Сценарист

24

Когда Дерек вернулся в номер, Джули разговаривала по телефону с Кейт. Она сказала, что Билли Дьюк действительно был в ее доме и умер тоже там и что все это просто ужасно.

— К сожалению, в новостях все правда. Дьюк на самом деле был ранен ножом, но… — Джули взглянула на Митчелла, который сделал ей страшные глаза. — Это дело полиции, Кейт. Я не должна болтать на эту тему.

Дальше Джули стала уверять, что с ней все в порядке, насколько это возможно в такой ситуации. Затем она поручила Кейт заниматься всеми делами галереи и ждать дальнейших распоряжений.

— Надеюсь скоро вернуться на работу, — сказала Джули на прощание.

— Ты сказала Кейт, где находишься? — спросил Дерек, как только она отложила мобильный телефон в сторону.

— Нет.

— Хорошо.

— Я скрываюсь от полиции? Избегаю ареста?

— Пока нет.

— Ты поедешь в свой офис?

Дерек отрицательно покачал головой:

— Нет. Я позвонил Марлин и сказал то, что ей следует знать. Сообщил, что меня не будет весь день. Она сообразит, как нужно отвечать на вопросы, если они последуют.

— Уклончиво?

— Да, именно так.

— А как же твои клиенты?

— У тебя самая сложная ситуация, поэтому все мое внимание сейчас тебе.

— Спасибо.

— Не даром. Ты получишь счет. Впрочем, ты можешь себе это позволить.

Джули нахмурилась:

— Такие замечания я не хотела бы слышать.

— Поэтому ты мне ничего и не сказала? Чтобы избежать подобных замечаний? Или тот факт, что ты унаследовала состояние Уиллера, просто выпал у тебя из памяти?

— Скажи, какое я должна была выбрать время, чтобы сказать тебе об этом?

— Любое.

— Например?

— Когда мы встретились.

— Разве такое можно сказать незнакомому человеку?

— Да, это было бы неловко. И до секса, и после него. — Джули залилась краской, но ответить ничего не успела, потому что Дерек паузы не сделал: — А как насчет следующего дня, когда я пришел в галерею?

— Ты был в ярости. К тебе нельзя было подступиться.

— Могла бы сказать вчера.

Ей нечего было ответить.

— Раньше или позже это должно было всплыть, Джули.

— Я надеялась, что позже. Я этого так боялась…

— Тогда почему, ради всего святого, ты не поделилась своими опасениями со мной?

— Потому что знала, какой будет твоя реакция. Понимала, что это все изменит…

— Ты права, черт побери! Это действительно все меняет! — взорвался Митчелл. — У тебя появляется самый старый мотив в истории юриспруденции!

— Я понимаю. Я знала, как на это посмотрят Сэнфорд и Кимбалл, да и все остальные тоже. Как это будет выглядеть с твоей точки зрения…

— Во всяком случае, не так плохо, как это выглядит сейчас.

Джули чуть не плакала.

— Это была ошибка. Нужно было все тебе рассказать…

Дерек немного смягчился.

— Я злюсь на себя не меньше, чем на тебя. Я с самого начала знал, что ты что-то от меня скрываешь.

— На самом деле ты разозлился меньше, чем я ожидала.

— Как Дерек Митчелл — мужчина, с которым ты провела, смею надеяться, не самую плохую ночь в своей жизни, я просто в ярости, — он махнул рукой в сторону раздвижных дверей, отделяющих гостиную от спальни. — Там ничего… Мы с тобой… Как ты могла… — от его красноречия не осталось и следа. Он выругался. — Ладно, об этом мы поговорим потом. Как Дерек Митчелл — твой адвокат…

— Ты все еще мой адвокат?

— Полиция сильно удивится, если я вдруг отступлюсь, после того как накануне во всеуслышание объявил себя представителем твоих интересов. Гнев — эмоция, которую я не могу себе позволить. Гнев непродуктивен. Равно как и привычка оглядываться на прошлое. Ты ошибся, оценивая присяжного, который, как тебе казалось, будет на твоей стороне, ты просчитался, думая, что твой свидетель окажется более убедительным, чем свидетель обвинения, вранье твоего клиента вышло наружу в суде, и ничего уже изменить нельзя. Что сделано, то сделано. Ты принимаешь это как факт и двигаешься дальше, — Дерек сел на диван лицом к Джули. — Итак, начнем с главного. Кимбалл и Сэнфорд захотят узнать, когда все это произошло.

