Семейные тайны

Глава 2. Будущая невеста

Внимательно вглядевшись в зеркало, я окончательно убедился в том, что скромная серебряная с родовым гербом заколка галстука приколота безукоризненно ровно. Ордена — «георгия» и баварский рыцарский крест — я аккуратнейшим образом приколол к кафтану ещё с вечера. Ну всё, почти готов. Перед выходом останется только тот самый кафтан надеть да шляпу-цилиндр и буду ого-го каким красавцем, настоящим женихом!

Это мы собирались на летний приём к Бельским, где мне предстояло знакомство с будущей невестой. Приём устраивала старшая ветвь князей Бельских, однако присутствие младшей ветви рода также предусматривалось, вот там нас с княжной Александрой друг другу и представят.

Ощущения, честно говоря, были странными. Во-первых, старательно помалкивало предвидение — не помогали даже отработанные с Левенгауптом упражнения. Во-вторых, некоторое беспокойство связано было только с этим, никакого волнения по поводу знакомства с княжной не наблюдалось. Оно, конечно, откуда бы ему взяться, с моим-то немалым уже в этом теле любовным опытом, но, с другой-то стороны, сейчас речь идёт о подруге не на ближайшие несколько седмиц, месяцев или даже лет, а на всю жизнь — или мою, или её. Но нет, если я о чём и волновался, так это о безупречности своего внешнего вида. Странно, да. Ну и, в-третьих, мне было просто интересно. Как будто не о важном моменте моей жизни шла речь, а о каком-то новом приключении. И вот что мне с этим со всем делать? Ладно, посмотрю по обстановке.

Зашла горничная Наташа сообщить, что «Филипп Васильевич спускаться сказали». С Наташиной помощью я облачился в кафтан, прихватил шляпу с тростью и двинулся на выход. Да, увы, именно с тростью — проститься с ней пока не получается. Ходить-то могу и без трости, но либо устаю быстро, либо хромать начинаю очень уж сильно. Хорошо, что у Бельских сегодня именно приём, то есть танцы в программе не числятся, а то для меня такое пока ещё сложновато...

К Бельским мы отправились не в полном составе. Оленьке и даже Татьянке пришлось остаться дома по малолетству, а Митька и так уже убыл со своей кадетской ротой в летний стан, лагерь, то есть, если в терминах из моей прошлой жизни. Татьянка, в свои тринадцать считающая себя почти что взрослой, ясное дело, пребывала по такому поводу в крайнем недовольстве, но её мнения никто не спрашивал, да и сама она его благоразумно не высказывала, ограничившись молчаливым послушанием, за которым, однако, всё отчётливо угадывалось. Так что к Бельским двинулись отец, матушка, Василий с Анной, ну и, ясное дело, я. Куда ж без меня-то, хе-хе. Ожидалось ещё прибытие и дяди Андрея со своими, но они выдвигались отдельно.

Глава рода Бельских и его старшей ветви князь Георгий Александрович с княгиней Антониной Семёновной встречали гостей у парадного подъезда своего роскошного дворца в Останкино. Отец грамотно рассчитал время, чтобы приехать в числе первых, но не заранее — проявить уважение к таким хозяевам, конечно же, необходимо, но и ждать нам не чину. Оставив слугам у входа головные уборы, мы попали в мягкие, но цепкие руки распорядителей, с должным почтением проводивших нас в большую приёмную залу. Там и состоялась историческая встреча с семьёй будущей невесты.

В процессе представления я приглядывался к будущей родне. Начинать надо было бы с самой невесты, но она пока скромно держалась на заднем плане, так что первыми моему взору предстали её родители. Ну что сказать? Князь Дмитрий Сергеевич Бельский, высокий и подтянутый, с бритым лицом и аккуратными бакенбардами, с самого начала всячески показывал свою изрядную к нам приязнь, но именно приязнь равного к равным. Понятно, что заботится он прежде всего об интересах своего рода, а не нашего, и потому планируемое породнение представлялось крайне полезным для Бельских. Интересно, для чего именно понадобилась князю поддержка будущего старосты Боярской Думы?

