Семейный заговор

Глава 10

В среду Джордж выкупил свой автофургон и приехал на нем домой. Он поставил его рядом с сараем, а на осмотр покупки позвал Альберта. Но тому автофургон не понравился, ему гораздо больше был по душе прежний автомобиль Джорджа. Всю дорогу домой Альберт сидел рядом с ним на переднем сиденье и скулил. Наконец Джордж вышел из себя, дал ему подзатыльник и приказал заткнуться.

«Прекрасный фургон», — подумал Джордж. Он был выкрашен в ярко-зеленый цвет, цвет молодой травы, а большие желтые подсолнухи по бокам напоминали золотые щиты. Здорово! Сразу привлекает внимание. Он стал внимательно разглядывать надпись: «Ламлиз саншайн гарденс», внизу стоял его адрес и телефон. Превосходно! У него уже был первый контракт. Он познакомился вчера с одним человеком в баре «Красный лев». Тот только что переехал в новый дом и хотел привести в порядок лужайку, а также выложить каменными плитами садовую дорожку. Он был готов начать на следующей неделе. Если Джорджу повезет, к тому времени у него уже будет помощник. Объявление должно появиться в сегодняшней газете.

Как жаль, что Бланш никогда не увидит этот фургон, он бы ей понравился. Кто знает, а может, она его видит. Смотрит оттуда сверху и любуется им. Что ж, остается только на это надеяться. Бедная Бланш! Окончательное решение по делу будет вынесено в пятницу. В полиции его предупредили, что он должен присутствовать при этом.

Альберт поднял лапу и помочился на заднее колесо. Джордж выругался. В доме зазвонил телефон. Ранняя пташка… Наверное, по объявлению. Какой-нибудь парень, начинающий трудовую жизнь. Крепкий, готовый к тяжелой работе. И желательно — с короткой прической. Он не собирался брать какого-нибудь длинноволосого хиппи, который только и будет смотреть на часы.

Зайдя в дом, он поднял трубку и сказал:

— Джордж Ламли у телефона.

— Как дела? — спросили его. — На юридическом фронте все нормально? Гонорары и заказы текут рекой? Завещания завещаются, доверенности доверяются, короче, все идет своим чередом, тип-топ?

Джордж сразу узнал этот голос: мистер Энджерс. И наверняка уже успел распить бутылочку шампанского с кем-нибудь из своих клиентов.

— Энджерс, верно?

— Точно. Я подумал, надо позвонить вам насчет Эдди. Ну как, вы его нашли в Блэгдоне?

Джордж опешил.

— В Блэгдоне?

— Да что с вами? — Энджерс рассмеялся. — Что-то вы сегодня туго соображаете. Плохо спали? Эдди Шубридж, помните? Я звонил вашей жене и передал ей его адрес. А сегодня как раз вспомнил о нем. Вот решил поинтересоваться, удалось ли вам его найти и как поживает мой старый приятель.

— А, вы по поводу Шубриджа?

— Ну да. Как он вас встретил? Разумеется, я не хочу, чтобы вы выдавали профессиональные тайны, но коротко, в нескольких словах, как он поживает?

Джордж начал быстро соображать. Итак, Энджерс позвонил Бланш и дал ей адрес Шубриджа. С этим ясно.

— Знаете, это дело еще не закончено… Оно требует времени и…

— Что вы, старина! Не говорите, если не хотите. Только несколько слов о моем приятеле Эдди. Я подумал, не съездить ли мне в Блэгдон самому повидаться с ним. Поэтому решил расспросить вас. Вы ездили к нему или просто написали письмо?

Джордж отчетливо представил, как Бланш выезжает в субботу по адресу, полученному в его отсутствие от Энджерса. Умная Бланш, она многое скрывала от него.

— Мы написали ему письмо. В фирме посоветовали. Хотя ответа пока не получили.

— А может, он за границей? — предположил Энджерс. — Почему бы нет? Когда у тебя есть деньги, вряд ли будешь торчать зимой в этой стране.

