Семя зла

Наперегонки с чидами

— Да ты только посмотри на него, — возражал Брэнд. — Живого места нет. Смысла никакого.

Рюгер что-то проворчал в ответ и опустил глаза на останки их товарища. Живого места нет, все правильно; тошнотворное зрелище, кровь лужей. Пилокот, на которого они охотились, фактически нашинковал Весселя. В изувеченном теле, однако, еще оставалось много крови, поскольку сердце перестало биться почти сразу, когда кот разорвал грудную клетку. Рюгер возлагал надежды на это обстоятельство.

— Не можем же мы тут стоять сложа руки, — ответил он, разглядывая тропу, по которой скрылся кот из-под их лихорадочного обстрела. Ружье самого Бесселя валялось поблизости: первый же удар жуткого окровавленного когтя зверюги вывел оружие из строя. Рюгера бесила мысль, что хищник оказался лучше их. Интересно, почему отравленные дротики не подействовали? Возможно, застряли в толстенной шкуре, а яд распространялся медленно. В таком случае следует ожидать, что и туша самого котяры где-то недалеко.

— Мозг не поврежден, — настойчиво заговорил он. — Пошли. Делай, что я говорю: быстрей заморозим его, пока разлагаться не начал.

Рюгер был широкоплечий мужчина с грубыми чертами лица. Речь его изобиловала напористыми ударениями, и в ней сквозил отрывистый акцент, который Брэнду так и не удалось идентифицировать.

Помедлив, Брэнд сдался под напором оптимиста. Он подошел к мертвому Весселю и не без труда взял себя в руки, когда в ноздри ему ударила тошнотворная смесь резких запахов крови и изувеченной плоти. Опустился на колени, открыл аптечку и вытащил синий цилиндрик. Из цилиндрика вырвался лавандовый туман, окутал тело и распределился вдоль него, а потом исчез. Могло показаться, что мертвая плоть впитала его, как впитывает губка воду.

— Без специального оборудования заморозить не получится, — сообщил он Рюгеру. — Вода закристаллизуется и разорвет все клетки. Эта хреновина предохранит плоть от разложения, но лишь на двенадцать часов. Гелеобразная суспензия, блокирующая химические процессы.

— Он не заморожен?

— Нет. — Брэнд поднялся. — Ты понимаешь, что я имею в виду? Ближайший госпиталь, где есть все необходимое, в шести неделях пути. И даже тамошние хирурги вряд ли сподобятся ему помочь. Он останется калекой до конца жизни: скорее всего, будет полностью парализован. Думаю, ему это не понравится.

Рюгер ответил не сразу, а сначала посмотрел на небо, словно прикидывая масштаб межзвездных расстояний.

— А что, если податься к чидам? У них базовый лагерь на другом конце континента. Ты знаешь их репутацию.

Брэнд гневно захлопнул аптечку.

— Ты спятил? Тебе не хуже моего известно, что к чидам лезть нельзя.

— Заткнись и помоги перенести его на сани.

Они молча занялись этой неприятной работой. Рюгеру подумалось, что на санях следовало транспортировать тушу пилокота, но он удержался от искушения закончить погоню и убедиться, что тварь мертва. Его разумом завладело другое искушение, более настойчивое; он был не из тех, кто легко признают поражение, если осталась хоть какая-то надежда на успех, а Вессель при жизни проявил себя добрым другом.

Сани воспарили на пару футов над острой широколистной растительностью, покрывавшей большую часть суши этого мира. Возвращаясь к кораблю, Рюгер снова взглянул на небо. Солнце опустилось далеко под горизонт, но подлинной ночи эта планета не знала: в центре скопления М4 звезды так плотно понатыканы, что даже в середине формальной ночи освещенность аналогична погожим осенним сумеркам на Земле. Многоцветное сияние не угасало никогда, заполняя небеса не только ночью, но и днем, когда оно примешивалось к свету местного довольно бледного солнца.

Скопление кишело (если это слово уместно применять к такой огромной территории) изыскателями-фрилансерами: они тут рыскали в поисках всего сколько-нибудь редкого или нового, что можно загнать по выгодной цене после возвращения на цивилизованные миры. Экзотические меха и шкуры, неизвестные драгоценные камни, чужацкие минералы и химические соединения, снадобья с неожиданными биологическими свойствами: охота за редкостями шла полным ходом. Если попадалось что-либо новое, желательно уникальное, и потенциально полезное, его цена взлетала до небес. К примеру, мех пилокота украсил бы гардеробы не менее дюжины исключительно богатых модниц.

И не все изыскатели принадлежали к роду человеческому. В скоплении обреталось несколько местных разумных рас, но слетелись сюда и представители десятков других видов: их влекли слухи о богатствах или какие-то менее очевидные цели. У разумных было заведено вежливо игнорировать друг друга: в обычной обстановке Рюгер бы это лишь одобрил, ведь если с некоторыми известными человечеству чужаками (а было их на свете столько, что о большей части видов имелись лишь отрывочные данные) общение трудностей не представляло, то с другими следовало держать ухо востро.

Существовали и такие расы, чьи обычаи и манеры, по людским меркам, были так химеричны, что центральное правительство наложило строгий запрет на любые формы взаимодействия с ними.

Именно к таким относились чиды.

