Семнадцатая

Глава 116

Глава 116

- Следующая битва с Губителем уже скоро. Месяц, может меньше. А на очереди у нас Симург. – говорит Сплетница, качая ногой и наблюдая за работой Райли через камеры: - именно поэтому мне нужна Канарейка.

- Думаешь, что песня Канарейки может как-то нивелировать эффект крика Симург?

- Надеюсь. Механика воздействия крика Симург на человека не изучена до конца, но людей с татуировкой белого лебедя изучают везде – и у нас, и в Европе, и в Китае. Русские говорят добились успехов в этом…

- Успехов? Они изобрели защиту от крика? – интересуюсь я. Симург обладала крайне неприятной способностью своим криком – зомбировать людей, превращать их в «бомбы Симург». Вот вроде еще один человек, которого спасли из зоны эвакуации, просто попал под воздействие крика чуть дольше чем следовало бы. Эвакуируют его, а он через пять лет – устраивает резню на площади, взрывает себя в вагоне метро или что еще. Выявить, кто является такой вот бомбой с тикающим часовым механизмом, а кто нет – невозможно. Пробовали все, ставили эксперименты, но пока никаких гарантий никто не мог дать. Все из-за продленного эффекта «часового механизма». Даже если с момента предполагаемого программирования прошло десять лет – это ничего не значило. Были случаи, когда и побольше времени прошло. Человечество так и не научилось справляться с этой бедой, пока на месте нападения Симург просто создавали зону отчуждения, карантин. Тех из местных жителей, кто не успел эвакуироваться и был вынужден слушать крики Симург дольше чем установлено нормативом – запирали в зонах отчуждения до конца жизни. Нет, кроме высоких стен с колючей проволокой по периметру в остальном жизнь в зонах отчуждения была почти такой же как и снаружи. Более того, жителям таких зон выплачивали компенсации, были организованы бесплатные столовые и кое-какие программы по оздоровлению, но все же…

- Ха. Если бы. Они научились дублировать эффект, пусть немного хуже и с другими последствиями, у них получились такие «бракованные бомбы Симург». Люди сходили с ума, но некоторые из них – с отсрочкой, как и в случае с настоящими бомбами Симург. – отвечает Сплетница, откидываясь в кресле: - и я не планирую заглушить крик Симург. Достаточно если Канарейка будет сбивать общую тональность крика. Потому что ее способность действует примерно так же как и крик. В общем она мне нужна и точка.

- Я постараюсь. – говорю я в ответ, следя за тем, как Ампутация собирает Александрию, используя тонкую пленку в месте разреза. Фактически Большая А как была разрезанной – так и останется, эта тонкая пленка будет является одновременно и клеем, скрепляющим две половинки вместе, и передаточным звеном, проводя через себя все – и кровь и лимфу и нервные импульсы, и прочее. Вот такой способ обойти ограничения, установленные для способностей Большой А. У меня есть вопросы – а не станет ли Александрия более уязвимой в этом конкретном месте (а судя по всему – станет), однако для моих личных нужд и нужд Администрации – важно чтобы она была живая и одним куском. А со своими новыми ограничениями пусть сама потом разбирается.

- Когда ты говоришь «я постараюсь», — это значит, что ты не собираешься этим заниматься, да?

- Лиза, у меня на руках и так больше, чем у кого-либо. Не время сейчас собак дразнить. Того и гляди мне самой Ордер на Убийство выпишут, ты же сама знаешь, что мы и СКП с Протекторатом сейчас в состоянии вооруженного до зубов нейтралитета находимся. А я буду обвиняемых из зала суда похищать! Это тигра за усы дергать. После случая с Вывертом я не готова считать себя неуязвимой. В этом мире живут такие монстры, что меня и тебя одним взмахом прихлопнут. Я даже не уверена, что моя способность… вернее, способность Мясника – будет всегда срабатывать. Выверт, человек, который умел проживать несколько реальностей сразу, ветеран спецподразделения, и погиб от пули в голову… есть над чем задуматься. И уж кто-кто, а ты это понимаешь.

- Они тебя не тронут. – заявляет Сплетница: - это союзники. Они … считают себя союзниками при определенных условиях.

- Ничего себе союзнички. При таких союзниках и врагов не нужно. Ни один враг не нанес нам такого ущерба как Котел. Я помню, ты говорила о том, что они считают себя рыцарями в сверкающих доспехах и спасителями мира, но это вовсе не значит, что нам с ними по пути. Абсолютно все чокнутые завоеватели мира, начиная от Атиллы и заканчивая Гитлером – считали себя спасателями мира и героями. Да что далеко ходить, вон, Кайзер со своими Восьмерками тоже искренне считает себя спасителем мира, только мир у него для своих. Для тех, кто проходит расовый отбор. Лунг тоже своего рода спаситель мира был – для тех азиатов, которые признают его верховенство. Слушай, единственный кто мир не спасал – был Джек. Вот кто открыто признавал что он тут чтобы веселиться. Смотри! – я наклоняюсь к экрану.

