Секрет Ведьмака

Глава 10 Плохие новости

Хёрсты вернулись на следующий день, но первое время бродили по дому, растерянно озираясь, точно понятия не имели, как начать приводить все в порядок. Ведьмак в основном спал, однако нельзя же было держать его в спальне с разбитым стеклом, по которой гулял ветер. Я достал из его сумки немного денег и отдал их мистеру Хёрсту, чтобы тот нанял людей сделать хоть какой-то ремонт.

Работники прибыли из деревни: стекольщик подобрал новые стекла для окон в спальне и на кухне, а Шанкс просто забил досками остальные, чтобы хоть как-то защититься от непогоды. Я трудился весь день не покладая рук — развел огонь в спальнях и на кухне, помогал по хозяйству, подоил коров. Мистер Хёрст тоже кое-что делал, но без души. Казалось, ничто его не радует, он утратил волю к жизни.

— О господи! О господи! — устало бормотал он себе под нос.

А один раз я услышал, как он внятно, с болью в голосе произнес, глядя на крышу сарая:

— Чем я заслужил такое?

Этим вечером, едва мы закончили ужинать, в дверь трижды громко постучали. Бедный мистер Хёрст вскочил так резко, что едва не упал обратно на стул.

— Я сама схожу. — Миссис Хёрст мягко положила руку на плечо мужу. — Оставайся здесь, дорогой, и постарайся не волноваться.

Глядя на них, я догадался, что явился Морган. И эти три стука были какие-то такие, что мороз пошел по коже. Мои подозрения подтвердились, когда Алиса опустила уголки губ и беззвучно произнесла: «Морган».

Он с важным видом вошел в комнату, опередив мать. В плаще с капюшоном, с сумкой и посохом в руке — ни дать ни взять настоящий ведьмак.

— Как мило! Неужто это юный ученик собственной персоной? Господин Уорд, вот мы и снова встретились.

Я кивнул.

— Так что тут произошло, старик? — насмешливо спросил Морган мистера Хёрста. — Что с двором? Какой позор! Неужели у тебя не осталось ни капли гордости? Как ты мог допустить, чтобы все гут пришло в такое запустение?

— Это не его вина. Вы что, совсем глупый? — запальчиво воскликнула Алиса. — Только дурак не способен понять, что это работа домового!

Морган слегка вскинул посох и злобно воззрился на нее, но она ответила ему таким же взглядом и насмешливой улыбкой.

— И что же, Ведьмак прислал своего ученика разбираться с домовым? — спросил Морган у матери. — Вот как он отблагодарил тебя, старуха? Ты по его просьбе приютила маленькую ведьму, а он даже не потрудился сам прийти и связать твоего домового. Он всегда был бессердечным негодяем.

Я вскочил.

— Мистер Грегори пришел сразу же. Он наверху, потому что сильно пострадал, когда разбирался с домовым…

И дернул же меня черт за язык! Запоздало спохватившись, я испугался за учителя. Морган уже угрожал ему в прошлом, а теперь Ведьмак слаб и беззащитен.

— О, ты, значит, умеешь говорить, — съязвил он. — Если спросить меня, я отвечу: совершенно очевидно, для твоего хозяина все в прошлом. Пострадал, связывая домового? Великий боже, да это же легче легкого! Но вот что делают с нами годы. Ясно, время старого глупца миновало. Я, пожалуй, поднимусь наверх и перекинусь с ним словечком.

Морган пересек кухню и начал подниматься по лестнице. Я перегнулся через стол и прошептал Алисе, чтобы она оставалась на месте, а сам встал и тоже направился к лестнице. Мелькнула мысль, что миссис Хёрст остановит меня, но она просто сидела, обхватив голову руками.

Я начал красться по ступенькам, однако они скрипели, и, поднявшись всего на три, я остановился, вслушиваясь в хриплый смех Моргана и последовавший затем кашель Ведьмака. Ступенька позади скрипнула, я обернулся и увидел Алису. Она приложила палец к губам, призывая меня к молчанию.

Потом сверху донесся голос Ведьмака.

— По-прежнему копаешься в старом кургане? Это когда-нибудь убьет тебя. Держись от него подальше, пока жив. И думай, думай головой.