Вернувшись на корабль, Рюгер разыскал официальный справочник по чужацким расам. Каталожная запись, относящаяся к чидам, была, как и во многих других случаях, снабжена примечанием: Не контактировать ни при каких обстоятельствах. Информация, приведенная там, не проясняла причин такого запрета, но Рюгер все же внимательно изучил ее. Сведения социологического характера помещались после координат родной звезды чидов и сферы их влияния. Они были отрывочны и, по всей видимости, записаны со слов какого-то одинокого волка, исследователя, посетившего исходный мир чидов и поделившегося наблюдениями с министерством внеземных дел. Рюгер помнил, однако, что дальнейшие контакты между чидами и людьми усилили впечатление о чидах как своенравном и эксцентричном народе.

Отличительной особенностью цивилизации чидов, читал он, является их медицинское искусство. Продвинутой хирургией там занимаются даже в домашних условиях, и самому опытному земному хирургу нечего и думать тягаться мастерством с обычным чидом; эта раса гордится своими хирургическими умениями так, как человек может гордиться умением самостоятельно починить свою машину. Хирургические технологии у чидов так повсеместно распространены, вероятно, потому, что возникли на заре времен, еще до открытия огня.

Хирургии даже в первобытные времена отводилась видная роль в чидском фольклоре; это иллюстрируется следующим эпизодом из предания о древнем герое Гаторе. Оказавшись во вражеском окружении на чужой земле, он приказал своим приверженцам рассечь его тело и пронести через вражеские кордоны по кусочкам, «размерами не крупнее фаланги пальца». Когда Гатора собрали воедино, он возобновил борьбу за освобождение своего народа из рабства.

Чиды любят игры и спортивные состязания, они очень азартны. Помимо этих черт, у чидов мало общего с человеком. Более того, чидская ментальность настолько чужда человеческой, что контакт с ними представляет значительную угрозу. Тем, кто окажется в присутствии чидов, не рекомендуется вступать с ними ни в какие взаимоотношения, поскольку при этом вы почти наверняка истолкуете намерения чужаков неверно. Напротив, рекомендуется как можно скорее покинуть чидское общество.

Рюгер закрыл справочник и медленно отложил его.

Выйдя наружу, он обнаружил, что Брэнд сидит и смотрит в ночное небо.

— Мы отправляемся к чидам, — сказал Рюгер решительным тоном.

Брэнд вскинулся.

— Ты отдаешь себе отчет, как это рискованно?

Рюгер кивнул.

— Взаимодействие с запретной расой чужаков. Штраф в двадцать тысяч рабочих кредитов или пять лет каторжных работ. Или и то, и другое.

Правительство в таких вопросах было скрупулезно.

— Я не об этом думал, — ответил Брэнд, — а о самих чидах. Эти запреты, вероятно, наложены для нашей же пользы. Возможно, мы вляпаемся в такое, откуда выбраться сами не сумеем.

В голосе Рюгера прозвучало глухое упрямство.

— Я из буров, — произнес он. — Этот народ знал, что такое цепляться за жизнь любыми способами. Я разделяю их традиции. Имеет смысл рискнуть, когда выбор стоит между жизнью и потерей жизни.

Он в последний раз окинул взглядом поляну, испытав мимолетную досаду, что не выкроил времени добыть-таки шкуру пилокота.

— Нет смысла тут торчать. Давай ластами шевели.

— Я так думаю, — говорил Рюгер, пока они летели над буро-бежевым континентом, — настолько одаренные в хирургии существа не могут оказаться совсем уж злыми. Они исцеляют больных и увечных: такое поведение я не считаю непостижимым. Возможно, чинуши из правительства поторопились от них отмахнуться.

Брэнд не ответил.

Вскоре появился лагерь чидов. Он был раскинут на равнине у самого края двухсотфутового обрыва, почти отвесно уходившего к острым камням и пенному морскому прибою. Лагерь состоял всего из трех объектов: пятиугольной хибары, крытой, по всей видимости, местными папоротниками, чидского звездолета, больше всего напоминавшего земной городской трамвай, и маленькой темной рощи в овальной впадине ландшафта (Рюгеру не показалось, что она естественного происхождения; возможно, подумал он, чиды обустроили ее тут в качестве парка или сада, привезя растения и деревья со своей планеты).

Они опустились на приблизительном периметре лагеря. Немного посидели вместе в рубке, молча разглядывая лагерь на экранах. Никаких признаков жизни. Но спустя полчаса из хибары появились два высоких чида и устремились к роще; на земной корабль они, впрочем, не обратили ни малейшего внимания.

Рюгер и Брэнд напряженно наблюдали за ними. Спустя долгое время чиды вернулись, разведя в стороны листву и выбравшись на свет из сырых глубин леска. И неторопливо направились обратно к хижине, крытой папоротниками.

— Кажется, они большую часть времени проводят там, а не на корабле, — заметил Брэнд.

— Возможно, на корабле чидов больше.

— Он невелик. Вряд ли их там бы много поместилось.

— Да, верно. — Рюгер грыз костяшки пальцев. — Они нас игнорируют.

— Это разумно. Мы поступили бы так же, опустись они по соседству. Возможно, даже бы перенесли лагерь. Они же этого не делают.

— Тогда придется нам сделать первый шаг. — Рюгер поднялся и взглянул на Брэнда. Оба так нервничали, что сводило кишки. — Пойдем выясним, чем они могут нам помочь.

