Секреты медитативного дыхания

Сжатая методика

Анапанасати-сутру можно считать сокращенной, более практичной (и менее изящно оформленной) версией Сатипаттхана-сутры, которая является своего рода Декла­рацией Независимости для тех, кто практикует медитацию випассана. В Сатипаттхана-сутре Будда подробно объясняет Четыре Основы Осознанности. В Анапанасати-сутре он дает нам четыре четверки наблюдений для практической работы. Их мы с вами и рассмотрели в предыдущих четырех главах.

Наблюдения Анапанасати-сутры заканчиваются отрече­нием, которое подразумевает не отказ от чего-то, чем мы на самом деле владели, но ясное видение реальной природы вещей. Это прекрасно сформулировал Аджан Буддхадаса: мы возвра­щаем природе то, что по ошибке присвоили. Ни ум, ни чувства, ни тело, ни дыхание в действительности не принадлежат нам. Осознав это, мы не чувствуем себя обделенными. Наоборот, мы обретаем освобождение, которое обещал нам Будда.

Классические шестнадцать наблюдений представляют собой прекрасный курс медитативного тренинга, позволяющий нам прийти к полному освобождению. Однако многие люди, искренне желающие медитировать, не имеют времени для постоянных занятий или же склонности к ним. Таким людям нужна сжатая методика. Упасика Ки Нанайон, мастер медита­ции из Таиланда, сумел объединить четыре четверки наблюде­ний так, чтобы их можно было практиковать все вместе.

«Чтобы обрести твердость ума, — говорит он, — нам необ­ходимо научиться достаточно долго сохранять внимание на дыхании. Затем можно сразу сосредоточиться на явленных феноменах, дабы убедиться в том, что они непостоянны, неудовлетворительны и лишены устойчивой сущности. Мы постигаем это с каждым вдохом и выдохом. В конце концов твоя осознанность станет настолько устойчивой и сильной, что даст начало проницательности, необходимой для обретения ясного знания и видения».

После того как Аджан Буддхадаса поведал мне о шестна­дцати наблюдениях, он сказал, что их можно свести к двум. Я считаю, что эти два наблюдения представляют собой пре­красную методику для работы:

Работай над дыханием, пока не достигнешь уровня сосредоточенности и покоя.

Откройся для осознания всего, что возникает в теле-уме; постигни, что все это непостоянно, неудовлетворительно и лишено устойчивой сущности.

Иногда эту двухшаговую методику, объединившую в себе все шестнадцать шагов сутры, называют саматха-випассаной. Все, что всплывает в вашем сознании, когда вы практикуете согласно данной сжатой методике, непременно соответствует чему-либо, обнаруживаемому первыми двенадцатью наблюде­ниями сутры. Мудрость, характерная для последней четверки наблюдений, приходит, когда вы видите непостоянство явлен­ного мира и то, что за этим непостоянством скрывается.

Еще один метод: практикуйте первую четверку наблюдений за телом до тех пор, пока вы не научитесь входить в состояние покоя, а затем исследуйте одну из первых трех четверок наблю­дений с позиций четвертой. Этот подход более структурирован, чем предыдущий. Медитирующий выбирает в качестве темы для созерцания какую-нибудь одну четверку наблюдений (тело, чувства или состояния ума) и затем созерцает избранный объ­ект в контексте непостоянства всего сущего.

Традиционный метод подразумевает, что медитирующие развивают свою способность к глубокому сосредоточению, или дхьяне, начиная с сукхи. Одна из школ медитации учит, что человеку вообще не стоит практиковать випассану, пока он не испытал хотя бы одну дхьяну, однако этот процесс может потребовать значительного времени.

Еще одна школа поддерживает так называемый метод посе­кундного сосредоточения. Представители этой школы говорят, что нет необходимости развивать дхьяну — достаточно сосре­доточить и удерживать внимание на объекте до тех пор, пока этот объект существует, и убедиться, что он действительно появ­ляется и исчезает. Здесь непрерывности осознания уделяется большее внимание, чем глубине медитативного состояния.

Мое собственное мнение об Анапанасати-сутре менялось за то время, пока я практиковал ее, особенно с тех пор, как я сам начал преподавать медитацию. В этой книге я не пытался дать исчерпывающий комментарий к сутре, но стремился показать, как с ее помощью начать практиковать саматха-випассану. Я не считаю, что данный путь единственный, но твердо убеж­ден, что это один из путей. Необходима гибкость. Когда ко мне приходят ученики, стремящиеся освоить глубокое сосредото­чение, я поощряю их к этому. Способность к сосредоточению поможет им овладеть випассаной.

