Щит Империи. Часть первая

Глава седьмая «Е. И.»

Проснувшись утром, он обнаружил, что девушки рядом с ним нет, и, более того, он не смог отыскать её следов ни с помощью собаки, ни с помощью аурического зрения. Она будто взлетела, или испарилась, или телепортировалась… словом, исчезла, и не без чужого вмешательства. И тут до Серова вдруг дошло, что сон овладел им не просто от усталости и переживаний, нет, здесь явно кто-то постарался, чары были искусны и незаметны, и насланы на него, очевидно для того, чтобы незаметно похитить Женю.

Похититель наверняка был осведомлён, что Андрей легко обнаружит следы его ауры, и, при тщательном осмотре парковой аллеи он действительно их нашёл — но затёртые, нарочно «заметённые» каким-то высшим заклинанием. Неизвестно, кто забрал девушку, но рядом с его «отпечатками» бледно отсвечивали затёртые «следы» Жени, узнаваемые даже в таком состоянии, а там, где они обрывались, недавно открывался портал хронорианского магического телепорта, узнанного по фиолетовому отблеску остаточной магической энергии, сохранившегося на этом месте.

— Проклятье! — Сквозь сжатые зубы, процедил Андрей.

Он знал, что у Ордена Хронорианцев есть причины ему отомстить, но никак не думал, что они доберутся до него в Империи, да ещё таким способом. Однако, он быстро пришёл к выводу, что «Теням Времени» уже давно нет никакого дела до него, и уж тем более до сложных схем мести. Здесь было что-то другое.

Маг наклонился, чтобы получше разглядеть медленно угасающее мерцание, надеясь таким образом определить, насколько давно произошла телепортация. Но в этот самый момент он ощутил резкую боль в животе, от которой, инстинктивно зажавшись руками, согнулся пополам, и чуть было вообще не упал на землю, лишь в следующую секунду сообразив, что кто-то только что жестоко пнул его. Приподняв голову, Серов сразу увидел нападавшего: в шаге от него обнаружилась высокая, коротко стриженая блондинка с выраженными скулами, резкими чертами лица и злым взглядом светло-карих глаз. Золотой плащ, наброшенный поверх одежды, указывал на принадлежность к Императорской Гвардии. Чуть позади неё стоял мужчина с длинными белыми волосами, которые, впрочем, не скрывали заострённые уши, это без сомнения был эльф, но больше всего Андрея поразило то, что и он был в золотом плаще.

— Вы в своём уме? — Сдавленно спросил Серов, всё ещё не разогнувшись. — Я инквизитор! — И тут же получил от женщины ещё один резкий, безжалостный удар, прямо в незащищённый бок.

— Ты — зарвавшийся выскочка. — Ответил эльф, всё так же неподвижно стоя на своём месте.

— А вы-то кто такие?! И по какому праву напали на меня?! — Возмущённо осведомился Андрей, не решившись разделаться с агрессорами с помощью магии, до тех пор, пока не выяснятся обстоятельства. Применять же к женщине грубую силу он посчитал ниже своего достоинства, и поэтому, стиснув зубы, стерпел ещё несколько болезненных тычков.

— Ты бы уже сдох, если бы мы на тебя нападали. — Сказал мужчина. — Но мы просто пришли поговорить.

— Всё! Немедленно прекратите меня избивать! Предупреждаю — я боевой маг! — К этому моменту, несколько в стороне, собрались любопытные прохожие. Благо, в этот утренний час их было не особенно много, но они с большим интересом наблюдали уникальное зрелище: императорские гвардейцы среди бела дня били инквизитора, который происходящему даже не сопротивлялся.

— Поаккуратнее, любимая.

— Ничего он мне не сделает. Для магов боль — непривычна, он даже сконцентрироваться не сможет. — Отмахнулась блондинка.

— Я не об этом. Ногу об него не повреди.

— Хватит! — Серов нашёл в себе силы выпрямиться, но сразу же получил кулаком в челюсть, и это несколько охладило его. — Достаточно… — Сплюнув кровь, сказал он. — О чём вы хотите поговорить? Может, вы меня с кем-то перепутали, и всё это — досадное недоразумение?

— Нет, всё верно. Суёшься, куда не следует, выслуживаешься, аж из штанов выпрыгнуть готов, по головам лезешь, чтобы побыстрее да повыше по карьерной лестнице взобраться. — Осуждающе покачал головой эльф. — Всего-то тебе мало, ещё и по-лёгкому решил отличиться, друга сдал…

— Вы про Клевера? — Догадался Андрей. — Это вообще не ваше дело, я… исполнял свой инквизиторский долг, так что, Бог мне судья, а не парочка императорских гвардейцев.

— А мы тебя и не судим. Доводим до твоего сведения… Верочка, ещё добавь ему. Под рёбра, чтоб лучше в мозгу отложилось. — Инквизитор вытерпел ещё два пинка тяжёлым ботинком. — …что не нужно совать свой длинный, красивый пока ещё, нос, куда не спрашивают.

— Благодарите Бога, что я не бью женщин, и что терпением Он меня не обделил, иначе вам бы даже гробовщик не понадобился.

— Да, конечно, нам очень страшно. — Грубовато усмехнулась стриженая блондинка.

— Так до тебя дошло, что не стоит переходить дорогу, кому не следует?

— Дошло. — Оскалился Серов. — Вы мне только списочек в следующий раз черкните, с именами тех, кого нельзя трогать.

— В следующий раз — обязательно напишу на каждой пуле. И тебе вышлю.

— Припадочные. — Раздражённо бросил инквизитор, и ещё раз сплюнул кровь. — Я вас запомнил. Выясню, кто такие — жалобу на вас напишу, вы ведь тоже на государственной службе состоите.

— О, конечно, обязательно напиши. — Насмешливо отозвался эльф. — На Антона и Веру Беркутовых. Нас там знают. Идём, любимая.

— Идём, любимый.

Чета, как ни в чём не бывало, оставила негодующего Серова, и неторопливо пошла по аллее парка.