Они пристегнули пушки в кобурах к поясам под рубашками так, чтобы на первый взгляд казаться безоружными. Залитое гелем тело Весселя осталось лежать на санях. Они вывели сани с корабля и направили над короткой тропой к лагерю чидов. Местность походила на саванну.

Хижина выглядела такой примитивной, что легко было обмануться, приписав ее дикарям. Земляне остановились в нескольких футах от двери, которая, как и стены, была сделана из ветвей местного дерева и скреплена переплетающимися папоротниками.

Рюгер рассудил, что разумнее будет общаться в основном жестами. Выразить таким образом можно лишь простейшие и самые очевидные желания, а значит, и опасность недопонимания уменьшится.

Он засунул большие пальцы за пояс и крикнул:

— Эй! Есть кто?

Потом опять:

— Эй! Есть кто? Мы земляне!

Дверь открылась внутрь. Там было сумрачно. Рюгер поколебался и, чувствуя, как пересохла глотка, вошел. За ним последовал Брэнд, тянувший сани.

— Мы земляне, — повторил он в некотором замешательстве. — У нас трудности. Нам нужна ваша помощь.

Больше он ничего не сказал, поскольку зрелище захватило его. Два чида, которых люди видели ранее, выкрутили глаза посмотреть на гостей. Один чужак возлежал на чем-то вроде диванчика, но так, как мог бы валяться труп, который туда небрежно отшвырнули: конечности разбросаны по сторонам, голова свисает, едва не касаясь истоптанного и неровного земляного пола. Второй наклонился вперед, всем весом опираясь на двойной гамак, крепящийся к стропилам крыши. Голова его тоже свисала до земли, а ноги волочились сзади.

В этих позах было что-то смутно неприятное. Рюгер, впрочем, предположил, что чиды просто отдыхают.

Размерами они несколько превосходили людей, но казались вялыми, расхлябанными в движениях. Серая кожа кое-где переливалась зеленым и оранжево-коричневым. Из одежды на чидах имелись короткие штаны и подобие слюнявчика, пристегнутого к подтяжкам на плечах. Как и у многих гуманоидов, их лица казались карикатурами на людские — в данном случае выражали граничащую с гротеском тупость. Рюгер напомнил себе, что важно не поддаваться этому, без сомнений, совершенно ошибочному впечатлению.

На полу валялись трудноопределимые инструменты. Взгляд Рюгера скользнул по ним и дальше в сумрак хижины. Человека сотрясла дрожь. Постройка напоминала лавку мясника первобытной эпохи: на стенах висели куски плоти — конечности, внутренности, разные органы, а еще органические компоненты и вещества, которых он не опознал. Все это было, очевидно, добыто у множества незнакомых ему созданий. Чидов, несомненно, интересовала и ботаника: среди образцов чисто животных тканей попадались и растительные — обрезки ветвей, плоды, ленты коры и так далее. В воздухе висел влажный гнилостный запах, но что было его источником — мрачноватая экспозиция или сами чиды, — Рюгер не понял.

Брэнд не нашел на полу свободного места и оставил сани парить в воздухе. Рюгер показал на тело. Он надеялся, что цель визита ясна.

— Наш товарищ. Он тяжело ранен. Мы пришли… спросить, не согласитесь ли вы его вылечить.

Чид, опиравшийся на гамак, покачался из стороны в сторону.

— Верри-верри-верри-верри… — произнес он, или, во всяком случае, так почудилось Рюгеру. Потом чужак замолчал, а когда заговорил снова, то уже, к большому удивлению землян, на почти идеальном английском.

— С великой равнины прибыли к нам гости! А спорт вас не интересует?

— Мы пришли попросить вас о помощи, — ответил Рюгер и снова показал на сани. — Нашего друга изувечил пилокот — опасный зверь, который водится на этом континенте.

— На некоторое время органические процессы, протекающие в его плоти, удалось затормозить гелевой суспензией, — вмешался Брэнд. — Но когда гель перестанет действовать, наш друг умрет. Если ничего не предпринять…

— Чиды славятся своим хирургическим мастерством, — добавил Рюгер.

Чид отстранился от гамака и кособокой побежкой приблизился к саням, расшвыривая металлические предметы на полу. Рюгер автоматически отпрянул. Непривычность происходящего угнетала. Трудно представить, что это настолько продвинутые существа, как говорят…

Чид склонился над санями и потыкал длинным пальцем в неподвижное тело Весселя. При этом чужак испустил ехидный смешок, подобный звучанию корнета.

— Вы можете ему помочь? — спросил Рюгер.

— О да. Без проблем. Простая нарезка. Нервы, мышцы, кровеносные сосуды, лимфатические каналы, кожа — вы даже швов не заметите.

Людей накрыла теплая волна облегчения.

— Значит, вы его прооперируете? — настойчиво уточнил Рюгер.

Чид распрямился и посмотрел прямо на него. Рюгер впервые увидел его глаза вблизи — выглядели они жутко, будто вареные яйца.

— Я слышал, что земляне умеют покидать свои тела и перемещаться без них. Так ли это?

— Нет, — сказал Рюгер после паузы, не сразу поняв, к чему клонит чид. — Вы спрашиваете, способна ли душа покинуть тело? Это не так. Это религиозное поверье. Вы знаете, что такое религия? Одни побасенки.

— Но как замечательно было бы покинуть свое тело и оказаться способным к перемещениям без него! — Чид вроде бы обдумывал услышанное. — Вы спорт любите? — спросил он внезапно. — Гонки?

