Секретарша для мистера Колдера

14

— Дядя, я не смогу вернуть Лоуренса, — обреченно прошептала в телефонную трубку Синди.

— Не отчаивайся, девочка, — успокаивал ее Гарольд. — Лоуренс — отличный парень, просто немного норовистый. Дай ему привыкнуть к твоему обществу, вы ведь столько времени жили врозь.

— В том то и дело, что Лоуренс не хочет этого. Сегодняшний прием — полное тому подтверждение.

— Синди, ты прекрасно знаешь, что Лоуренс…

— Дядя! — перебила его женщина. — Он просто убежал от меня.

Она подошла к окну и обреченно посмотрела в черноту. Стекло, как зеркало, отразило ее одинокую фигурку на фоне великолепного интерьера гостиной. Идея пришла мгновенно.

— Гарольд, я кажется придумала, как заставить Лоуренса вернуться. Но ты должен мне помочь.

— Все, что угодно, — устало вздохнул старик, — лишь бы ты наконец обрела спокойствие.

Аня переступила порог «люкса» и тут же ощутила себя в атмосфере трехсотлетней давности. Деревянные балки невысокого потолка тяжело нависали над комнатой. В центре номера стоял круглый столик на резных деревянных ножках в окружении таких же антикварных стульев.

— Да, откинуться на спинку такого стула в свое удовольствие вряд ли удастся, — усмехнулась Аня, садясь в деревянное кресло.

— Это и не нужно. Взгляни на кровать. — Лоуренс стоял в дверях, небрежно прислонившись к косяку и скрестив руки на груди. — Вот место, поистине предназначенное для отдыха.

Аня перевела взгляд на широкую кровать с резными спинками, устланную алым атласным покрывалом.

— Ну как? Впечатляет? — Лоуренс выжидающе смотрел на девушку.

— Потрясающе! Неужели в этой музейной красоте разрешается жить?

— Ну, все, что ты видишь, лишь точные копии экспонатов замка, — улыбнулся Колдер.

— Меня не покидает чувство, что я очутилась в какой-то детской сказке.

— Ты и так в сказке. — Лоуренс шагнул к Ане и нежно обнял ее. — Сейчас, принцесса, принесу тебе платье со шлейфом и серебряные туфельки.

Аня рассмеялась:

— Кажется, этот сюжет ты позаимствовал из «Золушки».

— Ты и есть моя долгожданная Золушка, а я твой бестолковый принц, — прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. — Подожди немного.

Колдер оторвался от Ани и исчез за дверью номера, чтобы еще через минуту появиться, неся в руках расшитое бисером платье и пару изящных туфелек.

— Ты сумасшедший, — взвизгнула от восторга Аня.

— Погоди радоваться! В те времена платья носили с корсетами!

Изрядно помучившись с нарядом, через десять минут девушка предстала перед Лоуренсом.

— Выглядишь прекрасно, — оценивающе оглядывая Аню, подытожил он.

Он усадил Аню за резной столик и щелкнул фотоаппаратом, потом сфотографировал возле инкрустированного мрамором флорентийского камина и, наконец, рядом с массивной резной кроватью.

— Когда ты находишься у этого ложа, я не могу сфокусировать объектив, — лукаво выгнув бровь, произнес Лоуренс.

— А я думаю: как триста лет назад женщины дышали? — пошутила она.

Отложив фотоаппарат, Лоуренс подошел к ней и довольно ловко расшнуровал тугой корсет.

— Сейчас лучше? — прошептал он у самого уха.

— Не совсем, — кокетливо промурлыкала Аня.

Широкие ладони скользнули под корсет и накрыли упругие холмики ее грудей.

— А сейчас? — вновь обжег ее ухо вкрадчивый голос.

— Ммм… — Аня просто таяла под ласковыми пальцами Лоуренса.

— Милая, на тебе слишком много одежды, — почти застонал он, помогая девушке освободиться от платья.

В ту секунду, когда тяжелый наряд упал к ее ногам, Аня встретилась с горящим взглядом Лоуренса.

— Я хочу любить тебя всю ночь… — прошептал Лоуренс, жадно приникая к губам Анны.

Он подхватил Анну на руки и бережно опустил на атласное покрывало.

Она прерывисто задышала, когда мягкие губы Лоуренса коснулись розового бутона ее груди. Из горла вырвался тихий неясный звук. Руки Анны взлетели вверх и опустились на грудь Лоуренса, отнимая у него последние силы.

— О, Лоуренс, — выдохнула она, — ты сводишь меня с ума.