Джордж уже был в своей стихии и быстро придумал ловкий ход.

— Да, все может быть. Но какое любопытное совпадение — мои коллеги подумали, что моя жена могла неправильно записать адрес, и я сам собирался вам звонить. Так вы уверены, что это Блэгдон?

— Да, абсолютно. Графство Сомерсет, Блэгдон, Хайлендз-хаус. Так мне сказали в Клубе соколиных охотников.

— Блэгдон, Хайлендз-хаус. Да, все совпадает. Скорее всего, он в отъезде. Думаю, мне стоит туда съездить и проверить самому. Конечно, если бы дело было спешное, я давно бы так и поступил, но пока время терпит.

Энджерс засмеялся:

— Когда речь идет о деньгах, старина, дела всегда срочные. Покажите мне того, кто станет это отрицать. И неважно, сколько их у него. Что ж, увидите Эдди, передавайте ему от меня большой привет.

— Обязательно. И спасибо за звонок.

Джордж сел на диван и закурил. Глубоко задумавшись, смотрел он на Альберта, разлегшегося на пороге комнаты. Вот так Бланш, ну и тихоня! В субботу она наверняка поехала именно в Блэгдон… В субботу, так как в будни она обычно встречалась с постоянными клиентами. Интересно, что могло случиться в тот день в Блэгдоне? Что, если Шубридж оказался совсем безнадежным типом для мисс Рейнберд? Тогда это сильный удар для Бланш и ее проекта храма Астродель. Она так хотела осуществить эту мечту.

Чем больше он размышлял об этом, тем больше склонялся к мысли, что надо встретиться с Шубриджем. Хотя бы для очистки совести. Да и езды до него максимум два часа. Можно отправиться туда прямо после обеда. Заодно проверить новый автофургон. Наверняка он узнает что-то новое о Бланш.

Архиепископ уже привык к новому распорядку дня. Условия содержания были достаточно сносными, да и кормили неплохо. Кроме того, ему дали карандаши и бумагу, чего были лишены Пейкфилд и Арчер. Он внутренне даже благодарил своих похитителей: обычно у него не хватало времени для того, чтобы излагать свои мысли на бумаге. Теперь он уподобился монаху, затворившемуся в келье от мира. Воистину, пути господни неисповедимы. В его нынешнем положении есть и некоторые плюсы. Накануне по динамику сильно искаженный помехами, но достаточно понятный голос сообщил, что в ближайшие дни он будет отпущен, а выкуп за него составит полмиллиона фунтов. Архиепископа потрясла эта сумма, ведь деньги фактически отнимут у церкви. Но были и приятные известия: хотя официально о похищении не сообщалось, все его ближайшие родственники знали правду о его исчезновении.

Проводя большую часть времени в молитвах и размышлениях, он волей-неволей стал задумываться о практических мерах, которые надо предпринимать в борьбе со злом, особенно в его современных формах. В печати регулярно появляются сообщения о захвате самолетов с пассажирами, послов, политических деятелей. Похитители либо требуют удовлетворить их политические требования, либо хотят получить денежный выкуп. И всякий раз речь идет о жизни людей: если требования похитителей игнорируются, гибнут женщины, старики, дети. Жизнь — ценный дар Бога, но каждый человек должен быть готов принести его в жертву в борьбе со злом. Даже простой солдат, поступая на службу, обязуется отдать свою жизнь, если на то будет приказ. А люди рангом выше предпочитают не рисковать собой, подставляя своих подчиненных. Разве его жизнь стоит полмиллиона фунтов? Эти деньги можно истратить на богоугодные дела и во многих случаях даже спасти чьи-то жизни. Надо смело, по-христиански бороться со злом, бескомпромиссно идя на любые жертвы. «До тех пор, — с горечью подумал он, — пока люди не поймут этого, вряд ли можно говорить о начале подлинной победы Добра над Злом. Зло хорошо приспособилось, изменило свои методы борьбы, а церковь по-прежнему сражается с ним средневековыми способами».

