Сделка на ложь (СИ)

Глава 10

На стене комнаты тикали часы. Я сидела, вслушиваясь в тишину и даже позволила себе немного расслабиться. Хотя, учитывая то, что находилась не у себя дома, не покидало чувство того, что оказалась на вражеской территории. Очень хотелось к себе, к малышке, к родителям. От мысли, что теперь буду жить здесь, по коже прокатилась волна мурашек. Обняла себя руками в стремлении согреться и взять себя в руки. Не киснуть.

Взгляд опять зашарил по комнате. В ней не было ничего, что принадлежало мне. Совсем… И от этого становилось еще печальней.

Сорвалась с места и бросилась в ванну. Ну точно! В комнате не было моих вещей! Растерялась, оценивая свой вид. Устинов что, предлагает мне в свадебном платье спать? Мы не обговаривали такой скорый переезд, и как следствие, то, что должна была привезти собранный заранее чемодан с минимумом из гардероба. Теперь у меня ничего нет, даже зубной щетки. Что за черт?! Почему так вышло? Что за подстава такая?

Бросила взгляд на столик: ни кувшина, ни бутылочки. А я любила встать ночью, чтобы попить водички. Тем более сегодня она была жизненно необходима! Заглянула в шкаф — тоже пусто. Гадство и издевательство! Со всеми этими выводами вновь начала заводиться. Так не пойдет! Устинов мне ни дом не показал, ни одеждой не обеспечил. Все, завтра же подам на развод! Что за мелкое пакостничество? Надеялся, что я стану ходить по дому голышом и вымаливать у него расческу?!

Подошла к двери, дернула ручку. К счастью, оказалось не заперто. Устинов лишь один плюсик заслужил. И то с натяжкой. Не великое достижение. Хоть в заточении держать меня не стал. Иначе бы ему не жить вообще!

В коридоре настенные лампы излучали слабый свет, и потому я без труда оценила обстановку. По наличию многочисленных дверей и выходу на террасу — стало понятно, что этаж жилой, как обычно и бывает в частных домах. Понятия не имела, где спальня самого муженька, а то заявилась бы к нему с претензиями. Еще останавливало то, что мне было неизвестно, есть ли у него прислуга и живет ли она в доме. При посторонних скандалить не желала. Мне тут еще жить. Впечатление о себе не хотела портить, если посторонние имеются. Прикрыла дверь и уверенно отправилась вниз на поиски кухни.

Найти ее оказалось несложно. Шелестя платьем и совершенно не беспокоясь, что могу нашуметь, открыла дверцу холодильника и стала брякать в нем баночками, выбирая чем бы подкрепиться, и что утащить в свое логово.

Набрав горсть припасов из баночек и пластиковых контейнеров, в которых была упакована кем-то заботливо приготовленная еда, осторожно пошла к лестнице, при этом придерживая подол, который путался под ногами. Подняться тихо и мирно не удалось: бутылочка с водой и маленький паштет таки выскользнули из рук, пока я придерживала платье, и с грохотом упали на паркет. Я зашипела, понимая, что если наклонюсь, то на пол полетит и все остальное, что прижимала к себе. Повыше подняла подол и шагнула в сторону двери, чтобы занести провиант и вернуться за потерями.

Чуть поодаль щелкнул замок, и дверь распахнулась. В коридор вышел Устинов. С растрепанными волосами и в полностью расстегнутой рубашке. Видимо спать собирался, а тут я грохочу. Здрасти!

— Ты что тут делаешь? — ворчливо поинтересовался он, хмуро взглянув на меня, а потом и осмотрев придирчиво коридор.

— Да вот, решила нарушить твой покой, — высокомерно ответила я. — Раз уж ты не удосужился обеспечить его для меня.

Отвечать на мою претензию он не стал. Молча закрыл дверь, прошел к лестнице, где я обронила провизию и даже помог открыть дверь в мою спальню.

