Семейные тайны

Глава 23. Заговор

— Лучше пройти в другую беседку, ту, мимо которой мы шли сюда, — девицам, конечно, простительно таких вещей не понимать, но я-то, слава Богу, соображаю. Вот и сейчас, увидев, куда именно ведёт нас Варвара, сразу понял, что не того она остерегается, чего надо.

— Но почему? — удивилась Варвара. — Здесь же нас никто не увидит!

— А разве мы собираемся заниматься чем-то таким, что надо скрывать от чужих глаз? — я, в отличие от младшей княжны, удивление только изобразил. — Нет, не собираемся. А вот говорить мы будем, как я понимаю, о том, что для посторонних ушей не предназначено. Да, здесь нас не увидят, но и мы не увидим тех, кто мог бы подслушивать. А та беседка стоит на открытом месте и никто не подберётся к ней незамеченным на расстояние, с которого можно услышать наш разговор.

Александра с Варварой переглянулись и уставились на меня. Переглянулись ещё раз и, наконец, поняли. Нет, ну умеют же, когда захотят!

...Когда на приёме у Пушкиных Александра с Варварой перехватили меня у дяди, я сильно опасался, что мне снова предстоит упражняться в пустословии, как это происходило совсем недавно с княгиней Бельской. Тем приятнее было ошибиться — Александра безо всяких обиняков заявила, что у них с сестрой есть о чём со мной поговорить, а Варвара предложила устроить так, чтобы я нанёс визит Бельским и мы втроём отправились бы прогуляться в саду. Затею Александры и Варвары я посчитал вполне уместной, в итоге сегодня утром явился к Бельским и после непродолжительной беседы с князем и княгиней, в обтекаемых выражениях пожалевших об отстрочке наших свадебных планов, но высказавших уверенность в их исполнении, был препровождён к княжнам, тут же и вытащившим меня в сад. И вот сейчас мы перебрались в беседку на открытом месте, устроились за небольшим круглым столом и я приступил к ведению нашего собрания.

— Я слушаю, Александра, — просто сказал я.

— Родители сказали, что я должна выйти за тебя замуж, — нежелание Александры ходить вокруг да около мне понравилось. — Но я люблю Юрия, а он любит меня. Ты можешь отказаться от этой свадьбы?

— Отказаться не могу, — начал я с плохих новостей, — такое ни ваши родители не примут, ни мои, да и для света это выглядело бы неприемлемо. Но я стараюсь сделать всё, чтобы ты могла выйти за Юрия. Кое-какие возможности у меня к тому имеются, но говорить о них мне бы сейчас не хотелось. Как и обещать, что у меня всё получится.

— Почему? — не поняла Александра. — Почему ты не хочешь говорить о своих возможностях?

— Потому что не зная о них, ты не сможешь проболтаться, — не стал я щадить самолюбие Александры. — Прости, но для тебя это куда более важно, нежели для меня, ты постоянно думаешь, как бы тебе избежать нежелательного замужества, поэтому можешь безо всякого умысла проговориться. Но возможности есть, и на месяц оттянуть день свадьбы я уже смог, — тут я беззастенчиво приписал себе дядину заслугу, но, думаю, узнай о том дядя Андрей, он меня бы простил.

— Саша, не дуйся на Алексея, он прав, — урезонила Варвара сестру, уже готовую вспыхнуть гневом. Да, как это ни странно, даже будучи уверенным в том, что Александра Бельским не родная, я воспринимал их с Варварой как сестёр. Ладно, эту странность я обдумаю как-нибудь потом...

— Только на месяц... — не очень довольным голоском протянула Александра.

— Лишнее время, чтобы я смог сделать нежелательную для нас обоих свадьбу невозможной, — уточнил я.

— Со мной понятно, — Александра впервые за время беседы улыбнулась. — Но почему этой свадьбы не хочешь ты?

Да, женская натура есть женская натура — демонстрация отсутствия у меня известного к ней интереса Александру явно задела.

— Не думаю, что был бы счастлив жить с женщиной, которая любит другого, — странно, что она не понимает. По-моему, вполне себе очевидно. Впрочем, медленным кивком Александра показала, что объяснение моё приняла.

