Сценарист

5

Шэрон Уиллер писала адреса на последних нескольких десятках карточек. Семья выражала людям признательность за сочувствие, соболезнования и цветы, присланные по поводу смерти Пола Уиллера. Времени на все это уходило очень много. Шэрон занималась формальностями уже несколько дней и сейчас радовалась тому, что они почти закончились.

Крейгтон ворвался в ее кабинет, даже не постучав, и миссис Уиллер почти обрадовалась возможности прерваться. Но тут она заметила, что ее сын взволнован донельзя.

— Мама!

— Да, дорогой.

Крейгтон гневно смотрел на мать, сидящую за письменным столом. В руках он что-то держал, и Шэрон прищурилась:

— Что у тебя там, милый? Видеоплеер?

— Да, мама, — подчеркнуто спокойно сказал Крейгтон. — Видеоплеер. Видеоплеер, который принадлежит мне.

— Ты его оставил здесь. Я вчера вечером посмотрела… Я не думала…

— Верно, ты не думала. Ты включила его, не спросив моего разрешения.

— Крейгтон, ради всего святого, успокойся. Я ведь его не испортила, так?

— Ты оставила его без футляра! Он был на кухне, просто валялся на столе. Я его заметил, когда проходил мимо.

— Может быть, Руби…

— Если тебе нравится быть неаккуратной, будь неаккуратной со своими видеоплеерами, а еще лучше смотри фильмы по платному каналу, если не умеешь ни с чем обращаться так, как следует!

Если Крейгтон не хочет, чтобы кто-то трогал его видеоплееры, не надо их оставлять где попало. Но этого Шэрон ему говорить не стала. Зачем злить сына еще больше? Если мальчик злится, пусть лучше выпустит пар.

— Мне надо было позвонить тебе и спросить разрешения, прежде чем смотреть, — примирительно сказала она. — Я виновата. Извини, пожалуйста.

Крейг швырнул плеер на стол:

— Теперь он испорчен, и мне насрать на твои извинения.

— Не смей так разговаривать с матерью!

Они повернулись и увидели стоящего в открытых дверях Дуга. Он вошел и швырнул на кресло пиджак.

— Извинись сейчас же!

— Черта с два! Зачем она взя…

— Хватит! — Дуглас перебил сына на полуслове. Крейгтон ошарашенно замолчал. Отец вел себя так, словно собирался не только его заткнуть, но и дать затрещину. Шэрон напряглась. Ей вовсе не хотелось, чтобы из-за нее разыгралась такая безобразная сцена, ведь у Крейгтона были основания сердиться. Небрежное отношение к его видеоплееру действительно непростительно.

— Я куплю тебе вместо этого новый, — тихо предложила она и рассмеялась. — Столько шума, а ведь фильм доброго слова не стоит.

— Дело совсем не в этом, мама, — Крейгтон вздохнул. Вероятно, сокрушался по поводу ее глупости и неспособности понять, в чем же, собственно, причина его гнева. — Я уезжаю. Hasta la vista, детка. Арнольд Шварценеггер, «Терминатор 2: Судный день». — Молодой человек повернулся к двери.

— Не так быстро! — остановил его отец. — Мне нужно с тобой поговорить.

— О чем?

— Сначала извинись перед матерью.

— Господи, да мне что, восемь лет?

Миссис Уиллер ненавидела семейные сцены, потому что они были декорациями ее детства. Брак родителей Шэрон оказался бурным — о любви не было и речи, а особняк, в котором жили супруги, представлял собой театр военных действий. О разводе нечего было и думать — такой капитал не разделишь, поэтому муж и жена просто старались сделать жизнь друг друга невыносимой, а Шэрон оказалась в этом театре единственной зрительницей.

Став взрослой и создав свою семью, она по возможности избегала ссор — любых, а роль миротворицы давалась ей без всяких усилий.

