Сентиментальная история

Глава 6

— Ты опоздала, — сказал Рик, нетерпеливо нажимая на газ, как только Джессика села в машину. Он оглядел ее всю своими темными, тяжелыми глазами и добавил:

— Однако я не зря ждал.

Джессика была рада, что завила волосы и надела облегающую красную блузку. Она даже выпросила у сестры новые черные босоножки на высоких каблуках, которые так шли к ее черной шелковой юбке. Сидя рядом с Риком, обнимавшим ее одной рукой за плечи, она чувствовала себя совсем взрослой.

— Извини, Рик, — запыхавшись, сказала она. — Никак не могла вырваться раньше.

— Пустяки. У нас впереди весь вечер, солнышко.

Он еще больше прижал ее к себе и, повернув голову, зарылся лицом в ее волосы. Она ощутила легкий запах сигаретного дыма и винных паров.

— Куда мы едем? — спросила Джессика, когда серебристый «камаро» свернул на узкую дорогу, ведущую к прибрежному шоссе. И сама же ответила:

— Ах да, ты знаешь, а мне еще предстоит узнать, так?

— Так. А ты способная ученица. Не терпится узнать, в чем еще ты преуспела.

У Джессики мороз пробежал по коже от такого комплимента. Он говорил, как водил машину, — быстро, предпочитая опасные повороты. В какой-то момент она засомневалась, сможет ли удержать его на расстоянии, но скоро успокоилась: до сих пор из любого положения она выходила с честью.

И все-таки Джес не могла подавить нервную дрожь. Тем временем автомобиль Рика, резко развернувшись, остановился перед мрачным заведением на набережной. Из-под колес брызнул гравий. Над входом вспыхивали красные неоновые буквы: «Келли». Из открытых дверей доносились громкая музыка и взрывы хохота.

Никто из друзей Джессики никогда не был в баре «Келли». У бара была самая плохая репутация во всей Ласковой долине. Страх и любопытство охватили Джессику. Да, завтра в школе будет о чем порассказать.

Рик, должно быть, заметил, что она нервничает, и ободряюще, хотя и довольно больно, сжал ей плечо:

— Спокойно, солнышко. Это не детский сад, это настоящая жизнь. Как думаешь, справишься?

— Какие глупости! — бросила она в ответ. — Я с чем угодно справлюсь.

Они вошли в бар, и уверенности у нее поубавилось. Бар был вовсе не в ее вкусе. Ей стало казаться, что и Рик Эндовер — тоже.

— Вот и умница, — прошептал он ей на ухо, когда они проходили мимо стойки, направляясь к одной из полутемных кабин у задней стены бара, и по-хозяйски обнял за талию.

Джессика никогда так остро не ощущала свою красоту и возраст. Несколько мужчин открыто уставились на нее, а один даже громко присвистнул. Лицо ее горело от неловкости и возмущения, глаза слезились от табачного дыма, который клубами плавал по тесному помещению бара. Войдя в кабину, они сели на сиденья, обтянутые потрескавшимся дерматином, и Джессика, наклонившись к Рику, сказала, что ей здесь не нравится, но слова ее потонули в визгливых звуках песни в стиле кантри, вырвавшейся из музыкального автомата.

Рик заказал пару «ершей» — Джессика о таком напитке и не слыхала. Она с облегчением увидела, что официантка поставила перед ними обыкновенное пиво, но потом рядом с пенящимися кружками появились еще два высоких стакана с виски. Официантка даже не взглянула в сторону Джессики, не спросила и документы, хотя над стойкой висело объявление: «Продавать спиртное несовершеннолетним запрещается». Джессике все больше делалось не по себе. Она медленно потягивала пиво, а Рик одним глотком осушил стакан виски, словно это была вода.

Он хрипло засмеялся.

— Ну, как тебе, а? — Он нащупал под столиком ее колено и сжал его..

Джессика вздрогнула, но попыталась выдавить улыбку.

— Н-ничего, — процедила она сквозь сжатые зубы.