Тот смотрел им вслед, до тех пор, пока они не скрылись из виду: он внимательно разглядывал их ауры, чтобы запомнить на всякий случай, и кое-что вызвало у мага недоумение. У эльфа она была несколько необычной, но у женщины — и вовсе особенной, сияющей, золотистой, мощной, простиравшейся в пространстве гораздо шире, нежели у большинства людей.

Находясь в растрёпанных чувствах из-за всего произошедшего, Андрей, у которого от кровоподтёков и синяков ныло всё тело, только через несколько часов вспомнил, что давал Жене на всякий случай парный кристалл-маяк. Он похлопал себя по карманам, чтобы найти свой. А обнаружив его, достал из дипломата карту города и прилегающей местности. Конечно, особой надежды на то, что похититель не отобрал у девушки эту вещь, не было, однако попытаться, всё же, стоило.

Парные кристаллы работали таким образом, что, если не превышать радиус их действия, один очень точно указывал на карте местонахождение другого, оказавшись над верной точкой, он начинал ярко светиться и притягивался к ней. И этот поиск сработал — кристалл вспыхнул, указывая место на окраине города, чуть в стороне от Восточных Врат. Не тратя времени, Андрей, на свой страх и риск, телепортировался туда.

Чародей оказался возле высокой решётчатой ограды, за которой располагался большой трёхэтажный особняк, удивительно похожий на его собственный, только имеющий гораздо более ухоженный вид, с милым аккуратным садиком и песчаными дорожками.

Серов пожал плечами; вломиться в чужие владения, среди бела дня, не имея на то полномочий, показалось инквизитору неосторожным и необдуманным решением, и он, спрятавшись в ближайших зарослях барбариса, несколько невообразимо долгих часов дожидался заката. За всё это время дом никто не посещал, и ни единая душа не покидала.

Когда сумерки начали сгущаться, Андрей, наконец, выбрался из засады, и, потягивая на ходу затекшие мышцы, направился к особняку. Ворота оказались не заперты, и он прошёл во внутренний двор. Это было как-то уж слишком просто, потому у мага тут же создалось впечатление, что кто-то умышленно «привёл» его сюда и позволил войти. Однако к дверям дома он даже не приблизился, хотя предполагал, что и они отперты. Набросив на себя «невидимый доспех», Серов обошёл особняк вокруг, в поисках возможной засады и другого входа, но никто не встретился ему. Обнаружилось, что чёрный ход заперт, но Андрей заметил, что окно на втором этаже немного приоткрыто. Неподалёку от него по стене проходила водосточная труба. Недолго думая, он полез по ней. Труба оказалась очень гладкой, и стоило больших усилий подниматься по ней. Чем выше он взбирался, тем сильнее скользили пальцы.

«Нет, это уж слишком… не хочу… сорвусь — не убьюсь, но покалечусь точно… не хочу». — Подумал он, но, уже поднявшись на уровень второго этажа, перелез с трубы на узкий карниз. Медленно, осторожно, цепляясь за кирпичные выступы, добрался до окна, и, толкнув створку, влез в комнату.

Внутри было темно, и даже его острое зрение могло что-то разглядеть лишь у окна. Пришлось опять полностью переключаться на обзор в аурическом спектре — мир снова стал светящимся, пульсирующим и слишком ярким, это быстро утомляло. Зато теперь маг передвигался, не натыкаясь на предметы — мебель излучала тихий свет, цвет которого зависел от материала, из которого она была сделана. Серов огляделся. В комнате никого не было.

Сзади, с улицы, возле самого окна послышался шорох. Андрей резко обернулся.

Там через окно влез и шлёпнулся с подоконника на пол один из Жениных дракончиков-элементалей, а за ним и второй.

«Чего?.. Эти-то как здесь очутились?.. Ладно, всё равно они бесполезны, Жалкий визуальный эффект».

Вдруг в комнате стало очень светло — невыносимо яркий, сияющий свет затмил все другие излучения, и от него почти сразу заболела голова. Источник света сидел в кресле напротив окна.

— Закройте, пожалуйста, окно, пока вы до него добрались, комната уже проветрилась. — Послышался приятный женский голос.

Андрей вздрогнул — он ожидал чего угодно — мгновенной смерти, резкой боли или просто оцепенения, но никак не такой просьбы. Маг обернулся и замер от удивления — почти такую же мощную, сияющую ауру он уже видел, причём совсем недавно. Правда, это воспоминание отдалось чуть ли не физической болью во всём теле, разом напомнили о себе все полученные сегодня в парке синяки. Серову больше всего на свете захотелось сейчас исчезнуть из этой комнаты. Пальцы инстинктивно вытащили из кармана фиолетовую капсулу и раздавили её — а губы привычно прошептали заклинание. Ещё мгновение — и он телепортируется… или нет. Заклинание было разорвано довольно-таки жёстким блоком. Перемещение не удалось, и маг понял, что теперь ему отсюда не выбраться — он, как глупый мышонок, сам забрался в мышеловку, и теперь она захлопнулась.

— И чего же вы ждёте, чтоб женщина встала и сама всё сделала?.. А я-то думала, что в Святой Инквизиции более галантные кавалеры стоят во главе отрядов, по крайней мере, в моё время так и было. А сейчас как, Андрей?

Чародей не ответил, просто молча закрыл окно. На отчаянный героизм обречённого его как-то не тянуло — но он припомнил, что в подобных ситуациях Клевер обычно выпрыгивал в окно, не придавая значения тому, на каком этаже это окно. Серов усмехнулся этой мысли. Благоразумие оградило его от подобной выходки, и, к тому же, здравый смысл напомнил, что чародей смертен.

— Что же вы молчите? — Аура женщины стала не такой яркой, в стороне, на столе загорелась свеча. Теперь можно было видеть с помощью обычного зрения, и Андрей с радостью на него переключился.

— Не знаю, что ответить, или не хочу показаться неучтивым. — Ответил он.