Интересно, как бы он поступил, будь у него выбор? Сказал бы он фразу: «Не надо выкупа, пусть меня убьют»? Для святого или мученика тут нет сомнений. Противостоять Злу любой ценой, никаких компромиссов. Зло питается страхами и тщеславием людей. Сатана умело выбирает своих слуг. Все они готовы принести себя в любой момент в жертву. Он был абсолютно уверен, что его похититель без колебаний пойдет до конца ради достижения своих целей. Но если не идти на компромисс, то что делать? И тут же сердце подсказало ему ответ.

Из окна гостиной Эдвард Шубридж и его жена увидели, как к их дому подкатил зеленый фургон с большими желтыми подсолнухами по бокам.

— «Ламлиз саншайн гарденс», — прочел Шубридж. — Итак, к нам пожаловал Джордж Ламли.

Шубридж был абсолютно спокоен. Они играли по-крупному, пережили вместе достаточно много напряженных моментов. Теперь они абсолютно уверены в своих силах.

— Любовник мисс Тайлер, — сказала жена и посмотрела на часы. — Начало пятого. Будь с ним полюбезней, я пойду и приготовлю чай.

Джордж, поднявшись по ступенькам, позвонил в дверь. Ему открыл хозяин.

— Мистер Шубридж? — спросил Джордж.

— Да.

— Меня зовут Джордж Ламли. Не могли бы вы уделить мне немного времени? Речь идет о моей знакомой — мисс Бланш Тайлер. Насколько я знаю, она приезжала к вам в прошлую субботу, не так ли?

Шубридж кивнул:

— Да, она была у нас. Пожалуйста, проходите.

Джордж прошел в гостиную и сел в кресло. Ему понравилась обстановка: достаточно просторно, хорошая мебель. Да и сам хозяин вроде бы ничего. Немного моложе его, среднего роста, жилистый блондин с голубыми глазами. Лицо загорелое, слегка обветренное, видно, много времени проводит на свежем воздухе. Одет в холщовые брюки и зеленый свитер. «Простой парень, но не дурак», — подумал Джордж.

— Даже не знаю, с чего начать, — обратился он к Шубриджу. - Я очень хорошо знал Бланш. Иногда выполнял ее поручения. Вы слышали, что с ней случилось?

— Случилось? Что вы имеете в виду?

— Она умерла.

— Как? — удивленно воскликнул Шубридж.

— Да, умерла. Вот почему я и приехал к вам. Она покончила с собой в машине, угорела. Это случилось в лесу, неподалеку от Солсбери, в субботу вечером, а нашли ее только в понедельник утром.

— Боже мой, но зачем она это сделала?

— Одному Богу известно. Вот почему, когда Энджерс позвонил и стал расспрашивать о вас, я подумал: мне нужно к вам съездить.

— Энджерс? Ах да, помню. Именно от него мисс Тайлер узнала мой адрес.

— Да. Только мне об этом она ничего не сказала. Она была немного скрытная, бедняжка. Если бы Энджерс не позвонил мне утром, я не имел бы и малейшего понятия, что Бланш посетила вас. Поэтому я решил сегодня заехать к вам и поговорить о ней.

— Я вас понимаю. Бедная мисс Тайлер, почему же она это сделала? Ужасно.

— Да, для меня это такой удар! Просто ума не приложу. А вы не заметили в ее поведении ничего странного?

Шубридж молчал. Требовалось все тщательно продумать.

— Вы, конечно, знаете, зачем она приезжала ко мне? — спросил он.

— Да, разумеется. Она искала вас, а я ей помогал. Сначала нашел Энджерса, ну и так далее. А потом он позвонил, но меня не было дома, и она записала ваш адрес, ничего мне не сказав. А Энджерс узнал адрес через какой-то Клуб любителей соколиной охоты. Кстати, сам он хочет с вами увидеться. А Бланш рассказала вам о цели визита?

— Не сразу. Сначала она сказала, что подыскивает площадку для домиков-фургонов.

— Понимаю, Бланш придумала это, чтобы сначала поговорить с вами, а уж потом переходить к настоящему делу. Когда она к вам приехала?

