Щит Империи. Часть первая

Глава четвёртая Мытарства новичков

Рано утром группа Серова выехала в Светлоград — город близ гор, в землях, где Инквизиция не имела большой власти. Широкие светлые улицы, бледно-жёлтые фасады двух и трёхэтажных домов, зачастую украшенных барельефами в виде животных, драконов и ангелов, и занимательными многофигурными горельефами, изображавшими разнообразные сцены, вполне оправдывали его название. Лучи мартовского солнца уже растопили снег, и весёлыми бликами плясали в покрытых ветреной рябью лужах. Бульвары в пушистом зелёном обрамлении елей, пихт и сосен, создавали ощущение уюта.

Город был средних размеров, рядом с ним находились технические и строительные мастерские, а посему на улицах встречались гномы, изобретатели, похожие на гномов, и прочие гномоподобные существа.

В середине дня начинающих инквизиторов уже доставили на место, ссадили с вещами с кареты возле штаб-квартиры — здания Управления Инквизиции.

— Идите. Вас уже ждут. — Сказал сопровождающий, закрыл дверцу, и карета уехала.

Здание Управления было трёхэтажным, каменным, облицованным снаружи тёмной гранитной плиткой, такое же, как и везде. Но здесь, на фоне других домов оно выделялось и казалось мрачноватым, но именно это придавало ему какую-то пугающую значительность. Массивные двери из тёмной породы дуба — простые, безо всяких украшений, на них был только герб Инквизиции.

— Пойдёмте. — Сказал Андрей, подхватывая свои немногочисленные вещи.

Они зашли внутрь. Изнутри помещение тоже было выдержано в строгом стиле — серая каменная плитка на полу, серые стены, на одной, как и в учебке, тоже было изображено распятие.

— Новенькие прибыли. — Сразу заметил один из стоящих в холле. Пара других инквизиторов обернулась.

— Это то самое пополнение?

— Кто у вас тут главный в группе? Мы как раз вас тут и ждём.

— Я. Андрей Серов. — Представился он.

— Следуйте за мной. Для начала покажу, где вы сможете жить, если не найдёте другого жилья в городе. Однако сразу предупреждаю — жилище не очень удобное, казармы, попросту говоря. — Он повёл их по коридору. — Большинство состава живёт в прилегающих домах, сами понимаете, так удобнее.

— Здесь реально обзавестись собственным жильём, скажем, быстро купить дом?

— Если есть деньги — то легко, как и везде, но лучше арендовать дом, работа у вас пока нестабильная, могут в любой момент перевести на другое место службы, в другой город, в другую часть страны.

— Где можно снять дом? Есть объявления о сдаче жилья?

— У меня где-то была информация, но лучше сами сходите, заодно познакомитесь с городом и отношением населения к вам, насколько я понял, почти никто из вас не имеет чёткого представления о том, каким разным это отношение может быть.

— Я хотел бы уточнить наши обязанности здесь.

— Так как вы пока ещё новички, никаких заданий на серьёзную работу вы не получите, мелочи вам тоже давать не хочется — никакой наработки опыта, так что пока — обычное патрулирование города группами по два-три человека. Притирайтесь друг к другу, учитесь работать в паре. Может, даже интересное чего заметите. А так — город, в принципе, тихий, ничего серьёзного тут давно не происходило.

— Ясно. Когда мы приступаем к работе, какова длительность рабочего дня, и во сколько он начинается?

— Как проснулся, продолжается, пока бодрствуешь, и после того, как заснул — даже когда спишь. — Усмехнулся провожатый.

— Замечательно. Что ещё мы должны знать относительно наших обязанностей?

— Обо всём, что вам покажется странным, опасным и противозаконным — докладывайте в Управление. С городской стражей можно сотрудничать, но вам бы не советовал, в этом городе Инквизицию не очень любят — просто терпят, так что особой пользы вы от них не получите. Да, также сейчас зайдёте на склад — это здесь, же, в пристройке здания, вам выдадут оружие, часы, верхнюю одежду. Всё это казённое, и потому лучше поберечь, и следить, чтоб всё это было в хорошем состоянии.

— Тоже ясно. К патрулированию мы приступаем уже сегодня, или завтра?

— Сегодня, ждать тут нечего, вам даётся неделя, чтобы освоиться тут, исследовать город. И через неделю вы уже хорошо должны знать основные точки и районы города. С гномами аккуратнее — они в Западном Районе кучкуются, так что не советую туда ходить — можете нарваться на неприятности, наделать глупостей…

Тем временем они спустились вниз на этаж, прошли в длинный коридор со множеством комнат — все это очень походило на общежитие в учебке.

— Эти две комнаты — ваши, двери не запираются, есть только засовы изнутри. Располагайтесь.

— Благодарю. — Андрей толкнул одну из дверей и прошёл в комнату.

Комната была такая же, как в общаге, стояло две кровати. И окна были поменьше.

— Э, а тут два на два — четыре. Куда ещё одному? — Спросил Николай, тоже пройдя за ним.

— Разместитесь как-нибудь.

— Хорошо.

— Оставляю вас. — Провожатый ушёл.

— Кто-нибудь скажет мне, почему я еле удержался от того, чтоб набить этому козлу морду? — Спросил Барсук.

— Потому что ты более благоразумен, чем кажешься, и понимаешь, что из-за подобной выходки неприятности будут у всех нас. — Ответил Андрей.

— Что за уродство.

— Что тебе не нравится?

— Все, какой хернёй мы страдаем. И этот урод общался с нами, как с малолетками неразумными, туда — не ходи, то — не делай… Да я таких, как он, пачками валил с моими дураками, а нежить и вовсе такую видал, что он и в страшном сне не видел, а увидел бы — наложил полны штаны.

— И что? Я вот некоторое время был наёмным магом, и тоже немало успел повидать, у меня есть боевой опыт, причём весьма значительный. Но здесь и сейчас у нас всех низший ранг. Смирись с этим, и приложи усилия, чтоб достичь большего…

— Я-то достигну, не сомневайся.

Барсук и Николай сбросили свои вещмешки под кровать, Наташа с Женей ушли в соседнюю комнату.

Через час, получив на складе оружие и одежду, а потом, уладив все вопросы с инквизиторскими удостоверениями и остальной бумажной волокитой, они решили выйти в город. Андрей рассовал по карманам некоторые магические ингредиенты, капсулы и пузырьки.

— И ещё в мои планы входит найти и арендовать дом. Так что заодно и присмотрим что-нибудь, может быть. Пойдёмте.

— Идём. Как пойдём — толпой или группами?

— Нет уж, толпиться не будем. Разбиваемся на две группы.

— Кто в какой пойдёт?

— Я - с Женей, а вы оба — с Наташей.

Начались первые, безумно скучные рабочие дни. Ничего сколь-нибудь значительного не происходило, патрулирование казалось бесцельным и утомляющим мотанием по городу. За неделю спокойные улицы Светлограда настолько опостылели Серову, что он перестал скрывать раздражение от бездействия. Однажды, чуть было не сорвавшись криком на Женю, всё ещё усердно выполнявшую патрулирование с ним в паре, Андрей оставил её одну, и свернул в городскую библиотеку, где нашёл отдушину в чтении книг. Теперь он ходил в библиотеку каждый день, спихнув обязанность приглядывать за Светлитской на Николая.

Барсук просто отказался от патрулирования, и целыми днями находился на тренировочной площадке гарнизона, выплёскивая неуёмную энергию в боевых спаррингах с другими инквизиторами. Только Николай наслаждался бездельем, развлекая Женю и Наташу рассказами из армейской жизни и грубоватыми шуточками.

Никто особо не проверял, патрулируют ли новички город. Казалось, про них вообще забыли. Достаточно было только приходить в восемь утра в Управление, отметить в журнале своё прибытие на службу, и потом, до восьми вечера, можно было заниматься чем угодно. Начальству было не до них. Серов был разочарован и еле удерживал в себе злобу — он представлял себе службу в Инквизиции совершенно по-другому, но застой был неизменен.