— Ты мог бы мне помочь, — ответил Морган. — Просто верни то, что мое. Это все, о чем я прошу.

— Послушай я тебя, и ты наделаешь таких дел, что хлопот не оберешься. Если выживешь. Зачем тебе это? Прекрати якшаться с тьмой, одумайся, парень! Вспомни, что ты обещал матери. Еще не поздно изменить свою жизнь.

— Не делай вид, будто заботишься обо мне, — сказал Морган. — И не смей говорить о моей матери. Тебе всегда было плевать на всех — вот она, правда. На всех, за исключением этой ведьмы. Как только в поле зрения появилась Мэг Скелтон, у моей бедной матери не осталось ни малейшего шанса. И куда это завело тебя? И куда это завело ее — кроме того, что обрекло на жалкую жизнь?

— Неправда, парень. Я заботился о тебе и заботился о твоей матери. Когда-то я любил ее, как тебе прекрасно известно, и всю свою жизнь помогал ей чем мог. И ради нее пытался помочь тебе, несмотря на все, что ты натворил!

Ведьмак снова раскашлялся. Морган выругался и зашагал к двери.

— Сейчас все изменилось, старик, и я получу то, что мне принадлежит, хочешь ты этого или нет, — сказал он. — И если не отдашь сам, я попробую иначе.

Мы с Алисой дружно развернулись, заторопились вниз и едва успели вернуться на кухню, как на лестнице послышались шаги Моргана.

Он даже не взглянул в нашу сторону. Мрачный, как грозовая туча, не обращая внимания на родителей, он большими шагами пересек кухню и вышел в прихожую. Послышался звук отодвигаемого засова, потом скрип отпираемого замка и шаги Моргана, удаляющиеся в глубь дома. Спустя несколько мгновений он вышел оттуда, где был, снова задвинул засов, запер замок и покинул дом, хлопнув дверью.

Все за столом молчали, но я не удержался и бросил взгляд на миссис Хёрст. Выходит, и ее тоже Ведьмак любил когда-то. Значит, в его жизни было три женщины! И это, похоже, одна из причин, почему Морган затаил против него такую злобу.

— Иди-ка в постель, дорогой, — мягко сказала миссис Хёрст мужу. — Добрый ночной сон — вот что тебе нужно. Утром ты почувствуешь себя гораздо лучше.

Они вышли из-за стола. Мистер Хёрст, повесив голову, зашаркал к двери. Мне было искренне жаль обоих. Никто не заслуживает сына вроде Моргана. Его жена остановилась в дверном проеме и обернулась к нам.

— И вы тоже не засиживайтесь допоздна.

Мы вежливо закивали, провожая их взглядами.

— Что ж, сейчас нас здесь всего двое, — заговорила Алиса. — Почему бы не пойти и не заглянуть в комнату Моргана? Кто знает, что мы там найдем?

— В комнату, куда он только что ходил?

Алиса кивнула.

— Из нее иногда доносится странный шум. Посмотреть бы, что там внутри.

Она вынула из подсвечника на столе свечу и направилась в прихожую. Там было две двери. Если встать спиной к выходу, то правая дверь вела в гостиную, а слева находилась другая, выкрашенная в черный цвет. Именно на ней имелся засов.

— Вот она. — Алиса прикоснулась к двери острым кончиком туфли и отодвинула засов. — Не будь она заперта, я давно сунула бы туда нос. А теперь замок не помеха. Твой ключ отопрет его, Том.

Она кивнула на замок.

Так и случилось, и я открыл дверь. Это оказалась приличная по размерам комната, в длину больше, чем в ширину, с одним забитым досками окном в дальнем конце, прикрытым тяжелыми черными занавесками. Пол, как и везде в нижнем этаже дома, был каменным, но никаких ковров или хотя бы маленьких половичков не было. И вообще в комнате находилось всего три предмета: длинный деревянный стол и на каждом его конце по деревянному креслу с прямой спинкой.

Алиса первой вошла в комнату.

— Тут и смотреть-то особенно не на что, — сказал я. — Что ты рассчитывала найти?

