Сбежать от Енота

ГЛАВА 4

Через два часа неспешных прогулок Ингри прокляла всё на свете. Такая идиотская субстанция, как гордость, требовала держать себя в руках, поэтому Ингри мило улыбалась и вполуха слушала, что ей рассказывает Аарн, в мыслях представляя, как окажется в своём ужасном розовом домике.

Похоже, спутник оказался весьма внимательным, и от него не скрылось состояние спутницы, и он, явно себе на выгоду, предложил завершить пробный период и уже завтра встретиться и обсудить все возможные перспективы их сотрудничества. Ингри от радости едва не закричала “Да!”, но смогла сдержаться.

И вот она, добравшись до дома, с наслаждением стянула туфли на каблуках и одну из них даже со злостью запустила в стенку.

— Бум! — недовольно прокомментировала эту выходку туфля.

— Дзванг! — ответила ей задетая фарфоровая вазочка, упавшая на пол и разлетевшаяся на десятки мелких осколков.

— Да чтоб вас! — рыкнула Ингри и расплакалась.

Всё шло не по её плану, а держать себя вечно в руках у неё попросту не было уже сил. Плотина, создававшая образ уверенной в себе женщины, рухнула, дав волю тщательно скрываемой части личности. За долгие годы ей было так много чего сказать.

Ингри посмотрела на минное поле, в которое превратился пол прихожей, вздохнула, на одной ноге, той, которой досталась туфля, допрыгала до полочки и взяла тапочки. Ноги гудели и даже немного опухли. А всё потому, что Диэния Дэенс не обладала магическими талантами от слова вообще и не могла поддерживать себя волшебными заклинаниями. Во время похода Ингри то и дело себя одёргивала, чтобы не проколоться на такой маленькой детали. А теперь… да что уж теперь? Тут бы тазик с чуть тёплой водой и просто посидеть.

Осколки вазы скрипели под ногами, цеплялись за юбку платья, всячески напоминая о несдержанности, а Ингри лишь всхлипывала и жалобно подвывала, понимая, что даже имея возможность всё исправить при помощи магии, не хочет этим заниматься. Пусть. Сколько там стоит эта фаза? Вот пусть Линсент раскошелится. Чай не маленький и должен знать, что не рабыню себе приобрёл, а работника, которому положен отпуск!

— Ну да, да, кто его тебе даст. Как будто ты всю жизнь должна расплачиваться за одну-единственную ошибку прошлого, — пробурчала Ингри, шмыгнув носом.

Она как раз добралась до ванной, в которой было одно из многочисленных зеркал в полный рост. Замерев перед ним, госпожа Лонс внимательно рассматривала себя. Глаза покраснели, нос припух, губы искусаны чуть ли не до крови. Подол платья покрылся пылью.

— А вот это может быть проблемой. Надо будет нанять горничную. Приличная леди не может сама заниматься подобными мелочами. А Диэния Дэенс именно из таких. Драконы! Сколько условностей и лжи. Сколько… лжи…

И она резко развернулась чтобы, поглядывая на отражение, сражаться с корсетом. Ленты с радостью поползли по кольцам для шнуровки, а Ингри почувствовала себя счастливой. Всего на мгновение, но как же дорога бывает возможность вдохнуть полной грудью! Лиф платья и юбка полетели вниз, Ингри добралась до таза, наполнила его водой и, чуть пошатываясь, пошла в спальню.

Ноги горели огнём. Казалось, не было ни одного места, которое не болело, как ни наступай. Откинувшись в кресле, госпожа Лонс застонала от удовольствия. Пожалуй, это лучшее, что с ней происходило за последние часы.

— Итак, что мы имеем? — спросила она саму себя, прикрыв глаза.

Тут должна была быть реплика кого-то из химер, но никого в спальне не было, и Ингри пришлось продолжить странный разговор с самой собой.

— Ну… Его мы, определённо, намём. Не столько потому, что он обладает какими-то незаурядными талантами, хотя следует отметить, что этот Аарн весьма внимателен, сколько потому, что вариантов у нас нет, а нам нужен посыльный. Ну не искать же тебе самой горничную, да, Ингри? О, как бы сейчас пригодился бокальчик вина… или бутылочка старого доброго виски.

Пошевелив пальцами, Ингри поморщилась. Похоже, красивые туфельки оказались весьма коварны и вдоволь истерзали её ноги, оставив несколько мозолей. Как им удалось достичь подобного эффекта между пальцами, оставалось загадкой, а вот фактом было то, что это драконовски больно!

— И лекаря надо будет позвать. Заодно смогу посмотреть, насколько ответственен наш милый друг. Итак, горничная — раз, лекарь — два, и этот оболтус — три. Вот уже набирается приличное количество людей, за работу которых придётся платить Линсенту. И меня это радует. О-о да, как же меня это радует! Чтоб ты провалился, старый генератор новостей! НЕужели у тебя нет хотя б капельки такта?

Вздохнув, Ингри поняла, что нет, “такт” и “Линсент ди Ворджа” понятия совершенно несовместимые. Именно поэтому у него всегда есть самые свежие сплетни и слухи. Тот самый случай, когда то ли профессия накладывает отпечаток на человека, то ли человек находит ту работу, к которой у него лежит душа”.

— Душа? У этого пройдохи? Да не верю я, не верю! — засмеялась Ингри, вспомнив, как Линсент гоняет своих сотрудников.

Кроме криставидения под крылом у господина ди Ворджа было ещё кое-что. А именно две газеты. Одна для высшего света, а вторая — жёлтая пресса для простолюдинов. Естественно, новости в каждой подавались под своим соусом.

— Неудивительно, что Гаринор его ценит. Так умело управлять мнением толпы… Да уж, тут тебе, госпожа Лонс, ещё бы поуиться. Твой отбор, главный проект, по сути, ничего не дал обществу, кроме, конечно, раскрытого преступления. Но об этом никто не узнает, кроме Лиловой канцелярии.

Ингри засмеялась. Да жу, теперь у цвета истины появилось много новых дополнительных значений. Вроде новомодного цвета волос.

— А теперь пора заканчивать этот день, — решительно заявила Ингри, резко вставая с кресла.

Мокрые ступни проскользили по начищенному паркету, доставив свою хозяйку прямо до кровати. А то, что первым встретился с изножьем лоб, ну так разве это беда?

“Бам!” — запели вместе лоб и кровать.

— У-у-у-у! — завыла в ответ Ингри. — Такими темпами я целая из этого отпуска не вернусь. Нужно срочно брать себя в руки!

Поднявшись, она буквально заползла на постель, спрятавшись с головой под одеялом. Хотелось закрыться от внешнего мира и просто забыться

— Имя… у меня есть моё имя. Даже если ты похоронил настоящую меня, Гаринор, даже если я могу прийти на свою могилу, я не перестану быть Атарией. Атарией Урспен. Невероятно талантливой химеристкой и просто хорошим человеком, который просто хотел сделать этот мир лучше. Запомни это, запомни хорошенько, вредное твоё величество!