Вдобавок, его раздражало то, что как ни искал он встречи с Архангельской, пересечься им не удавалось. Официально Анжела и её группа работали в Светлограде, но чем они занимались, и когда приходили, чтобы отметить прибытие на службу, оставалось неизвестным. Сколько не бродил Серов по улицам, он ни разу не встретил ни её, ни хотя бы кого-нибудь из её подчинённых. Желанная девушка ускользнула из поля зрения Андрея, превратившись в загадочный образ, находящийся где-то поблизости, но будто в другом измерении. Надежда завязать с ней отношения, или хотя бы пригласить на свидание рухнула: он пытался навести справки, узнать, где живёт сослуживица, но в Управлении ему почему-то отказали в выдаче таких сведений. Конечно, сдаваться маг не собирался, но, из-за недоступности объекта обожания, реализацию замыслов пришлось отложить.

Прошёл ещё месяц; майское тепло прогрело воздух, разукрасив городские газоны мохнатыми фиолетовыми бутонами сон-травы и яркими, солнечно-жёлтыми пятнами глянцевых адонисов. Кое-где нежные белые примулы устилали землю плотным ковром, казалось, будто их посадили нарочно, но нет, все эти цветы считались обыкновенными для местных предгорий, и росли здесь дико.

Однажды, возвращаясь в казармы, после очередного дня, проведённого в библиотеке, чародей наткнулся на большую собаку с золотистой шерстью. Вернее, это псина преградила ему дорогу, приветливо виляя облепленным сухими репьями хвостом, и преданно заглядывая блестящими глазами ему в глаза. Андрей улыбнулся, и, ответив взглядом на взгляд, установил с собакой ментальный контакт. Через минуту та уже считала его и лучшим другом, и хозяином, и радостно подставляла морду, чтобы маг погладил её и потрепал по ушам.

— Ни ошейника, ни каких-то других признаков, что ты чья-то… Странно, ведь отличная собака, красивая, не истощённая, разве что, грязная немного… Может, и был у тебя хозяин… — Собака прижалась к Андрею, обшерстив ему форменные штаны, но сейчас его это не особо беспокоило. — А теперь, значит, нет… Что ж, раз я тебе нравлюсь, а ты нравишься мне, почему бы мне не взять тебя себе? Как ты смотришь на это?

Собака звонко гавкнула, а Серов погладил её по голове.

— Значит, я теперь твой хозяин. Назову тебя… Лада. И, надо будет обобрать с тебя репьи, и искупать… Когда в казарму придём. Идём со мной. — Сказал маг, и пошёл дальше. Собака побежала рядом с ним.

На входе Андрей столкнулся с несколько обеспокоенным Николаем:

— Чего-то ты задержался, да ещё и животину притащил…

— А что, хорошая собака, мне нравится. Что случилось?..

— Да вот… Женя пропала…

— То есть, как это пропала? Я же велел тебе за ней следить…

— Ну… да… Но… Короче, в обед она сказала, что хочет одна по городу пройтись, ну, не мог же я её не пустить… Обещала вернуться через пару часов, а прошло уже шесть… Я весь город оббегал, но её нигде нет… Сюда вернулся, думал — пришла, а нет её…

— Барсук где?

— Спит уже…

— Рановато… Ладно, его всё равно не добудишься. Иди, прочеши западную часть города, а я отправлюсь в восточную…

Исчезновение девушки всерьёз всполошило Серова. Конечно, ему нужна была встряска, но совсем не такая — куда Женя могла деться с мирных улиц города?.. Ночной сумрак уже сгустился, и хотя свет фонарей разгонял темноту, тревога, заставляющая ладони холодеть, овладела Андреем. Сначала быстрым шагом, потом бегом проносился он через улицы и переулки, выглядывая в полутьме девушку. Рядом с ним бежала Лада. Они обшарили все закоулки, все подворотни. Но бестолку… Серов уже представлял, что с ним сделает князь Светлитский, если с его дочерью действительно что-то произошло. От этих мыслей к нему будто бы вернулась исчерпанная беготнёй выносливость, и, вопреки усталости, он побежал в другую часть города, проклиная собственную самоуверенность и гордыню. Он знал, что обязан найти девушку, и молился про себя, чтобы с ней всё было в порядке.

Вывернув на одну из центральных улиц, Андрей внезапно почувствовал, что смертельно устал, и ему нужна передышка, хотя бы на несколько минут. Он присел на одну из скамеек, прямо рядом с фонарём; собака легла возле его ног.

— Здесь же безопасно… — Пробормотал Серов, обращаясь, видимо, к Ладе. — За три недели — ни одного происшествия, всё тихо и спокойно… В конце концов, она же инквизитор, у неё есть личное оружие, и она может сама за себя постоять… если не растеряется, конечно… Да и вообще, кто в здравом уме, в Империи, решится нападать на инквизитора?..

Собака слушала его, внимательно глядя в лицо, и будто понимая всё, что он говорил. Однако этим разговором маг пытался успокоить себя. Он достал из кармана часы, щёлкнул кнопкой, открыв крышку. Без пяти одиннадцать…

— Что вы здесь делаете, Андрей?.. — Послышался знакомый голос. Серов поднял взгляд, и увидел Женечку. Девушка была одета не в инквизиторскую форму, а в красивое платье из зелёного бархата с пышной юбкой и рукавами-буфами. Только сейчас он обратил внимание, что её кудрявые чёрные волосы отросли, и нежными волнами ниспадают на плечи.

— Женя… с тобой всё в порядке… я беспокоился… час поздний… — Невнятно пробормотал он, разглядывая её.

— Я ходила на склад, за платьем, которое заказала. Обещали, что привезут в обед, но груз задержался, так и прождала до вечера…

— Уже ночь… — Сказал Серов, намереваясь высказать всё, что думает по поводу отлучек без предупреждения до ночи, но так и не смог выплеснуть своё негодование на девушку, только резко выдохнул, пытаясь успокоиться. Радость от того, что она нашлась, победила гнев. После паузы он добавил: — Милое платьице.

— Правда? — Женя робко улыбнулась.

— Если я говорю, что платье милое, значит, так и есть. Тебе идёт.

«Гораздо больше, чем инквизиторская форма» — Подумал он, но вслух не сказал.

— Спасибо… — Теперь она улыбалась открыто, и эта улыбка преобразила её. Впервые за всё время их знакомства Андрей смотрел на Женю, как на девушку, а не как на досадную обузу. — Какая хорошая собачка… — Женя наклонилась, чтобы погладить Ладу. Та встала, виляя хвостом и с интересом обнюхивая новую знакомую.

— Я назвал её Лада.

— Так это ваша?..

— Да, прибилась ко мне сегодня, когда в казармы шёл… Хотел её помыть, но пошёл искать тебя.

— Давайте, я вам помогу. У меня даже где-то есть гребешок, которым можно ей шёрстку расчесать.

«Дитя… какое же ты, всё-таки, дитя…» — Подумал Андрей, и зачарованность её новым образом развеялась. Но всё равно он, как галантный кавалер, взял девушку под руку, и втроём они направились к казармам, ведя неспешный разговор ни о чём.

На другой день Серов проснулся, почему-то, в очень добром расположении духа, и позволил всем желающим поспать подольше, тем более, что было воскресенье. Погода обещала быть отличной — золотые лучи солнца лились с ясной, чистой лазури неба. Николай предложил сходить поразмяться, и Андрей согласился.

Тренировочная площадка гарнизона располагалась как раз у старой каменной стены, поэтому половину дня там была тень. Андрей с Николаем отдали караульному пропуска, (это было необязательно, но Серов решил соблюсти все формальности), и прошли на площадку.

