Щит света

Глава 34

— Благодарю за душевный прием, — сидящая за столом бабушка отвесила мне легкий полупоклон.

— Это мой долг, — невозмутимо отозвался я, отыгрывая роль внука, который очень рад тому факту, что Елизавета Илларионовна теперь будет жить практически у него под боком.

Разумеется, ни я, ни она радости от осознания того факта, что нам придется провести какое-то время под одной крышей, не испытывали. Она знала, что я до сих пор зол за то, как она обошлась с Милоликой и Демьяном. И мы оба понимали, что здесь уже ничего не изменить и не исправить. Ладно, добрая ссора у нас с нею уже вышла, попробуем теперь наладить худой мир.

Сергей перед ужином успел мне шепнуть, что Елизавета не в курсе о многих вещах, сопряженных с его деятельностью, поэтому лучше ничего лишнего при ней не говорить. Надо же, какая трогательная забота…

Василиса сидела на самом краю стола, близкая к обмороку. Ей пришлось готовить ужин для важных персон, и она безумно боялась, что из-за ее неумелости у меня будут какие-то проблемы. Ох, глупая и трогательная девчонка. Ничего, Вроцлав ее вечером успокоит. Я, предчувствуя, что случится нечто подобное, заранее дал ему задание не допустить, чтобы Василиса запаниковала и сорвалась в истерику. Я и так испытываю к ней вполне понятную привязанность, но с учетом того, что она, фактически, наш единственный индикатор, позволяющий понять, что в данный момент на уме у Властелина, Васенька просто бесценна.

Елизавета Илларионовна, кстати, хоть ничего по этому поводу и не говорила, явно была крайне раздосадована тем обстоятельством, что за столом сидят люди, не относящиеся к нашей семье. Своего верного слугу она, кстати, в гостиную так и не позвала, старая снобка. А уж какими взглядами она одаривала брата с сестрой… Не удивлюсь, если она подумала, что я нарочно решил ее унизить, пригласив за стол своих друзей. Что же, каждый судит по себе, а всех прочих застольная компания более чем устраивала.

— Ма, а я тебе бабочек показывал? — спохватился Павел.

— Уже три раза, — Елизавета Илларионовна сделала вид, что улыбается, но с того места, где сидел я, ее улыбка больше походила на оскал.

— Я настоящий чародей! Представляете?

— И это замечательно! Кстати, по дороге сюда… — Сергей попытался увести разговор в сторону, но не тут-то было.

— Я всю жизнь думал, что я обычный, — перебил его Павел. — А оказалось, я могу управлять этим… всем этим…

— Маной, — подсказал я.

— Да, маной! — благодарно кивнул мне папаша. — И делать такие красивые вещи! А всего-навсего надо было попросить Демьяна, чтобы он…

— Мне кажется, у тебя вот-вот бефстроганов остынет, — ловко прервал его Салтыков, но Павлу нужно было высказаться, и он не собирался отвлекаться на еду.

— Он меня р-раз, и чувствую, будто мурашки по телу побежали. Думал, показалось, наверное. А затем лежу, паромот чищу, и хрясь головой! А вокруг искры! Самые настоящие, только радужные, будто переливчатые! И вот я хватаю одну из них, смотрю, и понимаю, что это бабочка. И я даю ей взлететь!..

Если бы взглядом можно было убивать, бабуля меня пристукнула прямо здесь. Но я сидел как ни в чем не бывало, словно и не было упоминания о том, что своим внезапным чародейством Павел обязан лично мне.

Миленько, очень миленько. То есть Сергею можно быть особенным мужиком, который регулярно куда-то там отлучается и вставляет пистон ангелам. А как только речь зашла о сыночке-корзиночке, сразу же возникает масса ограничений и оговорок. Туда ходи, сюда не ходи. А уж внуку за то, что отца своего чародеем сделал, прилетит особенный подарочек, который ему явно не понравится. Высшие, где я перед вами так провинился? Могли бы сделать меня полным сиротой, я бы не обломался выгрызть свое место в жизни. Но вот вывозить разборки, которые возникли еще до того, как я сюда попал — это уже адец полный, на который я никогда не подписывался. И да, чем дольше смотрю на Павла, тем сильнее у меня ощущение, что папенька, как бы это сказать? Не слишком в своем уме. Задержался в возрасте лет эдак четырнадцати-пятнадцати. Жалко мужика, конечно, но… Это не моя забота, разрази вас гром! Я вам в семейные психологи не нанимался, а уж с учетом вашего отношения к бедолаге Демьяну могу вообще спокойно отправлять вас в поисках единственной и неповторимой скалы в форме среднего пальца. Говорят, в Карелии таких полно, вот и звездуйте туда свежим воздухом дышать.