— Для начала — присядьте, устали с дороги — столько сил на телепорт, невидимость и «невидимый доспех» потратили… — Слегка улыбнулась хозяйка. — Даже разбитую губу не залечили, так торопились сюда. Могли бы, пока бесцельно сидели в кустах, хотя бы в порядок в себя привести, если уж собрались в гости.

Андрей молча сел в кресло напротив. Посмотрел на женщину — на вид ей никто бы не дал больше двадцати семи лет. Но он чувствовал, что на самом деле она — значительно старше. Её изысканная, аристократическая красота, лишённая надменной заносчивости, мешалась с одухотворённой мудростью взора, из-за чего она казалась каким-то непостижимым, высшим существом. Женщина сидела перед ним, лишь слегка горделиво приподняв голову, без особого высокомерия, и всё же её кресло казалось троном, а она сама — величавой королевой, и даже золотистый шёлковый пеньюар поверх длинной ночной сорочки походил на королевскую мантию.

Вьющиеся каштановые волосы, собранные в пышный пучок под сетку с жемчужинами, в отблесках пламени приобрели завораживающе-красивый, рыжевато-огненный оттенок, а широко распахнутые глаза с длинными чёрными ресницами напоминали пасмурное небо.

«Нет, это определённо, я раньше не встречал эту женщину. Разумеется, это не Вера Беркутова, какое облегчение. Хотя аура очень похожа… значит, они могут быть родственницами… вот этой даме, верно, несколько сотен лет, я не сомневаюсь, что она — из числа бессмертных магов, а значит, гораздо опытнее меня в плане магии… Вера намного младше, она почти ровесница мне, может, чуть постарше, и она — не маг…. Но вполне может статься, что правнучка, внучка…. Или даже дочь…».

— Итак, здравствуйте, Андрей. Меня зовут Ольга. — Представилась женщина, перебив размышления Серова, и подозвала элементалей. Те уселись на подлокотниках её кресла.

— Здравствуйте, Ольга. — Сказал маг, чувствуя, что та занята тем, что с интересом считывает события из его памяти. — Полагаю, вы прекрасно осведомлены о целях моего визита, и, если не возражаете, я хотел бы поговорить с вами на эту тему.

Он мысленно удивлялся собственной наглости, так изящно облачённой в личину спокойной уверенности. «Пленник диктует условия… хм, как это забавно, наверное, наблюдать со стороны. Мышка, которая пищит и требует, чтобы ей подали кусочек сыра в мышеловку. Ха-ха. А мне совсем не так весело, скорее страшно, но я должен хотя бы попытаться вытащить Женю и выбраться сам. Впрочем, достаточно будет вытащить Женю…».

— Подождите. — С улыбкой ответила она. В дверь постучали.

— Госпожа, с вами всё в порядке? — Послышался хрипловатый голос из-за двери.

— Да, тут ко мне заглянул один гость, молодой инквизитор… — она подмигнула Андрею. — Так что не беспокойте нас и возвращайтесь на пост, пока я не рассердилась.

— Хорошо, госпожа, извините. — И донеслись тяжёлые, удаляющиеся шаги.

— Теперь мы можем перейти к сути дела?

— А я ему говорила, что ничего не выйдет, но вы, мужчины, никогда же не станете слушать женщину. — Один из дракончиков-элементалей сполз к Ольге на колени, а потом стал карабкаться наверх. — И этот туда же. — Она взяла дракончика за шкирку и посадила обратно на подлокотник. — Похоже, этот слушается только её…

— Какая разница, мужчина, или женщина. Если собеседник умный, половая принадлежность значения не имеет. Однако я не совсем понял вас — кто такой «он», и что у него не должно было получиться? Если бы вы рассказали подробнее, я был очень вам признателен, хотя в данный момент я обеспокоен судьбой моей подчинённой, которая, несомненно, находится у вас…

— У меня?.. — Она картинно оглядела комнату. — Ох, не лукавьте, Андрей, «половая принадлежность значения не имеет»… такая сложная, чуть ли не из нудного университетского учебника, фраза… — Улыбнулась она. — Общаясь с Анжелой, вы бы никогда такого не сказали. Извините, после заката мне иногда бывает сложно придерживаться правил этикета. Не желаете ли выпить чашечку чая?

— Не откажусь. — Ответил Андрей. — Это очень мило, хотя и не очень приятно сознавать, что ваше гостеприимство в данном случае похоже на игру кошки с мышью… То, что Евгения Светлитская находится где-то на территории особняка, я не сомневаюсь. Меня интересует другое — почему и для чего она здесь…

— Значит, мы угостим чаем эту мышку, зашедшую к нам в столь поздний час. — Улыбнулась Ольга.

— Очень мило.

«Ещё б откормила, прежде, чем сожрать». — Подумал Серов.

— Как грубо. — Снова улыбнулась она.

Андрей поморщился, и поставил «Ментальный Щит» — защиту от чтения мыслей.

— И зачем вы это делаете?

«Ментальный Щит» тут же был деликатно, но уверенно смят.

— Некомфортно себя чувствую. Это естественная защита. — Снова поморщился Андрей. — Мышка имеет право хотя бы думать о чём-то без ведома кошки.

— В данном случае к необычной кошке прибежала необычная мышка.

— Мышка прибежала не к кошке, а выручать другую мышку. — Перенимая тон Ольги, ответил он.

— Кстати, какой чай вы предпочитаете? Ах да, матэ. Скоро уже будет готов.

«Ладно, серьёзно разговаривать она не хочет. Конечно, хозяйка положения… Поиграемся. Дама права. Я — необычная мышь, обычная в такой ситуации сама бы повесилась. А мне здесь даже нравится. Роскошный дом, красивая… да, действительно красивая и умная, хоть и чересчур проницательная собеседница… И, наконец, я хоть немного отдохну перед смертью…».

— Не всё так печально. — В ответ его мыслям, отозвалась женщина. — К чаю чего-нибудь хотите?

— Всё же решили откормить?.. — Улыбнулся Серов. — Нет, благодарю, матэ будет вполне достаточно.