— Ну как, чем займёмся? Каждый сам по себе, или в спарринге поработаем? — Спросил Матяшин.

— Можно и в спарринге, если ты не боишься. — Усмехнулся Серов.

— Кого — тебя? Да я вообще только Барсука опасаюсь. Кстати — вон он, уже кого-то бьёт… то есть, тренируется в паре.

— Вот и мы тогда сейчас начнём тренировку… Только чую, устанешь быстро.

— Мы вроде сюда за этим и пришли. Смотри сам не умотайся. — Улыбнулся Николай.

— Ха-ха.

— Ближе к делу — на чём тренируемся — на своём родном, или посмотрим, что у них тут есть?

— Хлам у них тут… ржавый. Всё хорошее уже разобрали.

— Ну, тогда давай на своих. Жалко конечно, хороший клинок, и покрывать его зазубринами…

Где-то в половине двенадцатого раздался рокот — приглушённый, будто подземный. Почва содрогнулась под ногами, но вскоре успокоилась.

— Что это?.. — недоумённо спросил Николай.

В следующую секунду, паре кварталов от тренировочной площадки прозвучал ещё один громовой раскат — и высокая колокольня, накренившись, с грохотом обрушилась на бок, подняв густую пелену серой каменной пыли. Гулко звякнул, ударившись об землю, надтреснувший медный колокол. Одновременно с этим взлетела на воздух часть здания Управления Инквизиции, расположенного неподалёку.

— Взрыв… — Прошептал Андрей. Он сориентировался первым, пока остальные, будто зачарованные, созерцали отдалённую картину разрушения. И, желая вывести из ступора сослуживцев, громогласно добавил: — Чрезвычайное происшествие! Наверняка есть пострадавшие!

Он быстро убрал клинок, подхватил дипломат и опрометью помчался через площадку, направляясь к рухнувшей церкви.

— Чего встали?! — Обернувшись, но не замедляя бега, крикнул чародей. — Под обломками наверняка полно людей! Их нужно вытащить! Николай, Барсук!

Они последовали за Серовым. Народ был в смятении, но нашлось немало тех, кто побежал за ними.

На площади царила настоящая паника: перепуганные взрывом люди хаотично метались, выкрикивали имена близких, звали их, искали. Некоторые ошарашенно сидели или лежали прямо на земле, с пустым, ничего не выражающим взглядом, закрыв уши ладонями, и риском быть затоптанными. Истеричные вопли, возгласы, плач, стоны боли — всё мешалось в чудовищный гомон, уносящийся в поднебесье.

То, что совсем недавно представляло собой красивую, величественную церковь, образчик архитектурного искусства, сейчас лежало грудой каменных обломков, крошева и пыли, но самым ужасным было то, что часть этой массы составляло кровавое месиво — вперемешку с осколками цветного стекла и камнями валялись изуродованные тела людей, живых и уже погибших…

Андрей с минуту шокировано созерцал на жуткое зрелище разгрома. В памяти совсем некстати всплыл эпизод разрушения им Храма Элтабиатты в Йорхенхолле. Сердце судорожно дрогнуло.

— Как же так, Господи?.. — Прошептал он. — Как такое вообще может быть? Как Ты допустил это?…

— Серов, не тяни, давай всё по очереди… Начнём отсюда, здесь больше всего людей… — Сказал Николай, чем вывел его из состояния оцепенения.

— Знаю. — Отозвался Андрей, расправив плечи. Он открыл свой дипломат, вытащил какой-то пузырёк, одним глотком выпил его содержимое, и одну за другой принялся давить красные капсулы, набрав их в ладонь. Резко запахло базиликом. Вскоре его тело алыми волнами охватило сияние, течение которого устремилось к простертым вперёд ладоням. А от ладоней потекло к обломкам, окутывая самые крупные и неприподъёмные из них менее ярким, призрачным красноватым светом. Андрей напрягся, и начал медленно поднимать руки ладонями вверх. Груда охваченных светом камней также медленно стала приподниматься над землёй.

— Барсук, отгони лишних людей, чтоб не мешали, организуй стражу. — Сказал маг.

Подняв обломки на двухметровую высоту, Андрей сконцентрировался на их удержании: отбросить их в сторону было нельзя — кругом были дома, да и людей никак не получалось разогнать, у многих из них пострадали родственники и друзья. Первые пять минут, держать опутанные магией камни было не слишком сложно, но потом стал ощущаться их колоссальный вес. Мышцы рук начали подрагивать, тело ломило от напряжения, а глаза разъедал стекающий по лицу пот. Но Серов, слушая плачи, стенания и молитвы раненых и тех, кто уже отчаялся вновь увидеть родных живыми, стиснув зубы, продолжал удерживать груду.

Вдруг он почувствовал, что ему кто-то помогает — рядом с руинами появилось несколько магов, один из которых был закутан в чёрный плащ с глубоким капюшоном. Именно он, подпитывая чары Андрея своей энергией, не позволял грузу опуститься ни на сантиметр ниже.

И всё же тяжесть была значительна. Она почти физически давила на чародея, казалось, от натужного сопротивления вот-вот лопнут связки.

«Господь наш, Бог Всемогущий, об одном молю, надели меня силой, помоги выстоять, пока вызволяют людей…» — Мысленно повторял Андрей.

Николай раскидывал небольшие глыбы, разбирая завал. Начали вытаскивать первых пострадавших и погибших, первым сразу на месте начинали оказывать помощь врачи и целители, трупы же укладывали подальше, накрывая полотном изувеченные тела.

«Господи, как ты допустил такое надругательство над святыней? И что за мерзкое богохульное отродье такое совершило?! Я бы прикончил его, и навсегда отправил в небытие… он не заслуживает даже адских мук, лишь пустоты, полнейшего, окончательного исчезновения…»

Из-под руин извлекли несколько детских трупов. Андрей еле сдержал подкатившие к глазам слёзы. Он не ощущал уже ни тяжести, ни боли — тело было лёгким, и сияло ярко-алым светом — гораздо более ярким, чем вначале. Минуло уже полчаса, и теперь он чувствовал, как силы покидают его.

«Наверное, я умру…» — подумал Андрей, скорее, констатируя факт, чем боясь или сожалея. Магические силы почти иссякли, и на поддержания заклинания шли уже резервные — жизненные, и он знал, что когда и они закончатся, наступит его собственная смерть… Но все равно не мог, не смел оставить эти проклятые обломки…

Но тут его заблокировали — силы больше не уходили. Маг в чёрном плаще, с так глубоко надвинутым капюшоном, что лицо невозможно было разглядеть, стоял рядом, одной рукой источая энергию, удерживающую обломки, другую — направил на Андрея.

Тот облегчённо вздохнул. От перенапряжения из носа шла кровь, ноги еле держали. Алое сияние медленно угасало.

«Кто он?» — подумал Андрей. — «Архимаг? У него огромное количество сил… он обладает колоссальной мощью… хотел бы я достичь таких высот… Вот только бы не рухнуть здесь, ноги совсем не держат…».

«Инквизитор Серов, здесь не перед кем стесняться, вы сделали больше, чем могли. Отдыхайте.» — Послышался голос в голове. Приятный, спокойный мужской голос.

Андрей нисколько не удивился. Только отметил про себя — «как легко даётся ему телепатическая связь…».

«Благодарю» — Также мысленно отозвался Серов, и сел на землю, уже с этого ракурса наблюдая за магом в черном плаще.

Неизвестный чародей впечатлил Андрея настолько, что он даже пережитое потрясение слегка померкло, и он ненадолго отвлёкся от тяжёлых мыслей. Минуту назад он, движимый самоубийственным альтруизмом, желал пожертвовать собой, и терзался сознанием, что, как бы самоотверженно ни старался, всё равно бессилен вернуть к жизни погибших. Сейчас же, будто Волей Всевышнего, к нему вдруг вернулось природное любопытство и интерес к собственной судьбе.

