Семейка (СИ)

Глава 6

Первое же занятие у прабабушки — самый настоящий урок!

Алик жадно впитывал всё, что узнавал от Ангелики Феодоровны, быстро освоил два расклада на картах таро. Причём первое, что его поразило, были именно карты.

Хотя нет. Первое, что его привело в замешательство, оказалась мебель. Когда он сел возле кровати бабушки за карточный столик (поначалу его внимание занял своей особой именно этот столик: кроме кофейного, есть и такой?!), хозяйка дома велела ему открыть левый верхний ящик креденса и взять оттуда нераспечатанную колоду. С минуту он, наверное, таращился на бабулю, пытаясь понять, что такое креденс. Указующий перст бабули ткнул в угол комнаты, неподалёку от кровати, где Алик узрел тумбочку на тонких изогнутых ножках. У неё были две большие (относительно, конечно) дверцы, а сверху два ящичка. Этой тумбочкой и был креденс.

Пришлось встать и подойти к этому мебельному раритету, чтобы вынуть из указанного места колоду. Новёхонькая. В смысле, её за долгие годы никто не распечатывал. Алик судил по краям коробки-упаковки, слегка желтоватой от времени.

Чуть он разложил таро в первом же раскладе, как мгновенно понял: стихийному предсказанию, в результатах которого он постоянно сомневался, пришёл конец. Карты обострили его зрение гадальщика. Пока что бесцельно, без запроса разложив карты в предложенном бабулей порядке, он с первого раза прикипел взглядом к призрачному пространству над символикой карт. Сначала пытался отслеживать фигуры и их действия, но скоро отказался от своего желания увидеть всё разом.

Бабуля, одобрительно наблюдавшая за ним, самодовольно ухмыльнулась, когда он собрал карты в единую колоду.

Он так увлёкся когда-то недосягаемо-вожделенным, а сейчас доступным уроком, что не замечал, как убегает тот самый учебный час, который прабабушка выделила на занятие. Да и оценивающего её взгляда не замечал. Но скоро Ангелика Феодоровна, смеясь над его увлечённостью, шутливо предложила ему:

— Давай-ка, внучек, покажи мне, как ты усвоил семь раскладов таро. Потом отдохнёшь, а после обеда тобой займётся Игорь.

— Уже? — ощутимо расстроился Алик, взглянув на напольные часы. — Бабушка! Может, ещё полчасика? Или вы устали?

Он собирал карты, так по-детски обиженный, что внимательно наблюдавшая за ним Ангелика Феодоровна едва слышно фыркнула: птичка ещё прыгает по веткам, чувствуя свободу и не подозревая, что среди листьев притаились охотничьи силки.

— Ну что ж с тобой поделаешь, — добродушно усмехнулась хозяйка дома. — Полчаса не полчаса, но разложи карты ещё разок. Но без меня. Без моих подсказок.

— Спасибо, бабушка! — обрадовался Алик, расслышав это добродушие в интонациях бабушкиного голоса, и уточнил только одно: — Значит, я не задаю вопросов для гадания, а просто делаю расклад на себя?

— Как хочешь, Алик, — ласково ответила Ангелика Феодоровна.

И он, не зацикливаясь на себе, быстро сотворил особенно понравившийся расклад «Двенадцать домов», события и людей в котором ему было любопытно рассматривать. Хотя он и понимал, что новое умение для него — пока что игрушка, с которой возиться — забавляет.

Но понимал и другое. Он может развлекаться с этой игрушкой как угодно, пока находится под присмотром опытного мастера. А что Ангелика Феодоровна — настоящий мастер своего дела, сомнений нет: в начале урока она поведала ему, как нашла их, близнецов, при помощи карт таро.

А поэтому, всецело доверившись хозяйке дома, Алик не замечал её притаённой усмешки, пока она следила за своим учеником.

События вновь помчались в пространстве над картами, едва Алик положил последнюю карту расклада. Будто зачарованный чудом и нетерпением, он всматривался в призрачное кипение над картонными прямоугольниками и, не замечая того, улыбался в предвкушении, когда начнёт переворачивать их, создавая новые обстоятельства для появления новых событий и людей, знакомых и незнакомых.

