Семейная тайна

Глава XVI

Тони не спала в ту ночь. Она ждала пока дом успокоится, чтобы сжечь в плите очередную повязку с руки матери. Кроме этого ее взволновала встреча с Джони Хейесом. Когда она проскользнула в комнату Нины, та не спала и была раздражена.

— Ты опять плакала, — сказала миссис Роуланд, внимательно глядя на дочь. — Я тебя не понимаю, Тони. Тебе мало, что ты спутала всем планы, включая меня. Что ты бродишь повсюду, как привидение?

— Прости, мама. У меня все в порядке.

— И для чего вся эта секретность? Почему не сказать об этом Алисе и покончить со всем этим раз и навсегда? Что она сможет сделать?

— Ты же знаешь ее, мама. Она поднимет шум, вызовет доктора Винанта.

Нина сразу сдалась. Она просто ненавидела доктора Винанта. К тому же у нее не было уверенности и в дочери. Взять хотя бы ту ночь, когда Тони стреляла. Находилась ли она в состоянии сна? Или все же права Алиса, которая утверждает, что Тони не совсем нормальна?

В это время Тони занялась перевязкой. Рука выглядела лучше, но девушка не отметила это, и Нина с обидой замолчала. Откинувшись на подушки, она подождала, пока Тони вымоет руки в ванной.

— Что ты сделала со свадебным платьем? Я случайно узнала, что оно пропало.

Тони молча заворачивала старые бинты в полотенце, и, не получив ответа, Нина раздраженно продолжала:

— Не кажется ли тебе, что ты уже достаточно поиграла в свою дурацкую игру? Что произошло между тобой и Джони Хейесом? Я думаю пригласить его мать и узнать, что она думает об этом. Я знаю, что она сейчас в нашем городе. Об этом писали в газетах.

Тони вся напряглась.

— Если ты это сделаешь, мама, я тебе никогда не прощу.

— Я делаю то, что считаю необходимым. Если это выглядит ненормальным, то здесь я ничего не могу поделать.

Тони вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь, и направилась в кухню. В доме все было спокойно, и как обычно, положив бинты в плиту, девушка подожгла их. В кухне царила темнота, но когда она зажгла спичку, вдруг раздался тихий стук в окно.

Тони застыла, боясь пошевелиться. Взглянула в окно, на фоне света, падающего от уличного фонаря, она различила знакомую фигуру.

— Это я, Герберт, — донеслось с улицы. — Быстрей впусти меня. За мной охотится полиция.

Секунду Тони стояла в нерешительности. Затем подошла к двери, отперла ее, и в кухню быстро, тяжело дыша, вошел Джонсон.

— Кто натравил легавых на меня? Если ты, то тебе известно, чем это может кончиться?

— Нет, не я. А почему вы считаете, что вас преследует полиция?

— Я знаю, что говорю. Это все проклятые часы. Давай закрой шторы и включи свет. Мне нужно поесть и поспать. Как там моя прежняя комната?

Тони страшно нервничала, но старалась не показывать это.

— А для чего нужно было приходить сюда? Вы же знаете, что здесь небезопасно. В любом случае нужно будет уйти, прежде чем утром сюда придет Стелла. Вы представляете, что будет, если она вас здесь найдет.

— А что будет? Ладно, дай мне прежде что-нибудь поесть.

Тони поняла, что оказалась в ловушке. Она боялась его всегда, даже в Гонолулу. На всю жизнь она запомнила, как, придя на пароход, уходящий в Штаты, он отвел ее в сторону и рассказал о Делии. Никому и никогда она не рассказывала об этом страшном разговоре.

Стараясь успокоиться, она взяла мыло, полотенце, одеяло и отнесла все это в комнату бывшего дворецкого. Когда она вернулась в кухню, Герберт развалившись сидел на стуле и курил, пуская к потолку кольца дыма. По всему было видно, что к нему вернулась его самоуверенность.

— Вы прекрасно знаете, где что лежит, и могли бы сами сделать себе ужин.

— Но и ты можешь постараться, — нагло ответил Герберт. — Да, кстати, куда ты заховала часы?

— Это не ваше дело.

— Ты бы лучше похоронила их навечно. Будет плохо, если найдут.

Тони открыла холодильник. Держа бутылку молока в руке, она повернулась к Джонсону.

— Я все думала, почему не убила вас раньше? Давно хотела это сделать. Даже по ночам представляла, как все произойдет.

Герберт рассмеялся.

— Для того, чтобы убить, надо иметь силу духа. Должна знать это. Ведь ты дважды пыталась, не так ли? Но только не меня.

Джонсон, однако, нахмурился, когда увидел в руках у девушки длинный нож для резки хлеба. Но, подходя к нему, Тони прошла в кладовую и тут, к своему ужасу, услышала разгневанный голос Алисы:

— Что вы делаете в этом доме?

Герберт замер от испуга. От его самоуверенности не осталось и следа.

— Послушайте, мисс Роуланд, все нормально. Просто зашел немного перекусить. Мисс Тони знает меня тысячу лет, и когда я увидел ее, то решил…

Тони остановилась на пороге кухни с ножом в руке. Герберт видел ее, а Алиса стояла к девушке спиной. В руке она держала письмо.

— Убирайтесь прочь сейчас же, или я позову полицию. Хватит заниматься шантажом. Теперь я знаю то, что должна была знать уже давно. Убирайтесь и не показывайтесь в этом доме, иначе я сообщу полиции.

Схватив шляпу, Джонсон уже направился к двери, но вдруг словно передумал.

— Сообщите полиции? — воскликнул он нагловатым тоном. — Сначала посоветуйтесь со своей племянницей. Не думаю, что ей понравится такая идея.

С этими словами он вышел из кухни. Алиса села к столу. Она выглядела подавленной и расстроенной.

— Давно ты об этом знаешь? — холодно спросила она Тони.

— Знаю о чем?

— Перестань разыгрывать передо мной дурочку. Сегодня я получила письмо из Гонолулу. Прочесть его?

Она вытащила письмо из конверта.

— Ты, конечно, знаешь, о чем оно. Ты об этом знала давным-давно. Именно поэтому ты и разорвала свою помолвку. Ладно, а теперь послушай.

Алиса начала читать, а Тони стояла все там же у двери в кладовую, держа по-прежнему в руках нож. Ни та, ни другая не заметили, как в кухню тихо вошла Нина и, застыв у порога, слушала, охваченная ужасом и удивлением. Наконец она бросилась к Тони, стараясь вырвать нож. Письмо было еще у Алисы, когда Нина, не сумев завладеть ножом, схватила со стола бутылку молока и изо всей силы ударила невестку по голове.