— Мы хотим только помочь нашему товарищу.

— О да, но вы должны будете поиграть с нами.

— После того, как нашему товарищу станет лучше, — медленно произнес Рюгер, — мы сделаем все, что захотите.

— Отлично, отлично! — Чид снова рассмеялся на свой манер, но теперь гораздо громче: звук был резкий и вселял нервозность.

— Мы можем на вас положиться? — настойчиво уточнил Рюгер. — Сколько времени это отнимет?

— Недолго, недолго. Оставьте его с нами.

— А нельзя ли нам остаться и посмотреть?

— Нет-нет! — Чид, казалось, оскорбился. — Это было бы неучтиво. Вы наши гости. Уходите!

— Хорошо, — сказал Рюгер. — Когда нам вернуться?

— Мы пришлем его к вам, когда он будет готов. Вероятно, завтра утром.

— Хорошо. — Рюгер неуверенно поднялся. Его тянуло поскорее сбежать из хижины, и вместе с тем он почему-то медлил.

Чид на диване игнорировал землян, не считая одного взгляда в момент, когда они только появились в хижине. Чужак лежал совершенно неподвижно, будто мертвый.

— Тогда до завтра.

— До завтра.

Люди, неловко переминаясь, выбрались наружу. Рюгер пришел к выводу, что человеку чиды представляются психологически нестабильными типами. Невротики, склонные к эрратическому неприятному поведению. Но это впечатление, вероятно, было ошибочным, как и иллюзия идиотизма в выражении лиц.

На корабле Рюгер нарушил молчание:

— Ну, пока все идет неплохо. Если тот чид сдержит свое обещание, нам не о чем переживать.

— А этот разговор про игры и состязания? — тревожно отозвался Брэнд. — Чего они от нас ожидают?

— Неважно. Как только получим Весселя назад и убедимся, что с ним все в порядке, мы просто улетим.

— Мы их должники. Они могут попытаться задержать нас.

— У нас пушки.

— Ну да… да, наверное, с нами-то все будет в порядке, но с Весселем? Не похожа эта хибара на операционную. Почему-то не верится, что они на это способны.

— Они работают не так, как мы. Но все знают, каковы результаты. Они, можно сказать, чудеса творят. Сам увидишь. В любом случае, у Весселя появился шанс. А раньше не было и этого.

Они умолкли.

Спустя некоторое время Рюгера одолела непоседливость. Пересекая континент, они догнали солнце; снова вечерело, и до рассвета оставалось еще часов восемь. Рюгеру спать не хотелось. Он предложил прогуляться.

Брэнд, поколебавшись, согласился. Выбравшись наружу, они направились к чидской роще, поскольку обоих интересовало, что там внутри. Люди пробирались по опушке и отгоняли неприятное чувство, что чиды, не исключено, наблюдают за происходящим, и чужакам может не понравиться, что незваные гости влезли в их личный сад, если это был он.

Не приходилось сомневаться, что растительность рощи инопланетного происхождения. Она ничем не напоминала буш, покрывающий большую часть континента. Местные флора и фауна вели буйный образ жизни, и в них преобладали яркие легкие оттенки — бежевые, оранжевые, желтые; роща же была темная и гнетущая, неестественно молчаливая и неподвижная, словно бы приникшая к земле. Кора деревьев — скользкая, оливково-зеленая, блестящая, а листва почти черная.

Когда хижина чидов осталась позади, Рюгер развел руками доходившую до плеч растительность, которая закрывала происходящее за деревьями, и протиснулся между высоких тонких стволов. Люди тихо и осторожно продвинулись на несколько ярдов в гущу леска. Свет был тусклый и рассеянный, и хотя он просачивался через кроны деревьев, те, по впечатлению, нависали вплотную, образуя полностью замкнутое микроокружение. Впрочем, несмотря на то, что деревья росли тесно, внутри рощи было больше свободного пространства, чем по периметру, который Рюгеру напомнил барьер или шкуру. Здесь царил тот же влажный гнилостный запах, что и в хижине чидов. Воздух был влажный и на удивление жаркий; возможно, растительность задерживала тепло или обогревалась искусственно.

Почва постепенно понижалась к центру рощи, и ее устилал ковер мха, скользкий и неприятный на ощупь. Рюгера поразила мертвая тишина этого места — хоть бы листок шелохнулся, хоть бы ветерок пролетел… но нет. Они крались все дальше, спускаясь в недра леска, и быстро заметили, как меняется растительность кругом. Среди тонких стволов в изобилии попадались другие, непривычные растительные формы. Раскидистые, с широкими листьями, откуда по каплям стекала желтоватая сиропообразная жидкость. Похожие на питонов лианы переплетались с верхними ветками деревьев и едва заметно пульсировали. Паразитические растения цвета желчи, вроде гигантских виноградных гроздей или раковых новообразований, ниспадали по чешуйчатым стволам, иногда полностью скрывая их из виду.

Все это вызывало ассоциации с полными жизни чужацкими джунглями в миниатюре. И… неподвижность как рукой сняло. Слышались звуки — не шелест листвы или шорох веток, а неприятные глуховатые бульканье и чмоканье. Изумленный Рюгер остановился при виде секции гнилостного растительного ковра, которая внезапно зашевелилась прямо перед ним. Из подлеска выбралось существо, напоминавшее розовато-серый клубок внутренностей, быстро заползло на ближайший ствол и начало вытеснять оттуда паразитическое растение, свисавшее с веток. Это последнее обладало гелеобразной консистенцией: двое тряслись и колыхались, словно гротескное желе.