…Ангелика Феодоровна поймала мгновение, когда внук погрузился в изучение следующих двух перевёрнутых карт. Уголок её чуть сосредоточенно сжатых губ дёрнулся.

…Алик делал открытие за открытием, в иных случаях даже не обращаясь за помощью к бабуле, как она и предложила для последнего расклада. Например, он заметил: если долго присматриваться к одной из фигур, то она не только обретает определённые, узнаваемые черты, но как будто даже приближается. Он ещё хотел уточнить у Ангелики Феодоровны своё наблюдение, как вдруг среди уже привычного мельтешения его внимание привлекла знакомая фигурка в белом.

Машинально приблизил её, горя любопытством и радостью, оттого что многие вещи становятся податливыми для него и сразу постижимыми.

И хмыкнул, узнав.

Осторожно скосился на бабулю. Та сидела, всё так же опираясь на подушки, но не без дела: раскладывала свои карты.

Ощущая восторг охотника, Алик уже не только приблизил фигурку в белом, увеличив её, но и заметил: она двигается. Очистил вокруг фигурки пространство. Та-ак. Это точно она. Валерия, как там её… Батьковна. Улица? Снежно вокруг. Спускается по лестнице здешнего крыльца. Собирается домой? Значит, она ещё здесь, в доме?.. Вот остановилась.

Алик чуть не вспотел от переживания, когда до него дошло: кажется, картами он может отслеживать ближайшее будущее, которое произойдёт через несколько минут?

Резко собрав колоду и бережно сунув её в коробку, Алик поднял глаза. Пожилая дама продолжала рассматривать личный расклад.

— Бабушка! — негромко позвал Алик. — Я, пожалуй, пойду.

— Иди-иди, милый, — ласково отозвалась Ангелика Феодоровна, не отрываясь от своего гадания. — Ты у меня молодец. Я рада, что мой дар так сильно передался тебе. Иди-иди, Алик, отдохни.

…Когда юноша закрыл за собой дверь, Ангелика Феодоровна пробормотала, глядя на её светлый прямоугольник:

— Иди, милый. Это, конечно, необязательно. Ну а вдруг получится?

…Чуть не свалился, пока на бегу натягивал куртку. Выскочил на крыльцо и побежал к другому корпусу дома. Побаивался немного: а если уже не успел?

Но, когда добежал, фигурка в белом всё ещё еле-еле плелась от крыльца к машине. В сумерках пасмурного неба, когда снег, пока что лениво летевший с неба, набирал плотность, фигурка эта казалась частью унылого дня. И Алик бросился за ней:

— Белоснежка, подожди!

Фигурка вздрогнула и обернулась. Не сбавляя скорости, Алик добежал до неё и остановился, почему-то весьма счастливый. Сейчас, когда стоял близко и тени наложились на её лицо, подчёркивая черты, он рассмотрел девушку и снова радостно улыбнулся: слегка округлое лицо, сердитые небольшие глаза и рот, который, будучи ненакрашенным, почти пропадал, если смотреть издалека. И на небольшой, такой же сердитый, как почудилось, носик залепилось несколько снежинок, из-за чего Алику страшно захотелось погладить его кончик, чтобы убрать мокреть. Ведь эта мокреть мешала девушке, потому что она постоянно дёргала носиком.

— Чё лыбишься? — огрызнулась Валерия. — И чё те надо?

— Проводить тебя хотел, — объяснил Алик, шагая с ней по узкой тропинке и старательно оставляя для Валерии натоптанную часть, а сам иногда поневоле оступаясь в рыхлый снег.

Девушка из-за его внезапных отступов и сама вздрагивала, будто боясь, что следующим её шагом будет в сугроб.

— Зачем тебе меня провожать?

— Я же сказал — захотелось, — улыбнулся он, не сводя с неё взгляда: она так потешно сердилась! Так потешно, что хотелось ещё и взять её под руку и вести вперёд. Хотя нет — вперёд не хотелось. Там стояла машина, в которую она вот-вот сядет и уедет.