Княгиню Елену Фёдоровну я, насколько мне позволяли приличия, разглядывал куда более внимательно — примерно так будет в её возрасте выглядеть моя супруга, а это, согласитесь, очень интересно. Что ж, если учесть что княжне Александре сейчас семнадцать, то её матушке никак не меньше тридцати пяти, а по виду и не скажешь. Что приятным и милым лицом, что вполне аккуратно оформленной фигурой княгиня Елена Фёдоровна смотрелась лет на десять младше себя, причём видно было, что это порода, а не ухищрения мастериц по раскраске лиц, пошиву платьев и изготовлению корсетов. В общем, за внешность будущей супруги можно не беспокоиться ещё почти двадцать лет.

Сама же княжна Александра Дмитриевна, ради которой я здесь и присутствовал, тоже порадовала. Сходство с матерью у неё, правда, оказалось еле уловимым, разве что светло-русые волосы и зелёные глаза были такими же, да манеры матушкины княжна старательно копировала. Но хороша, ничего не скажешь! Больше всего впечатлял рост княжны. Здесь народ пониже, чем это было в оставленном мной мире, и рослую девицу встретить очень и очень сложно. Мне, по крайней мере, такие пока не попадались, одна только Герта. Да, когда мы с ней встретились, она была уже не столь юна, но, думаю, фрау Штайнкирхнер и в семнадцать возвышалась над всеми своими соседками, да и над многими соседями тоже. Но это там, в Мюнхене. А княжна Александра — здесь, в Москве, где я до сего дня таких высоких девиц не видел... С женскими формами у княжны тоже был полный порядок, так что с женитьбой отец мне, можно сказать, удружил, так удружил. Понятно, что все свои впечатления и предвкушения я придержал до лучших времён, постаравшись показать их одним лишь взглядом, но Александра, похоже, не заметила. Что ж, для неё эта сторона жизни пока что неведомая земля. Постараюсь, чтобы открытия, которые на той земле княжну ожидают, оказались для неё приятными...

Младшая сестрица будущей невесты, шестнадцатилетняя княжна Варвара Дмитриевна, здешним представлениям о женской красоте соответствовала куда больше — ростом была заметно меньше старшей при тех же формах. Этакая копия Лиды, только с повышенной изящностью. Больше походила она и на своих родителей, тут фамильное сходство не угадывалось, как у Александры, а просто-таки бросалось в глаза. Эх, вот когда я пожалел, что христианам многожёнство запрещено, а то бы, честное слово, взял бы обеих!

Я знал, что у княжны Александры имелся ещё младший брат одиннадцати лет, но его, надо полагать, не взяли сюда по малолетству. Ну и ладно, не с ним знакомиться я сюда приехал.

Пока мы с Бельскими обменивались дежурными любезностями, приёмная зала активно наполнялась приглашённой публикой. Закончив с процедурными формальностями, разбрелась по сторонам и наша группа. Князь и княгиня направились общаться с главой Пушкиных, отца с матушкой перехватили Бельские старшей ветви, Василия с Анной я вообще быстро потерял из вида, оставшись таким образом с обеими княжнами.

— Вы, Алексей Филиппович, с братом прямо два героя! — с восхищённым придыханием начала княжна Александра. Похоже, она слишком буквально восприняла инструктаж родителей на тему поведения с будущим женихом. — Оба с «георгиями»!

— Война, Александра Дмитриевна, устроена так, что либо ты просто исполняешь свой долг, либо делаешь несколько больше, — философски ответил я. — Мы с братом сделали чуть больше, так уж вышло.

— Не скромничайте, Алексей Филиппович, лучше расскажите, какие подвиги вы и ваш брат совершили, — не унималась княжна.

— Да какие подвиги, — улыбнулся я. — Мои люди перестреляли шведских артиллеристов и захватили пушку. Правда, стояла та пушка очень близко, била почти в упор и продолжи она стрелять, наши потери оказались бы непомерно большими... А уж как Василий отличился, когда наши отбивали у шведов Выборг, вы лучше его самого и спросите.

— Нет-нет, Алексей Филиппович, именно подвиг! — подключилась младшая сестра. — Вы же даже ранение получили!