— Мне казалось, тут еще что-то есть, хотя я не была уверена. Иногда отсюда доносится звон колокольчиков, вроде бы маленьких, которые можно взять в руку. Но однажды я слышала погребальный колокол. Знаешь, из тех, больших, какие бывают в церкви? Часто раздавался звук капающей воды и слышался девичий плач. Наверно, это его мертвая сестра.

— Ты слышала эти звуки, когда он находился у себя в комнате?

— В основном да, но даже когда его нет дома, иногда слышится собачий лай, а еще рычание и фырканье у самой двери, как будто собака пытается вырваться на свободу. Вот почему Хёрсты закрывают эту комнату еще и на засов. Думаю, боятся, вдруг отсюда вылезет что-нибудь мерзкое.

— Я тут ничего особенного не чувствую, — сказал я, имея в виду, что не было ощущения холода, возникающего, когда рядом что-то, связанное с тьмой. — Ведьмак говорит, Морган некромант и использует покойников. Разговаривает с ними и заставляет выполнять свои приказы.

— Интересно, откуда он берет свою силу? Кровяную или костяную магию, как некоторые ведьмы, он не практикует. — Алиса презрительно наморщила нос. — И приживалы у него тоже нет — был бы, я б его унюхала. Так откуда же, Том?

Я пожал плечами.

— Может, от Голгофа, одного из древних богов. Слышала, как Ведьмак только что говорил, что Морган копается в кургане и что это когда-нибудь убьет его? Ну, этот холм называют Караваем, он среди вересковых пустошей. Может, Морган пытается призвать Голгофа, как делали в древности. Может, Голгоф хочет, чтобы его призвали, и поэтому помогает ему. Но пока Моргану это не удается, поскольку то, что ему требуется, осталось у Ведьмака. То, что поможет ему, слышала?

Алиса задумчиво кивнула.

— Может, и так, Том, но кое-что из того, о чем они говорили, все равно непонятно. Глянь только на миссис Хёрст и старика Грегори. Трудно поверить, что у них была любовь.

Мне тоже было трудно в это поверить. Очень трудно. Что ж, по крайней мере, в комнате Моргана смотреть было не на что, поэтому мы ушли оттуда, заперли за собой дверь на замок и задвинули засов. Мною все сильнее овладевало любопытство; столько, однако, секретов в прошлом Ведьмака!

Больше Морган на ферме «У пустоши» не показывался, но прошла еще неделя, прежде чем мы смогли вернуться в дом Ведьмака. Послали за Шанксом, и обратный путь Ведьмак проделал верхом на маленьком пони, а мы с Алисой пешком.

Шанкс отказался входить в дом и тут же вернулся в Адлингтон. Я уже рассказывал хозяину, что, скорее всего, именно снадобья Алисы спасли ему жизнь. На это он ничего не ответил, но не возражал, когда мы оба помогли ему подняться в спальню. Он все еще был немного не в себе. Ясное дело, чтобы полностью оправиться, понадобится время, да и поездка отняла у него много сил. Ноги не держали его, и еще день-другой он не выходил из своей спальни.

Одно меня ужасно удивило — что на первых порах он даже не упоминал о Мэг. Я тоже помалкивал. Мне не улыбалась мысль самому спускаться в подвал. И она ведь проспала там все лето; что такое для нее еще несколько дней? К тому же у меня было полно дел по хозяйству. Алиса помогала, но меньше, чем хотелось бы.

— То, что я девочка, еще не означает, что только я и должна заниматься стряпней! — огрызнулась она, когда я заметил, что ей это занятие подходит больше, чем мне.

— Но я не умею готовить, Алиса. Дома это делала мама, в Чипендене домовой Ведьмака, а здесь Мэг.

— Что ж, теперь у тебя есть шанс научиться, — усмехнулась Алиса. — А что касается Мэг, спорим, без своего травяного чая она так сильно стряпней не увлекалась бы!

Утром третьего дня Ведьмак наконец устало спустился вниз и сел за стол, пока я как мог готовил завтрак. Стряпня оказалась гораздо более трудным делом, чем можно было предположить, и все же хуже всего стало, когда бекон кончился.

Мы ели в молчании. Потом Ведьмак отодвинул тарелку.