— Все в порядке, Дуглас. Крейг вовсе не хотел меня обидеть, так ведь, дорогой? Он…

— Не оправдывай его, Шэрон. Я слышал его еще на лестнице. Он обязан извиниться. Я настаиваю.

Она наблюдала, как двое главных мужчин ее жизни — муж и сын — пытаются переглядеть друг друга, и на этот раз сдался Крейгтон. Он повернулся к матери, поклонился, взял ее руку, поцеловал и сказал:

— Пожалуйста, прости меня, мама. Я извиняюсь за то, что сказал «насрать», — молодой человек выпрямился и обратился к отцу: — Это слово, кстати сказать, повторяется в «Терминаторе» неоднократно. Шестьдесят семь раз, если быть точным. Фильм идет девяносто четыре минуты, так что оно шло рефреном каждые полторы минуты, плюс-минус несколько секунд. Но если слово «насрать» обижает маму, я извиняюсь.

Шэрон не сдержалась и усмехнулась, но Дуга поведение сына не позабавило. Пытаясь разрядить обстановку, миссис Уиллер сказала:

— Послушай, я только что закончила писать адреса на всех этих карточках. Завтра их можно будет отправить. Люди были очень милы, но писать все эти «спасибо» оказалось настоящей пыткой…

— Очень тебе благодарен, — сказал Дуглас и повернулся к сыну. — Я только что встречался с Дереком Митчеллом.

Крейгтон пожал плечами, опустился в кресло и откинул голову на спинку, демонстрируя отсутствие интереса.

— Напомни мне, о чем речь, Дуг, — попросила Шэрон.

— Митчелл адвокат, известный юрист. Помнишь, мы говорили, что стоит его нанять?

— А… Да.

Пару вечеров назад они действительно что-то такое обсуждали, но тогда Шэрон не стала вдаваться в детали.

— Он хочет встретиться с тобой, — Дуг посмотрел сыну в глаза.

— Мне все это осточертело! Правда. Сначала детективы, потом наш семейный адвокат… Все привязываются к каждому моему слову, что-то записывают, — Крейгтон изобразил поспешное записывание. — Теперь этот мужик. Кстати, что в нем такого особенного? И зачем он может мне понадобиться?

Дуглас не стал отвечать на вопросы.

— Помощница мистера Митчелла записала тебя на прием. Завтра в три часа.

— Завтра я не могу. Ты ведь велел мне вести на ленч этих людей, занимающихся кирпичами и камнями.

— Завтра в три часа, — холодно повторил отец.

— Моя машина в три часа должна быть в сервисе! Я должен присутствовать там! Я не доверяю этим кретинам-механикам!

— Вот визитка Митчелла. Там есть адрес.

Дуглас протянул сыну визитную карточку. Крейгтон бросил на родителей ненавидящий взгляд, затем плавным движением взял белый картонный прямоугольник, встал и вышел из комнаты, напоследок хлопнув дверью.

Несколько секунд Дуг и Шэрон не двигались и не произносили ни слова, затем он взял брошенный пиджак. Уиллер пошел к другой двери — у супругов была общая гардеробная, из которой можно было пройти в обе спальни. Он сдернул галстук и принялся расстегивать рубашку.

— Это я виновата, — тихо сказала Шэрон. — Я не должна была смотреть плеер Крейга без разрешения.

— Перестань, пожалуйста. Ни в чем ты не виновата! Все ищешь ему оправдание… Крейгтон никогда не повзрослеет и не возьмет на себя ответственность за семейный бизнес, если каждый раз, когда я пытаюсь внушить ему…

— Ты говоришь, как Пол.

Шэрон пожалела о том, что сказала, как только слова слетели с губ. Она поняла, что сделала мужу больно. Дуглас снял рубашку и бросил ее на пол, и Шэрон тут же подошла к нему сзади, обняла и прижалась щекой к его плечу:

— Прости меня.

Дуг тихо рассмеялся:

— Я действительно становлюсь похож на Пола, — с этими словами он повернулся и легонько поцеловал жену в губы. — Но ведь он был прав, Шэрон. Крейгтон избалован, и виноваты в этом мы.