Валерия прошагала ещё немного пути, прежде чем снова остановиться. Постояла к нему спиной, а потом повернула к нему голову и велела:

— Отстань!

— Почему? — удивился Алик. — Ещё несколько секунд — и ты уедешь. Почему тебе не нравится, что я решил тебя проводить? Ты симпатичная, интересная, мне нравишься. Почему я должен отставать от тебя?

Девушка как-то неопределённо похлопала глазами на него, а потом молча двинулась к машине. Чтобы не раздражать её, Алик последовал за ней, шагая уже не по обочине тропки, а следом. Очутившись возле машины, Валерия снова застыла перед дверью, а потом спросила:

— И всё-таки — зачем?

— Я впервые вижу, как белый цвет идеально идёт девушке, — пожал плечами Алик. — Сначала мне показалось это интригующим, а потом я увидел тебя ближе… — чувствуя себя дураком, он всё же вновь улыбнулся, — не поверишь — я был готов драться со всеми гномами, которые бы тебя защищали! Честно!

— Ты издеваешься, — монотонно сказала Валерия.

— Белоснежка — нет! — категорично ответил Алик. — Мне очень хочется познакомиться с тобой, но приставать я не буду, если тебя это злит.

Она открыла дверь и села в кресло водителя.

Прежде чем она хлопнула дверью, Алик быстро спросил:

— Ты часто приезжаешь сюда? Приедешь завтра? Приезжай!

— Да зачем тебе?! — выкрикнула девушка и захлопнула дверь.

Но сверху окно было немного открыто, так что Алик чуть не скороговоркой поспешно выпалил:

— Здесь обалденный сад! Погуляли бы! А то бы и снова устроили гонки на лыжах и на машине! Мне понравилось! А тебе, Белоснежка?

— Дурной какой-то, — равнодушно сказала Валерия и отвернулась от окна.

Машина, постепенно разгоняясь, покинула двор бабулиного поместья и выехала на дорогу за его пределами. Алик, наверное, с минуту брёл за ней, а потом, когда «бентли» начал слишком быстро удаляться, встал на дороге и… помахал рукой.

«Надо расспросить бабулю подробнее, что это за Валерия», — решил он.

Машина пропала в серой мгле неторопливого снегопада, а он всё смотрел ей вслед и улыбался. Впервые он так «запал» на девушку. На его факультете студенток было мало — всё-таки физмат считается мужским. Но, даже встречаясь со знакомыми девушками в стенах университета, приветливо кивая им при встречах, Алик никогда не чувствовал странного впечатления, о котором, бывало, читал в книгах. О впечатлении собственника. А сейчас оно появилось. Причём это собственничество выражалось только в нескольких словах, которые постоянно крутились в голове: «Однажды мы будем вместе!»

Пока дошёл до крыльца, хмыкнул. Что-то вдруг начало точить его странное, какое-то… неудобное и даже неприятное.

И тогда мысли повернули не в самом лучшем направлении.

А если эти высокопарные, крутившиеся в голове слова — всего лишь итог его не вполне оправданной эйфории? И, кстати, почему он вдруг так решил — о собственничестве? Это ведь не результат его гадания. И тут же фыркнул: зато теперь есть возможность погадать на Белоснежку правильно!

Как только вспомнил о картах таро, тут же помчался к корпусу бабули.

Добежать не успел. Вспомнил, что говорила Ангелика Феодоровна: «Слишком много на себя гадать нельзя!» Стоп. А он ведь не на себя будет раскладывать карты! Но, прикинув ситуацию, вздохнул: на себя. Ведь его желание узнать побольше о Белоснежке — это личное желание…

Впрочем, постепенно он начинал понимать, что всеми его мыслями и ощущениями сейчас управляет нечто со стороны. И это нечто отнюдь не Белоснежка и связанные с нею переживания. Нет. Что-то знакомое. И странное опасение. И опасность, но не для него…

А на крыльце чуть не столкнулся с Игорем, который выбегал опрометью из дома.

— О, это ты, Алик!

— Я, — с недоумением подтвердил Алик, который чувствительно ударился спиной о перила на лестнице, шарахнувшись в сторону, чтобы уступить дорогу домоправителю. — А что-то случилось? Или вы просто торопитесь?