— Примерно полшестого. Она приезжала раньше, но нас с женой не было дома, поэтому она решила заехать еще раз. Вы были помолвлены?

— Нет, мы были просто хорошими друзьями… Теперь, когда вы знаете о том, что случилось, как вы думаете, было в ее поведении что-то необычное?

— Вообще-то она не производила впечатление человека, который хочет свести счеты с жизнью. Хотя чувствовалось, что она чем-то расстроена.

— С чего вы это взяли?

— Вам известно о том, что мисс Рейнберд моя тетя?

— Да. Бланш очень хотела найти вас, чтобы вернуть в лоно родной семьи. Не хочу быть неправильно понятым, но, знаете, Бланш считала себя настоящим медиумом. Иногда она выбирала окольный путь, чтобы добиться своего, но никогда никого не обманывала. Она надеялась, что мисс Рейнберд отвалит ей крупную сумму на строительство задуманного ею храма. И когда она вышла на вас, то была просто на седьмом небе от радости.

Шубридж покачал головой.

— Боюсь, что она ошибалась. Видите ли, мистер Ламли, уже очень давно я знаю всю правду о своем рождении. Меня воспитали мои приемные родители как собственного сына, отдав свою любовь и нежность. Именно их я считаю своими настоящими отцом и матерью. Все это я и сказал мисс Тайлер и добавил, что не хочу иметь абсолютно никаких дел с мисс Рейнберд, мне от нее ничего не нужно. Она для меня — посторонний человек, и я не намерен ничего менять. По-моему, мисс Тайлер все это очень расстроило.

— Боюсь, что так.

— Она пыталась переубедить меня, но я стоял на своем.

— Бедняжка Бланш… Думаю, для нее это было сильным ударом. К тому же, если она знала, что беременна… Тогда все становится на свои места.

— Она ждала ребенка?

— Да, была на третьем месяце… Так показало вскрытие. Вряд ли мы теперь узнаем, было ли ей это известно… Но если да, то вот вам и еще причина, толкнувшая ее на отчаянный шаг. Вообще-то у них в семье это не первый случай. Ее отец и дядя покончили с собой.

— Разумеется, я не знал этого. Но теперь дело более или менее прояснилось, не так ли? Я даже не предполагал, что она будет так переживать, узнав о моем отношении к мисс Рейнберд. Наверняка это было для нее сильным потрясением.

— Думаю, вы правы, и мы нашли разгадку страшной тайны. Она действительно рассчитывала на крупное вознаграждение от мисс Рейнберд в случае возвращения в семью заблудшего племянника.

Джордж представил себе эту сцену. Вот она сидит в машине, по крыше стучит дождь. Она уже пропустила два срока и наверняка догадывается, в чем дело. Понимает, что из затеи с храмом Астродель ничего не выйдет. Бедняжка, наверное, еще и вспомнила, как ушли из жизни ее отец с дядей… Просто не смогла вынести все это.

— Когда окончательный разбор дела? — спросил Шубридж.

— В пятницу. Мне очень жаль причинять вам беспокойство. Теперь, после того что я узнал, думаю, мне надо будет обо всем сообщить в полицию.

— Само собой. Если потребуется мое присутствие или понадобится написать какое-то заявление, я готов.

Прошло полчаса. Миссис Шубридж принесла чай и, узнав о случившемся, очень огорчилась. Джорджу нравилась эта пара, с ними было легко общаться. Они последними видели Бланш, и их рассказ снял тяжесть с души Джорджа — он наконец нашел объяснение ее поступку. Теперь-то ясно как день: она сделала большую ставку на Шубриджа и просчиталась.

Уходя, он заметил:

— Вы понимаете, что когда в полиции я буду рассказывать о вас, то обязательно упомяну и мисс Рейнберд. Они и сами начнут о ней расспрашивать. Но меня волнует другое. Мне обязательно нужно переговорить с самой мисс Рейнберд.

— Но зачем? — спросила миссис Шубридж.

