Счастье — это очень просто!

Глава IV ЕЩЕ ОДНА ЗАГАДКА СТАРОГО ДОМА

Утром она маму чуть не упустила. После вчерашней работенки она так разоспалась, что проснулась, только услышав, как мама в прихожей дает папе наставления:

— Посмотри заодно шкафы-купе: какие, сколько стоят…

— Мам, — выскочила Лида в прихожую. Всклокоченная со сна, еще не проснувшаяся, с листком бумаги.

— Ты чего? — ахнула мама, увидев это чудо.

— Мам, вот здесь расписаться надо. Я вчера в школу ходила, там сказали, что еще нужны медсправка и справка из школы.

— Милая, я все сделаю, только попозже, — пообещала мама, ставя подпись на лист.

— Хорошо-хорошо, — согласилась Лидочка. — Меня пока и так возьмут. Сказали, чтобы на неделе все обязательно принесла.

— Ну вот и хорошо, — и мама умчалась на работу.

Папа закрыл за ней дверь и повернулся к дочке:

— Ну что, будешь еще спать?

— Не, пошли в магазин.

— Ты что? Еще девяти нет. Я пока со своими бумагами разберусь, а ты поделай что-нибудь. В десять сходим.

И папа засел за свой компьютер.

Лида вздохнула и пошла умываться. Есть не хотелось, зато руки болели ужасно. «Вчера натаскалась книг, вот и болят», — подумала она. До десяти еще оставалось много времени, и девочка решила начать разбирать коробки с кухонной посудой. В первой же нашлись все сковородки. Они были переложены газетами, чтобы не гремели. Лида перетащила их на кухню. Наконец-то пожарим что-нибудь! И пошла разгружать коробку дальше. Когда опустела одна, взялась за другую. Неудобно было только носить все в кухню. Много в руках не унесешь, приходилось ходить не раз и не два.

За очередным походом, когда она, с трудом удерживая в руках пакеты с крупами, шла по коридору, ее застал папа. Покачал головой и мигом перетаскал все нужные коробки на кухню:

— А то до вечера с одной не разделаешься.

— Научная организация труда? — улыбнулась Лида.

— Точно. Экономия времени и сил.

— Пап, а когда пойдем?

— Скоро. Мне надо один документ доделать. Не бойся, не убежит твой стол никуда.

— А вдруг его купят?

— Не купят, — пообещал папа и вернулся к компьютеру.

А Лидочка продолжала разборку коробок. Теперь дело пошло гораздо веселее. Полки постепенно заполнялись. Было так интересно решать, что куда ставить! И к тому же находились вещи, про которые Лида уже совсем забыла. Например, ее детская чашечка с мишками. Надо же, а она думала, что та давно разбилась.

Девочка улыбнулась, повертела ее в руках — какая крохотная, совсем игрушечная! Она ее помнила. В ней всегда было такое вкусное молоко…

Папа заглянул на кухню и предложил:

— Ну что, пойдем?

— Ага, — Лида вскочила и пошла обуваться.

В мебельном магазине было прохладно. В общем, и на улице тоже не жарко. Но в магазине прохлада была особенная — пахнущая новым жильем.

— Мебельным лаком пахнет и ДСП, — принюхался папа. — Ну показывай, где твой стол.

Стол ему тоже понравился. Папа подвигал ящики, посмотрел, хорошо ли выдвигается подставка под клавиатуру, и задумчиво посмотрел на дочку.

— Нет уж, — догадалась она. — Если хочешь, покупай себе, но этот — мой будет.

Он улыбнулся и пошел договариваться с продавцами. Говорил долго, потом пошел куда-то в глубину магазина. Лидочка соскучилась и от нечего делать стала бродить по магазину, разглядывая мебель. У стены стояли стулья разных видов и мастей. И среди них — Лидочкина мечта. Крутящийся компьютерный стул с регулируемой высотой, и кроме того, у него и наклон спинки регулировался. Цвет… ну, впрочем, цвет как цвет. Темно-серый. Цвет в общем-то не имел большого значения. Стул к тому же был на колесиках. Здорово! И когда папа появился с квитанцией, она сразу потащила его к нему. Папа подумал и выписал сразу два:

— Мне тоже такой надо. И еще — обрати внимание на книжные полки.

