Сбежать нельзя остаться

Глава 7

Сегодня вымоталась, как никогда! Репетиция, как большинство генеральных, затянулась. И к экзамену готовиться уже было некогда. Ладно, решила я, ниже тройки не получу, а с будущим уже определилась, меня официально оформили постановщиком для младшей группы. Не просто педагогом по ОФП*, а сразу целым постановщиком! Марьяна Павловна, наш директор, даже пообещала официальный документ о соответствующем образовании подготовить после того, как я получу основной диплом. Да, отличный подарок за пятнадцать лет адовых мучений! Преподавать начну сразу по возвращении из тура. И в шоу участвовать буду на прежних условиях. В общем, универские пары заменятся работой, и зарплата вырастет в два раза. А после тридцати, когда как артист уйду на пенсию, возьму ещё и пару старших дублирующих составов — но это так, мечты… Нет, скорее реальные планы на жизнь!

Села в такси и почти сразу вырубилась. Проснулась, как обычно, от толчка торможения и оклика:

— Эй, девушка! Приехали!

Расплатилась и поплелась домой. Душ, тёплый ягодный морс, мягкая пижама и спать!

Экзамен сдавала на автопилоте. Билет попался хороший, набросала план ответа, вышла, отчеканила, получила своё «отл.» и ушла спать на стульях в коридоре, дожидаясь друзей. Дипломные работы мы защитили неделю назад, в прошлый понедельник. Сегодня гос. В пятницу торжественное вручение дипломов. В субботу последняя репетиция здесь, в России, в воскресенье утром самолёт. Сначала Франция, потом Австрия… а потом я не запомнила из-за сессии — слишком много информации в голове.

Я натурально провалилась в сон, как-то особенно удобно устроившись. Или то усталость сказывалась! Меня разбудила Элька, уже вышедшая со своим «отл.», поорали, попрыгали и уселись ждать остальных. И в тот момент, когда меня снова потянуло в сон, Элька толкнула в бок:

— Смотри! — указала на парня в зелёной кепке с букетом белых роз, приставшего к группке сокурсников, ещё не сдавших свой госэкзамен.

— У меня дурное предчувствие, Эль, — подобравшись, я заметила, как ребята махнули в нашу сторону, и курьер поспешил к нам.

— Хочешь, скажу, что это я? — предложила подруга.

— Ему-то какая разница, он курьер!

— Ну… вдруг тебе так легче будет!

— Мне будет легче, когда мой самолёт оторвётся от земли, оставив здесь Александра Райта и все страхи, связанные с ним!

Говоря откровенно, я боялась даже больше не его самого, а себя. Не дай мне бог поддаться его сумасшедшей харизме! Он зацепил чем-то. Не знаю, чем. Там в «Тауэре» что-то такое случилось со мной, надломилось. Я не могла сопротивляться мужчине, впервые! Вообще-то я всегда избегала таких, как Райт, ничего хорошего в мою жизнь они привнести не могли. Отношения с ними — это всего два сценария, и оба меня не устраивали! Я не хотела быть временной постельной грелкой, становиться одной из многих. А всерьёз быть с таким — это история моих родителей, провальная! Такие мужчины, обличённые определённой силой и властью, развращённые деньгами и обществом лизоблюдов, привыкшие получать всё, на что глаз упал, как правило беспринципны и эгоистичны. Сначала они вырывают тебя из привычного круга, лишают друзей, знакомств, работы и планов на своё личное будущее, а потом, когда ты пустеешь, задыхаясь в золотой клетке, ищут себе увеселений на стороне. А ты…ты просто становишься частью интерьера, раздражающей, не имеющей никаких прав, кроме как стоять в уголочке и отсвечивать только по определённому графику и дозволению. И не дай бог подашь голос!.. Не хотела я в это лезть! Опасалась. Хоть где-то глубоко внутри и теплилась дурацая надежда на сказку, на примере родителей я убедилась, сказка — это только со стороны. Капни глубже, там сплошь грязь, насилие и скелеты в шкафу!

— Девчонки, мне нужна Кольцова Кира Юрьевна, — улыбнулся подошедший курьер.

— Я, — сама почувствовала, как поморщилась, будто лимон без сахара откусила. Передала парню паспорт, после чего он вручил мне сначала бланк для подписи, потом букет.

Элька ёрзала рядом и уже искала в цветах открытку. Девчонки с курса подтягивались, с любопытством глазея.

— Прими мои поздравления, — зачитала слова из открытки подруга.

— Засунул бы свои поздравления… подальше! — сквозь зубы тихо пробормотала я. — Какой осведомлённый, часа не прошло, уже в курсе!

— Они пахнут! — ошеломлённо выдохнула Элька. — Розы пахнут, ты принюхайся! Свежие!

— Хочешь? — сунула ей букет.

— Только попробуй отдать кому-то! — процедила подруга злобно. — Он узнает и придёт конец тебе вместе с твоим дурным характером!

Шуточная угроза, но я отчего-то и правда испугалась. Поэтому когда подруга приволокла откуда-то обрезанную полторашку с водой, не сопротивлялась.

Наша группа отсдавалась после полудня — сравнительно быстро. И мы всей толпой отправились праздновать в кафе через дорогу. На вечер была назначена основная гулянка, но поскольку у меня была репетиция, которую нельзя было пропустить, я отмечала сейчас. Поели пиццу, выпили кто чаю, кто соку, а кто и чего покрепче, и даже какие-то бешенные песни попели… мы все были дипломированными психологами, правда пока без права вести практику. Для этого нужно было поработать в должности помощника, написать пару-тройку работ, аттестоваться, и только потом работать на себя. Не совсем справедливо, как по мне, но у меня уже был свой намеченный путь.