— Взгляни-ка, — шепнул Брэнд.

Рюгер проследил его взгляд. Из невысоких кустов у подножия дерева выползло небольшое животное. Больше всего оно напоминало обнаженный мозг млекопитающего, средних размеров, может, тигра или собаки, и за ним волочилось что-то вроде обрывка позвоночного столба.

Земляне наблюдали за ним, пока оно не скрылось с глаз. Еще через несколько ярдов оказалась поляна. Ее занимало одинокое дерево, не похожее на остальные в роще: с толстым грушевидным стволом, ритмично сокращавшимся, будто внутри билось сердце. С кроны дерева свешивались тонкие сучкообразные отростки. Когда двое ступили на поляну, из скопища отростков внезапно брызнули красные капли.

Люди отскочили в сторону. Рюгер присмотрелся к каплям, попавшим на его куртку, голову и руки. Жидкость была липкой, словно кровь. Или желчь.

Земляне с омерзением принялись оттирать ее с обнаженных участков кожи.

— Хватит с меня этого, — заявил Брэнд. — Пойдем обратно.

— Подожди, — настаивал Рюгер. — Так далеко забрались — стоит ведь осмотреть до конца.

Они приближались ко дну впадины, занятой леском, и Рюгер полагал, что там может найтись нечто особенное. Вонь стала такой густой, что их нешуточно подташнивало, но уже через несколько ярдов, за плотной порослью щупальцеобразных склизких растений, они увидели искомое.

Деревья склоняли над ним свои ветви, образуя смыкающийся шатер: маленькое озеро из крови… Рюгер не сомневался, что это кровь. Она выглядела и обонялась, как кровь, хотя запахом отличалась от человеческой. На берегу прудика собрались десятки существ, чтобы напиться оттуда: сегментированные, размером с лобстеров, и похожие на мозги, как уже виденное ими создание, а еще — кластерно-трубчатые, словно скопления вен и артерий. И даже сама роща питалась кровью из пруда, высасывая ее через растительные шланги, опущенные по деревьям и раскинутые по кустарникам.

Рюгер и Брэнд ошеломленно наблюдали. Значит, у чидов это сойдет за миниатюрный рай? подумал Рюгер. Он насилу оторвал взгляд от блистающей алой поверхности озера. Лесок, покрытый слизью, с его скользкими стволами, разбухшими кустами и пульсирующими питонообразными трубками, ни животными ни растительными на вид, теперь вовсе не напоминал ему земную рощицу. Полностью замкнутая, самодостаточная природа этого места наводила на ассоциации с тем, что происходило внутри его собственного тела.

Рюгер толкнул Брэнда в бок и проворчал:

— Возвращаемся.

Они медленно двинулись в обратный путь вверх по склону чашеобразной впадины, к открытому пространству и звездному свету.

Спустя несколько минут после возвращения на корабль прибыл первый из чидских даров.

Они не поняли тогда, что это подарок, а если б и поняли, то в любом случае не знали, как его принять. Дар имел форму животного, которое целеустремленно преодолело расстояние от чидской хибары до земного звездолета и стало слоняться перед ним на задних лапах. Оно немного напоминало собаку, размером было с дога, а кожа оказалась безволосая и желтая.

Рюгер навел на него внешний сканер и приблизил изображение. В теле животного имелись щели. Когда зверь двигался, их края расходились, обнажая внутренности. Брэнда замутило, и он отвел глаза.

Какое-то время животное слонялось у входа, прыгая взад-вперед.

— Не видел я такой зверюги у чидов в хижине, — заметил Брэнд.

— Наверное, они ее сделали.

Рюгер наблюдал за животным, пока то, казалось, не устало от бесполезности своих стараний и не ускакало обратно тем же путем, после чего скрылось в хижине.

— Я устал, — заявил Рюгер. — Поспать бы немного.

— Давай.

Брэнду же не спалось. Его терзало беспокойство. Он нервно зарядил себе полный перколятор кофе и уставился на дисплей наружного сканера.

Время от времени из хибары появлялись звери и устремлялись к кораблю. Ничего особенно чужацкого в их облике не было, если не считать общей способности выставлять напоказ внутренности при движениях. Одно отдаленно напоминало свинью, другое — безволосую ламу, третье — кенгуру. А вдруг это на самом деле одно и то же животное, которое раз за разом переделывают, составляя из тех же фрагментов?

Лучше бы чиды не пытались и Весселя починить таким же способом, злобно подумал Брэнд. Он задумался, какой реакции инопланетники ждут от них с Рюгером, посылая этих тварей. Но ответа не нашел и решил не предпринимать ничего, рассудив, что так безопаснее.

По небосклону ползли звезды, озарявшие ландшафт бестенным сиянием. Вскоре после восхода бледного солнца в каюту снова приплелся Рюгер.

— Что-нибудь происходило?

Брэнд поделился с ним кофе и рассказал о визитах животных. Рюгер сел рядом с ним, уставясь в экран, и стал прихлебывать из стакана.

Брэнд к этому моменту устал, но его нервозность не ослабевала.

— Думаешь, все будет в порядке? — спросил он тревожно.

— Конечно, все будет в порядке, — огрызнулся Рюгер. — Меньше думай про тот лесок. У чидов наверняка вся планета такая.