— Хорошо, что у меня нет аппетита, парень. — Он покачал головой. — Потому что голод заставил бы меня доесть все, и не факт, что в результате я выжил бы.

Алиса заливисто рассмеялась. Я улыбнулся, радуясь тому, что учитель явно идет на поправку. Есть бекон или нет бекона, мы с Алисой были готовы мести все подряд. Была у меня и еще одна причина для радости — похоже, учитель не возражал, чтобы Алиса оставалась с нами.

На следующее утро Ведьмак решил, что пора будить Мэг. Он все еще нетвердо стоял на ногах, поэтому я вместе с ним спустился в подвал и помог занести Мэг на кухню. Алиса уже подогрела воды. Для Ведьмака усилия не прошли даром: руки у него дрожали. Пришлось ему вернуться в постель.

Я помог Алисе приготовить для Мэг ванну.

— Спасибо, Билли, — сказала она, когда мы начали наполнять ванну горячей водой. — Ты очень внимательный мальчик. И твоя хорошенькая подружка тоже. Как тебя звать, дорогая?

— Алиса, — ответила она с улыбкой.

— Алиса, у тебя где-то тут неподалеку живет семья? Знаешь, приятно, когда родные рядом. Хотелось бы и мне так, но моя семья живет слишком далеко.

— Сейчас я не вижусь со своими родными. Они — плохая компания, и лучше держаться от них подальше, — сказала Алиса.

— Не может быть! — воскликнула Мэг. — Что с ними не так, дорогая?

— Они ведьмы, — ответила Алиса и со злой усмешкой бросила на меня косой взгляд.

Я по-настоящему разозлился — разговор в этом направлении мог пробудить воспоминания Мэг. И Алиса делала это намеренно.

— Когда-то я знала одну ведьму. — Глаза Мэг мечтательно затуманились. — Но это было так давно…

— Твоя ванна готова, Мэг. — Я схватил Алису за руку и потащил с кухни. — Мы уйдем, чтобы не мешать твоему уединению.

Оказавшись в кабинете, я набросился на Алису.

— Зачем ты говоришь такие вещи? Она может начать припоминать, что сама была ведьмой.

— И что в этом плохого? Это нечестно — обращаться с ней так, как старик Грегори. Лучше умереть. Я ведь ей уже представлялась, но она ничего не помнит.

— Лучше умереть? Скорее, она закончит свои дни в яме, — сердито возразил я.

— Ну почему бы тебе просто не давать ей чуточку меньше этого травяного чая — может, тогда она не будет так уж все забывать? И жить ей станет веселее. Нужно просто подобрать правильную дозу. Можно, я этим займусь, Том? Это же совсем нетрудно. Просто каждый день буду давать ей чуть меньше, пока мы не поймем…

— Нет, Алиса! Не смей! Если Ведьмак узнает, то тут же отошлет тебя к Хёрстам. И вообще, нельзя рисковать. Что-то может пойти не так.

Алиса покачала головой.

— Но это несправедливо, Том. И раньше или позже все равно придется что-то с этим делать.

— Ну, лучше позже, чем раньше. Пообещай мне, что ничего не будешь мудрить с травяным чаем.

Алиса улыбнулась.

— Обещаю. Но я считаю, тебе надо поговорить об этом со стариком Грегори. Поговоришь?

— Сейчас время неподходящее — он ведь еще не поправился. Но да, поговорю, когда время придет. Хотя он не станет меня слушать. Он поступал так много лет, с какой стати сейчас станет что-то менять?

— Просто поговори с ним, больше я ни о чем не прошу.

На том мы и остановились, хотя я знал, что это будет пустой тратой времени и лишь разозлит Ведьмака. Однако Алиса начинала беспокоить меня. Так хотелось ей доверять, но то, что она говорила насчет Мэг, ни в какие ворота не лезло.

Позже тем же днем Ведьмак спустился вниз, поел немного супа и потом весь вечер провел перед очагом, завернувшись в одеяло. Когда я уходил спать, он все еще был там, а Алиса помогала Мэг мыть посуду.

На следующее утро, во вторник, Ведьмак немного позанимался со мной латынью. Выглядел он неважно, очень быстро устал и вернулся в постель, и всю оставшуюся часть дня я занимался самостоятельно.