— И ты ничего. — Рука Рика скользнула выше. — Как только я тебя увидел, то сразу понял, что ты меня не пошлешь подальше, малышка Джессика.

Джессика сменила позу, стараясь отодвинуться, но Рик только еще сильнее сдавил ей коленку. Она нервно захихикала, стараясь спрятать смущение.

— А мне бы следовало догадаться, что ты начнешь распускать руки, — попробовала она съязвить.

— Ах, вот что! — Рик сузил глаза. — Как дразнить — это пожалуйста, а как до дела дошло — в кусты? Разве твоя мамочка не говорила тебе: нельзя выставлять на витрину товар, который не продается. — Его рука скользнула еще выше. Джессика заметила, что у Рика стал заплетаться язык. — Я видел товар, крошка, и я его покупаю.

На этот раз Джессика уже безо всяких уловок отодвинулась от Рика. Он вдруг потерял в ее глазах всю притягательность. Она испугалась его. Глаза у него были темные и тусклые, как у змеи. Он наклонился к ней, чтобы поцеловать, и от него пахнуло виски.

— Рик, не надо. — Джессика отвернула лицо, так что он смог коснуться губами только щеки, оставив на ней влажный след. Такие же следы оставили на столе их стаканы.

— А в ч-чем дело? — промычал он. — Хочешь пойти в местечко поспокойней? Ну что ж, я знаю тут одно неподалеку…

— Нет! — Джессике стало всерьез страшно. — Рик, отвези меня домой. Я… я сказала родителям, что вернусь через час. Мне правда пора.

— Ну так позвони и скажи, что задерживаешься. — Рик пожал плечами. — Если, конечно, не боишься получить по попке. — В восторге от собственной шутки Рик громко рассмеялся.

— Рик, ну пожалуйста. — Она не привыкла просить, но выбора не было. Еще пара стаканов — и Рик не сможет сидеть за рулем. Кто ее отвезет домой? Положение становилось безвыходным.

— Да брось ты, детка. — Он залпом допил свое пиво, а заодно и ее виски, к которому она так и не притронулась. — Я пришел сюда поразвлечься и уходить не собираюсь.

— А как же я?! — закричала Джессика, почти плача. — Что мне-то делать?!

Рик обхватил ее за шею и снова притянул к себе, пытаясь поцеловать. На руке была ясно видна татуировка.

— Объяснить тебе? Расслабься, детка, не так уж тебе будет со мной плохо.

Джессика возмущенно высвободилась из его пьяных объятий и встала.

— Извини, Рик, — сказала она, полностью овладев собой, — но я, пожалуй, предпочту компанию осьминога. Спасибо. Я вызову такси.

— Нет уж, постой, — прошипел Рик, хватая ее за руку и вталкивая обратно в кабину. — Ты никуда не уйдешь.

Его пальцы грубо сжали ей запястье. Джессика вскрикнула и постаралась вырваться. Мужчина, сидевший за стойкой недалеко от них, повернулся, любопытствуя, что происходит.

— Он что, пристает к вам, мисс? — спросил он.

— Да! — нарочито громко сказала Джессика. — Я хочу домой, а он не пускает!

Мужчина расплылся в улыбке. Он был, наверное, одного возраста с ее отцом, только поплотнее, попроще. Странно, но он вызывал доверие.

— Буду счастлив отвезти вас домой, если ваш приятель отказывается.

— Спасибо, — сказала Джессика. — Но я бы не назвала его приятелем.

Ей удалось вырваться из рук Рика, она была уже почти у выхода, когда он, в бешенстве сверкая глазами, бросился вдогонку.

— Посторонись-ка, толстяк! — прорычал он в лицо мужчине, заслонившему дорогу.

В это мгновение Джессике показалось, что из прокуренного бара выкачали весь воздух. Дышать стало нечем. Как в кошмарном сне, она видела — Рик по-пьяному широко замахнулся. Мужчина с легкостью отбил удар. Его внушительных размеров кулак с хрустом заехал Рику в челюсть. Рик отлетел назад и, опрокинув несколько стульев, врезался в чей-то столик. Из уголка рта у него побежала тонкая струйка крови.