— Когда Пол изменил завещание? Первый раз он упомянул об этом год назад и то и дело возвращался к этой теме. Я пыталась его отговорить.

— Они в этом сильно усомнятся, Джули.

— Но это правда.

— Кто сумеет отказаться от таких денег?

— Я сумею. Я и отказывалась, но Пол ничего не хотел слушать. Он велел своему адвокату составить новое завещание. Пол подписал его во вторник утром, перед нашей встречей в «Молтри».

— Так вот что вы праздновали.

— Пол, но не я. Он был доволен. Я же…

— Неужели недовольна?

— Я сомневалась. Знала, что это так или иначе приведет к неприятностям.

Дерек минуту помолчал, а потом спросил, что думал адвокат Уиллера по поводу нового завещания своего клиента.

— Он не пытался отговорить Пола от этой затеи?

— Я не присутствовала при их разговоре, но, когда мы встретились после смерти Пола, он был очень добр ко мне. Я тогда сказала, что не буду торопиться с утверждением завещания.

— Крейгтон поторопится.

— Адвокат будет на моей стороне.

— Выходит, Уиллеры были не в курсе того, что Крейгтон ничего не наследует. И до сих пор об этом не знают…

— Полагаю, что так. Пол настаивал на том, чтобы это оставалось тайной как можно дольше. Мне кажется, он боялся, что Крейгтон может что-то сделать. Пол не скрывал своей привязанности ко мне. Крейгтон также не скрывал, что ему это не нравится.

— Он видел в тебе угрозу.

— Поэтому я очень удивилась, что убили Пола, а не меня…

— Доджа это тоже удивило.

Дерек рассказал Джули, что он сказал Хэнли по этому поводу.

— Наверное, ты прав, — согласилась она, немного подумав. — Если бы Крейгтон велел убить меня, игра, которую он затеял, оказалась бы не столь интересной, но, боюсь, он эту игру еще не закончил, — Джули прижала руки к груди. — Что Билли Дьюк делал в моем доме, Дерек?

Он пожал плечами:

— Подбрасывал улики. Чтобы тебя можно было считать причастной к преступлению.

— Если мы сможем доказать, что он пришел именно за этим…

— Не удастся.

Джули удивилась:

— Почему?

— Потому что тогда получится, что в «Молтри» Билли действовал, исходя из каких-то лишь ему ведомых соображений или что он решил подставить тебя — свою сообщницу. В любом случае Крейгтон Уиллер здесь ни при чем.

— Билли Дьюк делал это для Крейгтона.

— Полагаю, это так. Но полицейским такая теория не подойдет.

— Почему?

— Они спросят тебя, почему Крейгтон, если все эти побрякушки были у него, не спрятал их в твоем доме, когда был там в первый раз и копался в твоих вещах.

— Полиция об этом не знает.

— Узнает. Нужно, чтобы узнала. Это единственное объяснение того, почему ты затеяла дома генеральную уборку, о которой твоя горничная сказала Кейт, а та сообщила детективам.

— И они решили, что это существенно.

— Не зря же они детективы.

Джули прикрыла глаза рукой.

— Далее…

Она застонала:

— Есть еще и далее?

— У Билли Дьюка не оказалось с собой оружия. Следовательно, мы не можем утверждать, что он проник в твой дом для того, чтобы причинить тебе вред.

— Вроде как мы друзья.

— По крайней мере, знакомые.

— Но я его не впускала. Он сам залез.

— Это кое-что. Но немного.

Джули вздохнула:

— Плохи дела, так?

— Не стану тебя напрасно успокаивать. Они знают, что у тебя был мотив.

— Новое завещание Пола. Но как насчет возможности? Когда я, предположительно, затеяла все это с Билли Дьюком? До вчерашнего вечера я его вообще не видела.

— Существует масса свидетельств противоположного, — предостерегающе поднял палец Митчелл. — Звонки с его мобильного. Появление Дьюка в галерее. Твоя пуговица в его номере. Твои волосы в его машине. Все улики косвенные, но если их сложить вместе плюс состояние Пола Уиллера… Вполне достаточно, чтобы у любого прокурора потекли слюнки.

Джули встала, пошла к бару, открыла банку колы, но поставила ее, так и не отпив.

— А Крейгтон опять вне подозрений.

— Боюсь, что ты права. Тот, кого он сделал козлом отпущения, мертв, и до сих пор никому не удалось найти между ними связь.

