Сценарист

25

Кимбалл и Сэнфорд решили разделиться, чтобы не терять времени. Пока Роберта расспрашивала Эриэл Уильямс, Гомер находился в анатомическом театре и наблюдал за вскрытием тела Билли Дьюка.

Кто куда пойдет, они решали, бросив монету. Сэнфорд проиграл. Он взял с собой две пачки мятной жвачки и, пока длился этот малопривлекательный процесс, одну почти прикончил. Закончив, помощник патологоанатома поручил ассистенту зашить разрез и пошел к раковине, чтобы вымыть руки. Сэнфорд, радуясь, что все позади, спросил его предварительное мнение.

— Дьюк истек кровью?

— Ножевая рана определенно могла быть смертельной. Он бы истек кровью. Вскоре. — Патологоанатом стряхнул с рук капли воды и оторвал бумажное полотенце. — Но, насколько я понимаю, этот человек появился на месте преступления незадолго до того, как получил рану.

— Правильно. У нас есть точный график, начиная со звонка в службу спасения.

— В любом случае он умер до того, как истек кровью. Причиной смерти стало что-то другое.

— Например? — Сэнфорд был ошарашен этим заявлением.

— Пока не знаю. Сообщу вам позже.

Гомер приехал в полицейское управление раньше, чем туда явилась Кимбалл. Роберта принесла пачку соленых крекеров и протянула напарнику.

— Зачем мне это? — удивился Сэнфорд.

— Тебе всегда неважно после вскрытия. А крекеры солененькие…

— Спасибо, — он сунул в рот сразу две штуки. — Что ты узнала у этой Уильямс?

Кимбалл пересказала все, что поведала ей Эриэл.

— Она показалась мне очень напуганной. Девушка не слишком охотно рассказывала о своих отношениях с Дьюком, но ее можно понять. Кстати, Эриэл сказала, что, хотя это и звучит бессердечно, она рада, что Билли больше не будет осложнять ей жизнь.

Сэнфорд жевал один крекер за другим.

— О Джули Рутледж она что-нибудь говорила? Дьюк когда-нибудь о ней упоминал?

— Никогда.

— Это было бы слишком просто, — проворчал Сэнфорд.

На его столе зазвонил телефон, и Гомер взял трубку:

— Еще раз здравствуйте, доктор. Вот это скорость! Да, выкладывайте. — Сэнфорд внимательно слушал, а затем удивленно поднял брови. — Он умер от чего? — Наклонившись, детектив схватил ручку и блокнот, что-то записал, затем подвинул блокнот Кимбалл.

Дальше Сэнфорд слушал, не перебивая. Через несколько минут он сказал:

— Как все укладывается по времени, вы можете нам сказать? Угу. Ладно. Как с вами связаться, если нам понадобится кое-что уточнить? Прекрасно. Спасибо, что так быстро все сделали, — Сэнфорд положил трубку.

— Некроз печени в результате отравления, — Кимбалл еле разобрала каракули в блокноте. — Я не поняла, Гомер. Билли Дьюка отравили?

— Патологоанатом считает, что речь идет об ударной дозе ацетаминофена.

— Парацетамола?

— Скорее всего, парацетамола в сочетании с пропоксифеном. Это сильное болеутоляющее, просто так в аптеке его не купишь. Нужен рецепт.

— Ты уверен?

— Разве ты не читаешь буклеты, которые нам все время раздают на улицах представители фармакологических компаний?

— Я даже сомневаюсь в том, что подобной ерундой занимаешься ты, — рассмеялась Кимбалл. — Откуда патологоанатом знает, что стало причиной смерти Билли Дьюка? У него не было времени на полный токсикологический анализ.