Застыв от ужаса, Джессика стояла не шевелясь, пока вой сирены не привел ее в чувство. Придя в себя, она увидела, как в бар ворвались двое полицейских. Один из них направился прямо к Рику, который лежал, растянувшись на полу среди окурков, и чертыхался.

— На этот раз я делаю официальное заявление! — кричал бармен. — Его зовут Рик Эндовер, и он уже не первый раз устраивает здесь дебош!

Другой полицейский отвел Джессику в сторону:

— Вашим родителям известно, что вы здесь, мисс? — сурово спросил он.

— Ой, пожалуйста, прошу вас, не говорите им ничего, — принялась упрашивать Джессика, и по щекам у нее ручьем потекли слезы. Теперь ей не пришлось притворяться — слезы были настоящие.

— Они убьют меня, если узнают.

— Ну, в этом-то я сомневаюсь, — ответил полицейский, и тон его несколько смягчился. — Может быть, лучше все-таки им сообщить? Тогда в следующий раз они сумеют уберечь вас от чего и похуже. Ну, так как же вас зовут?

У Джессики руки-ноги затряслись. Ее арестуют! Доставят домой в полицейской машине прямо от «Келли»! Все, она погибла! Не говоря уже о том, что ее могут посадить в тюрьму!

— Э-э… Уэйкфилд… — пролепетала она.

— Уэйкфилд? — Полицейский пристально посмотрел ей в лицо. — А я ведь вас знаю. Вы — подруга моей племянницы Эмили Мэйер. Она часто в разговоре упоминает Элизабет Уэйкфилд.

— Эмили? Ну конечно! — Джессика пропустила мимо ушей имя сестры. — Эмили прекрасно играет на ударных, а «Друиды» — самый замечательный ансамбль в Ласковой Долине, — затараторила она, почувствовав облегчение.

Полицейский пометил что-то у себя в блокноте.

— Ну что ж, моя юная леди, — сказал он, — мы вас доставим домой, где вам и полагается быть в это время.

Сидя в полицейской машине, Джессика всю дорогу обливалась слезами и как могла старалась убедить своих стражей, что-де сегодняшний вечер нанес ей душевную травму, которая не зарубцуется за всю жизнь, что ее отец — адвокат и его доброе имя теперь под угрозой, что она никогда, никогда не пойдет в этот бар. Полицейские не проронили ни слова, пока машина не подъехала к ее дому.

Тогда один из полицейских повернулся к ней.

— Слушайте, — сказал он, глядя на нее долгим, испытующим взглядом. — На этот раз я вас отпущу. И вовсе не из-за этого «Ниагарского водопада», который вы тут устроили. Просто у меня есть правило первого и второго раза. Я верю в то, что, совершив ошибку, не каждый захочет ее повторить.

— Ой, большое спасибо! — Джессика живо выпрыгнула из машины. Она так обрадовалась, словно ей только что отменили смертный приговор. — Клянусь вам, это никогда больше не повторится! — И она вприпрыжку побежала домой.

— Да уж постарайтесь! — крикнул он ей вслед. — Держитесь от Рика Эндовера подальше. И чтоб я вас у «Келли» больше не видел. Запомните, Элизабет, второй раз я вам не поверю.

— Подождите, но я… — Она хотела сказать, что ее зовут не Элизабет. Теперь, когда все опасности позади, ей стало стыдно, что она выдала себя за сестру. Но полицейская машина уже скрылась в темноте.

Джессика шла, не чуя под собой ног от радости, и не заметила девушку, проходившую мимо с маленьким черным пуделем на поводке. Вполне возможно, она не узнала бы ее, даже столкнувшись с ней нос к носу. Это была Кэролайн Пирс, которая жила через три дома и тоже состояла в «Пи Бета Альфа». «Какое счастье, уговорила все-таки полицейских», — подумала Джессика и как на крыльях взлетела по ступенькам своего дома.

Кэролайн Пирс тоже спешила домой — там, в ее уютной спальне, ее ждал белый телефон, который служил главным источником сплетен школы Ласковой Долины.