Сбежать нельзя остаться

Глава 8

Церемония вручения дипломов прошла торжественно и как-то даже помпезно. После такого казалось кощунством взрывать бутылки с шампанским и кричать похабные кричалки, которые мы заготовили. Но традиции нарушать не решились. Мало того, что на церемонию мы пришли в школьной форме и с бантами и бабочками, как здесь было принято, так по тем же общепринятым правилам школота-переростки обязательно должны были нахамить бывшим преподам и изрисовать стену мерзкими надписями-стишками о том, как нам здесь было тяжко, и как мы рады отсюда уйти. Не знаю точно, кто и когда это придумал, но на одну из стен натянули длинное баннерное полотно для надписей, а преподаватели с пониманием приготовились слушать всё, что у нас накипело. Да нет, мы по-доброму отшутились, и никто больше ни на кого не держал обиды. Обнимались, плакали, фотографировались на память и обещали забегать за советом к наставникам. А они обещали ждать…

Он отправил ей очередной букет и хотел понаблюдать за реакцией лично. Из этого можно было бы сделать вывод, с каким настроением к ней подходить. Но он оказался не готов к тому, что увидит! Натурально уронил челюсть, глядя на девочку в коротком тёмно-синем платьице и белом кружевном фартучке, с огромными бантами на милых тёмно-русых хвостиках. Он помнил, какие мягкие у неё волосы. А эти белые гольфы до колен… Прямо девочка для ролевой игры! Никогда прежде его тело не реагировало на подростков и детей. И ему было не по себе, что отреагировало сейчас, на эту пигалицу в костюме ребёнка! Дурацкая была затея приволочься сюда! Ещё и двигатель очередной арендованной тачки не завёлся сразу! Сжав руль до скрипа оплётки, мужчина уронил на руки голову. В зал сходить надо! Прямо сейчас. Поколотить кого-нибудь, спустить пар… Попробовал завести двигатель снова — провал! А тем временем явился курьер с цветами. Снова белые розы. Кира ассоциировалась у него только с этими цветами. Хрупкая, нежная, но холодная и недоступная, со своими острыми шипами… Девушка приняла цветы с таким мученическим выражением на лице… Точно не рада! Даже подружка, что прыгала вокруг, как паяц, радовалась больше. Он разозлился и в третий раз провернул ключ в замке зажигания. Наконец-то двигатель заурчал! Вывернул с парковки и тут заметил, как Кира поднесла букет к лицу и с затаённой улыбкой вдохнула аромат. Что за чёрт! Так она рада или нет? Завтра поговорит с ней. Сегодня нельзя — слишком взвинчен для разговора, а завтра поговорит! В контракте прописан ужин для группы, и ни слова о том, как он будет проходить. Очкастая дамочка прописала продукты, переживая о диете, но забыла о рассадке подопечных. Наверное, прежде им не предлагали ужинать…

Я снова получила букет. Снова розы. Снова белые. Снова целая охапка. Нет, вазу не куплю, пусть хоть каждый день присылает по букету! Да и уже плевать. Один день, и этот тип останется в прошлом. Только женщина, живущая внутри меня, уже тосковала. Дура! Как есть дура!

Я попрощалась с ребятами, пообещала, что, если буду в состоянии, загляну к ним на часок после репетиции. Но уже знала, что нет. Сегодня из нас выжмут всё. Потому что завтра загадочная частная вечеринка, а послезавтра перелёт и акклиматизация. Да, нас, скорее всего, прямо из аэропорта повезут к месту событий. А потом следующий самолёт и новый концертный зал. В лучшем случае будет гостиница с мягкой кроватью раз в два-три дня, но вероятнее всего спать придётся в самолётах, аэропортах или автобусах. А сегодня репетируем в костюмах! С макияжем, причёсками, с настроением…

И я полетела собираться на репетицию… О том, что гостем, а скорее всего хозяином вечеринки может быть Райт, старалась не думать. Даже если и так, он просто заказчик. Перетерпеть вечер можно. И через несколько часов этот пугающий мужчина будет уже далеко!