— Он опытный специалист. Сказал, что в его практике были подобные случаи. Поскольку лекарства доступны всем, ими часто пользуются самоубийцы. Иногда, правда, спохватываются. Док сейчас мне рассказал про одного такого парня. Он передумал умирать после того, как десять часов назад выпил таблетки, штук тридцать-сорок. Позвонил в службу спасения, и его сразу забрали в больницу. Ввели противоядие, которое обычно срабатывает, если есть время. Но в том случае доза была огромной, да и ждал этот придурок слишком долго. Остановить процесс не удалось. У парня отказала печень, и он умер. Наш доктор его как раз и вскрывал. У Билли, по его мнению, с печенью было то же самое. Он сказал, что сделает все необходимые анализы, но и без них уверен в том, что говорит.

— Значит, Билли Дьюк, когда проник в дом Джули Рутледж, уже был обречен. Он умирал.

— Похоже на то. — Сэнфорд раскрыл блокнот и просмотрел свои заметки. — Грэхэм говорил, что они видели рвотные массы на кровати мисс Рутледж, на полу в ванной комнате и на комоде. По-видимому, Билли Дьюк какое-то время пробыл в доме, прежде чем она пришла и поняла, что дело неладно. Док говорит, что парню наверняка становилось все хуже и хуже и, в общем и целом, он чувствовал себя дерьмово.

— Эта передозировка была преднамеренной? Самоубийство?

— Если так, зачем Дьюк притащился к мисс Рутледж? Умереть в ее доме?

— Наверное, была какая-то важная причина, — вздохнула Кимбалл. — Значит, она не соврала, когда сказала, что Билли выглядел совсем больным…

— Пусть так, — Сэнфорд захлопнул блокнот. — А теперь мне бы хотелось знать, был ли у нее рецепт на пропоксифен.

— Эй, Линдзи! Мы не вовремя?

Даже в джинсах и растянутой футболке вместо вечернего платья рыжая приятельница Дерека выглядела потрясающе. Сегодня ее роскошные волосы были собраны в хвост. Линдзи с любопытством перевела взгляд с Митчелла на Джули, потом сделала шаг в сторону и пригласила их войти в дом.

Дерек поцеловал ее в щеку:

— Я бы сначала позвонил, но нам вроде как пришлось поторопиться.

— Я слышала. О вас без конца говорят в новостях. Ты теперь адвокат мисс Рутледж?

— С ночи. Джули, это Линдзи Граве.

Женщина улыбнулась и сказала:

— Мы с вами виделись на благотворительном аукционе. Помните?

— Помню, — улыбнулась в ответ Джули. — Это ничего, что мы врываемся к вам так бесцеремонно?

— Ничего. У вас неприятности?

— Еще какие, — признался Дерек. — Впрочем, не до такой степени, что ты нарушишь закон, если впустишь нас.

Линдзи рассмеялась:

— Я бы вас впустила, даже если бы за вами гналась толпа полицейских. Входите. Прошу прощения за наряд — я пересаживала цветы.

Они прошли в опрятную кухню.

— Где Джексон? — спросил Дерек.

— У друга. Я поеду за ним в пять часов. Хотите что-нибудь выпить?

— Спасибо, нет, — отказалась Джули.

— Вообще-то мы к тебе приехали, чтобы посмотреть кино, — Митчелл показал ей пластмассовую коробку с диском, который они купили по дороге. — Можно воспользоваться твоим телевизором?

— Конечно. А что случилось с твоим?

— Я не хочу ехать домой. И у Джули мы пока показаться не можем. Там после обыска, который сделала полиция, все вообще, наверное, вверх дном. Все очень непросто, Линдзи, но я надеюсь, что этот фильм поможет нам разобраться.

— В чем?

— Пока мы этого и сами не знаем, — честно ответила Джули.

Ей Линдзи понравилась, потому что явно была готова помочь своему старому другу. И его новой подруге тоже. Хозяйка показала на комнату рядом с кухней и сказала Дереку:

— Ты не хуже меня знаешь, где все находится, сам устанавливал. Все, что есть в холодильнике, в вашем распоряжении. Я буду около дома, если понадоблюсь.