Ну что ж, полки — вещь нужная. Без стекол, с ажурными металлическими боковинками, они были легкими и удобными. Конечно, это не солидная офисная мебель, но надо же пока книги где-то хранить.

Так что добирались до дома весело. Ребята на складе, когда узнали, куда надо доставить стол и два стула, обрадовались:

— Не надо машину гонять.

Погрузили все на большую тележку и загромыхали по асфальту. Дома помогли все выгрузить, а один рабочий остался собирать стол.

Вообще-то Лида думала, что они купят именно тот стол, который стоит в зале, но оказалось, что он выставочный.

Когда коробки распаковали, в доме сразу запахло мебельным магазином. Стало весело. Почти так же, как тогда, когда в доме перед Новым годом поселяется живая елка. Она пахнет снегом, лесом и праздником.

Вот и новый стол принес в дом запах радости. Новый школьный год. Новая школа. Что там ее ждет? У Лиды защемило сердце. Она знает уже четверых из ее нового класса. И что-то это знакомство большой радости не доставляет… Вернее, одно из них.

Лида пошла на кухню — надо что-то перекусить. Готовить не хотелось, а в холодильнике пусто. Заглянув в комнату — как там стол? — Лида пошла в магазин. Успеет. Еще только стойки собирают.

Вышла во двор и остановилась. У подъезда стоял народ кучками, что-то обсуждая. Неподалеку — милицейская машина. Интересно, что стряслось? Ведь еще совсем недавно, когда они шли с покупками, ничего этого не было.

— Зин, ну что, нашли? — крикнул кто-то сверху. Лида подняла голову — в окне шестого этажа кто-то торчал.

— Нет, ищут. Да ушел уже, наверное, — отозвалась одна из женщин.

— Тогда домой иди, тут Васька орет, — и мужчина скрылся в окошке.

Зина недовольно махнула рукой, но домой торопиться не стала.

«Кто ушел? Почему милиция?» — это Лиду очень заинтересовало, и она подобралась поближе к наиболее осведомленной, то есть бурно обсуждающей, группе. И выяснила из разговоров, что, полчаса назад какой-то тип пытался приставать в соседнем подъезде к двум подружкам. Они спускались в лифте с восьмого этажа во двор, и где-то на полпути вошел мужчина. Лифт закрыл двери, потом мужчина остановил лифт между этажами и схватил одну девочку. Вторая ухитрилась изо всех сил ударить его ракетками для бадминтона, и запустить лифт. Мужик упал на пол, и девчонкам удалось выскочить из лифта. Мужик за ними не побежал, а уехал наверх. Девчонки побежали во двор, все рассказали, тут же кто-то вызвал милицию. Теперь милиционеры прочесывают подъезд.

Лиде стало интересно, куда же мог деться нападавший. Тем более что девочки его хорошо разглядели, и все в один голос решили, что ни в подъезде, ни даже в доме такие не проживают. Мужик оказался приметный. Невысокий, с темными волосами, и главное — на лбу свежая ссадина. Даже скорее не ссадина, а плохо поджившая рана. Через весь лоб, поперек, с коркой и воспаленной кожей вокруг нее. Как вообще с такой приметой можно скрыться? Можно сказать, что у него на лбу написано «поймай меня».

Лида постояла еще немного, но нового ничего не узнала. Тут из дома вышли милиционеры, и направились к машине. Вид у них был недовольный, и девочка поняла, что они этого типа не нашли.

Народ двинулся к ним, загалдел, в смысле, куда милиция смотрит, а милиционер вяло отбивался и говорил, что психи разные бывают, за всеми не уследишь, и что сколько раз можно говорить, чтобы дети в лифте одни не ездили. Это было уже вовсе не интересно, и Лида отправилась в магазин.

Видимо, она довольно долго простояла во дворе, потому что, когда вернулась домой, там был уже только папа, а в ее комнате стоял пахнущий новой мебелью стол. И стул — рядом. Кстати, стул, после того как с него сняли упаковку, оказался светло-коричневого, даже скорее бежевого цвета.

