Секс на одну ночь... или на две

Глава 8. Полный дундук

Холли

ПРОБЛЕМА НОМЕР ОДИН. Настоящий Ник невероятно похож на свою сестру.

И это вызывает у меня проблемы. Мужчины не должны быть такими симпатичными. Светлые волосы и голубые глаза делают Джейн ошеломительно красивой. Ника же, по моему мнению, они делают чересчур женственным. Поцелуй я этого парня, то почувствовала бы себя полноценной лесбиянкой, словно целовалась с Джейн.

Проблем номер два. Он полный придурок.

Мы сидим в этом баре уже больше часа. Бокал вина, который я себе заказала, пока слишком долго ждала его, опустел, и он не предложил наполнить его. И то, как этот парень все болтает и болтает о себе. Мне нужен еще один бокал… сейчас же.

— Так что, надеюсь, скоро мой Ютуб канал начнет расти, я смогу сделать рекламу и, наконец, бросить мою чертову работу. Ты ж знаешь, о чем я? Работа просто отстой, а?

— Вообще-то, мне нравится моя работа. Я недавно начала работать на новой должности в «ЛайзерШарк», — говорю я. Его это абсолютно не интересует. По его лицу видно, что он просто думает о следующей бессмыслице. С чего Джейн взяла, что я хорошо подойду этому болвану?

— У тебя есть там аккаунт? — Он пропускает все, что я сказала. — Потому что тебе стоит подписаться на меня и на мой канал. Думаю, тебе понравится та фигня, которую я выкладываю.

К нам подходит официантка.

— Я возьму еще одно пиво, — говорит ей Ник, отпускает ее и возвращается к беседе со мной. — Ты знаешь, что такое хэштег?

— Подождите! — кричу я вслед официантке. — Я бы хотела еще вина, — по правде говоря, я бы взяла всю чёртову бутылку, чтобы я смогла ее выпить и разбить о голову этого идиота. Она кивает и возвращается к бару.

— Хэштег это что-то типа…

— Я знаю, что такое хэштег. Я работаю в команде по социальным сетям в огромной компании.

Он оживляется и впервые по-настоящему обращает на меня внимание.

— В какой компании?

— «ЛайзерШарк», я сказала об этом две минуты назад. — Огромный ты чертов эгоцентричный придурок. Я начинаю задумываться, правда ли я нравлюсь Джейн. Похоже, что нет, раз она считает, что он моя судьба. Мне плевать, что это ее брат, она должна осознавать какой он идиот.

— Эй, тогда может ты упомянешь меня в хэштегах или добавишь ссылку в один из постов? — говорит Ник. Он не шутит? Это случится только через мой труп. Заберите меня отсюда.

Официантка возвращается с нашими напитками и небольшой тарелкой со смесью орехов.

— Мне открыть счёт или вы хотите заплатить сейчас?

— Сейчас, — достаю свой кошелёк. Не буду даже претворяться, что этот парень подумает оплатить мое вино. Я протягиваю достаточно, чтобы покрыть напитки нас обоих. — Сдачи не нужно, — говорю я ей. Все что угодно, лишь бы быстрее уйти отсюда.

— Спасибо, я заплачу в следующий раз. — Ник закидывает горстку орехов в рот.

Следующего раза не будет. Я улыбаюсь ему и отпиваю вино.

— У меня тренировка завтра рано утром, поэтому мне стоит пойти домой. — Время допить вино залпом и бежать.

Ник закашливается.

— Уже? Что ж, подожди, я дам тебе мой ник и ссылки. — Он пытается прочистить горло. — Чтобы ты могла помочь рассказать про меня, — он продолжает кашлять, сухим резким кашлем, даже не пытаясь прикрыть рот. Это грубо и раздражает, как и все остальное на этом свидании.

— Хорошо, оставь мне твои данные, — ищу свой телефон в сумке. Ни за что я не свяжу свое имя или доброе имя «ЛайзерШарк» с этим придурком, но если я быстрее сбегу отсюда, согласившись и записав данные, то я с радостью претворюсь.