— Где они могли встретиться? В Небраске?

— Что такому урбанисту и сибариту, как Крейгтон Уиллер, делать в Омахе, штат Небраска? Он, полагаю, содрогается от одной мысли о том, что ему придется просто пролететь над Омахой на самолете.

— Крейгтон отправился туда, чтобы сделать Билли Дьюка своим сообщником.

— Поменяться убийствами.

— Вдова за его дядю.

— Может быть.

В ответе Дерека Джули послышалось сомнение, и она спросила:

— Что не так?

— Сначала нужно выяснить, был ли Крейгтон в Омахе. И, если Билли Дьюк сидел за решеткой, где они могли встретиться, чтобы заключить свою дьявольскую сделку? Думаю, Крейгтон мог навестить его в тюрьме, но…

—…он слишком умен для того, чтобы там не светиться, — закончила его мысль Джули. — В книге регистрации осталась бы запись об этом визите.

— Спасибо. Именно это я и собирался сказать. Если Крейгтон убил женщину на парковке у супермаркета, как призрак, и никто его не заметил, он бы захотел…

—…чтобы кто-то узнал.

На этот раз Дерек удивился.

— Я собирался сказать совсем другое. И не противоречит ли это тому, что ты говорила раньше? Крейгтон предпочитает оставаться в тени.

— Не всегда. Это снова его кинематографически штучки. Если мы досмотрим «Незнакомцев в поезде с того места, где остановились в прошлый раз, ты увидишь один интересный эпизод. Там миллионер появляется на вечеринке. К этому времени весь город говорит об убийстве жены тренера по теннису. На вечеринке одна старуха спрашивает, как это можно кого-то задушить голыми руками. Миллионер любезно предлагает показать и пережимает ей пальцами сонную артерию, впрочем, несильно. Разумеется, никто, кроме тренера, не понимает, что он еще раз проигрывает убийство, которое совершил, Джули смотрела Дереку прямо в глаза. — Крейгтон конечно, не хочет, чтобы его поймали, но, мне кажется, он не прочь похвастаться, в частности пере нами, тем, какой он умный.

— Он желает, чтобы мы поучаствовали в его игре.

— Да, и я боюсь подумать, чем все это может закончиться.

Дерек поднялся и начал ходить по комнате.

— Мы должны найти связь между ним и Билли Дьюком.

Джули взяла листок с номерами телефонов, который Додж вырвал из своего блокнота.

— Галерея не единственное место, куда он звонил не один раз, — Джули ткнула пальцем в номер. — Сюда Дьюк пытался дозвониться даже среди ночи.

— Может быть, это доставка пиццы.

— Ничего подобного. Пока ты выходил с Доджем, я позвонила. Там автоответчик.

— Если этот номер заметили мы, Сэнфорд и Кимбалл, полагаю, тоже не оплошали, — Дерек достал свой телефон и позвонил Доджу.

Хэнли ответил сразу:

— Наверное, у тебя уши горели. Я собирался звонить тебе сам.

— Слушай, в этом списке телефонов…

— Они уже проверили.

— И?..

— Эриэл Уильямс. Двадцать семь лет. До смерти испугалась, когда Сэнфорд и Кимбалл появились у нее на работе, чтобы расспросить о Билле Дьюке.

— Она его знает?

— Девушка призналась, что это она звонила по горячей линии и назвала Дьюка, после того как увидела его фотографию по телевизору.

— Какие у них были отношения?

— Тут она напустила тумана, но общее впечатление такое. Дьюк — ее знакомый, и это знакомство доставило ей много неприятностей.

— Где это знакомство произошло?

— В Небраске. Мисс Уильямс считает, что его зря тогда оправдали. Сказала, что ему самое место в тюрьме. Она вместе со своей подругой переехала в Атланту и совсем не обрадовалась, когда он позвонил и сообщил, что последовал туда же. Но Дьюк настаивал. Звонил и вешал трубку, как и при звонках мисс Рутледж. Странные привычки были у человека…

Дерек переключил телефон на громкую связь, чтобы Джули тоже могла слушать. При этих словах Доджа она взглянула на него с удовлетворением.

— Девушка клянется, что после отъезда из Небраски не видела Билли Дьюка. А еще она сказала, что, когда сегодня утром услышала в новостях, что ее бывший знакомый умер, ничуть не расстроилась, — Додж замолчал, слышалось только его дыхание.