Лида ахнула и кинулась к столу. Посидела на стуле, покрутилась во все стороны, попробовала, как он катается по полу. Здорово!

Папа смотрел на нее и улыбался.

— Ой, пап, а у тебя стул какого цвета? — спохватилась девочка и побежала смотреть.

У папы стул оказался именно таким, каким и был в магазине — темно-серым.

— Хорошо, — одобрила Лида. — Не будем путать.

— А ты что, на своем по всей квартире кататься собираешься? — весело удивился он и пошел в прихожую обмерять стены. Как он пояснил, мама решила в прихожую сделать шкаф-купе, и надо было снять размеры. Лида ему помогла. А потом они ели бутерброды с сыром и колбасой. Лида помыла чашки и спохватилась:

— Мне же в школу надо сбегать, заявление отнести!

— Самостоятельная ты у нас, — отметил папа и добавил: — Я скоро ухожу, так что ключ не забудь.

— Ладно.

— И долго не гуляй. Между прочим, завтра первое сентября.

— Как?! — с разбегу остановилась Лида.

— А вот так.

И правда, завтра в школу. Ой, как быстро лето пролетело! Ну еще бы — сначала ждали переезда, потом собирались, потом переезжали. И вот теперь завтра в школу, а у нее рюкзака нет, тетрадей нет. Ничего нет! И в чем идти — непонятно.

— Может, еще в школу не завтра? — подумала Лида вслух. — Завтра же суббота, в школах не учатся.

Папа услышал:

— Не надейся. Лучше узнай в школе наверняка. Потом зайди в магазин, купи хотя бы ручку и дневник. А за субботу с воскресеньем найдешь все остальное.

До школы Лида добежала за пять минут. Конечно, спокойным шагом здесь минут десять идти, но и это не очень долго.

В школе царила суета. Сегодня здесь было гораздо больше ребят, чем вчера. Лида поискала глазами Ромку, но его не было. Впрочем, он мог быть в библиотеке. И Лида двинулась туда, уверяя себя, что раз Вера Федоровна вчера там была, то она может там быть и сегодня. И ни к какому Ромке это не имеет никакого отношения.

В библиотеке несколько ребят постарше Лиды сортировали учебники. На вопрос, где Вера Федоровна, они махнули рукой в сторону коридора и снова погрузились в работу.

Девочка пожала плечами и вышла в коридор. Подумала и двинулась к кабинету директора. В конце концов это заявление надо передать именно директору, и Лида может это сделать совершенно самостоятельно. «Валерия Павловна, — припомнила она. — Директора зовут Валерия Павловна».

Сегодня в «предбаннике» сидела секретарша и стучала по клавишам машинки. Вернее, постукивала, поскольку искала каждую букву на клавиатуре. Лида про себя тихонько усмехнулась: она сама давно освоила слепой метод. Папе часто надо было что-то набирать на компьютере, и он, чтобы сэкономить время, научил дочку печатать. А потом она и сама втянулась, поэтому проблемы печатания для нее не существовало. И теперь, глядя, как мучается несчастная девушка, ей стало искренне ее жаль.

И, не успев даже подумать, зачем она это делает, Лида подошла к секретарше и предложила:

— Хотите, напечатаю? Я умею быстро печатать.

Девушка подняла страдальческое лицо на Лиду и секунды две размышляла, стоит ли доверять ребенку сложный агрегат. Но, видимо, она уже отчаялась справиться сама, потому что встала и согласилась:

— Попробуй.

Лида села, окинула взглядом клавиатуру — все как на компьютере. Только знаки препинания не там, где она привыкла. Придется печатать помедленнее, тем более что на машинке возможность исправить ошибку гораздо меньше. Девушка пододвинула ей текст и показала место, на котором остановилась. Это была, как потом поняла Лида, приветственная речь директора ученикам школы.