Она не знала, когда он успел избавиться от одежды, но вскоре ее руки и губы пустились в ответные ласки, исследуя каждый дюйм его упругого гладкого тела. Лоуренс устроился между ее ног, и его язык прочертил чувствительную дорожку к лону. Аня вцепилась в гладкую поверхность покрывала. Ее попеременно обдавало то жаром, то холодом. Слезы туманили глаза. Она умрет, если он остановится! О да, для человека действия любовником Лоуренс Колдер был неторопливым и нежным. Ее тело горело огнем. Вконец обессиленная, она прошептала:

— Пожалуйста… Я больше не могу. Прекрати…

Он коснулся губами ее соска и хрипло прошептал во влажную от пота кожу:

— Заставь меня, если сможешь.

Она наказала его, начав мучить собственным ртом. Но это только подогрело Лоуренса: он навис над ней и начал медленно входить в ее лоно. Анна схватилась за влажные плечи Лоуренса и подняла бедра. Лоуренс тихо охнул.

— Ты уже готова, да, солнышко? Ты готова принять меня? — хрипло прошептал он. — И умираешь от желания узнать, окажусь ли я таким горячим и неутомимым, как ты об этом мечтала еще там, в Новосибирске…

Аня задрожала. Никогда еще ни один мужчина не вел себя с ней так беззастенчиво, нагло и… умело, ни один не смог понять ее самые тайные влечения.

— Легче, малышка… легче…

Но Ане было уже все равно. Она сознавала только, что взмывает все выше и выше. И тогда Лоуренс позволил их телам поймать общий ритм. Глубокие мощные толчки. Синие глаза, потемневшие, словно ночное небо. И Аня с блаженным стоном растаяла… поплыла на волнах наслаждения. Лоуренс тоже на мгновение замер, а потом опустился на нее, сжимая в объятиях.

Он отвел с ее лба мокрый локон, поцеловал в губы, словно слизывая слова.

— Сладкая… Моя прекрасная. Ну, наконец-то я стал самым счастливым мужчиной…

Они не могли насытиться друг другом всю ночь. Никогда ее так не любили, никогда не испытывала она такой уверенности в своем женском обаянии. Она ощущала себя его повелительницей — умной, сильной, нежной. И, хотя он не произнес этих слов, Анна знала, что он влюблен в нее.

Утомленная, она уснула, тесно прижавшись к горячей груди Лоуренса… Рассвет осторожно пробивался сквозь тяжелые занавеси окна. Аня пошевелилась и почувствовала, что лежит одна. Резко сев на кровати, она прислушалась. Из ванной доносился шум льющейся воды. Прошлепав босыми ногами, Аня открыла дверь. В душевой кабинке стоял Лоуренс. Ни секунды не раздумывая, девушка шагнула к нему под струи воды и обняла за талию, прижавшись грудью к его спине. По телу мужчины пробежала дрожь возбуждения. Лоуренс обернулся и заключил Анну в объятия. Его пальцы зарылись в ее волосы, а из горла вырвался хриплый сон. Когда она сжала его восставшую плоть. Лоуренс пригвоздил ее к стене кабинки, оторвал от пола, разведя бедра.

— Обхвати меня ногами, — скомандовал он, и Аня тут же повиновалась. Он вошел в нее осторожно, едва сдерживая свой мощный порыв. Когда же почувствовал, что Анну снедает такая же безумная страсть, позволил себе выпустить наружу огонь необузданного желания обладать этой женщиной.

Они провели в замке прекрасный субботний день. Позавтракали прямо в постели, а потом пошли на озеро кормить уток, гуляли по узким старинным улочкам городка, расположившегося у подножия замка, перекусили в кафе под открытым небом и отправились бродить дальше, держась за руки.

— Лоуренс, я могу спросить тебя, — осторожно начала Аня и почувствовала, как насторожился мужчина. — Я ничего не знаю о твоей жизни. Где ты родился, где вырос, пошел в школу. Ничего.

Анна почувствовалась, как сжался воздух вокруг них. Мгновение спустя Лоуренс произнес:

— Я тоже ничего не знаю о тебе, — и поразился, как глухо прозвучал его голос.

— Давай сделаем так, — предложила Аня, — ты расскажешь мне о своей жизни, а я — о своей. Идет?

Он едва заметно улыбнулся.

— Идет.

За этот день Аня узнала о своем шефе больше, чем, наверное, могла бы за долгие годы работы с этим человеком. Он делился с ней забавными воспоминаниями о своем детстве, о годах учебы в университете. Разговор сам собой перетек на Синди Колдер. По словам Лоуренса, его жена была незаурядной женщиной. Он говорил о ней с уважением, и у Ани защемило сердце. Радужные мечты мгновенно растаяли от горького прозрения: Лоуренс Колдер ни за что не променяет свою жену на кого-то другого. А посему ей, Ане, оставалось довольствоваться ролью номер два. Как в прошлый раз… Как с Сергеем…

Комок подкатил к горлу от этой грустной мысли. «Вот сейчас, — думала Аня по дороге обратно в Прагу, — он довезет меня до дома, а сам отправится к своей законной жене — Синди Колдер. Бал для Золушки закончился. Карета превратилась в тыкву, бальное платье — в лохмотья прислуги…»

Но все вышло не так. Машина затормозила возле трехэтажного домика, где жила Аня. Лоуренс расплатился и отпустил водителя, потом, шлепнув девушку пониже спины, шепнул:

— Пошли скорее. Мне не терпится заключить тебя в объятия.