— Расскажи лучше, почему наш брак так нужен твоим родителям, — попросил я.

— Не знаю, — ответ оказался столь же ожидаемым, сколь и бесполезным. — Правда, не знаю!

— Тогда хотя бы скажи, когда они охладели к Юрию, — облегчил я Александре задачу. — Насколько я знаю, раньше они не были против его ухаживаний за тобой?

Александра призадумалась. Нахмурившись, она смешно пожёвывала губками, что-то про себя прикидывая и подсчитывая.

— Полгода, — наконец сказала она. — Полгода назад.

— Точно, полгода, — подтвердила Варвара.

— Матушка тогда выразила неудовольствие, что Юрий слишком усердствует в своих ухаживаниях, — продолжала Александра. — Сказала, что Юрию следовало бы сначала с нею и папенькой поговорить.

— И что Юрий? — спросил я.

— Ничего, — ответ княжны меня удивил, но она тут же пустилась пояснять: — Матушка не Юрию, она мне выговаривала.

— Почему тебе, а не ему? — пояснение выглядело тоже каким-то непонятным.

— Не знаю, — призналась Александра. Так, опять двадцать пять. Хоть что-нибудь она вообще знает?!

— Ну хорошо, — ничего хорошего я пока не видел, но и показывать княжнам своё непонимание и неудовольствие тоже совершенно не хотелось, — может, что-то необычное произошло перед тем, как тебе матушка за Юрия выговорила? Или одновременно с этим?

— Ничего... вроде, — не особо уверенно сказала Александра. — Варя, может, ты что вспомнишь? — призвала она на помощь сестру. Нет, никак не могу отделаться от впечатления, что они сёстры. Вот что это — так сроднились, живя в одной семье? Или ещё что-то? Хотя, если нашу Оленьку припомнить и её близкую дружбу с Татьянкой, то очень может быть...

— Да и я ничего такого не помню... — сказав это, Варвара ненадолго задумалась и неуверенно добавила: — Разве что конфеты...

— Конфеты? — нет, княжны определённо соревновались, кто больше вывалит на меня непонятного. — Какие конфеты?

— Как раз полгода назад матушка перестала заказывать конфеты у Эйнема и стала делать заказы Абрикосовым, — Варвара виновато улыбнулась. — Алексей, я сама не понимаю, при чём тут конфеты, но ты же сказал, чтобы непонятное было и в то же самое время. Тебе же матушка насчёт Юрия как раз на Сретение пеняла? — повернулась она к сестре. Та кивнула. — Ну вот! А конфеты у Абрикосовых вместо Эйнема прямо перед Сретением она и стала покупать!

А вот это уже похоже на след! Да какое там похоже, он и есть!

— Варя, а конфеты, что заказывали у Эйнема, кто приносил? — мысленно молясь не спугнуть удачу, спросил я.

— Приказчик Эйнема и приносил, — кажется, она удивилась моей непонятливости.

— А ты его видела? Или ты? — это я уже Александре.

— Да мы обе его видели, — ответила Варвара. — Нам всегда что-то сверх заказанного клали, вроде как подарок постоянным клиентам, вот и хотели первыми увидеть, что в этот раз принесут, интересно же!

И тут я возблагодарил предвидение за то, что к Бельским отправился не с пустыми карманами.

— Этот? — я показал княжнам портрет Лизунова, переданный мне Елисеевым.

— Да, — посмотрели они обе, но ответила Варвара. — Но он последние два года ходил, до него приносил другой, кудрявый такой, со смешными усиками.

Я убрал портрет Лизунова в карман и молча показал портрет Бабурова.

— Он! — с полной уверенностью сказала Варвара. — А откуда у тебя этот рисунок?

— Вот что, дорогие мои, — я старался, чтобы мои слова звучали с должной важностью, — если хотите, чтобы у меня всё получилось, о нашей беседе — никому ни слова. Никому — значит именно никому, даже родителям. И особенно ни слова о рисунках приказчиков. Я очень надеюсь на ваше благоразумие и молчание. Очень надеюсь. Вы меня поняли? — тут я подпустил в голос строгости.