«Наверное, я никогда не узнаю, кто это был… Но какая мощь, какое могущество! Он сохранил мне жизнь… быть может, это знак, что срок мой заканчивается не сегодня… и мне предстоит ещё многое сделать. Сколь огромное старание я бы приложил, чтоб стать подобным этому архимагу…О, Боже, как же холодно…».

Маг и впрямь замерзал — хотя было довольно тепло, потеря энергии давала о себе знать. Он вытащил из дипломата ещё один пузырёк, отвинтил крышку, выпил. Силы возвращались медленно — нужен был отдых, чтобы восстановиться, но пока что Серов не располагал такой роскошью, как время на даже передышку, так что даже такой эффект его вполне устраивал.

«Что теперь? Чем я ещё могу помочь здесь?» — он встал на ноги, его немного шатало. Огляделся. К нему подошёл Николай:

— Всё, в общем. Живых больше нет, а трупы и без нас вытащат.

— Что ж, вернёмся к казармам. Если наши разнесло — совсем нехорошо…

— Разнесло, они на соплях построены были…

— Там же Женя! — И Андрей помчался туда, где должны были стоять казармы, разом забыв, что смертельно устал.

— Погоди, я с тобой! — Николай побежал за ним.

Казарм больше не было; вместо них осталась груда битого кирпича и обугленных деревянных обломков перекрытий… Серов второй раз за этот день испытал судорожный ужас, и снова на несколько мгновений буквально остолбенел; в виски и лицо его будто разом впились сотни тончайших игл, прядь волос надо лбом поседела. На сей раз, в чувства его привела Лада, с лаем выскочившая к нему невесть откуда. Блестящая шёрстка была вся в пыли и местами опалена, но сама собака не пострадала — она беспокойно вертелась у ног хозяина. Андрей склонился над ней.

— Лада… Ладочка… Где Женя?.. — Собака залаяла, и заметалась поблизости обрушившихся казарм. Андрей побледнел, хотя к лицу прилил жар, сбивший его дыхание. Тут подоспел Николай:

— Фу ты, и как это ты так шустро бегаешь… Еле нагнал… Чё это с тобой?..

Серов не ответил. Теперь будто сквозь всё тело проходили крохотные иголки, в ушах нарастал какой-то гудящий шум, заслоняющий все другие звуки, глаза вдруг застлала непроницаемая серая пелена; маг почувствовал, как подогнулись его колени, ощутил падение, и обессиленно провалился в холодный, всеобъемлющий мрак.

Андрей открыл глаза от тепла, которое ощутил на своём лице, и тут же зажмурился от яркого солнечного света, лившегося из окна; когда вновь обрёл возможность видеть, оказалось, что он лежит в постели, под одеялом, по пояс раздетый и без ботинок. Оглядевшись, он понял, что находится в маленькой больничной палате. Кроме кровати, здесь была ещё тумба с ящиками, стул и деревянное распятие, висящее на стене.

В следующий момент пришло осознание того, что Женю он так и не нашёл, и от этого чародей прямо-таки вскочил с кровати. Тут дверь палаты открылась, и вошёл пожилой врач в белом халате.

— Серов, вы зря встали. Вам бы ещё денёк точно полежать нужно. — Сказал доктор, окинув его взглядом поверх круглых очков в металлической оправе.

— Где моя одежда?! У меня… у меня человек из группы пропал!

— Нервничать и кричать вам также не рекомендуется. Переутомление и нервный обморок — тому подтверждение. Если вы про Евгению говорите, то она очень помогла в приёме пострадавших от взрыва, и продолжает оказывать им помощь сейчас, хотя за вас очень переживает. Замечательная девушка, очень жаль, что выбрала профессию инквизитора, а не медика.

— Она… жива? С ней всё в порядке?

— Разумеется, она за эти два часа три раза заходила вас навестить. Это она, кстати, позаботилась о вас, когда ваш друг доставил сюда ваше бесчувственное тело. Гордитесь, в вашей группе обе девушки — молодцы, сами вызвались помочь, и именно тогда, когда нам катастрофически не хватает рук, чтобы принять всех пострадавших.

— А у меня был обыкновенный обморок, и вы положили меня в отдельную палату?! При том, что больница, должно быть, вся забита ранеными?! — Серов возмущённо нахмурился. — Давайте, сейчас же, мою одежду. У меня специализация по магии Исцеления, я тоже могу оказывать помощь.

— Хорошо, хоть я и не рекомендую вам сейчас утруждаться… но нам любая помощь не помешает. Особенно такая. Ваша одежда в ящике тумбы, ботинки — под тумбой. Не забудьте надеть халат, вот он, на двери висит.

До глубокой ночи Серов залечивал раны потерпевших, а люди всё прибывали и прибывали, многим из них пришлось сращивать кости, вычищать и заживлять рваные раны. В этой больнице трудилось ещё несколько магов, и работы сполна хватило всем. Андрей несколько раз замечал среди раненых Женечку в белом халате, она делала перевязки. Всё получалось у неё легко и быстро, хотя многих она успевала и утешить, и ободрить.

Наблюдая за девушкой со стороны, маг невольно отметил в ней прекрасные черты, которых прежде не замечал. Как ловко, и с какой заботой она обрабатывала раны и насколько умело и бережно перебинтовывала их, стараясь причинить как можно меньше боли, как сосредоточенно пыталась затянуть небольшие повреждения с помощью целебных заклинаний, которым он сам и научил её. Женя удивляла его всё больше, сейчас она перестала казаться нескладной и неуклюжей, в неё будто вселился Ангел Милосердия, направлявший её руки и добавлявший уверенности.

Однако, поймав себя на мысли, что слишком долго разглядывает её и чересчур долго размышляет о ней, Серов погрузился в работу.

Спать чародей лёг только под утро, и проспал до полудня. В полдень его разбудил Николай:

— Вставай уже, глава отряда. Тут распоряжение пришло, переводят нас… в другой город. Даже карету прислали, причём только за нашей группой, не знаю, с чего бы такая честь. Хотя там этот мужик про какие-то заслуги чё-то говорил…

— Какие заслуги, ты о чём? Вообще, почему ты сразу меня не разбудил?

— Потому что этот инквизитор со своими бумажками явился в аккурат через полчаса, после того, как ты заснул. Вот я и не стал тебя будить, а то ты в обмороки от усталости падаешь, как нервная девица.

— Если приходят по делу, и хотят разговаривать со мной, то ты обязан сразу мне сообщать, в каком бы состоянии я не находился. Учти это на будущее.

— Раскомандовался, я тут о нём, значит, забочусь…

— Я в состоянии позаботиться о себе сам.

— Вот в следующий раз сам свой зад бесчувственный и тащи в больницу. — Обиженно буркнул Николай.

— Ладно, извини. Я просто не терплю, когда оказываюсь не в курсе происходящего. Как там, преступников, организовавших взрыв, ещё не обнаружили?

— Да вот, маги-следователи трындят, что преступник-то вовсе один был. Только особенный какой-то. Вроде, демон, или что-то типа того. — Всё ещё обиженно отозвался Матяшин. — Вон, сейчас по всему городу следы какие-то находят, как там, аурические, во.

— Аурические? До сих пор не рассеялись… тогда это наверняка демон. Так долго держатся только следы потусторонних существ… или их отпрысков, полукровок…

— Слушай, тебе чего за дело до этих следов? Ну, наследили и наследили, без тебя разберутся, там знаешь, сколько инквизиторов понаехало? Нас, новичков, может, потому в другой город и отправляют, чтобы под ногами не путались.

— Раз был приказ, значит, уедем. Но сперва… я должен кое-что посмотреть… Где моя собака?

— Здесь вертелась, возле больницы. Внутрь её, конечно, никто не пустил. Чего ты удумал, карета-то уже ждёт.

— Подождёт с полчаса. Скажешь, если что, что я за вещами пошёл.