— Как хотите, а я, пожалуй, съем немного шоколада, побалую себя…

— Недостаток внимания? — Он посмотрел на Ольгу прищурившись.

— Что вы хотите этим сказать?

— Шоколад. — Снова улыбнулся Андрей. — Им обычно «балуются» люди, которым не хватает внимания. Банального человеческого отношения. Где, к примеру, ваш муж? Да, вы замужем, у вас на руке нет обручального кольца, но вы замужем, причём уже давно. Мужа вы любите, а он вас бесит — он всё время занят, чем-то или кем-то, но не вами. Именно поэтому вы сейчас развлекаетесь милой беседой со мной и читаете мою память, как увлекательную книгу…

— Неплохо. — Улыбнулась Ольга. — Не идеально, но совсем неплохо… Нет, просто я люблю шоколад, но ем его не часто.

— Значит, всё не так уж и плохо. А действительно, где ваш муж? Полагаю, он не одобрил бы моё наличие в его доме, да ещё в столь поздний час и наедине с вами…

— Да я даже не знаю, что он с вами сделал бы, если б застал вас здесь сейчас. Но вы не бойтесь, он сейчас делами занят, весь в делах…

— Ревнивый, стало быть. — Улыбнулся Серов. — А дела у него бывают самые разные — брюнетки, блондинки, шатенки… Вас это раздражает, вы-то ему изменять не станете, но всё время пытаетесь привлечь его внимание к себе, заставив ревновать. Иначе, зачем вы сказали охраннику, что я — здесь? Конечно, потому, что он непременно донесёт об этом хозяину. Зато я теперь знаю, кто меня убьёт.

— Дела у него нынче другие, а я вот устала от политики, решила отдохнуть, тем более я сразу ему сказала, что госпожа Светлитская его требования не выполнит, она даже монетку серебряную не даст за дочь… Сотрудничать с «Единой Империей»… НИКОГДА. Тем более она. Чему это вы так удивились? Да, я и мой муж создали эту организацию…Так, что-то я опять в политику ушла…

— Я не столько удивился, сколько испугался. Страх этот — вполне обоснованный. Если даже Бог помилует, на что я до сих пор искренне надеюсь, и я выберусь отсюда живым, на моей карьере инквизитора можно будет поставить жирный крест, что для меня — значительно хуже смерти. Так что в любом случае — я труп. Так что, пожалуй, мне остаётся расслабиться и наслаждаться остатками земной жизни.

— Вы пессимист. — Улыбнулась Ольга. — Жизнь прекрасна.

В дверь постучали.

— Открыто. — Отозвалась она.

Вошёл один из охранников, с небольшим подносом, на котором стоял чайник, две чашки и лежала плитка шоколада. Охранник окинул Андрея недобрым взглядом и вышел вон.

— О, а вот и матэ, и моя шоколадка. — Ольга встала, разлила напиток по чашкам, одну подала Андрею, другую взяла себе и вернулась в кресло. — Осторожно, горячий…

— Благодарю. — Вежливо улыбнулся Андрей. — Кстати, я вовсе не пессимист. И жизнь очень даже люблю — это удивительный дар Божий. Моя готовность пострадать или умереть в любой момент за дело, которое я считаю правым, вовсе не означает, что я хочу умереть. Нет, не хочу, и даже боюсь. Но отдам жизнь без колебаний, если возникнет такая необходимость. Правда, тогда о Ладе позаботиться будет некому…

— Вы же нашли эту собаку на улице. К тому же, беспокоит вас сейчас больше не она…

— Да, но о той, чья судьба беспокоит меня гораздо больше, вы упорно не хотите разговаривать.

— Почему же не хочу. Очень даже хочу. Милая девушка.

— Отпустите её. Или попросите вашего мужа её отпустить.

— Очень милая девушка. Давно вы с ней работаете?

— Уже седьмой месяц на исходе…

— Так мало?

— Да я и в самой Империи-то меньше года прожил, вы же знаете…

— Да, интересная жизнь, хоть и небольшая, зато сколько событий…

— Интересная? Хм, некоторые события только со стороны могут показаться «интересными»… И упаси Бог кого-нибудь участвовать в подобных «интересных» событиях…

— Как же вы так живёте… О чём это я, а, какие у вас отношения с Евгенией?

— Она состоит в моём отряде, я несу за неё ответственность, как и за любого другого человека из моей группы.

— И всё?

— Ну… В общем, да.

— В общем?

— Да…

— А почему так неуверенно?

— Ещё… она навевает воспоминания. Об одной хорошей знакомой, которой я дорожил, но, увы, не успел спасти. Можно сказать, у меня комплекс вины, который я пытаюсь искоренить… или искупить.

— И вас не смущает, что Женя — некромант?

— А причём здесь это? После некоего неприятного инцидента я брезгливо и боязливо отношусь к некромантии, и у меня нет желания вдаваться в изучение сего предмета. Но ведь я хочу спасти Женю Светлитскую, а не какого-то там абстрактного Некроманта.

— Это хорошо. Хотя сейчас вы скорее пришли, чтобы спасти себя и свою драгоценную карьеру. Но, может быть, со временем у вас произойдёт переоценка ценностей. К чаю точно ничего не хотите?

— Нет, спасибо, не хочу.

— Как хотите. А какие у вас дальше планы, после получения Пятой Ступени?

— Не издевайтесь, хотя бы. — Вздохнул Андрей.

— Почему же издеваюсь? Я просто интересуюсь.

— Не будет никакой пятой ступени. Я уже мёртв, это дело какого-нибудь часа или двух. Посему я могу быть откровенным. Я мечтал жениться и завести детей. Уже даже особняк купил, правда, ремонт в нём делать надо, да и обстановки там никакой нет — нормальную мебель я так и не успел купить.

— Как интересно. То, что вы говорите — истинная правда, только вы ещё не решили, кого желаете видеть своей женой. Юную графиню Виолетту? Или нет, о ней вы забыли уже, перед вами маячит очаровательная инквизиторша Анжела. Какая неопределённость. Хотя, принятие решения — это дело времени.