— Ищу вас, — объяснил Игорь, тоже теперь пятясь от лестницы. — С вашей сестрой случилось кое-что… мм… негативное.

— Алька?! — ахнул он, мгновенно сообразив, что значило то странное опасное нечто, и кидаясь в открытый дверной проём. — Что с ней?! Где она?!

— У Ангелики Феодоровны! — крикнул Игорь, который по бежал за ним, и Алику стало легче, потому что целой компанией заниматься тем, во что вляпалась Алька, уже спокойнее.

Оба прогрохотали по лестницам на второй этаж и немного постояли в гостиной, тяжело дыша и глядя друг на друга. Без слов поняли, что нельзя к Ангелике Феодоровне вламываться в таком состоянии. Успокоились настолько, что, глядя на Игоря, который был одет в джинсы и скромный джемпер, Алик опомнился и снял куртку.

Туннельное зрение. Алик знал о себе, что с ним иногда такое бывает: если он, встревоженный, ищет сестру, у него зрение словно пропадает на всё, что есть, кроме Альки. Вот и сейчас, несмотря на успокоенность, он рванул дверь в покои Ангелики Феодоровны и буквально прыгнул через порог.

— Алька! — вскрикнул он.

Перед глазами нечто мутное, пока оглядывал помещение. И — единственный образ с чёткими чертами лица, на которые он наткнулся и которые затем начали быстро пополняться контурами сестры, сидевшей в кресле. Контуры, вместе с успокоением Алика, начали не только очерчивать её фигуру, но и наполняться цветом.

Выдохнув, Алик наконец разглядел, что сестра, закутавшаяся в шаль, выглядит так, словно набегалась без верхней одежды по морозу: испуганной, замёрзшей. Не замечая никого вокруг, он подбежал к ней и чуть не упал перед креслом на колени.

— Алька, что случилось?! Что с тобой?! Тебя кто-то обидел? Напугал?

— Нет-нет, всё уже закончилось! — заторопилась Алька, виновато глядя на него. — Понимаешь, я нечаянно зашла в тот коридор, куда нам нельзя, а там…

— Что — там? — жёстко спросил Алик, глядя на неё снизу вверх и отмечая, что наплакалась она, пока его рядом не было, довольно-таки много.

— Там то, из-за чего туда нам нельзя, — с трудом сформулировала сестра. — Вот я и напугалась. Но сейчас уже всё. Меня оттуда Игорь… — она вдруг споткнулась на слове, а потом собралась с мыслями и договорила: — Вывел.

Алик наконец отвёл от неё глаза и осмотрелся. Да, они оба в спальне Ангелики Феодоровны, откуда Игорь до сих пор не успел вынести карточно-гадательный столик: Алик уже знал, что некоторые мелкие предметы мебели и иные вещи, которые не нужны Ангелике Феодоровне на постоянной основе, прячутся за небольшой дверцей кладовки.

Бабуля всё так же лежит на кровати. Но куда она смотрит, когда сочувственно не смотрит на Альку? Он обернулся и столкнулся взглядом с тем стариком, который является старшим сыном Ангелики Феодоровны. Его зовут… ага — Адриан Николаевич! И этот старик смотрел на Алика с каким-то доброжелательным интересом. Совсем не так, как смотрела на него недавно даже сама бабуля.

— Может, вы всё-таки объясните, что случилось с Алькой? — насупившись, потребовал Алик.

— Через пять минут, — внезапно отозвался Игорь, всё ещё стоявший у входной двери.

— Почему?.. — поразился Алик.

Ответила сестра.

— Сейчас будет обед, и Адриан Николаевич будет обедать с нами, — вздохнула она.

— Правильно, — чуть саркастически подхватила тему Ангелика Феодоровна. — А заодно мы вам обоим расскажем, чем именно опасен коридорный переход от одного корпуса дома к другому. Игорь, стол в гостиной накрыт?

— Да, Ангелика Феодоровна. Осталось разложить столовые приборы.

— Я помогу вам, — вскочила Алька, бросив шаль на спинку кресла.