— Куда? Казарм-то нет.

— У меня рюкзак особый, на нём магическая защита стоит, и от воров, и от катаклизмов. Вытащу его из-под руин, и сразу приду. Там вещи уж больно ценные.

— Ладно, иди, прикрою, в случае чего.

Лада радостно выскочила на хозяина, едва он вышел из здания больницы.

— Пойдём, хорошая моя, надо нам кое-что проверить… — Сказал Андрей, потрепав собаку по голове. И направился отнюдь не к казармам, а к разрушенному храму на площади, глядя на мир сквозь призму аурического зрения. Улицы казались совершенно другими — всё вокруг мерцало, светилось, пульсировало, каждая вибрация имела свой цвет. Дома и прочие здания испускали ровное коричневатое или сероватое свечение, выдающееся на метр, а то и на два вокруг них. Деревья были окутаны искрящейся, подвижной зеленовато-голубоватой дымкой собственных энергетических полей, а попадавшиеся по пути люди казались заключёнными в золотисто-жёлтую яйцеобразную светящуюся оболочку, в которой, разноцветными переливами, уникальными для каждого человека, клубилось аморфное астральное тело; у магов астральные тела сверкали гораздо ярче, чем у обычных людей, да и сами ауры были чище, и, чем могущественнее был чародей, тем ослепительнее было сияние, исходящее от его ауры.

Вся дорога была «заляпана» чуть светящимися, но быстро исчезающими аурическими следами проходивших здесь людей — у каждого человека они также имели свой уникальный цвет, свою неповторимую вибрацию. Но всё это были обычные человеческие «следы».

На подходах к площади Андрей вдруг заметил более яркое, и будто бы знакомое излучение «следа», оставленного здесь более суток назад. Лада, семенившая рядом с хозяином, насторожилась, видимо, тоже заметив этот мерцающий отпечаток. Огненное, с фиолетовым отливом, пятно, то и дело изменяло свою форму, подтверждая догадки чародея о его происхождении.

Однако, Серову не дали ни хорошенько рассмотреть, ни припомнить, где он уже видел подобный след. В сверкающей ауре к Андрею приближался маг-инквизитор.

— Вы что здесь делаете? Я же приказал отправить всех новичков… Вам здесь не место, вы мешаете восстановлению картины событий. Отправляйтесь туда, куда вас направили, пока замечание в личное дело не получили.

— Не надо. Я ухожу. — Ответил Андрей, и ему ничего другого не оставалось, как идти, поискать под развалинами казармы свои вещи. Хотя там тоже работали инквизиторы, на Серова никто особого внимания не обратил, решив, вероятно, что ему велели проверить, не осталось ли чего важного под обрушившимся сооружением. Воспользовавшись этим, маг, прибегнув к нескольким проверенным заклинаниям, быстро обшарил обломки, находившиеся примерно там, где когда-то были их комнаты.

Рюкзак нашёлся без особых проблем, он был в целости, разве что, изрядно вымазан пылью и копотью. Забрав его, Андрей незаметно ушёл. Утомлённый собственным «аурическим зрением», уместным ночью, но изнуряющим при дневном свете, на обратном пути Серов наслаждался видами, которые открывал перед ним обыкновенный человеческий взгляд, но так и не смог выбросить из головы желание вспомнить, где и когда он мог видеть аурические следы демона, подобные тем, что обнаружил сегодня.

Чёрная карета уносила Серова и его группу от Светлограда. К вечеру они въехали в ворота Сереброгорска, города, внешне очень похожего на тот, что они недавно покинули. Вначале им показалось даже, что они никуда не уезжали, но всё же разница была заметна. Сереброгорск стоял в самых предгорьях, лиственные деревья здесь не росли, зато елей, сосен и пихт было огромное количество. Кое-где встречались даже кедры, часто попадались барбарисовые кусты, а разноцветные камнеломки росли по всему городу. Сам город был в два раза больше, а почти сразу за крепостной стеной, окружавшей его, располагались серебряные рудники, где работали и люди, и гномы. За рудниками находились каменоломни, и единственное, что Андрей о них знал — это то, что там, усердным трудом, искупляли свою вину пленные нелюди и имперские каторжники.

Одной из достопримечательностей Сереброгорска была большая посеребрённая статуя дракона с распахнутыми крыльями, украшавшая фонтан на площади. Эту скульптуру изваяли в честь древнего союза Империи с разумной расой Золотых Драконов, одним из мест обитания которых как раз были горы, находившиеся поблизости от города. Исконно, эти горы принадлежали только драконам, однако, они позволили и построить поселение в предгорьях, и вырыть шахты для добычи ископаемых. Через город протекала бурная речка, берущая исток в горах; над ней, широкой дугою, перекинулся с одного берега на другой, массивный каменный мост, перила которого украшали небольшие изваяния, опять-таки драконов. Каждый из них обладал собственными неповторимыми чертами, отличающими его от остальных. «Драконий Мост» считался центральным, но кроме него наличествовало и несколько добротных деревянных. Разумеется, просторная, мощённая камнем набережная была излюбленным местом прогулок горожан.

Управление Инквизиции оказалось почти точной копией того, что было в Светлограде, и Андрей справедливо решил, что эти здания одинаковы в любом городе, также, как и казармы, где опять разместили его группу.

Утром следующего дня Серова вызвал глава местного Управления Инквизиции, Петров Павел Васильевич.

— Поразительное рвение, Серов. — Сказал Петров, встав даже из-за стола, и весь дальнейший разговор продолжал, ходя туда-сюда по кабинету, сцепив руки за спиной. — В отчёте о происшествии в Светлограде вы упомянуты как человек, внесший значительный вклад в спасение людей. Особенно ценно то, что вы не только помогли разбирать завалы, но и лечили раненых. За это вы получаете сразу третий инквизиторский уровень, и получаете право работать с инквизиторами среднего звена, под их началом. Месяц отработаете — и опять поедете в Академию Инквизиции, обучаться на повышение уровня. Я передаю вас в распоряжение Третьей Инквизиторской Группы, вы у них наберётесь опыта, а они получат от вас магическую поддержку, поскольку своего мага у них нет. Соответствующие записи в вашем удостоверении будут сделаны уже сегодня.

— Благодарю. Скажите, а вы передаёте всю группу, или только меня?

— Вообще-то запрос поступил только на одного мага…

— Но я глава группы, и я не могу оставить их.

— Мы найдём для них занятие, не переживайте, без дела не останутся.

— И всё же я вынужден настаивать. На мне лежат некоторые обязательства, а, в связи с недавними событиями, я упрочнил свою уверенность в том…

— Серов, — Оборвал его Петров. — Вы, конечно, герой, но таких героев среди инквизиторов — довольно много. Вы несколько забываетесь, возражая мне, и обсуждая приказ, но на первый раз я вас прощаю. Если, конечно, объясните причины подобного поведения.

— В моей группе… — Андрей сделал паузу, раздумывая, стоит ли сказать правду, придумать правдоподобную ложь, или же вовсе лучше не продолжать. — В моей группе есть… отстающий инквизитор, и я пытаюсь…

— Её можете взять с собой. — Усмехнулся Петров, будто уже знал, о ком дальше пойдёт речь, скорее всего, так оно и было. — Остальные временно отправятся работать в архив.

— Хорошо… Благодарю вас.

— Да не за что. Меня радует, что среди молодёжи встречаются ещё люди, так серьёзно относящиеся к порученному заданию. А теперь — идите, осмотритесь в городе, к работе приступите завтра.

— До свидания.

Серову надоело скитаться по казармам, ютясь в комнате с двумя подчинёнными. Ему хотелось обзавестись собственным домом, пусть небольшим, зато лично своим, местом, где он мог бы найти уединение. Не то, чтобы ему вдруг захотелось отстраниться от компании сослуживцев, просто сейчас возникла острая необходимость хоть иногда бывать в одиночестве.