— Да, — кивнула Александра.

— Поняли, — сказала Варвара.

— Вот и хорошо, — похвалил я их и продолжил допрос: — А кто принимал товар у приказчиков?

— Поликарп, эконом наш, — снова ответила Варвара, явно игравшая у них первую скрипку в общении со мной. Мне это, разумеется, нравилось, но дело есть дело.

— Только он? — не унимался я.

— И мы с Сашей, — напомнила младшая.

— Родители никогда не присутствовали? — напирал я.

Сёстры переглянулись и совсем по-детски замотали головушками.

— Точно?! — надавил я.

— Точно, ни разу! — опять ответила за обеих Варвара.

— Вместе со сладостями что-то передавали?

— Иногда праздничные поздравления от господина Эйнема, в красивых таких конвертах.

— Что ж, хорошо, — принял я полученные сведения и напомнил: — Но мы с вами договорились молчать. Теперь же, полагаю, нам следует вернуться в дом.

— Подожди, Алексей! — Варвара, не стесняясь сестры, схватила меня за руку. — Я хотела тебя спросить...

— Спроси, раз хотела, — руку высвобождать я, понятно, не стал.

— Ты если... то есть когда... Когда сделаешь так, чтобы Саша могла выйти за Юрия, будешь новую невесту себе искать? — голосок у княжны откровенно дрожал.

— Не хотелось бы, — честно признал я. — Потому что уже нашёл.

Судя по тому, как густо покраснела младшая и с какой осторожностью старшая оттащила руку сестры от моей, обе поняли меня правильно... Мы вернулись в дом, какое-то время провели там, а затем я откланялся, провожаемый приглашениями заходить ещё.

Итак, размышлял я по пути домой, что нового появилось в этой запутанной истории после сегодняшнего разговора? В самой истории, точнее, в том, что я о ней знал, в общем-то и ничего. Да, теперь я знаю, что в дом Бельских приходили и Бабуров, и Лизунов, но что толку от того знания, если я по-прежнему не представлял, как могли бы они передавать князю с княгиней свои требования? В конвертах с поздравлениями? Да князю тогда достаточно было бы обратиться к Эйнему, и за губными тот послал бы сам, чтобы не пострадала его репутация! Получалось, что требования денег и угрозы разглашения семейной тайны злоумышленники посылали почтой, в крайнем случае передавали письма отдельно, не привязывая это к доставке сладостей. Хотя... Если княжны каждый раз бегали встречать сладкие посылки, толк для Бабурова с Лизуновым в том имелся — видя взросление Александры, они могли прикинуть время скорого её перехода в статус невесты и подгадать, когда угроза раскрыть тайну её происхождения будет особенно страшной для Бельских. Надо полагать, так же считали и князь с княгиней, почему и решили действовать на опережение той угрозы и искать родства с товарищем думского старосты, который уже скоро станет старостой сам.

Да, тут меня поздравить не с чем. Зато я имел полное право поздравить сам себя с тем, что обе княжны теперь тоже на моей стороне, и круг моих союзников в деле избежания нежелательного брака и заключения брака желательного изрядно расширился. Тем более, обстановка на данное время тоже складывалась для меня более-менее благоприятная — Варвара поведала, что пока никаких разговоров относительно её дальнейшей судьбы не велось, и никакие знакомства, заведённые на приёме у Пушкиных, родителями пока никак не обсуждались и не оценивались. Впрочем, тут уверенности у меня не было — опыт показывал, что Бельские до последнего могут ничего Варваре не говорить. Поэтому разматывать клубок неизвестности вокруг Александры надо скорее, чтобы не дать родителям Варвары времени на подготовку нежелательных для меня и для неё действий.

Доклад о походе к Бельским, который вместе с отцом на сей раз принимала и матушка, я подготовил с особым тщанием, несколько подправив изложение событий. Помощь Александры и Варвары в раскрытии некоторых подробностей дела я скрывать не стал, а вот об участии в этом тёмном деле мужа Лиды и фактическом объяснении с Варварой промолчал. Про Бабурова отцу с матерью знать вообще не следует, потому как это могло бы в их представлении бросить тень на Лиду, а про мой интерес к Варваре они знают и так.