Сегодня было много накладок. С костюмами всегда так, особенно с атрибутами. Берёшь в руки реальный вейл*, а не дублёра, и как в первый раз танцуешь! Другой вес, другая амплитуда, динамика, в руке ощущается по-новому, это всё отвлекает, и танец превращается в борьбу с атрибутом. Будто и не было пятнадцати лет опыта! Начинаешь спотыкаться, крутишь как-то не так уверенно, путаешься в куске ткани… В общем мучились все, и практически в каждом номере было, что доработать по костюмам. Костюмеры сегодня тоже присутствовали, но по-моему больше как зрители. Их редко допускали до программы, поэтому наши старушки глазели во все глаза!

Он пересмотрел целую кучу записей выступлений «Мираля», но сейчас всё равно был впечатлён. В живую было совсем иначе. И рабочий процесс — это совсем другая история. Пользуясь тем, что на первых рядах царила суета, и никому не было до него дела, он пересел поближе, и теперь видел даже лица, мимику… Кира была на высоте! Педагоги её ругали за что-то, да и сама она, заканчивая пару номеров на полу, разочаровано-злобно била по нему ладошками, но Александр не мог понять, в чём проблема! Видимо про это говорила их очкастая дамочка, намекая на его некомпетентность… Но он и не собирался судить. Просто наслаждался её эмоциями. Ведь завтра, увидев, для кого танцует, она уже вряд ли будет такой же естественной.

— Кольцова, в чём дело! — набирала обороты очередная перепалка. — Ты опять не докручиваешь!

— Да потому что я запутываюсь в этом долбанном шарфе! Ткань слишком тяжёлая, мне нужно привыкнуть.

— Все вон со сцены. Перерыв пять минут, Кольцова привыкает к шарфу! Вперёд!

Развернулась, устало прошлась к центру сцены и с мрачным выражением на лице снова и снова начала повторять отрывок танца. А педагог комментировала, направляла, подсказывала… Хотя мужчине казалось, заткнись эта тётка, Кира быстрее привыкнет, к чему она там привыкала! Здесь и сейчас она ему нравилась ещё больше. Стойкая, как оловянный солдатик, сильная, целеустремлённая, и идеальная в своей стихии. Он восхищался ровно до того момента, пока не увидел постановки с парнями. Выпрямился напряжённо, едва ли отдавая себе отчёт в том, почему вдруг окружающий мир подёрнулся заметной красноватой дымкой гнева. Внимательно следил за всеми этими поддержками и прочей парной хернёй. В груди закипала жгучая собственническая ревность! Каждый раз, когда кто-то хватал Киру, хотелось сломать мерзавцу руки, которыми тот это делал. Хвала всем богам, никакого подтекста за пределами номера между партнёрами не было, только поэтому мужчина стерпел. А пара сильных номеров в конце, где девушка танцевала одна, сместили его эмоции в какое-то совсем уж дикое и неподдающееся осмыслению русло. Он как заворожённый ловил каждое движение, каждый её взгляд, смену сценических настроений и так проникся всем этим, до кома в горле, до мурашек и затаённого дыхания! А когда упала, закончив финальную партию, вскочил с места и даже сделал шаг, но вовремя себя осадил. Всего лишь танец! Всего лишь игра… Девушка лежала на сцене и, похоже, не могла встать. Кто сказал, что танцы — это легко? Вот так каждый раз выворачивать себя наизнанку, не только физически, но и эмоционально. Находить в себе и вытаскивать наружу нужные здесь эмоции… Он был поражён! И внутренней силой, волей участников коллектива. И тем, что дисциплина здесь почти армейская, а труд ничуть не легче, чем на его тренировках перед соревнованиями. Только и того, что синяки не от ударов противника, а от падений и прочих неплановых случайностей. Естественно после такого взобраться по лестнице на четырнадцатый этаж — ерунда! Сила воли — тоже отсюда. Нет, эта девчонка будет терпеть и идти только к своей цели, какими плюшками её ни прельщай на свою сторону. Всё блин по-серьёзному!

Очкастая дамочка выгнала всех со сцены и подозвала его, чтобы составить программу на завтра. Ну да, в контракте ведь оговорен всего час! Пришлось задержаться, хотя он планировал хотя бы убедиться, что девушка села в такси, что таксист довёз её до дома. Сам бесился от того, что становится тревожной мамочкой. Ведь как-то же она жила всё это время без него! И выжила! Но эмоции не спешили остывать.