— Это уже потом, — пояснил я.

— Всё равно! — пылко сказала княжна Варвара. — Вы ваших солдат от излишних потерь уберегли!

— Ополченцев, — поправил я её по армейской привычке.

— Ополченцев? — старшая княжна перехватила ведение беседы. — Но вы же были стремянной офицер!

— Государь отправил меня в Усть-Невский с иным поручением, — пустился я в объяснения. — И на войну я пошёл потому, что ополчению не хватало хоть как-то обученных офицеров. Так что даже такой неумелый прапорщик там оказался к месту, — дал я княжнам возможность по достоинству оценить мои храбрость и скромность.

— Так вы там по государеву поручению были, — с лёгким налётом зависти отметила княжна Александра. Мне оставалось лишь согласно кивнуть.

—А второй ваш орден — это...? — проявила наблюдательность младшая.

— Рыцарский крест ордена заслуг баварской короны, — ответил я. — Когда учился в Мюнхене, оказал некую услугу баварскому королю.

Княжны понимающе переглянулись и больше эту тему не поднимали. Хм, умные девицы, сразу сообразили, что о сути таких услуг лучше не спрашивать. Столь отрадное сочетание ума и красоты, да ещё сразу в двух экземплярах, вдохновило меня на некоторое сокращение дистанции в общении с княжнами.

— Александра Дмитриевна, Варвара Дмитриевна, — обратился я к ним, — вы не будете возражать против перехода на «ты»?

— Я бы не возражала, — младшая княжна с надеждой глянула на старшую.

— И я не стану, — согласилась Александра. — Но за такое надо же выпить?

Ну, раз надо, значит, надо. Приём проходил в режиме «а-ля фуршет», поэтому мы переместились к столам с напитками и закусками, где и запаслись всем необходимым, чтобы отметить переход к более близкому общению. Хорошо, что я ещё в Усть-Невском догадался приладить к трости темляк, [1] а то с занятой рукой пришлось бы мне сейчас испытать серьёзное затруднение. Нет, с бокалом шампанского я и так управился, а вот держать одной рукой тарелку с закуской, а другой вилку — тут уже без темляка никак.

— Александра Дмитриевна, Варвара Дмитриевна, прошу меня простить, но Алексея я у вас ненадолго похищаю, — увлечённый сёстрами Бельскими, я не заметил, как к нам подкрался дядя Андрей.

— Конечно, Андрей Васильевич, — с любезнейшей улыбкой согласилась княжна Александра. — Но именно ненадолго!

— Обещаю вернуть в самом скором времени, в целости и сохранности, — дядя Андрей отсалютовал княжне бокалом и повёл меня с собой.

— Ну что, Алексей, как тебе будущая невеста? — поинтересовался он, когда мы отошли на достаточное удаление.

Я изобразил довольную улыбку. Именно изобразил — какого-то более-менее целостного впечатления от княжны у меня пока не сложилось. Да, она красива. Рост... А что рост? Она же не выше меня, так что никакой проблемы я тут не усматривал. Неглупа, тоже сразу заметно. Явно польщена близким общением с героем только что победоносно законченной войны. Правда, всё то же самое, разве что кроме роста, можно сказать и о младшей княжне. Но раз уж вопрос со свадьбой решён на уровне родителей, какое это вообще имеет значение?

Похитил меня дядя у княжон не просто так, а чтобы познакомить с полковником Хлебовичем из Военной Палаты. Знакомство это для наших оружейных проектов представлялось более чем полезным, так что вскоре я уже всячески старался расположить к себе немолодого уже офицера с холёным лицом и густыми седыми бакенбардами. С моим «георгием» это оказалось не так и сложно — двое военных, пусть один из них уже бывший, найдут о чём поговорить. А уж когда дядя поведал полковнику, что это именно я изобрёл колючую проволоку, тот аж просиял.

— Вот как! — обрадовался полковник. — Знаете, о вашей проволоке из войск поступают самые благожелательные отзывы. Рад свести знакомство с изобретателем, очень рад!