— Может, хватит? Что за привычка глумиться? Или бессмертные и впрямь считают, что вправе распоряжаться жизнями смертных, и обращаться с ними, как с игрушками, как кошка с мышью? Проявите хоть каплю уважения, хотя бы потому, что у вас времени — немеренно, а я вряд ли покину этот дом живым, вы убьёте меня, как только вам надоест забавляться беседой со мной!

— Да кто же вас держит? Идите. — Развела руками Ольга.

— Я не уйду без Жени! Убивайте, не убивайте, делайте, что хотите, я пришёл сюда за ней, и покину этот дом только с ней или мёртвым.

— Это тоже дело времени. Всё равно нам от неё толку мало… а вы ей нравитесь… Где-то в глубине души.

— Ну, так отпустите её, раз она не нужна…

— Хотите, я вам ещё что-нибудь о ней расскажу, из личного?

— Нет, не хочу.

— Я так и подумала. — С улыбкой сказала Ольга.

— Нет, вы знали, что я отвечу именно так.

— И вы решили меня не удивлять, чтобы поскорее наскучить. А вы уже видели Императора?

— Нет. Это весьма загадочная личность. Впрочем, загадки на таких высотах меня пока не касаются.

— А я его видела, и не раз.

— И наверняка не одного — а шестерых или семерых — сколько их там на вашем веку сменилось…

— Можно и так сказать. — Снова улыбнулась она.

— Лидер Инквизиции выглядит гораздо убедительнее. Бог даровал ему бессмертие, Бог хранит его, слава Богу. А кто скрывается под маской Императора? Да мало ли кто…

— Никакого уважения у молодёжи, как я погляжу.

— Нет, я уважаю Императора, он управляет огромной страной, в которой всё на порядок лучше, чем на всём остальном материке. Но Император — фигура обезличенная, и, быть может, это совсем не тот человек, которого все считают Императором.

— А кто же он, по-вашему? — Лёгкая улыбка не сходила с её губ, его ответы казались ей забавными.

«Ну и потешайтесь. Мне всё равно, лишь бы Женю отпустили…». И Серов отвечал:

— Я не знаю. Разные люди обычно меняют русло правления — это многократно исторически подтверждённый факт. Меняют не потому, что им не нравились прежние порядки и устои, просто сам человек, вставший у руля власти — другой, не такой, как прежний правитель. У него другой характер, другая манера держаться, какие-то свои мысли и амбиции. И всё это незамедлительно отражается на состоянии страны. В Империи же почти всё стабильно — да, перемены при разных правителях были, но развитие не отклоняется от намеченного курса — нет резких скачков, развитие и расширение медленное, постепенное, будто направляемое уверенной, многоопытной рукой. Что, если все эти преемники Императора — не более, чем обычные политические куклы? А управляет ими всегда — один и тот же Кукловод?..

— Очень интересно. Но не верно.

— Это всего лишь предположение. Я не могу знать точно. Да и… мелкая я сошка, нечего мне соваться в большие политические игры…

— Неужели вы так и хотите остаться на этом уровне? Что-то не похоже…

— Не хочу. Но я трезво оцениваю свои возможности. Моей жизни не хватит, чтобы достигнуть тех высот, к которым я стремлюсь. Вы несколько раз намекнули, что не собираетесь убивать меня, и я всё же уйду отсюда живым. Тогда, быть может, я достигну Девятого Уровня и степени Архимага. Но к тому времени я начну стареть, и то, что интересует меня сейчас, к тому времени может перестать интересовать. Кроме того, я честно признаюсь — вы рискуете, отпуская меня. Я буду бороться с «Единой Империей», пока я жив…

— Жизнь — вечная борьба, так почему бы не посмотреть противнику в лицо.

— А это не ваш ли муж идёт сюда? — Спросил Андрей, невольно обратив взгляд на дверь. Аура приближающегося существа была притягательной и опять-таки знакомой. Как у Клевера, только гораздо мощнее. — Кажется, я скоро начисто лишусь способности удивляться…

— Да. Интересно, как он отреагирует на вас.

— Если мои предположения верны, и это ещё один сын Аристарха, то от меня, пожалуй, останется лишь горстка пепла…

За дверью послышались мягкие шаги. Дверь открылась, в комнату вошёл Вениамин, в одной руке у него была вешалка, вроде бы с платьем, которое скрывал чехол из белой материи. Метнул сердитый взгляд на Андрея, и следом за взглядом в него полетел сорвавшийся с ладони свободной руки, огромный огненный шар. Ольга мгновенно выбросила вперёд правую руку, остановив движение шара, и тут же поглотила его энергию. Андрей облегченно вздохнул.

— Вы всё никак не научитесь стучаться в эту дверь? — Обратилась она к вошедшему.

Вениамин положил вешалку на комод, и, уничтожающе глянув на Серова, отозвался:

— Тогда, когда Вы, наконец, перестанете принимать незваных гостей, сударыня…

— А кто Вам сказал, что они — незваные? Вы его и пригласили, правда, он сначала решил зайти ко мне.

— Да? — Глава «Единой Империи» пристально посмотрел на Андрея, и тот почувствовал, что его память снова читают, только вторгаясь в самое сокровенное гораздо более жестким и бесцеремонным образом. Сознание беспощадно взломали. Перед глазами Серова всплыли и замелькали воспоминания о разных событиях, в том числе тех, которые он предпочёл бы вообще забыть. Процедура была довольно болезненной, но Андрей предпочёл не сопротивляться — чтобы не усугублять своё положение и не задерживать процесс.

И минут через пять эта экзекуция, наконец, закончилась.

— О, какой забавный молодой наглец. — Насмешливо улыбнулся Вениамин. — Впрочем, немало повидал за свои жалкие двадцать лет. Потенциально опасный тип — с его способностями многого добился бы. А Вы видели, как искренне он ненавидит «Единую Империю» и наши идеи? Давненько я уже не наблюдал, чтоб у инквизиторов были столь яркие чувства. Система его еще не обработала, не сломала, а вот длительное общение с эльфами сказывается.