Райли, которую я отказываюсь называть Ампутацией, но иного имени пока не придумала – поворачивается к камере.

- Все готово. – говорит она, снимая с рук латексные перчатки: - заштопала я вашу Александрию. Она пока спит, но скоро проснется. Где мое мороженое?

- В кафе, как я и обещал. – мужчина в модных, начищенных туфлях – складывает газету и встает со стула: - Тейлор?

- Да. Но… - я колеблюсь. Сказать «смотрите там у меня» - глупо. Как будто я младшеклассникам это говорю. А у меня тут не младшеклассники, у меня тут персонажи как из фильма ужасов категории «Б» - мясник Нулевой, он же Пятый, Старший Товарищ, Наставник и Добрый Друг, скотина такая… и конечно же девочка Райли, она же Ампутация. Выпустить их в город мороженого поесть – какая славная идея. Да, на Набережную, где толпы народа ходят, а у нас в кафешке под зонтиками – мужчина средних лет и девочка на вид лет двенадцати, оба – маньяки и психопаты, руки по локоть в крови, а в сердце никакого сочувствия своим жертвам.

Нипочем бы я их не отпустила в городе, но тут уж как в пословице – не было бы счастья, да несчастье помогло. После атаки Левиафана город все еще не до конца оправился, несмотря на то что это был Хороший День. А уж Набережная и вовсе – залитая морской водой, с илом и мусором на улицах, затопленные здания магазинов и ресторанов, бывшая туристическая достопримечательность имела вид самый печальный. Так что … Лизе удалось договориться с владельцем одного кафе и выкупить его по такой цене, что мне до сих пор перед ним стыдно.

Может быть, мы и не можем быстро восстановить нормальную жизнь во всем городе, но уж запустить иллюзию таковой в одном кафе – Лизе вполне под силу. Электричество уже дали, заработала канализация, улицы рядом с кафе «Кошачья Луна» - расчистили, все отмыли и расставили мебель, завезли припасы и напитки… все было готово к посещению кровавыми маньяками. Чтобы мороженое покушать, да. Вот такое условие выставила Райли Пятому и с учетом того, что времени у нас не было вовсе, а обеспечить ей посещение кафешки мы могли безболезненно – я не стала упираться.

- Я все понимаю, Тейлор. – говорит Пятый: - слово нужно держать.

- Да. Будьте аккуратнее. – говорю я: - приготовьтесь, сейчас …

- Тейлор! – поднимает голову Райли: - и верни мне волосы! Ты обещала!

- Ах, да. – действительно, она щеголяет с голым скальпом, выглядит как девочка из лепрозория, и действительно – я же обещала. Удивительно как девочки беспокоятся о своем внешнем виде даже в таких обстоятельствах. Я встаю и поворачиваюсь к Сплетнице.

- Пойду, выращу волосы на голове у Ампутации. Заодно может поправлю ей внешность, все же ее фотографии у СКП есть. Будет неловко, если ее опознают.

- Я с тобой. – вскакивает Сплетница на ноги: - там же сейчас Большая А в себя придет. Не собираюсь упускать такой момент.

- Может лучше через прокси? – спрашиваю я у нее: - зачем рисковать без нужды? А вдруг она опять с катушек слетит и голову тебе оторвет? Ладно я, но ты…

- Оторвет – пришьешь. – беззаботно машет рукой она: - сделаешь еще краше. Римский профиль, все дела. О! Хочу ушки как у кошко-девочек из аниме. Буду мечта всех отаку в мире. А? Правда там не все так легко, там две пары ушей нужно, верхние больше декоративные будут, а…

- Лиза!

- Да не будет она мне ничего отрывать. Будешь смеяться, но Большая А в своей жизни редко сталкивалась с прямым противодействием. Она привыкла действовать с позиции силы – практически всегда. С момента как она обрела силу, она замерла в психическом развитии на уровне подростка. Категоричная, резкая, не желающая идти на компромисс. Это со стороны всем кажется, что она – мудрая и решительная. Она – такой же подросток как ты, Тейлор. И действует примерно так же. Ее modus operandi – такой же как у любого тинейджера. Видишь проблему – бьешь ее по голове кулаком. В твоем случае – жалишь насекомыми до смерти. Если проблема не устраняется сама собой – снова бьешь ее кулаком, пока в лепешку не превратится. И пока она была всесильной и неуязвимой – это все сходило ей с рук. Единственная, кто смог повредить ей – это Сибирь. После того раза – она стала еще агрессивней и жестче. Потеря Героя, к которому она испытывала чувства… что ты на меня так смотришь?