Да, про отзывы послушать было приятно, чего уж там. Правда, бумаги по заказам на колючую проволоку, что показывал отец, душу грели даже сильнее — потому что там стояли радующие глаз циферки, показывавшие количество саженей отпущенной проволоки и рублей, за неё полученных. Надо бы ещё охранной страже товар предложить, эти тоже оценят по достоинству...

— Погодите, Алексей Филиппович, — полковник явно что-то пытался припомнить, — а не тот ли вы подпоручик Левской, что придумал ремень для ношения оружия господами офицерами, о коем подавал в палату отношение генерал-поручик Михайлов?

Мне оставалось лишь признать, что да, тот самый и есть. То есть теперь уже был.

— Я-то краем уха слышал, это по другому отделу проходит, — пояснил Хлебович, — но посмотрю, что там и к чему.

— Посмотрите, господин полковник, — со всем почтением посоветовал я. — С этим ремнём офицеры в бою смогут носить не только саблю или шашку, но и револьвер или пистолет.

— Толку от того пистолета,— полковник пренебрежительно хмыкнул. — Револьверы, конечно, получше, но дорогие больно. Да и неудобно сменные барабаны с собой таскать.

— А если будет револьвер подешевле? — закинул я удочку. — С несъёмным барабаном, перезаряжать который проще и быстрее?

— Такое возможно? — заинтересовался полковник.

— Более чем, — ответил за меня дядя. — Уже в самом скором времени мы сможем предоставить опытную партию таких револьверов для испытаний.

— Что же, буду ждать, — Хлебович улыбнулся и предложил по такому случаю выпить.

Выпили, полковник представился Константином Афанасьевичем и предложил мне в дальнейшем общаться без чинов, за что выпили отдельно.

— Хлебович на Кавказе со мной служил, — сказал дядя, когда мы отошли. — Офицер боевой, заслуженный, после ранений хотел в отставку выйти, но я ему помог с переводом в Военную Палату..

Что ж, значит, понимает, что возможность сделать полдюжины выстрелов для офицера в бою лишней не будет. Ценный для наших оружейных дел человек...

Пока я обменивался любезностями с полковником Хлебовичем, княжны наши себе нового собеседника — флотского лейтенанта примерно моих лет.

— Юрий, познакомься, боярич Алексей Филиппович Левской. Лейтенант Юрий Романович Азарьев, — княжна Александра взялась представлять нас друг другу. На мой взгляд, взялась неудачно. С лейтенантом мы в равных чинах, и вроде бы он, как офицер действующий, имеет преимущество перед офицером отставным, но у меня-то «георгий», а мундир лейтенанта пока что не украшала ни одна награда. Так что вполне можно было и его мне первому представить. Чтобы исправить недоразумение, я первым предложил лейтенанту перейти на «ты», то есть поступил как человек с более высоким положением.

— За что у тебя «георгий»? — спросил Юрий, когда мы выпили в честь перехода к неформальному общению. Он, похоже, такими проблемами не заморачивался.

— За Парголово, — ответил я.

— Да, жаль, флот на эту войну не успел, — посетовал Юрий.

— Как я понимаю, шведы потому и начали войну зимой, чтобы наши корабли не могли действовать, — Юрий посмотрел на меня с удивлённым уважением. Ну да, сухопутный отставник, хоть что-то во флотских делах понимающий — зверь редкий.

— Я в Корсуни [2] служу, — Юрий пожал плечами. Да уж, ему-то на этой войне вообще ничего не светило. — Сейчас в отпуске.

...К концу приёма я успел ещё несколько раз отвлечься от княжон на полунеобязательные беседы с разными людьми, активно восстанавливая свою известность в свете после шести лет отсутствия в Москве, благо, с «георгием» это оказалось не так и сложно. И почти каждый раз, возвращаясь к княжнам, заставил их в обществе лейтенанта Азарьева. Вообще-то, по здешним понятиям о приличиях, такое предпочтение одному из гостей не поощряется. И в чём тут дело, интересно бы знать?..

[1] Петля, обычно кожаная, реже матерчатая, крепящаяся на рукоять холодного оружия или трости и надеваемая на запястье для страховки от потери оружия/трости

[2] Русское название Херсонеса Таврического, города, на месте которого в нашем мире находится Севастополь