Тогда можно было бы спокойно предаваться размышлениям, погружаться в медитационный транс, читать книги в тишине, спокойно составлять заклинания, не выслушивая очередную утомительную порцию свежих сплетен от Матяшина, и не ожидая, что в любую секунду в комнату ворвётся Женя с какой-нибудь очередной своей проблемой…

Кроме того, Серов знал, что и Анжела приехала в Сереброгорск, но ни её самой, ни людей из её группы он в казармах не встретил. Значит, они поселились где-то в другом месте, значит, как и в Светлограде, в их распоряжении целый дом. От сознания этого маг почувствовал себя как-то ущербно: ведь и достаточные средства у него теперь были… так почему же он должен их беречь, когда чертовски хотелось ни в чём не уступать своей возлюбленной сопернице?!

Ещё Андрей желал обустроить для себя алхимическую лабораторию, для этих целей подошла бы даже маленькая комнатка. Ему порядком надоело приготовлять зелья, делать вытяжки и прочие магические составы, кое-как пристроив хрупкое оборудование на письменном столе, и опасаясь, что кто-нибудь из соседей по комнате, случайно задев, сметёт колбы, пробирки или перегонный куб. Да и собаке лучше стеречь дом, а не разгуливать возле казарм, будто бродяге.

Поэтому, не став тянуть время, он решил использовать остаток свободного дня, изучая объявления об аренде или продаже жилья. Остальных в свои планы он посвящать не стал, но велел пока что оставаться в казармах. Приглядывать за Женей поручил Николаю, предупредив, чтобы никуда не отпускал её одну. Впрочем, девушка неважно себя чувствовала, так что, это было необязательно, она очень порадовалась возможности поспать днём.

Как и прочие городские новости, всякого рода объявления можно было найти на доске для оных в какой-нибудь из таверн, и Серов направился как раз в одну из них. Имперские таверны отличались от прочих фартлинорских, в частности тем, что здесь всегда был образцовый порядок, хорошее освещение и, в основном, приличные посетители. В Сереброгорске это впечатление портили подвыпившие компании буйных гномов-шахтёров, ведущих себя слишком шумно, однако даже они просто ели или выпивали, не пытаясь спровоцировать стычку своим агрессивным поведением.

Доска, висевшая на стене возле входной двери, была вся залеплена разными объявлениями. Но, просмотрев почти все, Андрей отчаялся найти что-нибудь подходящее. Как раз когда он уже собирался уходить, к нему подошёл мужчина средних лет, одетый по-походному, в тяжёлых кованых ботинках и шерстяном плаще. Острый взгляд остановился на лице Серова:

— Недавно в городе, инквизитор? — Спросил мужчина.

— Да, только что прибыл. — Нехотя отозвался Андрей, еле удержавшись от грубости, только подумав: «но это не твоё дело». — А что, это так заметно?

— Да как сказать. Я увидел, смотрите объявления. В основном о сдаче жилья. Вот и подумал, что, верно, недавно приехали.

— И какое вам до этого дело? — Внешне спокойно, хоть и удерживая всплеск раздражения в себе, поинтересовался Серов.

— Да не то, чтобы дело… Вот я как раз уезжаю завтра. Хотел продать свой особняк, потому что сюда больше не вернусь. Конечно, я и из другого города могу его продать, но в пути деньги могут понадобиться, поэтому хотелось бы сегодня.

— Особняк. То есть вы ищите покупателя.

— Да. — Улыбнулся мужчина. — Подумал, может, вас заинтересует такой вариант.

— Особняк — это дорого. А я бы хотел небольшой дом…

— Что вы, я почти даром отдаю. Мне эта собственность ни к чему, тем более, хоть этот дом большой и крепкий, трёхэтажный, восемнадцать комнат, плюс кухня, ванная, подвал и чердак, — в ремонте нуждается всё равно, там и крыша прохудилась, и стёкла в окнах местами надо заменить. Ну, и стены голые, обстановки никакой, всю мебель я уже распродал, разве что, рояль остался.

— И сколько же вы хотите за такой дом? — Будто бы незаинтересованно спросил Серов.

— Двадцать тысяч золотом, но только при условии, что покупаете сегодня. — Оживившись, ответил мужчина.

— Это даже не смешно. — Поморщился маг. — Маленькие двухэтажные дома на четыре комнаты стоят от тридцати пяти тысяч начиная, и вы хотите, чтобы я поверил, что трёхэтажный особняк за двадцать можно купить? Неудачная шутка, или очень плохой розыгрыш.

— Ну уж, извините, господин инквизитор, я-то, конечно, серьёзно, но, не хотите, как хотите, поищу другого покупателя, тем более, что бумаги все готовы, только-то подписать, после оплаты, — и особняк ваш.

— И где же находится этот ваш особняк? — Всё ещё как бы нехотя поинтересовался Андрей.

— На окраине города, рядом с Западными Вратами. Если хотите, могу прямо сейчас показать, пойдёмте?

«В конце концов, я не потеряю ничего, кроме времени, если пойду и посмотрю…» — Подумал Серов, искушение приобрести большой дом менее, чем за четверть стоимости было слишком велико. — «к тому же, это может оказаться не пустой его тратой, а вполне выгодной для меня сделкой…»

— Хорошо. — Ответил он. — Пойдёмте.

Хотя можно было воспользоваться услугами извозчика, почему-то они пошли пешком. По пути мужчина то и дело расхваливал свой особняк, подчёркивая, что это чрезвычайно удачное вложение денег. Серову это очень скоро начало надоедать, и он шёл молча, с угрюмым видом, стараясь воспринимать голос спутника просто как шум.

Особняк находился в стороне от прочих домов, и они шли к нему по мощёной дороге, ведущей к Западным Вратам города. Эта дорога была не слишком оживлённой — ворота считались второстепенными, ими редко пользовались, поскольку выводили они на горные рудники. Конечно, время от времени гномы-шахтёры проходили через них, но большую часть времени их держали запертыми. К тому же, по левой стороне тракта располагалось кладбище при церкви. Андрея эта подробность не смутила, соседство с христианским кладбищем не казалось ему чем-то противоестественным. Он, даже при безотчётном страхе перед неизвестностью, всё-таки философски относился к смерти, хотя сам на тот свет уж точно не торопился. Вдобавок, ему и хотелось жить где-нибудь в тихом месте, подальше от заполненных суетой главных городских улиц и любопытных соседей, так что, подобное расположение показалось Серову просто идеальным.

Наконец они добрались до кованой решётчатой ограды, увитой виноградом; дворик имел несколько запущенный вид, но, тем не менее, здесь росли и розовые кусты, и яблони, большое достижение садовника, при здешней каменистой почве. А сам особняк оказался массивным трёхэтажным зданием из красного кирпича, с арочными оконными рамами, во многих из них отсутствовали стёкла, однако общего впечатления это не портило. Понизу стены от сырости поросли ярким зелёным мхом, металлические перила лестницы, ведущей к входной двери, кое-где проржавели, но и всё это представлялось незначительным.

Пустота комнат отлично акцентировала их простор, высокие потолки, от которых маг, за время проживания в казармах, несколько отвык, казались прямо-таки элементом роскоши; кое-где осыпалась побелка, местами нужно было менять паркет, и уж точно имелась необходимость заменить полотно, которым были обиты стены. Андрей невольно подумал, что ремонт этого громадного дома и покупка мебели, чтобы создать достойную обстановку, обойдётся гораздо дороже его стоимости. В одной из комнат, гостиной, стоял громоздкий чёрный рояль, когда-то, должно быть, великолепно звучавший, а ныне расстроенный…

При всём этом, Серов уже очень сильно хотел стать владельцем особняка, хотя старался никак не выказать это продавцу. Они целый час бродили по комнатам, и маг придирчиво рассматривал бронзовые краны в ванной, потрескавшуюся белую краску на дверях, заросший плесенью подвал, и чердак, где сквозь дыры в крыше можно было разглядывать небо.