— Мне кажется, ей следует знать, что Бланш вас разыскала. Я хочу закончить это дело за нее. Думаю, вам стоит объясниться с мисс Рейнберд. Иначе она будет продолжать поиски и рано или поздно отыщет вас. Конечно, если вы хотите сами с ней встретиться, я не против.

— Думаю, будет лучше, если это сделаете вы. Уверен, мы найдем выход, который устроит всех. Когда я появился на свет, семья Рейнбердов не захотела меня принять. Что ж, теперь я не желаю становиться ее членом ни за какие богатства. Уверен, на этом она и успокоится. Наверное, ее мучает совесть за грех сестры, но я отпускаю ей этот грех. Нам от нее ничего не нужно.

По дороге домой Джордж думал: ну, ладно, Шубридж ее простил, но он сам… Ведь именно мисс Рейнберд косвенно стала виновницей смерти Бланш: она могла бы жить, если бы не искала этого Шубриджа. И оказалось, что все напрасно. Но Джордж не винил этого парня: у него была своя гордость. Раз так, ему придется самому поехать к старушке и поставить все точки над «i».

Через полчаса после отъезда Джорджа в доме Шубриджей зазвонил телефон. Это был их сын. Он звонил из школы каждую среду, разговаривал сначала с матерью, потом с отцом, обменивался новостями. Четверть подходила к концу, на следующей неделе он приезжает на каникулы. К тому времени архиепископ уже будет на свободе, подумал Шубридж, и для них начнется новая жизнь.

В тот же вечер, около восьми часов, Джордж заехал в полицейский участок в Солсбери и подробно рассказал о своей встрече с Шубриджами. Сообщение об этом отправили в Скотланд-Ярд для передачи в управление Грэндисона. А сам Джордж решил нанести визит мисс Рейнберд. Ему хотелось как можно скорее покончить с этим.

Если ему не повезет и старухи не окажется дома, он приедет завтра. В полиции он не сказал, что собирается к мисс Рейнберд. В конце концов это его личное дело, его и Бланш. Да и полиции теперь все известно о мисс Рейнберд и Шубриджах. Поэтому в его поступке нет ничего предосудительного. Если бы встреча с мисс Рейнберд была нежелательной, ему бы так прямо и сказали. По дороге он остановился в Стокбридже — пропустить стаканчик и купить мясной пирог для Альберта.

В девять часов Ситон зашел в гостиную и доложил хозяйке, что ее хочет видеть некий мистер Ламли по делу, касающемуся мисс Бланш Тайлер. Подумав, мисс Рейнберд решила его принять.

После ухода Джорджа Ламли мисс Рейнберд налила себе двойную порцию хереса и присела обдумать весь разговор. Ее подруга Ида Куксон ей немного рассказывала об отношениях между Джорджем и мадам Бланш. Да и сам гость не делал из этого тайны. Джордж ей не понравился: от него разило джином, вид у него был несколько помятый и держался он с развязной любезностью. Ее братец пришел бы в восторг от этого типа. Этот Ламли с Шолто — два сапога пара. Но смерть мадам Бланш сильный удар для него. Вполне откровенно он рассказал о ее беременности. Да и его участие в поисках Эдварда Шубриджа не удивило мисс Рейнберд. Она догадывалась, что, несмотря на свои таланты, Бланш прибегала к вполне земным способам сбора информации. А теперь и полиции все известно о ее деле. Эта мысль сильно угнетала, и она чувствовала, что нервы у нее на пределе. Чего доброго, полиция попросит присутствовать при разбирательстве дела, тогда огласки не избежать. Именно это беспокоило ее больше всего. Завтра же надо пойти к адвокату и поговорить с ним. Хотя он и мямля, но надо будет на него нажать, чтобы он использовал свое влияние на власти и оградил ее от участия в разбирательстве. Неужели полиция проявит бестактность, не понимая, что женщине ее положения не пристало участвовать в подобных делах?!