Интерес этот, кстати сказать, только вырос. В очередной раз я убедился, что из всех известных мне девиц именно Варвара Бельская наилучшим образом смотрелась бы в положении моей супруги, и я готов был проявить чудеса целеустремлённости и решительности, чтобы именно в такое положение её привести. Раз уж мне даётся такая возможность, что я, упускать её буду?! Вот уж не дождётесь!

Но тут всё упиралось в то, чем надавить на князя и княгиню Бельских, чтобы вынудить их пойти мне навстречу. И приходилось признать, что без розыска призрачной Татьяны Поляновой мне не обойтись. Никак не обойтись. Пусть я и опасался, что Шаболдину станет известно то, чего не следует, но найти Полянову он просто-таки обязан, потому как мне такое не под силу. А вот как с ней поговорить без его участия, это уже моя забота. Ничего, я умный, я придумаю...

Прочие свои дела я тоже не забрасывал. Прошение в Военную Палату о проведении испытаний наших винтовок и револьверов мы подали, и, как сказал полковник Хлебович, ответа следовало ожидать не позднее, чем через седмицу-полторы — его высокопревосходительство всерьёз заинтересовался новым оружием. Кстати, сообщил нам эту новость Константин Афанасьевич лично, нанеся нам визит в обществе своей племянницы. Хм, кажется, они и вправду нацелились на Дмитрия. Ну да ему, пока он в кадетах, ни о какой женитьбе и думать не следует, да и потом он должен будет поступить в службу и обращаться за разрешением жениться уже к командиру своего полка. Как я понимал, сразу такое разрешение он не получит, а как получит, придётся еще испрашивать отпуск на свадьбу — дело, в общем, нескорое. Однако же Елизавету Яковлевну у нас приняли хорошо. Даже такой привереда как ваш покорный слуга вынужден был пересмотреть своё мнение о внешности племянницы полковника — её неподдельное обаяние и живой ум делали некоторое несоответствие её внешности принятым у нас канонам женской красоты не столь существенным. Сам же Митька, насколько я мог судить, этой особенностью Елизаветы вообще не заморачивался, и общение с девицей доставляло ему искреннее удовольствие. Особенно радовало, что это не от недостатка женского общества — первачку ему, как выяснилось, отец нанял ещё полтора года назад, и сейчас, пока младшенький наслаждался каникулами, эта на вид тихая и неприметная мастерица заветных утех появлялась в доме почти каждый вечер. Нет, ну а что, парню семнадцать, дело нужное.

Из мастерской Вителли сообщили, что памятник для Аглаи готов, и установить его можно в любое угодное мне время. Озабочусь на днях. Я пока что никак не мог решить, что говорить Оленьке про её матушку, когда такие вопросы рано или поздно последуют, но в любом случае, когда девочка станет постарше, сводить её на могилку будет надо. Надеюсь, памятник покажет ей без слов, кем Аглая была для меня...

К есаулу Турчанинову я тоже сходил, и до крайности удачно. Как раз на днях он собирался отъехать на пару семдиц на родной Терек, поэтому я расщедрился аж на два револьвера, два карабина, охотничью двустволку и кучу патронов — рекламная кампания, которую вдохновившийся подарками есаул взялся провести среди казаков, того явно стоила.

Не стояло на месте и составление учебной программы для заводских артефакторов. Разумеется, на подготовку универсальных знатоков и умельцев она не рассчитывалась, но вот обучить работника, умеющего грамотно управляться с типовыми для производства артефактами и при необходимости создавать новые, требующиеся для выполнения или облегчения определённых работ, с помощью этой программы будет вполне можно. Если, конечно, он сам захочет учиться, но решение этого вопроса у меня имелось уже готовое.

И всё же главной своей заслугой этих дней я с тайной гордостью считал наш с Александрой и Варварой заговор. А что, имею полное право — мои брачно-семейные планы получили теперь понимание и поддержку не только в моей семье, но и в семье предмета моего интереса. Ну да, не среди тех, кто там принимает решения, но и такая поддержка лишней мне не будет.