- Герой и Большая А? Нет, я читала такой фанфик на Парахуманс Онлайн, но… серьезно? – я поднимаю бровь, пропуская ее вперед. Сплетница открывает дверь, и мы с ней идем по коридору базы. Мягкое освещение от скрытых в панелях у потолка светильников, прорезиненное покрытие пружинит под ногами, кремово-светлая поверхность стен. Я иду вслед за ней, она уверенно ступает, держит голову высоко, ее походка – плавный танец округлостей… все-таки нужно ей костюм сделать! Ну или тактическую броню заставить носить, это ее трико в обтяжку ничего не скрывает!

- Можешь смотреть. – разрешает мне Сплетница: - как там «я не люблю, когда ты уходишь, но так люблю смотреть как ты это делаешь».

- Ээ… извини. – я перевожу взгляд на стену.

- За что? – удивляется она и останавливается: - можешь пялится. Я – совершенна и неповторима. Пялься.

- Герой и Александрия? – срочно перевожу тему я. Она – улыбается, показывая, что ничего не забыла и все заметила, но подхватывает мой посыл на лету.

- Да. Наверное, единственный человек, к которому она так относилась. Потому-то она и привезла его тело с собой, как только узнала, что ты – можешь поднимать кейпов. Сумасшедшая надежда… и неразделенные чувства. Потому она и не смогла себя в рамках удержать, ее понесло. Ничего в ней сложного нет, она простая и прозрачная как бутылочное стекло. – Сплетница поворачивается и продолжает свой путь по коридору. У лифта останавливается. Мы ждем, пока кабинка поднимется.

- Мне нужна Канарейка. – говорит она вслух: - вот нужна и все.

- Я тебя еще в первый раз слышала. – морщусь я: - потерпи. Вот с Александрией разберемся и вытащим ее. Обещаю.

- Смотри, ты пообещала. – тычет в меня пальцем Сплетница: - а то сейчас начнется, опять кто-нибудь нападет, кризис, все дела. Не, если сказала, значит – все. А то я сама, вон возьму Дмитрия и его головорезов, прыгну на броневик и смотаюсь до Бостона. Мрака и Суку с собой возьму, вынесем камеру предварительного заключения или там зал судебного заседания и привезем ее пока не проснулось Бостонское СПК. Привезу сюда и все, в домике. Пусть к тебе претензии выставляют.

- Я смотрю, ты не собираешься мне жизнь облегчать, а?

- А я у тебя не для этого. Я для эффективности и эстетического наслаждения. Жизнь облегчать – у тебя для этого Выверт был.

- Лиза…

- Да, я знаю. О покойниках ничего кроме правды. Он был редкий мудак. Но это не значит, что ты за него не отомстишь, правда? Пусть и мудак, но это был наш мудак.

- Ты же сама сказала, что Котел – наши союзники.

- Ну и что? Мстить можно не только врагам. Взыскивать долги можно со всех. Особенно с союзников. Особенно, если они хотят быть нашими союзниками. Сейчас на их стороне… - раздается тихий «дзинь!», оповещающий о том, что лифт пришел, двери открываются и мы с ней – заходим в кабинку лифта. Она уверенно жмет на самую нижнюю кнопку. Двери закрываются, и мы едем вниз.

- Сейчас на их стороне, - продолжает свою мысль она: - неизвестность. Они знают о нас все, мы о них – почти ничего. Но этот туман неведенья – рассеивается. И чем больше он рассеивается, тем больше я уверена, что не такие уж они и всесильные. Это им нужны союзники, а не нам. Они хотят завербовать тебя.

- Ну, если они хотели со мной нормально разговаривать – то уже совершили ошибку. – говорю я: - большую.

- К сожалению я не понимаю, зачем они поступили именно так. Гораздо легче с тобой было бы договориться по-хорошему. Ты не приемлешь давления, у тебя нулевая терпимость к угрозам и запугиванию. Твой психологический профиль у всех аналитиков страны в качестве хрестоматийного примера должен висеть на стене. С тобой легко договорится, если проявить уважение и разделить одни и те же ценности. И очень трудно иметь дело, когда у тебя глаза красным налились. А убить Выверта прямо перед тобой… для кого угодно другого это был бы путь к быстрому и болезненному самоубийству. Весьма болезненному, ты порой умеешь быть злопамятной. – снова раздается тихое «дзинь!» и кабинка лифта останавливается. Мы выходим на самом нижнем этаже подземной базы. Здесь немного темней, скрытые светильники в потолочных панелях горят через одного.