Правда бескомпромиссно пихнул меня в комнату, еще при этом и отчитав:

— Я же сказал тебе ложиться спать. А ты шаришься тут ночью и мешаешь отдыхать.

Вот же наглость! Я вообще-то, можно сказать, гостья в этом доме! И вообще… жена! Мог бы и повежливей! Бросила оставшуюся еду на пол, развернулась к нему и оскорбленно отчеканила, эмоционально жестикулируя:

— А на каком основании ты вообще раскомандовался?! Я, может, голодна, хочу пить или у меня могут быть еще какие-то потребности. Не думал об этом?! Увез меня с праздника, не предупредив, что поедем к тебе. У меня нет ни вещей в комнате, ни водички. Ни-че-го!

— Та-а-ак… — протянул мрачно Сашка, запирая дверь. — Водички, значит, захотелось. Потребности у тебя…

— Именно! — выдала я. — Ты совершенно ничего не организовал! Я не вещь какая-то, чтобы со мной так обращаться. И в чем я, скажи на милость, по-твоему, должна спать?! В комнате нет ничего! Я в свадебном платье теперь пожизненно ходить буду?!

— Можешь снять, — выпалил он, с не меньшей претензией, чем я.

У меня аж рот открылся обескураженно от такой наглости!

— Что-о-о?!

— А что?! — возмущенно произнес он, наступая на меня. — Я, вообще-то, сегодня должен был провести первую брачную ночь. Знаешь, чем занимаются в подобных случаях?!

Отступила от него на несколько шагов, понимая, что он перехватил инициативу и пошел в наступление.

— Я трахаться должен был, как минимум! А что получил? Сплошной геморрой в виде тебя! Думаешь, мне нравится, что ты мозг вместо этого выносишь? Сомнительное удовольствие!

— Я… — попыталась возразить.

— Ты! Совершенно верно! Опять ты в моей жизни и опять все портишь! Думаешь, я такой наивный и не понимаю, что ты будешь делать все, чтобы подгадить мне жизнь?! Ты как была стервой, так ею и остаешься! Нравится тебе или нет, но мы будем жить под одной крышей! И трахаться будем, тоже нравится тебе или нет. Ты весь праздник меня провоцировала! Напиться опять пыталась… Считаешь, тебя бы это спасло?

От угрозы в его голосе, я напряглась.

— Ты бы не посмел… — промямлила я, уже начиная сомневаться. И зачем я вообще ступила на этот тонкий лед?!

— Да ну? И что бы меня остановило? — делая еще шаг ко мне, с вызовом бросил Устинов.

Вот же попала! Сидела бы сегодня спокойно в комнате, радуясь заслуженному Оскару, не отсвечивала. А теперь ведь и полученных заслуг могу лишиться, и душевного покоя, и… нарваться на самого Устинова. Что я там, огорчилась прежде, что вечер окончен? Бойся своих желаний!

— Знаешь, с твоей стороны вообще странно слышать подобное, — скрестив руки на груди, проворчала между тем я. — Ты меня не любил никогда и вообще, все происходящее — липа! Зачем тогда поползновения в мою сторону?

Обвела взглядом нас и комнату. Бровь выразительно изогнула.

— А что в этом такого? — совершенно не опровергая ни единого моего слова, поинтересовался он.

— Странно, что ты ждешь взаимности. Я не кукла какая-то бесчувственная. И по указке действовать не собираюсь. Ты поладить со мной собирался, помнится? Да как это вообще возможно?! Ты себя-то со стороны видишь? Как со мной обращаешься? Как ведешь себя: не забываешь лишний раз напомнить мне о ненависти, о вражде, о предательствах, которых я не совершала, в отличие от тебя. Я ведь еще тогда, когда начались разборки между фирмами, пыталась поговорить с тобой, выяснить отношения. Желала все исправить! Но ты растоптал все надежды! Тебе это было не нужно. А теперь явился, вырвал меня из семьи! Разлучил с дочерью! Она маленькая и с мамой жить должна, а где я? Здесь! С тобой! С человеком, который предал, а сейчас шантажирует! И это ты мне о подлости говоришь? О том, что якобы я во всем виновата? Так что там с твоими потребностями?!

