Сценарист

12

Стоило Джули подумать о том, что хуже этот день уже быть не может, как данная максима была опровергнута.

Конференц-зал, где общественная организация проводила благотворительный аукцион, оформили как ханский шатер. С центра потолка свешивались полотнища из яркого шелка и расходились к углам, а на стенах красовалось множество зеркал, из-за которых помещение просто сверкало. Официанты были одеты в восточные костюмы. Вместо цветов на столах стояли композиции из павлиньих перьев.

У Джули оказалось очень мало времени, чтобы оценить все эти изыски. Первым, кого она увидела, войдя в зал, был Митчелл.

Рядом с ним стояла красивая рыжеволосая женщина в платье изумрудного цвета, вышитом стеклярусом. Смотрелись они потрясающе. Дерек и его спутница стояли в группе других гостей, потягивали шампанское и болтали.

Митчелл поймал взгляд Джули, и несколько секунд они смотрели друг на друга. Может быть, Дерек, как и она, удивился, почему их пути стали постоянно пересекаться, хотя раньше они ни разу не встречались? Или встречались, но не обращали друг на друга внимания? Это вряд ли. Если бы она видела его раньше, до того как села в самолет в аэропорту имени Шарля де Голля, то запомнила бы.

Рыжая что-то сказала, и Митчелл снова повернулся к ней.

Сознание того, что в зале находится Дерек, делало для Джули этот и без того длинный и совсем неинтересный вечер еще длиннее. К сожалению, она пообещала организаторам аукциона остаться до конца и даже задержаться.

Хорошо хоть, не предполагалось утомительного ужина за столом, только фуршет. Сначала будет представлено новейшее оборудование для детской онкологической больницы и показан душераздирающий видеофильм, подчеркивающий необходимость наличия в лечебном учреждении такой аппаратуры, взывающий к щедрости присутствующих. Картина, которую Джули пожертвовала для аукциона, была одним из сорока лотов, самыми дорогими из которых оказались путевки, гарантирующие респектабельный отдых, и подвеска с бриллиантом в десять каратов.

— Привет, Джули.

Голос послышался сзади. Она обернулась и увидела Дуга и Шэрон Уиллер. Дуглас слегка приобнял подругу своего покойного брата. С Шэрон они поцеловались, точнее, коснулись друг друга щеками. Жена Дуга была в красном шифоновом платье, на шее и в ушах — бриллианты.

— Прекрасно выглядишь, — искренне сказала Джули.

— Спасибо. Ноги уже болят… — Шэрон высунула одну ногу из-под длинного, в пол, платья, чтобы показать Джули свои туфли.

— Ради таких туфель можно и потерпеть.

Довольная Шэрон улыбнулась:

— Я тоже так подумала, но сейчас, когда простояла в них несколько часов, совсем другого мнения.

— Мы не ожидали тебя здесь сегодня увидеть, — сказал Дуг.

Пол принял приглашение для них обоих за несколько дней до смерти, но Джули не стала им это объяснять.

— Я пожертвовала для аукциона картину, — она кивнула в угол зала.

Предметы, предназначенные для продажи, выставили в оазисе, сотворенном с помощью искусственных песчаных дюн и живых пальм.

— Надеюсь, ты не очень расстроилась, — сказала Шэрон.

— По какому поводу?

— Насчет похорон… Ты не восприняла это как оскорбление? Если бы ты сидела вместе с членами семьи, Джули, нас бы не поняли. Там были сестры Мэри, племянники и племянницы Пола. Неудобно… — Шэрон коснулась руки Джули. — Я бы очень огорчилась, если бы узнала, что ты обиделась. Пожалуйста, скажи, что все понимаешь.

— Я прекрасно все понимаю, Шэрон.

Миссис Уиллер улыбнулась, но Дуг уловил подтекст. Он смотрел в пол и выглядел немного смущенным. Дуглас считал, что с Джули поступили некрасиво, а неспособность жены понять это не делала чести и ему.

Пол цементировал отношения всех членов семьи. Без него им будет трудно. Джули мельком подумала, какими окажутся отношения Уиллеров в будущем, но тут же отогнала эту мысль. Разберутся как-нибудь.

— Крейгтон с вами? — спросила она нарочито дружелюбно, хотя чуть не задохнулась, произнося его имя.

— Нет, — сокрушенно вздохнула Шэрон. — У него какие-то важные дела. Встреча с друзьями.