Это впервые они упомянули лесок в разговоре между собой.

— Послушай, — начал Брэнд, — я подумал про тех животных, которых они присылают раз за разом…

Рюгер вскрикнул. На экране появился Вессель. Он постоял немного у открытой двери чидской хижины и нерешительно переступил порог.

— Вон он! — выдохнул Рюгер хрипло. — Они сдержали слово!

Он вскочил и вылетел из каюты. Брэнд последовал за ним. Двое выскочили наружу, устремились по жесткой траве навстречу Весселю, который шел к ним сам, но не обычной своей походкой. Ноги его были точно свинцовые, двигался он неуверенно и неуклюже, руки безвольно свисали по бокам, лицо обмякло.

Тем не менее земляне радостно подскочили к нему, и улыбка на лице Рюгера омертвела. Глазницы Весселя были пусты. Веки ничего не закрывали, отсутствовали даже глазные орбиты. И Брэнд понял вдруг, что безглазый Вессель движется не к кораблю, а к обрыву на некотором расстоянии от него.

— Вессель? — мягко окликнул он. А потом заметил кое-что еще. В нескольких ярдах за спиной Весселя полз округлый сероватый объект размером не больше ботинка. Он имел складчатую поверхность, изобилующую извилинами. По тыльной части проходила глубокая расщелина, и вся поверхность поблескивала, точно покрытая прозрачным гелем.

Существо перемещалось на манер улитки, на единственной широкой ножке. За Весселем оно едва поспевало, хотя и прилагало значительные усилия. Брэнд с Рюгером тупо уставились на процессию. На передней поверхности ползущего создания имелись два белых шара. Точнее, не вполне белых: однообразие белизны нарушалось аккуратными цветными кружками. Эти шары, несомненно, представляли собой человеческие глаза, и им полагалось бы сейчас находиться в глазницах Весселя. А серая масса, как ни невероятно это предположение звучало, наверняка была мозгом Весселя, живым, бестелым и обретшим способность к самостоятельному передвижению.

Тут тело без мозга споткнулось и упало. Мозг устремился к нему. Не успело тело подняться, как мозг настиг его и вскарабкался по ноге. Тело встало и возобновило перемещение, но мозг не отлипал от него, словно пиявка. Он карабкался все выше. Тело дернулось к обрыву; мозг еще ускорился. Действия его поражали своим проворством: он преодолел бедра, взобрался по спине, достиг плеча, на мгновение угнездился там… И тогда затылок Весселя разошелся посередине, словно створки двери. Обнажилась пустая черепная коробка. Мозг юркнул туда, как мог бы рак-отшельник протиснуться в ничейную раковину или жирная серая крыса спуститься по норе, и череп снова сомкнулся.

Тело Весселя внезапно остановилось. Его сотрясла дрожь. Оно застыло в неподвижности лицом к морю.

Рюгер и Брэнд переглянулись.

— Господи Иисусе! — хрипло выдохнул Рюгер.

— Что нам делать?

Бросая друг на друга робкие взгляды в поисках моральной поддержки, земляне приблизились к Весселю. Глаза Весселя вернулись на места и выглядывали из глазниц. Вид у них был нормальный, хотя и чуть покрасневший. И самого Весселя можно было сейчас принять за нормального человека, но глубоко-глубоко контуженного.

Рюгер в гневе выхватил пистолет и оглянулся на хижину чидов.

— Я ублюдкам этого так не оставлю, — пригрозил он. — Они его соберут как надо.

— Погоди, — сказал Брэнд, поднимая руку. Он повернулся к Весселю.

— Вессель, — тихо проговорил он, — ты меня слышишь?

Вессель поморгал.

— Конечно, — ответил он.

— Как долго ты был без сознания?

Ответа не последовало.

— Двигаться можешь?

— Конечно, — Вессель повернулся и шагнул к ним. Рюгер попятился, словно нечистого увидел. Но Брэнд не сделал такой попытки.

— Можешь вернуться на корабль? — спросил он.

— Наверное.

— Тогда пойдем.

Вессель присоединился к Брэнду, зашагав немного естественней, чем прежде. Они медленно направились к блестевшему на солнце звездолету.

Рюгер опять оглянулся на чидскую хижину. Потом убрал оружие в кобуру и пошел за ними.

Поднявшись на борт, они усадили Весселя в каюте. Тот сидел пассивно, ничего не предпринимал, ни на что в особенности не смотрел.

Брэнд сглотнул.

— Ты помнишь, как находился вне своего тела? — произнес он.

— Да.

— И как это?

Вессель ответил тусклым монотонным голосом:

— Все в полном порядке.

— И это всё, что ты можешь рассказать?

Вессель промолчал.

— Хочешь что-нибудь есть или пить?

— Нет.

— Ты узнаёшь нас, ведь правда?

— Конечно.

Брэнд тревожно оглянулся на Рюгера, потом мотнул головой, показывая на дверь.

Оставив Весселя, они удалились в рубку.

— Ну, не знаю, — высказался Брэнд. — Думаю, с ним все будет хорошо.

— Все будет хорошо? — Рюгер, аж красный от ярости, недоверчиво глядел на него. — Господи, ты только посмотри, что с ним случилось!

— Он сейчас не в себе. Но мозг уже восстановил связь с телом. Он полностью контролирует его. Швы… шрамы… Ни следа. Фантастика.