Но для того, чтобы в полной мере развить дхьяну, как пра­вило, требуются особые условия: долгий ритрит, тишина, отсут­ствие отвлекающих факторов, опытный учитель. Большинству из нас такие условия недоступны. Более того, тибетский монах Тара Тулку Ринпоче однажды сказал мне, что в наши дни даже человеку, постоянно погруженному в созерцание, нелегко развить дхьяну. Современный мир создает тонкие помехи, значительно усложняющие процесс по-настоящему глубокого сосредоточения.

Мой метод обучения является альтернативным по отно­шению к обоим этим подходам. Я не предлагаю ученикам с первого же дня практиковать випассану, но и не настаиваю на том, что они, прежде чем созерцать непостоянство, должны развить дхьяну. Я даю им время, чтобы они развили некоторую способность к сосредоточению, а затем знакомлю с випассаной. Обе практики дополняют и усиливают друг друга. Спокойный ум более склонен к постижению мудрости; в свою очередь, постижение мудрости помогает глубже погрузиться в покой.

Во время девятидневного ритрита я обычно посвящаю первые три дня исключительно дыханию, а затем ввожу випас­сану (при этом я учитываю, что некоторые участники ритрита захотят посвятить дыханию несколько больше времени).

Не существует жестко установленного порядка работы с двумя шагами сжатого метода. У каждого человека может быть свой подход, и не исключено, что этот подход со временем изменится. Одна моя ученица очень быстро и легко достигала глубочайших уровней сосредоточения, но панически боялась созерцать страх, гнев и одиночество. Я советовал ей исследовать эти мощнейшие энергии. Она сопротивлялась несколько лет, однако потом все-таки решилась на этот шаг.

Другому ученику было трудно сосредоточиться на дыхании, зато его очень интересовали сменяющиеся состояния ума. Такой интерес способствовал естественному сосредоточению, вполне достаточному для полноценной випассаны. Через неко­торое время этот ученик освоил сосредоточение.

Медитация — искусство. Для того чтобы ему обучиться, важно освоить оба режима: и сосредоточиваться исключи­тельно на дыхании, и расширять поле внимания, когда это уместно.

Любому человеку, практикующему медитацию, полезно познакомиться с Анапанасати-сутрой. Кто-то может работать с ней в классическом стиле, последовательно осуществляя шестнадцать наблюдений и постоянно углубляя свой опыт каждой четверки. Большинство же людей воспользуются сжатым методом. Сутра станет для них общим описанием того, что может произойти в ходе практики, а также поможет разобраться в том, что представляют собой те или иные воз­никающие состояния.

Пристальное созерцание непостоянства может произвести настоящую революцию в сознании, смещая внимание человека от содержания к процессу. Большинство из нас сосредоточены на содержании. Но подлинная практика випассаны требует, чтобы мы увидели следующее: всякое содержание возникает и исчезает. Содержания не реальны в том смысле, в каком мы привыкли считать, в них нет стабильности. Но прежде чело­век, практикующий медитацию, должен привыкнуть к самим содержаниям. Нельзя, чтобы эти содержания пугали или удив­ляли медитирующего, ибо тогда он будет склонен отторгать их или цепляться за них. Смещение внимания от содержаний к процессу представляет собой поворотную точку в практике, важный шаг к свободе.

Итак, я считаю, что с самого начала важно стремиться достичь спокойствия. В этом сложном мире нужно научиться ценить ту первозданную простоту и радость, которую дает сосредоточение на таких элементарных процессах, как дыхание. Кроме того, эта работа готовит медитирующего к випассане. Воспользоваться сжатой методикой не значит спешить и эко­номить время. Спешить некуда, рано или поздно все придет само.

Неизбирательность

Второй шаг сжатой методики иногда называют практикой неизбирательной осознанности. Стоит вам успокоиться, следя за дыханием, и вы оказываетесь один на один со своим опытом, таким, каков он есть. У вас нет планов относительно того, что осознавать; вы не за и не против любого опыта.

Я не рекомендую эту практику начинающим, поскольку тут очень легко себя одурачить: веря, будто вы медитируете, попасть во власть собственных мыслей. Но как только ваш ум научится спокойно пребывать с дыханием и обретет некото­рую устойчивость, откройтесь для всего, что к вам приходит. Старайтесь делать все меньше и меньше, пока не окажется, что вы не делаете ничего.

Оставшись один на один со своим опытом, вы видите, как исчезает все, что возникает. Позволяя вашему опыту развора­чиваться в собственном, присущем ему ритме, просто наблюдая за ним, вы обнаруживаете, насколько он богат.

Как сказал Юань By: «Из шестнадцати видов медитации практика младенца — наилучшая». У младенца нет ни идей, ни предпочтений, ни целей. Он просто воспринимает все, как есть. Ум младенца не знает, что произойдет в следующий момент. И что бы ни произошло — все хорошо.