— Так, может, Вы выйдете, мы тут беседовали с молодым человеком до вашего прихода.

— Выйду, но только вместе с вами, Ольга. — Вениамин галантно протянул руку, чтоб помочь ей подняться с кресла.

— НЕТ, Вениамин. — Широко улыбнулась она.

— Почему — «нет»? — Удивлённо приподнял брови тот.

Серов не менее удивлённо и заинтересованно наблюдал за всем этим.

— Потому что НЕТ, любимый.

— Но ведь сегодня — особая дата… и ночь такая же чудесная, звёздная, как тогда… Помните — столик в центре зала, в том маленьком ресторанчике? Ваши любимые орхидеи в вазе… и ваш наряд. — Вениамин взял с комода вешалку, снял чехол — под ним оказалось роскошное серебристо-серое, расшитое жемчугом платье. — Поедемте, Ольга, карета уже ждёт нас у ворот…

— Пускай подождёт, у меня гости.

— Я, в общем-то, тороплюсь. — Вдруг вмешался Андрей, чем вызвал негодующий взгляд Вениамина, будто ощутимо стиснувший его горло, но он продолжал: — Цель моего визита — Евгения Светлитская. Я пришёл сюда за ней. И уйду сразу же, как только вы отдадите мне её, не буду задерживать вас.

— Ах ты, наглый щенок, ты ещё смеешь вторгаться в наши разговоры? Да ты жив до сих пор лишь потому, что у меня нет времени на тебя, и я не хочу пачкать полы твоим прахом! Ольга, я хотел бы, чтоб мы оказались там в тот же час, что и тогда…

— Он жив, потому что Я ТАК ХОЧУ. — Перебила Вениамина Ольга.

— Хорошо, пусть остаётся в живых, раз вы так хотите. Может, подскажете ещё, что делать с девчонкой? Она совершенно бесполезна, госпожа Светлитская сказала, что гроша ломанного за неё не даст. И ещё высказала в адрес «Единой Империи» весьма нелестный отзыв. В общем, здорово испортила мне настроение, змея гремучая…

— Я тебе сразу сказала, что идея глупая.

— Теперь буду внимательнее прислушиваться к вам. Вообще-то, надо бы девчонку убить, чтоб и эта Светлитская, и вся Инквизиция наконец поняла, что «Единая Империя» — это серьёзно!

— Как серьёзно… — Усмехнулась Ольга. — Они и так в курсе, только вот вы всё равно не похожи на беспощадного головореза.

— Вы правы — что я, изверг что ли? У меня рука не поднимается убить девчонку. Она, по сути, не виновата в том, что её родители — больные на голову инквизиторы, безжалостные даже к собственным детям. Казалось бы — люди, а, по сути — какие-то бессердечные и бесчувственные гады. Бедняжка ещё жизни не видела — все помыслы — чистейшая невинность. Даже возвращать не хочется, испортит ребёнка система.

— И что же вы сделаете с ними?

— Спрошу мудрого совета у вас. Как с ними поступить, Ольга?

— Вы же меня обычно не слушаете.

— Я делал это совершенно напрасно. Каюсь. Как можно было не принимать во внимание мнение жены?..

— Какой ещё жены?

— Будущей. Любимой. Я понимаю, что опоздал на целых три сотни лет… но у нас же впереди вечность, я хочу исправить ошибки того вечера сегодня. И не хочу больше терять ни дня…

— Он наконец-то осознал. — Обратилась Ольга скорее к Андрею, чем к «мужу». — И как вы думаете, что я должна ответить ему на это, спустя три сотни лет?

— Вы ведь любите его. — Отозвался Андрей. — И уже давно считаете себя его женой. Ну, так позвольте ему завершить начатое, у вас ведь действительно впереди вечность. Просто иногда бессмертным иногда требуется гораздо больше времени, чтобы понять и признать свои ошибки. Я видел подобное раньше, когда жил среди эльфов…

— Мужская солидарность. Любить — не значит простить.

— Дайте ему ещё один шанс, а уж сможет ли он заслужить ваше прощение, будет зависеть уже только лишь от него самого…

— Я давала ему шанс каждый день, и таких уже прошло сто десять тысяч. Сто десять тысяч дней, сто десять тысяч шансов.

— Так что вам стоит дать ему сто десять тысяч первый шанс? Может до него, наконец-то дошло…

— Ах ты, сопляк! Как ты смеешь говорить обо мне в подобном тоне?! — Вспыхнул Вениамин.

— Может, мне оставить вас наедине, и вообще, где ваши манеры, сударь? Аристократ, а ведёте себя, как задиристый деревенский мальчишка. — Вмешалась Ольга. — И вообще, хватит кривляться. Ведёте себя слишком наигранно, будто бездарный актёришко на театральной репетиции, я понимаю, что это представление для нашего гостя, но вот эти нелепые «сопляк» и «щенок»… и ваши интонации… на трагедию не тянет, комедия — тоже посредственная, так что, уже хватит.

— Пожалуй, действительно довольно. А этого молодого наглеца я, вместе с его девицей, посажу в шкаф — тот, из чёрного дерева, который без толку стоит в гостиной комнате на втором этаже. И отправлю их в его особняк, чтоб не мешались мне тут.

Андрей промолчал, Ольга — тоже. Вениамин открыл дверь и окликнул слуг, отдал распоряжения стражам, чтобы те увели Андрея.

— А вы, сударыня, собирайтесь, пока я попрощаюсь с «гостями».

— Я тоже хочу попрощаться с моим гостем. — Ответила она.

— Ваше желание — закон.

Ольга простилась с Андреем, вежливо, в лучших традициях.

— Это не последняя наша встреча. — Напоследок сказала она.

— Тогда до встречи. — Отозвался он.