— Она не упоминала о Крейгтоне Уиллере?

— Насколько мне известно, нет.

— Уточни.

— Ладно. Есть кое-что еще. Ты когда-нибудь слышал о фильме «Исступление»?[33]

— Нет, — Дерек взглянул на Джули, и она отрицательно покачала головой.

— Ну, не знаю, что это означает и означает ли что-либо вообще, — сказал Додж. — Но в сумке Дыока был диск с этим фильмом.

— Я не могу в это поверить, — сказала Шэрон Уиллер, намазывая маслом сырное печенье. — Джули на такое не способна.

Ее супруг отодвинул тарелку. Он вообще не прикоснулся к ленчу.

— Я в это не верю, — повторила Шэрон.

— А я верю. Никогда ей не доверял. — Крейгтон жестом велел Руби налить в его стакан чай со льдом. — С ней и дядей Полом было что-то не так.

— Не так?

— Да, отец. Не так. Я никак не мог понять, в чем дело… Но что-то определенно было.

Руби, не скрывая своего недовольства, налила ему чай. Крейгтон схватил ее другую руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Экономка вырвала ее и пошла к двери, что-то бормоча себе под нос.

— Спасибо! — крикнул Крейгтон ей вслед.

Сегодня ничего не могло испортить ему настроение. Утром Крейгтон включил телевизор и услышал, что Билли Дьюк умер. В доме Джули Рутледж. По-видимому, в результате ножевого ранения. Услышав такие новости, он даже испытал эрекцию.

Билли Дьюк потащился в дом Джули. Джули ударила его ножом. Он мертв, а она под подозрением.

Идеально! Лучше не придумаешь!

Разве он не гениален? Все тщательно продумал. Пуговица от блузки, которую так легко было обронить на кухне в мотеле «Вид на сосны». Несколько волос, которые он сунул в машину Билли. Крейгтон планировал, что полиция найдет Дьюка мертвым в мотеле и улики приведут полицию прямиком к Джули Рутледж, но вышло еще лучше. По такому сценарию она выглядит виновной куда больше. Соответственно, и действие более захватывающее.

Судьба Билли была предрешена с самого начала. Крейгтон ни минуты не собирался оставлять его в живых. После того как Дьюк выполнит свою часть сделки, он умрет. Однако потом Крейгтон решил, что позволить Билли немного пожить все-таки можно. Пусть сначала увидит, как умрет его бывшая подружка. Умрет ужасной смертью, которую она заслужила.

Но Билли сам вынудил Крейгтона изменить очередность. Сначала он притащился к нему домой, чтобы оставить записку. Это было глупо. Его сентиментальное заявление: «Она еще совсем ребенок, и я не всегда был к ней справедлив» убедило Крейгтона в том, что Билли, несмотря на то что много раз ругал свою подругу последними словами за то, что она дала против него показания, все еще к ней неровно дышит. Человек в таком состоянии способен на опрометчивые поступки. Например, он может признаться.

Так что прощай, Билли! Ты хорошо сделал свое дело.

В мотель «Вид на сосны» Крейгтон явился во всеоружии. Билли любил пиво. Он был слишком погружен в свои печали, чтобы заметить, как долго Крейгтон открывал бутылки. Дьюк ничего не заподозрил.

Интересно, а позже, когда все его внутренности начали болеть и он почувствовал себя ужасно плохо, догадался ли Билли, в чем дело? Может быть, он решил, что ветчина была несвежей. Или сыр. А может, подумал, что заболел желудочным гриппом.

На самом деле отравление Билли Дьюка не доставило Крейгтону ни малейшего удовольствия. Он не видел, как тот умирал. Может быть, если бы он при этом присутствовал… Когда они в последний раз перекусывали, Крейгтон твердил себе, что убивает этого человека — это все равно что смотреть, как он умирает. Хотя на самом деле все было скучно. Совсем не так возбуждающе, как смотреть на фонтан крови из перерезанной глотки собаки.

Но результат был, а иметь все сразу человек может не всегда.

Крейгтон собирался заехать в тот мерзкий мотель еще раз, прежде чем труп Билли начнет вонять, и по искать украденные украшения и часы дядюшки Пола, потому что был уверен, что жадный сукин сын безбожно врал, когда говорил, что все выбросил. Возможно, от пистолета он избавился так, как рассказал. Даже у Билли Дьюка хватило бы ума не рисковать быть пойманным с орудием убийства, но драгоценности — это деньги, а Билли их очень любил.