— Это чудовищная, гротескная, извращенная… — Рюгер запнулся. — Не понимаю я тебя. Ты что, принимаешь это как должное?

— Нас предупреждали насчет чидов, — заметил Брэнд. — Их пути — не наши пути. Возможно, они так пошутили, не имея в виду ничего плохого. В конце концов, Вессель снова цел. Он восстановился. Его собрали заново.

Рюгер вздохнул, признавая поражение.

— Если хочешь. Но я… я поверить не могу в то, что видел. Это невозможно.

— Ты имеешь в виду — невозможно, чтобы мозг вел самостоятельное существование снаружи тела?

Рюгер кивнул.

— Но ведь это не слишком экстраординарно. На Земле, в госпитале, я видел мозг, в котором поддерживалась жизнь. В стеклянном баке.

— Да, но это в больничных условиях, со всеми мерами предосторожности, а тут…

— Тут, — криво усмехнулся Брэнд, — это проделали два чужака в хижине, крытой папоротниками, среди грязи и мусора. И этот мозг действительно способен ползать сам.

— Вот это меня и потрясло. Может, это вообще не Весселя мозг? Что, если чиды нас дурачат?

— Думаю, это именно Вессель, все в порядке. И нам лучше примириться со странностями. Чидам без надобности стерильные или больничные условия, потому что у них уже решены все досаждающие нам технические проблемы. А насчет мозга, который движется сам по себе… несколько простых мускулов, конфигурация снабжения кислородом… скорее всего, это не так сложно, как звучит, если уж хватило безумия захотеть. — Он помолчал, размышляя. — Знаешь, мне кажется, что чиды воспринимают тело не целостным образованием, в отличие от нас. Тот лесок, куда мы забрели… У меня такое впечатление, что это были мозги, желудки, пищеварительные тракты, все эти фрагменты двигались самостоятельно. Такое впечатление, что чиды автономизируют телесные органы.

— Это ж полуживотные, — проворчал Рюгер. — Мерзость какая.

— С нашей точки зрения — да.

Повисло долгое молчание. Наконец Рюгер спросил:

— Ну ладно, а дальше что?

— Безопаснее всего, я полагаю, сейчас же улететь. Но, вероятно, лучше подождать немного, посмотреть, оправится ли Вессель. У него что-то вроде послеоперационного шока. Надеюсь, он не был в полном сознании, когда находился вне своего тела. Ты только представь, каково это.

— Я даже слышать не хочу о том, чтобы мы улетели. Пока он не пойдет на поправку.

— Не следует затягивать. Чиды вскоре появятся, чтобы получить то, чего хотят от нас по уговору. В конце концов, они спасли его жизнь. Если возникнут проблемы, наши наверняка порешают.

— Э, нет. — Рюгер постучал по стволу пушки. — Если чиды нам напакостили, они поплатятся.

— Давай лучше надеяться, что успеем улететь до заката, — ответил Брэнд.

После обеда Вессель снова покинул свой череп.

Это произошло прямо на глазах у Брэнда, который сидел, наблюдая за Весселем. Вессель большую часть времени проводил, равнодушно созерцая переборку, и они молчали весь день.

Затем его голова распахнулась, но теперь со стороны лица, без всякого предупреждения. Внутри, как животное, скрывающееся от охотников, показался мозг с глазами, все еще покрытый защитной гелевой оболочкой. Ножка тут же уцепилась за подбородок Весселя, и мозг начал выбираться наружу, роняя бледно-розовые капли.

Рюгер прибежал на дикий вопль Брэнда. Когда он появился в каюте, мозг, казалось, впервые осознал, что за ним наблюдают. Глаза задергались, мозг поспешно отступил в костяную пещерку, лицо сомкнулось, глаза на миг исчезли, потом проворно закатились в глазницы.

Вессель снова уставился в стену ничего не выражающим взглядом, игнорируя двух бывших друзей. Не было заметно ни малейших следов шва там, где его лицо распахнулось.

Брэнд озадаченно застыл.

— Ну? — выдохнул Рюгер. — Все еще уверен, что он в порядке?

Он полез в оружейку и вытащил два дротикомета.

— Нанесем-ка им еще один визит, — резко бросил он, протянув Брэнду ружье. — На этот раз останемся и пронаблюдаем операцию. Посмотрим, получится ли у них такие шутки шутить под прицелом.

Брэнд слепо поплелся за ним. Вессель, казалось, тоже не в силах был ни сопротивляться, ни спорить. Получив приказ, он вышел вместе с ними из корабля и направился по траве к хижине чидов.

Достигнув ее, Рюгер распахнул дверь и без предисловий ввалился внутрь.

В ноздри снова ударила гнилостная вонь. Внутри они застали ту же картину, что и в прошлый раз: один чид распластался на диванчике, другой перевесился через сдвоенный гамак. На вторжение отреагировал только второй, вскинул голову и посмотрел на Рюгера.

— Наши друзья вернулись! — возвестил он со смехом. — Они явились, как обещали, и порадуют нас спортивными достижениями!

Чид на диванчике ответил с едва уловимым ехидством:

— Да, но с их стороны было невежливо отвергать подаренные им части.

Брэнд и Вессель вошли в хижину следом за Рюгером. Тот вскинул дротикомет на изготовку и рявкнул:

— Вы обошлись с нашим другом совершенно ужасно! Его мозг не зафиксирован в теле.