Он не мог отделаться от её навязчивого образа в ту ночь. И даже размышлял над тем, чтобы отказаться от контракта. Чувствовал, что его личное безумие пошло по новому кругу. И в центре эта девчонка с серыми глазами. Откинул одеяло, встал. Прошёлся по тёмной комнате, расчерченной квадратами оконных уличных бликов. И вдруг впечатал кулак в стену, да так, что по дому прошёлся гулкий звон. Боль отрезвила. Жаль, ненадолго. Тонкое гибкое тело, которое он однажды сжимал в руках, взгляд серых глаз, испуганный, но любопытный, тёплые губы, не желающие ответить на ласку… сознание мутилось в этой карусели образов. Как же зацепила, зараза! Он уже не был уверен, что хочет просто её тело. Даже не так, он был уверен, что хочет большего. Чтобы так же думала о нём, хотела заговорить, но не решалась, чтобы её так же нестерпимо сильно тянуло к нему. Ему нужны были её мысли, чувства, фантазии, он хотел занимать собой всю её реальность. Только потому, что она была против! А такая, как она, даже если и будет за, никогда не признается! Эта штучка пойдёт до конца в своём намерении оттолкнуть. Потом будет плакать, с ума сходить, но так, что никто никогда об этом не узнает. Он прекрасно знал таких упёртых гордячек! Сами себе на уме! Королевы блин снежных пустошей с ледяной коркой вокруг сердца! Чёрт, и времени ведь совсем нет, чтобы её растопить.

Отправился в кухню, достал аптечку, стакан и бутылку вискаря. Устроился за столом и осмотрел разбитый кулак. Ерунда! В сравнении с тем, что творилось в его дурной башке, пустячковая травма. Залил антисептиком, кое-как забинтовал — чтоб тряпки кровью не марать. Плеснул в стакан виски и залпом опрокинул в себя — только бы отпустило! Грудь будто обручем сдавлена, вдохнуть бы! Второй стакан. Третий… Без перерыва! Подняв ещё стакан, заметил, как побелели пальцы, с усилием сжимающие толстое стекло, как дрожат от злости руки… Да что б её! Чёртова стерва! С размаху швырнул стакан об пол. Бутылка с остатками напитка полетела следом. Не опустило! Сложил дрожащие руки на стол, склонился и обхватил ими голову. Тело так же ощутимо дёргала нервная дрожь. И виски совсем не глушил толкотню назойливых мыслей, главной из которых был одна: что со всей этой сранью делать! Уже понимал, девчонку не отпустит, по крайней мере, пока не насытится ей. Но как? Как блин?!! Действовать сейчас, быстро, грубо — только испаршивить всё к чертям! А ждать полгода… Расхохотался: ну не идиот ли он? Таких, как она, у него очередь. Таких, да не таких же, чёрт! Зараза! И ведь уедет… А кататься за ней — да проще сразу себе яйца отрезать! И оставить её здесь ни предлога, ни причины… разве что визы им закрыть… проверку какую организовать? Чёрт, да ради чего?! Ради эфемерной фантазии? Мысль — полное дерьмо! Вообще всё, что с ним сейчас творится, бред сивой кобылы! Стоит ли девчонка таких нервов? Может она и в постели-то такое бревно, что проще посадить на ближайший самолёт! Хотя… любое бревно можно разогреть, если знать, как… Ну и зачем? Жениться на ней? Какая из неё жена! Будет пропадать на своих танцульках… Да и он будет откровенно херовым мужем! Просто не готов ещё. Пока строил карьеру, не нагулялся особо. Гадкие мысли, рушащие весь его мир к чертям собачьим! Всё же дурная затея с этой завтрашней частной вечеринкой. Да и гостей особо не пригласил… И совершенно точно не получится никакого разговора с девчонкой. Точно ведь шарахнется в сторону… А ему потом очередная порция чувства вины, алкоголизм перед сном и импотенция на пару ночей даже при желании и желающих! Зараза! Посадить её в самолёт, и пусть летит, куда хочет!

Он встал, прямо по хрустящей стеклянной крошке дошёл до бара и достал очередную бутылку виски. Скрутил крышку, сделал несколько глотков прямо из бутылки и поморщился. Постоял, уперев руку в стену. Наконец-то по телу волной разошлась вожделенная тёплая слабость. Вот теперь мысли должны улечься. Забыл уже, что такое эмоции и как их побороть. Докатился, бухает, чтобы уснуть!

Но засыпал всё равно с её образом…