Что касается Шубриджей, то здесь все ясно: Эдвард Шубридж сам отверг родственную связь. Он давно знал правду и считал Рональда Шубриджа и его жену своими истинными родителями. Она налила себе еще хересу, почувствовав, как в ней растет раздражение. Надо же, этот Шубридж не мог сам приехать и высказать свою точку зрения! Чувствуется кровь Хэриет: перекладывать собственные дела на чужие плечи. Что ж, если он так решил, то она умывает руки. Настоящий мужчина в подобной ситуации приехал бы лично и поговорил с глазу на глаз. Он считает Шубриджей своими родителями — пусть, это его личное дело. Но надо быть идиотом, чтобы не нанести хотя бы визит вежливости. Возможно, ему пришлось бы изменить решение. Ведь она — мисс Рейнберд из Рид-Корта, состояние которой оценивается в миллион фунтов. Естественно, об этом не кричат на всех углах, но если бы он ей понравился, она бы ему намекнула. У него жена, пятнадцатилетний сын, и как глава семейства он просто обязан заботиться об их благополучии. А что вместо этого? Грубый отказ через посредника. Какая наглость!

Мисс Рейнберд допила херес и почувствовала, как слегка закружилась голова. Этого вполне достаточно, чтобы лечь и заснуть крепким сном без всяких сновидений. Поднимаясь по главной лестнице, она вспомнила свой сон: мадам Бланш приходит к ней как старая подруга. Так странно… И кто же тот юноша, удивший рыбу у озера? Сын Шубриджа? Конечно, нет. Ведь его отец полностью отверг ее. И слава богу.

Буш вошел в кабинет Грэндисона. Было десять утра. Накануне он ночевал в управлении. В полночь они получили сообщение из полиции Солсбери, в котором говорилось о посещении Бланш Тайлер накануне ее смерти дома Шубриджей. Информацию немедленно доставили Грэндисону. Радостное предчувствие охватило Буша. Он понимал: предстоит серьезная работа. Время и случай на их стороне.

Он сидел напротив Грэндисона. Сегодня шеф был в твидовом костюме и с моноклем на зеленом шнурке. Грэндисон носил шнурки только двух цветов: зеленого и красного. Возможно, в смене цвета заложен какой-то тайный смысл. Буш подумал, что надо будет проследить, от чего зависит выбор: от настроения шефа или от погоды. Буш улыбнулся, он чувствовал себя великолепно, и поэтому позволил себе на мгновение отвлечься посторонней мыслью о шнурках для монокля.

— Вы похожи на кота у крынки со сметаной, — заметил Грэндисон.

Буш пожал плечами.

— Вы же понимаете, мы его засекли. У меня ни малейших сомнений.

— Сомнения всегда есть. Но здесь я согласен с вами, сейчас их почти нет. Итак, что у вас?

— Я связывался с полицией Солсбери. Их действия: они заезжают к Шубриджам и на основании информации от мистера Ламли берут у них показания о визите мисс Тайлер. У Шубриджа чистое досье, но нам кое-что о нем известно: история рождения, приемные родители и т. д. Он женат вторично. Нынешняя его жена врач. После замужества оставила практику. Значит, она могла бы приготовить снотворное?

— Конечно. Компьютер нам не выдал Шубриджа, потому что в его доме нет подвала. Но здесь ошибка. Новый дом построен на месте старого особняка, в котором подвалы были.

— Итак, если наша догадка верна, в доме есть подвал.

— Я в этом просто уверен. И хозяин помешан на соколиной охоте. Это помогло Ламли разыскать его адрес. Один старый приятель Шубриджа вспомнил, что он был членом британского Клуба соколиных охотников.

— Похоже, этот Ламли проделал за нас всю работу.

— Да, сам того не зная… Все совпадает… Пейкфилд слышал по динамику, наверное, как зазвенел колокольчик, привязанный к лапе одной из птиц, когда она шевельнулась. Дом стоит на возвышении, имеет хороший водосток. Их с женой не было дома, когда в субботу мисс Тайлер приезжала в первый раз. А вернулись они только в половине седьмого.

