт присоединился к нам.

— Готова к остальной части своей фрески?

— О, да! — Фейт повернулась к Тайлеру. — Никуда не уходи отсюда.

— Не уйду, мам.

Она поцеловала его в макушку, прежде чем последовать за Бреттом в одну из комнат, отведенных для татуировщиков и их оборудования. Ханна, моя секретарша в приемной, помахала Фейт, когда та поприветствовала ее.

— Я пригляжу за Тайлером.

— Спасибо тебе.

Я поймал взгляд Джины, оторвав свой взгляд от Тайлера.

— Чем я обязан таким удовольствием, дорогая?

С той ночи в Перекрестке мы виделись каждый день. Но сейчас было вдвойне приятно видеть ее улыбку. Джина прикусила нижнюю губу.

— Я хочу татуировку.

Приподняв брови, я склонил голову набок.

— Ты уверена?

— Да. Я хочу, запечатлеть своих детей и их имена на своей коже, ближе к моему сердцу. Навсегда.

Черт. Это чертовски сексуально. Нет ничего более великолепного, чем татуировка, написанная с любовью.

— Иди сюда. — Я подвел ее к стеклянной стойке и нескольким книгам на ней, заполненным образцами рисунков.

— Покажи мне, что тебе нравится.

Она несколько минут листала страницы, наконец опустив палец.

— Вот этот шрифт.

Опустив взгляд, я кивнул.

— Идеальный.

— Ты можешь сделать это сейчас?

— Ага. — Я кивнул в сторону своей личной тату-станции. — Присядь вон там, пока я все приготовлю.

Джина села на стул, рассматривая стены, увешанные оригинальными произведениями искусства и фотографиями завершенных проектов. Некоторые из них представляли собой обширные фрески, пышные рукава или детали на спине и другие замысловатые узоры, которые я с энтузиазмом рисовал, и я гордился конечным результатом.

— Они прекрасны, Диабло. У тебя действительно талант.

— Спасибо. Я старался. Определенно, я достаточно усердно работал, чтобы дойти до этого момента.

Джина на мгновение закрыла глаза, открыв их на выдохе. Я поднял пистолет, придвинув свой стул поближе.

— Готова?

— Да. Давай сделаем это.

Пистолет прижался к коже Джины, и появились первые капли крови, медленно стекающие по гладкой, безупречной поверхности. Я, как всегда, надел перчатки, стараясь не соприкасаться напрямую. Я прикасалась к малиновой жидкости только в случае крайней необходимости, изо всех сил стараясь не активировать свой непредсказуемый дар.

Мои мысли начали кружиться, внезапное мутное смешение моего прошлого и настоящего, создав вихрь, который потряс мое сознание. Жнец. Он почувствовал что-то зловещее в воспоминаниях Джины.

Сосредоточившись на чернилах, которые начали появляться на коже Джины, моя рука успокоилась, и я почувствовал, как мой Жнец продвигается вперед. В прошлом, когда происходили подобные инциденты, я был слишком молод, чтобы понимать их важность. Теперь, после многих лет развития своих способностей и сближения со Жнецом, я знал, когда позволить ему вести.

Он видел то, чего не видел я. Мог распознать истины, которые я бы никогда не узнал без его связи. Он связывал нити в невидимые звенья, подобные золоту, выкованными давным-давно с помощью Грома. И теперь он сплел сложную паутину, собирая все больше душ, которые нуждались в нашей защите. Мы позаботимся о том, чтобы зло, осмелившееся проникнуть в Неваду и попытавшееся причинить вред невинным, встретило клинок Жнеца. Жнец мог быть зверем, рожденным из тьмы, но он всегда стремился к свету, чтобы смыть свои грехи и обрести покой за совершенные им жестокие поступки.

Мои веки затрепетали, и тени выступили из стен, подкрадываясь все ближе, пока я больше не перестал чувствовать свои пальцы на татуировочном пистолете. Мой Жнец взял верх, оставив меня в мирном, похожем на сон состоянии, которое продлится до тех пор, пока он не закончит свой шедевр.

Анита была первой, кто получил чернила от моего Жнеца, но не последней. У каждого из моих братьев были татуировки, на которых гордо изображалась эмблема нашего клуба с черепом и короной. Я неоднократно применял навык Жнеца, и большинство чернил, которые носили мои братья, были сделаны исключительно из чернил «Чернильные откровения».