Но к Игорю, на которого подозрительно уставился Алик, не побежала сразу, а прежде протянула брату руку, помогая встать с пола. И только тогда, когда Алик крепко встал на ноги, когда она сумела ласково прислониться к нему — к его плечу — и тут же отстраниться, она кивнула ему и впереди домоправителя побежала к двери из спальни бабули в гостиную. За нею поспешил домоправитель.

Алик остался в странном одиночестве, несмотря на присутствие хозяйки дома и её старшего сына, всё ещё с любопытством посматривавшего на него. И растерялся, не зная, что сказать в такой ситуации, а то и что сделать.

— Идите следом за сестрой, молодой человек, — царственно разрешила Ангелика Феодоровна. — А мы подойдём чуть позже. Адриан Николаевич поможет мне.

Алик и ушёл из хозяйской спальни, недавно бывшей для него местом учёбы.

Нерешительно вошёл в гостиную, посреди которой высился довольно широкий стол, заставленный блюдами и какими-то всякими столовыми штучками так, что глаза разбежались на такое обилие и разнообразие.

— Алик! — крикнула из-за стола сестра. — За твоей спиной дверь — там рукомойник есть! Мой руки и садись!

В этой неожиданной для себя обстановке он подчинился сестре, которая, кажется, понимала происходящее больше, чем он. В комнатушке оказалось два рукомойника. Над одним из них склонился Игорь, что-то отмывая над раковиной. При виде Алика он показал, где находится полотенце и мыльница… Вернувшись в гостиную, Алик снова нашёл здесь только сестру, а та тут же сказала ему:

— Ты выгляни в окно — вот где красота!

И он с облегчением подошёл к окнам: хоть что-то определённое в этих их старомодных распорядках, если можно просто встать у окна. За окном бушевала метель. И, судя по всему, под красотой Алька имела в виду стремительные круговерти и петли, которые время от времени впечатывались в стёкла, оставляя на них абстрактные узоры из сказочных снежных ветвей.

Старики что-то запаздывали, так что, налюбовавшись на метель, Алик повернулся к столу и только сейчас разглядел, что из-за снежного сумрака на улице в середину стола поставили несколько канделябров. И сейчас, пока Алька впихивала в небольшие керамические вазочки салфетки, свечи на них Игорь зажигал лёгкими прикосновениями пальцев. Ошеломлённый, Алик сначала просто округлил глаза на его магическое, как он понял, деяние. Не сразу, но вспомнил, что после обеда он должен будет сходить на урок именно к домоправителю. И поклялся себе, что умение зажигать огонь пальцами он обретёт на первом же уроке. Это ведь так здорово!

Вскоре, после некоторых церемоний, которые он не запомнил, все расселись вокруг стола. Алик посмотрел на то, что стояло перед ним и захотел кашлянуть. Нет, явно не слишком изысканное, но положенное в такое количество блюд и блюдечек, что он снова растерялся. Он помалкивал, но исподлобья следил за руками бабули и её старшего сына, да ещё — к его счастью — Игорь сел напротив. Алик про себя даже усмехнулся: «Учёбы здесь — о-ох…»

Мельком вспомнил уехавшую Белоснежку. Любопытно, а она всё это умеет?

После второго блюда, которое все ещё доедали, Ангелика Феодоровна подняла глаза и скомандовала сыну:

— Адриан, расскажи нашим молодым гостям, чем чревато посещение нашего перехода, который ранее был галереей.

И старик, довольно-таки моложавый (или Алик начинал привыкать к нему)., обстоятельно рассказал дикую историю, которой никто из близнецов не ожидал. Итак, некий Морис Дорофеевич решил завладеть поместьем, принадлежащим Ангелике Феодоровне. Не пожалел для этого времени. Сначала он выжил одну из семей рода из их шикарных квартир. Затем принялся за другую. В конце концов, оба сына хозяйки поместья переехали сюда. Но бессовестный Морис Дорофеевич и не подумал остановиться и послал сюда одну из своих внучек, чтобы она устроила диверсию и в этом доме. Ангелика Феодоровна не знала, что её дети будут настолько наивны и впустят в дом Валерию Владимировну, которая притворится риелтором.