Устинов, выслушав меня, замер. Его глаза зло сощурились и потемнели. Он сделал глубокий вдох, задумался, губы сжал.

— Что было, то было. Прошлого не изменить, — философски протянул он, резко успокоившись. — Не я тогда все это начал, и не мой косяк, что мать девочки не успев расстаться с любимым якобы мужчиной прыгнула в койку к другому. Еще и залетела.

Вот тут я прям прифигела от такого грубого оскорбления. Он же меня шлюхой практически обозвал! Не знал, конечно, истинной ситуации, но оскорбление было незаслуженно! Непозволительно! И вообще, он не имел на это никакого права! К горлу ком горький подступил, а на глаза слезы навернулись. И это дико разозлило! Все это: и ссора, и оскорбление, и его самое настоящее паскудство, причем с таким выражением лица сказанное!

Не хочу с ним жить! Не буду! Пусть хоть что делают, не стану и все. Я ведь любила его по-настоящему. Унижалась, как дура, стараясь все исправить, объяснить, что не имею никакого отношения к делам отца. Хотела предложить Сашке примирить наших с ним родителей, только он не стремился к этому. Это я поняла, увы, не сразу. Собственно, когда о беременности и узнала, когда отправилась в его старую квартиру, где он прежде жил… и девку там застала, которая у него гостила. Тогда все поняла.

Говорил со мной как с пустым местом: обвинял во всех смертных грехах, признавался, как ненавидит и что видеть больше не желает. Я ушла ни с чем. Так и не сообщив о ребенке. Ну, и о примирении речи тоже больше не шло. Я узнала все, что должна была. Жизнь, надежды, любовь — все рухнуло в одночасье.

Скотина!

Зубы сжала и резко пощечину ему зарядила. Попала и очень даже удачно. Руку обожгло от удара, да только злость и обида никуда не делись. Набросилась на него с кулаками, желая причинить столько же боли, сколько причинил мне он. И тогда, когда оставил, беременную, даже не желая знать, как я, что со мной. Просто уехал! И за то, что происходило сейчас. За все, что из-за него переживаю!

— Да ты! Да как смеешь вообще?! Урод! — всхлипывая, буквально выплевывала я. — Ненавижу тебя! Ненавижу!

Бить себя, Устинов больше не позволил. Перехватил за руки, отстранил от себя, чтобы достать не смогла.

— Совсем больная?! Прекрати немедленно! — в ответ выпалил он.

— А то что? — рычала я. — Что сделаешь? Ну, скажи!

— Хватит! — прикрикнул он и пихнул меня от себя в сторону. — Еще слово или агрессивный жест в мою сторону, и я запру тебя здесь.

— Ах вот как?! — выпалила возмущенно я.

Запрет, значит! Деспот! Зло уставилась на него, оценивая возможности сказанного. Глаза у него горели ненавистью, ноздри раздувались, из ушей разве что пар не шел, щека покраснела, руки в кулак сжал. Видно было, что не будь я женщиной — точно бы совсем не словами ответил.

Все, что мне пришло на ум, дабы наверняка избежать воплощения в жизнь угрозы и хоть как-то ему отомстить за оскорбительные слова — это сбежать.

Быстро сиганула из комнаты и, добежав до противоположной стороны коридора, заскочила в его комнату. Тут в отличие от моей и защелка имелась.

Дрожащими руками заперлась, слыша с той стороны дверного полотна громкий удар и ругательства. Ручка ходила ходуном, возмущенно скрипя. Отошла подальше и прикусила нервно губу, молясь, чтобы дверь не выломал.

— Ника, открой немедленно!

— Убирайся!

— Я никуда не уйду. Это мой дом и моя комната!