Насколько знала Джули, у Крейгтона не было друзей. Рядом с ним находились люди, работающие за деньги: массажист, тренер по теннису, партнер, с которым он играл в гольф. Пол рассказывал ей, что племянник часто пользуется услугами представительниц древнейшей профессии, но у него никогда не было подруги в традиционном смысле этого слова. По словам Пола, Крейгтон являлся постоянным клиентом известного среди мужчин агентства.

«Он считает своими друзьями персонажей из фильмов, я так думаю, — сказал ей как-то Пол с раздражением во время одного из их разговоров о Крейгтоне. — Они всегда рядом с ним. Мне даже кажется, Крейг с ними разговаривает».

Крейгтон нанимает людей, чтобы его обслуживали. У него есть свой мир — виртуальный. Но похвастаться тем, что у него имеются друзья, Уиллер-младший не может.

Шэрон обманывалась относительно своего сына. Джули это стало ясно вскоре после того, как она познакомилась с родственниками Пола. Шэрон или вообще не имеет представления о настоящей сущности своего драгоценного чада, или отказывается ее признавать.

— Ты давно виделась с Сэнфордом и Кимбалл? — спросил Уиллер.

— Дуг, это же светское мероприятие, — вытаращила глаза Шэрон. — Наш первый выход после… ну, ты знаешь. Можно хоть один вечер об этом не говорить?

— Минуту, Шэрон, — сказала Джули и повернулась к Дугласу. — Я разговаривала с ними сегодня утром. Они приходили в галерею. Принесли последние фотографии человека, который вызвал их интерес Ты знаешь, что я имею в виду.

— Ты видела его раньше?

— Нет.

— Я тоже. Ко мне они приходили днем в офис Я сказал, что не отличу этого парня от Адама. Сэнфорд попросил меня взять снимки домой и показать Шэрон.

— Я тоже никогда его не видела, — вставила свое слово миссис Уиллер.

— А Крейгтон? — нарочито рассеянно спросила Джули.

— Он фотографии еще не смотрел. Насколько мне известно. — Дуг сделал глоток из бокала, потом второй и третий.

«Немного нервно», — подумала Джули.

— Полицейские собираются показать самую четкую фотографию по телевизору, — сказала она, обращаясь к обоим.

— Да, они мне сказали. В сегодняшних новостях, — Дуглас посмотрел на часы. — Мы пропустим.

— Детективы надеются, что кто-нибудь его узнает, позвонит и назовет имя. — Теперь Джули смотрела в глаза Дугу.

— Почти не сомневаюсь, что такие найдутся. Какой-нибудь гость отеля. «О, это же мой кузен такой-то. Он заходил ко мне каждый день, пока я был в Атланте», — Уиллер отпил еще один глоток.

— И что потом?

Вопрос показался риторическим даже самой Джули.

— Мы знаем не больше, чем ты. Кроме этих мутных снимков, у полиции ничего нет.

Шэрон, которая с интересом рассматривала собравшихся и прислушивалась к разговору вполуха, взяла мужа под руку:

— Мне кажется, та бриллиантовая подвеска, которая идет первым лотом, очень хороша.

— Вероятно, да.

— Разве ты не хочешь помочь детям, больным раком?

— Джули, если я не вернусь через пятнадцать минут, приходи спасать меня и мою кредитную карту, — Дуглас улыбнулся, но Джули видела, что он рад возможности закончить беседу насчет полицейского расследования.

— Дожми его с этой подвеской, Шэрон. Больнице нужна новая аппаратура.

— Я постараюсь, — совершенно серьезно ответила миссис Уиллер.

Они отошли, но Джули недолго простояла в одиночестве. К ней постоянно подходили друзья и знакомые. Кто-то не упоминал Пола совсем, а кто-то не мог говорить ни о чем другом. С некоторыми она перекидывалась лишь парой слов, после чего люди вежливо извинялись и отходили, радуясь, что выполнили неприятную обязанность. Другие вели себя так, будто собирались взять ее под свою опеку.

Если бы Джули не пообещала, что проконтролирует отправку картины покупателю, она бы уже давно ушла. Ей вовсе не хотелось быть здесь источником любопытства или жалости. Люди, наблюдающие, хорошо или плохо она справляется с ситуацией — внезапной потерей Пола, были Джули неприятны. Она вообще могла отказаться прийти сюда, и никто бы ее не упрекнул в этом.