Когда вы решаете воспользоваться сжатым методом, у вас неизбежно возникает вопрос: как долго нужно практиковать сосредоточение, прежде чем перейти к випассане? Тут очень важно ослабить нивараны, или помехи, затемняющие естествен­ное сияние ума: чувственные желания, беспокойство, леность, гнев и сомнения. Это не означает, что они вообще не должны появляться, просто медитирующему следует научиться узна­вать их и возвращаться к текущему моменту.

Дело в том, что, когда медитирующему трудно сосредо­точиться на дыхании, ему, зачастую, мешает именно одна из пяти помех. В таких случаях бывает полезно переключиться непосредственно на нее — дать ей внимание, которого она требует, поддерживая при этом тонкую связь с дыханием. Это не означает думать о помехе или раствориться в ней. Нужно совершенно осознанно созерцать ее на фоне ровного дыхания, помогающего сохранять внимание. Когда помеха ослабнет, можно опять сосредоточиться только на дыхании.

Иногда, практикуя неизбирательную осознанность, чело­век замечает, что начинает тонуть в одном состоянии ума за другим — анализирует, проводит психологические изыскания и не может сосредоточиться. Это сигнал, что нужно вновь на некоторое время сосредоточиться исключительно на дыхании и привести свое внимание в порядок при помощи осознанных вдохов и выдохов. Затем снова вернитесь к неизбирательной осознанности или же закончите сеанс медитации практикой саматхи. Последнее не означает, что вы делаете шаг назад в своих занятиях. Просто таково состояние вашего ума в данный момент. Беспокоиться тут не о чем.

Так же как последовательная проработка шестнадцати наблюдений сутры ничем не лучше сжатого метода, один шаг сжатого метода ничем не лучше другого. Мы отрабатываем саматха-випассану — не две ступени, но единую практику. Можете представить их себе как две руки, моющие друг друга. Когда вы практикуете випассану, дыхание никуда не девается. Аналогично — сосредоточиваясь на дыхании, вы видите, что оно непостоянно. Тут нет «или — или».

В конце концов, нас освобождает не что иное, как муд­рость, — не слово «мудрость», конечно, но глубокое постиже­ние непостоянства, которое оно подразумевает.

Учители тайской лесной традиции проводят аналогию между практикующим и пауком на паутине. Паук неподвижно сидит посреди своей сети, когда же в нее попадает насекомое, он опутывает его и съедает. Сеть медитирующего — беспре­дельность, охваченная умом. Его пищу составляет все, что он отчетливо видит, ощущает или понимает. Медитирующий видит, что все воспринимаемые им структуры непостоянны и лишены сущностной основы. Это помогает ему развить способность легко отпускать что бы то ни было и обрести непривязанность.

Итак, мы, подобно пауку, подолгу сидим в тишине. Это не пустая трата времени. Тишина тоже питает нас. В конечном счете мы учимся пребывать в осознанном покое; Буддхо — «тот, кто знает». Все возникает и исчезает, и все более продолжитель­ные периоды тишины — пища для созерцания.

Нужно сидеть, сохраняя полную восприимчивость и открытость. Вы отправляете свой ум-счетчик отдыхать. Жизнь свободно течет, но вы не тянетесь за ее плодами. Вы сидите рас­слабленно, бдительно, пребывая в уверенности, что она сама даст вам все, что необходимо для полноценной медитации. Все, что у вас есть, идеально подходит для практики, поскольку оно есть. Это — ваша жизнь в данный момент.

Ваше дыхание — фон наблюдаемого вами объекта. Иногда, особенно когда вы медитируете достаточно долго, дыхание может сливаться с объектом наблюдения (что бывает очень полезно, в частности когда вы работаете с такими сложными состояниями, как страх, одиночество или гнев). Тогда осознание дыхания и объекта превращается в некое единое поле. Покой и постижение мудрости развиваются синхронно.

На первых порах, когда вы практикуете неизбирательную осознанность, не имея должного опыта недеяния, ваша меди­тация сопровождается некоторыми усилиями. Подлинное неизбирательное осознание, которое развивается некоторое время спустя, не предполагает ни малейших усилий.

Поясню: существует тонкая грань между осознанием и осознанностью. Осознание есть нечто такое, что можно прак­тиковать, оно предполагает деятеля и усилие. Со временем осознание трансформируется в подлинную осознанность, которая является недеянием и совершенно свободна от уси­лий. В глубинах осознанности даже дыхание утрачивает свою значимость и перестает занимать особое место. Оно начинает восприниматься просто как непостоянный феномен — один из многих.