— В основном я.

— Нет.

— Да.

— Ты не хотела, чтобы он чувствовал себя одиноким и беззащитным. Не хотела, чтобы наш сын испытал те чувства, которые испытывала ты, когда жила в доме родителей…

Миссис Уиллер с интересом взглянула на мужа:

— Теперь ты у нас психолог?

— Чтобы додуматься до этого, не надо быть психотерапевтом. Мы оба виноваты в том, что Крейгтон вырос таким. Я потакал ему, потому что так было легче.

Шэрон тихо рассмеялась:

— Не помню, чтобы с ним когда-либо было легко.

— Я, пожалуй, тоже, — Дуглас улыбнулся.

— Просто я очень сильно его любила, Дуг. Хотела, чтобы он это знал. Мне было даже страшно подумать о том, что Крейг на меня рассердится… — она поколебалась, но все-таки добавила: — Если бы у нас еще были дети…

После Крейгтона у миссис Уиллер случилось два выкидыша, и доктор предложил радикальную операцию — гистерэктомию. Дуг никогда не винил жену в том, что она не родила ему других детей, но Мэри однажды печально пошутила, что братья Уиллеры не слишком преуспели в смысле потомства. Они не сумели взять в жены хороших самок.

Дуг погладил ее руку:

— Не надо об этом, — он поцеловал жену в лоб и отпустил. — Давай договоримся: с этой минуты, когда я щелкаю кнутом, ты меня поддерживаешь.

Шэрон кивнула, но обещать не стала, опасаясь, что не сумеет сдержать слово.

Дуглас сел на мягкую скамейку и стал снимать ботинки.

— Надеюсь, этот адвокат как следует его напугает.

— Какой он?

— Мне понравился. Стреляет с бедра. Говорят, в зале суда он настоящий дьявол. Прокуроры видеть его не могут. Очень не любит проигрывать и сдается только в том случае, если все обстоятельства против него.

— Крейгтон спрашивал, зачем он может понадобиться полиции. Мне и самой любопытно.

Шэрон открыла один из ящичков с драгоценностями, делая вид, будто что-то ищет, но на самом деле разговор заставил ее нервничать, и ей хотелось это скрыть.

— Последние пять минут показали, каким упрямым может быть Крейг. Боюсь, что во время допроса он не сдержится и скажет этим детективам что-нибудь такое, что они неправильно поймут.

— Если он на них разозлится, это их проблема, — подняла брови Шэрон. — Крейга раздражают их вопросы, и, если честно, я его понимаю. Он ведь не мог участвовать в грабеже и убийстве! Крейгтон был здесь. Почему бы им не начать искать настоящего преступника и не оставить нашего сына в покое?

— Надеюсь, что так и будет. Но если возникнут затруднения, рядом с ним окажется Дерек Митчелл. Этот человек будет говорить за Крейга и выведет его из-под прицела.

Шэрон резко толкнула ящик, и он с шумом захлопнулся.

— Это все равно не объясняет, почему детективы привязались к Крейгтону. У него железное алиби.

Дуг встал, снял ремень и аккуратно повесил его на специальную вешалку.

— Полагаю, именно это Дерек Митчелл и выяснит в первую очередь.

— Думаешь, это Джули постаралась?

— Ты имеешь в виду интерес детективов к Крейгтону?

Шэрон пожала плечами.

— Нет, — Дуг отрицательно покачал головой и снял брюки.

— Но это возможно, верно?

— Зачем ей указывать пальцем на Крейгтона?

— Пол мог настроить ее против племянника.

— Пол не мог этого сделать. Он никогда не стал бы плохо говорить Джули о членах нашей семьи.

Шэрон фыркнула:

— Она была его любовницей, а Пол ненавидел Крейгтона, Он…

— Пол не ненавидел Крейгтона, — резко остановил жену Дуглас. — У них имелись разногласия, и Пол не всегда одобрял поведение Крейга, но он его не ненавидел. Пожалуйста, никогда впредь не говори так в чьем-либо присутствии, Шэрон. У людей может сложиться совершенно неверное впечатление. Пойду приму душ.