Ближе к вечеру послышался стук в дверь. Я открыл ее и увидел Шанкса. Он явно нервничал и все время оглядывался через плечо, словно ожидая, что в любой момент кто-то может там появиться.

— Я привез заказ мистера Грегори. — Он кивнул на пони, нагруженного коричневыми мешками. — И получил письмо для тебя. Его по ошибке доставили другим людям, а они отсутствовали по делам и только что вернулись обратно. Оно пришло больше недели назад.

Я удивленно посмотрел на него. Кто мог послать мне письмо сюда? Шанкс вытащил из кармана мятый конверт и протянул мне. Я тут же встревожился, узнав почерк брата Джека и зная, что послать письмо с почтовой повозкой стоит больших денег значит, случилось что-то серьезное. Наверняка плохие новости.

Я разорвал конверт и развернул письмо, в котором не было ни слова лишнего.

Джек всегда был человеком прямым, и сердце у меня упало. Я отказывался верить, что папа умирает, не мог даже представить себе этого. Без него мир станет другим. И если письмо Джека пролежало в деревне неделю, я, возможно, уже опоздал. Шанкс начал разгружать продукты, а я бросился в дом, поднялся в спальню Ведьмака и дрожащей рукой протянул ему письмо. Он прочел его и испустил тяжкий вздох.

— Очень жаль слышать такие скверные новости, — сказал он. — Отправляйся домой немедленно. Сейчас мама нуждается в твоем присутствии.

— А как же вы? — спросил я.

— Не беспокойся, со мной все будет в порядке. Поспеши, пока день не угас. Ты должен спуститься с вересковых холмов до наступления сумерек.

Я пошел на кухню. Там о чем-то шептались Алиса и Мэг. При виде меня Мэг улыбнулась.

— Сегодня вечером я приготовлю для вас обоих особый ужин, — заявила она.

— Я не буду ужинать здесь, Мэг, — сказал я. — Мой отец болен, я должен идти домой и пробуду там несколько дней.

— Мне очень жаль, Билли. Вот-вот выпадет снег, так что оденься потеплее. Если пальцы отморозить, они могут отвалиться.

— Насколько плохи дела, Том? — с беспокойством спросила Алиса.

Я отдал ей письмо, она быстро прочла его.

— Ох, Том! Мне очень жаль. — Она обняла меня. — Может, все окажется не так уж скверно…

Однако, когда наши взгляды встретились, я прочел в ее глазах, что она просто старается успокоить меня. Мы оба опасались худшего.

Собираясь в путь, я оставил свой мешок в кабинете, но прихватил посох; в кармане кроме куска рыхлого желтого сыра лежали трутница и огарок свечи. Никогда не знаешь, понадобятся они или нет.

Попрощавшись с Ведьмаком, я в сопровождении Алисы направился к задней двери. К моему удивлению, вместо того, чтобы сказать мне «до свидания», она сняла с крючка плащ и надела его.

— Я провожу тебя до конца расселины. — Она грустно улыбнулась мне.

По дороге мы не разговаривали. Меня переполнял страх, Алиса тоже выглядела подавленной. Дойдя до конца расселины, я повернулся к Алисе, чтобы попрощаться, и, к своему удивлению, увидел в ее глазах слезы.

— Что случилось, Алиса?

— Когда ты вернешься, меня здесь уже не будет. Старик Грегори снова отсылает меня на ферму «У пустоши».

— Ох, мне очень жаль, Алиса! Он ничего мне об этом не говорил. Я думал, все улажено.

— Он сказал мне вчера вечером. Говорит, я слишком сблизилась с Мэг.

— Слишком сблизилась?

— Наверно, он видел, как мы болтаем. Кто знает, что в голове у старика Грегори? Я подумала, нужно рассказать тебе. Чтобы ты знал, где меня найти, когда вернешься.

— На обратном пути я заскочу к тебе, — пообещал я. — Еще до возвращения в дом Ведьмака.

— Спасибо, Том. — Алиса крепко сжала мою руку и тут же отпустила ее.