Джули прошла за Дереком в маленькую уютную гостиную, где, судя по всему, Линдзи проводила большую часть своего времени. На столе — игровая приставка, рядом наполовину собранный пазл. Под диваном — тапочки. На этажерке — стопка журналов и несколько книг, явно читаных-перечитаных. На полке под огромным плоским телевизором, висящим на стене, лежали диски.

— Ты подарил им телевизор?

— В прошлом году на Рождество.

— А что ты подарил в этом?

— Компьютер. — Увидев на лице Джули удивление, Дерек потупился: — Я знаю, что во всем потакаю Джексону. Отлично знаю. Но мне это доставляет удовольствие, а он вовсе не избалованный ребенок. Линдзи об этом позаботилась.

Они сели на диван, и Дерек включил видеоплеер.

— Ты этот фильм видела?

— Нет.

— Я тоже. — Пока шли титры, Митчелл улыбнулся: — Считай, что мы с тобой в последнем ряду. Ты позволишь мне тебя обнять? Сколько часов уже прошло с нашего последнего объятия…

— Половину этого времени ты на меня злился.

— Но это вовсе не значит, что мне не хотелось на тебя накинуться.

Дерек взял ее руку и начал большим пальцем водить по ладони. Ощущения, поднимающиеся вверх по руке, были изумительными, но Джули решила не поддаваться искушению:

— Мы пропустим первые сцены.

Это был еще один триллер Хичкока, холодящая душу история серийного убийцы из Лондона. Дерек прогнал большую часть картины, выискивая самые страшные сцены.

— Я чувствую себя психопатом, маньяком, которого интересует только насилие.

Центральный эпизод был шедевром кинематографического кошмара в его самом шокирующем виде. Просмотрев сцену, Дерек остановил плеер. Минуту они сидели молча. Были слишком потрясены, чтобы говорить. Наконец Митчелл посмотрел Джули прямо в глаза:

— Мы думаем об одном и том же?

Она кивнула.

— Как в «Незнакомцах в поезде». Убийство. Жестокое. Преднамеренное.

— И, подобно тому злодею, этот такой…

— Сосредоточенный на своей идее. Холодный. Безжалостный.

Фильм они досмотрели молча. Линдзи вошла чуть ли не в ту минуту, когда он закончился.

— Скоро пять. Мне пора ехать за Джексоном. Я что-нибудь могу для вас сделать, когда буду в городе? А еду вам привезти?

— Нет, спасибо. Мы сделали все, что хотели, — Дерек встал и обнял ее. — Сомневаюсь, что мы с Джули еще будем здесь, когда ты вернешься.

— Перед тем как уйти, все закройте и включите сигнализацию.

Джули встала:

— Я тоже вам очень благодарна, Линдзи.

— Не стоит благодарности. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, у вас все будет в порядке. — Она ласково улыбнулась Джули, шепнула что-то на ухо Дереку и поцеловала его в щеку.

Джули подождала, пока Линдзи уйдет, и сразу спросила:

— Что она тебе сказала?

Митчелл не ответил. Он достал свой мобильный телефон и проверил входящие звонки.

— Я отключал звук… Так, Додж звонил два раза.

— Линдзи сказала что-то обо мне? — Джули решила не отступать.

— Она сказала, что рада, что мы с тобой вместе.

— С чего она это взяла?..

— Полагаю, заметила, каким мечтательным становится твой взгляд, когда ты на меня смотришь.

Джули залилась краской, а он рассмеялся:

— Может быть, женская интуиция? Впрочем, не знаю. — Дерек пожал плечами и продолжил возиться с телефоном. — Сообщение Додж не оставил… Вероятно, сие означает, что новости плохие.

— Ты говорил обо мне с Линдзи?

— Нет, конечно. Но в тот вечер, после благотворительного аукциона, когда я вез ее домой, она сказала, что я должен выждать какое-то время, из уважения к памяти Пола Уиллера, и куда-нибудь тебя пригласить.

— Правда?

— Правда. Но я уверил Линдзи, что ждать мне ничего не надо, поскольку я уже переспал с тобой и…

— Что?!

Дерек усмехнулся:

— Успокойся. Я шучу.