— Благодарю всех за хороший вечер, а теперь мне нужно идти. Я слишком редко имею возможность выспаться, поэтому смею надеяться, что в ближайшую ночь мне это все-таки удастся.

— Демьян, постой! — промолвила бабушка.

Ну вот, началось. А я, между прочим, реально едва стою на ногах. Я не двужильный и не всесильный, и последнее, что мне сейчас нужно, это вынос мозга в исполнении бабули.

— Елизавета Илларионовна, давайте встретимся завтра, тогда и поговорим на все интересующие вас темы. А сейчас я действительно вынужден признать, что утомился сверх меры.

Выпалив эту тяжеловесную конструкцию, которая плюс-минус должна была соответствовать уровню общения в высшем обществе, я резко встал из-за стола и отправился в спальню. Дверь изнутри на всякий случай закрыл. Успел поинтересоваться делами Цапа, ожидаемо оказалось, он возле своей кисы, там тишь-гладь и прочее умиление. Кешу и Спиридона уведомил мыслеречью, что меня стоит будить только в случае чего-то реально страшного, иначе страшен буду я сам. С тем и отбыл в объятия тишины.

Зря я это сделал. Кошмары не отпускали меня до рассвета. Эндира и Арлатар по очереди метали в меня клинки, а я как мог уворачивался. Вот только сделать это, будучи прибитым к круглому вращающемуся щиту, было довольно сложно.

Потом привиделась Евдокия с двумя младенцами на руках, втолковывающая им, что один из них от старшего мужа, а второй от младшего. Ее сменила делегация от Луцкого, уверяющая, что уплаченная контрибуция не зачлась, поэтому я должен уступить барону Пятигорье. Я попытался во сне сдержаться от рукоприкладства, видимо, не вышло, оттого и проснулся. Пролежал так минут пятнадцать, весь в холодном поту, после чего скатился в дрему.

И вновь проснулся, сообразив, что хотя рассвет и начинается, в целом можно спокойно спать еще три-четыре часа. Вот только я взбудоражен настолько, что отдыха не получается, хоть ты тресни.

Я в бессильной злости ворочался с боку на бок, как меня посетила здравая мысль. Раньше я здесь спал и горя не знал. Проблемы со сном начались ровно после приезда бабушки. Так может, это ей я обязан кошмарами? Или же это Арлатар решил мне меленько подгадить? Может, от Властелина запоздалый привет прилетел?

Я не стал проверять эту гипотезу и выявлять истинного виновника своей бессонницы, тем более ни сил, ни настроения на подобное не было. Просто законопатился намертво от любых внешних воздействий, создав над собой купол света, и положил щеку на подушку.

Кто мешал мне поступить так раньше? Зачем я измучил себя вместо того, чтобы поставить барьер? На сей раз я спал крепко и видел что-то приятное, кажется, очередной пикник на природе: мы с Иолантой играли в мяч, Павел учил Спиридона, как правильно складывать пальцы, чтобы получить призрачную бабочку со сдвоенными крыльями, Евдокия и Вася расстилали прямо на траве скатерть и расставляли кушанья… Вот так бы сразу!

Встал я бодрым и отдохнувшим, сразу же выбросив из головы то, что снилось мне поначалу. Отправился в гостиную, чтобы узнать, не пропустил ли завтрак, как услышал пронзительный голос Елизаветы Илларионовны и притормозил в коридоре, не желая врываться в разговор посреди воспитательного процесса.

— Ты поступил крайне безответственно!

— Ну мам!

— Не мамкай мне! Я тебе говорила держаться подальше от Демьяна? А ты что сделал?

— Я поехал сюда, чтобы вернуть паромот.

— Мой муж тебе русским языком сообщил, что счел нужным подарить его Демьяну. Получается, ты наплевал на мой прямой запрет, едва не выставил Сергея в негативном свете, еще и не явился на доклад управляющих, которые, между прочим, прибыли туда несмотря на то, что в городе уже начинались погромы! А вот ты не пришел! Тебе дурацких бабочек интереснее запускать, чем заниматься делами.

— Я стал чародеем!