Ник тянется наверх, сжимая обе руки вокруг горла. Он открывает рот, но слова не выходят. Какого черта он делает теперь? Я в ужасе смотрю, как его губы вдвое увеличиваются прямо у меня на глазах.

— Ты… ты в порядке?

Ему, наконец, с трудом удаётся ответить.

— Моя язык… думаю… орехи.

— Орехи? У тебя аллергия? — Он неистово кивает, и я набираю 911 трясущейся рукой. — Боже, я звоню в 911 прямо сейчас.

— 911, что у вас случилось?

— Я сейчас с парнем и думаю, у него аллергическая реакция на орехи. Пожалуйста, пришлите скорую. Мы в «Таверне Райана», не уверена какой адрес, но это на Мэйн Стрит. Поторопитесь!

— Помощь уже в пути.

— Поторопитесь

— Мэм, не вешайте трубку. Он дышит?

— Он разговаривает, так что да, дышит.

— Вы не знаете, есть ли у него эпинефрин?

— Эм, не знаю, сейчас спрошу.

Я держу телефон у уха. Состояние Ника привлекло внимание. и двое мужчин помогают ему лечь на пол.

— Ник, у тебя есть с собой эпинефрин? — Он качает головой. — Нет, его нет, — говорю оператору. — Черт. Что нам делать? Он будет в порядке?

— Сохраняйте спокойствие, скорая помощь скоро приедет.

— Поторопитесь! — снова кричу в телефон, словно это правда сработает и заставит их ехать быстрее.

— Я умму, — невнятно говорит Ник, слюна стекает из его рта.

— Нееееет, конечно, нет. — Я делаю все возможное, чтобы говорить убедительно через натянутую улыбку. Просто шикарно. Этот парень не может умереть на нашем свидании. Уже достаточно плохо, что мне придется сказать Джейн, что мне не нравится ее брат, но сказать ей, что он умер? Неа, этого не будет. — Ты будешь в порядке, — говорю ему. Уж надеюсь на это.

— Оеехи, — хнычет он. — Четовы оеехи.

— Орехи? У тебя аллергия на арахис? — спрашиваю я. Какого он вообще ел эти орехи, если у него аллергия?

— Нет, — качает он головой. — Нйя алахис… я…фу…фунфук.

— Что? Прости, я не понимаю.

— Думаю он пытается сказать «я алкаш и дундук», — предлагает один из многочисленных зевак, очевидно, пьяный.

— Серьезно? — Я быстро бросаю на него взгляд отвращения.

— Думаю он говорит про фундук, — говорит официантка. — Мы подаём смесь жареных орехов, и думаю среди них есть фундук.

Прекрасно.

Ник начинает стонать. Я сажусь рядом с ним на корточки. Красные пятна появляются на его бледной коже. Я понятия не имею, что делать дальше. Я машу своей рукой, обмахивая его. Что я делаю? Это аллергическая реакция, а не испорченный воздух. Я отвратительна, когда доходит до кризисных ситуаций. Бла бла, надеюсь с ним все будет хорошо и все такое, но я бы отдала душу, чтобы сбежать к чертям от всего этого.

Хотя проходит словно вечность, уже через несколько минут сирену звучат со стороны улицы.

— Все с дороги. — Команда скорой помощи расчищает дорогу, и две женщины садятся рядом с Ником. Я отворачиваюсь, когда ему в бедро вставляют иголку. — Понадобится несколько минут, но не волнуйтесь, все будет хорошо.

Фух. Слава богу. Я выдыхаю. Мое тело расслабляется.

— Давайте поднимем его на носилки.

— Носилки? — спрашиваю я. Мои мышцы вновь напрягаются, и я начинаю выкручивать свои руки. — Но… но вы сказали, с ним все будет хорошо.

— Он скоро поправится, мэм, но его все равно должен осмотреть врач. Мы забираем его в больницу Святого Петра. Вы можете поехать с нами.

— С вами? — Можно буквально услышать, как я сглатываю. — Нет, не стоит, ему не нужно, чтобы я ехала. — Быстрее. Мне нужно убраться отсюда СЕЙЧАС. Я наклоняюсь и улыбаюсь Нику, к которому возвращается цвет лица. — Было весело, я позвоню тебе, — медленно произношу я через сильно натянутую улыбку.