— Ты ей точно не рассказывал про самолет?

— Да нет же! За кого ты меня принимаешь! — Он быстро набрал номер Доджа. — Но Линдзи действительно понукала меня позвонить тебе. Сказала, что ты умная, элегантная, очаровательная… Как раз такая женщина, какая мне нужна.

— А ты что сказал?

Дерек сделал страшные глаза:

— Пробормотал что-то насчет того, что не нуждаюсь в свахах. Дескать, большое тебе спасибо. А затем я поехал к тебе домой, где ты меня едва не застрелила. Эй, Додж! Прости, я не мог сразу…

Джули прислушалась, но разобрать, что говорит Хэнли, не сумела. Поняла только одно — голос у него был тревожный.

Дерек перебил Хэнли:

— Нет, мы полностью одеты. Мы у Линдзи Граве. Приехали, чтобы посмотреть фильм, который Билли Дьюк… Ладно, подожди, — он включил громкую связь. — Говори. Теперь мы оба тебя слышим.

Додж спросил с места в карьер:

— Мисс Рутледж, вам когда-нибудь выписывали сильные болеутоляющие средства?

— А в чем дело?

— Ответьте мне, пожалуйста.

— Да, выписывали. Прошлой весной.

— У меня есть неофициальная информация по вскрытию Билли Дьюка…

— Он умер в результате ножевого ранения?

— Нет. Но лучше, если бы так. Тогда можно было бы говорить о самообороне.

Не сводя глаз с Дерека, Джули села на диван, с ужасом ожидая, что скажет им Додж.

— Патологоанатом считает, что Билли Дьюк умер от смертельной комбинации лекарств — ударная доза болеутоляющего средства плюс еще что-то там…

Додж замолчал, явно ожидая реакции от одного из них или от обоих. Дерек молчал. Джули беспомощно взмахнула рукой.

— Пол вбил себе в голову, что я должна научиться играть в гольф, чтобы мы потом могли делать это вместе. Мне игра не давалась, да и учиться вовсе не хотелось. Я почти обрадовалась, когда потянула мышцы спины. Сильно… Это дало мне возможность прекратить занятия. Доктор выписал и противовоспалительное средство, и болеутоляющее. Но я выпила только две таблетки… Противовоспалительный препарат снял боль очень быстро, так что мне не надо было ничего другого.

— Полицейские перетряхнули всю вашу аптечку и не нашла никакого болеутоляющего, — вздохнул Додж. — Кимбалл позвонила в вашу аптеку. Там нашли рецепт. Вы получили его в марте.

— Ты не выбросила оставшиеся таблетки, Джули? — спросил Дерек.

— Нет. Я хотела, чтобы они были под рукой, если меня снова станет беспокоить спина.

Последовала короткая многозначительная пауза. Потом Додж продолжил:

— Сэнфорд провел некоторые изыскания. Симптомы передозировки включают рвоту, дезориентацию, затруднения при ходьбе и речи, конвульсии и так далее. То самое, о чем вы говорили полиции, мисс Рутледж.

— Неубедительно, — снова вмешался Дерек. — Это симптомы и многих других заболеваний.

— Они сделают полный токсикологический анализ. Может быть, печень Билли Дьюка действительно накрылась из-за чего-то другого. Но пока…

— Это нам на пользу не пойдет.

Судя по всему, Дерек и Додж понимали друг друга с полуслова. Джули решила, что они и думают одинаково.

— Полагаю, вы считаете, что это подтверждает мою вину, мистер Хэнли.

Додж зашелся кашлем, а потом проскрипел:

— Вовсе нет, мисс Рутледж. Наоборот. Я должен перед вами извиниться.

Брови Дерека взлетели вверх:

— И за что же ты извиняешься?

— На Крейгтона Уиллера действительно в юности заводили дело, как ты и предполагал. Материалы мне дали на пять минут, но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что вы оба были правы насчет него с самого начала. Этот Уиллер настоящий урод!

Там много чего написано, но я скажу вам главное. И вот еще что. Когда я все это узнал, очень испугался, что мы можем опоздать.