— Ты стал посмешищем! Я уж молчу про это сомнительное украшение на твоем лице и даже знать не хочу, при каких обстоятельствах ты его получил. У меня руки тянутся к пудренице, чтобы вернуть твоей коже нормальный цвет.

— Даже не вздумай, я все смою! И вообще, шрамы украшают мужчин!

— Шрамы, но не синяки же! Не понимаю, как у вас вообще дело до кабацкой драки дошло? Ладно Демьян, он, считай, в деревне вырос, дикий звереныш, но ты?!

— А что же ты тогда такому дикому наследство хочешь оставить?

Вот-вот, правильный вопрос. Мне бы тоже очень хотелось этот момент прояснить. Я приготовился слушать дальше.

— Потому что ты пустишь все полученное на ветер и даже не заметишь, как это вышло. Хотя при ближайшем рассмотрении Демьян тоже не кажется достойной кандидатурой. Подумать только, из-за него ты…

— Да, я стал чародеем благодаря сыну! И я своими глазами видел, как мертвые бродили между могил! Да со мной за эти дни куда больше интересного произошло, чем за всю мою жизнь!

— Ты… бредишь. Да, определенно, ты бредишь, — в голосе Елизаветы Илларионовны слышался ужас. — Тебе надо к лекарю. К душеправу. И поскорее!

— Ты мне не веришь? А мы там вчетвером были на этом кладбище. И теперь я знаю, что чародеи бывают разные, и у каждого свои возможности! Представляешь? Мы с Демьяном светлые, а Иннокентий темный, потому что он ночью свои силы черпает.

М-да, хотел Сергей свою супругу уберечь от ненужных ей подробностей, но не вышло. И то уже хорошо, что не от меня она это узнала, иначе бы, чего доброго, тоже попыталась бы душеправа на меня натравить.

— Я не желаю это слушать! Ты болен! — панические нотки звучали все отчетливее. — Сергей! Сережа, срочно приди к нам! Ты мне нужен!

Я быстро сообразил, что где бы Салтыков сейчас ни находился, ему придется пройти мимо меня, а я не хотел, чтобы меня засекли, поэтому предпочел удалиться на кухню, где уже вовсю кашеварила Василиса. Я пожелал ей доброго утра, одновременно дав Цапу задание дослушать разговор. Суслик потерся башкой об свою любимую кису и умчался. Лаванда же, проводив его долгим взглядом, подтолкнула ко мне носом одного из котят. Похоже, того же самого, которого я гладил в прошлый раз. Малыш тоненько пискнул и пополз в мою сторону. Я взял его в руки и поднял на уровень глаз. Дите бесстрашно взглянуло на меня и зевнуло во всю свою крошечную пасть, а мне почему-то показалось уже не столь важным знать, чем закончится истерика бабули.

Но Цап свой хлеб отрабатывал на совесть, и уже через несколько секунд мне в голову полилась мыслеречь. Судя по тому, что Павла слышно не было, он таки рассорился с матушкой и ушел из гостиной, и сейчас Елизавету вовсю утешал муж.

— Родная, к сожалению, всё так и есть. В нашем мире порой случаются из ряда вон выходящие происшествия, которые в том числе призвана улаживать секретная служба, к которой я отношусь. Но наши сотрудники не всегда успевают вовремя среагировать, и тогда им на помощь приходят такие как Демьян и его друзья. Мы крайне благодарны им за то, что восставшие из могил не потревожили покой жителей ближайших сел и деревень. Как я понял, Павел находился очень близко к Демьяну, когда тот творил заклинания, и побочным следствием этого стало частичное обретение Пашей способностей к чародейству.

— Демьян мне сына едва не угробил, мерзавец!

— Уверяю тебя, магия Демьяна по своей природе не может навредить живому человеку. И вспомни: ты же сама хотела, чтобы он вырос с возможностью стать моим преемником. Сама же кольцо Милолике вручила. Вот мальчик и получился чародеем, как ты и желала. А у Павла способности были изначально, но об этом никто не знал и не развивал их.

— Тогда… ты же займешься образованием Павла? — истерика Елизаветы Илларионовны резко перешла в конструктивное русло. — Раз уж он действительно теперь чародей, значит, сможет стать сотрудником твоей секретной службы. Обучи его всему, что знаешь сам. Я уж молчу о том, что ты проглядел, что мой сын одаренный. Просто немыслимо! В конце концов, это даже неприлично, что его сын в свои года умеет куда больше своего отца, и пока Павел бабочек запускает, Демьян мертвых упокоивает.