— Хм, — издевательски сообщила я, оглядывая помещение. — Надо же, а у тебя здесь уютно. И вещи наверняка имеются. Без труда смогу выбрать себе на замену ночнушки.

— Ника! — зарычал опять Сашка.

— Все! Решено! Я остаюсь тут! А ты сиди там, без всего, как убогий, всего лишенный, почувствуй, что я ощущала!

От нового яростного удара по двери, подпрыгнула на месте. К счастью, она выдержала. Ну правда, не будет же Устинов свое собственное имущество громить.

— Не напрягайся, я не выйду! Можешь оставаться под дверью, конечно, но сюда я тебя не впущу!

Алекс опять матюкнулся, ударил еще раз по полотну, видимо ботинком, и уже через пару секунд где-то снаружи послышался громкий хлопок другой двери.

Вот и хорошо, пусть спит в негостеприимной «моей» комнате! Подошла к шкафу, по-хозяйски отворила створки, покопавшись и найдя футболку, наконец смогла сменить свадебное платье на нее. Зубки почистила… чужой пользованной, правда, щеткой — да и фиг с ним! — и со спокойной душой легла спать. В чужую постель. Как в сказке «Маша и медведи» стыдно мне совсем не было. Я наконец почувствовала триумф. Ощутила себя завоевательницей, взявшей город приступом, наслаждаясь мыслью, что Сашка спит там где-нибудь в неудобной рубашке или голышом… Хотя, эта мысль отозвалась внутри чем-то странно тягучим…

Настойчивый непрекращающийся стук вырвал меня из пелены чудесного сна. Из-за не задернутых штор яркий свет проник в комнату, вынуждая зажмуриться и уткнуться носом в подушку. Нет, мне так хорошо, так тепло, так спокойно. Посплю еще, и пусть весь мир подождет.

Но кто-то за дверью все сильней продолжил донимать меня стуком. Подскочила на кровати, вспомнив в чьем я доме и с кем в нем нахожусь. Сползла торопливо с простыни и к двери подошла, глядя на нее с подозрением.

— Кто? — поинтересовалась я, на всякий случай.

— Вероника Михайловна, откройте, пожалуйста, — с другой стороны послышался незнакомый беспристрастный женский голос.

Медлить не стала, отворила, разумеется. Интересно стало, кто ко мне явился. Даже не так… кого Устинов ко мне подослал.

— Доброе утро! — В коридоре меня встретила молодая женщина с белоснежной улыбкой на пухлых губах. Просто дежурная, искренности ни грамма. Такие улыбки можно легко встретить в любом модном магазине на лице продавщиц-консультанток.

Оценивающе осмотрела незваную гостью и нахмурилась. Вид стройной длинноногой брюнетки в юбке-футляре и белой блузочке мне не понравился. Она явно не была домработницей. Кроме того, на ее фоне я сейчас выглядела гадким утенком: с растрепанными волосами, в мятой футболке и трусах. Но решила не пасовать и не заострять на этом внимание. Она в комнату ко мне постучалась, а я еще минуту назад спала. Мы не в равной ситуации.

— Вы кто? — поинтересовалась холодно, скрещивая руки на груди и деловито задирая нос.

— Меня зовут Ангелина. Я помощница Александра Антоновича, — невозмутимо представилась она, совершенно не придавая значение моей враждебности. Помощница… Хм… Внешне она больше походила на манекенщицу, чем на офисный планктон. Всегда прекрасно представляла, каким именно местом подобные девицы помогают своим боссам. — Прибыли ваши вещи, и меня попросили их доставить.

Выглянула за дверь, куда девушка указала рукой, и увидела стоящий рядом с ней большой чемодан на колесиках. Мой чемодан. Вещам обрадовалась. Даже сочла теперь появившуюся дамочку полезной. И решила… Ладно, пусть живет.

— Благодарю, — пробурчала, потянув к себе ручку, чтобы втащить чемодан в комнату и закрыть наконец дверь.