После этого двое дюжих охранников затолкали Серова в массивный шкаф из чёрного дерева; тут же обнаружилось, что кроме него, здесь была ещё и Женя, правда, она была опутана чарами крепкого магического сна. Едва дверцы закрылись, Андрей почувствовал сковывающий его страх. Это было вызвано давнишней его фобией, боязнью замкнутых пространств. Когда-то в детстве братья Йорхены сыграли над чародеем злую шутку, играючи заперев мальчика в старом сундуке для одежды. Графские отпрыски сделали это не со зла, но выходка всё равно вышла жестокой — маленький Август просидел в нём, задыхаясь, несколько долгих часов, отчаянно колотя в стенки и зовя на помощь, но толстая шерстяная ткань, которой ларь оказался обит изнутри, поглощала, приглушала звуки. От страха и недостатка воздуха он потерял сознание, и, как следствие, приобрёл этот недуг.

Если в небольших комнатах даже плотно закрытая дверь доставляла Серову некоторое эмоциональное неудобство, то, оказавшись в столь тесном «помещении», он смог совладать с приступом, очень напоминающим удушье, только приняв очередной пузырёк успокаивающего настоя.

Маг чувствовал, как шкаф оплетается неким запечатывающим его заклинанием, и как вскоре проходит через телепортацию. С грохотом этот предмет обстановки рухнул ножками на паркетный пол, сотрясая находившихся в нём людей. После этого всё стихло, снаружи не доносилось ни звука. Маг «подвесил» над собой маленький светильник, состоящий полностью из магической энергии, и теперь в шкафу стало даже «уютно».

Через некоторое время Женя очнулась.

— Андрей… это вы?! Как вы здесь очутились?!

— Пришёл за тобой. Кристаллы подсказали, где тебя искать…

— С вами всё в порядке?

— Нормально, только всё тело затекло. И мне очень душно, оттого, что здесь так мало места.

— Мы всё ещё в шкафу… А почему мы сидим здесь?

— Нет возможности выйти. Я полагаю, что мы уже в моём особняке. Но дверцы всё ещё заперты магической печатью, разрушить которую мне не удалось, нам ничего не остаётся, кроме как сидеть внутри, ожидая, пока она рассеется сама.

— А почему же нас вообще отпустили?..

— Наверное, потому, что я пришёл за тобой. Нелепое объяснение, понимаю. Но они оба вдоволь наигрались, я им наскучил, а от тебя для них пользы никакой нет.

— Да… я знаю. Они хотели выкуп… а когда получили отказ, меня заперли здесь… и я решила, что этот шкаф будет моим… гробом, что я в нём умру…

— Забавно, я также подумал, когда меня здесь заперли. Хотя, если разобраться, это гроб и есть. Для моего продвижения по службе — уж точно.

— Почему?

— Когда выяснится, что я побывал в штабе «Единой Империи», мило побеседовал с главами этой организации, и возвратился домой, невредимым и с «подарком», меня явно заподозрят в сговоре с ними. А ещё приплетут то, что я приезжий, да и мало ли ещё что…

— А кто узнает?

— Так ты же знаешь.

— Что — Я?! Вы всё ещё считаете меня шпионкой?! Вы… после того, как вы спасли меня, в склепе, и скрыли… и ещё сейчас… вы думаете, я способна… — Девушка не могла подобрать подходящие слова, но возмущение бурлило в ней, а глаза обиженно блестели, так что, в искренности её сомневаться не приходилось.

— Я не о том. — Остановил Женю Андрей. — Я про твоих родителей, ведь они в курсе, от них потребовали за тебя выкуп.

— Что — родители? Они же не знают, что вы там были. — Резонно заметила она.

— Рано или поздно всё равно всё это откроется. — Вздохнул Андрей. — И тогда возникнет вполне закономерный вопрос — почему я лгал и скрывал всю эту историю… Может, лучше сразу пойти и доложить? Бог защитит меня, ведь это будет правда, а не ложь…

— Но так будет только хуже, а если умолчать, все может удачно разрешиться.

— Нет, хуже будет потом, а чем выше я успею забраться, пока всё не открылось, тем ниже придётся падать. Расшибусь вдребезги. Пусть делают, что хотят, но я сообщу начальству о происшествии…

— Нет, не надо! — Воскликнула Женя, заставив Серова удивлённо замолчать. Он вопросительно разглядывал её лицо секунд десять, потом спросил:

— Почему? Как объяснить твоё исчезновение? Как обосновать то, что я обнаружил тебя в своём особняке?.. Вообще, как произошло твоё чудесное освобождение из лап «ЕИ»?..

— Последнее мы и так знаем, за меня отказались платить выкуп, и отправили к вам, потому что я так сказала, или вообще очнулась уже там, а что и почему — известно только самим единоимперцам. А вы обнаружили меня с помощью камня, где он… — Женя достала изумрудный листочек, который подарил ей Андрей. — Это не то, где же, а, вот… — Она вытащила прозрачный голографический кристалл. — Ведь это же правда, вы с помощью него и нашли дорогу ко мне. Но мы скажем, что… кристалл показал, что меня возвратили домой, в ваш особняк…

— Очень мило, и они тебя не убили в назидание другим инквизиторам. Ну-ну. Это неправдоподобно, я бы сам в это не поверил, чего уж говорить об особистах…

— Значит, лучше вообще молчать, вроде как я очнулась уже здесь и ничего не помню. Насколько я знаю свою мать, она не будет сообщать о моём похищении, и вообще даже разбираться в этом происшествии не станет.

— Что же это за мать такая, которую не интересует происходящее с дочерью?…

— Она вся в работе… — Вздохнула Женя.

— А как же твой отец, господин Светлитский?..

— Он… он… тоже не может… вмешиваться… И… не станет…

Андрей задумчиво замолчал.

Такие странные взаимоотношения в семье знатных инквизиторов казались ему неестественными и даже подозрительными. Да и интонация Жениного голоса при упоминании о матери как-то упала, сразу стало заметно, что она не только не хочет о ней говорить, но предпочитает даже не вспоминать. Поэтому он воздержался от дальнейших расспросов о её ближайших родственниках, по крайней мере, пока.