Дерек и Джули тревожно переглянулись, но промолчали. Додж продолжил:

— В одном классе с Крейгтоном учился некий Джерри Баском. Выпендрежная такая школа в Северной Каролине… Крейгтон заявил, что Джерри принуждал его к сексу в раздевалке, вот он и отсек ему мизинец охотничьим ножом. Вместо того чтобы просто сказать: «Нет, спасибо», придурок искалечил парня… Баском клялся, что он ничего такого Крейгтону не предлагал. Полиция поинтересовалась, зачем этому мерзавцу вообще в школе охотничий нож. Тут уж Уиллеры обратились к родителям Джерри и предложили замять дело.

— Готов поспорить, — сказал Дерек, — что, кроме всего прочего, ну отступных, причем немаленьких, еще подразумевалось, что если Баскомы не хотят, чтобы их сына объявили извращенцем, который сделал своему однокласснику — такому хорошему мальчику! — неприличное предложение, им лучше замолчать.

— Все может быть, — согласился Додж. — Обвинение Крейгтону так и не предъявили. Уиллеры решили эту проблему.

— Все-таки заплатили?

— А ты как думаешь? Переходим к следующему эпизоду. Крейгтону пятнадцать, он в лагере. Некая Сара Уокер обвинила его в изнасиловании. Она призналась, что напилась на пикнике какого-то пойла, которое неизвестно как попало в лагерь. Крейгтон предложил ей прогуляться по лесу, подышать. Когда Сара, шатаясь, оттуда вышла, у нее по ногам текла кровь… Девочка была в истерике. Крейгтон без тени смущения заявил, что якобы не знал, что Сара девственница, что она сама его домогалась, а он только дал ей то, чего она так хотела.

— Ну разумеется! Девочка попросила, чтобы ее изуродовали! — не смогла сдержаться Джули.

— Крейгтон назвал это грубым сексом. Цитата из его объяснения. Сара была в очень тяжелом состоянии. Пришлось обратиться к психотерапевту. Ее родители требовали, чтобы Крейгтону предъявили обвинение, но тут внезапно рот открыли другие участники того пикника, готовые присягнуть, что девочка и на самом деле была не девочка. Дескать, если бы Сара согласилась пойти в лес с ними, они повели бы себя так же, как их хороший друг, отличный парень — Крейгтон Уиллер.

— У Крейгтона нет друзей! — опять не выдержала Джули.

— Зато полно денег, которыми можно заплатить и не за такие заявления, — Додж снова закашлялся.

— Давай я догадаюсь, чем все закончилось, — предложил Дерек. — Ничем.

— Обвинения были сняты, после того как Сара Уокер отказалась давать показания.

— Сколько же ее родителям за это предложили?

— Спроси у Крейгтона, — посоветовал Додж. — Есть еще кое-что. Элисон Перри пошла к нему на свидание в день его шестнадцатилетия. Он повез ее кататься в своем новом кабриолете… Можно я не буду вам рассказывать подробности? Уж очень противно…

— Противно? Тебе? Значит, Крейгтон уже тогда был горазд на выдумки… — Дерек провел ладонями по лицу.

— Но хоть раз дело дошло до суда?

— Нет, мисс Рутледж.

— Уиллеры всегда откупались…

— И, возможно, давали взятки кое-кому в полиции. Для страховки, — сказал Додж. — Неизвестно, что он еще натворил… То, что у этого «вьщумщика» есть явные отклонения в психике, лично у меня сомнений не вызывает. Я вот к чему это говорю: боюсь, что Крейгтон Уиллер уже дорос до убийства…

— Отклонения у него, а главная подозреваемая я, — судорожно рассмеялась Джули.

— Держи нас в курсе, Додж, — сказал Дерек, перед тем как попрощаться.

— Непременно.

Он отключился. Митчелл задумчиво смотрел на свой телефон.

— Что теперь? — Джули показала ему глазами на телевизор. — Фильм нам ничего не подсказал.