— Вероятно, мисс Бланш появилась в неподходящий момент. Возможно, она даже и увидела архиепископа.

— Похоже, так. Им ничего не оставалось делать, как убрать ее. Выдержки им не занимать. Сначала их посещает Тайлер, затем Ламли. И в обоих случаях они не моргнув глазом выходят из положения. Ламли сказал полицейским, что Шубридж — «парень что надо». Эта парочка ему очень понравилась, они даже пообещали участвовать в разборе дела.

— А вот это уже лишнее. Я свяжусь с полицией Солсбери и все устрою. От них достаточно будет письменного заявления. То же касается и мисс Рейнберд. Надо, чтобы все прошло тихо и незаметно. Уверен, полиция пойдет нам навстречу. И учтите: никакой слежки за Шубриджами.

— До воскресенья. А потом? — Буш улыбнулся.

— А потом нам предстоит сделать то, для чего, собственно, и создано наше управление. — Грэндисон поднялся. — В том, что мы вышли на них, — никакой нашей заслуги, чистая удача. Нам остается лишь четко завершить операцию.

— Я хочу, чтобы наш человек прибыл в Блэгдон в субботу, около полуночи. К этому времени они уже выйдут из дома, чтобы передать архиепископа. Он должен дождаться их возвращения и сообщить нам.

— Но они могут и не вернуться. Надо перекрыть все вокзалы и аэропорты.

— Если это действительно они, то вернутся. Они не бросят дом со своими птицами. Они вернутся и некоторое время будут жить, как жили. Бьюсь об заклад, что они даже не продали алмазы, полученные раньше.

— Что им нужно? Деньги? Хорошая жизнь?

— Если повезет — у вас будет возможность спросить об этом самого Шубриджа. Хотя догадываюсь, что он ответит.

На следующий день после вынесения решения по делу о самоубийстве мисс Тайлер, в субботу, Джордж с миссис Тайлер пришли вместе на траурную церемонию в крематорий. Было довольно много венков, большинство от клиентов Бланш, включая и мисс Рейнберд. Ее имя фигурировало в деле, поэтому она решила открыто послать венок от себя.

По дороге домой мать Бланш немного поплакала, а потом они с Джорджем пили на кухне чай и виски. Старушка решила посадить розы на площади крематория в память о дочери. Джордж поддержал идею и даже обещал принести несколько цветочных каталогов, чтобы она сама выбрала сорт, но внутренне он считал, что ни розы, ни урна с прахом не имеют к Бланш ровным счетом никакого отношения.

Когда гроб медленно съехал с мраморной платформы и исчез в темном провале, Джордж уже не испытывал никаких чувств. Для него Бланш умерла несколько дней назад. Она была уже там, наверняка общалась со своим Генри, и Джордж искренне надеялся, что все сложилось так, как она хотела. Хотя сам он в этом глубоко сомневался. Разочарование — удел всех людей. Покинув миссис Тайлер, он зашел в «Красный лев» и выпил еще четыре порции виски в память о Бланш. И Альберта он не забыл, купил для него два мясных пирога.

Он довольно прилично нагрузился и на обратном пути, на повороте к дому, «обновил» свой автофургон, наехав на придорожный столб. Разозлившись, он решил, что с Альберта хватит и одного пирога. Зайдя в дом, он налил себе еще виски и просмотрел несколько заявок на должность помощника. Почти все они были с ошибками. Это разозлило его еще больше, и в знак протеста против современного образования он решил выпить еще виски. Затем, швырнув бумаги в огонь, отправился спать. Последнее, что он помнил, было то, как он стоял в пижаме и, возведя глаза к плохо побеленному потолку, умоляюще шептал: «Бланш, подай мне знак». Потом он в забытьи свалился на кровать, даже не поняв, ответила ли ему Бланш.

Наутро его ждало тяжелое похмелье и неприятный сюрприз. Выйдя во двор, он обнаружил, что оставил включенными фары фургона и за ночь аккумулятор машины сел. В этот момент он почувствовал острое желание плюнуть на весь свой проект.