Чид возвел очи горе.

— Ах, но способность покидать свое тело — мечта каждого землянина! Я это узнал из земных религий.

— Вы не понимаете…

Рюгер замолчал, увидев, что чид отвязался от гамака; его крупная фигура выглядела непропорционально в тесной захламленной хижине, но было в ней что-то повелительное. Инопланетянин потянулся к стене и снял с нее предмет вроде сумки гольфиста для клюшек на ремне для переноски через плечо. В сумке обнаружились металлические инструменты, и многие из них оканчивались блестящими лезвиями.

Второй чид змееподобным движением встал с диванчика и распрямился.

— Следует ли нам залатать прореху в их манерах поведения?

— Нет. Они чужаки, это надо учитывать. Вместе с тем мы, разумеется, обязаны получить определенную компенсацию за понесенный моральный ущерб. Устроим гонку мозгов? Нашим гостям она вреда не причинит, а нас развлечет. На кого ставишь?

— Ставлю на его победу, — сказал второй чид, указывая на Рюгера.

Его спутник рассмеялся.

— А я ставлю на то, что до финиша не доберется ни один.

Рюгера пронзила острая тревога. Он попытался заговорить и не сумел. Он хотел выстрелить в ближайшего чида из дротикомета — и не смог. Его полностью обездвижило. Два чида склонились над ним, оглядывая Рюгера похожими на вареные яйца глазами. Разговор продолжался; обсуждали, кажется, ставки и шансы. Потом чужаки потянулись за хирургическими инструментами.

Дальше произошло то, с чем мозг Рюгера бессилен был соотнести адекватные ощущения. Сначала это было все равно что ребенком очутиться в руках безгранично могущественных взрослых, и так странно, что все чувства туманились. Он не испытывал боли, не испытал ее и тогда, когда чид простым скальпелем рассек его лицо и череп посередине, разрезав при этом нос на половинки, и развел в стороны две части. В миг, когда его мозг снимали с места, он, однако, сразу перестал чувствовать себя человеком с руками, ногами и туловищем. Глаза продолжали функционировать, но из распиленного черепа он появился иным существом. Он был серым закругленным комком с расщелиной на спине и чем-то вроде хвоста броненосца позади.

За этим последовал краткий период беспамятства. Когда Рюгер очнулся снова, трансформация завершилась.

Он стал немного похож на улитку. Он мог передвигаться на приплюснутой ножке, его покрывал гелевый слой, защищавший нежную плоть. И видеть он тоже мог. Но слышать, осязать или обонять — конечно, нет. Ножка поддерживала другие небольшие органы, составлявшие систему частичного жизнеобеспечения. Это позволяло дышать и кое-как питаться, хотя и довольно специализированной пищей.

Его вынесли из хибары чидов и опустили в сухую острую траву. Недалеко виднелось еще одно полуживотное, сходное с ним. Это, как он понял, был Брэнд. Впереди, уже влекомые к обрыву остаточными двигательными функциями, плелись два человеческих тела. Одно ранее принадлежало Брэнду. Второе — ему.

Рюгер испытал сильнейшее желание воссоединиться с удалявшимся телом. Он понимал, что может снова завладеть им, но для этого требовалось настигнуть тело прежде, чем то свалится со скалы, и он устремился вперед, отталкиваясь от неровной почвы всеми доступными ему жалкими силами.

Это, догадался он, и есть чидская гонка мозгов. Чиды сделали ставки на то, кто из них — он или Брэнд, который тоже торопился неподалеку — первым поспеет к своему телу. Рюгер уже догонял. Если тело хоть раз упадет, сказал он себе, я его перехвачу.

Но шли минуты, а тело не падало. Напротив, сам Рюгер запутался в травяном комке и потерял темп. Когда он высвободился, было уже поздно. Он отчаянно рванулся вперед, но лишь затем, чтобы увидеть, как его тело, исцарапанное острыми стеблями, шагает за край обрыва навстречу скалам и морю внизу.

Оно исчезло. Его тела не стало. Раздавленный неудачей, Рюгер озирался. Тело Брэнда тоже исчезло, да и самого Брэнда нигде не было видно. Он различил хижину чидов. Рядом с ней, как ни в чем не бывало, стоял Вессель — его мозг снова выполз из черепной коробки и приник к шее, словно исполинский слизняк. Еще дальше, недалеко от той рощицы, маячил чидский звездолет.

Он увидел и свой собственный звездолет, но что теперь от него проку. Глаза Рюгера уставились на рощицу. Темное пятно в ландшафте, бездвижная горстка деревьев, будто остров среди бежевого буша. Интересно… он уже забывал, каково это — обладать телом… Непреодолимое желание отступало, человечность утекала из мозга, как если б он потерял ее не считанные минуты назад, а десятилетия тому, и рощица больше не казалась ужасной или гротескной. Она теперь выглядела уютным, изобильным, благодатным убежищем для полуживотных вроде него. Она давала им приют и пищу. В леске он сможет жить — кое-как, но, смутно припоминал он, жизнь стоит того, чтоб за нее бороться любыми способами.

Солнце и звезды обжигали его льющимся вниз светом. Здесь, на открытой местности, он был наг и беззащитен. Здесь жить нельзя. Понемногу, проталкиваясь между жестких стеблей, думая об уютном кровавом озерце, о покрове черной листвы, о пульсирующем тепле, он пополз к неподвижной темной ложбине.