Теперь Крейгтон был избавлен от этой необходимости, потому что по причине, которая останется тайной за семью печатями, Билли отправился домой к Джули Рутледж. То, что Дьюк умер именно там, сыграло на руку Крейгтону, а кроме этого его мало что интересовало. Он был чист, как новорожденны младенец, а Джули оказалась кругом виноватой.

Ха-ха-ха.

Этим утром, чтобы отпраздновать такой замечательный поворот событий, Крейгтон звякнул в агентство, и ему тут же прислали девушку. Так уж получилось, что, когда позвонил отец, она делала ему минет. По высшему классу. Было очень трудно скрыть свое возбуждение. Тем не менее он постарался. Сказал отцу, что да, он слышал утренние новости по поводу Джули, и разве это не чудовищно?

Отец ответил, что важно, чтобы мнение семьи было единым, и предложил — на самом деле, приказал — ничего не говорить журналистам. Как будто он собирался это делать.

— Ты мог бы провести день здесь с матерью и со мной, — сказал Дуг. — Мы должны решить, какую позицию займем.

Крейгтон вовсе не собирался ехать к родителям, и отец это прекрасно знал, но у него было такое прекрасное настроение, что возражать старику насчет предложения занять круговую оборону он не стал.

Выступив с коротким заявлением перед репортерами, которые собрались около их дома, Дуг удалился в свой кабинет, чтобы поработать с бумагами. Шэрон провела утро, занимаясь собой и планируя, что она будет делать, «когда все это уже наконец кончится». Крейгтон сначала отрабатывал движение кисти с помощью машины для подачи мяча, затем решил поплавать в бассейне. Руби спросила, не подать ли ленч на террасу, и Крейгтон похвалил ее, сказав, что это прекрасная мысль. Ели они не спеша.

— Крейгтон, — округлила глаза Шэрон, — неужели ты на самом деле веришь в то, что Джули могла быть в сговоре с убийцей Пола?

— Но ведь все именно так и выглядит, мама. Клянусь, никто не делает такой вкусный салат с курицей, как наша Руби. — Он взглянул на отцовскую тарелку. — Ты не голоден, папа?

— Нет.

— У нас с Джули всегда было мало общего, — заметила Шэрон, небрежно перебирая свои жемчужные бусы. — Она отказалась, когда я предложила ей стать кандидатом на вступление в мой садовый клуб. Впрочем, Джули сделала это очень мило… Но мне казалось, что она действительно любила Пола.

— Да. Джули его любила, — твердо сказал Дуг. — Я в этом уверен.

Крейгтон закатил глаза:

— Ты всегда ее защищаешь.

— Я вовсе ее не защищаю. Я утверждаю очевидное. Меня никто не убедит в том, что Джули договорилась с этим… как его… ну с преступником… убить Пола. Наше отношение к этому будет единым, — подчеркнул Дуглас, глядя на сына. — Мы с уважением относимся к Джули Рутледж, утверждаем, что она была глубоко предана Полу, так же, как он ей, и уверены, что после тщательного расследования все обвинения с нее будут сняты. Всем ясно?

Шэрон протянула руку через стол и коснулась ладони мужа:

— Конечно, дорогой.

Дуглас встал:

— Я буду в кабинете.

— Ему все еще тяжело, — сказала Шэрон, когда супруг скрылся из виду. — Любое напоминание о Поле его расстраивает. Пойду посижу с ним, — она тоже встала и пошла в дом.

Крейгтон потянулся и зевнул. Посмотрел наверх, сквозь ветви дуба, который затенял стол, и задумался, чем бы ему занять остаток дня, раз уж не надо ехать в мотель «Вид на сосны» и искать «Патек Филипп» дядюшки Пола. Теперь, когда все было позади, Крейгтон почувствовал себя слегка расстроенным. План был таким изящным, даром, что ли, навеян одним из его самых любимых фильмов, и прекрасно исполнен.

Все началось прошлым летом, когда его тренер по теннису задержался с другим игроком. Сначала Крейгтон злился, что его заставляют сидеть без дела, но потом все повернулось ему же на пользу. Поджидая тренера, он подобрал газету, которую кто-то оставил, и наткнулся на крошечную заметку о молодой женщине из Атланты, которую повесткой вызвали в суд в Омахе, штат Небраска, для дачи свидетельских показаний.