Уиллер направился в ванную комнату.

На двери гаража Митчелла ждала записка.

Осторожно! Она дуется. Желаю удачи, приятель.

Подписана она была ближайшим соседом Дерека, который в его отсутствие присматривал за домом. Этот добрый самаритянин вытаскивал из ящика почту, бесплатные газеты и рекламные проспекты, поливал цветы, а еще ведь была Мэгги, настроение которой менялось по пять раз за день. После почти двух недель такой каторги он вполне мог перестать разговаривать с Дереком. Митчелл бы его понял.

Адвокат отпер дверь и вошел.

— Мэг?

Ответа не последовало. Он поставил на пороге саквояж и вкатил чемодан, затем закрыл дверь, причем достаточно громко, чтобы было слышно во всем доме, даже наверху.

— Мэгги!

Дерек оставил вещи внизу — разберет попозже, прошел через кухню, мимо столовой, заглянул в гостиную и свой кабинет. Везде было пусто. Он поднялся по лестнице, по дороге снимая одежду. Митчелл не спал почти тридцать часов, за исключением короткого периода в объятиях Морфея в самолете. Он надеялся, что Мэгги сегодня смилостивится и не потребует от него больше, чем он сможет ей предложить.

Покидая аэропорт, Дерек намеревался заехать в офис только для того, чтобы проверить почту и сделать абсолютно не терпящие отлагательства дела. Он не планировал встречаться с Дугом Уиллером, но не пожалел, что согласился принять его без предварительной договоренности.

Сейчас он был об этом несколько другого мнения. Когда Митчелл поднимался наверх, ему казалось, что его молотили цепью. Он собирался детально ознакомиться с подробностями убийства Пола Уиллера, даже захватил с собой газеты, приготовленные Марлин, намереваясь хотя бы просмотреть их. Но подробностям грабежа, перешедшего в убийство, придется подождать, пока он выспится. Мозг Дерека устал почти так же сильно, как его тело…

Митчелл толкнул дверь в спальню. Перед отъездом в Париж он закрыл жалюзи, и они все еще оставались закрытыми. В комнате было темно, горела только лампа около кожаного кресла — читать он предпочитал именно в нем. Приходящая прислуга, которая не оставляла своими заботами этот дом даже во время отсутствия хозяина, все идеально прибрала к его приезду.

Мэгги лежала на кровати. При появлении Дерека она даже не приподняла голову с подушки. Глаза Мэг не сулили ему ничего хорошего. Еще стоя на пороге, Митчелл сказал:

— Послушай… Я знаю, что ты сердита, потому что я не взял тебя с собой. Но ты никогда не ладила с моей мамой, а это поездка была посвящена ей.

Он все-таки переступил порог. Положил пиджак на стул, закончил расстегивать рубашку и сбросил ботинки.

— И я знаю, ты рассчитывала на то, что я приеду домой сразу из аэропорта, но у меня были срочные дела, — продолжал он спокойно. — Их нельзя было отложить.

Дерек подошел к кровати и сел с краю. Мэгги молча отодвинулась.

— Мэг, — он вздохнул, отвернулся и несколько секунд смотрел на противоположную стену.

Мистер Митчелл никогда не спрашивал своих клиентов, сделали ли они то, в чем их обвиняют. Этого ему не нужно было знать, ведь его дело — не судить. Его дело — обеспечить максимальную защиту. При этом профессиональный опыт свидетельствовал о том, что большинство людей, совершивших злодеяние, мучится желанием исповедаться. Как он сейчас.

— Мэг, во время обратного рейса кое-что произошло… Ты должна об этом знать. Я кое-кого встретил. Женщину, — он взглянул на свою собаку. — И не смотри на меня так. У меня нет привычки подбирать женщин в самолете. Это был самый короткий мой роман. Короче, она меня послала. Все закончилось, не успев начаться. — Митчелл почесал Мэгги за ухом. — Так что я все еще целиком твой.