Джули Рутледж пошла туда, где была выставлена пожертвованная ее галереей картина. Она подумала, что, придя на аукцион, приняла правильное решение. После разговора сегодня утром с полицейскими ни в коем случае не нужно было менять свои привычки или делать что-то такое, что могло вызвать у кого-то мысль, что ей есть что скрывать.

После того, что заявила Роберта Кимбалл, Джули на мгновение потеряла дар речи. Затем она сказала, почему-то заикаясь:

— Вы что… вы х-хотите сказать, что я… что я з-знаю преступника? Что я знала, что должно с-случиться? Что я имею к этому какое-то отношение?

— Не надо нервничать, — улыбнулась Кимбалл, и это окончательно вывело Джули из себя. — Просто такая мысль была высказана, вот и все.

— Кто же ее высказал?

— Один наш коллега. Он этим делом не занимается и почти ничего не знает о вас. Мы с детективом Сэнфордом считаем его теорию сомнительной, но должны проверить все версии, даже самые невероятные.

Джули ни секунды не верила в это объяснение. Она заявила полицейским, что больше не скажет им ни слова без своего адвоката, и попросила впредь ее без крайней нужды не беспокоить.

Как им вообще могла прийти в голову такая абсурдная мысль? И очень обидная, потому что каждая минута, которую они потратят на проверку этого нелепого предположения, пойдет в ущерб тому, чтобы поймать преступника. Если они будут разглядывать в лупу ее, Крейгтон ускользнет от расплаты за убийство своего дяди.

— И сколько просят за эту картину?

Знакомый голос отвлек Джули от мрачных мыслей. Она обернулась. Перед ней стоял Дерек Митчелл, вроде бы рассматривающий полотно, хотя на самом деле он смотрел на нее. Адвокат был один, без своей рыжеволосой спутницы.

— Начальная цена — пять тысяч.

Он присвистнул:

— Неплохо.

— Вас это интересует?

— У меня в спальне есть пустое место.

Фраза была с подтекстом, и это не ускользнуло от Джули. Она скосила глаза и увидела, что рыжеволосая красавица разговаривает с другими гостями. Дерек проследил за ее взглядом и слегка улыбнулся. Джули разозлилась окончательно.

— Может быть, вам стоит посоветоваться со своей подругой? — язвительно спросила она. — Вдруг ей не понравится?

— При выборе картины для спальни имеет значение только мое мнение. Впрочем, ваше тоже будет учтено, мисс Рутледж.

Взбешенная, Джули, чтобы не смотреть в глаза этому наглецу, сфокусировала взгляд на его запонках из черной эмали.

— Картина неплохая, и автор модный.

— Вы позволите?

Адвокат положил руку на талию Джули и мягко отодвинул ее в сторону, чтобы пройти к столу и сделать заявку. После того как Митчелл убрал ладонь, она все еще чувствовала исходящий от него жар. Джули протянула ручку, и он записал цену — свое предложение.

— Привет, — это была рыжая красотка. — Вы Джули Рутледж.

— Верно.

Вблизи женщина оказалась еще красивее. Она назвала свое имя, но Джули потом не смогла его вспомнить — в тот момент ее слишком смущали близость Дерека Митчелла и все еще ощущаемый жар его руки на своей талии. Она злилась за то, что все это так на нее действует.

— Я знала Пола Уиллера, — продолжала рыжая. — Пару лет назад мы вместе работали в одном комитете. Пол был настоящим джентльменом.

— Да, это так.

— Примите мои соболезнования, — женщина сделала подобающее случаю лицо.

— Спасибо.

Дерек вернул Джули ручку — она была еще теплой.

— А можно больше не принимать заявки? — спросил Митчелл с улыбкой. — Я на самом деле хочу купить эту картину.

— Вы всегда можете повысить цену.

— Да, конечно. Я буду следить за тем, есть ли спрос, — он взял рыжую под руку, извинился, и они отошли.

Джули едва успела перевести дыхание, и к ней подошел Дуглас:

— Ты знакома с Дереком Митчеллом?

Она притворилась удивленной:

— С кем?

— Это человек, с которым ты только что разговаривала. Адвокат.

Джули взглянула в сторону, куда направились Дерек и его рыжеволосая спутница.

— Это он Дерек Митчелл? Я его совсем не знаю.

— А мне показалось, что вы хорошо знакомы…

— Он сделал заявку. Собирается купить картину.