И всё же после этого он изъявил-таки желание приобрести дом. Продавец потёр руки:

— Я же говорил, отличный особняк, небольшой ремонт — и любой богач позавидует…

— Вот уж сомневаюсь, что кто-нибудь станет завидовать такому жилью. — Оборвал его Андрей. — Меня и то не всё устраивает, просто цена подходящая.

— Так ведь и я о чём… Такой роскошный особняк — за смешные деньги! — Не унимался мужчина. — Так что, покупаете? Можем прямо здесь бумаги подписать, они у меня с собой.

Серов подумал, что обратную дорогу в компании с этим типом он просто не выдержит:

— Да, давайте здесь. У меня ещё… дела кое-какие запланированы на сегодня.

— А деньги у вас при себе? — Мужчина пристально уставился на него.

— Как сказать. Вам принципиально получить плату золотыми монетами?

— А это уже зависит от того, что вы мне собираетесь предложить вместо них.

— Алмазы. Четыре алмаза, стоимость которых определена ювелиром в пять тысяч каждый.

— Почём я знаю, что они не поддельные? — Мужчина снова уставился на Андрея, посмотревшего на него в ответ с презрением, и укоризненно покачав головой:

— Вы сейчас вообще соображаете, что говорите? Я — инквизитор, и пытаюсь расплатиться поддельными драгоценностями? А если бы я золотом платил, сказали бы, что монеты фальшивые, чего уж там, правда? Вообще, это я должен искать в нашей сделке подвох, всё это как-то очень уж подозрительно, чересчур удачно, дёшево и слишком быстро. Ну-ка, давайте посмотрим ваши документы, и документы на собственность. И бумаги на куплю-продажу тоже доставайте. Побыстрее.

— Сейчас… — Продавец спешно полез в свой заплечный мешок. — Вы меня извините, просто всякое бывает… мало ли.

— Да, — Поджал губы Серов, разворачивая его паспорт, разглядывая портрет и читая информацию о нём. — Бывает всякое. Тем не менее, вы меня оскорбили. Сами предложили сделку, а потом вдруг решили, что я хожу по городу со стеклянными алмазами, да ещё покупки на них совершаю.

— Извините… — Мужчина таращился на инквизитора уже несколько испуганно. — Давайте так, я вам особняк за пятнадцать тысяч уступлю, видите же, документы все в порядке… А это вам как… эта, материальная компенсация за… мою неосторожную грубость.

— За моральный ущерб. — Хмыкнул маг, продолжая внимательно читать бумаги, на этот раз уже по заключению сделки. — Вроде бы, документы все в порядке, печати на них — какие положено, значит, всё законно. Хорошо, я принимаю ваши извинения, и покупаю ваш особняк за три алмаза, то есть за пятнадцать тысяч.

Через несколько минут все бюрократические формальности были улажены, документы в двух экземплярах подписаны обеими сторонами. Осмотрев дом ещё раз, после того как продавец ушёл, Серов остался доволен покупкой. Он решил сегодня же перевезти сюда свои вещи, приобрести кровать и стол, и начать обустраиваться.

Так он и поступил. Прежде, чем вернуться в казармы, зашёл на склад и заказал необходимую мебель, которую обещали доставить этим же вечером. Понимая, что объяснений, почему он вдруг покидает казармы, не избежать, да ещё и от желания похвастаться покупкой, Андрей всё-таки сболтнул Николаю про свою выгодную сделку. Друг тут же оживился, и по его виду стало ясно, что теперь об этом будет знать вся группа, а может, и не только они.

— А когда переезжаем? Я-то к казармам привычный, но хочется тоже уже пожить по-человечески.

— Вообще-то… — Начал Серов, но поймал на своём лице внимательный взгляд Матяшина, светящийся радостной надеждой, и потому осёкся и замолчал.

— Что?

— Вообще-то… вообще-то, я хотел сначала… новоселье устроить, вот… — На ходу придумывая ложь, продолжил он.

— Праздничек, значит? — Заулыбался Николай, оживившись ещё больше и потирая ладони.

— Ну… да… что-то вроде того.

— Это ж отлично, давненько у нас праздничков не было…

Далее они пустились в обсуждение празднования, хотя Андрею претила сама мысль закатить банкет в честь переезда всей группы в дом, где он хотел поселиться один. Однако здравый смысл подсказывал, что лучше не отказывать сослуживцам в таком удовольствии, в конце концов, особняк был достаточно большим, чтобы можно было найти хотя бы в одной из комнат столь желанное уединение.

Вечером Серов ушёл, чтобы получить заказанную мебель, и заказать ещё четыре кровати. Он почти смирился с мыслью, что соседство с коллегами неизбежно, и что за их обитание в его доме платить придётся ему, хотя смирение не умаляло раздражения, которое, впрочем, он тщательно старался скрыть даже от себя самого. Убеждение, что он полностью контролирует свои эмоции, несколько помогало ему в этом.

Утром следующего дня выяснилось, что новая группа, в которую перевели Серова и Светлитскую, ещё день назад выехала по каким-то неотложным делам за город, и, до тех пор, пока они не возвратятся, обоим надлежало работать в архиве. Андрей воспринял это как-то без энтузиазма, однако трудился усердно, разбирая дела и отчёты, попутно черпая из них кое-какую информацию.

Вечером он, наконец, объявил группе, что теперь все они будут жить в его новом доме, но эта новость никого не удивила — Николай всё-таки разболтал её до «официального объявления». Ужин новоселья был как раз тем «праздничным банкетом», на который раскошелился Серов. На столе присутствовала кое-какая еда, благодаря которой трапезу сочли роскошной, в вот вина хозяин умышленно приобрёл всего пару бутылок, чтобы не позволить подчинённым напиться допьяна.

— Ух ты, рояль. — Гоготнул Николай, когда все вместе пошли осматривать дом.

— Да, хороший инструмент. Тем более, что достался, считай, даром. — Ответил Андрей.

— Только чего от него толку, если никто играть не умеет.

Серов фыркнул:

— Это ты так думаешь. — Он заглянул внутрь рояля, подтянул кое-какие струны. Потом открыл крышку. Пальцы мага коснулись клавиш, пробежались по ним, извлекая звук. — Вполне. — Заключил он, и теперь от его прикосновений рояль извергал потоки пронзительной, величественной музыки, от которой все разговоры затихли, никто даже единым словом не посмел перебить звучание, до тех пор, пока Андрей не закончил играть.

— Ни фига себе… — Пробормотал Николай, когда последние аккорды стихли. — Только я думал, что так только девушки умеют…

— Ошибочное суждение, друг мой. Я рос в графской семье, и получил разностороннее образование, к счастью, у меня есть музыкальный слух.

— Слышь, а ты, может, ещё и поёшь? — Хихикнул Барсук. — И на арфе бренчать можешь, как эльфийские девы? Ты ж, вроде, у эльфов долго ошивался…

— Не твоё дело. — Отрезал Серов.

— Эта было так чудесно, сказочно… — Очарованно заметила Женя. — Я даже не думала, что вы способны так играть…

— Вот больше и не буду. — Сердито ответил он. — Аудитория не та.

— Да где уж нам до жеманной аристократии. — Усмехнулся Барсук.

— Всё, всем спать. Завтра вставать рано, да ещё и идти далеко. — Сказал Андрей.

— Во-во, поближе дом купить не мог. — Проворчал Николай.

— Кому не нравится — никого не держу, возвращайтесь в казармы. — Резковато ответил новоиспечённый хозяин, и первым покинул комнату.