На этом мы расстались. Я пошел вниз по склону холма и оглянулся лишь раз. Она стояла на том же месте, провожая меня взглядом, и я помахал ей рукой. На прощание Алиса не пыталась утешить меня, даже не заикнулась о папе. Конечно, что она могла сказать? Мы оба понимали, что дело плохо. Меня пугало то, что меня может ждать дома.

Быстро темнело, к тому же с севера надвигались тяжелые облака. Когда я спустился с холма, стало совсем темно; я потерял направление и пропустил тропу, на которую хотел свернуть.

Ниже по склону росла небольшая рощица и возвышалась каменная стена сухой кладки, а за ней виднелся небольшой дом — скорее всего, еще одна ферма. Значит, рядом должна проходить дорога или, по крайней мере, тропа. Я забрался на стену, но заколебался, прежде чем спрыгнуть с другой стороны. Во-первых, до земли было больше шести футов, а во-вторых, я понял, что гляжу сверху на большое кладбище и дом — вовсе не ферма, а маленькая часовня.

Я спрыгнул вниз. В конце концов, может, немного и жутковато — оказаться среди могил, но я же ученик Ведьмака, и такие места не должны пугать меня даже в темноте. Я пошел между могилами дальше по склону холма, и вскоре на тропе к часовне под ногами захрустел гравий.

Тропа огибала часовню, а потом вилась среди могил и уходила дальше, к двум большим тисам, образующим арку над воротами. Я пошел по тропе, но внезапно заметил мерцание свечи в маленьком, с цветными стеклами окне часовни. Дверь была слегка приоткрыта, и, проходя мимо, я услышал донесшийся изнутри голос.

Голос, произнесший одно-единственное слово: «Том!»

Это был низкий мужской голос — голос человека, привыкшего, чтобы ему повиновались. Мне он показался незнакомым.

Это представлялось совершенно невероятным, но я чувствовал, что призыв обращен ко мне. Кто мог находиться в этой часовне и знать не только мое имя, но и то, что именно в этот момент я прохожу мимо? Посреди ночи в часовне вообще никого не может быть — люди тут появляются лишь во время короткой заупокойной службы.

Почти не отдавая себе отчета в том, что делаю, я поднялся по ступенькам, открыл дверь часовни и вошел внутрь. К моему удивлению, там никого не было, хотя вся обстановка показалась мне очень странной. Скамейки не стояли перед алтарем с проходом посередине, а были расставлены четырьмя длинными рядами вдоль одной стены, и у противоположной, справа от меня, располагалась единственная исповедальня, по бокам от которой, словно стражи, стояли две большие свечи.

Обычно в исповедальне бывают два входа, один для священника, другой для кающегося. По сути, исповедальня — две разделенные ширмой кабинки, чтобы священник сквозь специальную решетку был в состоянии все слышать, но лица кающегося видеть не мог. Здесь же было что-то странное — кто-то снял с петель двери в исповедальню, и передо мной зияли два черных провала.

Я таращился на эти пустые дверные проемы, чувствуя себя совершенно сбитым с толку, и тут из темного входа для священника вышел и направился ко мне кто-то, одетый, как ведьмак, в плащ с капюшоном.

Это был Морган, хотя окликнувший меня голос принадлежал не ему. Может, в часовне находился кто-то еще? По мере его приближения меня обдавало волнами сильного холода, но не того, который обычно свидетельствовал о близости кого-то принадлежащего тьме. Этот холод ощущался иначе. Он напоминал тот, который я почувствовал, столкнувшись в Пристауне со злым духом по имени Лихо.

— Вот мы и встретились снова, Том, — с насмешливой улыбкой сказал Морган. — Плохие новости о твоем отце огорчили. Однако он прожил славную жизнь. В конце концов ко всем нам приходит смерть.

Сердце трепыхнулось невпопад, дыхание у меня перехватило. Откуда он узнал о болезни папы?

— Однако смерть — еще не конец, Том. — Морган снова сделал шаг в мою сторону. — И какое-то время мы можем разговаривать с теми ушедшими, кого любим. Хотелось бы тебе поговорить с отцом? Я могу вызвать его хоть сейчас…

Я молчал. До меня только сейчас начал доходить смысл его слов, и я оцепенел.

— Ох, прости, Том! Конечно, ты же не знаешь. Твой отец умер на прошлой неделе.