Ох, хотел бы я сейчас собственными глазами увидеть выражение лица Сергея! Бабуле легко говорить, она ведь даже не представляет, на что пытается подписать мужа. Впрочем, Салтыков сам заигрался в свои шпионские игры, за что и огребает. Ишь ты, секретную службу какую-то выдумал. Ангелы никогда от людей не таились, просто видеть их дано не всем.

— Думаю, будет проще попросить об этом Демьяна, — вывернулся Сергей. — Их чародейство сходно между собой, но отличается от того, чем владею я.

Что? Стать учителем папаши? Нет, даже не смейте думать в эту сторону! Ну, Салтыков, погоди! Это ты так за паромот решил отомстить? Знаешь ведь прекрасно, чем я занят, так нет же, пытаешься еще и Павла мне на шею повесить.

— Об этом не может быть и речи! — в голосе бабушки зазвучала сталь. — Такую важную миссию я могу доверить только тебе. У Демьяна самого еще детство играет в известном месте.

— Уверяю тебя, родная, это не так. Демьян — очень ответственный молодой человек.

— Мне не нравятся люди, с которыми он водится. Его друзья, откровенно говоря, меня пугают, — Елизавета понизила голос. — Что этот длинноволосый, что его сестра. Ты, кстати, заметил, они ведь непохожи! Как может незамужняя девица сопровождать холостого мужчину? Любовница, поди? А одежда их? Словно актеры с подмосток!

— На их счет можешь быть совершенно спокойна. Не похожи, потому что они друг другу названые, сами с севера прибыли. А там порядки от наших отличаются, у них вместо аристо шаманы. И они, кстати, дети шамана, так что можно считать их равными нам.

Ох, Сергей, ох накрутил! Шаманов в аристо записал недрогнувшей рукой, лишь бы супругу успокоить.

— Но что они в нашей усадьбе забыли? За какие-то две недели вокруг Демьяна столько странных людей появилось! И парень этот с лицом прохиндея, Спиридон который, как черт из табакерки откуда-то возник и постоянно возле Демьяна трется. Я пыталась Вроцлава расспросить, но он уже от меня прятаться начал. Только и твердит, что за Пятигорье можно не бояться, всё под контролем.

— Но ты же сама решила оставить Демьяна одного, когда увидела, насколько он тебе не рад.

— Я считала, он одумается, и тогда я приду ему на помощь, как старшая и опытная родственница, — в голосе Елизаветы звучала обида и недоумение.

— Как видишь, твоя помощь ему не нужна, он и так прекрасно со всем справляется. Да и мне не хотелось бы, чтобы ты это лето вместо поездки к морю потратила на воспитание внука, которого до этого видела раз в год. А теперь, родная, давай закончим этот разговор. Близится время завтрака, а мы неучтиво заняли гостиную, и никто из-за этого не может начать накрывать на стол.

— В моем доме… — начала было бабуля, но Сергей тут же ее прервал.

— Мы находимся в доме Демьяна. Мы с тобой уже обсуждали этот вопрос. И не стоит испытывать его терпение, особенно когда в Смоленске неспокойно и нам нужно место, чтобы переждать бурю.

— Так поехали к морю! — капризным тоном произнесла Елизавета Илларионовна. — Чего зря время терять?

— Родная, мы ведь не можем добираться до моря, минуя крупные города. А если и там найдутся смутьяны, которые под шумок будут рады насолить аристо? Нас могут попытаться ограбить, а то и убить, поэтому нужно выждать и убедиться, что эта зараза дальше Смоленска не пошла. Да и у меня кое-какие дела на службе в связи с этими событиями возникли, я не могу уехать, не решив их. Поэтому прошу: потерпи немного. А пока давай пойдем прогуляемся, иначе завтрак серьезно запоздает.

Прибежал Цап, тут же нырнул за спину Лаванды и принялся массировать ей загривок. Я мысленно поблагодарил его за службу и ощутил ответное тепло. Как же все-таки удобно иметь такого незаменимого разведчика!

Стоп. Похоже, меня кто-то настойчиво зовет. Спиридон? Нет, не он. И не Кеша. Кто же тогда?

И тут до меня дошло, кто бы это мог быть. Я спустился в подвал и открыл запертую на ключ дверь импровизированного склепа. Похоже, Властелин решил использовать Арлатара в качестве парламентера. Что ж, послушаем, что он мне скажет.