С трудом распрощавшись с ребятами до пятницы, поехала домой. Элька проследила, чтобы я не забыла розы. Они и правда пахли. Я не думала, что розы пахнут, никогда раньше не слышала их запах, разве что приторные отдушки в дешёвых духах, которые на самом деле не имели ничего общего с настоящим запахом свежих роз. Почему-то хотелось поблагодарить… Но я бы не решилась, наверное, сказать Райту хоть слово, появись он на пути. Я так себя накрутила, что предпочла бы швырнуть букет ему в лицо в качестве отвлекающего манёвра и сбежать. Сидя в автобусе, постоянно оглядывалась и высматривала его внедорожник. Была парочка похожих, и я даже каменела, наблюдая за ними, но эти машины ехали своим маршрутом, и меня отпускало.

Дома столкнулась с проблемой — у меня не было вазы. Я не крутила романов — в основном было некогда, а с редкими поклонниками до цветов не доходило. Все они делились на два лагеря: одни были неуверенными в себе, и их было жалко, другие напротив так активно добивались, что не замечали меня за переливами своих шикарных павлиньих хвостов, и это раздражало. В общем, все были какими-то не такими. Вот если б Райт меня не напугал до истерики… и если б не был бабником и слишком завидным холостяком… Хотя, с чего я взяла, что он бабник? Ни разу не было о нём в СМИ ничего такого — я не интересовалась, это сделала Элька. А я сделала вывод, что просто хорошо скрывается и чистит сплетни. Не может такой, как он, не быть бабником. И в том, что он не гей, я была совершенно, вот абсолютно уверена! Наш танец в «Тауэре» тому доказательство!..

О цветах! Разместила их в графине для воды. Ничего. Это разовая акция. Скоро я уеду, и даже если захочет, он не сможет прислать мне букет. Интересно, он же наверняка знает о моём отъезде!.. Ну и что! Ну что?! Ну, знает! Только с того, что между нами был странный танец и какое-то дикое знакомство, он не станет горевать! У него там очередь на место за цветами и вниманием! И нечего распускать слюни. Это другой мир! И с дамочками оттуда мне не тягаться. Да и желания нет! Жаль, что он не обычный сосед через улицу, и мы не встретились у какой-нибудь общей помойки, как одна из наших сокурсниц. Смеялись тогда всей группой, а через год их помойный роман ознаменовался свадьбой. Сейчас уже второго ребёнка ждут. Счастливы, как сытые удавы!

Я вздохнула, ощутила запах роз и разозлилась на Райта. Теперь за то, что вызвал во мне необъяснимое с точки зрения здравой логики чувство жгучей тоски!

Вечерние репетиции теперь шли отлично, с тем условием, что днём я высыпалась, что называется, на все бабки! Пыталась отпроситься с пятничной, но Марьяна Павловна напомнила, что гастроли и так отодвинули из-за нас, нескольких таких вот экзаменующихся артистов. А ещё сообщила, что прямо перед отъездом есть вариант крупного заработка на частной вечеринке. Иногда мы работали на детских и общегородских праздниках в рамках городских мероприятий, чтобы получить преференции от муниципалитета. Иногда нас заказывали приезжие артисты бюджетного уровня в качестве сопровождения. Но частные вечеринки случались редко. И Марьяну Павловну нужно было долго уламывать. У неё, как собственно и у меня, это всё ассоциировалось, если цитировать: «с блядством». Пару раз мы продавались, но это были прямо шикарные деньги. И, что мне нравилось, условия были жёсткими для заказчика, а нас привозили и увозили по расписанию и полным составом. Никаких доп. услуг. Поэтому хоть сердце и ёкнуло в опасении, я дала ему пинка и напомнила, что мы танцоры, а не проститутки. За моральным обликом наш директор следила бдительно!

В его голове созрел план на счёт девчонки. Однако всё оказалось несколько сложнее, чем ему представлялось. Чёрт, да всё оказалось охренеть как непросто! Уму непостижимо, но на встречу с директоршей шоу-балета «Мираль» пришлось тащить юриста. Эта сумасшедшая тётка заявила, что будет работать только по контракту, и условия будут согласованы юристами. Александр называл заоблачные суммы, обещал протекцию в столице, в столицах других стран, даже попытался угрожать, но после этого пришлось догонять дамочку на улице и соглашаться на контракт. И отношение к коллективу теперь как-то изменилось. Значит, у них там по крайней мере не бордель по вызову. Ладно, это даже к лучшему. Значит, танцовщица, а не проститутка! Но это достоверно выяснится позже. А пока он с трудом вписал в контракт посещение одной репетиции коллектива. Давил на то, что должен сначала удостовериться в должном уровне профессионализма.

— А у вас, простите, какое образование? — поинтересовалась дамочка, приспустив очки.

— Это имеет значение? — улыбнулся Александр, вложив в улыбку максимум обаяния. Но тётка не велась. Ответила сухо:

— Разумеется. Как вы можете судить об уровне профессионализма, не зная основ того, чем мы занимаемся? Да вы не отличите плие от пассе, вы же даже не в курсе, что это такое. Верно?

Пришлось прикусить язык. Но позже он вернулся к вопросу, заявив, что вся концертная программа в формат вечеринки не войдёт, нужно отобрать отдельные номера, и пункт о посещении репетиции был внесён с целым рядом оговорок. Что ж, Александр Райт обязался находиться в тени и не вмешиваться в процесс, сдать при входе в зрительный зал мобильный телефон и иные средства фиксации, не общаться ни с кем из артистов, а так же покинуть репетицию по первому требованию директора. И да, за это он доплачивал в сумме, как за основное выступление. Ладно, не так уж плохо! Он и собирался просто посидеть и посмотреть.