— У тебя большие оттопыренные уши, — сообщил Гуу, рассматривая меня в калейдоскоп.
— С какой это стати? — вяло возмутилась я, отвлекаясь от журнала.
Гуу встряхнул калейдоскоп. Калейдоскоп подавленно звякнул стеклами.
— Ага, — сказал Гуу, — я перепутал. Просто ты полосатая.
— Полосатая?
— Полосатая. Вся. Особенно пятки.
— И пятки не полосатые, и я не полосатая, — с превосходным спокойствием парировала я, болтая ногами. — Сам ты полосатый.
Гуу подумал.
— Тогда у тебя длинный розовый хвост.
— Хвост?
— Длинный и розовый.
— Нет! — завопила я.
— Да! — радостно заявил Гуу, повернув калейдоскоп на девяносто градусов. — Шевелится, — сообщил он, присмотревшись.
— У меня нет длинного розового хвоста!
— Есть!
— Нету!
Наступило молчание.
— У меня нет длинного розового хвоста, — сказала я как можно спокойнее. — У меня, так уж и быть, есть нормальный красивый серый пушистый хвост с кисточкой.
— Ладно, — покладисто согласился Гуу. — У тебя длинный серый пушистый хвост с кисточкой. Это даже лучше.
— Почему это лучше? — подозрительно спросила я.
Гуу удивленно поморгал.
— Хвост, — раздельно объяснил он. — Пушистый. Дергать. Весело.
— Не смей! — завизжала я и начала отмахиваться.
Что-то хрустнуло. Калейдоскоп, весело позванивая осколками, укатился под стол.
— Стеклышки! — возопил Гуу и полез следом.
— Так тебе и надо, — мстительно сказала я.
Гуу выбрался из-под стола с пригоршней драгоценностей и картонной трубой и посмотрел на меня.
— Ух ты, — удивленно сказал он, — а его все еще видно.