Уиллер наклонился к столу, чтобы прочитать то, что написал Митчелл.

— Бог мой! Теперь я не удивляюсь, что он может себе позволить отказать нам…

Джули посмотрела на цифру и ахнула — Митчелл утроил начальную цену. Тем не менее сейчас ее больше интересовало совсем другое.

— Что ты хочешь этим сказать? Что значит отказать вам?

— После серьезных раздумий, так он выразился, Митчелл решил, что не может представлять наши интересы.

— Он объяснил, в чем дело?

— Сказал, что очень занят.

— Вот как.

— Но это ложь, Джули.

Конечно, больше, чем Дерек Митчелл, за картину никто не дал. Когда в конце вечера объявляли собранные суммы, все собравшиеся ему аплодировали. Он скромно поклонился. Рыжая женщина приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Когда благотворительный аукцион закончился, люди стали расходиться, а Джули пошла в одно из подсобных помещений. Представитель общественной организации принес туда картину, и она положила ее в специально приготовленный для перевозки ящик.

Для доставки тех лотов, которые покупатели не могли увезти с собой, наняли специального человека. Таким образом, Джули была свободна от необходимости сама доставить картину Дереку Митчеллу.

Закончив упаковку, она прошла через зал. Там остались только уборщики — разбирали шатер и прочие сооружения. Никого не оказалось и в коридоре, по которому она двинулась дальше, минуя пустые комнаты и кабинеты, к лифту, спускающемуся в гараж с парковкой. Джули оставила машину там, а не у входа.

Она немного нервничала, подходя к лифту и нажимая на кнопку «Вверх». В подошедшей кабине никого не было, и молодая женщина немного поколебалась, прежде чем войти в нее. Она все-таки зашла в лифт, сказав себе, что ведет себя глупо. Не может же она всю оставшуюся жизнь избегать лифтов!

Тем не менее сердце ее сильно колотилось. Лифт дополз до уровня гаража, где стояла ее машина, и двойные двери разъехались в стороны. Перед кабиной никого не было. Ни людей, одетых нормально, ни, разумеется, мужчины в темных очках и лыжной маске с акульей пастью.

Джули вышла и направилась к пандусу. Потолок здесь был низким, свет тусклым. Вокруг не было ни души, поэтому звук ее шагов казался очень громким.

Затем Джули услышала металлический звук. Она остановилась и повернулась туда, откуда он донесся. Угол гаража оказался в полной темноте и отчасти загорожен большой колонной, за которой вполне мог кто-то спрятаться. Достаточно большой для того, чтобы там укрылся мужчина, который только что щелкнул зажигалкой и сразу опустил крышку, загасив огонь.

Джули сразу сообразила, что ей в этом фильме отведена роль девицы, попавшей в беду.

— Не слишком ли сия сцена затрепана даже для тебя, Крейгтон? — В пустом помещении раскатилось эхо. — Мы ее видели в стольких картинах, что со счету можно сбиться. Жертва в темном пустом гараже… Согласись, — добавила она, порадовавшись тому, что голос не дрожит, — это тебя недостойно.

Зажигалка снова щелкнула и тут же закрылась.

Этот звук был более чем утилитарным, но в данной обстановке оказался страшным. Джули не верила, что Крейгтон Уиллер выскочит из-за колонны и бросится на нее. Он всего лишь хочет напугать свою жертву, отомстить за их встречу и разговор вчера в клубе, обозлившись на то, что она случайно увидела, как он любуется собой в зеркале. Крейгтон всего лишь пытается ее напугать.

Так ли это?

Пока ему удается не попасть под подозрение в убийстве своего дяди. Возможно, это дает ему ощущение неуязвимости. Крейгтон и так настолько самовлюблен, что считает, будто правила, общие для всех, для него не существуют. Безнаказанное преступление может обострить это чувство, и он теперь решит убить сам, а не заставит кого-то сделать это за него.

У Крейгтона есть основания желать ее смерти.

И тут Джули испугалась. Она открыла машину с помощью пульта дистанционного управления, метнулась к ней, быстро села и сразу заперла все двери. Когда она задом выехала с места и рванула вперед — шины взвизгнули. Джули проехала мимо колонны, не рискнув посмотреть на нее, но уголком глаза видела, как вспыхивает и гаснет желтый огонек, вспыхивает и гаснет.