Он берет меня за руку.

— Нет… пжлста поедь.

Черт, нет, нет, нет. Вы должно быть шутите. Это настоящий кошмар, мне нужно от него проснуться. Сейчас же!

Двое работников скорой ждут моего ответа, подняв его на носилках и закрепив их.

Я отвечаю что-то вроде:

— Оу, эм… но, я… он… мы… нет, эм. — Другими словами, мне удаётся выглядеть так, словно я одновременно бессердечная и безмозглая.

— Пожалста, Хорри, — умоляет Ник слабым, детским голосом через его распухшие губы.

— Эм, хорошо, — наконец, отвечаю, воздух медленно покидает мои легкие. Потому что какой еще чертов выбор у меня есть? Никакого. Это ужасное свидание стало еще ужаснее, и я ужасный человек, потому что хочу просто сбежать и не оглядываться.

Я проклинаю свою жизнь, пока неохотно следую за носилками до ожидающей скорой.

Я ненавижу Джейн. Ненавижу сводничество. Ненавижу треклятый фундук.

Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки и подумать о чем-то позитивном. На это уходит много времени, но потом я думаю, что это ночь просто не может стать еще хуже.

Мэтью

— У НАС плакса, — смеётся доктор Портер и вручает мне карту Николаса Дормера. — Его отпустили, но ему все еще нужно, чтобы кто-то подержал его за ручку и заверил, что съеденный им фундук больше не убьёт его.

Я смотрю на данные пациента. Мужчина, двадцать три года, аллергическая реакция на орехи, укол эпинефрина, осмотр аллерголога.

— Он теперь в твоих руках. Убери его отсюда, нам нужна койка.

— Волшебно, — бормочу я и готовлюсь к тому, что ждет меня за шторкой. Я отодвигаю ее и вижу в кровати взрослого мужчину. Отёк от приступа прошел везде кроме его глаз, но, полагаю, это следы от слез. — Здравствуйте, мистер Дормер, меня зовут Мэтью Дэниэлс. У меня ваши результаты, и они говорят, что вы можете идти. Доктор Портер только хочет, чтобы как можно раньше сходили к аллергологу. У вас есть вопросы?

— Да вы должно быть издеваетесь, — женский голос заставляет меня обернуться.

Черт возьми. Это она.

— Меня нужно госпитализировать? Вы уверены, что все хорошо? Вам не кажется, что за мной надо понаблюдать следующие двадцать четыре часа? — Я слышу вопросы пациента, но игнорирую их. Мои глаза смотрят на Холли. Что она здесь делает? Боже, она даже красивее, чем я помню. Я не уверен, что это возможно.

— Доктор? Ауууу? Вы слушаете меня? — Нетерпеливый пациент заставляет меня снова обратить мое внимание на него.

— Я не доктор, я ассистирующий медик.

— Что? — восклицает он, подпрыгивая на кровати. — Нет. Еще чего! Приведите сюда доктора. Мне нужен доктор.

— Доктор отпустил вас. Он говорит, что с вами все в порядке и вы можете идти домой. — Откуда Холли знает этого парня? Это ее родственник? Друг? Парень? Пациент передо мной выглядит слегка знакомо. Но откуда? Его зовут Николас… Николас? Ник. Я проглатываю ком в горле. Это парень из бара. Настоящий. Она с тем настоящим парнем. Боже милосердный. Карточка выскальзывает у меня из рук, и я пытаюсь поймать ее раньше, чем она упадёт на пол.

— Я правда думаю, что меня нужно госпитализировать. Здесь есть еще один доктор? Я хочу второе мнение.

— Ник, мы провели здесь почти шесть часов. Доктор говорит, что все в порядке. Я правда думаю, что тебе уже можно пойти домой. — Холли потирает затылок, ее глаза закрываются, когда она раздражённо вздыхает.

Хмммм. Что это я чувствую?

Шторка открывается, и миниатюрная блондинка заходит.

— Ник, все хорошо? — спрашивает она этого большого ребёнка, который теперь скорчился в позе зародыша.

— Нет, я почти умер, — слабо отвечает он.