Мы со Сплетницей идем вперед. Наконец – вот и дверь. Я касаюсь красной сенсорной панели. Красный свет сменяется на зеленый и дверь перед нами открывается. За дверью – большая бронированная камера. Внутри, на операционном столе, залитая ярким светом лежит Александрия. Она прикрыта простыней, видно только лицо. К моему облегчению – она дышит. Грудь плавно вздымается, так же плавно – опускается. Ресницы чуть подрагивают. Большая А спит. Чуть в стороне, на стульях друг напротив друга – сидят двое. Мужчина средних лет и девочка лет двенадцати. На мужчине – коричневый костюм, такие вышли из моды лет двадцать назад, на ногах у него – вычищенные до блеска туфли. Девочка напротив него – в зеленой, медицинской робе. На ногах – тапочки. У нее совершенно лысая голова, лысая до такой степени, что кажется в ней, отражаются мощные медицинские светильники.

Эти двое – играют в веревочку. Мама называла эту игру – «cat’s cradle», «колыбель для кошки». Пятый держит растопыренные пальцы ладоней на расстоянии, а Райли – двумя руками снимает красную ниточку, растянутую его пальцами, и создает свой узор. Как мило. Было бы мило, если бы я не знала кто эти двое.

- Тейлор! – Пятый поворачивает голову: - ты умеешь играть в ниточку?

- Нет. – зачем-то вру я: - никогда не умела. Райли – подойди сюда.

Девочка с лысой головой передает красную ниточку обратно и подходит ко мне, опустив голову. Я беру ее руку в свою. Закрываю глаза.

- Есть какие-нибудь предпочтения? – спрашиваю я, сканируя ее организм в очередной раз. Да, я это уже делала, но эта девочка – Ампутация и у нее был доступ к материалам и инструментам. Не стоит недооценивать противника.

- Я хочу длинные и золотые волосы. Вот как у нее. – говорит Райли и я открываю глаза. Вижу, что палец девочки указывает на Сплетницу, которая улыбается в ответ.

- А ты знаешь, что Тейлор – может и лицо тебе изменить? И даже тело? – наклоняется она вперед, заправляя золотистый локон за ухо: - тебе достаточно только попросить.

- Правда? Ну… то есть я знаю, что она может, но станет ли?

- Станет. – Сплетница заговорщицки подмигивает ей: - тебе только нужно сказать «пожалуйста, Тейлор». А если и это не подействует, то можешь сказать мне, вместе мы ее точно уговорим!

- Я все равно собиралась изменить твою внешность. Потому что Ампутация – умерла. И лучше бы чтобы мы все так и считали. Теперь у тебя будет новое имя и конечно же новая внешность. Можешь выбрать. Кстати… насчет твоей новой внешности… - я собираюсь сказать, что она должна будет выглядеть как взрослая, потому что я собираюсь использовать ее как кейпа. Несовершеннолетняя девочка-кейп в Администрации вызовет слишком много ненужных вопросов. Да еще и сразу после гибели Ампутации… но Сплетница меня перебивает.

- У меня есть идея! – улыбается она: - а давай сделаем тебе такое же тело как у меня? Нравится? – она кружится вокруг своей оси, словно балерина.

- Очень! – признается девочка: - а что, так можно было?

- Можно! Я тебе сейчас журналов принесу, выберем тебе любое. Тейлор только ванная будет нужна с ее гелем, а так все можно.

- Тогда… я хочу быть как Мэрилин Монро! Нет, нет, хочу быть азиаткой! Высокой и красивой! И пусть тогда волосы будут черными! И татуировка дракона — вот так, по спине! И … - Райли тараторила что-то свое, Сплетница внимательно ее слушала, поддакивая, а я – встретилась взглядом с Пятым. Он аккуратно снял с носа очки и спрятал их в футляр.

- Пятый. – говорю я, чтобы что-то сказать.

- Можешь звать меня Алан, Тейлор. – говорит он: - пожалуй пришла пора нам познакомиться как подобает.

- Раньше это тебя не волновало.

- Раньше ты была просто моей тюрьмой и надзирателем одновременно. Сейчас я вижу, что ты способна держать слово и исполнять договоренности. Надеюсь, мы продолжим сотрудничество, Тейлор. Я могу быть полезным тебе и твоему делу. Мы союзники.

- Многовато вас развелось, союзничков. И один другого хуже. – ворчу я. Он – усмехается.

- Полагаю, что да. Все хотят быть твоими союзниками, но тут есть один нюанс, дорогая.

- Да? И какой же?

- Я – лучше всех. – отвечает он ничтоже сумняшеся: - и ты это знаешь. Спасибо за тело, кстати. Совсем как мое старое, только новое.

- Я исполняю свои обязательства, как ты и сказал. А ты – соблазнил племянниц Кайзера!

- Вот давай без этого. – морщится он: - кто и кого, когда и зачем соблазнил. Забыла, что я о твоих похождениях книгу могу написать?

- А я бы почилала! – поднимает голову Сплетница: - интересно вышло бы чтиво. Сплошная порнография.

- И сцены насилия. – кивает Пятый: - рад встретиться с тобой лично… Лиза.

- Вот даже не начинай… Алан.