— Впрочем, девушка не притворялась — спохватилась и перебила повествование старшего сына Ангелика Феодоровна. И объяснила: — У её деда своя фирма.

— Мы знаем, — сказал Алик. — Нам Игорь рассказал.

А Адриан Николаевич продолжал. Поскольку эту девицу впустили в дом, она успела семьям, среди которых нет магов, заморочить головы, и они впустили её дальше — в переходный коридор между корпусами. И она оставила там заклятие на страх и ужас, а заодно на умирание дома.

— Это как? — теперь уже спросила озадаченная Алька.

Вмешался Игорь.

— Сегодня уже не получится, — скосился он на окна гостиной. — Но, если вы выйдете на улицу завтра, когда снега не будет, внимательно взгляните на этот коридор. Сразу будет видна плесень, которая ползёт по всем деревянным и кирпичным составляющим коридора. Даже зимой.

— А при чём тут риелтор? — спросил Алик, которого передёрнуло после слов о плесени.

— Под видом риелтора она входит в дома, — задумчиво объяснила Ангелика Феодоровна. — Делает их непригодными для выгодной продажи.

— Это её дед заставляет так делать? — вырвалось у Алика, и только после прозвучавших слов понял, что он пытается оправдать Белоснежку.

Старшие переглянулись. Задумчивый взгляд Ангелики Феодоровны не стал упрекающим, как ожидал нахмурившийся после своей промашки Алик.

— Она работает в его фирме, — ещё раз напомнила хозяйка дома. И пожала плечами. — Возможно всё. Может, и заставляет.

— А зачем им ваш дом, если у них, как я поняла, на примете много других? — робко спросила Алька.

— Наш стоит на источнике силы, — на этот раз объяснил Адриан Николаевич. — Если бы мы вовремя заметили заклятие на умирание и ликвидировали его в самом начале, с нами всё было бы иначе.

— Это как? — не выдержал паузы Алик.

— Источник силы для умелого мага — это огромное подспорье, — на этот раз откликнулась Ангелика Феодоровна.

— Мы с Алькой… неопытные маги, — заметил Алик — Что будет, если заклятие в коридоре пропадёт?

— Как только дом обретёт прежние силы, источник силы станет для всех живущих здесь, даже немагов, источником благоденствия, — мечтательно произнёс Адриан Николаевич.

Ангелика Федоровна быстро опустила голову, словно заинтересовавшись остатками второго на блюде. Но Алик успел перехватить её скептически скривившиеся губы, а затем достаточно отчётливый вздох. И, помедлив, спросил:

— А что надо сделать, чтобы убрать плесень?

— Научить вас основам магического, — без паузы ответила Ангелика Феодоровна. И добавила, чтобы не сомневались: — Ибо именно на вас двоих основной расчёт в этом деле. Вы родные нам по крови. Но, в отличие от моих сыновей, обладаете силой. Значит, вы должны помочь нам избавиться от заклятия, несмотря ни на что… или кого, — мазнув беглым взглядом по Алику, закончила старая дама.

Он с недоумением посмотрел было на неё, но вдруг прикусил губу. Она тоже гадальщица. Небось увидела в своём гадании, как он провожал Белоснежку к её машине.

— Это она о чём? — прошептала сестра, сидевшая рядом, выждав момент, когда старики заговорили о прошлом особняка и увлеклись.

— Потом, ладно? — буркнул брат и поймал взгляд Игоря.

Тот улыбнулся и напомнил:

— Через полчаса я буду ждать вас в библиотеке.

Алик кивнул, не желая говорить вслух, и мрачно посмотрел на чашку с чаем. Так, значит, Белоснежка — враг его семьи? Что делать…

Что делать! В первую очередь надо расспросить сестру, что с нею было в том коридоре, из-за чего она выглядит настолько бледной. Есть время до урока с домоправителем. А потом поспрашивать у этого Игоря о том, что интересует самого Алика. А интересов, как и вопросов, возникало всё больше и больше. Записывать, что ли, начать? Алик усмехнулся. Ладно, это подождёт. Главное — сестра и её страхи.

И всё-таки жаль, что Белоснежка…