— Еще раз прошу прощения… — понимая, что я намереваюсь сделать, продолжила «помощница». — Могу я войти в комнату?

Ее фраза меня обескуражила. Я застыла, вопросительно приподняв бровь, и посмотрела на красотку в упор.

— Зачем?

Брюнетка невинно похлопала длинными ресницами, вновь широко улыбнулась, будто это как-то смягчило бы мой настрой, и добавила:

— Дело в том, что босс уже уехал на работу. Очень торопился, важная встреча с самого утра, и потому попросил меня привезти ему костюм.

Вот трус! Испугался меня и не стал сам за своими вещами приходить, эту подослал. Хотя чего еще можно было ждать от Устинова?! Не извинений же в самом деле за оскорбления в мой адрес. Это у него в порядке вещей. Он у нас всегда прав, и только я — худшее, что могло свалиться на него в этом мире! Злость опять заклокотала внутри.

Это так он решил со мной поладить? Начать новые отношения? Новую жизнь? Какую-никакую, но хотя бы более спокойную. Какие ему переговоры? Он совершенно не умеет разговаривать с людьми! Старшему Устинову не повезло с наследником — Алексу еще учиться и учиться! Я бы на месте его отца не ставила этого неопытного во главе даже самого захудалого филиала! Ну да ладно…

Вновь посмотрела оценивающе на брюнетку, глаза сощурила, решая, впускать или пусть ее начальник в мятом, несвежем костюме ходит. Судя по тому, что эта девица сейчас стояла на пороге, то, если она и не знала деталей моих отношений с ее начальством, то в общих чертах точно была осведомлена.

Заглянула в ее красивые небесно-голубые глаза, еще раз просканировала взглядом стройную фигурку, ухоженные длинные и гладкие волосы, уложенные волосок к волоску.

Вся такая идеальная… Сколько она у него работает? Надо бы разузнать как давно Устиновы вообще обосновались в столице и начали нанимать персонал.

— Прошу, — смилостивилась все же я, не сводя с девицы глаз.

Та элегантно на высоких каблуках впорхнула в спальню и уверенно направилась к шкафу. Как к себе домой пришла: быстро распахнула дверцы, сняла вместе с вешалками костюм, рубашку, затем отодвинула шуфлядку, выудила аккуратно сложенный галстук.

Эти ее уверенные манипуляции с видом знатока отчего-то меня очень разозлили. И жуть как захотелось съязвить: «Трусики с носочками не забудьте! А то, как же он без них?» Ах, какая ответственная! Ни за что не поверю, что прежде она не бывала в этой, принадлежащей моему теперь уже мужу спальне… как «помощница», разумеется.

— А вы давно работаете у Устиновых? — не сдержалась я.

Очень интересно было послушать, что красотка ответит. Не знала, как ее вообще воспринимать. Даже если Сашка со своей помощницей и спит, мне-то что?! Верно? Это его жизнь. Тем более мы оба прекрасно знаем, как относимся друг к другу. И явление этой брюнетки в первое брачное утро на порог моей-его спальни прямое тому подтверждение. Брак изначально холодней айсберга в Северном Ледовитом океане.

— Нет, не слишком давно, но вы не волнуйтесь, — вновь растянув улыбку, уверенно ответила она, закрывая после себя шкаф. — Я профессионал, и если уж берусь за какую-то работу, то делаю ее хорошо. С полной самоотдачей.

Ну я так и поняла, что с полной отдачей…

— Ясно, — отчеканила я. — Вы здесь закончили?

Нестерпимо хотелось выставить ее за дверь. Настроение вновь начинало резко падать. Раздражало абсолютно все. Как это исправить и не разреветься не представляла.

— Да, закончила, — спокойно ответили мне. — Всего вам доброго и хорошего дня, — окончательно добила эта… звезда, расправив плечи и наконец освобождая оккупированное мной помещение.