Лоуренс нехотя поднялся по мраморным ступенькам крыльца. Возвращение домой было для него тяжелейшей пыткой. Переступив порог прихожей, он услышал женские голоса, доносившиеся из гостиной. «Все сплетницы в сборе», — ухмыльнулся Лоуренс и прошел к себе.

Проводив гостей, Синди вошла в кабинет мужа.

Лоуренс сидел в глубоком кресле и отрешенно смотрел перед собой.

— Где ты был, Лоуренс? — тихо спросила она.

Переведя равнодушный взгляд на жену, мужчина ответил:

— Работал.

— С прошлой ночи?

— Да.

— Ты лжешь!

Лоуренс удивленно выгнул бровь.

— Ба, Синди, ты умеешь кричать? — невозмутимо заметил он.

— Ты позоришь меня перед всей компанией. Сначала в разгар банкета уезжаешь куда-то со своей потаскушкой-секретаршей, не приходишь ночевать. А спустя сутки возвращаешься домой и утверждаешь, что работал.

Лоуренс поднялся из кресла, подошел к жене и ласково поцеловал ее в макушку.

— Меня не было в Праге.

— Где же ты был?

— Отдыхал. В последнее время стал уставать от работы, от города, от людей. Наверное, старею.

— А от меня ты тоже устал? — Синди испытующе посмотрела на мужа.

— Нет, — Лоуренс покачал головой, — мы же редко видимся.

Синди обвила руками шею Лоуренса, прижалась щекой к его груди.

— Мы могли бы видеться чаще, — произнесла она с мольбой.

— Не надо начинать сначала, малыш, — ласково потрепав жену по голове, сказал Лоуренс и отстранился. — У нас ничего не выйдет. Я скучный, занудный трудоголик.

— Позволь мне самой судить о тебе, Лоуренс. Ведь в начале нашего брака мы были счастливы.

— ТЫ… Но не я, Синди.

— А ты жесток, Лоуренс! — Слова мужа больно ударили в сердце женщины.

— Прости, я отвык быть галантным. Спокойной ночи. — Он прошел мимо жены и уже в дверях кабинета сказал: — Ты достойна лучшего мужа.

Когда Лоуренс ушел, Синди дрожащей рукой набрала номер дяди. На том конце провода хриплый голос старика ответил:

— Алло.

— Мне нужна твоя помощь, дядя. Как договорились, встречаемся в клинике. И помни: ты должен очень плохо выглядеть.

— Как скажешь, дочка, — устало вздохнул Гарольд Фрезер.

Лоуренс вышел из душа, вытирая полотенцем влажные волосы, когда в дверь его спальни осторожно постучали.

— Входи, Синди, — не поворачивая головы, произнес он.

Женщина переступила порог просторной спальни и остановилась в дверях.

— У дяди сердечный приступ, — трагически сказала она, — нам нужно поехать к нему.

Лоуренс резко обернулся.

— Когда это случилось? — Известие искренне потрясло его.

— Сегодня.

— Черт! — выругался мужчина. — Но я не могу прямо сейчас все бросить и лететь в Майами.

— Лоуренс! Ты забыл, сколько дядя сделал для тебя? — В голосе жены звучало негодование.

Он непонимающе посмотрел на нее.

— Синди, что ты мелешь? Я же не сказал, что не полечу. Завтра же мы вылетим в Америку, вот только улажу некоторые дела.

— Прости, милый, я так взволнованна. — Осознав, что Лоуренс клюнул, Синди печально опустила глаза и вышла из спальни так же тихо, как и вошла.

Поспать в эту ночь Лоуренсу не удалось. До самого утра он работал в своем кабинете. «Гарольд, Гарольд, — мысленно обращался он к старику, — как же ты себя не уберег?»

Лоуренс относился к Фрезеру как к собственному деду, вырастившему его. Гарольд был его лучшим другом и советчиком. Встречаясь с ним, Колдер всегда чувствовал тайную вину. Старик мечтал о внуках, которых они с Синди до сих пор ему не подарили. Внуки… Лоуренс не задумывался о детях до последнего времени, когда все чаще стал замечать за собой, что с удовольствием наблюдает за копошащимися карапузами в городском парке, присматривается к комнатам в своем доме, размышляя, в какой из них можно сделать детскую. Но, увы, Синди в роли матери его собственных детей он никогда не представлял.