Самым интересным Крейгтону показался тот факт, что все обвинение и строилось на показаниях этой женщины из Атланты, бывшей любовницы обвиняемого, и вдовы, в ограблении которой его подозревали.

«Вот бедолага, — подумал Крейгтон. — Готов поспорить, ему хочется, чтобы они обе сдохли».

Он не остался на тренировку.

Вместо этого Крейгтон сменил свой «Порше» на джип, купленный неизвестно зачем. Он им пользовался всего несколько раз. Молодой Уиллер первый раз в жизни поехал в магазин «Уолмарт» и купил там самую безобразную, с его точки зрения, одежду, очки для чтения с минимальными диоптриями и красящий шампунь для волос.

До Омахи Крейгтон добирался два дня. В мотеле он остановился под вымышленным именем. На следующий день пришел в зал суда, там как раз шло заседание. Как только появилась вдова, ее окружили местные репортеры. Тетка млела от удовольствия, грелась в лучах славы. Эта крашеная толстая корова, по его мнению, мало походила на обманутую жертву.

Билли Дьюк выглядел каким-то не очень уверенным в себе. Парню нужно было помочь.

В своем мотеле Крейгтон прочитал все, что писали об этом деле в газетах, и посмотрел все передачи новостей по телевизору. Там говорилось, что показания второй свидетельницы были невнятными. Она только дала характеристику обвиняемому, не сказать чтобы лестную. Барышня не отрицала, что они были любовниками. Билли говорил, что любит ее и они скоро поженятся. А сам все это время трахал вдову!

Общественное мнение сложилось. Билли Дьюк был мошенником и даже подонком. Был ли он преступником, предстояло решить после показаний вдовы.

Два дня Крейгтон ездил за ней по пятам, ожидая подходящего момента. Наконец она отправилась в супермаркет. Когда вдова вышла оттуда и подошла к своей машине, Крейгтон с самой обворожительной улыбкой спросил, та ли она женщина, которую он видел по телевизору. Польщенная, тетка улыбнулась. Она похлопала густо накрашенными ресницами, выпятила свою необъятную грудь и сказала, что да, это именно она.

Эта глупая корова была Крейгтону отвратительна. Он постарался не коснуться ее нигде, кроме горла. В остальном все произошло поразительно легко.

К тому времени, когда присяжные заняли свои места в зале суда, Омаха, тряпки из «Уолмарта» и темные волосы ему до смерти надоели…

Вскоре после того, как Билли Дьюка оправдали, Крейгтон просто пришел к нему и представился как человек, которому тот обязан тем, что вышел из-за решетки. Затем он сообщил обалдевшему парню, какой услуги ожидает взамен. Билли был столь потрясен, а может, напуган, смелостью Крейгтона и к тому же так благодарен за свободу, что убедить его не составило труда. Обещанные сто тысяч долларов помогли рассеять все имеющиеся сомнения — как моральные, так и технические.

Билли оказался по-своему хитрым, но играл со всем не в той лиге, в которой отбивал мячи Крейгтон. И даже не в том дивизионе. Имелось еще и не кое пикантное обстоятельство. Билли на самом дел втрескался в ту дуру и умолял не убивать ее.

— Пока смерть не разлучит их…

— О чем ты, милый?

Крейгтон даже не заметил, что он не один и говорит вслух. Мать снова вернулась на террасу. В руках у Шэрон была кофейная чашка.

— Кофе хочешь?

— Нет, спасибо.

— Твой отец разговаривает по телефону с адвокатом Пола.

Она продолжила болтать, но Крейгтон выключил слух. У него не было таких сильных привязанностей, как у Билли. И он вовсе не собирался оставлять свидетелей. Один Бог знает, что мог рассказать Билли своей бывшей подружке, случайно или умышленно, о Крейгтоне Уиллере.

— Один из телевизионных фургонов оставил следы шин на нашей лужайке. Прямо около калитки, — продолжала нести какую-то чушь мать. — Никакого уважения к частной собственности!

Кроме того, это доставит ему удовольствие.

Крейгтон встал.

— Извини, мама. Мне нужно идти.

— Куда? Я думала, ты проведешь с нами весь день. Папа так этого хотел! Он рассердится.

— Переживет как-нибудь.

— Что мне ему сказать? Что у тебя важное дело?

Крейгтон наклонился и поцеловал мать в щеку, затем, выпрямляясь, подмигнул.

— Очень важное. У меня свидание.