— Я сестра Ника, Джейн, — представляется она, протягивая руку. — С ним все будет хорошо?

— Он в порядке. Доктор отпустил его, и он может идти.

— Что ж, раз Джейн наконец здесь, я пожалуй пойду. — Холли медленно ступает, готовая бежать.

— Больше спасибо, что осталась с ним, — говорит Джейн, садясь на край кровати Ника. — Прости, что я так задержалась.

— Без проблем. — Холли уже сжала шторку в руке и стоит одной ногой за порогом. Не уверен, это я, Ник, или мы оба в одной комнате то, что заставляет ее так отчаянно бежать.

— Подожди, — останавливает ее Джейн. — Как ты попадёшь домой? Тебя не нужно подвезти?

— С этим все в порядке. — Холли трясет телефоном в руке. Должно быть, она говорит, что воспользовалась приложением для такси. — Джейн, скоро поговорим. Ник, поправляйся, — говорит она, полностью игнорируя меня, и раньше, чем кто-то из них отвечает, она сбегает и исчезает за шторкой.

— Извините меня на минутку. — Я тоже выхожу. Это безумие. Но я не могу позволить ей уйти, не поговорив с ней. Пробежав по коридору, я догоняю ее в главном вестибюле рядом с выходом. — Холли, подожди, — кричу я ей, и она останавливается, медленно поворачиваясь ко мне. Я ищу другие слова, но их нет. «Холли, подожди» — это все, что у меня было.

— Мэтью, прости, но я правда не думаю, что могу вынести больше… всего сегодня. — Ее руки поднимаются, описывая дугу вокруг нее. Она помнит мое имя. Победа. — Я только что закончила то, что можно назвать самым худшим свиданием на земле, — двойная победа. — И я определенно не могу мило болтать с моим парнем на одну ночь в вестибюле больницы, — ладно, никаких очков за это.

Ее тёмные волосы собраны в хвост, и голова наклонена в ожидании моего ответа. Тяжело собраться с мыслями, когда эти великолепные карие глаза смотрят на меня через длинные ресницы.

Мне нужно что-то сказать. Что угодно. Но что? Мои мозг и Пин накидывают варианты. Мозг хочет извиниться. Пин хочет пригласить ее на свидание. Мозг хочет попросить ее номер. Пин хочет протянуть руку, прижать ее к себе и схватить за грудь.

— Ты знала, что приблизительно каждые три минуты, пищевая аллергическая реакция отправляет кого-то в скорую? Это более двухсот тысяч случаев в год, — выпаливаю я.

Какого черта? Мой мозг побеждает в битве, и вот это я решаю сказать? Невозможно. Все. Пин, с этих пор решения принимаешь ты.

«Ву-ху, без проблем».

— Нет, я этого не знала, — говорит Холли и выглядывает через стеклянную дверь. Подъезжает красная машина. — Вау, только посмотрите, что-то действительно пошло по плану сегодня. — Она подходит достаточно близко, чтобы двери разъехались. Она проходит мимо, оставляя слабый запах ванили.

«Останови ее!» — кричит Пин.

Я иду за ней через дверь, но опаздываю на две секунды. Она уже села на заднее сидение, дверь закрывается за ней. Мои плечи и голова опускаются. Черт возьми. Я пинаю сигарету на земле, разочарованный в себе за то, что потратил свой возможный второй шанс с этой девушкой.

Мое сердце грохочет в груди и отдаётся в ушах. Кажется, все органы в моем теле поменялись местами. Новая встреча с ней сеет полный хаос внутри меня. И все же, она выглядит абсолютно необеспокоенной этой встречей. Значит чувства правда были односторонними?

Я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы заметить, как она повернулась, смотря в моем направлении через заднее стекло машины. Мои глаза вгрызаются в нее, но она не замечает. Она закусывает свою полную нижнюю губу, смотря не на мое лицо. Я прослеживаю ее взгляд, что заставляет меня посмотреть вниз. Подождите, что?

Она смотрит на меня. Вот именно, детка. Ты знаешь, что хочешь Пина.

Огромная ухмылка расползается по моему лицу.

Похоже, есть шанс, что чувства все же не были односторонними.