Темно-коричневая, прямо-таки шоколадная лабрадорша села и заскулила. Через минуту она с энтузиазмом вылизала хозяину половину лица.

— Благодарю за понимание.

Собака уткнулась носом ему в шею, и Дерек опять почесал ее за ухом.

— Пошли, — сказал он, вставая, и похлопал Мэгги по заду, — составь мне компанию, пока я буду принимать душ.

Собака спрыгивала с постели осторожно, и это не укрылось от внимания Митчелла.

— Что такое? Снова артрит? Завтра позвоню ветеринару. И, кстати, я ведь не разрешаю тебе залезать на кровать.

Мэгги дремала на коврике в ванной, а Дерек долго стоял под горячим душем. Потом он вытерся, минуту сушил волосы феном, затем обернулся полотенцем вокруг бедер и вернулся в спальню. Дерек завел будильник, поставил его на тумбочку около кровати и глянул на собаку, которая устраивалась на своем коврике.

— Тебе нужно выйти?

Вместо того чтобы направиться к двери, Мэгги немного покрутилась на подстилке и легла, положив морду на передние лапы.

— Ладно, но учти, до утра далеко. Запомни, что я тебя спрашивал.

Митчелл снял полотенце и сдернул с кровати покрывало. Блаженно вздохнув, он скользнул между прохладными простынями, взял в руку пульт, включил телевизор и нашел местные вечерние новости. Он специально ставил телевизор на запись, так как не всегда имел возможность смотреть их в режиме реального времени, но сегодня можно было ожидать, что дальше первой рекламы дело вряд ли пойдет.

Дерек положил подушку поудобнее и вывел картинку на большой плоский экран, висящий на стене напротив кровати. Главной новостью оказалась катастрофа, в которую попал школьный автобус. Дети в крови, плачущие родители, два маленьких черных мешка на земле… Он быстро пробежал эту историю и следующую — о том, как в доме престарелых плохо обращались с пациентом.

Митчелл чуть подался вперед, когда на экране появилась фотография человека, очень похожего на Дугласа Уиллера. Подпись внизу гласила, что это Пол Уиллер. Он застал ведущую на середине фразы. Она рассказывала о преступлении.

Дерек выслушал Гомера Сэнфорда, который сокрушался о том, что какие бы то ни было улики отсутствуют, но при этом подчеркивал, что сие не помешает полиции поймать преступника.

— Убийца мистера Уиллера предстанет перед судом, — заявил детектив.

Роберта Кимбалл стояла рядом с Сэнфордом и молчала. Ее голова не доходила ему даже до плеча, но взгляд из-под мышки напарника был очень решительным.

Две составляющие этой команды с трудом складывались в одно целое, но Дереку почему-то пришло в голову, что, если бы он был преступником в бегах, ему бы не хотелось, чтобы за ним гонялись эти двое.

На экране снова появилась ведущая, и Митчелл сосредоточился.

— Джулия Ругледж, близкий друг покойного мистера Уиллера, которая была с ним, когда он получил смертельное ранение, сегодня днем встретилась со следователями. После этой встречи она сказала следующее.

Последовал крупный план — полицейское управление и женщина, входящая в здание. Ее окружила толпа репортеров. Все совали в лицо свидетельницы микрофоны и забрасывали ее вопросами, а камера стремилась показать все это сразу, в чем весьма преуспела.

Дерек спрыгнул с кровати так стремительно, что Мэгги вскочила на ноги и громко залаяла.

Он поставил запись на паузу и уронил пульт. Тот упал ему на большой палец, причем весьма чувствительно. Митчелл стоял голый, положив руки на бедра, и смотрел на застывшее изображение на телевизионном экране. Затем он машинально взъерошил волосы, три раза обошел комнату по кругу и ударил кулаком в ладонь другой руки.

— Мать твою!..