— Всё равно когда-нибудь это всплывёт. — Сказал он после долгой паузы. — Проклятие, как же мне тошно… сначала эти на пару читали мою память, заставляя вспоминать то, что я так тщательно пытался забыть, а сейчас придётся скрывать правду, и всё время трястись, что она откроется… — Андрей закрыл лицо ладонями. — Насколько было бы проще всё сразу рассказать…

— Но тогда на вашей карьере можно поставить крест. И мы, возможно, больше никогда вас не увидим… я знаю… с сослуживцами отца происходили подобные случаи… не совсем такие, конечно, но… я знаю, что вас точно отстранят… от службы вообще, и могут обвинить в чём-то, чего вы действительно не совершали.

— Господи, ну почему это происходит СО МНОЙ?.. — Произнёс он, не отнимая рук от лица. В голосе скользнула нотка отчаяния, которую он не смог скрыть.

Молчание в ответ.

Ещё через минуту Андрей взял себя в руки и снова казался непроницаемо-невозмутимым.

— Так что будем делать?

— Если бы я знал… Впрочем, вариант у меня есть, но он слегка попахивает безумием…

— И какой же?

— Доложить о происшествии, но прежде — найти мага-сканера, телепата, который мог бы прочесть мою память и подтвердить достоверность моих слов…

— Всё равно лучше этого не делать… если узнают об этом, то будут копать глубже. Раскроют все ваши тайны… и наши общие — тоже.

— Но как мне жить с этим? Постоянный страх испытывать, как сидя в этом треклятом шкафу?!

— Но… но всё-таки, вы и так сильно рискуете. Лучшее, чем это может закончиться — вам никогда больше не быть инквизитором… даже среднего звена.

Андрей тряхнул головой и больно ударился затылком об стенку шкафа. Зажмурился.

— Н-да, ситуация… Никогда ещё так долго не колебался, принимая решение…

— Вы ударились?

— Ерунда. — Отмахнулся Андрей.

— Эх…

— Ты-то чего вздыхаешь?

— Ничего… извините, это всё из-за меня…

— Нет, это из-за «Единой Империи». — Вдруг горько засмеялся Андрей. — Вот гады, не успокоюсь, пока их не уничтожу, они не только в Империю всяких уродов запустить хотят, но и мне чуть жизнь всю не поломали… В общем, пусть инцидент пока останется в тайне. Я могу рассчитывать на тебя, Женя?..

Вместо ответа он услышал тихие всхлипывания.

— Так, и чего мы ту сырость разводим? — Улыбнулся Андрей. — Что, хочешь, чтобы кроме нас тут ещё моль и плесень завелась?

— Ничего… — Она захлюпала носом. — Всё нормально.

— А слёзы — это из-за стойкой аллергии на меня? — Продолжал улыбаться Андрей.

— Нет. — Снова всхлипнула она.

— А чего тогда ревёшь?

— Я не реву.

— А, ну, значит, я действительно сильно головой ударился, и мне это кажется.

— Нет. — По щекам скатывались крупные капли.

Андрей молча сгрёб её в охапку, крепко прижал к себе.

— Ну, прекрати, не выношу я женские слёзы.

— Не…могу… — Пробормотала Женя, закрывши лицо ладонями.

— Хочешь, чтоб я снова начал считать тебя ребёнком? — Серов погладил её по голове.

— Я… уже не плачу… — Всхлипнула она, но плакать действительно перестала.

— Ну вот, уже лучше. — Он улыбнулся, и коснулся губами её головы — скорее инстинктивно, нежели осознанно. Уткнулся лицом в её волосы, вдохнул их запах, и будто как-то полегчало — стало как-то очень хорошо и спокойно.

«И что я делаю?» — внезапно подумал Андрей, и тут же поднял голову. — «Так нельзя…»

Снаружи что-то звякнуло, и тут же со скрипом приоткрылась одна из дверец шкафа. Чары, запечатавшие их, наконец-то рассеялись, и можно было выйти, но почему-то оба задержались внутри ещё на полминуты.

Выбравшись, оба выглядели неповоротливыми корягами — ни разогнуться толком, ни потянуться, нелепые позы затекших тел показались забавным тому, и другому, и они улыбнулись друг другу.

Как и предполагал Андрей, они находились в его особняке, в пустующей комнате на втором этаже. Кроме дорогого шкафа, в котором они прибыли, здесь появился ещё один элемент интерьера — роскошные напольные часы; под стеклом, за которым раскачивался маятник, лежал большой неподписанный конверт, с красной восковой печатью и вензельным оттиском «ЕИ». Серов достал его и распечатал:

Едва он успел дочитать это ироническое послание, бумага вспыхнула в его руках многочисленными искрами, будто бенгальский огонь, и мгновенно прогорела, он даже не успел отбросить листок в сторону, на ладонях остался только пепел.

— Надсмехаетесь… — Буркнул Андрей. — Ну и ладно, благодарю вас Ольга и Вениамин, за замечательный подарок. — Добавил он в пространство. — Вот и не думайте, что я эти часы выброшу. Тут будут стоять. Они замечательно к шкафу подходят.

— Андрей, вы чего? — Спросила Женя, наблюдавшая за всем этим со стороны.

— Нет, ничего. Отличные часы, я как раз такие хотел.

Серову зачли поимку Клевера, и это продвинуло его по служебной лестнице ещё на несколько ступеней. До отъезда в Академию Инквизиции он всё время опасался, что его посещение штаба «Единой Империи» откроется, но этого так и не произошло, видимо, то, что рассказала Женя о своих родителях, действительно было правдой.

Андрей из любопытства ещё как-то раз сходил к Восточным Вратам, но богатый особняк, в котором он познакомился с Ольгой и Вениамином, пустовал, и выглядел давно заброшенным.

Пребывание в Академии продлилось три месяца, и то, только благодаря усердию Серова. Будь он менее усидчивым, учёба растянулась бы на полгода, но маг и в этот раз умудрился отлично сдать экзамены экстерном.