Девочка села поудобнее, примерилась к клавиатуре, и сначала медленно, привыкая, а потом все быстрее стала набирать текст. Машинка была электрическая, а не механическая, что заметно облегчало работу. Конечно, до привычной Лиде скорости было далеко, но судя по тому, как замерла девушка у стола, и эта её впечатляла. Лиде нравилось, когда ее способности замечали, поэтому печатала она сейчас с особенным удовольствием. Приходилось постоянно следить за собой, чтобы вовремя перевести каретку или не нажать на клавишу, которая на компьютере обозначала точку. Это занимало все ее внимание, и Лида не заметила, в какой момент из кабинета вышла директор и сколько времени она на них смотрит.

Секретарша тоже этого не заметила — она с восторгом следила, как Лида делает за нее ее работу в сумасшедшем темпе. И только когда девочка поставила в тексте последнюю точку, обе они выпрямились… и замерли.

— Это, насколько я понимаю, называется «эксплуатацией детского труда», — сказала директриса.

— Ой, Валерия Павловна, вот, мы все напечатали, — заторопилась секретарша.

Директриса взяла отпечатанный текст, внимательно в него всмотрелась.

— Хорошо, хорошо, — одобрила она. Непонятно только, что именно — сам текст или то, как его напечатали. Ну ладно. Это, я так понимаю, девочка в счет практики работает. Ну что ж, Танюша, тебе просто повезло, — улыбнулась она секретарше. Улыбка эта Лиде не очень понравилась. Тане — тоже.

— Вот что, — неторопливо продолжила Валерия Павловна. — Раз уж ты на практику пришла, напечатай-ка мне еще вот что…

Лида загрустила. Еще в школу не приняли, а уже второй день здесь пашет. Кроме того, она рассчитывала попасть сегодня в книжный магазин, а если так дальше пойдет, то она до закрытия туда не успеет. Но ничего не сделаешь.

А Валерия Павловна подсунула ей какие-то списки. Печатать списки Лида терпеть не могла. На компьютере — еще куда ни шло. Там можно цифры печатать в автоматическом режиме. Последний лист Лида допечатывала, стиснув зубы: очень боялась ошибиться в конце. Она уже устала, и могла машинально начать нажимать точки, как на компьютере. Но обошлось. Она вынула последний лист из машинки и принесла всю пачку отпечатанных списков в кабинет директора.

— Вот, все.

— Как, уже? — удивилась Валерия Павловна и недоверчиво взяла отпечатанные листки в руки. Внимательно просмотрела, потом поглядела на девочку. — Ну, иди домой.

Секретарша, которая сортировала личные дела, с благодарностью посмотрела на Лиду. Но Лида помнила, зачем пришла, и не уходила.

— Тебе что-то надо? — посмотрела Валерия Павловна поверх очков.

— Да. Возьмите заявление.

— Какое еще заявление? — директриса взяла лист бумаги у Лиды и прочла его. — Так ты к нам только поступаешь? Подумать только, Танюша, она, оказывается, еще пока у нас не учится. А мы ее работать заставили.

Похоже, что секретаршу совесть мучить от этого не стала. Она улыбнулась Лиде и снова погрузилась в личные дела.

— Но погоди, а где справка из школы? И медкарты нет.

— Мы только что переехали, — пояснила Лида. — Через несколько дней я все принесу.

— А свидетельство о рождении у тебя есть?

— Есть, — с облегчением сказала девочка и протянула его тоже.

Валерия Павловна подумала, потом посмотрела на пачку отпечатанных Лидой листков и наконец сказала:

— Ну хорошо. Вообще-то мы не приветствуем подобное, но раз только что переехали… Внесем тебя в списки. Восьмой… м-м-м…

«Восьмой «М»?» — с ужасом подумала Лида.

— Восьмой «Б», — наконец решила директриса. — Только теперь надо списки исправлять.

— Я допечатаю, — торопливо сказала Лида.

— Вот и отлично. Таня тебе все даст, а ты сделаешь и иди домой. Завтра линейка в девять утра.

И Валерия Павловна занялась своими делами.