Джули вылетела на улицу на такой бешеной скорости, что, когда, притормозив, она расплачивалась со служителем, ей еще казалось, что она мчится вперед. Выезжая на бульвар, она смотрела в зеркало заднего вида. Следом никто не ехал.

Руки молодой женщины были холодными и влажными. Плечи ныли от напряжения. Крейгтон может радоваться — ему удалось вывести ее из равновесия. Но ведь он не знает этого, не так ли? Она не стала играть в эту глупую игру. Она посмеялась над ним, а затем уехала. Верно, уехала поспешно, но, будем надеяться, все-таки не произведя впечатления перепуганной до полусмерти жертвы. Уиллер не мог знать, насколько он ее испугал, и ей следует этим утешиться.

Приехав домой, Джули увидела, что посмеялась не столько она, сколько над ней.

Первым признаком того, что что-то не так, оказалась неудачная попытка открыть гараж с пульта. Она оставила машину на дорожке и пошла к двери. Открыла ее и вошла в дом. Щелкнула выключателем, но свет не зажегся. Электричества не было только у нее — у соседей светились все окна.

Джули осторожно пробралась к столику в холле, в ящике которого лежал маленький фонарик. Батарея работала, но луч был слабым, и она, не разглядев скамейку, налетела на нее и чуть не упала. Вообще-то эта скамейка всегда стояла вдоль стены напротив столика, а теперь она оказалась выдвинутой на середину холла.

Одно дело — проблема с электричеством, и совсем другое — мебель не на своем месте. Джули прекрасно помнила, что сама скамейку не передвигала.

Неужели к ней залезли грабители? А если они все еще здесь? Первой мыслью Джули было повернуться и выбежать из дома, одновременно набирая номер службы спасения, но она сумела взять себя в руки. Прежде чем делать поспешные выводы и впадать в истерику, нужно убедиться в том, что опасность действительно существует. Она стояла неподвижно, прислушиваясь. Не услышала ничего, только глухие удары крови в собственные барабанные перепонки.

Отодвинув скамейку коленом, Джули осторожно двинулась вперед, освещая себе дорогу фонариком. Она зашла в гостиную, затем в столовую, но в этих комнатах на первый взгляд все было как обычно. Мебель и вещи на своих местах. Тут явно никто не шарил.

Молодая женщина направила луч вниз и обратила внимание на то, что ковровая дорожка под ее ногами лежит чуть под углом — так, как ее последний раз оставила горничная после уборки. Вряд ли бы грабитель умудрился не сдвинуть дорожку с места.

— Чтоб ты сдох, — слова, произнесенные шепотом, были адресованы Крейгтону Уиллеру.

Это его рук дело. Он довел ее до того, что она боится в собственном доме. Он заставил ее испугаться простой скамейки, хотя совершенно очевидно, что горничная, наводя порядок, просто сдвинула ее и забыла поставить на место.

Джули двинулась в спальню, подсвечивая себе дорогу фонариком. Она встала на пороге, помедлила и обвела лучом комнату. Не заметив ничего необычного, молодая женщина вошла и направилась к стенному шкафу. В эту минуту она и услышала какой-то звук в той части дома, которая осталась позади.

Все благие намерения Джули оставаться спокойной сменило одно чувство — страх. Она быстро выключила фонарик, в полной темноте подползла к краю кровати и принялась шарить под матрасом, разыскивая револьвер, который Пол прикрепил к пружинам скотчем.

Оружие было на месте, и Джули рванула скотч. Револьвер оказался тяжелым и холодным. «Он заряжен, но ради предосторожности я оставил два гнезда пустыми», — сказал ей тогда Пол. Джули вспомнила, как он несколько раз повторил ей, что прежде чем вылетит пуля, придется спустить курок три раза.

Все тело Джули покрылось холодным потом. Она часто и неглубоко дышала. Страх, испытанный в гараже, теперь, когда она поняла, что в ее доме кто-то есть, вырос в тысячи раз. Она поняла, насколько сейчас уязвима.

Сердце ее готово было выскочить из груди. Крепко сжав губы, Джули заставила себя дышать носом, чтобы противник не услышал ее шумное дыхание. Она отползла от кровати и забилась в угол. Держа револьвер обеими руками, Джули прицелилась. В двери, на пороге, как раз в этот момент возник силуэт — темная тень на фоне более светлой.

— Не двигайся!

Фигура, не обращая внимания на предостережение, шагнула в комнату.

Джули нажала на спусковой крючок.