— Зря вы так… — Неожиданно для всех, негромко сказала Женя. — Он так для нас старался, а вы его осмеяли…

— Да кто его осмеивал, никто ж не виноват, что у него такая тонкая… душевная организация. — Отозвался Барсук. — Я-то ничего против игры на роялях не имею. А то, что пошутили — так на такое нормальные люди не обижаются, а он себя повёл, как закомплексованная девочка-подросток, разве что, в слёзы не бросился. Хотя, кто его знает, может, рыдает в своей спальне в подушку сейчас.

— Андрей не такой… — Возразила Женя.

— Ну да, я смотрю, ты лучше других его знаешь, ничего, что он тебя за глаза дурочкой убогой считает, конечно. Продолжай его защищать.

— Он хороший… — Совсем тихо сказала девушка, и выбежала из комнаты.

— Вот ведь… не задался вечер. Теперь у нас двое обиженных, и совсем не осталось выпивки. — Пожал плечами Барсук.

— Вот чё, Барсучара, Андрей у нас, может, и со странностями мужик, но всё-таки мужик, его не грех подколоть. Но ещё хоть раз Женьку обидишь — я тебе всю харю уделаю. — Не повышая тона, предупредил Николай.

— Я её не обижал, так, маленько иллюзии поразвеял.

— Я второй раз предупреждать не стану. — Николай тоже вышел, за ним и Наташа, не вмешивавшаяся в общий спор; Барсук остался один.

Всю неделю Андрею пришлось работать в архиве наравне с подчинёнными. Но он не жаловался — это занятие оказалось весьма полезным, благодаря этому он хорошо представлял обстановку в городе и за его пределами, просматривал свежие отчёты, делал кое-какие записи в своём толстом блокноте, и перечитал все сводки и записи, показавшиеся ему хоть сколько-нибудь занимательными. Здесь же, в архиве, ему попадались весьма любопытные сведения о некоторых людях, городах и событиях, и он делал заметки из всего, что можно было впоследствии как-то использовать.

Но больше всего молодого инквизитора интересовали отчёты, напрямую, или хотя бы косвенно связанные со взрывом в Светлограде. Он готов был долгими часами перебирать и перечитывать поступившие бумаги, вычленяя более-менее подходящие сведения, поскольку это дело не давало ему покоя, как и то, что он не задействован в нём.

Наконец, за Серовым приехали, и ему тоже пришлось покинуть город, чтобы присоединиться к другой группе, занятой где-то близ каменоломен, неподалёку от Светлограда. Светлитскую он с собой не взял, справедливо решив, что архив гораздо более безопасен, нежели местность, где трудятся каторжники.

После того, как Серов уехал, в его доме остался лишь Николай, которого он попросил приглядеть за собственностью, да Женя, за которой ему тоже надлежало приглядывать. Девушке почему-то нравился этот неуютный, неотремонтированный особняк. После работы она убиралась в комнатах и выносила мусор, оставшийся от предыдущих жильцов. Она позаботилась о том, чтобы рамах появились новые стёкла, а на окнах — новенькие шторы, как-то сразу придавшие этому мрачноватому обиталищу обжитой вид.

Матяшин только диву давался, откуда в молодой княжне такое рвение к труду, и желание обустроить чужое жилище, но все попытки разговорить девушку оказывались бесполезными — она отделывалась отговорками вроде: «мне просто хочется навести тут порядок, да и Андрею приятно будет».

Как-то раз Николай, возвратившись со службы несколько позже Жени, увидел, как она заполняет какие-то бумаги; может быть, он и не обратил бы на это внимания, если бы девушка, заметив его появление, не попыталась прикрыть их увесистой папкой. Этот-то манёвр как раз и заинтересовал Матяшина, и он, подойдя, отодвинул бювар.

Под ним оказались документы на особняк Серова. Но вовсе не те, которые были у Андрея. В этих значилось, что дом принадлежит государству, и может быть оформлен на частного владельца, носящего какое-либо инквизиторское звание, после выплаты полной его стоимости, означенной в шестьдесят тысяч.

— Жень, а чё это такое у тебя?.. — Недоумённо спросил Николай.

Девушка сильно смутилась и покраснела, и, опустив голову, ответила:

— Я вам скажу, но обещайте, что никогда-никогда и никому не расскажете об этом, особенно Андрею, он ни в коем случае не должен узнать… — Она подняла взгляд, пытливо ловя настрой Николая. Тот удивлённо приподнял брови.

— Во как, ты меня заинтриговала, и почему же это такая страшная тайна?

— Андрей… расстроится, если узнает. Такое, конечно, много с кем могло произойти, но вы же знаете, как он болезненно относится к собственным ошибкам, он потом целый месяц будет ходить злой и раздражённый, укоряя себя самого. Я не хочу, чтобы было так… он так радовался, купив этот дом…

— Что-то ты много сказала, но пока ничего толком не понятно.

— Обещайте, что никогда не расскажете никому, особенно Серову…

— Ну, хорошо, я обещаю. Объясни теперь, чего это за махинации.

Женя кивнула:

— Я узнала… случайно… что сделка незаконна, и официально этот особняк Андрею не принадлежит. Это собственность государства, то есть, Инквизиции, потому что дом прежде принадлежал инквизитору. У него не было наследников, и поэтому его забрала организация. Недавно по всем небольшим окраинным городкам Империи прокатилась волна незаконных сделок… это активисты «Единой Империи» каким-то образом похищают вполне настоящие документы на собственность Инквизиции, и проворачивают афёры по продаже. Продают дома в разы дешевле, но вопросов не возникает: ведь все бумаги подлинные… Через некоторое время это всплывает, и дома конфискуются, а деньги, конечно, никто не вернёт, конечно же, единоимперцы их себе забирают…

— Стой, погоди, ты хочешь сказать, что Андрей попался на удочку аферистов-единоимперцев? Той самой противозаконной политической организации, которая хочет открыть границы и пропускать в Империю всех подряд, заключить союзы с нелюдями?.. Ты про эту «Единую Империю», которая так яростно противопоставляет себя Инквизиции?

— Я про них. «Единая Империя» у нас всего одна…

— Да уж, действительно, Серову лучше никогда об этом не знать. Он же с разбегу об стену убьётся, если узнает, что его деньги пошли на укрепление организации врагов Империи.

— И ещё ему очень нравится этот особняк. Поэтому я решила выкупить эту собственность у Инквизиции, а бумаги оформить на его имя, так, чтобы вопросов не возникло. Потом я подменю бумаги, надеюсь, он этого не заметит.

— Андрей? Исключено, он такой дотошный, что наверняка твой почерк сразу узнает.

— Тогда я… оболью его документы чернилами. Я знаю, они лежат в ящике его письменного стола, он не взял их с собой. Скажу, что мне была нужна чернильница, а она тоже в ящике стоит… и, случайно, неловко зацепила крышку, так, что чернила пролились прямо на бумаги… И тогда я, испугавшись, что он рассердится, переоформила всё… я же, как бы, княжна, мне помогли с этим. Вот так… А про оплату он ничего не узнает — платить нужно через Банк Империи, а квитанция останется одна там, а другую я спрячу, буду хранить, на всякий случай, у себя.

— Офигеть… Да ты прям мастер конспирации… Нет, серьёзно, напрасно Андрей… — Николай замолчал, не договорив фразу.

— Что? Считает меня беспомощным, неуклюжим ребёнком?..

— Ну… да.

— Ничего, наверное, со стороны я действительно выгляжу именно так. Ну и пусть. Зато так проще объяснить, каким образом я испортила его документы. Он легко поверит, что это действительно была просто нелепая случайность.

— Снимаю шляпу, юная княжна. — Улыбнулся Николай. Глаза Жени вдруг погрустнели, и она вздохнула. — Что, я что-то не так сказал?

— Нет… это не важно. Давайте я приготовлю чай, вы, должно быть, не ужинали ещё.

— Не откажусь. Только, пожалуйста, давай, всё-таки, будешь говорить мне «ты».

— Не могу, вы старше. Оно как-то само собой получается.