Мне нравится думать, что моему Жнецу нравится, как и мне, это название. Мои глаза отяжелели, и голова закружилась, ускользая, пока я боролся с волной усталости. Прямо перед тем, как все потемнело, я заметил, что мои пальцы прижимаются к коже Джины без перчатки.

Что-то зловещее.

Образы Джины в разном возрасте пронеслись в моем сознании. Ребенок со светлыми косичками. Затем несколько лет спустя, когда она танцевала в студии с другими девушками своего возраста, на ее губах сияла улыбка. Развивающаяся молодая женщина, смеющаяся с друзьями в школе. А потом ее день рождение, когда ей исполнилось шестнадцать. Время шло, и образ ее мягкого воркования с темноволосым малышом вызвал улыбку на моем лице. Еще изображения. Еще моменты. Ни один из них не привлек внимания моего Жнеца, пока не появился дом, окутанный туманом.

Жнец втащил нас внутрь.

Джина лежала на полу на боку, схватившись за живот. Одной рукой она прижимала свой большой живот, когда пыталась проползти по покрытому ковром полу. Кровь покрывала внутреннюю поверхность ее бедер, она стонала, тяжело дыша, и ее тело охватила волна агонии.

— Не сейчас, — громко взмолилась она, обращаясь к пустой комнате, — пожалуйста.

— Джина! Где ты, черт возьми?

Она вздрогнула, ее лицо выдало причину ее реакции. Один глаз наполовину заплыл, а нижняя губа задрожала. Из комнаты дальше по коридору донесся детский плач.

— Ты не можешь заставить его заткнуться!?

— Пожалуйста, — прошептала она. Ее рот открылся в беззвучном крике, когда мужчина направился к ней, крича, чтобы она двигалась.

Он пнул ее в живот, и она закричала от боли.

— Нам не нужен еще один рот, ты, никчемная шлюха.

Байкерский порез свисал с его плеч, слишком размытый, чтобы разобрать имя, поскольку видение начало исчезать.

Неееет!

Я хотел вернуться в прошлое, чтобы защитить ее и детей от монстра, который причинил им вред. Я ничего не мог сделать. Прошлое случилось задолго до того, как я встретил Джину. У нее не было третьего ребенка, и я мог только догадываться, что она забеременела вскоре после рождения Оливии. Избиение похитило этого ребенка из ее чрева. Печаль наполнила мою грудь. Я не мог представить, какую потерю и боль она перенесла.

Я найду этого байкера.

Жнец обещает отомстить.

Вскинув голову, я моргнул, осматривая тихую комнату. Никакого шума от тату-пистолета. В салоне больше никого нет. Бретт закрылся, зная, что я работаю на закрытом сеансе. На сколько часов Жнец утащил меня?

С трудом сглотнув, я знал, что это новейшее произведение искусства будет потрясающим. Я опустил подбородок, взгляд пожирал сексуальный изгиб задницы Джины, поднимающийся выше к ее левому плечу. Она лежала на животе, мирно дыша. Спала. Точно так же, как и я.

У меня отвисла челюсть, когда я увидел Рэва и Оливию маленькими детьми, запечатленными на ее коже в потрясающем черно-белом портрете. Каждый нюанс их лиц, их ямочки, пухлые щеки и невинные улыбки запечатлены навсегда. Рэвэрэнд&Оливия, написано внизу изображения темным шрифтом. До сегодняшнего вечера я не знал полного имени Рева. После этого я никогда не забуду.

Несмотря на пережитые ужасы, двое детей были прекрасными душами, полными света и любви. У них будет счастливый конец, потому что я не соглашусь ни на что другое.

Жнец обещает. Он приведет меня к этому моменту.

Мои глаза закрылись, и воспоминания, которые я предпочел бы забыть, вырвались на поверхность, затягивая мою душу в прошлое.

— Черт, — выпалил я, упираясь рукой в стену, чтобы оставаться в вертикальном положении, поскольку мои колени угрожали подогнуться.

Жнец не позволит мне задержаться.

Некоторые истины не должны оставаться скрытыми. Кровь раскрывает все секреты.