— Я так не считаю. — Теперь Дерек глядел на темный экран, как будто что-то на нем видел. Потом он посмотрел на Джули. — Не похоже, что у Билли Дьюка имелись диски на выбор, чтобы скоротать время в мотеле. У него в сумке был только один диск. Почему именно этот фильм? Почему Крейгтон решил дать его Дьюку? Когда он это сделал? И где? — Митчелл ударил кулаком по ладони. — Черт возьми, почему мы никак не можем их связать?

— Я надеялась на девушку, которая его опознала. Но если верить Доджу, ничего интересного она Ким-балл не сказала.

Внезапно Дерек перестал ходить по комнате.

— Помнишь, я говорил тебе, что главный мотив — всегда деньги.

— Да.

— Это в криминалистике закон номер один. А знаешь, что такое закон номер два?

— Нет.

— Все врут.

Крейгтон ушел из дома родителей через калитку для прислуги, чтобы не встретиться с репортерами, которые постоянно дежурили у главного входа. Он поехал в свой пентхаус и следующие полтора часа провел в домашнем спортзале. Потом он перешел в солярий, чтобы выровнять загар. За этим последовал паровой душ, затем — горячий душ с мылом и наконец ванна с ледяной водой, чтобы закрыть поры. Крейгтон почистил зубы, подстриг и обработал пилкой ногти, поработал щеткой для волос и пригладил брови.

Прежде чем начать одеваться, он замер, чтобы полюбоваться своим отражением в зеркальных стенах ванной комнаты. Крейгтон разглядывал свое обнаженное тело во всех ракурсах и не находил в нем ни одного изъяна.

Со спины он напоминал себе статую Адониса. Широкие плечи, узкие бедра. Ягодицы тугие, немного вогнутые по бокам. Идеально стройные ноги, тонкие лодыжки…

Вид спереди нравился Крейгтону еще больше. Что там могло не понравиться? Чуть выбеленные солнцем волосы. Глаза цвета аквамарина. Нос, который мог бы вызвать зависть даже самого лучшего и дорогого пластического хирурга. Губы прекрасной формы, чувственные, не слишком яркие и не слишком маленькие. А челюсть достаточно тяжелая. Подбородок квадратный.

Волосы на груди у него не росли. Если бы они были, Крейгтон обязательно сделал бы эпиляцию. Волосатые мужчины напоминали ему дикарей, грызущих кости животных и совокупляющихся с женщинами с грязными ногами. Отвратительно.

Его грудь была гладкой. Крейгтон дотронулся до сосков и, когда они затвердели, стал их щипать, пока наслаждение не перешло в боль. Его пенис шевельнулся, затем наступила полная эрекция. Он чуть не прослезился, любуясь такой красотой.

Крейгтон мастурбировал медленно, не торопясь, растягивая наслаждение от секса со своими бесконечными отражениями в зеркалах. После оргазма он почувствовал одновременно и эйфорию, и опустошение.

Уиллер надел на себя все новое. Предстоящая ночь была особенной, и ему хотелось выглядеть как можно лучше. К сожалению, никто, кроме него, об этом не узнает. Если бы он мог с кем-нибудь поделиться, как гениально использовал сюжет фильма, превратив его в реальную драму!..

Убийство Дьюка можно было бы считать заслугой Джули, равно как и убийство дяди Пола — заслугой Билли, если бы не… Никто не знал и никогда, увы, не узнает, что Билли Дьюк был только исполнителем, а придумал все он, Крейгтон Уиллер.

Стыд и срам, что он лишен заслуженного признания. Но остаться безвестным — цена, которую приходится платить за особый тип его таланта. Даже когда Крейгтон был еще подростком, ему приходилось мириться с тем, что никто никогда не узнает — не сможет догадаться — о его гениальности.

Кроме него самого и, разумеется, его жертв.

Сегодняшняя главная героиня была удивительно наивной. Она умрет в полном изумлении, потому что до последней минуты не будет понимать, что ее ждет. Идеальный кровавый монтаж.