Таня оставила папки и пошла вместе с Лидой к машинке. Работы оказалось совсем не так много: просто в сводный список добавить строчку с Лидиным адресом и телефоном. Потом Таня спохватилась, что на Лиду надо завести личное дело, и вышла за чистым бланком. Лида ненадолго осталась одна. Она вчиталась в сводный список, нашла Романа Голованова, который проживает на Походной улице, дом 12, квартира 15, и запомнила номер его телефона. Зачем — и сама не знала. По крайней мере, звонить ему она не собиралась.

Пришла Таня, согнала ее со своего места и стала задавать вопросы: адрес, телефон, и так далее. Заполнила ее личное дело, принесла папку с надписью 8 «Б», положила Лидино дело туда и завязала шнурочки на папке.

— Все, теперь ты учишься у нас, — с удовольствием сказала Таня. — Забегай, когда что-то понадобится, — и спросила: — А ты долго училась так печатать?

— Не знаю. Наверное, год.

— Год?! — ахнула Таня.

— Да нет, — поспешила ее успокоить Лида. — Училась недели две, а год — это я скорость набирала.

Но Таня, похоже, не поверила.

Выйдя из школы, Лида посмотрела на часы — без четверти три. В магазин идти нет смысла — там перерыв с трех до четырех. Пока дойдешь, как раз закроют. А куда? Домой заходить — потом выходить неохота будет, так без дневника и останешься.

Лида вспомнила про заброшенный дом. Точно. Там можно пересидеть этот час, к тому же… Но мысль о том, что там можно встретить Ромку, она постаралась не додумывать. Решено — идем к дому.

Она припомнила, как шла туда в прошлый раз, потом — как они с Ромкой возвращались оттуда, подумала и решительно зашагала вперед. Как ни странно, она верно угадала направление, и совсем скоро низенькие темные крыши показались в просвете между домами.

Лиду потянуло туда, к ее дому. Он уже казался ей родным, как будто она жила там когда-то.

…И дом узнал ее. Заволновался и захлопал сломанной форточкой.

— Я пришла, я здесь, — радовалась Лида, взбегая по рассохшемуся крыльцу. Ступеньки запели под ее ногами: «При-вет, при-вет!»

Лида сразу, не заходя в дом, пошла по лестнице на чердак. В прошлый раз, убегая отсюда, она забыла закрыть за собой чердачный люк, и теперь свет из квадратного проема освещал ей дорогу наверх. В этом свете девочка заметила огромный железный крюк, болтавшийся слева от лестницы. Он свисал на петле прямо из потолка. Лида приостановилась, разглядывая его. Потом догадалась — это замок. Он продевался в кольцо люка, не давая люку подняться.

Девочка забралась на чердак. Там все было так, как она оставила позавчера. На стенах — паутина, на пыльном полу — следы мышиных лапок. Мышей Лида не боялась, она боялась пауков. И то, если они неожиданно на нее прыгнут. А пауков здесь видно не было. Бабушка говорила, что пауки вьют сети в счастливом доме. Когда-то это был счастливый дом.

Она открыла сундук и посмотрела в него. Все так же тряпка прикрывает шкатулку, а чуть ниже — платье и бисерный пояс. Узор на поясе замысловатый, яркий. Бисер нисколько не потускнел за прошедшие годы, — сколько их было? Девочка попробовала приладить поясок на талию, — а что, здорово получилось. Вот бы еще в зеркало посмотреть. Но зеркала здесь не было. Хотя…

У стены стояла продолговатая рама, накрытая полотном. Может, зеркало? И Лида осторожно подняла покрывало.

Это была картина. Старая — краски темные. На ней стояла девушка с печальными глазами. Волосы заплетены в косу, крестьянский сарафан и рубаха говорили о том, что девушка не из богатых. Но тогда почему написали ее портрет? Или это маскарад, и девушка переоделась крестьянкой? Загадка. Еще одна загадка.

Она посмотрела на часы и спохватилась — оказывается, уже четыре. Вот почему так есть хочется! Лида захлопнула сундук, снова вставила в петлю «замок от мышей» и спустилась вниз, на этот раз закрыв за собой люк.

Вышла из дома, огляделась и, никого не увидев, побежала по тропинке.