Есть индийская притча, которая может послужить хорошей иллюстрацией двух шагов сжатого метода. В роскошном дворце жил просветленный король. Однажды к нему пришел духовный искатель и спросил, как достичь просветления. Король сказал: «Наполни ведро до краев кипящим маслом, водрузи его себе на голову и обойди вокруг дворца, не пролив ни капли».

Весьма непростая задача. Духовному искателю пришлось немало поработать. Вначале он упражнялся с пустым ведром — учился удерживать его в равновесии на своей голове, стоя на месте, затем начал потихоньку двигаться. Потом он налил в ведро воду и, наконец, — кипящее масло. И вот однажды после долгих тяжких тренировок он сумел обойти дворец с ведром кипящего масла на голове, не пролив ни капли. Духовный искатель поспешил к королю, чтобы поделиться с ним своей радостью.

«Прекрасно, — сказал король. — А теперь расскажи мне, что в это время происходило во дворце».

Духовный искатель признался, что ничего не заметил. Все его внимание было поглощено ведром с маслом.

«Ладно, — сказал король. — А теперь повтори то, что ты уже сделал, и при этом не пропускай ничего из того, что про­исходит вокруг».

Дыхание — наше ведро с маслом. Оно помогает нам оста­ваться здесь и сейчас и сохранять ясность восприятия. Но вы должны научиться осознавать при этом все, что происходит во дворце вашего тела, во дворце ума, во дворце всего мира. Дыхание должно помогать вам не только в медитации, но и вообще все время. Смысл практики в том, чтобы научиться обращать внимание на свою жизнь. Дыхание же — путь ко всему, что не является дыханием.

Однажды вечером, во время занятий группы медитации я предложил присутствующим посидеть пять минут непо­движно. Одному из моих учеников, который занимался меди­тацией всего полтора года, это задание показалось достаточно сложным, но он подумал, что пять минут все-таки не очень много, и приложил все усилия, чтобы не пошевелиться.

Результат оказался комичным. В течение пяти минут можно было наблюдать, как этот человек буквально вянет, сидя на своей подушке для медитации. Усилия, которые он прилагал, чтобы сохранить неподвижность, утомили его настолько, что к концу пятой минуты он завалился вперед и едва ли не касался лбом пола.

За пять минут до конца того же занятия я сказал: «Хорошо. А теперь я хочу, чтобы вы прекратили медитировать. Сидите, как сидели, оставайтесь на месте, но медитировать не нужно». На протяжении всего занятия этот ученик напрягался, стара­ясь удержаться в правильной позе и уследить за дыханием. А теперь он расслабился и просто сидел. Оказалось, что это совсем нетрудно. Мало того, он заметил, что по-прежнему следит за дыханием.

Этот случай послужил ему уроком и может послужить уроком нам всем. Нередко именно старания мешают людям достичь цели. Вам следует научиться сдаваться — дыханию, своему телу, жизни, такой, какова она есть. И для того, чтобы этого достичь, нужно не стараться сдаться (противоречие, неправда ли), но прекратить всякие старания. Просто примите себя такими, каковы вы есть, там, где вы есть.

Цель неизбирательного осознания, на мой взгляд, состоит в том, чтобы «просто сидеть», осознавая, отпустив любые вспомогательные средства, методы, указания и техники. Мы пребываем в каждом мгновении с пустыми руками — просто остаемся собой, ни на что не претендуя. Не нужно ни с чем сражаться, не нужно к чему-либо тянуться и что-либо кон­тролировать. Не ищите, не ждите. Пусть каждое следующее мгновение приходит и безмолвно рассказывает свою историю. Мы не стараемся в чем-то разобраться. Наша практика состоит в том, чтобы просто быть собой.

Когда я впервые попал в Корею,учитель Сон Суним возил нас по всей стране и показывал статуи Будды в храмах. Однажды он сказал: «Сегодня я покажу вам статую Будды, которая считается самой прекрасной в Корее». Я не находил себе места от нетер­пения, ибо очень люблю статуи Будды. Шел дождь. Нам нужно подняться к храму, расположенному на вершине горы. Мы пять или шесть часов взбирались вверх по мокрому склону. Идти было трудно, мы то и дело поскальзывались и падали в грязь.

Наконец мы достигли вершины, вошли в храм и уселись на пол в пустом просторном зале. Над алтарем, где должна была находиться статуя Будды, висела небольшая исписанная иероглифами табличка. Разочарованные, мы попросили учителя прочесть ее нам. «Если ты не видишь Будду над этим алтарем, — гласила табличка, — тебе следует спуститься с горы и работать над собой». Эти слова произвели на нас сильнейшее впечатление. Мы поняли: не стоит ничего искать. Когда что-то ищешь, упускаешь то, что есть.